Магия крови и простор для воображения!
Название: Зеркало
Автор: Маги в законе
Бета: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: Морриган/спойлерДайлен Амелл, Флемет
Категория: гет
Жанр: мистика
Рейтинг: PG-13
Размер: 1555 слов
Предупреждения: UST, насилие
Ключ: Мистика, PG-13, UST, насилие
Морриган тихо крадётся по ночному лесу. Волчьи лапы ступают мягко, бесшумно, не тревожа пугливых зайцев и притаившихся лесных духов. Трава сырая от мелкого моросящего дождика, нос жадно втягивает запах прелой листвы и молодой хвои, уши насторожены к любому постороннему шороху. Лес знает её, лес принимает её такой, как есть, здесь она может быть сама собой, со своими страхами и сомнениями. Ей знакома тут каждая лощинка, каждое дерево, каждый дух, обитающий в своём укрытии.
Одни боятся её, слабые по натуре, другие опасны сами – таких Морриган старается избегать, не всегда можно справится со злобным призраком. Хасинды, храмовники, запоздалые путники, по воле рока набредшие на их с матерью избушку, все они – заблудшие души в ночи, и все желают ей смерти. Но есть и другие – проводники, помощники, они указывают путь и помогают отыскать что-нибудь чудесное, занятное, невиданное или странно-пугающее, будоражащее воображение юной ведьмы. Волшебные огоньки, виспы, фэйри – они, под настроение, ведут её к тайнам, и сейчас Морриган идёт за одним таким маленьким огоньком в ночи.
Духи наблюдают за ней с любопытством, а порой – с завистью. Их крохотный умишко не способен понять людей, обычно они концентрируются на изучении какой-то одной черты характера, привычки, интереса. Иногда они заманивают в Тень – их царство, столь отличимое от реальности, или, наоборот, слишком похожее на неё. Немногие способны миновать Завесу и оказаться в мире смертных, обычно их ведет жажда осуществить то, что они воплощают. Духам, покинувшим Тень по своему желанию, приходится развивать волю и самостоятельность, иначе они растают, пропадут, исчезнут окончательно.
Дождь моросит, въедаясь в пушистый мех, он мокнет, прилипает к спине и бокам. Логовина впереди покрыта тонким слоем воды, и Морриган старательно обходит большие глубокие рытвины, куда можно запросто упасть, а затем взбирается по склону оврага. Призрачный зеленоватый огонёк ведёт её дальше, вглубь леса. Там, на маленькой поляне с высокой травой, она находит странный предмет.
Зеркало. Кто мог оставить его здесь? Изящная золотая оправа не потемнела от времени, зеркало не замутилось и отражает луну, выглянувшую из-за туч. Дух отвлекает на себя внимание – он вырастает, превращаясь в призрачную фигуру какого-то человека, склоняется к зеркалу и проводит рукой по гладкому стеклу. Морриган заглядывает в овальную прореху на земле. Из отражения на неё смотрит мокрая от дождя волчица, капля срывается с носа и изображение размывается, становится нечётким, словно подёрнутым туманной дымкой, а затем зеркало показывает незнакомого юношу в профиль.
У него длинные волосы цвета коры дуба, сияющие мягким светом карие глаза, его одежда не похожа на то, что она когда-либо видела, но эта волшебная картинка заставляет её замереть, вглядываясь, любуясь, изучая. Зачем призрак привёл её к этому месту? Он ли положил это чудное зеркало здесь? И кто он тогда этому юноше?
Дух тоскливо вздыхает и касается зеркала ещё раз, словно желая дотронуться до того, кто внутри. А затем исчезает, оставляя больше вопросов, чем ответов.
Припоминая, как ей досталось в прошлый раз, Морриган решает спрятать странный предмет вдали от дома, чтобы никто не нашёл его и не запретил ей наблюдать. Отчасти, она сама сейчас похожа на духа, не способного понять, что узрел пред собой.
Неприметная сухая пещерка становится на многие месяцы тайным убежищем и хранилищем для зеркала в изящной золотой оправе…
Мать поджидает её впотьмах у порога. Морриган растеряна, она знает, что задержалась слишком долго и понимает, что за это будет.
– Где ты всё время пропадаешь? Тебя ни к обеду, ни к ужину не дождаться. Проходи в дом, садись, девочка, и выкладывай всё как есть.
Под строгим взором матери, Морриган съёживается, превращаясь в крохотный комочек с двумя тонкими косичками.
Противостоять ей очень сложно, Флемет легко читает в её душе, но юная ведьма научилась скрывать, утаивать самое ценное, ещё не понимая, почему. Может быть, она просто завидует силе и свободе матери, в то время, как сама ещё слаба и скована запретами.
Она открывает поросшие мхом у порога двери, проходит внутрь и присаживается на старый расшатанный стул. И сделав глубокий вдох рассказывает:
– В лесу так много разного, мне нравится ходить по чаще в образах лесных зверей, с волками песни под луною петь, и в стае с ними бегать и играть. Там пряный запах моха нос щекочет, и пахнет свежестью с лугов и долов, а из болота тянет ряской, тиной. Так хочется мне столь могучей стать, чтобы вобрать в себя природы силу, и ночью на полянах танцевать, под волчий вой, и как паук ткать научиться паутину. А утром в отражение воды смотреть, и видеть образ там другой, далёкий, что заставляет сердце замереть…
Флемет слушает её, хмурясь под конец.
– И чей же образ там является тебе?
Морриган на миг теряется, но находит ответ.
– Твой, мама милая. Такой хочу я быть. Ты для меня давно примером стала. И ум, и красота и сила – всё при тебе.
Ведьма Диких земель смеётся, сотрясая хлипкую хижину громким смехом.
– О, скоро станешь. Ты взрослеешь, дочка. Не надо бы тебе одной гулять по лесу, а лучше удели внимание урокам моим. Вот вырастешь – поймёшь, что красота и сила без ума, одно уродство.
Морриган поспешно кивает и садится за позднюю трапезу. Завтра она снова увидит его, странного человека в зеркале. А ради этого можно потерпеть и нотации матушки.
Морриган учится – магия непростая наука. Обращение в паука и волка ей даётся легко, с остальным гораздо сложнее. Чары, проклятия, плетутся не на самого себя – для них нужна цель, и юная ведьма вскоре находит её. Боясь пока экспериментировать на хасиндах, она охотится на призраков, посылая проклятья одним, зачаровывая других, и вскоре все окрестные духи знают, что к юной ведьме лучше не приближаться.
Она всё ещё любит прогулки по лесу, но всё чаще проводит дни в пещере, глядя в волшебное зеркало. Привлекательный образ юноши почти не меняется за это время – он тоже маг, понимает она, видя его тренировки. Но иногда в зеркале видны и другие мужчины и женщины, одни одеты так же, другие закованы в прочные доспехи храмовников. Морриган несколько раз видела их довольно близко, но в игре, которую затевала мать, она была приманкой, ей не удавалось поговорить с теми, кто приходил, и довольно скоро они совсем теряли возможность разговаривать. Их тела поглощал лес, а души скитались призраками по нему.
Она не могла понять, где находится тот странный человек, но то, что храмовники были рядом, и что он был магом, невольно связывало её с ним. Он отлично владел огнём и льдом, и совершенно не понимал ничего в проклятьях. Но все эти мелочи меркли перед его красотой. Редко столь симпатичные мужчины забредали сюда – за всю жизнь Морриган могла припомнить только двух-трёх.
У него высокий лоб, чуть нахмуренные брови, прямой нос, очерченные скулы и мягкие губы. Она с завистью поглядывает на его длинные распущенные волосы, когда он развязывает свой «хвост», и переводит взор на собственные скромные косы. Иногда она распускает их, представляя на миг, что он видит её, и чуть улыбается.
Вот бы им встретиться по-настоящему. Она многое рассказала бы ему, научила, как правильно накладывать проклятья, а он показал бы, как управляется с огнём. Но Морриган понимает, что бесполезно мечтать об этом. Она может только смотреть.
Впрочем, иногда он снится ей. Она ищет к нему дорогу в Тени, ведь он тоже может ходить туда. Юная ведьма видит странные образы – высокую башню посреди озера, каменные стены и узкие окна, за ними комнаты с множеством книг, столько она ещё не видела. Здесь слишком много людей, как отыскать одного среди такого множества?
Утром она встаёт уставшая, словно и не спала вовсе, а мать даёт ей все более сложные задания, ругает, когда не удаётся выполнить всё до конца, и, кажется, что-то подозревает.
Когда Морриган в очередной раз заглядывает в зеркало, она видит, как храмовники подходят к магу, хватают его, заламывая руки, и швыряют на пол. Картина столь неожиданная вызывает дрожь, так что ведьма отворачивается, не решаясь смотреть дальше. Но не в силах она отложить зеркало, и потому слышит всё, что происходит. Воображение и красноречивые вскрики достаточно ярко рисуют то, чего не видеть предпочла бы. Расстроенная, оставляет она зеркало в укрытии своём, и уходит.
Бредя по лесу и размышляя об увиденном, Морриган натыкается на мать. Та слишком близко подобралась к её секрету, но не заметила ещё её. Стрелой она обратно мчится, забрать то, что милей всего на свете стало. И перепрятав зеркало получше, выходит, настороженно и скрытно.
Но мать проходит мимо. За нею увязавшись, Морриган приходит на поляну, где Флемет приносит духам жертву. Взмывает нож, кровь камень обагряет, и чей-то вскрик уносит ветер вдаль.
Дрожа, юная ведьма отступает, сдерживая слёзы. Бывало, что на охоте волком она ловила зайцев, но вот людей ещё не умерщвляла. То, что мать творила, с её невинною игрою ни в какое сравнение не шло.
Чтобы забыть кошмар она бежит в пещеру, где зеркалом любуется опять и тем, кто в нём. Магу исцеляют раны, он улыбается, как будто ей. Но вот мелькает рядом чья-то голова и губы юноши встречаются с губами другой. Он целует её горячо, и на щеках Морриган вспыхивает румянец. Ей бы бросить зеркало, но она смотрит, как завороженная. Ах, если бы она была на месте девушки другой! Если бы могла коснуться так же губ его...
И зависть поднимается волной, и гнев вторит ей, а сердце так сжимается в груди, что, отвернувшись, Морриган кричит в бессилье. А после – проклинает незнакомку.
И зеркало из рук её валится, и разбивается на мелкие осколки о каменное дно пещеры. Мечты так разбиваются, должно быть…
Лишь к вечеру её находит мать – бессильными руками сжав осколки, Морриган молчит, проклиная себя за слабость. А затем, выслушивая ругань Флемет, решает такой ошибки более не совершать. Лишь власть над жизнями и мыслями других может иметь значенье. «Любовь и красота уходят. Смысла нет в них. Во власти же он есть».
Одни боятся её, слабые по натуре, другие опасны сами – таких Морриган старается избегать, не всегда можно справится со злобным призраком. Хасинды, храмовники, запоздалые путники, по воле рока набредшие на их с матерью избушку, все они – заблудшие души в ночи, и все желают ей смерти. Но есть и другие – проводники, помощники, они указывают путь и помогают отыскать что-нибудь чудесное, занятное, невиданное или странно-пугающее, будоражащее воображение юной ведьмы. Волшебные огоньки, виспы, фэйри – они, под настроение, ведут её к тайнам, и сейчас Морриган идёт за одним таким маленьким огоньком в ночи.
Духи наблюдают за ней с любопытством, а порой – с завистью. Их крохотный умишко не способен понять людей, обычно они концентрируются на изучении какой-то одной черты характера, привычки, интереса. Иногда они заманивают в Тень – их царство, столь отличимое от реальности, или, наоборот, слишком похожее на неё. Немногие способны миновать Завесу и оказаться в мире смертных, обычно их ведет жажда осуществить то, что они воплощают. Духам, покинувшим Тень по своему желанию, приходится развивать волю и самостоятельность, иначе они растают, пропадут, исчезнут окончательно.
Дождь моросит, въедаясь в пушистый мех, он мокнет, прилипает к спине и бокам. Логовина впереди покрыта тонким слоем воды, и Морриган старательно обходит большие глубокие рытвины, куда можно запросто упасть, а затем взбирается по склону оврага. Призрачный зеленоватый огонёк ведёт её дальше, вглубь леса. Там, на маленькой поляне с высокой травой, она находит странный предмет.
Зеркало. Кто мог оставить его здесь? Изящная золотая оправа не потемнела от времени, зеркало не замутилось и отражает луну, выглянувшую из-за туч. Дух отвлекает на себя внимание – он вырастает, превращаясь в призрачную фигуру какого-то человека, склоняется к зеркалу и проводит рукой по гладкому стеклу. Морриган заглядывает в овальную прореху на земле. Из отражения на неё смотрит мокрая от дождя волчица, капля срывается с носа и изображение размывается, становится нечётким, словно подёрнутым туманной дымкой, а затем зеркало показывает незнакомого юношу в профиль.
У него длинные волосы цвета коры дуба, сияющие мягким светом карие глаза, его одежда не похожа на то, что она когда-либо видела, но эта волшебная картинка заставляет её замереть, вглядываясь, любуясь, изучая. Зачем призрак привёл её к этому месту? Он ли положил это чудное зеркало здесь? И кто он тогда этому юноше?
Дух тоскливо вздыхает и касается зеркала ещё раз, словно желая дотронуться до того, кто внутри. А затем исчезает, оставляя больше вопросов, чем ответов.
Припоминая, как ей досталось в прошлый раз, Морриган решает спрятать странный предмет вдали от дома, чтобы никто не нашёл его и не запретил ей наблюдать. Отчасти, она сама сейчас похожа на духа, не способного понять, что узрел пред собой.
Неприметная сухая пещерка становится на многие месяцы тайным убежищем и хранилищем для зеркала в изящной золотой оправе…
* * *
Мать поджидает её впотьмах у порога. Морриган растеряна, она знает, что задержалась слишком долго и понимает, что за это будет.
– Где ты всё время пропадаешь? Тебя ни к обеду, ни к ужину не дождаться. Проходи в дом, садись, девочка, и выкладывай всё как есть.
Под строгим взором матери, Морриган съёживается, превращаясь в крохотный комочек с двумя тонкими косичками.
Противостоять ей очень сложно, Флемет легко читает в её душе, но юная ведьма научилась скрывать, утаивать самое ценное, ещё не понимая, почему. Может быть, она просто завидует силе и свободе матери, в то время, как сама ещё слаба и скована запретами.
Она открывает поросшие мхом у порога двери, проходит внутрь и присаживается на старый расшатанный стул. И сделав глубокий вдох рассказывает:
– В лесу так много разного, мне нравится ходить по чаще в образах лесных зверей, с волками песни под луною петь, и в стае с ними бегать и играть. Там пряный запах моха нос щекочет, и пахнет свежестью с лугов и долов, а из болота тянет ряской, тиной. Так хочется мне столь могучей стать, чтобы вобрать в себя природы силу, и ночью на полянах танцевать, под волчий вой, и как паук ткать научиться паутину. А утром в отражение воды смотреть, и видеть образ там другой, далёкий, что заставляет сердце замереть…
Флемет слушает её, хмурясь под конец.
– И чей же образ там является тебе?
Морриган на миг теряется, но находит ответ.
– Твой, мама милая. Такой хочу я быть. Ты для меня давно примером стала. И ум, и красота и сила – всё при тебе.
Ведьма Диких земель смеётся, сотрясая хлипкую хижину громким смехом.
– О, скоро станешь. Ты взрослеешь, дочка. Не надо бы тебе одной гулять по лесу, а лучше удели внимание урокам моим. Вот вырастешь – поймёшь, что красота и сила без ума, одно уродство.
Морриган поспешно кивает и садится за позднюю трапезу. Завтра она снова увидит его, странного человека в зеркале. А ради этого можно потерпеть и нотации матушки.
* * *
Морриган учится – магия непростая наука. Обращение в паука и волка ей даётся легко, с остальным гораздо сложнее. Чары, проклятия, плетутся не на самого себя – для них нужна цель, и юная ведьма вскоре находит её. Боясь пока экспериментировать на хасиндах, она охотится на призраков, посылая проклятья одним, зачаровывая других, и вскоре все окрестные духи знают, что к юной ведьме лучше не приближаться.
Она всё ещё любит прогулки по лесу, но всё чаще проводит дни в пещере, глядя в волшебное зеркало. Привлекательный образ юноши почти не меняется за это время – он тоже маг, понимает она, видя его тренировки. Но иногда в зеркале видны и другие мужчины и женщины, одни одеты так же, другие закованы в прочные доспехи храмовников. Морриган несколько раз видела их довольно близко, но в игре, которую затевала мать, она была приманкой, ей не удавалось поговорить с теми, кто приходил, и довольно скоро они совсем теряли возможность разговаривать. Их тела поглощал лес, а души скитались призраками по нему.
Она не могла понять, где находится тот странный человек, но то, что храмовники были рядом, и что он был магом, невольно связывало её с ним. Он отлично владел огнём и льдом, и совершенно не понимал ничего в проклятьях. Но все эти мелочи меркли перед его красотой. Редко столь симпатичные мужчины забредали сюда – за всю жизнь Морриган могла припомнить только двух-трёх.
У него высокий лоб, чуть нахмуренные брови, прямой нос, очерченные скулы и мягкие губы. Она с завистью поглядывает на его длинные распущенные волосы, когда он развязывает свой «хвост», и переводит взор на собственные скромные косы. Иногда она распускает их, представляя на миг, что он видит её, и чуть улыбается.
Вот бы им встретиться по-настоящему. Она многое рассказала бы ему, научила, как правильно накладывать проклятья, а он показал бы, как управляется с огнём. Но Морриган понимает, что бесполезно мечтать об этом. Она может только смотреть.
Впрочем, иногда он снится ей. Она ищет к нему дорогу в Тени, ведь он тоже может ходить туда. Юная ведьма видит странные образы – высокую башню посреди озера, каменные стены и узкие окна, за ними комнаты с множеством книг, столько она ещё не видела. Здесь слишком много людей, как отыскать одного среди такого множества?
Утром она встаёт уставшая, словно и не спала вовсе, а мать даёт ей все более сложные задания, ругает, когда не удаётся выполнить всё до конца, и, кажется, что-то подозревает.
Когда Морриган в очередной раз заглядывает в зеркало, она видит, как храмовники подходят к магу, хватают его, заламывая руки, и швыряют на пол. Картина столь неожиданная вызывает дрожь, так что ведьма отворачивается, не решаясь смотреть дальше. Но не в силах она отложить зеркало, и потому слышит всё, что происходит. Воображение и красноречивые вскрики достаточно ярко рисуют то, чего не видеть предпочла бы. Расстроенная, оставляет она зеркало в укрытии своём, и уходит.
Бредя по лесу и размышляя об увиденном, Морриган натыкается на мать. Та слишком близко подобралась к её секрету, но не заметила ещё её. Стрелой она обратно мчится, забрать то, что милей всего на свете стало. И перепрятав зеркало получше, выходит, настороженно и скрытно.
Но мать проходит мимо. За нею увязавшись, Морриган приходит на поляну, где Флемет приносит духам жертву. Взмывает нож, кровь камень обагряет, и чей-то вскрик уносит ветер вдаль.
Дрожа, юная ведьма отступает, сдерживая слёзы. Бывало, что на охоте волком она ловила зайцев, но вот людей ещё не умерщвляла. То, что мать творила, с её невинною игрою ни в какое сравнение не шло.
Чтобы забыть кошмар она бежит в пещеру, где зеркалом любуется опять и тем, кто в нём. Магу исцеляют раны, он улыбается, как будто ей. Но вот мелькает рядом чья-то голова и губы юноши встречаются с губами другой. Он целует её горячо, и на щеках Морриган вспыхивает румянец. Ей бы бросить зеркало, но она смотрит, как завороженная. Ах, если бы она была на месте девушки другой! Если бы могла коснуться так же губ его...
И зависть поднимается волной, и гнев вторит ей, а сердце так сжимается в груди, что, отвернувшись, Морриган кричит в бессилье. А после – проклинает незнакомку.
И зеркало из рук её валится, и разбивается на мелкие осколки о каменное дно пещеры. Мечты так разбиваются, должно быть…
Лишь к вечеру её находит мать – бессильными руками сжав осколки, Морриган молчит, проклиная себя за слабость. А затем, выслушивая ругань Флемет, решает такой ошибки более не совершать. Лишь власть над жизнями и мыслями других может иметь значенье. «Любовь и красота уходят. Смысла нет в них. Во власти же он есть».
Название: Плакат киркволльского карикатуриста
Автор: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: ж!Хоук, Мередит Станнард, Орсино, ОМП
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: NC-17
Референсы/источники: мем-скриншот "Траволта в замешательстве"
Предупреждения: насилие, ОМП
Ключ: Юмор, NC-17, POV, антиутопия-AU
Название: Охота
Автор: Маги в законе
Бета: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: ф!Лавеллан, ОЖП
Категория: джен
Жанр: Character study, Kidfic
Рейтинг: PG-13
Размер: 1379 слов
Предупреждения: ОЖП
Ключ: Character study, PG-13, Kidfic, ОЖП
Автор: Маги в законе
Бета: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: ф!Лавеллан, ОЖП
Категория: джен
Жанр: Character study, Kidfic
Рейтинг: PG-13
Размер: 1379 слов
Предупреждения: ОЖП
Ключ: Character study, PG-13, Kidfic, ОЖП
Эллане казалось, что за ночь волнение сойдет на нет, но она прогадала. Проснулась она раньше положенного, сначала беспокойно ворочаясь, а затем, не выдержав, слезла с кровати и побежала к родителям.
– Пап. – Эллана потянула за край родительского одеяла. – Пап!
Из-под одеяла донеслось неразборчивое бурчание, а затем снова воцарилась тишина. Эллана недовольно выдохнула, поджав губы, и влезла на кровать.
– Ну, пап! – Девочка схватила отца за плечо и требовательно потрясла, чтобы тот проснулся.
– Da'len, - сонно проворчал отец, открывая, наконец, глаза и приподнимаясь на кровати, – что случилось?
– Мне уже скоро идти. Скоро же? – Эллана нервно прикусила губу, пальцами комкая одеяло.
– У тебя еще есть время поспать. Охотники собираются с первыми лучами солнца, - слегка прищурившись ответил отец, посмотрев в небольшое окошко их аравеля.
– Я выспалась. Может пойдем, потренируемся?
– И как ты собралась стрелять в кромешной темноте?
– Пожалуйста!
Эльф тяжело вздохнул, понимая, что дочь не даст ему поспать, и поднялся, садясь на край кровати.
– Хорошо. Я знаю, чем мы займемся, пока не встанет солнце. Но только обещай не будить маму, договорились?
Следующий час прошел в повторении некоторых теоритических аспектов, осмотре простенького лука с заготовленными стрелами и новой кожаной брони, которая вчера было выторгована у людей. Эллана все время нетерпеливо ерзала, стараясь впитывать отцовские наставления, как губка, но волнение все же сказывалось – на половину его вопросов она отвечала запоздало, витая в своих мыслях, задавала и свои совершенно не к месту, то и дело поглядывая в окно в ожидании рассвета.
Когда солнце наконец показалось из-за горизонта, Эллана подскочила, внезапно засуетившись, принялась второй раз проверять лук со стрелами, ремешки на броне. Отец прервал ее метания, положив ей на плечи руки, и ободряюще улыбнулся.
– Все будет хорошо, Da'len. Ты умеешь делать все из того, что потребуется. Просто представь, что это очередная наша с тобой тренировка.
Эллана кивнула, стиснув лук в руках, но отцовские слова не принесли ей покоя. Если пару часов назад ей хотелось начать как можно быстрее, то сейчас она старательно пыталась оттянуть момент. Но отец не дал ей даже шанса. Осторожно подтолкнув к выходу, он дождался, пока девочка выйдет, и пошел следом, здороваясь по дороге с остальными эльфами клана, что уже успели проснуться.
У самого входа в лагерь уже стояли охотники вместе с другими детьми клана. Которых было несколько меньше, чем Эллана ожидала сначала. От чего лишь начала сильнее нервничать, ведь теперь личного внимания будет уделено куда больше. В целом, справлялась она достаточно хорошо, как ей говорили. Но стрелять в чучело и в живого зверя – совершенно разные вещи. Эллана боялась, что сегодня опозориться. Ведь ее родители прирожденные охотники, она не раз слышала от других эльфов, с какой гордостью те отзываются об охоте, когда в ней участвуют ее мать или отец. И Эллана не сомневалась, что от ребенка столь одаренных эльфов ждут не меньших успехов.
– Помнишь завет богини Андруил? – Ее самокопание прервал отец, остановив чуть поодаль от охотников.
– Будь тих и проворен, бей точно, будь решителен. И пусть твоя добыча не страдает, - отчеканила Эллана.
– Умница. А теперь иди, – отец коротко поцеловал ее в лоб, – мы с мамой верим в тебя. Да направит Андруил твои стрелы.
Эллана молча кивнула и побежала к группе детей, что сегодня, как и она, идут на свою первую охоту.
Они шли достаточно долго и удалились далеко от лагеря, прежде чем старшие дали знак остановиться. Кратко повторив детям, что они должны делать и чего ни в коем случае не должны, эльфы сбавили шаг, ступая почти беззвучно. Началось выслеживание добычи. Охотники пропустили вперед младших, теперь становясь лишь наблюдателями, следя за тем, как плавно идут их ученики, поправляя их, если понадобится. Но когда впереди послышался шорох травы, а затем показалась небольшое стадо оленей, все затихли, осматривая небольшое стадо.
На их удачу животных оказалась достаточно, чтобы каждый юный эльф попробовал себя в деле. Но делать это нужно было почти синхронно, поэтому прежде чем разрешить детям натянуть тетиву, старшие коротко указали, кому в какого оленя стрелять.
Эллана размяла пальцы, сделав глубокий вдох, а затем медленно натянула тетиву, прицеливаясь в свою добычу. Олень миро жевал траву, не подозревая, что в паре метров от него сидят в засаде эльфы. Руки предательски подрагивали, а сердце беспокойно билось о ребра. В голове шумом сбились все наставления разом, всплывало то одно, то другое, мешая сосредоточиться, заставляя отвлекаться, чтобы собраться с духом. Эллана тяжело выдохнула, прищурив глаза, чтобы лучше сфокусироваться. Она медленно отстранялась от реальности, забывая, что вокруг нее другие дети, что за ней сейчас пристально наблюдают охотники, готовые ткнуть носом в ошибки. После короткой отмашки старшего, она ослабила пальцы, отпуская стрелу в полет.
Та пролетела у самого уха оленя, мгновенно спугнув животное. Оно заметалось в разные стороны на секунду, не видя, с какой стороны идет угроза, а затем бросилось бежать. Эллана молниеносно выхватила следующую стрелу, отправляя в полет и ее. И еще одну, и еще. Одна снова просвистела мимо, вторая лишь ранила молодого оленя в бедро, замедляя, третья порвала ухо. Думать о том, как там у других, было некогда. Девочка стреляла снова и снова, пока ее цель наконец не упала на землю, подергивая копытами, словно все еще надеясь, что сможет убежать. Эллана выпрямилась, пытаясь унять дрожь тела от нахлынувшего адреналина. Все мысли о том, что тот самый завет она нарушила были забыты из-за одной другой, которая наполняла ее сердце неясным трепетом.
«Я смогла убить его»
Эллана сжала лук обеими руками, не в силах сдержать улыбку. Родители будут ей гордиться, ведь у нее вышло. Она много раз слышала, что на первой охоте многим детям удается едва ли ранить свою цель, а у нее получилось даже больше!
Охотники, удостоверившись, что на шум и запах крови не пришли хищники, подвели детей вместе осмотреть результат их стрельбы. Эллана уже приготовилась к похвалам, как вдруг перевела взгляд на тушки оленей, убитых другими. Гильян справился почти так же, как она, Нетрас убил своего с трех стрел, а Нессара…
Эллана сглотнула ком, появившийся в горле.
Нессара стреляла точно, аккуратно, не испортив драгоценную шкуру, которую теперь можно продать. Она убила свою цель одной стрелой, почти попала в глаз - стрела торчит из головы молодого олененка, пробив ее насквозь рядом с ухом. Животное почти сразу погибло, не получив такой мучительной смерти, как другие. Крови почти не было, – настолько чистой вышла работа – лишь тонкая, уже подсыхающая струйка в месте входа стрелы в голову.
Эллана искоса посмотрела на свою добычу - олень утыкан стрелами, то там, то тут. Пробито бедро и голова, одна застряла в шее, еще две в туше. И это она не считала, сколько прошло мимо цели. Горькое разочарование в себе сменилось чувством иным. Она редко видела Нессару на тренировках, которые сама не пропустила ни разу. Нессара всегда отзывалась о них легкомысленно, частенько попросту сбегая. И эта девчонка обошла их всех? Обошла ее, стреляющую по мишеням до изнеможения? Ее, потомка двух лучших охотников клана?
Похвалу, которую Эллана все-таки получила, она оставила без внимания.
Следующая охота повторила результаты. Эллане снова пришлось нашпиговать свою добычу стрелами, чтобы та умерла, а Нессара прикончила свою одной, практически ювелирной стрелой. Это повторялось снова, и снова, и снова. Как бы Эллана не старалась, переплюнуть новоявленную соперницу ей не удавалось. Та мастерски выслеживала цели, била без промаха, передвигалась тише, чем кто-либо из них. Словно Андруил подарила ей свое благословение.
Эллана тренировалась, злилась, проклинала, молила всех богов – но все было тщетно. А снисходительная похвала родителей делала только хуже. Нессара словно чувствовала ее зависть, начав уводить ее добычу прямо перед носом, бросать насмешливые взгляды. Что выводило из себя еще больше.
– Ты же не обижаешься на меня? – однажды заговорила та, в очередной раз добив оленя Элланы. – Просто не люблю, когда невинное зверье мучается. А получить десяток стрел в брюхо куда больнее одной в голову.
Эллана была вне себя, словно перед глазами все заволокло туманом. Последнее, что она запомнила, это высокомерную улыбку Нессары и собственные проклятья. А затем на Нессаре вспыхнула одежда. Она кричала, пытаясь сбросить с себя полыхающую одежду, рухнула на землю, пытаясь сбить с себя огонь. А Эллана зачарованно смотрела на то, как на ней вьется пламя, словно погрузившись в транс.
Окончательно очнулась она лишь тогда, когда ее привели к Хранительнице. И, как оказалось, охота просто была не тем, что ей предначертано.
Нессара так и не смогла оправиться после этого случая. Изуродованная огнем, она редко покидала свой аравель, а охотиться и вовсе перестала. А вот Эллана прекрасно себя чувствовала, став Первой клана.
Сейчас, сидя на троне в Скайхолде, отдавая приказы, кому жить, а кому умереть, Эллана больше никому не завидовала. Ведь теперь все завидовали ей.
– Пап. – Эллана потянула за край родительского одеяла. – Пап!
Из-под одеяла донеслось неразборчивое бурчание, а затем снова воцарилась тишина. Эллана недовольно выдохнула, поджав губы, и влезла на кровать.
– Ну, пап! – Девочка схватила отца за плечо и требовательно потрясла, чтобы тот проснулся.
– Da'len, - сонно проворчал отец, открывая, наконец, глаза и приподнимаясь на кровати, – что случилось?
– Мне уже скоро идти. Скоро же? – Эллана нервно прикусила губу, пальцами комкая одеяло.
– У тебя еще есть время поспать. Охотники собираются с первыми лучами солнца, - слегка прищурившись ответил отец, посмотрев в небольшое окошко их аравеля.
– Я выспалась. Может пойдем, потренируемся?
– И как ты собралась стрелять в кромешной темноте?
– Пожалуйста!
Эльф тяжело вздохнул, понимая, что дочь не даст ему поспать, и поднялся, садясь на край кровати.
– Хорошо. Я знаю, чем мы займемся, пока не встанет солнце. Но только обещай не будить маму, договорились?
Следующий час прошел в повторении некоторых теоритических аспектов, осмотре простенького лука с заготовленными стрелами и новой кожаной брони, которая вчера было выторгована у людей. Эллана все время нетерпеливо ерзала, стараясь впитывать отцовские наставления, как губка, но волнение все же сказывалось – на половину его вопросов она отвечала запоздало, витая в своих мыслях, задавала и свои совершенно не к месту, то и дело поглядывая в окно в ожидании рассвета.
Когда солнце наконец показалось из-за горизонта, Эллана подскочила, внезапно засуетившись, принялась второй раз проверять лук со стрелами, ремешки на броне. Отец прервал ее метания, положив ей на плечи руки, и ободряюще улыбнулся.
– Все будет хорошо, Da'len. Ты умеешь делать все из того, что потребуется. Просто представь, что это очередная наша с тобой тренировка.
Эллана кивнула, стиснув лук в руках, но отцовские слова не принесли ей покоя. Если пару часов назад ей хотелось начать как можно быстрее, то сейчас она старательно пыталась оттянуть момент. Но отец не дал ей даже шанса. Осторожно подтолкнув к выходу, он дождался, пока девочка выйдет, и пошел следом, здороваясь по дороге с остальными эльфами клана, что уже успели проснуться.
У самого входа в лагерь уже стояли охотники вместе с другими детьми клана. Которых было несколько меньше, чем Эллана ожидала сначала. От чего лишь начала сильнее нервничать, ведь теперь личного внимания будет уделено куда больше. В целом, справлялась она достаточно хорошо, как ей говорили. Но стрелять в чучело и в живого зверя – совершенно разные вещи. Эллана боялась, что сегодня опозориться. Ведь ее родители прирожденные охотники, она не раз слышала от других эльфов, с какой гордостью те отзываются об охоте, когда в ней участвуют ее мать или отец. И Эллана не сомневалась, что от ребенка столь одаренных эльфов ждут не меньших успехов.
– Помнишь завет богини Андруил? – Ее самокопание прервал отец, остановив чуть поодаль от охотников.
– Будь тих и проворен, бей точно, будь решителен. И пусть твоя добыча не страдает, - отчеканила Эллана.
– Умница. А теперь иди, – отец коротко поцеловал ее в лоб, – мы с мамой верим в тебя. Да направит Андруил твои стрелы.
Эллана молча кивнула и побежала к группе детей, что сегодня, как и она, идут на свою первую охоту.
Они шли достаточно долго и удалились далеко от лагеря, прежде чем старшие дали знак остановиться. Кратко повторив детям, что они должны делать и чего ни в коем случае не должны, эльфы сбавили шаг, ступая почти беззвучно. Началось выслеживание добычи. Охотники пропустили вперед младших, теперь становясь лишь наблюдателями, следя за тем, как плавно идут их ученики, поправляя их, если понадобится. Но когда впереди послышался шорох травы, а затем показалась небольшое стадо оленей, все затихли, осматривая небольшое стадо.
На их удачу животных оказалась достаточно, чтобы каждый юный эльф попробовал себя в деле. Но делать это нужно было почти синхронно, поэтому прежде чем разрешить детям натянуть тетиву, старшие коротко указали, кому в какого оленя стрелять.
Эллана размяла пальцы, сделав глубокий вдох, а затем медленно натянула тетиву, прицеливаясь в свою добычу. Олень миро жевал траву, не подозревая, что в паре метров от него сидят в засаде эльфы. Руки предательски подрагивали, а сердце беспокойно билось о ребра. В голове шумом сбились все наставления разом, всплывало то одно, то другое, мешая сосредоточиться, заставляя отвлекаться, чтобы собраться с духом. Эллана тяжело выдохнула, прищурив глаза, чтобы лучше сфокусироваться. Она медленно отстранялась от реальности, забывая, что вокруг нее другие дети, что за ней сейчас пристально наблюдают охотники, готовые ткнуть носом в ошибки. После короткой отмашки старшего, она ослабила пальцы, отпуская стрелу в полет.
Та пролетела у самого уха оленя, мгновенно спугнув животное. Оно заметалось в разные стороны на секунду, не видя, с какой стороны идет угроза, а затем бросилось бежать. Эллана молниеносно выхватила следующую стрелу, отправляя в полет и ее. И еще одну, и еще. Одна снова просвистела мимо, вторая лишь ранила молодого оленя в бедро, замедляя, третья порвала ухо. Думать о том, как там у других, было некогда. Девочка стреляла снова и снова, пока ее цель наконец не упала на землю, подергивая копытами, словно все еще надеясь, что сможет убежать. Эллана выпрямилась, пытаясь унять дрожь тела от нахлынувшего адреналина. Все мысли о том, что тот самый завет она нарушила были забыты из-за одной другой, которая наполняла ее сердце неясным трепетом.
«Я смогла убить его»
Эллана сжала лук обеими руками, не в силах сдержать улыбку. Родители будут ей гордиться, ведь у нее вышло. Она много раз слышала, что на первой охоте многим детям удается едва ли ранить свою цель, а у нее получилось даже больше!
Охотники, удостоверившись, что на шум и запах крови не пришли хищники, подвели детей вместе осмотреть результат их стрельбы. Эллана уже приготовилась к похвалам, как вдруг перевела взгляд на тушки оленей, убитых другими. Гильян справился почти так же, как она, Нетрас убил своего с трех стрел, а Нессара…
Эллана сглотнула ком, появившийся в горле.
Нессара стреляла точно, аккуратно, не испортив драгоценную шкуру, которую теперь можно продать. Она убила свою цель одной стрелой, почти попала в глаз - стрела торчит из головы молодого олененка, пробив ее насквозь рядом с ухом. Животное почти сразу погибло, не получив такой мучительной смерти, как другие. Крови почти не было, – настолько чистой вышла работа – лишь тонкая, уже подсыхающая струйка в месте входа стрелы в голову.
Эллана искоса посмотрела на свою добычу - олень утыкан стрелами, то там, то тут. Пробито бедро и голова, одна застряла в шее, еще две в туше. И это она не считала, сколько прошло мимо цели. Горькое разочарование в себе сменилось чувством иным. Она редко видела Нессару на тренировках, которые сама не пропустила ни разу. Нессара всегда отзывалась о них легкомысленно, частенько попросту сбегая. И эта девчонка обошла их всех? Обошла ее, стреляющую по мишеням до изнеможения? Ее, потомка двух лучших охотников клана?
Похвалу, которую Эллана все-таки получила, она оставила без внимания.
Следующая охота повторила результаты. Эллане снова пришлось нашпиговать свою добычу стрелами, чтобы та умерла, а Нессара прикончила свою одной, практически ювелирной стрелой. Это повторялось снова, и снова, и снова. Как бы Эллана не старалась, переплюнуть новоявленную соперницу ей не удавалось. Та мастерски выслеживала цели, била без промаха, передвигалась тише, чем кто-либо из них. Словно Андруил подарила ей свое благословение.
Эллана тренировалась, злилась, проклинала, молила всех богов – но все было тщетно. А снисходительная похвала родителей делала только хуже. Нессара словно чувствовала ее зависть, начав уводить ее добычу прямо перед носом, бросать насмешливые взгляды. Что выводило из себя еще больше.
– Ты же не обижаешься на меня? – однажды заговорила та, в очередной раз добив оленя Элланы. – Просто не люблю, когда невинное зверье мучается. А получить десяток стрел в брюхо куда больнее одной в голову.
Эллана была вне себя, словно перед глазами все заволокло туманом. Последнее, что она запомнила, это высокомерную улыбку Нессары и собственные проклятья. А затем на Нессаре вспыхнула одежда. Она кричала, пытаясь сбросить с себя полыхающую одежду, рухнула на землю, пытаясь сбить с себя огонь. А Эллана зачарованно смотрела на то, как на ней вьется пламя, словно погрузившись в транс.
Окончательно очнулась она лишь тогда, когда ее привели к Хранительнице. И, как оказалось, охота просто была не тем, что ей предначертано.
Нессара так и не смогла оправиться после этого случая. Изуродованная огнем, она редко покидала свой аравель, а охотиться и вовсе перестала. А вот Эллана прекрасно себя чувствовала, став Первой клана.
Сейчас, сидя на троне в Скайхолде, отдавая приказы, кому жить, а кому умереть, Эллана больше никому не завидовала. Ведь теперь все завидовали ей.
Название: Старшим достается лучшее
Автор: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: ф!Хоук/ОМП, Бетани, ОМП
Форма: стрип
Категория: гет, PWP
Рейтинг: R
Размер: 2 страницы
Предупреждения: пропущенная сцена, учебные заведения-AU
Ключ: PWP, R, пропущенная сцена, учебные заведения-AU
@темы: Бетани, арт, гет, Морриган, джен, ж!Хоук, ж!Лавеллан, «Четыре демона», Маги в законе
-
-
21.07.2016 в 23:55А если серьезно: Плакат понравился, спасибо
-
-
22.07.2016 в 22:13