Ключ: 6. Сходим-ка на выставку современного искусства!
Название: Экскурсовод
Автор: Soul of Light
Пейринг/герои: Карвер, Мередит, Орсино, Хоук, Аришок, мабари
Категория: джен
Рейтинг: G
Техника: компьютерная графика с элементами коллажа
Референсы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
Ключ: 12. Страж не смог победить Мор. Описать последствия (вообще или на примере судьбы конкретного персонажа)
Название: За Лотеринг
Автор: Meredith and her Templar
Пейринг/герои: Карвер, Дайлен Амелл, немного Бетани, Гаррета и Леандры
Категория: джен
Жанр: ангст, десфик
Рейтинг: R
Размер: мини (1800 слов)
Предупреждение: количество смертей на квадратный сантиметр текста превышает все разумные пределы.
– Дайлен Амелл, – шепчет мама, когда их гость уходит. – Да. Он так похож на Ревку.
Он похож на Бетани, думает Карвер. Он похож на неё даже больше, чем её собственный брат-близнец. Тот же цвет глаз – «жёлтые, как у козы», дразнил сестру Карвер в детстве, на самом деле – тёплого чайного цвета. Те же мягкие чёрные локоны. Бетани весь вечер радуется, донимает мать расспросами об Амеллах, говорит только о приобретённом кузене.
Карвер думает об этом перед сном и злится, будто это Дайлен оспаривает его право быть близнецом.
Смерть приходит в Лотеринг внезапно – врываясь в дома криками, металлическим лязгом и запахом дыма. Многие жители уже мертвы, когда мобилизуются храмовники и стража: никто ничего не ожидал, никто не видел тревожных сигналов. Одни хватают пожитки и пытаются бежать, но большинство из них настигают стрелы, другие остаются сражаться и тоже погибают. По единственному пути из города, выглядящему пока довольно безопасным, уходят немногие. Стража просит: кто ещё может держать оружие – сражайтесь! Прикрывайте отход женщин и детей! Они не вправе требовать, только просить, но остаются почти все. И всё равно их слишком мало.
– Я тоже остаюсь.
– Не будь идиотом! – Гаррет хватает Карвера за плечи, но Карвер отталкивает его.
– Это ты не будь идиотом! Уводи Бет и маму, пока есть возможность! – Он впервые в жизни приказывает брату – и знает, что имеет право на приказы. Сейчас он взрослее всех их, потому что он знает, что делать, и готов умереть ради них, не дрогнув. – Слышишь? Ты не имеешь права рисковать ими – уходите!
Ряды защитников тают, времени на незаметный отход остаётся всё меньше, и Гаррет, отступив, подчиняется. Взяв мать и сестру за плечи, он уводит их в одну сторону, – Карвер, отступив, разворачивается и идёт в другую, в самую гущу боя.
– Карвер! – отчаянно кричит мама. Бетани, кажется, тоже кричит. За оглушительным треском сложно различить, весь Лотеринг объят огнём; поднимая снопы искр, с грохотом рушатся прогоревшие до остовов дома. Густой сизый дым разъедает глаза. Хочется сделать глубокий вдох, глотая подступающий к горлу всхлип, расправить лёгкие, но здесь даже дышать страшно – в раскалённом воздухе носятся искры догорающих кострищ (не уцелело ни одного дома), пахнет кровью, горелым мясом и палёной шерстью, горячим металлом, вдохнёшь – впустишь в себя это всё: чужую кровь, чужую смерть. Чужое отчаяние.
Мальчишки, у которых ещё даже не начала расти борода, вооружившись вилами и топорами для рубки дров, встают в один ряд со своими отцами и немногочисленными оставшимися храмовниками. Лица у них строгие и торжественные – они знают, что идут на смерть, спасая маленьких сестрёнок и матерей, и гордятся такой смертью. Карвер кладёт руку на плечо стоящего рядом кузнецкого подмастерья (тому нет и пятнадцати) и сжимает пальцы. Рядом тихо плачет старик, которому не хватает сил поднять меч погибшего сына.
Первая и последняя линия обороны Лотеринга, сорок шесть человек, встречает вторую волну – бесконечную серую массу порождений тьмы, прикрывая отход ещё оставшихся в живых женщин и детей. Те из них, кто может уйти, уходят. Их мало – гораздо меньше, чем тех, кто уже никуда не уйдёт. Хрипы разрубленных мечами порождений тьмы беженцев и истошные вопли сжигаемых заживо в собственных домах бьют Карвера в спину, заставляя сводить лопатки, звенят в ушах. Потом и они стихают. Карвер свирепо рубит, кромсает направо и налево, плещет из убитых тварей пузырящаяся скверная гарлочья кровь, он отскакивает – и снова рубит так, что ноют мышцы. За маму. За Бетани. За Лотеринг.
А потом Карвер чувствует, как его тело вспыхивает резкой болью, и наступает темнота.
– Если бы только Малькольм был жив, – беспрестанно бормочет Леандра, и Гаррет с трудом сдерживается, чтобы не рявкнуть на неё: отец ничем не помог бы нам! Думаешь, ему хотелось бы смотреть на то, что стало с Лотерингом? Думаешь, ему хотелось бы убегать, оставив Карвера порождениям тьмы? Он молчит, понимая: если вызверится, ни ему, ни матери не станет легче.
Леандра погибает первой. Без перехода, только секунду назад говорила что-то, – Гаррет не успевает подхватить её под локоть, когда она, оступившись, летит на землю – и не принимает поданную руку, и не шевелится, и уже никогда, никогда не встаёт. В её шее, между позвонков, торчит покрытая грязью и ржавчиной генлочья стрела. Сначала Гаррет несёт её тело на руках, но они двигаются слишком медленно – и мама остаётся лежать между камней, а Гаррет за руку тащит бьющуюся в рыданиях Бетани дальше, дальше по каменистой тропе. Единственная почесть, которую он может воздать матери, – поцеловать ещё чуть тёплые пальцы. Холёные пальцы аристократки – отец, пока был жив, всегда ограждал её от тяжёлого труда.
Бетани недолго плачет о маме. Они не успевают отойти и километра от Лотеринга, ветер ещё доносит до них дым и запах гари, когда им навстречу выскакивает несколько гарлоков – и Бетани уже ни о ком не плачет, почти разрубленная наискось от плеча. Потом её, лежащую среди трупов порождений тьмы, Гаррет целует в лоб, большим пальцем стирает со щеки высыхающую дорожку слёз – и долго гладит слипшиеся от крови вьющиеся пряди, как всегда гладила её мама. Оглушённый горем, он пропускает момент, когда недобитый гарлок за его спиной приподнимается и вонзает ему в спину зазубренный меч. Гаррет остаётся лежать рядом с сестрой, уронив голову ей на грудь, и кровь Бетани всё ещё толчками выплёскивается между звеньями искорёженной кольчуги, густо марая волосы брата.
Карвер приходит в себя от кошмара: ему чудится, что у него нет сестры. Сестра не пропала, не умерла: её просто никогда не было. Потом он вспоминает: как отправил Гаррета спасать маму и Бетани, как остатки солдат и храмовников Лотеринга безнадёжно сражались с наступающими порождениями тьмы, прикрывая отход тех немногих, кто ещё мог спастись. А сейчас он лежит у костра, и правый бок ощутимо припекает, но это даже хорошо. Значит, жив. Карвер поднимает руку – и рука дрожит так, что не ухватить не то что меч, а даже ложку. Он всё-таки приподнимается на локте.
– Лежи-ка ты спокойно, – говорят слева, Карвер скашивает глаза и сразу узнаёт вчерашнего Дайлена Амелла. Амелл сидит прямо на земле и прилаживает что-то к посоху, кажется, обматывает рукоять тряпицей под ладонь. – Хотя мы с Морриган, конечно, подлатали тебя, так что жить будешь. Это всё твой мабари, – объясняет он раньше, чем Карвер успевает задать вопрос. – Он, похоже, выволок тебя из Лотеринга и тащил всё время, пока не встретил нас. Хороший пёс.Это пёс Гаррета, а не мой, с привычной обидой думает Карвер, и в следующую секунду в плечо ему тычется влажный нос, а потом лицо щедро облизывают, оставляя на щеках густую пахучую слюну. Карвер обнимает мабари за шею и плачет. Ему стыдно, но он ничего не может с собой поделать.
Дайлен смотрит на него, щурится, и Карвер не понимает выражение его лица.
На следующий день он уже почти в норме и занимается мелкими повседневными делами в лагере, он согласен даже быть на побегушках у остальных, чтобы только не думать о горящем Лотеринге и не слышать в своей голове воплей умирающих – снова и снова. Потом он берёт меч и старательно счищает с него чёрную вонючую кровь.
– Твои родные остались там? – спрашивает Дайлен, садясь рядом. – Мне жаль, правда.
– Нет, они... Брат увёл их, когда начался бой.
– Тогда радуйся, что они успели убежать. От Лотеринга осталось одно пепелище.
Карвер чистит меч и молча радуется. Пусть их дом и разрушен, это неважно, его дом – там, где Бетани, и мама, и Гаррет. А он будет защищать этот дом, даже находясь далеко от них.
– Где остальные Серые Стражи? – мрачно спрашивает Карвер, когда Алистер со скандалом уходит от них после Совета Земель. – Кто ещё может убить эту тварь? Где они все?
– А кого ты хочешь увидеть? Никого больше не осталось. Все погибли при Остагаре. Алистер... ну, ты и сам слышал. Я даже хотел в сердцах объявить право призыва Логейну, но кроме Архидемона есть и порождения тьмы, поэтому армии всё-таки нужен командующий, вот им он и остался. Тут даже есть какая-то ирония, правда? – хмыкает Дайлен, но в этом смешке не слышно веселья. – Вчера рекрут, а сегодня высший чин среди Стражей Ферелдена – потому что выше не осталось никого.
Прими меня в Стражи, и их станет в два раза больше, предлагает Карвер, и Амелл качает головой. Ритуал почти не сохранился в его памяти: только ли кровь нужна, а если да, то сколько, и какое значение имеют слова Посвящения – уж их он точно не помнит. Да если бы и помнил, остаётся ещё вероятность погибнуть. Карвер думал об этом много дней, он готов к смерти при посвящении – но Дайлен отказывается рисковать.
Карвер шляется вокруг и чувствует себя бесполезным. Стэн (тот, что сидел в клетке в Лотеринге, и вот теперь он здесь) натирает остро пахнущей крупитчатой краской свой доспех, размазывая её прямо ладонью, и ладонь вся в красном, будто он вырвал кому-то сердце голыми руками.
– Зачем ты это делаешь? – вяло спрашивает Карвер.
– Так нужно. – Карверу, в общем-то, всё равно, он молчит. Кунари принимает молчание за выжидание и поясняет: – Если враг не видит твою кровь, он не знает, что его удар достиг цели. Вообще-то, обычно краска наносится на голое тело. Но сейчас не тот случай.
– Да кто же будет сражаться без доспехов?
– Кунари. Много кунари.
В какой-то момент Карверу кажется, что струя огня из пасти твари попала прямо в Дайлена, но его тут же отвлекает здоровенный гарлок, а когда кончаются гарлоки, Архидемон тяжело снимается с крыши форта Драккон и летит над пылающим городом. Карвер оглядывается. Амелл лежит на спине с почти безмятежным выражением лица, устремив взгляд в рыжее от огненных сполохов небо. Карвер бросается к нему. Каждый Страж в бою стоит десятерых, знает Карвер, не раз слышал это, но никакому Стражу не выстоять в одиночку против древнего дракона.
– А, кузен, – Дайлен закашливается, в его горле что-то булькает и клокочет. – Скверно всё закончилось.
Карвер только сейчас замечает расползающееся по красной мантии красное пятно. Не сразу увидишь – тот кунари, Стэн, говорил что-то такое. Правда, на порождений тьмы не действуют эти трюки. Но можно ненадолго почувствовать себя неуязвимым. Поверить в победу.
А её ещё надо одержать. И для этого Дайлен должен выжить.
– Эй! – Карвер напуган и оттого очень зол. – Ты же не можешь взять и сдохнуть, как солдатня!
– А я тебе не герой, чтобы умирать с пафосной речью, – хрипло смеётся Амелл и на последнем в своей жизни смешке захлёбывается собственной кровью. Карвер приподнимает его с земли, чтобы оттащить в сторону, подхватывает под спину, – пальцы погружаются во влажное, липкое, гадкое. Вместо спины у Дайлена – кровавое месиво из обугленного мяса с прилипшей к нему сгоревшей тканью и осколков позвоночника. Карвер сдерживает подступающую тошноту. На секунду кажется – это его Бетани лежит перед ним, мёртвая, искалеченная, вся в крови. Ему хочется взвыть.
Хорошо, что Бетани удалось убежать. И маме, и Гаррету тоже, но главное – Бетани. У Карвера нет иллюзий касательно собственной судьбы. Может, когда Логейн Мак-Тир обнаружит, что Ферелден потерял большинство городов и почти всю армию, он очнётся от паранойи и всё-таки согласится на помощь Стражей из Орлея. Но он, Карвер, этого уже не узнает. Площадка на крыше быстро наполняется новыми порождениями тьмы, а вдали делает витки над городскими кварталами огромный дракон. Карвер отхаркивает кровь – зуб он, кажется, всё-таки сломал, – и перехватывает поудобнее рукоять меча. Он так и не стал Серым Стражем, но это не значит, что он не заберёт с собой столько мерзких тварей, сколько сможет.
За погибшего Дайлена.За маму. За Бетани.
За Лотеринг.
Ключ: 21. Описать ситуацию и обоснуй, в которой герой поменяет политические убеждения
Название: Порожденька
Автор: LenaSt
Пейринг/герои: Карвер Хоук, порожденька
Категория: джен
Жанр:
Рейтинг: G
Размер: мини (2053 слов)
Предупреждение: посвящается Кэлсон, придумавшей мем про кавайную порожденьку
Камень, мимо которого уже трижды прошел Карвер Хоук, внезапно моргнул и издал едва слышный писк.
Как и подобает Серому Стражу, Карвер совершал обязательное патрулирование закрепленного за ним участка Глубинных троп. Их новый командир был человеком скрупулезным и любящим порядок, поэтому поделил подчиненных на группы по три человека и каждому отвел определенный квадрат подземелья, за который они несли ответственность.
Сегодня Хоук вышел в дозор один (на самом деле, это было строго-настрого запрещено, но кто же не нарушал правил?): участок был спокойный, да и утренний патруль не обнаружил ничего подозрительного.
И вот на тебе, живой камень.
Вытащив меч, Карвер осторожно приблизился к странному валуну. Камень как камень, примерно фут в диаметре, густо поросший пещерным мхом. Булыжник и булыжник, лежит себе…
Камень снова моргнул. Карвер вздрогнул и инстинктивно выставил перед собой двуручник, очень надеясь, что это не галлюцинации.
«Командир, смотрите, я нашел живой камень».
Да уж.
Камень снова тихо запищал и перевернулся на спину, показав бледно-розовый пухлый животик. Карвер опешил.
Наклонившись, он внимательно рассмотрел неведомого звереныша: треугольная мордочка, большие круглые по-детски любопытные глаза, слегка выступающий, как у котенка, нос и маленький, плотно сжатый рот. Уши забавно оттопыривались. Звереныш был покрыт светло-коричневым пушком, четырехпалые лапки оканчивались тоненькими игольчатыми коготками.
Вероятно, зверек был голоден, потому что широко раскрыл треугольную пасть, показав розовые десны и четыре крохотных жемчужных клычка, и вопросительно уставился на Карвера.
Понять бы еще, что это, подумал Карвер. Никогда прежде ему не доводилось видеть подобных созданий. Хотя, надо сказать, что-то в звереныше показалось ему знакомым.
Аккуратно взяв малыша поперек живота, Хоук поднял его, поднес поближе к глазам, стараясь понять, кого же так напоминает найденыш. Понимание окатило его холодом. Отпрянув, Карвер быстро положил зверька на землю и снова схватился за оружие. Ошибки быть не могло – перед ним был детеныш генлока, миниатюрный, но, тем не менее, узнаваемый.
Брезгливо отряхнув ладони, Карвер опасливо огляделся. Если тут детеныш, то почему бы не быть и взрослым особям?
«Стоп, – сказал он себе, – не будь дураком. Это не может быть детеныш порождения тьмы, всем известно, как они размножаются. У них не может быть молодняка!»
Но красноречивое доказательство обратного лежало на земле и вяло шевелило толстыми лапками.
– Все, с меня довольно, я сваливаю отсюда, – невесть кому сообщил Карвер.
Звереныш тихо пискнул в ответ и снова разинул беззубый рот.
Решительно повернувшись, Карвер пошел прочь, стараясь не думать о беззащитном комке, лежащем на холодном камне пещеры. И даже сделал целых три шага, прежде чем выругался сквозь стиснутые зубы – и вернулся.
Детеныш лежал там же, где Хоук его оставил, вновь свернувшись клубочком. Помянув некстати Создателя, Карвер поднял пушистое тельце и после некоторых размышлений затолкал его под кожаную рубашку. Детеныш тут же принялся жевать ворот, пачкая шею Хоука липкой слюной.
«Пожрать бы ему», – кстати подумал Карвер, устраивая поклажу поудобнее, чтобы не слишком выпирал из-под кожаной куртки доспеха.
«Командир, вы, случаем, не в курсе, чем обычно кормят порожденек?»
Да уж.
В казарму Карвер прокрался, озираясь и потея хуже, чем с самоволки в окрестную харчевню за крепленым пивом. Он справедливо подозревал, что мохнатая порожденька за пазухой потянет на большее, нежели три наряда вне очереди на мытье уборных.
Счастье еще, что два его соседа находились в длительной поездке в Андерфелс, а новых пока никого не подселили. Скомкав старую фланелевую рубаху, Карвер постелил ее в углу, свив нечто вроде гнезда, и уложил найденыша туда, прикрыв его рукавом.
Сбегав на кухню, он деловито отсыпал в миску каши с молоком, не обращая внимания на подозрительно зыркающего повара. Глядя, как споро порожденька наворачивает угощение, Карвер призадумался.
– Ну и что с тобой делать? – поинтересовался он, не ожидая, впрочем, ответа. – Я не могу тебя тут оставить. Ты вообще понимаешь, что мы тут Серые Стражи, а ты – нечисть?!
Звереныш сел на толстую попу и снова открыл рот.
– Еще хочешь?
Выдав порожденьке остатки каши, Хоук неожиданно для себя потрепал детеныша по голове.
– Буду звать тебя Гаррет, – решил он. – Это хорошее имя для маленького порождения тьмы.
Ночь прошла беспокойно, малыш Гаррет скулил и, кажется, срыгивал, судя по кислому запаху. Полусонный Карвер свесил с кровати руку, дав возможность порожденьке всласть ее обслюнявить.
Утром его ждала маленькая лужица аккурат возле ботинок и ароматная кучка в углу. Гаррет устроился на другом конце комнаты и сосредоточенно что-то жевал, придерживая передними лапами. Вопреки ожиданиям, порожденька оказался прямоходящим, и хотя передвигался он неуверенно, вразвалку, видно было, что со временем его ноги окрепнут.
– Эй! – Карвер отнял у малыша основательно измусоленную рубашку. – Это нельзя! Нельзя! – строго повторил он, глядя в удивленные глаза порожденьки. Глаза у Гаррета были желтые, как у совенка, и такие же круглые.
Наскоро прибрав за маленьким генлоком, скормив ему несколько размоченных в воде галет и сделав мысленную зарубку решить вопрос с туалетом, Карвер тщательно забаррикадировал дверь, чтобы порожденька не вздумал царапаться, – и отбыл.
Попасть в казарму удалось только к вечеру – командир был не в настроении и перемежал изнурительные занятия на плацу поучительными лекциями на тему «каким должен быть настоящий Серый Страж». Когда он дошел до пассажа о милосердии, Карверу страстно захотелось поинтересоваться: «Командир, я тут нашел на Глубинных тропах детеныша генлока, принес в казарму и дал ему каши с молоком, это считается?..» – но он вовремя подавил неуместный порыв.
Завидев Карвера, Гаррет радостно заковылял навстречу, смешно перебирая короткими ножками. В зубах у него были парадные ножны для меча с гравировкой в виде грифона, которые Карвер очень берег и хранил на видном месте. Попытка похвастаться ценной вещицей полностью удалась, потому что порожденька уделил ножнам самое пристальное внимание, превратив тонко выделанную кожу в лохмотья.
Усевшись поудобнее, Гаррет наклонил голову и внимательно выслушал поток отборных ругательств, извергнутых Карвером при виде загубленной вещи.
Пресытившись сквернословием, малыш звонко зевнул и открыл рот, давая понять, что голоден.
Выдав ему заранее позаимствованный с кухни паек, Карвер быстро соорудил в углу нечто вроде дощатого поддона, набросав туда травы и листьев.
– Как бы тебе объяснить, – сказал он порожденьке, осторожно пресекая его намерение попробовать содержимое лотка на вкус. – Это чтобы пи-пи. И все такое. В общем, ты понял.
Гаррет радостно плюхнулся в поддон, давая понять, что новое место ему по душе.
– Э нет, так не пойдет. – Карвер вынул малыша из лотка и сделал красноречивый жест, наглядно демонстрируя использование нового предмета.
Гаррет радостно заскакал вокруг.
– Понял? Вот и молодец, – Карвер сунул ему в рот кусок печенья, в надежде, что поощрение поможет детенышу лучше понять, что от него требуется.
Малыш отошел к дальнему углу и немедленно надул лужу, после чего возвратился к лотку и уселся в центре, ожидая подачки.
– Тьфу на тебя, ссыкун, – рассердился Карвер. – Кому сказано, пи-пи – это сюда!
Гаррет испуганно закрыл глаза лапами и плюхнулся на спину.
– Ладно-ладно, – смягчился Хоук, ощутив укол совести: в самом деле, орать на малыша…
Этой ночью Гаррет вел себя гораздо спокойнее, и Карвер почти выспался, если не считать того, что порожденька принялся настойчиво будить его на рассвете.
– Уйди, – отвечал Карвер на все попытки Гаррета пообщаться. – Я сплю.
Но детеныш был неумолим. Приоткрыв один глаз, Карвер злобно воззрился на лопоухую голову, маячившую перед кроватью.
– Уи, – отвечал Гаррет, царапая голую ногу Хоука острыми коготками, – Аю!
– Гаденыш, – сказал Карвер, впрочем, беззлобно. – Сейчас отнесу обратно в пещеру, хочешь?
– Еть! – явственно сообщил порожденька. Карвер озадаченно помотал головой, он почти готов был признать, что сказанное малышом прозвучало точь-в-точь как «нет», но отогнал абсурдные мысли.
«Порождения тьмы не разговаривают».
«У них и детенышей вроде как нет, – ехидно ответил внутренний голос, – но вот, полюбуйся».
Осознав, что поспать больше не удастся, Карвер вскочил с постели, сделал несколько отжиманий (Гаррет в это время запрыгнул на кровать и быстро обслюнявил наволочку).
Утренний ритуал был дополнен кормлением найденыша, а также сбором свежих «подарков» от Гаррета, которые он, разумеется, и не подумал оставить в лотке, предпочтя изначально облюбованный угол.
Раздраженно протирая загаженный пол и морщась от резкого запаха, Карвер подумал, что пора, наконец, куда-то пристроить детеныша. Пока ничего путного в голову не приходило.
«Объявление, что ли, написать? – размышлял Хоук, отжимая тряпку. – Так и так, отдам порожденьку в хорошие руки. Порода: генлок. Чистоплотный, всеядный, приучен к лотку. Ну, ладно, к лотку пока не приучен, но это дело наживное».
Был еще вариант обратиться к командиру, но Карвер решил его не рассматривать.
«Командир, я слыхал, вы хотели взять в казарму котеночка, чтобы мышей ловил. Может, вам и маленький генлок сойдет?»
Да уж.
Словно почувствовав настроение Карвера, детеныш подошел к нему и обнял колено передними лапами.
– Ну-ну, – растроганно пробормотал Хоук и потрепал пушистую голову, ощутив, что злость куда-то улетучилась…
Прошла неделя. Гаррет заметно округлился в боках, Карверу казалось, что он даже немного подрос. Глядя, как детеныш носится по комнате, играя кожаным мячом, который Карвер сплел из старых ремней, Хоук вспоминал беседу в столовой.
Подсев к командиру, Карвер принялся осторожно переводить разговор на порождений тьмы. На якобы невзначай брошенный вопрос Хоука командир прожевал жесткий как подошва вареный рубец и обстоятельно ответил:
– А зачем про них знать. Бить их надо.
– Нет, ну почему сразу бить, – сказал уязвленный Карвер. – И вообще, врага нужно знать, так?
– Так мы и знаем, – покладисто согласился командир. – Что их нужно бить. Чем больше, тем лучше.
Разговор свернул куда-то не туда, но Карвер решил не сдаваться.
– Если бы мы получше изучили порождений тьмы, мы бы могли узнать, как с ними бороться.
Командир со стуком отложил ложку.
– Ты это к чему клонишь? – прямо поинтересовался он.
Карвер смутился.
– Да ни к чему, в общем, – пробормотал он, отведя глаза, – так, к слову пришлось.
Остывший ужин доедали молча.
Вечером Гаррет встретил его, сжимая в четырехпалых лапах медальон с вензелем Хоуков. Карвер напрягся: медальон был подарком Бетани, тем немногим, что осталось от сестры, чьей памятью Карвер очень дорожил. Но порожденька и не думал портить ценную вещь.
– Ы! – радостно сообщил он, тыча в правую половинку с миниатюрой Карвера. – Ы!
И Карвер понял.
– Да, это я, – сказал он и бережно взял медальон. – Карвер, это мое имя. Кар-вер. – Он показал на вторую половинку медальона. – А это моя сестра-близнец Бетани.
– Аррер! – согласился Гаррет и потерся лобастой головой о его руку.
Проблема с пристраиванием Гаррета превратилась в самую настоящую головную боль для Карвера. Сам того не сознавая, он привязался к малышу и даже одергивал его без должной злости, когда тот, разыгравшись, сшибал цветочные горшки – втайне от всех Карвер любил цветы, и на окне у него (раньше) стояли роскошные сиреневые флоксы; или сгрызал очередную куртку, отчего Карверу регулярно приходилось ходить на поклон к кастеляну, смотревшему на него как Гарахел на Андорала.
Конечно же, Карвер понимал, что долго так продолжаться не может. Но все равно оказался не готов, когда пришло время.
Жалобный визг Гаррета Карвер услыхал еще в коридоре. Сердце сжалось. Ударом ноги распахнув дверь, Карвер влетел в комнату. Малыш отчаянно извивался в цепких руках командира, крепко державших его за шкирку. Еще двое Стражей топтались рядом, с любопытством разглядывая зверька.
– Отпустите его, – Карвер набычился и пошел на командира, сжимая кулаки. – Ему же больно.
– Поверить не могу, что ты притащил сюда это отродье, – командир сокрушенно покачал головой и передал пищащего порожденьку подчиненному, который сунул его в холщовый мешок с завязками.
Ярость, клокотавшая в груди Карвера, погасла, сменившись холодной уверенностью.
– Нет, – сказал он и привычно занес руку, нащупывая рукоять меча. – Нет, вы его не заберете.
Глаза командира округлились.
– Не понял, – процедил он.
– Он не такой, как эти безмозглые твари с Глубинных троп, – Карвер вытащил меч и вонзил острием в пол. – Он живой. Разумный. Говорящий. И кто знает, может быть, мы ошибаемся. Может, не все порождения тьмы такие, какими мы привыкли их считать…
– Пресвятая Андрасте, да ты свихнулся!
– Вы. Его. Не. Заберете! – отчеканил Карвер, и в следующий миг сверкающая бритвенно-острая дуга срезала кончик лихо подкрученного командирского уса и уперлась кадык, обтянутый обветренной кожей. – Отдай его мне.
Стражи выхватили мечи, но командир покачал головой.
– Оставьте чокнутого, пусть идет.
Настороженно следя за каждым движением бывших собратьев, Карвер быстро протянул руку и, выхватив шевелящийся мешок, прижал его к груди. Он знал, что теперь уязвим для атаки: двуручный меч – грозное оружие, но одной рукой с ним не повоюешь.
И он решился.
Метнув тяжеленное стальное оружие в Стражей, Карвер отчаянно сжал порожденьку и, сгруппировавшись, сиганул в окно, отчаянно надеясь не придавить малыша при падении.
Им повезло. Приземлившись, Карвер быстро перекатился на бок, гася резкую боль в щиколотках, поднялся и что есть духу припустил к воротам, не обращая внимания на окрики бывших сотоварищей.
И лишь углубившись в темную безопасную глубину пещер, Карвер смог остановиться и слегка перевести дух. Гаррет, все это время тихо сидевший в мешке, завозился, словно подавая сигнал: я в порядке.
Распутав грубые холщовые завязки, Карвер поудобнее укутал порожденьку в мешковину.
– Ничего, – сказал он детенышу, – все будет хорошо. Я выяснил, кто нам поможет. Осталось только его найти, Архитектора этого…
Последнюю фразу он произнес шепотом, но Гаррет его услышал. При звуке имени Архитектора он насторожился, слегка наклонил голову, глаза его, круглые и янтарные, потемнели. Маленький треугольный рот приоткрылся.
Со стороны казалось, будто он улыбается…
Ключ: 28. День Сурка.
Название: Завтра, которое никогда не наступит
Автор: LenaSt
Пейринг/герои Карвер, Мариан, прочие
Категория: джен
Жанр: экшен, драма
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (1699 слов)
Идея отправиться с Мариан на Глубинные тропы не нравилась Карверу. Сама мысль об этом вызывала смутное безотчетное беспокойство, которое он не мог объяснить даже самому себе. Конечно, не было и речи о том, чтобы остаться возле матушкиной юбки, но… Это «но» не давало покоя, застряв в мозгу надоедливой занозой.
Впрочем, возможность поделиться своими опасениями с кем-либо Карвер даже не рассматривал. Не хватало еще, чтобы сестра заподозрила его в трусости, – и потому Карвер мрачно считал дни до похода, оставив свои сомнения при себе.
В назначенный день настроение младшего Хоука было безнадежно испорчено появлением придурка – так он про себя называл Фенриса. Карвер охотно сказал бы ему это в лицо, но знал, что Мариан это не понравится. Ей вообще почти ничего не нравилось из того, что говорил Карвер (а вот к Фенрису она дышала неровно), и поэтому, поглядев на хмурое лицо эльфа, он немного подумал и нехотя начал:
– Этот поход очень важен для Мариан…
Фенрис молча кивнул, сосредоточенно глядя в сторону.
– И поэтому, ты же понимаешь, не держи на меня зла, если что. То есть, я хотел сказать, мы должны доверять друг другу, и…
Фенрис все так же смотрел в сторону, но его острые плечи слегка опустились, отчего вид у него стал немного дружелюбнее.
Карвер с облегчением выдохнул, и бросил быстрый взгляд в коридор, где, как он знал, затаилась сестра, слушая их беседу.
Дождавшись, пока подошедшая Мариан проведет гостя в комнату, Карвер поймал ее за рукав, вытащил в коридор и требовательно прошептал:
– Ну, я сделал как ты просила, довольна?
– Можно было и лучше, но в целом – да.
Что ж, Мариан известная зануда. Все маги такие.
Сестра выглядела довольной, и на мгновение Карверу захотелось рассказать ей о странном беспокойстве последних дней, но стук входной двери отвлек его – начали собираться остальные члены отряда, и момент был упущен.
Потом были последние лихорадочные сборы, причитания Леандры, не желавшей отпускать младшего сына, ироничные взгляды Мариан, словно говорящие «ну что, малыш, может, останешься?», в общем, когда они присоединились к отряду Бартранда, Карвер испытал облегчение.
«Обратного пути нет, – мысленно сказал он сам себе, – и это здорово».
Он действительно так думал, до того самого момента…
Стычка не была серьезной – жалкая горстка порождений тьмы; после Остагара Карвер привык опасаться этих тварей, но и убивать их научился в совершенстве. Главное – держать на расстоянии, не дать подойти, обдать смрадом гниения, вцепиться обломками кривых зубов в незащищенную плоть. Он знал, что случается с зараженными скверной, и поэтому был осторожен, очень осторожен.
Но это не помогло.
Первый нападавший, низкорослый кривоногий генлок, с глухим рычанием бросился под ноги – Карвер отбросил его ударом меча плашмя, а потом легко перерубил надвое. Волна холода окатила шею – Мариан позади него пустила в ход магию, расколов группку гарлоков конусом льда. Откуда-то сбоку выкатился еще один генлок, которого Карвер ударил рукоятью меча прямо в оскаленную морду, с извращенным удовольствием услышав, как хрустнули кости. Последний уцелевший в ледяных объятиях магии Мариан генлок, пошатываясь, взмахнул обломком щита; Карвер рубанул его наотмашь и запоздало отпрянул, когда черная кровь твари плеснула в лицо.
Бой был коротким, и оглядевшись, младший Хоук торопливо стер липкие капли со щек и губ, холодея от гнилостного привкуса на языке.
Конечно, можно было еще надеяться, но в глубине души Карвер знал, что худшее уже произошло.
Глаза и горло начало жечь к концу дня. Губы пересохли и потрескались, язык разбух, стал шершавым, словно согретый на солнце камень, и мучительно натирал небо. Карвер снова и снова прикладывался к фляжке с водой до тех пор, пока не осушил ее; не желая привлекать к себе внимание, он иногда доставал опустевшую емкость и жадно касался языком полированного металла. Карвер знал, что Мариан все чаще с тревогой поглядывает на него, и изо всех сил старался делать вид, что ничего не происходит.
В голове шумело, словно тысячи голосов нашептывали в уши, плотная сизая пелена заволокла глаза, заставляя шагать почти вслепую, ориентируясь на звуки шагов прочих членов отряда.
Он уже не понимал, что ему делать, просто шел, вкладывая все силы в каждый новый шаг.
Раз-два. Вдох-выдох. Еще шаг, еще вдох, еще шаг, еще выдох. Так было проще: сосредоточиться, ни о чем не думать.
Шаг. И еще. И еще. И еще.
Плотный влажный ком застрял в горле, Карвер закашлялся, потерял ритм, пошатнулся. Меч и поклажа внезапно стали тяжелее его самого, неумолимо увлекая на землю. Затылок глухо ударился о камень, и это оказалось совсем не больно, усталые веки покорно сомкнулись. Какое-то время Карвер слышал возбужденные прерывистые голоса, но потом они умолкли. Последнее, что он помнил, – яркая золотистая вспышка, а затем густая теплая тьма поглотила его.
Идея отправиться с Мариан на Глубинные тропы не нравилась Карверу. Не нравилась – несмотря на все прибыли, которые сулила экспедиция. И – Карверу было странно сознавать это – ему не нравилась сама мысль о том, что он не хочет идти в экспедицию, которая так важна для благополучия их семьи.
В назначенный день настроение младшего Хоука было безнадежно испорчено появлением придурка – так он про себя называл Андерса. Карвер бы охотно сказал ему это в лицо, но знал, что Мариан это не понравится. А он и так последнее время делал и говорил много такого, что не нравилось сестре. Но сегодня Андерс вызывал у младшего Хоука какое-то особое отвращение.
«Я должен с ним помириться, как просила Мариан», – напомнил себе Карвер и неожиданно для себя выпалил:
– Имей в виду, там, на Глубинных тропах, случись что, я буду прикрывать сестру, а не твою обернутую мантией задницу.
– Прости, что? – Андерс казался шокированным. – Не уверен, что правильно тебя понял.
– Да мне насрать, как ты понял. Просто имей в виду. – Нарочитая грубость явно задела Андерса, бледные щеки порозовели.
Довольный произведенным эффектом, Карвер потрепал мага по плечу и отошел, не глядя на разъяренную Мариан, появившуюся на пороге. На душе отчего-то стало полегче.
«От придурка жди неприятностей».
Карвер не мог понять, откуда взялась эта мысль, но с каждой минутой уверенность его крепла.
Лихорадочные сборы, материнские поцелуи, Карверу казалось, что это все было уже много раз. Что за безумие?
Спуск на Глубинные тропы заставил его нервничать еще сильней. Каждый поворот, каждая трещинка в каменистых стенах, выбоины под ногами – все словно кричало: ты был здесь.
Когда Бартранд предал их, Карвер закрыл глаза и прислонился к шероховатой стене склепа. Он не испытывал ни страха, ни удивления – скорее, какую-то странную отрешенность, как будто случилось нечто такое, о чем он знал давно и уже примирился с этим. Происходящее казалось младшему Хоуку сном. Сном, который мгновенно забывается наутро, но каждую ночь возвращается.
Неприятное чувство.
Усилием воли Карвер заставил себя следовать за сестрой и ее спутниками. Замыкая их маленькую группу, он держался чуть поодаль, чтобы никто не заметил его смятения.
Но все равно Карвер увидел их раньше остальных.
Первый нападавший, низкорослый кривоногий генлок, с глухим рычанием бросился под ноги – меч в руках Карвера рванулся ему навстречу, словно живой, отбросил назад, сверкнул серебристой молнией, рассекая надвое бочонкообразное туловище. Второго генлока Карвер ударил рукоятью, не глядя, просто зная, что услышит тошнотворный хруст дробящегося черепа. Бой напоминал танец – отрепетированный, четкий, смертоносный.
Последний противник – Карвер привычно увернулся от искореженного щита, обтянутого обрывками кожи. Он видел, просчитывал, знал каждое движение твари; и лишь в самый последний момент, когда зловонная горечь плеснула в лицо, обжигая глаза и губы, он вспомнил…
Холодный металл чаши, терпкий вкус крови на языке.
– Серый Страж Карвер Хоук!
Пути назад нет. Он идет сквозь горящий город с мечом в руках, как когда-то давно, при Остагаре. Блики пламени на полированной стали – человек выходит из-за огненной завесы: храмовник в тяжелом доспехе и шлеме с опущенным забралом. Тяжелый меч скрещивается с оружием Карвера, высекая серебристые искры. Карвер расправляется с врагом и следует дальше, безжалостно прорубая дорогу к дворцовой площади.
Мариан.
Безумие Рыцаря-Командора.
Огненный столб на месте Церкви. И жалкий трясущийся подонок в мантии мага.
Все это уже было. И еще будет.
– Нет! – закричал Карвер – вернее, ему показалось, что закричал, – когда золотистая вспышка настигла его, и все вокруг померкло.
Идея отправиться с Мариан на Глубинные тропы не нравилась Карверу. С каждым прошедшим днем, отделявшим его от ненавистной экспедиции, младший Хоук становился все мрачнее, стараясь свести к минимуму любое общение с сестрой и матерью. Каждое утро он подолгу лежал в постели, всматриваясь в потолок, и мучительно размышлял, пытаясь вспомнить свои сны. Почему-то это казалось очень важным – вспомнить. Но смутные видения дразнили его, не желая дать отдых измученному мозгу, и Карвер ощущал свое бессилие, скрипя зубами от злости.
Наконец он решился. Накануне, после длительного разговора с матерью, он отказался сопровождать Мариан в ее экспедиции. И хотя это было трусливо и недостойно, впервые за долгое время Карвер почувствовал себя почти спокойно.
В назначенный день настроение младшего Хоука было безнадежно испорчено появлением придурка – так он про себя называл Варрика. Карвер охотно сказал бы ему это в лицо, но знал, что Мариан это не понравится. Ей вообще почти ничего не нравилось из того, что говорил Карвер (а вот Варрику она явно симпатизировала, одобрительно посмеиваясь над его дурацкими шуточками), и поэтому, поглядев на самодовольное лицо гнома, он немного подумал, и …
«Этот поход очень важен для Мариан…»
– Я не это хотел сказать, демон меня забери!
– О! – Варрик насмешливо поднял брови. – Все еще куда хуже, чем я думал. Завел себе воображаемого друга, малыш Карвер?
«И поэтому, ты же понимаешь, не держи на меня зла, если что», – настойчиво подсказал внутренний голос.
– Заткнись!
– Карвер! – Мариан сочла нужным вмешаться. – Прекрати, Карвер!
– Послушай меня! – Карвер схватил сестру за запястья и встряхнул, заставив посмотреть ему в глаза. – Вы не должны идти на Глубинные тропы!
– Создатель милостивый! – губы Мариан дрогнули в гримасе брезгливой жалости.
Подошедшая Леандра тихо всхлипывала, стоя на пороге.
– Идем, Мариан, – Варрик нарочито недоуменно пожал плечами. – Бартранд ждет. Счастливо оставаться, мой юный друг!
– Нам правда надо идти, Карвер, – Мариан виновато прикоснулась к щеке брата. – Пожалуйста, позаботься о маме, ладно?..
«Леандра!»
Алое на белом.
Трупные пятна, паутина сгнивших вен на тонкой коже.
Мутные глаза, словно два морских камешка. Багровые тени вдоль впалых глазниц.
Живая и мертвая одновременно.
– Нет! Не уходи!
Резкая боль в висках на мгновение ослепила его. Сквозь пелену непрошеных слез он видел тонкий силуэт сестры, исчезнувший за дверью. Карвер хотел догнать ее, рассказать, объяснить, но новый приступ скрутил его. Леандра обняла сына, укачивая, словно младенца, и Карвер обмяк, уткнувшись носом в материнское плечо. Понимание захлестнуло его, переполнив отчаянием и горечью: все будет так, снова и снова; он бессилен что-либо изменить.
«Ненавижу тебя, – подумал Карвер, запрокинув голову и всматриваясь в закопченный потолок, словно рассчитывая увидеть за ним небо. – Кто бы ты ни был. Ненавижу. Тварь, которая играет нами, словно куклами. Играет нашими судьбами, нашими чувствами, нашими жизнями».
Он закрыл глаза и принялся ждать золотистой вспышки.
Ключ: 38. Персонажа по ошибке вербуют в матросы. Внезапное отплытие, суматоха, спасите-помогите.
Название: К странным берегам
Автор: Soul of Light
Пейринг/герои: Карвер
Категория: джен
Рейтинг: G
Техника: цифровая живопись
@темы: арт, Карвер, джен, Wintersend
-
-
26.01.2013 в 00:19Боже, это рассвет! Уважаемый автор,позволь спеть тебе серенаду
-
-
26.01.2013 в 00:51извините.
-
-
26.01.2013 в 00:52я прослезилась.
это. настолько. чувственно.
великолепно! покореженая кольчуга Бет, плачущий старик с мечом, странные обычаи Стена.
ОНО ВЕЛИКОЛЕПНО!
я тащу это в избранное, тащу это к себе в сирдещщка и посылаю эти же сердца автору
-
-
26.01.2013 в 00:59Безнадёгой меня просто с ног до головы накрыло. Вещью, в которую я не верю до последнего.
Молодцы, котики.
-
-
26.01.2013 в 01:26Так в ДА2 кунари все в красное покрашены. Я так думала всегда - это чтобы кровь не видна была.
Cathar, и вас автор любит
-
-
26.01.2013 в 01:35Это была отличная работа
-
-
26.01.2013 в 10:21-
-
26.01.2013 в 12:30Спасибо вам всем
Член команды
-
-
26.01.2013 в 20:33как мне нравится оформление!!
За Лотеринг
это просто великолепно. замечательный Карвер, который сражается уже за мертвых маму, сестру и брата, который не сдается перед лицом архидемона, который готов сам стать серым стражем и убиться. потрясающий мальчишка!
сцены гибели Лотеринга и семьи Хоук написаны так, что плакать хочется.
кузен Дайлен совершенно очаровательный. мелкая язва!
жалко его ужасно!
огромное спасибо за текст, читаешь и сердце замирает.
Порожденька
боже. какое мимими!))))
Последнюю фразу он произнес шепотом, но Гаррет его услышал. При звуке имени Архитектора он насторожился, слегка наклонил голову, глаза его, круглые и янтарные, потемнели. Маленький треугольный рот приоткрылся.
Со стороны казалось, будто он улыбается…
ой!! а что это значит?! это аватара архитектора? или архитектор его папа? или что?
а вообще, интересно - такое вот разумное порождение, как оно вообще получилось? наверняка, у автора есть какие-то идеи?
Завтра, которое никогда не наступит
мне нравится, что Карвер здесь недовольный и бунтующий.
и остается четкое ощущение, как некто свыше перебирает варианты - ну типа нас, игроков))
К странным берегам
ой, я хочу такой текст! про карвера и море!!
спасибо за работу, все очень классно!!!! побежала ко второй части.
-
-
26.01.2013 в 20:40А Ута тогда мама))
-
-
26.01.2013 в 21:04Даэдрический Арбуз, может, и так
-
-
26.01.2013 в 23:11-
-
27.01.2013 в 01:53В Лотеринге самым печальным показалось совсем не то, что все умирают, а то, что Карвер сражается за уже погибшую семью. Прямо слезу вышибло(
-
-
27.01.2013 в 17:55член команды
-
-
28.01.2013 в 12:41-
-
28.01.2013 в 14:02ли архитектор его папа? или что?
а вообще, интересно - такое вот разумное порождение, как оно вообще получилось? наверняка, у автора есть какие-то идеи?
Даэдрический Арбуз, Ута - крестная
Achenne, спасибо!!!!!!
Спасибо вам всем, кто читает нас))
Счастливый автор
-
-
28.01.2013 в 14:19У Архи есть другая гномка?