Для: Flying Cat~
От: Норда
Название: А на утро выпал снег...
Пейринг: Даниил/Лиля (упоминается), Андрей/Лиля
Категория: гет
Жанр: ангст, модерн-АУ
Рейтинг: R
Размер: мини, (2900 слов).
Предупреждение: Персонажи - наши соотечественники. Но фанфик по ДА.
Комментарий автора: Заявка показалась мне необычной и очень интересной, так что я решила рискнуть.
А наутро выпал снег, после долгого огня.
Этот снег убил меня, погасил короткий век.
Я возьму его в ладонь, сдуну в белый грязь и пыль,
Толи небыль, то ли быль, то ли вечность, то ли вонь.
(с) ДДТ, «Рождество»
Этот снег убил меня, погасил короткий век.
Я возьму его в ладонь, сдуну в белый грязь и пыль,
Толи небыль, то ли быль, то ли вечность, то ли вонь.
(с) ДДТ, «Рождество»
Андрей на ощупь протянул руку к лежавшему на диванном подлокотнике мобильнику и наугад саданул по кнопкам. Мерзкая мелодия послушно прервалась, чтобы через полминуты разбудить его снова. Он раздражённо схватил телефон, сетуя, что забыл отключить будильник. Просыпаться в субботу в шесть утра весьма неприятно, особенно если неделя «удалась». А она «удалась» — аврал на работе, скандал с начальником, облом с очередной пассией… Однозначно, одна из самых паршивых недель на его памяти. И даже поспать толком не получилось. Он хотел было вырубить надрывающийся будильник, когда взглянул на экран телефона. Внутри всё сжалось в ожидании неприятностей — будильник оказался совершенно не причём. Ему просто звонила Лиля. В шесть утра. В субботу.
— Да? Слушаю! — получилось резковато. Наверное, из-за внезапно охватившей его нервозности.
— Анди, — голос Лили звучал глухо и как-то убито, — у нас беда.
— Что случилось? — Андрей сглотнул подкативший к горлу комок.
— Анди… Данька сбежал, — Лиля всхлипнула раз, другой и разрыдалась.
— То есть — сбежал? — растеряно переспросил Андрей, — зачем?
— За долбанным Архидемоном! — взвизгнула девушка и бросила трубку.
Что он там говорил про одну из самых паршивых недель? Так вот, это не одна из, а самая паршивая неделя в его жизни. Андрей сел на кровати и с силой потёр лицо ладонями, взлохматив светлую чёлку. Данька. Лучший друг. Единственный друг. Они всегда были вместе, ещё с детдома — прикрывали друг другу спины и таскали конфеты из учительской. Данька всегда его защищал. Лез драться со старшими мальчишками, выгораживал перед воспитателями. Он всегда был таким серьёзным, таким обстоятельным. И ещё очень умным. Школьные предметы давались ему с лёту, и в институт он поступил сам, даже не воспользовавшись сиротскими льготами. Ещё и Андрея за собой протащил. Один Господь знает, чего ему это стоило — вдалбливать в блондинистую голову друга необходимые знания, а потом маяться неизвестностью, пока тот, сам себе удивляясь, уверенно отвечал на вопросы экзаменаторов. Они отучились положенные пять лет, поменяли две выделенные государством комнаты в коммуналках на маленькую однушку на окраине города и зажили вполне прилично для своего возраста и достатка. Даниил вкалывал как проклятый, добиваясь признания на работе, Андрей тоже сложа руки не сидел.
А потом всё сорвалось в пропасть. Внезапно и оттого особенно трагично. Андрей не знал, что человек может так просто и так быстро сойти с ума. Поначалу он даже не понял, что случилось, когда Даниил с горящими тревогой и энтузиазмом глазами принялся рассказывать ему про грозящую миру смертельную опасность. Потом он решил, что Данька шутит. Потом разозлился — шутка начала надоедать. И только после этого испугался, когда увидел, как во дворе его друг с совершенно безумным взглядом остервенело кромсает кухонным ножом загнанную в угол между мусорными баками и оградой крысу. Рыжевато-бурая тварь уже перестала дёргаться, а худой темноволосый парень всё втыкал и втыкал в окровавленное тельце широкое лезвие. Его лицо и руки были в крови, она стекала по щекам вместе со слезами, оставляя жутковатого вида разводы на бледной коже. Андрей подошёл поближе и, с трудом подавив рвотные позывы, поинтересовался у Даньки, что он делает. Тот посмотрел на него и улыбнулся тепло и открыто. От этой улыбки по спине прошёл озноб, и захотелось закричать, заорать так громко, чтобы пугающая нереальная картинка перед глазами пошла трещинами и осыпалась вниз, разлетевшись тысячей неприметных осколков. Вот только горло перехватило внезапным спазмом.
Данька поднялся с колен и подошёл к нему, доверительно заглянул в глаза.
— Скверна, в них всех живёт скверна. Кошки не справляются. Надо помочь. Только я могу.
От его тихого голоса и спокойного, даже будничного тона Андрея передёрнуло. Он огляделся и только сейчас увидел ещё несколько крысиных трупиков. Один из них был почти выпотрошен, через прорехи в животе вывалились сизые внутренности. Другой крысе раздавили голову. У третьей не хватало лапок и хвоста. Чуть поодаль, поджав переднюю лапу, сидел потрёпанный чёрный кот с порванным ухом. Андрею показалось, что кот улыбается пакостной, ехидной улыбочкой. Парень судорожно сглотнул и шикнул на кота. Тот лениво потянулся, встал и, припадая на повреждённую лапу, гордо поковылял прочь.
— Зачем ты его прогнал? — тут же возмутился Данька, с сожалением глядя коту вслед, — Он же ранен, ему надо помочь! Вдруг на него нападут, а он не отобьётся? Мы не можем сейчас разбрасываться хорошими воинами!
— Даня, что ты несёшь? Какие воины? — севшим голосом пробормотал Андрей.
— Мор начался, — с мрачной серьёзностью просветил его Даниил, — Архидемон скоро вылезет из своего укрытия. Я должен убить его раньше.
Даньку забрали в тот же день. Психиатр только развёл руками и сказал, что это, скорее всего, наследственное. Посещать друга Андрей теперь мог только раз месяц. Они ездили в клинику вместе с Лилей, девушкой Даниила, рыжей хохотушкой с параллельного потока. Теперь Лиля смеялась редко. Андрей думал, что после всего этого она плюнет на Даньку и просто вычеркнет его из своей жизни, как сделали почти все их общие друзья, но девушка упрямо продолжала таскать в клинику фрукты и чистые футболки, нежно гладить хмурящегося Даниила по отросшим ниже плеч смоляным волосам, легонько целовать его в губы на прощание и вести войну с врачами, чтобы ей разрешили приезжать чаще. Андрей завидовал её упорству и крепким нервам. Сам он периодически ловил себя на мысли, что навещает друга через силу. Видеть его в таком состоянии было тяжело и попросту страшно. Он то и дело начинал нести какую-то чушь про скверну и Архидемона. Говорил быстро, едва не захлёбываясь словами, а Андрей только кивал, судорожно вцепившись в спинку больничной кровати, и старался не слушать этот бред. Это было слишком больно — видеть как жизнерадостный, несгибаемый, энергичный человек опускается на самое дно, как безумие коверкает его душу и оставляет отметины на теле. Данька похудел до невозможности и лихорадочный блеск его когда-то карих, а теперь почти чёрных глаз снился Андрею в кошмарах.
— Я слышу их, — нервно шептал Данька, — я слышу, как они бормочут, я слышу, как Он зовёт их. И меня Он тоже зовёт, в моей крови тоже есть капля скверны, но я сильнее, пока сильнее. Я должен, Анди, должен убить Его, пока я сильнее!
И Андрей, не выдержав, выбегал из палаты, хватая ртом воздух в надежде, что это поможет ему не заплакать в голос. Он дожидался Лилю внизу, во дворе, выкуривая сигарету за сигаретой. Иногда ему казалось, что на заборе, прямо под колючей проволокой, лежит, распластавшись на облупившихся кирпичах чёрный кот. Но стоило моргнуть, и видение исчезало. Андрей лениво думал про себя, что безумие, видимо, заразно, и он тоже потихонечку съезжает с катушек. Наверное, это было бы справедливо — они ведь всегда были вместе, зачем же менять традицию. Будут сидеть в соседних палатах и перестукиваться через стену. А потом свернут зазевавшемуся санитару шею и сбегут на волю — истреблять крыс, спасать котов и охотится на Архидемона. Гармония, что б её.
Даниил… Нет, Дайлен. Дайлен Амелл, так, кажется, его звали когда-то давно, в совсем другой жизни. И мир тоже был совсем другим — несправедливым, но простым и понятным. Были враги, но он знал их в лицо. Были демоны, но их можно было распознать. Были друзья и они шли за ним, потому что понимали всю важность его цели. Здесь же всё не так. Люди в этом времени и в этом месте даже не заметили, как к ним пришёл Мор. Они умудрились проглядеть его, хотя скверна тёмными кляксами растеклась буквально у них под ногами. Порождения тьмы изменили свою форму, но не утратили сути. Какая горькая ирония — людей теперь защищали те, кого они выбрасывали на улицы из тёплых уютных жилищ, как надоевшие игрушки. Последним заслоном для Мора стали бездомные кошки. Но долго так продолжаться не может — кошачья братия сдаёт свои позиции шаг за шагом. Архидемон набирает силу и кто-то должен его остановить.
Дайлен шёл на зов. Тварь спряталась где-то глубоко под землёй, и он непременно найдёт её. Жаль, что Лилиана отказалась пойти с ним. Это место изменило её. Изменило их всех, выжгло из душ память о прошлых жизнях, дало новую судьбу и новые цели. Всем, кроме него. Видимо, это его рок, его крест — быть всё время должным. Теперь самые близкие люди считают его сумасшедшим. Да, наверное, так оно и есть — он всего-навсего буйный псих, в котором перемешались в неаппетитную кашу две личности и который видит в крысах скверну, а в лицах и голосах друзей пытается уловить прежние черты и оттенки, — и каждый раз неотвратимо разочаровывается.
Он поудобнее перехватил подобранный на какой-то стройке кусок арматуры и начал аккуратно спускаться в открытый люк канализации. Всё-таки, это было правильное решение не ходить к Андерсу. То есть, к Андрею. Друг, самый близкий и единственный друг, не желает понимать его, заставляет себя не слышать слов Дайлена. Его можно понять — ему хочется пожить нормально, и Дайлен даст ему эту возможность. Зов становится всё сильнее. Внизу темно, хоть глаз выколи, но можно двигаться, держась за стену. Неважно, как далеко понадобится идти, главное успеть вовремя.
Андрей встряхнулся, быстро оделся и, наспех умывшись, выскочил на улицу. Лиля жила через два дома от них с Данькой. Через пятнадцать минут он уже звонил в дверь её квартиры, запоздало подумав, что она, возможно, и не дома. И откуда она в шесть утра узнала про Даньку? Вряд ли ей позвонили бы из клиники в такое время.
Щёлкнул замок и дверь приоткрылась. В щель просунулся конопатый Лилин носик, и через секунду она широко распахнула дверь и втянула Андрея внутрь. Девушка уткнулась ему в плечо и беззвучно зарыдала. Андрей осторожно отстранил её от себя, запер дверь. Лиля так и стояла посреди коридора, всхлипывая и глядя на него заплаканными покрасневшими глазами. Он приобнял её за плечи и препроводил в комнату, усадил на старенький скрипучий диванчик.
— Рассказывай, — он уселся рядом и взял ладони девушки в свои.
— Он пришёл часа два назад, — хрипло проговорила Лиля, — руки разодраны в кровь, вся одежда в лоскуты…, — она закрыла лицо руками и заговорила тихо и быстро, — он сказал, что его зовёт кто-то, и что он должен покончить с этим. Что я могла бы пойти с ним. Что раньше мы всегда сражались вместе, плечом к плечу… Боже, он нёс такую феерическую чушь!
Она отняла ладони от лица и с непонятной мольбой посмотрела на Андрея.
— Я не пошла с ним. Не пошла… Мне вдруг стало так страшно, у него был с собой кусок арматуры, и на секунду мне показалось, что Даня может меня…— её губы задрожали. — Он… Он сказал, что тварь прячется где-то под землёй, но он обязательно её убьёт. Поцеловал меня в губы, совсем как раньше, и ушёл. Господи, Анди, куда он пошёл? — Лиля обняла себя за плечи дрожащими руками.
— Я его найду, — мрачно пообещал Андрей, поднимаясь, — если что, звони мне на мобильный, хорошо?
Лиля кивнула и шмыгнула носом, провожая его полным надежды взглядом.
Зима выдалась на редкость теплая, но сегодня на улице было неожиданно холодно. Рассвет потерялся где-то за низкими свинцовыми тучами, обложившими небо до самого горизонта. Андрей окинул взглядом улицу и почти сразу заметил открытую крышку канализационного люка.
— Под землёй, значит, — пробормотал парень себе под нос.
Фонарик на телефоне был, конечно, тускловат, но всё лучше, чем ничего. Андрей от всей души надеялся, что выбрал верное направление. Следов Даньки он разглядеть не смог. Через час прогулки по тёмному тоннелю пришлось остановиться — коридор упёрся в перекрёсток, от которого вперёд уходило два ответвления. Перспектива заблудится в этих катакомбах была, мягко говоря, неприятной, но ведь Данька… Вдруг в левом коридоре что-то шевельнулось. Парень инстинктивно отступил назад и посветил в ту сторону фонариком. Из темноты в рассеянное пятно света вальяжно вышел чёрный кот. Тот самый, с порванным ухом. Бросив на застывшего в нерешительности Андрея укоризненный взгляд, кот развернулся, и, подёргивая кончиком хвоста, двинулся обратно в тоннель. Андрей сглотнул, зажмурился на секунду, а потом решительно зашагал вслед за ним.
Через пару десятков метров пол явно пошёл под уклон, и вскоре в ботинках неприятно захлюпала вонючая жижа, по которой теперь приходилось идти. Запах здесь был отвратительный, липкий, казалось, что он оседает на коже тонкой мерзостной плёнкой. К горлу подкатывала тошнота, но Андрей упрямо топал вперёд, уткнувшись носом в поднятый воротник куртки и молясь про себя, чтобы его личная галлюцинация привела его туда, куда нужно.
Коридор закончился внезапно. Андрей споткнулся обо что-то и, неловко выставив вперёд руки, полетел в темноту. Почти сразу его ладони встретились с кирпичной кладкой стены. Это был тупик. Парень подхватил болтающийся на шнурке у него на кисти и чудом не разбившийся телефон и посветил вокруг.
Они лежали, сплетясь в жутковатый в своей причудливости клубок — Данька и какая-то непонятная, огромная тварь, покрытая клоками бурой шерсти, в голубоватом свете фонарика казавшейся чёрной. Откуда-то сбоку вынырнул кот и, подойдя к твари, лениво покогтил её бок лапами, а затем уселся рядом и невозмутимо принялся вылизываться. Андрей сделал пару шагов на негнущихся ногах и упал на колени рядом с этой бесформенной кучей шерсти, лап и хвостов. Кажется, у чудовища было несколько голов с длинными крысиными мордочками. Парочка из них вцепились Даньке в руку, остальные безвольно повисли. Тварь была стопроцентно, абсолютно мертва. Из её спины торчал кусок железного штыря. Очевидно, та самая арматура. Андрей, всхлипывая и матерясь в голос, принялся вытаскивать друга из-под придавившей его туши. Данька, кажется, дышал, что придавало Андрею уверенности и сил.
Потом он тащил тощего, как скелет, Даниила по бесконечным грязным тоннелям, шепча ему, что всё будет хорошо, что он его сейчас вытащит и вызовет скорую, и всё, наконец, закончится. Ведь Данька убил этого своего Архидемона, и больше ему ничего не будет мешать жить нормально, как прежде. Его выпишут из больницы, и он устроится на новую работу. По пятницам Андрей, как раньше, будет уходить вечером в кино с очередной одноразовой девушкой, а Данька с Лилей будут долго-долго пить на кухне чай и спорить о своих гениальных проектах, а потом притворно возмущаться, что друг вернулся домой слишком рано. Лиля заговорщески подмигнёт ему и утащит Даньку к себе на всю ночь.
Тяжелее всего оказалось вытащить безвольное тело на улицу. Как только они выбрались, Андрей тяжело осел на землю, и уложил голову друга себе на колени. Лица коснулось что-то мокрое и холодное, и он непроизвольно смахнул с щеки прозрачную капельку.
— Снег идёт, — вдруг тихо сказал Данька и открыл глаза.
— Данька, — голос предательски задрожал, — Данька… ты как? Я сейчас, я скорую…, — засуетился Андрей, трясущимися пальцами нашарив в кармане куртки мобильник.
— Прости, Анди, — Даниил слегка покачал головой, — не получится как раньше.
Андрей застыл с телефоном в руке, чувствуя, как что-то неведомое и безжалостное стискивает его сердце ледяной хваткой.
Данька вдруг закашлялся, из уголка рта потянулась к припорошённой белым мостовой тоненькая струйка крови. Вот несколько капель сорвались вниз и расцвели алыми пятнами на снегу.
— Надо же, в этот раз тоже идёт снег, — удивлённо пробормотал темноволосый парень и, с трудом приподняв руку, подставил ладонь под кружащиеся в воздухе снежинки.
Андрей дрожащими пальцами отвел с его лица прядь волос и просительно заглянул в глаза.
— П-почему? Зачем ты так… с нами?
— Прости, — Даниил улыбнулся тепло и чуть виновато, — но я должен был. Ради тебя и ради Лили. Если бы не я, то кто-то из вас, понимаешь? А так вы будете жить…
— Нет, не понимаю! Я не хочу этого понимать, — просипел Андрей, изо всех сил вцепившись в воротник вновь закашлявшегося парня, — ты не умрёшь, слышишь меня? Только посмей, только… — Андрей в ужасе умолк, глядя, как неслышно ступая по асфальту, к ним неторопливо подходит черный кот.
— Спасибо, что позволил нам попрощаться, — еле слышно прошептал Даниил.
Кот наклонил голову в бок, и вдруг резко метнулся Даньке на грудь и… исчез. Данька захрипел, его тело сотрясла мучительная судорога.
— Не надо, пожалуйста, — почти проскулил Андрей, подтянув друга вверх и обхватив руками за плечи, — не надо…
В конце концов, Даниил затих, глядя в небо широко раскрытыми тёмными глазами, на которые медленно наползала белёсая пелена. Андрей с трудом заставил себя расцепить сведённые судорогой пальцы и бессильно распластался на земле.
Сзади послышались чьи-то заплетающиеся шаги, он откинул голову назад, упершись затылком в мостовую, и увидел Лилю. «Смотрела в окно», — мелькнула в голове мысль и пропала. Стало как-то слишком пусто и слишком всё равно.
— Что с ним? — напряжённо спросила Лиля.
— Всё закончилось, — Андрей перевёл взгляд на небо. — Как в дерьмовых старых легендах. Герой поборол всех врагов, а его соратникам осталось просто жить, оправдывая своим существованием его непомерную жертву.
Похороны состоялись через три дня, под Рождество. Присутствовали только они с Лилей. Поминали тоже вдвоём. Напились до зелёных чёртиков, отхлёбывая водку прямо из горла, как два заправских алкоголика. Лиля поначалу давилась, но потом вошла во вкус. Они сидели на её старом скрипучем диванчике в обнимку и пьяно плакали, вспоминая всякую чепуху из той, теперь уже навсегда ушедшей жизни. Андрей рассказывал, как Данька, жутко смущаясь, просил его сходить куда-нибудь вечерком, когда они с Лилей только начали встречаться. Лиля слушала, улыбаясь сквозь слёзы, и молчала. И когда губы девушки как будто невзначай ткнулись ему в шею, Андрей не стал её отталкивать. Они оба были безобразно пьяны, может быть, дело было в этом. А может, это была маленькая месть Даньке за то, что оставил их. Или наоборот, они хотели доказать себе и ему, что способны жить без него. Чёрт его знает. Андрей взял её прямо там, даже толком не раздевшись, не считаясь ни со своим, ни с её удобством. Это было почти больно для него и наверняка мучительно для неё, но подобные мелочи уже не имели никакого значения. После Лиля долго лежала, уткнувшись лицом в диванную подушку. Её плечи сотрясались от глухих рыданий, а Андрей гладил её то спине, то по спутанным рыжим волосам, мыслями пребывая совсем не здесь.
Утро встретили в постели, курили и смотрели новости по телевизору. Андрей напрягся, когда диктор сообщил, что рабочие обнаружили в канализации странную мёртвую тварь, судя по всему, мутировавшую крысу. Выяснилось, что этот монстр является переносчиком нового штамма чумы, пока ещё неустойчивого, но вполне возможно, что город только чудом избежал эпидемии. Сообщалось, что пока неизвестно, единственный ли это экземпляр и не переносят ли этот вирус обычные крысы. Андрей сглотнул подступивший к горлу комок. Лиля больно вцепилась ногтями ему в плечо и спросила:
— Это ведь та самая тварь, да?
Андрей кивнул и щёлкнул пультом, выключая телевизор. Вот значит как. Выходит, Данька гонялся не за ветряными мельницами. Ведь не может это быть простым совпадением. Он ведь что-то говорил про скверну.
Порыв ветра настежь распахнул неплотно прикрытую форточку. Андрей хотел было встать, чтобы закрыть её, и замер — на подоконнике, обняв лапы хвостом и топорща усы, сидел чёрный кот с порванным ухом и мерзко улыбался.
@темы: Андерс, гет, Герой Ферелдена, м!Амелл, Secret Santa 2012/2013
