[Weisshaupt Fortress]

С Новым годом, дорогие друзья!

Пусть этот год будет для вас полон приятных сюрпризов, открытий, исполнения желаний и стремления к новым горизонтам! Пусть рядом с вами всегда будут верные друзья и любимые, которые всегда вас поддержат в начинаниях и согреют своим теплом!

Всего вам доброго и светлого!


А теперь, давайте разбирать подарки!

запись создана: 01.01.2021 в 00:00

@темы: орг, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для Finnverberg

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Finnverberg От:  Thexalux Название: Фениксово перо Пейринг: м!Хоук, Фенрис, Варрик, Мерриль Категория: джен Жанр: приключение, кроссовер, дружба Рейтинг: PG Размер: миди (~4300 слов) Предупреждение: таймлайн первого акта, Хоук — разбойник с парными кинжалами Комментарий автора: фениксы здесь — это что-то между фениксами из Heroes of Might and Magic III и жар-птицами из «Конька-Горбунка» Но для счастья своего Не бери себе его. Много, много непокою Принесет оно с собою. П. Ершов, «Конек-Горбунок» О прошедшем по Нижнему городу слухе ему рассказал, конечно же, Варрик — за рюмочкой антиванского бренди на втором этаже «Висельника». В свете огня из щедро затопленного камина сытое довольство на его лице становилось очень обстоятельным и ленивым, и Варрик превращался из пронырливого хитреца в старого сказителя. Образ казался несколько непривычным, но был ему к лицу. — Говорят, за одно такое перо Антиквар обещает баснословные деньги, — доверительно сообщил Варрик и хохотнул, как бы предлагая посмеяться над веселой нелепицей. Хоук не посмеялся — присвистнул. — Даже так, говоришь... Варрик тут же насторожился, кинул на Хоука быстрый взгляд, покачал в руке рюмку и уже с неохотой прибавил: — Но едва ли стоит внимания. — Брось, — возразил Хоук. — Ни за что не поверю, что ты не заинтересовался. Теперь Варрик посмотрел с долей неодобрения — как будто Хоук испортил удачную шутку, — и поджал губы. — И кого ты обманываешь, дружище, ты знал, что заинтересуюсь я, — Хоук широко улыбнулся. Варрик гортанно хохотнул; смешок словно вырвался невольно, но Варрик не стал его прятать. Он залпом опустошил рюмку и развел руками. — Заинтересовался, конечно. И — да, знал, что тебе тоже станет интересно, тебе никогда на месте не сидится... Но тут все не так гладко. Для начала, пойди пойми, правда ли все это. Перья эти, опять же, попробуй отыскать, потому что свечение, которое кто-то там на Расколотой горе видел, ничего не объясняет. На этот раз все доверенные лица молчат, а те, кто говорят, славятся склонностью нести околесицу. Ты сам знаешь, Хоук: фениксы где попало не водятся. И близ Киркволла их никогда не было. Хоук медленно кивал в такт словам, но как будто бы и не принимал за аргументы. Варрик вздохнул. — К тому же, сам знаешь, все эти россказни... Фениксово перо достать — это не просто срезать кошель с трупа непутевого разбойника. Все, кто держал такие перышки в руках, пережили страшные несчастья. Хоук потер подбородок, изображая сомнение, которого очевидно не чувствовал. — Зачем ты тогда мне это рассказал? — На самом деле, звучит-то интригующе, — Варрик пожал плечами. — Занятная байка на вечер. Я хотел использовать эту историю как новый сюжет. Хоук подался ближе; отблеск огня сверкнул в его глазах быстрыми теплыми искрами, лукавыми всполохами. — И как ты смотришь на то, чтобы проверить этот сюжет в действительности? — Его поза и лицо выражало обаятельную самоуверенность, таким Хоук обычно делался, когда впаривал помойное барахло неумеющему дать ему отпор скупщику. — Ты знаешь ответ, — отозвался Варрик с нарочито побежденным вздохом и отставил рюмку в сторону. Хоук самодовольно хмыкнул, опустошил свою рюмку залпом и резво вскочил на ноги. — Тогда пойдем посмотрим, чем занимаются остальные. Остальных они оставили внизу играть в порочную добродетель, когда Варрик намекнул Хоуку, что в своей комнате он оставил парочку новостей, требующих внимания. Справедливости ради, новости действительно были, помимо абсурдного слуха про фениксовы перья. Хоук бодрым пружинистым шагом спустился по лестнице под знакомый скрип ступеней и направился к боковому столу. — Ладно, пройдохи! — весело окликнул он собравшихся и облокотился на спинку фенрисова стула. — Кто из вас сегодня проиграл мои деньги? Фенрис ухмыльнулся. Хоук не мог видеть его лица, но отчетливо представлял, как триумф проступает на его лице: ложится в изгиб губ и прищур. Такое выражение ему неимоверно шло. — Изабела. Изабела напротив него досадливо цыкнула и откинулась на высокую деревянную спинку. — С тобой становится невозможно играть. Уверена, ты стал жульничать. — Почему ты думаешь, что я не делал этого раньше? — с веселым вызовом спросил Фенрис, повторяя ее позу и невольно утыкаясь затылком Хоуку в предплечье. Хоук улыбнулся себе под нос, не вмешиваясь в диалог. — Потому что раньше ты проигрывал чаще. — Изабела поцокала языком и подняла взгляд на Хоука. — О чем шептались? — Большие новости! — объявил Хоук. — Я нашел нам работу. Варрик, уже устроившийся за столом, покачал головой. — Правда? Как здорово, — улыбнулась Мерриль и поставила перед Варриком простенькую глиняную чашку. В «Висельнике» таких чашек не водилось, и напиток, судя по всему, тоже был не местный. — За нее много платят? — деловито уточнила Изабела. Авелин по правую руку от нее вздохнула и потерла переносицу: — Подожди, Изабела. Для начала: насколько эта работа незаконная, Хоук? — Я бы не стал говорить при тебе о незаконной работе. Авелин кинула на него взгляд, полный сомнения, и Хоук поспешил исправиться: — Ну, о совсем уж незаконной. Но здесь все чисто. Исключительно охотничий интерес. — Скажи лучше, чем это все нам грозит, — предложила Бетани. Хоук почесал подбородок. — Нам надо добыть одну вещь, за которую обещают огромные деньги. Варрик говорит, что за такие деньги я мог бы вымостить Дорогу Наместника изумрудами, вышвырнуть Думара из его кресла, и мне бы еще хватило на пару ужинов в «Висельнике». И ведь он говорил только про четвертую часть. Варрик расхохотался, Изабела впечатленно присвистнула, Мерриль приоткрыла рот. Фенрис позабавленно хмыкнул. Авелин выглядела удивленной. — Создатель, кто вообще готов платить такие деньги? Хоук загадочно улыбнулся: — Некий коллекционер экзотических вещичек. Который, на нашу удачу, держит здесь магазинчик. — И в чем же подвох? — спросил Фенрис. В его голосе звучал сдерживаемый смех. Исключительно замечательный звук. — Подвох в том, что предмет почти что сказочный, никто не знает, где его искать и как его добыть, — торжественно ответил Хоук. Бетани сложила локти на столе: — И ты надеешься стать тем, кто узнает и добудет, братец? — Разумеется! Ты только представь, Бетс, изумрудная Дорога наместника!.. Мы даже переименовать ее сможем. Бетани фыркнула. Они переглянулись с Изабелой, и последняя потянулась за одной из составленных в центре стола бутылок, достала из ножен кинжал. — Итак, ты что-то говорил про четвертую часть. — Да! — Хоук оттолкнулся от спинки стула, хлопнул в ладоши и наконец сел на лавку рядом с сестрой. — Мне нужно два добровольца. — Только два? — Разумеется. Смотри, это моя идея, так что по справедливости именно я возглавлю сей славный поход. — Не возражаешь, если я позаимствую эту пламенную речь, Хоук? — Все мои речи — для тебя, мой друг. Варрик весело хмыкнул и сделал глоток из чашки. На его лице появилось и исчезло кислое выражение, и он легонько побарабанил по глиняному боку. Изабела тем временем протянула Хоуку ополовиненную бутыль, и он огляделся в поисках свободной кружки или кубка. Ни того ни другого не нашлось, так что он отпил из горла. — Так вот. Варрик пойдет со мной как свидетель и летописец. Так что нам нужно еще двое. — Судя по тому, что ты здесь описал, Хоук, у меня ощущение, что вы собираетесь на дракона, — сказала Авелин. Хоук развел руками: — Ну, это под каким углом посмотреть. — Парень с кинжалами и гном с арбалетом — против дракона? — с иронией ухмыльнулась Изабела. — Парень с огромной удачей и кинжалами, попрошу! — Это точно. И недооценивай Бьянку, Ривейни. Как думаешь, Хоук, может, нам отправиться вдвоем и ни с кем не делиться? — Варрик подмигнул ему, и Хоук широко улыбнулся. — Дельная мысль, мы станем богаты. Надо за это выпить. Хоук потянулся через стол и стукнулся бутылкой о чашку Варрика, и они выпили под беспечные недружные смешки товарищей. — Нет уж, я пойду с вами. Вы там точно убьетесь. — Нет, Бетс, кто присмотрит за мамой, пока меня не будет? — Это подлый ход! Я не могу волноваться за тебя меньше, чем за нее. Кто за тобой присмотрит? — Я, — предложил Фенрис, постукивая пальцем по сложенным перед ним картам. Хоук ничего не смог с собой поделать и снова улыбнулся, глядя на темное бутылочное стекло. — Вот видишь, Солнышко, Хоук будет в надежных руках. К тому же, я тоже прикрою ему спину. Бетани чуть покраснела. Потом потянулась к чашке Мерриль, отпила и поморщилась: — Ох. Как горько! — Это что? — украдкой одними губами спросил Хоук, кивая на кружку перед Варриком. — Кажется, травяной настой, — так же отозвался Варрик. — Маргаритка сама делает. Хочешь попробовать? — Даже за право переименовать Дорогу наместника — нет, — скривился Хоук. Варрик хмыкнул, Фенрис тоже. — И я хочу пойти, — сказала вдруг Мерриль. — Никогда не видела живого дракона, это должно быть восхитительно! Голос ее звучал взволнованно, с каким-то детским воодушевлением. Варрик хитро улыбнулся ей: — Это не совсем дракон, Маргаритка. — А кто? — с интересом спросила она, подаваясь к нему ближе. — Виверн? Грифон? Хоук, посмеиваясь, сделал глоток и успел заметить, как Фенрис закатил глаза. Потом их взгляды встретились, и Хоук, пытаясь подавить смущение, поднял бутылку: — Итак, вот они, четверо будущих счастливчиков, — негромко заметил он, предлагая тост на двоих. Фенрис молчаливо поднял кубок в ответ. *** Ни одна предыдущая работа не была настолько спонтанной и безумной, как эта. Самонадеянно было считать, что стоит им выйти за пределы Киркволла, как милость Андрасте свалится на них с облаков в виде случайно оброненного фениксова пера. — Скажи, Хоук, ты ведь не думаешь, что мы в самом деле что-нибудь найдем? — спросил Варрик на первом привале, когда они устраивали спальные места. Закончив со своим, Хоук улегся на бок, опершись на локоть, сорвал тонкую чахлую травинку и бездумно покрутил ее в пальцах. — Не знаю. Может, и найдем. На Расколотой горе чего только не творится, может, в самом деле фениксы. К тому же всегда приятно развеяться. — Мы можем подняться до Костяной ямы, — предложил Фенрис, сваливая в кучу собранные ветки. Хоук тут же сел, потянулся и зашарил рукой в поисках огнива. — О, не стоит, я подожгу, — предложила Мерриль, и через несколько минут они уже вчетвером устраивались возле костра. — Наверное, с пером феникса разводить огонь будет намного проще. Или, может быть, оно воспламеняет все, чего касается? Тогда держать его в руках будет очень-очень неудобно... Ты уже придумал, во что его завернуть? Мерриль посмотрела на Хоука с нетерпеливым любопытством, и он беззаботно пожал плечами: — Ни одной идеи. — Мы даже не придумали, как будем ловить феникса, Маргаритка, — добавил Варрик. Мерриль, казалось, погрустнела. — Ох, как же так. Я думаю, это должно быть сложно... — Точно посложнее, чем ловить нагов или кур, — отозвался Фенрис. — Ну, всегда можно что-нибудь придумать на месте. — Хоук, это феникс, а не какая-нибудь чудная птица, его не приманишь ни отборным пшеном, ни вином, ни даже друффальским молоком. — Надо же. Не знал, что слышал эти истории, Эльф. — Какие истории? — спросила Мерриль. — Сказки про фениксов. Это одна из них, — Варрик прокашлялся и заговорил, неторопливо и чуть нараспев: — Жил-был в деревне бедный юноша, работал кое-как, то на мельнице, то в таверне, заботился о больной матери, как умел, все грезил о богатстве, славных подвигах и дочке местного торговца. Дочка была так хороша, что глаз не отвести. И вот однажды в таверне юноша услышал разговор между хозяином и старым странствующим магом. Маг спрашивал, какая нынче погода, не обещаются ли дожди и как зреет урожай. Хозяин отвечал, что урожай небывало хорош, а дождей давно не было, но их пока и не ждут. Маг довольно покивал головой и снова спрашивает — не собирается ли, спрашивает, кто за дивными птицами охотиться. А хозяин и не понимает, что за птицы дивные, маг тогда ему и рассказал: этим, говорит летом, они на ближайший холм по ночам слетаться будут, плясать и ночную росу собирать, вдруг какое перышко у одной-двух да выпадет, вот так чудо будет. От одного этого пера, говорит, в комнате светло, как днем, и горит оно и греет целыми днями и целый год. Мерриль, зачарованная, подалась ближе. — Хозяин ему не поверил и поднял на смех, тогда маг обиделся и ушел. Но юноша нагнал его и спросил, как же приманить этих волшебных птиц. Маг ему и говорит: они привередливы, похуже старой клячи, приманить их можно только на свежее пшено или дорогое вино. Если, говорит, хочешь изловить одну такую, ты проберись до заката на самый высокий холм у села, поставь на полянку корзинку с угощением, а сам жди. Ночью они прилетят. И как какая-нибудь подойдет к корзинке, ты ее — хвать, и в мешок. Но помни, сказал напоследок маг, что птицы эти способны искреннее желание души слышать, так что прячься понадежнее. Пришел юноша на гору, рассыпал немного пшена вокруг, поставил плетеную корзину около кустов и залег в них. Сумерки почернели, наступила ночь, час прошел, другой прошел, и ничего. Но вот как небо плотным полотном застелили тучи, смотрит юноша, — а из туч рвется сияние, красное, рыжее, точно солнце нисходит или Золотой город на землю падает. Испугался он, но лежит, не двигается и таится. Смотрит: а это птицы чудные, сказочные, все оперение у них красное и рыжее и горит, как настоящий огонь. Мерриль ахнула. Хоук поймал себя на том, что и сам с любопытством прислушивается. Варрик продолжал: — Опустились они в траву, стало светло, как днем. Да только пшена они клевать не стали и к корзине не подошли. Так и пролежал юноша, пока не стало светлеть на востоке небо и птицы не разлетелись. Днем на все скопленные деньги он купил вина. Вечером разлил вино по деревянным плошкам и расставил у кустов. Все повторилось, как и в первый раз: стемнело, прилетели птицы, но только изогнули шеи в сторону плошек, а ни разу не попробовали. — И правда, какие привереды, — буркнул Хоук себе под нос. Варрик только кинул на него позабавленный взгляд, но не ответил. — Юноша расстроился: матушка больна, денег больше нет, и пера волшебного он не добыл. А птицы эти на одном месте долго не сидят. Наутро послала матушка юношу к торговцу обменять отрез ткани на еду, да только торговца на месте не оказалось. Дочка его стоит у прилавка. Сияет ярче всех огненных птиц. Отчего, спрашивает, ты такой невеселый нынче. Мне, говорит, сегодня сон такой чудный снился, что с неба звездочки желтые падают, как дождик. Говорит — и улыбается. Юноша и сам невольно разулыбался. Знаю, говорит, такие звездочки, если пожелаешь, могу тебе такую достать и прямо в руки отдать, хочешь? У девушки глаза засверкали, лицо покраснело. Хочу, говорит, конечно. Только как же ты, спрашивает, звездочку в руках понесешь. А юноша отвечает: я, говорит, не в руках понесу. Она ведь с неба упала, от солнышка откололась, горячая, как огонь. Дай мне крынку холодного молока, я звездочку в него опущу. Девушка дала ему молока, и в тот же вечер юноша отправился ловить дивных птиц на молоко. — Надо же, и правда на молоко! — воскликнула Мерриль. — Интересно, они большие? Эти птицы. — Вряд ли, — отмахнулся Хоук. — А ты как думаешь, Маргаритка? — Мне сначала показалось, они должны быть большими. Как маленькие дракончики, может быть? Или как грифоны? Веррик рассмеялся, Фенрис скривился: — Ловить кого-то размером с грифона — на молоко и кувшин вина? Мериль нахмурилась: — Я думаю, не обязательно быть маленьким, чтобы любить молоко. Хоук прыснул в ладонь: — Вы серьезно собрались это обсуждать? — Разумеется, нет, — с независимым видом ответил Фенрис. Мерриль повернулась к Варрику: — Извини, — сказала она с сожалением, — мы тебя перебили. Расскажешь, что было дальше? — Конечно, Маргаритка. Когда юноша пришел на холм с молоком, сначала все повторилось, как в первые два раза: стемнело, небо затянулось, прилетели огненные птицы, гуляют по полянке, а тут вдруг одна-две раз — и к молоку. Пьют его жадно и хлопают крыльями. У юноши все в груди перехватило, сердце забилось, он выскочил из кустов, да только медленно: птицы его услышали, кинулись прочь, разлетелись. Осталось одно перо, сверкает, горит рыжим пламенем, выглядывает светящимся кончиком из полупустой крынки. Юноша укутал крынку в ткань да заторопился домой. Наутро подарил он перо дочке торговца, показал перо всей деревне ко всеобщему ликованию, — Варрик замешкался, неловко кашлянул и закончил немного скомкано: — Так что дела у него наладились, матушка выздоровела, и принимать в деревне его стали приветливее, и вскоре он женился на дочке торговца. Мерриль, полностью завороженная историей, даже не заметила его поспешности. Фенрис подкинул в костер пару веток: — В той версии, что слышал я, вскоре на деревню напала страшная болезнь, которая выкосила всех, и парень сначала потерял мать, а потом и возлюбленную и стал единственным выжившим, но обречен был страдать до конца своих дней. Варрик поморщился: — Существуют разные версии. И для каждой — свое время, Эльф. Но да, есть и такой вариант. — Удивительно. Я никогда не слышала сказок про фениксов, у долийцев нет таких историй. А что еще про них рассказывают? — Говорят, что в летние безлунные ночи, когда тепло и сухо, они действительно слетаются на холмы и поляны и разыскивают ночные цветы, чтобы выпить росы из их раскрытых бутонов, — Варрик поворошил палкой костер, древесина хрустнула, и над огнем взвилась стайка алых точек. — Еще говорят, что цветы эмбриума особенно хорошо растут там, где на землю упал огонек от фениксовых перьев. — Какие красивые истории... Это просто очаровательно! Варрик улыбнулся: — Пожалуй, так и есть, Маргаритка. Они немного помолчали. Сухо потрескивали ветки в костре, пронзительно и громко пищали ночные насекомые, из-под утеса раздавался тяжелый плеск волн и порывистый вой ветра. — Так что, нам надо было захватить молока? — спросил Хоук. — Возможно, не помешало бы, — отозвался Варрик. — Но вряд ли это что-то большее, чем красивая сказка. К тому же — не проще ли будет их просто распугать, если такие птицы в самом деле собираются где-нибудь на полянке попить росы? Хоук хохотнул и откинулся на спину, подложив под голову руки, посмотрел в небо. — Распугать — это мы запросто, — сказал он. Собирались тучи. Не видно было ни луны, ни звезд. — Возможно, у нас получится приручить одну, как думаете? — Мечтай. — К сожалению, у нас вряд ли получится, Маргаритка. — Но было бы славно, не правда ли? Только представьте: домашняя птица-феникс... Они поют? Интересно, какие у них голоса? Или они только танцуют? Варрик, тот маг из твоей сказки что-нибудь знал про песни? — Как бы ни было грустно это признавать, Маргаритка, но эти сказки придумывал не я. — Какая жалость!.. Хоук слушал их оживленную беседу вполуха. И сам не заметил, как уснул. *** Разбудил его вскрик Мерриль и последовавшее за ним «Хоук, проснись!». Не разобравшись спросонья, что случилось, он первым делом потянулся к кинжалам, готовый сражаться с неведомой опасностью, которую почему-то проспал, но потом вдруг понял, что голос Мерриль не звучал ни напугано, ни встревожено. В ее голосе были восторг и радость. Хоук открыл глаза. Вдалеке, через несколько невысоких горных спин от них, небо прошивали ярко-алые и ярко-рыжие всполохи. Они походили одновременно и на падающие звезды, и на длинные цветные стежки по темной ткани неба. — Будь я проклят, — раздался сипловатые после сна голос Варрика. — И впрямь как будто небо падает. Хоук шумно выдохнул. Все четверо уже были на ногах и смотрели в одну сторону. — Сегодня новолуние, — сказал Фенрис. — Ох, в самом деле, — пробормотала Мерриль. Целое мгновение они наблюдали чудесное явление в тишине, а потом Мерриль воскликнула: — Так что теперь мы можем попытаться их отыскать! Это же не далеко! Хоук прислушался к себе: после такого зрелища спать уже совсем не хотелось. — Если никто не возражает, можем собраться сейчас. Он оглянулся. Все его спутники казались примерно в одинаковой степени воодушевленными и взбудораженными новым открытием. И спать, кажется, уже не хотел никто. Они быстро собрались и направились в путь, молчаливые и как будто слишком потрясенные для разговоров — Хоук, по крайней мере, чувствовал себя потрясенным. На словах Варрика все звучало так задорно и притягательно, что трудно было не поддаться. Тем более трудно, учитывая перспективы денежных вознаграждений. Но Хоук не был уверен в правдивости слухов: это звучало весело, это звучало как отличная байка, как прекрасный повод выбраться из города и, может, наткнуться на одну-две группы голодающих на Расколотой горе разбойников... Хоук никак не ожидал, что они ткнут пальцем в небо и получат настоящих фениксов. — Итак, — с подозрительной бодростью начал Варрик, идущий чуть впереди вместе с Мерриль. — Я уже слышал, что со своей частью вознаграждения планирует сделать Хоук. Что насчет тебя, Маргаритка? — О, да, Хоук хотел переименовать Дорогу наместника, так? Хм. Я не думала, на самом деле. Возможно, мне стоит посадить цветы вдоль новой Дороги наместника? Или дать клумбам название? Как думаешь, на это нужно много денег? Варрик сдавленно хохотнул. — Ты примерно этим и занимаешься без всяких денег, Маргаритка. Не думала сменить жилье? Не скажу, что в Киркволле много предложений, но варианты получше эльфинажа я бы мог для тебя найти. — Эльфинаж совсем не плох, Варрик. Там бывает очень мило. И я уже со многими подружилась. Ну, я так думаю. — Сменить жилище — не значит перестать общаться с бывшими соседями. — О, правда? Я... у меня небольшой опыт в смене места жительства. Я имею в виду, мой клан путешествовал, конечно, — все долийцы путешествуют, — но это всегда был мой клан. Я могу говорить про клан как про «место жительства»? Это все-таки не совсем место, не так ли? И теперь они со мной не общаются, — Мерриль запнулась. — Ох, зря я об этом так болтаю, да? Прости. — Все в порядке, Маргаритка, это... ничего. Совсем не обязательно прерывать общение. Обычно, я имею в виду. Скажем, если Хоук разбогатеет и уедет, я все равно буду присылать ему свои рукописи. — Я не буду их читать! — Кто же тебя спрашивает. Мерриль звонко рассмеялась, воздушным и беззаботным смехом, от которого Хоуку мгновенно полегчало. Даже Фенрис, шагавший рядом с ним, кривовато улыбнулся. *** У них ушел весь следующий день, чтобы добраться до нужного места. Почти сразу им пришлось сойти с привычных хоженых троп Расколотой горы и пробираться по заросшим колючей травой и кустарником склонам или по занесенным песчаником прогалинам, по которым, казалось, не ходят даже редкие в этих местах горные козлы. Злой холодный ветер кидал в лицо горсти мокрого песка и трепал одежду, цепляя ее за ветки и каменные сколы. К вечеру все были вымотанными и неприятно уставшими. Разбить лагерь и перевести дух решили в отдалении от поляны, куда слетались птицы, у подножия большого пологого холма. Закат догорал в морских водах, и до полных сумерек оставалось совсем немного времени, так что они только и успели что смочить горло и перекусить припасенной солониной. После короткого перерыва отправились на поляну, чтобы успеть найти надежное укрытие. На их удачу на поляне оказалось несколько раскидистых кустов, где можно было расположиться даже вчетвером, в достаточной близости друг от друга. И что же, ожидание — как любое другое ожидание в жизни Хоука, — было тяжким. Наконец небо потемнело, тяжелые тучи, вечно висящие как над Недремлющем морем, так и над Виммарскими горами, налились чернильной закопченной чернотой, застлали небо от края до края, не пропуская ни капли света. До нужной поры. ...Вблизи все было совсем иначе, выглядело совершенно по-другому, не так, как издалека. Из ниоткуда возник свет, как будто небесный купол раскололся, и из трещин хлынул огонь, и на землю посыпались горящие осколки и камни. Алое, рыжее, золотое пламя лилось сверху вниз, оставляя после себя короткие росчерки следов, которые медленно гасли. Словно огромные пылающие звезды. Свет приближался, и в каждой такой звезде вскоре стали различимы мощные птичьи крылья и длинный пылающий хвост. Фениксы опускались в траву. Стало светло, как днем. Вблизи птицы оказались намного больше, чем Хоук мог себе представить. Ему казалось, они должны быть не сильно больше домашних кур или ферелденских фазанов, но фениксы, которых он видел своими глазами, были размером со взрослого барана или молоденького друффало. С крупным крепким клювом, выглядывающим из облепившего голову пламени, с изогнутыми темными когтями, под которыми мялась трава, они могли бы нанести серьезный ущерб простому человеку. Черные капли глаз смотрели из яркого пламени, как глухие провалы в бездну, в самую Тень. — Ничего себе, какие птички, — беззвучно, одними губами, проговорил Варрик. Фениксы ходили по поляне, изгибали длинные красивые шеи и встряхивали головами так, что от едва различимых в пламени гребешков отлетали ярко-желтые искры и оседали на землю. Птичий огонь не жег и не коптил зелень, не было ни запаха паленого, ни звука горения. Птицы спокойно подметали огненными хвостами траву, и трава только приминалась от тяжелых перьев и жестких лап. — Надо было все-таки взять с собой молока, — прошептала Мерриль. Почти минуту они смотрели на прогуливающихся по поляне птиц в оцепенелом молчании, не в силах пошевелиться, и во все глаза смотрели на пляшущее по гибким телам пламя. Хоук тяжело сглотнул и медленно тихо выдохнул. — Мерриль, — позвал он чуть слышно, — можешь подморозить одну из них? Совсем немного. — Попробую. Она не стала доставать посох. Медленно и осторожно, так, что ни один листик на ветках не дрогнул, вытянула руку вперед, пошевелила пальцами, как будто пыталась ощупью найти невидимый крошечный предмет в траве, задержала дыхание. Потом коротко выдохнула и сжала пальцы в кулак — словно ниточку оборвала: от ее руки широким веером поползли ледяные змейки, юркие и стремительные, они кинулись вперед из-под куста прямо к птицам, пытались прихватить за хвост и лапы. Птицы закричали резко и визгливо, захлопали крыльями, распушили хвосты, вырывая лапы из тонкого хрусткого льда. Ледяные змейки истаивали, не успев схватиться вокруг горящих перьев, и трескались вокруг когтистых лап. Мерриль досадливо нахмурилась и вскочила на ноги, перехватила посох: — Тает! — она ударила посохом о землю, посылая ощутимый энергетический толчок, и фениксы закричали еще громче, еще резче, зло зашипели в их сторону, вспархивая на месте и подбирая лапы ближе к телу. — Попробую подбить! — Варрик прицелился, и арбалетный болт просвистел совсем рядом с Хоуком. Варрик целился в крыло, но напрасно: болт исчез в пламенном сиянии, и трудно было сказать, что именно с ним случилось. — Проклятье! С громкими, почти чаячьими криками и хищным шипением птицы поднимались в воздух выше и разлетались. Вот, всего миг назад на поляне стоял свет, как в знойный безоблачный полдень, а теперь опустилась ночная беззвездная тьма, и глаза резало и щипало от такого резкого перехода. Хоук проморгался и потер лицо. Птицы исчезали в небе далекими красными и желтыми звездочками. — Какие же они все-таки красивые, — вздохнула Мерриль, убирая за спину посох. — Да, — протянул Варрик. Хоук огляделся. Наверное, если прийти сюда днем, то ничто, даже примятая трава, не напомнит о ночном событии. Сейчас же то тут, то там среди зелени дотлевали крошечные точки-огоньки, упавшие с пламенного оперения. Одновременно и похожие, и непохожие на светлячков. — Кажется, без награды мы все-таки не останемся, — внезапно раздался голос Фенриса. Хоук обернулся на звук, и Фенрис с самодовольным видом кивнул куда-то вбок. Хоук проследил за его взглядом. Из-под разлапистых нижних веток куста выглядывало светящееся золотым перо. Мерриль ахнула, Варрик потер руки. — Счастливая внимательность, Эльф. — Вот теперь точно можно придумывать, на что тратить выручку, — довольно заметил Хоук и осторожно двумя пальцами за основание вытащил перо из-под куста. Перо не обжигало, но от него лился ровный яркий свет, и шло слабое едва уловимое тепло, которое тут же как будто прошло через все тело. И согреет, и осветит. И красота его завораживала. Казалось, на это изогнутое ослепительное перо можно смотреть целую вечность. — Нам нужно будет за это выпить, — хрипловато выдохнул Хоук. — Однозначно. P. S. — Итак, — в запущенной гамленовской лачуге Бетани прислонилась своим плечом к его, и нежно погладила по руке. — Перо феникса, да? — Перо феникса, — выдохнул Хоук. — Не верится, правда? — Это точно... Ну что ж, теперь экспедиция как никогда близко, — сказала Бетани, не отводя взгляда от медной чаши на столе. — И на этот раз я тебя одного не отпущу! — Я буду не один. Целая экспедиция, Бетс, — мягко поддразнил Хоук. Бетани фыркнула. — Ты понял, о чем я. На этот раз ты точно не уговоришь меня остаться тут. — А как же матушка. — Будь ее воля, она бы навсегда заперла меня в комнате. — Она просто волнуется. — Я знаю. Но я тоже волнуюсь. И о ней, и о тебе. Не позволю никакому чужому магу защищать твою спину. — Ладно, Бетс, так и быть. Мой единственный маг-защитник в этой экспедиции, — Хоук приобнял сестру за плечи, и они легко рассмеялись. Фениксово перо в чаше сияло, как солнце. И в сиянии его таился непокой.

@темы: Фенрис, м!Хоук, Мерриль, Варрик, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для Thexalux

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Thexalux От:  Dr Mur Название: «Омела» Пейринг/Персонажи: Крэм/ж!Инквизитор, Быки Форма: арт Категория: джен/гет Рейтинг: PG Примечания: Не знаю, существует ли в Тедасе традиция целоваться под омелой, но будем считать, что да (полноразмер открывается по клику)

@темы: арт, гет, джен, ж!Лавеллан, Крэм, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для Blue Steel

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Девка, победившая дракона (Blue Steel) От:  imirel Название: «Кредо убийцы» Пейринг/Персонажи: Таллис, м!Инквизитор, Гатт, Кассандра Пентагаст, Дориан Павус Категория: джен Жанр: приключения Рейтинг: PG-13 Размер: ~5200 слов Предупреждение: Текст содержит в себе подобие прохождения квеста, так что содержащиеся подразделы открывать с осторожностью. Примечание: С Новым Годом! Вообще-то Эдрик Кадаш шел на встречу с каким-то наемником, предложившим помощь Инквизиции, а вовсе не на свидание с толпой венатори, но в наступившие времена зачастую выбирать не приходилось. Он, конечно, был не слишком доволен тем, как повернулись события, но помочь врагам своих врагов было по крайней мере полезно — ведь иначе эта банда тевинтерцев, одержав победу, наверняка ринулась бы на аванпост Инквизиции. — Давай-ка вжарим имперцам хорошенечко, Варрик, — произнес Кадаш, глядя на то, как сородич уверенно взводит арбалет. — А потом будем общаться. — Если я не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь в таких вопросах, то там бы вжарили и без нас, — усмехнулся Варрик. — Но помощь, конечно же, не помешает никому. Кадаш пожал плечами, решив, что расспросит о том, что Варрик имел в виду, чуть позже, ухватил с бока гранату с удушающей смесью и тихо выдвинулся вперед, стараясь держаться теней и укрытий — уж как получалось среди бела дня на морском берегу, но к счастью, на его пути нашлось несколько подходящих валунов. Эдрик Кадаш раньше времени высовываться не любил. В конце концов, для открытого боя вполне хватало и Кассандры. Облако едкого дыма проглотило двоих имперцев, потом, через считанные мгновения их глотки нашел отличный зачарованный кинжал, привезенный Кадашу приятелем из самого Орзаммара. Сначала одного, через секунду — второго. Третьего, еще стоявшего на ногах, Кассандра уложила ударом щита, а последнего прямо перед носом Кадаша добила какая-то рыженькая эльфийка, юркая и ловкая, как дикая кошка. — Не против, что я забрала добычу? — усмехнулась она и уронила тело имперца себе под ноги так, что оно оказалось точнехонько между ней и Кадашем, потом присела, отрезала изогнутым кинжалом кусок тевинтерского тряпья и принялась тщательно вытирать лезвие. — Это ты извини, что влез со своей помощью, — осклабился Кадаш. Девица была слишком хорошенькой, чтобы он смог оставить это без внимания. — Ты и без меня, я вижу, разобралась бы. — Что правда, то правда, — хмыкнула девица и выпрямилась. Кадаш, будучи гномом не слишком рослым, доставал ей почти до плеча, стало быть, среди эльфов и людей она, верно, считалась совсем мелкой. — Но тогда тебе пришлось бы ждать, пока я освобожусь. А я не привыкла заставлять ждать старых друзей. Кадаш почти задал сам собой напрашивающийся вопрос, но не успел — из-за спины раздался радостный голос Варрика: — Титьки Андрасте, а я ведь не ошибся! Снова ты, Ножик! — Сколько лет, Варрик, — усмехнулась эльфийка. — А встречаемся мы все так же, после хорошей заварушки. Рада, что ты жив и здоров. — Ножик? — удивленно переспросил Кадаш. — Нет, я достаточно узнал Варрика, чтобы понимать, что это не настоящее твое имя. Это ведь не настоящее имя, правда? — Можешь называть меня Таллис, — сказала эльфийка неожиданно серьезно. Варрик вскинул бровь. — До сих пор не боишься пользоваться этим именем? — осведомился он, — или твои бывшие патроны настолько о тебе забыли, что это сходит тебе с рук? Тут Кадаш понял, что не понимает уже совсем ничего. — Времена изменились, — улыбнулась Таллис. — Давайте поговорим где-нибудь в другом месте, а? Тела венатори стащили в кучу, чтобы они не валялись посреди пляжа, через который то и дело проходили дозоры Инквизиции, но прежде Таллис тщательно осмотрела их карманы и дорожные сумки, то и дело принимаясь беззвучно шевелить губами. Кадаш успел заметить, что она припрятала пару каких-то размокших писем, но лезть не стал. Действительно, основательно поговорить хотелось где-нибудь около гостеприимного очага и после пары стаканчиков горячего грога. Лагерный костер за неимением иного оказался вполне подходящим для этого местом. — Теперь рассказывайте, — благодушно произнес Кадаш, чувствуя, как горячее питье благостно стекает вниз по горлу. — Там, на берегу, вы трепались как пара старых знакомых, а я чувствовал себя лишним. Что там насчет имени? — «Таллис» означает «убийца», — вдруг вмешалась доселе молчавшая Кассандра. — А это значит, что ваша новая знакомая, Вестник — кунари. Во всяком случае, когда-то была кунари, если мне не изменяет память. Не удивляйтесь. Варрик упоминал вас, но речь тогда шла о Хоуке, — она повернулась в сторону Таллис. — В его защиту скажу лишь, что это был допрос, а не дружеская беседа, так что ваши тайны не ушли за пределы тюремной камеры. — Ничего, — беззаботно ответила Таллис и улыбнулась Варрику. — Приятно, что кто-то тебя помнит. Кадаш изумленно посмотрел на хрупкую эльфийку, прошелся по ней глазами сверху донизу, та поймала его взгляд и пожала плечами: — Все так. Кунари — это не всегда рогатые великаны с огромными мечами, — заметила она. — Только «Таллис» означает «Тот, кто решает», — и она бросила на Кассандру недобрый взгляд, — леди Искательница. — Ты ведь вроде покинула Кун, Ножик? — попытался уточнить Варрик. — Неужели тебя взяли обратно? — Я же говорю, времена изменились, но давай не будем об этом, — остановила его Таллис. — Я пришла к вам сама и предлагаю помощь. Открыто. Не вижу смысла прятаться, когда меня знают Лелиана, леди Искательница и, — ее лицо на секунду просветлело, — наш друг Варрик. А господин Кадаш, как никто, должен меня понять. Хартия всегда знала толк в поиске выгоды там, где ее не взялся бы искать никто другой. Таллис посмотрела на Кадаша серьезно и выжидательно, словно предлагая ему задать, наконец, переполняющие его вопросы. — Какую помощь ты предлагаешь? — спросил Кадаш, сбросив выражение расслабленного дружелюбия и чуть подавшись вперед. Таллис сидела напротив него, и в рыжем свете костра ее спутанные волосы казались огненными. — Пар-Воллен волнуется по поводу того, что происходит на Юге, — ответила она. — Брешь и порождаемая ею магия — угроза для всего Тедаса, а потому мы хотим оказаться ближе и узнавать новости из первых рук. — Мы? — Бен-Хазрат, — едва заметно улыбнулась Таллис. — Надеюсь, выходцу из Хартии не нужно объяснять, кто это? В обмен предлагаю сведения от агентов кунари по всему Тедасу. Думаю, ты понимаешь, насколько это может быть полезным? — А ты, значит, тем временем будешь за мной шпионить? — Кадаш улыбался, хотя в голосе его едва заметно, но достаточно угрожающе зазвучал металл. Таллис кивнула. — Я буду наблюдать за тем, что происходит, и отправлять отчеты моим старшим. Ничего такого, что бы не сделал другой агент кунари, затесавшийся в ваши ряды тайно. Или десяток агентов. Я же предлагаю сотрудничество без этих всяких штучек. Думаю, вам это понравится куда больше. — Лелиана должна быть в курсе, — хрипло ответил Кадаш. — Лелиана всегда в курсе, — усмехнулась Таллис. — Поверь, она знает даже о том, что мы сейчас тут беседуем. Конечно. Мы с ней как-нибудь договоримся. Так Таллис попала в Инквизицию. Она увидела день, когда закрылась Брешь и пало Убежище, выжила в переходе через горы, встретила нового Инквизитора во дворе новообретенного Скайхолда, и Кадаш ни разу не имел повода усомниться в ее намерениях. Во время почти дружеских посиделок в «Приюте Вестника» Кадаш однажды прямо спросил ее, почему она вступила в Инквизицию открыто, а не растворилась среди множества добровольцев, рассеянных по Скайхолду и окрестным лагерям, и Таллис, чуть поразмыслив, ответила: — Во-первых, меня здесь слишком многие знают. И если я вполне смогла бы спрятаться от Варрика, потому что когда-то немного успела узнать его нрав и привычки, то скрыться от Лелианы... — она задумчиво усмехнулась. — Впрочем, наоборот это тоже работает, потому что у этого пройдохи везде глаза и уши. А во-вторых, от Бен-Хазрат скорее ждали бы как раз такого, как ты говоришь, тайного проникновения, и мне было бы сложнее узнать что-то действительно важное. Но теперь, когда вы представляете, кто я и что делаю, вы, как ни странно, скрываетесь чуть меньше. Удивительно, но это именно так. А в третьих, — она странно улыбнулась будто бы самой себе, — я никогда не действую так, как от меня ожидают. Я ответила на твой вопрос? Кадаш молча пожал плечами и одним глотком докончил кружку эля. Да, ему все было предельно понятно. В этом и впрямь виделся определенный смысл. Таллис действительно часто поступала непредсказуемо. Стоило вспомнить хотя бы ее выходку на балу у Императрицы Селины, когда она неожиданно появилась на кромке садового ограждения именно тогда, когда Великая Герцогиня и ее шуты медленно, но верно начали одерживать верх. Умело брошенный нож, попавший в горло одного из шутов, помог выжить зажатому в угол Дориану, а внезапно став четвертым соратником в отряде Инквизитора, Таллис помогла переломить ход боя легко и решительно. — Могла бы и сказать, что все-таки пойдешь на бал, — проворчал Кадаш, когда они стояли возле тела Флорианны, пытаясь понять, что делать дальше. — Что было отказываться? Хотя тогда Дориан так и не попробовал бы ту пресловутую ветчину, от которой пахнет безысходностью. Или плесенью, как по мне. Редкостная дрянь. — Отчаяньем, друг мой, отчаяньем, — вздохнул Дориан, оправив складки своего парадного одеяния, заляпанного кровью и грязью. — Впрочем, я действительно неплохо провел время, не буду лгать. И как я мог только предположить, что вечер пройдет без единого убийства? — Я же сказала, меня тут могут узнать, — ответила Таллис, чуть прищуренным взглядом осматривая двор. — Так что пришлось помогать из-за угла. Я как-то уже прикидывалась на орлесианском приеме эльфийской прислугой, и... — И кончилось это не очень хорошо, Ножик, — заметил Варрик. — Хорошо, что ты не повторяешь собственных ошибок. Хотя, Сирил де Монфор был слишком пьян, чтобы тебя рассмотреть и узнать, это я тебе готов гарантировать. Таллис тогда фыркнула и как-то странно пожала плечами, но Кадаш был слишком выжат после бесконечного тошнотворного бала и последующей схватки, чтобы что-то выпытывать. В конце концов, Таллис им снова помогла. А что там было у нее в прошлом... пусть остается там. Она пришла к нему под вечер, постучав в дверь как раз в тот момент, когда Кадаш собирался с наслаждением рассесться за столом и поужинать в одиночестве. В одиночестве. Те, кто знал Эдрика Кадаша получше, понимали, что это означает лишь одно — он слишком устал и чересчур зол для бесед, а потому незадачливый сотрапезник вполне может закончить вечер если не с кинжалом под ребрами, так со сломанным носом или челюстью. Таллис, видимо, знала его не настолько хорошо. Или наоборот, решила застать его врасплох. С ней никогда нельзя было понять наверняка. — Мне нужна твоя помощь, — сказала она, когда Кадаш закрыл за ее спиной дверь и усталым жестом пригласил подняться в покои. — Обещаю, что много твоего времени это не займет, но зато может быть полезным для Инквизиции. — Рассказывай, но только быстро, — вздохнул Кадаш, и они поднялись по лестнице, а потом присели к накрытому столу, где еда, скорее всего, уже начала остывать. И это раздражало Кадаша еще сильнее. — Один из моих контактов сообщает о том, что раскрыл крупную ячейку агентов венатори, скрывающуюся где-то в предместьях Вал-Шевина, — чуть кашлянув, произнесла Таллис. — Действовать нужно быстро и осторожно, а никого из Бен-Хазрат, кто бы подошел для этой миссии, поблизости сейчас нет. У тебя есть шанс перехватить полезных информаторов или... если дело зайдет в тупик, то ликвидировать опасный очаг в зародыше. Кадаш поводил носом туда-сюда, словно у него там что-то зачесалось. Если Таллис говорила правду, то это звучало и впрямь заманчиво. Но это если Таллис говорила правду. Впрочем, Кадаш знал один хороший способ решать дела с теми, кто ему соврал. Сильверитовый кинжал никогда его не подводил. — Хорошо, — кивнул он, потыкав пальцем в кусок индейки. Холодная, чтоб ее, как нажья мокрая задница. — Давай встретимся с этим твоим контактом. Надеюсь, дело действительно стоящее, иначе я выпущу ему кишки прямо на месте. Дорога до Вал-Шевина вместе со сборами заняла несколько дней, но это было самое быстрое, на что они были способны. В середине зимы передвижение даже по широкому и удобному Имперскому тракту было как никогда сложным. В конце концов, они встали лагерем недалеко от городских стен Вал-Шевина, чтобы дождаться прибытия агента, о котором говорила Таллис. — На обратном пути заедем в Вал-Руайо, и я буду пить во всех тавернах по очереди три дня, — проворчал Кадаш, растирая у костра затекшие ноги. — Дориан, ты со мной? — Я бы хотел тебе что-то пообещать, друг мой, но ты не обозначил, какие именно таверны ты желаешь посетить, — усмехнулся Дориан, на холеном лице которого тоже читалась усталость. — Не то, чтобы я не доверял твоему выбору, но боюсь, что в подавляющем большинстве подобных мест подают не вино, а дрянной уксус. Впрочем, я согласен. Что угодно, только не здешние болота. Кассандра, задумчиво натиравшая свой и без того сияющий щит, недовольно фыркнула. Таллис усмехнулась, но потом ее лицо резко приобрело напряженное и сосредоточенное выражение. Она отложила в сторону нож и недочищенную картофелину, подняла в воздух руку, дав знак всем помолчать. В тишине вечернего леса острый слух Кадаша отчетливо услышал звук приближающихся шагов. Таллис поднялась на ноги, откинула капюшон и поприветствовала еще одного эльфа, вышедшего из-за зарослей бересклета: — Гатт, — она чуть кивнула. — Таллис, — эльф тоже коротко кивнул и сложил руки на груди. — Думал, вы прибудете быстрее. Счет идет на часы, мы рискуем упустить возможность попасть в имение. — Что ты имеешь в виду, — Кадаш, почти беззвучно выругавшись, поднялся на ноги и сделал несколько шагов навстречу пришедшему. Таллис указала в его сторону и отрекомендовала: — Инквизитор, это Гатт, мой давний товарищ и один из лучших агентов Бен-Хазрат в Орлее. Это Инквизитор Кадаш, Гатт. Он поможет нам с захватом имения маркиза Оберана. — Я уже понял, — кивнул Гатт, указав взглядом на руку Кадаша. — Давайте к делу. Обоз с провиантом пойдет рано утром. Нам нужно спешить, другого пути в имение нет, если, конечно, Его Светлость Инквизитор не желает посреди зимы переплывать ров. — Не знаю, как Инквизитор, но я точно этого не желаю, — фыркнул Дориан. Гатт перевел на него взгляд, а потом его лицо исказила неприятная гримаса. — Это что, имперец? — спросил он, но Кадаш не дал ему докончить, резко ответив: — Это мой товарищ, — рыкнул он. — Для того, кто упускает время, ты многовато болтаешь. Рассказывай, что ты предлагаешь предпринять. План был прост и банален донельзя, но другого варианта и впрямь не было. Фамильный замок маркиза Оберана, которого Бен-Хазрат подозревали в связи с венатори, был защищен со всех сторон: болотами, непроходимым лесом, глубоким рвом с водой, отменным набором оборонительных сооружений у самой стены. Единственным способом попасть внутрь кому-либо, кого маркиз не знал лично и кому не доверял, — а таких людей во всем Тедасе, если верить Гатту, едва ли бы набрался десяток — был продуктовый обоз, прибывавший в крепость раз в месяц. Прыткий доброволец, проникший внутрь с обозом, мог открыть двери остальным. На эту роль лучше всего подходил Гатт, который следил за Обераном уже достаточно долгое время. — Обоз пройдет здесь через несколько минут, — сообщил он остальным, спрятавшимся у дороги, ведущей к имению. Темная полоса высоченной каменной стены хорошо виднелась из-за перелеска, и Кадаш, прищурившись, попытался разглядеть лучников на стенах. Поймав его взгляд, Гатт покачал головой: — Даже не думай. Нам придется действовать быстро и скрытно. Главная цель — сам маркиз, еще кое-кто сопричастный, по моим сведениям, находится в подвале имения, и по пути туда не хотелось бы поднимать шум. По пути обратно, кстати сказать — тоже. Я бы предложил, чтобы со мной пошли Таллис и милорд Инквизитор, а остальные его товарищи остались ждать в сторожке у ворот — я позабочусь о том, чтобы там никого не оказалось. — он улыбнулся уголком рта, но глаза его не смеялись. — Мы не проливаем лишней крови, — заметила Таллис. Гатт согласно кивнул. Через несколько минут, как Гатт и предполагал, все услышали грохот, исходивший от колес приближающегося тяжело груженого обоза. Гатт тихо подобрался к самому краю дороги, скрылся в тени огромного валуна, и когда обоз прошел мимо, показав затаившимся наблюдателям задние опоры, он упруго выскочил следом, лихо запрыгнул внутрь, а еще через минуту Кадаш увидел, как из-за колыхнувшейся занавеси на дорогу глухо упало чье-то тело. — Нужно это убрать, — деловито произнесла Таллис. — И давайте потихоньку выдвигаться вперед. Она сама быстро стащила труп в придорожные кусты, а потом жестом пригласила следовать за ней. Идти по мосту, перекинутому через ров, было крайне неприятно — Кадаш почти предвкушал, как со стен на этот мост начинают градом сыпаться стрелы стражников, но ничего не происходило. Луна, очерченная бледным гало, стояла низко и освещала путь так, что добрая половина дороги оставалась в кромешной темноте. Они подобрались к воротам и стали ждать. Наконец, узкая калитка в углу мощной кованой створки открылась, оттуда высунулась рука в знакомой перчатке, и они один за другим тихо просочились вовнутрь. Гатт ждал их у двери привратной сторожки, невозмутимо вытирая от крови кинжал. — Часовые у ворот и в сторожке больше не представляют угрозы, — шепотом сказал он. — Остальные торчат на дальних стенах, и я не советую вам попадаться им на глаза. Миледи Искательница и милорд имперец, отправляйтесь в сторожку и закройтесь изнутри. Если вы понадобитесь, мы подадим знак. Но я очень надеюсь, что этого не произойдет. — А если нас придут «сменять», — недовольно спросила Кассандра, которую, по всей видимости, не устраивала роль оставшегося про запас. — Что нам тогда делать? — До утра не придут, — уверенно ответил Гатт. — И мы постараемся обернуться быстрее. Вперед! Они двигались через огромный двор мелкими перебежками, скрываясь в густых тенях и остерегаясь мест, которые щедро освещала полная луна. Двор был на удивление пуст, и Кадаш тихо шепнул, когда они в очередной раз затаились за огромной вычурной скульптурой, пока Гатт и Таллис думали, куда двинуться дальше: — А где обоз? — Ушел на хозяйственный двор, — ответил Гатт, внимательно осматривая окрестности. — Возница, полагаю, завалится спать до рассвета, как и охранник первой телеги. А наутро, когда они обнаружат пропажу второго, мы уже будем далеко. Так, мы должны легко проскочить вон по той галерее. Когда пройдем еще дальше, до входа в подвал уже будет рукой подать. Так и поступили. Высокая галерея, сложенная из узорчатых решеток, увитых вечнозеленой лозой, надежно укрыла их от взглядов охранников у главного входа в имение, а узкую тропу, которая вела вокруг стен куда-то вбок, никто не стерег. — Если в подвале нас ждет что-то важное, то почему здесь нет охраны? — спросил Кадаш. — Люди, которые там находятся, не пленники, — ответила Таллис. — Их не нужно охранять. Ну, я на это надеюсь. — А с парой сонных дуболомов ты, я надеюсь, легко разберешься, — усмехнулся Гатт. — Пришли. Здесь нам придется разделиться. Моя цель — маркиз Оберан. Ваша — те, кто находятся в подвале. Кадаш хмыкнул, но ничего не сказал. Таллис лишь коротко кивнула. Гатт посмотрел на нее внимательно и покачал головой: — Не мне говорить тебе, как поступать, Таллис, но помни, что у тебя больше нет права на ошибку, — мрачно сказал он. — А вы, милорд Инквизитор, помните, что от этой операции зависит расположение к вам Бен-Хазрат в целом. Этот союз важен и для вас, и для нас, и было бы глупо... — Ты что-то знаешь, — оборвал его Кадаш. — Кто те люди, которых мы должны найти? Что должна сделать Таллис? — Эти люди — пособники врага, — отрезал Гатт. — Таллис должна поступить, как приказано, и она об этом хорошо осведомлена. Хватит болтать. Мне надо идти, как и вам. Дверь подвала не закрыта. Все это пахло дурно, очень дурно, и Кадаш вспомнил, как зачесался кончик его носа еще тогда, когда Таллис заявилась к нему, прервав ужин. И до сих пор все складывалось слишком хорошо, чтобы это так же хорошо и закончилось. Каждый последующий шаг только убеждал его в этом все больше и больше. Подвал не был закрыт. Единственный охранник, которого они обнаружили в проходе, сладко храпел, прислонившись к стене, и Таллис легко обезвредила его, воткнув в шею какой-то тонкий дротик. — Это снотворное, — пояснила она. — Он просто не будет нам мешать. Подтверждая ее слова, охранник мешком завалился на пол и захрапел еще громче, а потом задышал медленно и глубоко, будто лежал не на ледяном каменном полу, а на роскошной перине. Подвал вовсе не походил на типичное подземелье, в котором могли бы держать узников. Коридор был широким и хорошо освещенным, устеленным пышным ковром, по которому так легко было двигаться неслышно. На стенах висели потемневшие от времени картины, и Кадаш, бросив на них опытный взгляд, понял, что это какие-то не слишком ценные подарки хозяину имения от знакомых, которые жаль было выбрасывать, но и вывешивать в парадных покоях было все-таки немного стыдно. Двери из многочисленных помещений, ведущие в коридор, были открыты. Пустая комната, снова пустая, комната, заставленная какими-то ящиками, снова пустая комната. И наконец, дверь, которая была закрыта. Таллис остановилась около нее, достала из поясной сумки флакончик с маслом и капнула по нескольку капель на петли. Подождав с минуту, она потянула дверь на себя, и та податливо открылась, не издав ни единого звука. Комната была просторной и теплой, ничуть не похожей на тюрьму или аскетичную казарму стражников. У стены слева стояло несколько полупустых книжных шкафов, у потухшего камина — старенькие, но вполне удобные на вид кресла и столик, столешница которого опиралась на довольно грубо сделанную имитацию собачьих лап. У правой же стены стояли четыре кровати, на которых спали люди. Света, который проник в комнату из освещенного коридора, хватало, чтобы увидеть их молодые и безмятежные лица. Двое молодых мужчин, девушка, и еще один мужчина постарше, на лбу которого виднелось узнаваемое клеймо — усмиренный. На стульях у кроватей, аккуратно сложенные, лежали тяжелые робы. — Это беглые маги? — шепнул Кадаш, повернувшись к Таллис. Та не ответила. Она стояла, вцепившись в ручку двери и бегала глазами по лицами спящих. Дышала тяжело и даже громковато, будто пробежка от ворот до имения доставила ей тяготы — но Кадаш отлично знал, что это неправда. — Что происходит? — сквозь зубы процедил Кадаш, но Таллис не успела ему ответить. Один из спящих, занимавший самую близкую к двери кровати, резко сел на постели и вскрикнул. Таллис молнией метнулась вперед, схватила его и зажала рот. — Тихо, — прошептала она. Но было уже поздно. Вскрик успел разбудить остальных. Все они вскочили с подушек, женщина стыдливо прикрылась одеялом, прижав его к груди, а второй мужчина, худой и темноволосый, начал странно перебирать пальцами, видимо, готовя заклинание. Усмиренный же спокойно взирал на происходящее, сидя на своей койке с натянуто прямой спиной. — Тише, — умоляюще произнесла Таллис. — Никто не причинит вам вреда! Не нужно шуметь, иначе сюда сбежится охрана! — Никто не причинит вам вреда, — повторил Кадаш и поднял вверх безоружные руки. Маг, который пытался сплести заклинание, медленно опустил руку, но по его недоверчивому лицу было заметно, что он готов в любой момент продолжить начатое. — Вам нужно собираться и бежать, — сказала Таллис, осторожно освобождая от захвата своего пленника. — Иначе... — Иначе что, Таллис? — прозвучал из-за спины Кадаша голос Гатта. Кадаш обернулся. Гатт стоял в дверях, держа в руке окровавленный стилет. — Ты хочешь отпустить этих отступников? После того, как агент венатори столько времени принимал их в своем доме? — Мы не преступники, — хрипло выговорил мужчина, которого освободила Таллис. — Когда Круг распался, нам некуда было идти, а отправляться разбойничать совсем не хотелось. Милорд Оберан дал нам приют до конца зимы, чтобы потом мы смогли двинуться дальше. Если бы не его милость, мы бы уже замерзли где-нибудь в лесу или что похуже. И мы ничего не знаем ни о каких ве... вено... венотари? Гатт язвительно рассмеялся. Кадаш вопросительно на него посмотрел, осторожно нащупывая на бедре рукоять собственного кинжала. Нажье дерьмо, которым пахло это дельце, щекотало ему нос все сильнее и сильнее. — Конечно, вы не знаете, — прошипел Гатт, бросая яростные взгляды на Таллис, которая продолжала сидеть на краю койки, упрямо не желая и двинуться с места. — Странно было бы, если бы вы с ходу во всем признались. Но не отрицайте, что вы принимали участие в его делах. Сколько зачарованных предметов изготовил ваш усмиренный друг по просьбе Оберана? — Но... нам же нужно было чем-то платить за содержание, — испуганно ответила женщина, все так же прижимая к груди одеяло. Она была совсем юной, Кадаш бы сказал, что ей едва минуло восемнадцать, но он мог ошибаться. В конце концов, кто там разберет этот людской возраст? Светлая челка падала ей на лоб, но она была слишком напугана, чтобы почувствовать это и убрать мешающие волосы с глаз. — Вимар сделал по просьбе милорда несколько вещиц, но уверяю вас, это была всего лишь зачарованная утварь. Кажется, чайник, скамеечка для ног с подогревом и пара светильников... — Конечно-конечно, ничего такого, — издевательски произнес Гатт. — Таллис. Эти люди несколько месяцев прожили в доме агента венатори. Он исключительно по доброте душевной кормил их, обогревал и прятал от храмовников после того, как они сбежали из своего Круга. Ты правда в это все веришь? Мы знаем, что множество беглых магов после распада Кругов попали под влияние венатори. И эти, могу поспорить — не исключение. — Вы ошибаетесь, — резко бросил мужчина, которого Кадаш остановил от плетения заклинания. — Мы ни в чем не виноваты. У вас нет никаких доказательств обратного! — Все так говорят, — хмыкнул Гатт, поигрывая стилетом. — Таллис. Ты знаешь, что нужно сделать. И помнишь, что я несколько раз прикрывал твою задницу, но это переходит все разумные границы. Лицо Таллис приняло яростное выражение, и, поднявшись с кровати, она сказала: — У нас действительно нет доказательств, Гатт. Этих людей нужно отпустить. С Обераном покончено, а значит, без головы эта змея погибнет. Не нужно лишних смертей. — Погодите, — Кадаш поднял руку в предупреждающем жесте. — Инквизиция может взять этих магов под свою опеку. Мы будем внимательно за ними наблюдать, и если заметим что-то подозрительное — решим этот вопрос самостоятельно. — Давайте выйдем на секунду, Инквизитор, — сказал Гатт и потянул Кадаша за локоть. Тот нехотя последовал за ним, надеясь на то, что в их отсутствие маги не спалят комнату вместе с Таллис. Когда дверь за ними затворилась, он быстро и тихо заговорил: — Не думал, что вы готовы рискнуть и прибрать под крыло возможных шпионов, милорд. Впрочем, я не могу принять решения за Таллис и за вас. Но если вы решите отпустить этих людей живыми, то Бен-Хазрат больше не будет вам помогать. А Таллис утратит последнюю возможность оставаться в Кун. Она слишком часто ошибалась в прошлом, и ей дали последний шанс исправиться. Если она сейчас поступит не так, как велит Кун... Кун требует убить этих баз-саирабаз, даже если у нас в распоряжении всего лишь подозрения в их связи с венатори. Преступив приказ, Таллис станет тал-васготом, и на этот раз — навсегда. — Что это значит? — мрачно шепнул Кадаш. — Отступником в глазах Кун, — ответил Гатт. — Преступницей. Существом, жизнь которого не имеет ценности. Это самое страшное наказание для кунари. Своим решением вы разрушите наш союз и жизнь Таллис. Подумайте хорошо, Инквизитор. Что для вас важнее? Когда Гатт и Кадаш вошли обратно в комнату, Кадаш уже принял решение. Кадаш принимает решение убить отступников и сохранить союз с Бен-Хазрат — Эти люди действительно могли попасть под влияние венатори, Таллис, — мрачно произнес Кадаш. — Конечно, они сейчас будут утверждать обратное, но верить просто слову в нынешние времена опасно. Венатори умеют очаровывать и загаживать мозги, не говоря уж о методах контроля разума... — Вы не смеете! — вскрикнул темноволосый маг, выбросил вперед руку, и Кадаш едва увернулся от летевшего в него куска огня. К сожалению, выхода не оставалось. Молодые маги сражались, как могли, и лишь усмиренный спокойно принял свою смерть от стилета Гатта. Казалось, даже теперь ему было все равно. — Нам нужно уходить, — глухо сказал Гатт, когда все закончилось. — Скоро начнет светать. Я слышу шум во дворе, пробираться обратно теперь будет куда сложнее. Не без труда они добрались до ворот, вызволили из сторожки Кассандру и Дориана и покинули имение, молясь Создателю, чтобы первые лучи солнца, уже слегка высветившие горизонт, не выдали их, бегущих по мосту через ров. Путь до Скайхолда был долгим, но Таллис умудрилась промолчать почти всю дорогу. Кадаш понимал, что с разговорами лучше не лезть, поэтому лишь осторожно наблюдал за ней со стороны. — Вы сделали правильно, Инквизитор, — заметила Кассандра, поравнявшись с Кадашем во время одного из переходов. — Я понимаю, что решение было сложным, но мы не можем оставлять венатори ни единой возможности получить влияние в Орлее. — Конечно, кто же будет слушать оправдания каких-то там несчастных магов, — ядовито бросил Дориан, даже не повернув в сторону Кадаша и Кассандры лица. — Магом больше, магом меньше — кто тут на Юге считать будет? Лишь в Скайхолде, когда прошло несколько дней после прибытия из Вал-Шевена, Таллис подошла к Кадашу, когда он прогуливался, осматривая укрепления, и сказала: — Спасибо, что помог принять решение. Наверное, это было правильно. Так или иначе, Бен-Хазрат готовы продолжать помогать Инквизиции. Можешь на меня рассчитывать. Кадаш молча кивнул. Он никому не говорил, но лицо белокурой молодой магессы, которую ему пришлось убить прежде, чем та успела бросить в него заклинанием, еще долго стояло у него перед глазами. Кадаш принимает решение принять отступников в Инквизицию и прекратить сотрудничество с Бен-Хазрат — Эти маги переходят под власть Инквизиции, — твердо заявил Кадаш. — Извини, Гатт. Я не могу приказать убить кого-то лишь довольствуясь домыслами и беспочвенными подозрениями. А прямых улик у тебя, насколько я понимаю, нет. Краем глаза Кадаш заметил, как глубоко и с облегчением вздохнула Таллис. Гатт же опустил глаза и покачал головой. — Прискорбно, что вы цените сотрудничество с нами так низко, Инквизитор. А ты, Таллис... Ты понимаешь, что все это значит. — Понимаю, — тихо ответила Таллис. — Но не желаю лишней крови. — А еще, думаю, ты понимаешь, что вам придется перебить целый двор стражников, чтобы вывести этих людей наружу, — дополнил Гатт. — Я слышал шум во дворе. Похоже, мы слишком долго копались. И уж извини, я не смогу вам больше помогать. — Да, — выдохнула Таллис. — Я понимаю. Нам придется подать какой-то знак Кассандре и Дориану, Инквизитор. Сами мы не справимся. — Я думаю, наши новые соратники нам помогут, — усмехнулся Кадаш, проверяя кинжалы. — Одевайтесь скорее и следуйте за нами. Но не высовывайтесь, пока мы не скажем. — Мы вполне можем защитить себя, — фыркнула женщина, сдув со лба белокурый локон. — Дайте нам пару минут, чтобы собраться. Схватка во дворе выдалась жаркой во всех смыслах, но маги — как выяснилось, их звали Эдора, Каллан и Тарис — не подкачали. Сложности возникли лишь с сопровождением усмиренного Вимара, но его защищала Таллис, щедро рассыпавшая во все стороны отравленные дротики. У ворот, к которым они с трудом пробились, тоже кипела схватка, и Дориан с Кассандрой были очевидно рады увидеть подмогу. — Я надеюсь, что эти маги стоили того, чтобы вырезать целый замок и, возможно, привести шпионов в Скайхолд, — сердито произнесла Кассандра, убирая меч в ножны. — Но это ваше решение и ваша ответственность, Инквизитор. — Зато храмовникам Каллена и людям Лелианы теперь точно будет чем заняться, — радушно произнес Дориан. — Приятно, что в вашим глазах маг не равняется преступнику, Инквизитор. Думаю, у этих ребят есть шанс проявить себя лучшим образом. — Столько крови... — пробормотала Таллис, и Кадаш не увидел на ее лице ни торжества, ни облегчения. — Но мы не могли поступить иначе, правда? Кадаш опустил глаза. Он хотел надеяться, что это так. Обратная дорога до Скайхолда показалась всем еще длиннее, ведь новоприобретенные члены Инквизиции быстро уставали во время переходов, да и вообще, были слабо приспособлены к походной жизни. Кадаш, глядя на то, как они мерзли и страдали от мозолей и потертостей, окончательно удостоверился в том, что они не пережили бы зимы, скитаясь по Срединным землям, но возможная связь с венатори все равно тревожила его, не отпуская ни на секунду. Об этом он собирался поговорить с Лелианой по возвращении. Что до Таллис, то с момента прибытия в Скайхолд она долго отмалчивалась и делала неискренне спокойный вид, но потом нашла Кадаша, когда он прогуливался, осматривая укрепления, и сказала: — Спасибо, что не дал погубить этих магов. Виновны они или нет, покажет время, но я убеждена, что нельзя просто так, без доказательств, кого-то убивать. — А что ты? — тихо спросил Кадаш, хлопая ее по плечу. — Я теперь тал-васгот, — пожала плечами Таллис, глядя куда-то вдаль, за хребты, укрытые льдом и снегом. — Иду, куда хочу. Делаю, что пожелаю. Так что, если ты не против, то я останусь. У тебя всегда найдется работка для таких, как я, правда? Кадаш усмехнулся и хлопнул ее по плечу так, что она со смехом покачнулась. Что правда, то правда. И он был этому рад.

@темы: Кассандра, джен, Таллис, м!Кадаш, Гатт, Secret Santa 2020/2021, Дориан

---

Подарок для KirioSanjouin

[Weisshaupt Fortress]

Для:  KirioSanjouin От: Название: «Её сокровища» Пейринг/Персонажи: Сэра Форма: арт Категория: джен Рейтинг: G (полноразмер открывается по клику)

@темы: арт, Сэра, джен, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для KirioSanjouin

[Weisshaupt Fortress]

Для:  KirioSanjouin От: Название: «Первые шаги» Пейринг/Персонажи: Дориан Форма: арт Категория: джен Рейтинг: G Примечания: Преканон (полноразмер открывается по клику)

@темы: арт, джен, Secret Santa 2020/2021, Дориан

---

Подарок для Effie

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Effie От:  Раэлла Название: «Удача для Горима Саелака» Пейринг/Персонажи: Горим Саелак/ж!Эдукан Категория: гет Жанр: преканон, приключения, UST, романтика Рейтинг: PG-13 Размер: 2770 слов — Сушеная рыба! Сушеная рыба! Отдам всю связку за пять медяков! — Скобяные изделия мастера Келена! Прочные! Надежные! Для самых разных нужд! — Лучшие ткани! Тесьма! Ленты! Прямо с поверхности! Купите своей леди, господин! Горим поморщился, брезгливо отбив потянувшуюся было к его плечу руку. Слово «достоинство» представителям касты торговцев было неведомо. Они надрывались стоголосым хором, силясь перекричать друг друга и привлечь внимание покупателей, а некоторые даже пытались хватать мимо проходящих гномов за рукава. Какое бесстыдство! Принцесса внимательно смотрела на продавцов и на товары, прислушивалась к их крикам, и Горим знал, что она ищет фальшивые ноты в этой музыке. Что-то, что укажет ей на какие-нибудь проблемы — чтобы потом их решить. Середа уже целый год покидала дворец два раза в неделю, но не только ради тренировочных боев в Залах Испытаний. Она направлялась в Общинные залы, помогала простому народу и, кажется, не собиралась прекращать эту традицию. Многие ее теперь узнавали, улыбались, низко кланялись и возбужденно рассказывали всем, кто был рядом, о ее доброте. Середа величественно улыбалась в ответ и шла мимо, а Горим с еще большим воодушевлением чеканил шаг, счастливый и гордый своей удачей — тем, что ходит за ее плечом и носит ее герб. Он был уверен, что рано или поздно Середа станет королевой: мудрой, доброй, сильной и обожаемой своим народом. А потом ее непременно объявят Совершенной, потому что она уже сейчас была совершенством. И такой красавицей, что можно глядеть вечно. Он и глядел, обмирая от восторга и каких-то смутных и горячих ощущений во всем теле. И ни за что и никому в этом не признался бы. Порой Середу просили о помощи прямо, но куда чаще ей приходилось прикладывать усилия, чтобы вызнать, что же случилось. Что поделать, пресловутое достоинство требовало от гномов делать вид, будто все в порядке, при любых обстоятельствах. Но Середа словно носом чуяла, куда ей стоит обратить свой взгляд, и умела разговорить кого угодно. Вот и сейчас Горим не знал, зачем она заглянула в ту лавку. Может, привели Предки? Он давно перестал гадать над мотивами поступков принцессы, предпочитая зорко глядеть по сторонам, высматривая грозящую ей опасность. Была б его воля, он и пылинки с принцессы сдувал бы. Но в его обязанности входило лишь защищать ее и выполнять все ее поручения. Поэтому он и заметил, как хозяин незаметно для других посетителей пододвинул в сторону Середы клочок бумаги, пока она разглядывала выставленные на гранитном прилавке фигурки из поделочного камня. Принцесса покрутила в руках еще пару статуэток, а потом бросила небрежно: — Идем, Горим. Здесь слишком душно. Но он увидел, как Середа успела пробежаться взглядом по кривым рунам, нацарапанным на листке. И как ее ноздри чуть затрепетали от скрываемого азарта. Сам он, как обычно стоя по правую руку чуть позади, прочитать записку не смог. Горим молча направился за принцессой к выходу, размышляя, чем обернется это послание — какой-нибудь проверкой, расследованием или приключением? Хорошо бы, просто проверкой! Не все чужие проблемы принцесса решала лично, часто она перепоручала это помощникам каких-нибудь королевских советников или министров и теребила их до тех пор, пока дело не было сделано. Собственных помощников ей пока еще не полагалось, она была слишком для этого юна — так считал принц Триан. И король Эндрин с ним соглашался. Они оба называли ее «дитя». Должно быть потому, что она еще не справила совершеннолетие. Впрочем, при этом они не гнушались иной раз спросить у нее совета. Горим находил это лицемерным. Но иногда дела, которыми занималась Середа, были слишком деликатными, чтобы надеяться на других, а иногда слишком опасными. Если бы король Эндрин знал, как часто рискует его любимая дочь, голова Горима давно покинула бы его плечи. Да и Предки бы с королевским гневом! Горим расстался бы с собственной головой добровольно, если бы с Середой что-то случилось. Он каждый раз покрывался холодным потом от мысли, что когда-нибудь не успеет отвести направленный на нее удар. Поэтому и тренировался еще усерднее, чем она, мечтающая о славе королевы-воительницы. Когда они отошли от лавки на полквартала, Горим не выдержал и поинтересовался: — Что там было, миледи? — Он просил о помощи, — усмехнулась Середа. — Просил встретиться через час на задворках за его лавкой и соблюдать строжайшую секретность. Чую, на этот раз нас ждет что-то по-настоящему стоящее! Горим моргнул, пытаясь понять, что она имеет в виду. «Стоящее»? А чем они занимались, когда раскрыли картельный сговор купцов-наземников, из-за которого торговцы Орзаммара терпели убыток? Король Эндрин торжественно вручил за это дочери шлем одного из их предков. А когда поймали за руку мошенников, устроивших подставные бои на арене Испытаний? Или когда спасли кузнеца Дастина от несправедливого приговора и клеймения? Середа, заметив его замешательство, все же пояснила: — Я уверена, это как-то связано с Хартией, Горим. Я помню этого торговца: его зовут Эверт, и его дела всегда шли очень хорошо. Но в последнее время он вдруг поднял цены и начал вести себя крайне нервно — вздрагивал, озирался. Я надеялась, что рано или поздно он обратится за помощью именно ко мне. Горим сглотнул. Выходит, Предки тут совсем ни при чем. Но если Середа права и насчет Хартии, ожидающее их приключение с легкостью может стать последним: никто и никогда не бросал Хартии вызов безнаказанно. — Вы ведь перепоручите это дело начальнику стражи, миледи? — спросил он с надеждой. Принцесса рассмеялась: — Ни за что! Он получает от Хартии мзду как раз за то, чтобы в нужный момент отвернуться. Большая часть стражи так делает. А оставшихся просто запугали. — Вы ведь не хотите сказать, что намерены уничтожить Хартию в одиночку? — Горим очень надеялся, что отчаяние в его голосе не слишком заметно. Если Середа собирается прыгать в лаву, он, не раздумывая, прыгнет за ней. Но умирать ему все-таки не хотелось. — Уничтожить? — она удивленно вскинула брови. — Предки, конечно же нет! — но прежде, чем он успел с облегчением выдохнуть, продолжила: — Дело даже не в том, что Хартия — слишком разветвленная организация, чтобы уничтожить ее одним ударом. Без ее черного рынка Общинные залы Орзаммара вымрут от голода, а вся наша экономика понесет колоссальные убытки. Нет, Горим. Уничтожать Хартию нельзя. Но ее можно и нужно заставить уважать корону. И бояться ее. Если мы наступим на хвост зарвавшимся нахалам, Берату придется считаться с королевской властью. — Вид у Середы сделался мечтательным: — А со временем заключить с ней сделку. Горим даже остановился, разинув рот, как какой-нибудь глупый слуга. Несмотря на то, что он знал Середу долгие годы, она не переставала его изумлять. — Думаете, король Эндрин на это пойдет? — Нет, — она с сожалением покачала головой. — И Триан тоже. Значит, этим придется заниматься мне. Или Белену, когда он подрастет. Наш малыш достаточно умен для этого. И быстро всему учится. Как всегда, когда она говорила о младшем брате, ее лицо осветилось нежной улыбкой. И Горим снова забыл обо всем, любуясь этим прекрасным светом. Ему до судорог, до боли под ребрами хотелось, чтобы эта улыбка сияла для него. Но надеяться на такое было глупо. Словно отвечая на его мысли, Середа завела за ухо прядку волос, выбившуюся от долгой ходьбы, и Гориму показалось, что ее взгляд, мельком брошенный на него, полон скрытого лукавства. И этот невинный жест вместе с безобидным взглядом заставили его мучительно покраснеть, потому что вызвали в его голове массу картин с жестами и взглядами совершенно не невинными. Горим опять сглотнул, постарался выкинуть из разума эти мысли и снова принялся бдительно смотреть по сторонам. Они обошли весь Торговый квартал, купив по дороге пару плащей с капюшонами, и когда ударил колокол, отмеряющий время, незаметно пробрались в подворотню, о которой говорил в записке торговец. Им пришлось ждать совсем недолго — задняя дверь лавки приоткрылась и оттуда боязливо выглянул их знакомый. Он тихо ахнул и быстро выбежал к ним. Горим разглядел в его взгляде странную смесь эмоций — надежду и страх. — Ваше высочество, вы все-таки пришли! — зашептал он, падая принцессе в ноги. — Встань, друг мой, — ласково попросила она. — И расскажи по порядку, что у тебя случилось. Торговец сбивчиво и торопливо рассказал ей то, о чем она уже догадалась: Гламт, один из подручных Джарвии, правой руки главного босса Хартии, решил поднять «плату за спокойствие», как он это называл. — И мало того, что цена постоянно растет, — чуть не плача, бормотал Эверт, — так этот Гламт начал приходить два раза в месяц! Я пытался пожаловаться Джарвии, но меня выгнали, да еще и побили... К страже идти боязно, сдадут ведь тому же Гламту. А глава нашего дома и сам боится Хартию до смерти. На вас вся надежда, ваше высочество! Вы ведь помогаете таким, как я. Вон, Мела сказывала, что вы ей денег дали и от кредитора спасли. Может и моей беде помочь сможете? А то ведь хоть под солнце выходи, никакого житья нет! — Расскажи, где и когда ты должен заплатить деньги Гламту? — мягко спросила Середа, и Горим заметил, как ее ноздри опять задрожали от азарта. — Уже завтра, госпожа, после второго дневного колокола, вот на этом самом месте, — торговец так преданно глядел на нее, что было понятно — прикажи она, и он примется вылизывать ей сапоги. Горима передернуло. — Хорошо, мастер Эверт, — взгляд Середы был все так же ласков. — Вместо тебя завтра здесь будем мы. Мы не дадим тебя в обиду. В назначенное время будь где-нибудь, где тебя увидит как можно больше народа. А теперь — ступай. Эверт, пятясь и кланяясь, скрылся за дверью, забыв ее захлопнуть. — Будем драться, миледи? — уточнил Горим хмуро. Принцесса пожала плечами: — Сначала попробуем поговорить. Если не станут слушать — убьем. Тела бросим в лавовый канал. А Эверту скажем, чтобы прибрал после драки. Здесь достаточно темно, чтобы разводы крови не бросались в глаза. — Но Джарвия все равно обязательно начнет выяснять, что стало с ее подручным, пошлет новых бандитов... — Конечно. И мы их встретим, — ее улыбка на мгновение стала острой и хищной. — А потом еще раз. И еще. — Но мы не можем охранять какого-то торговца вечно, миледи, — Горим посмотрел на нее с недоумением. Она покачала головой, положила руку ему на плечо и заговорило тихо, но страстно, глядя ему прямо в глаза: — Этого и не потребуется, сальрока*! Если мы покажем, что и на Хартию есть управа, ее перестанут так бояться, гномы низших каст начнут сопротивляться ей сами. Старый порядок будет нарушен, бандиты перестанут чувствовать себя хозяевами на улицах. И тогда Берату и Джарвии придется убавить огонь в тигле и призадуматься. Если прижать их, как следует, они пойдет на любые компромиссы и сделки. Подконтрольная Хартия станет опорой Орзаммару, а не тазпедамом**, сосущим его кровь! Горим отчаянно жалел, что его тело укрывает броня, и он не может ощутить прикосновение принцессы. Он считал ее план странным, пугающим и не особо реальным, но это было неважно — он пошел бы за ней и в Мертвые Рвы, если бы она того захотела. — Завтра мы сделаем лишь первый шаг. На то, чтобы изменить порядок вещей, потребуется много времени, — продолжила Середа с воодушевлением. — Но мы ведь не остановимся, правда? — Да, моя леди, — кивнул Горим с таким же подъемом. — Если вы пожелаете, я буду с вами до самого конца! А потом его сердце на мгновение перестало биться — в луче света, вырывающемся из-за неплотно закрытой двери, он увидел, как щеки Середы покрылись густым румянцем. Ее рука соскользнула с его плеча и слегка сжала запястье: — Спасибо, мой дорогой друг. Я рада, что ты готов меня поддержать. И Горим едва удержался от того, чтобы сжать ее ладонь в ответ: — Что вы, миледи. Служить вам — счастье, — выдавил он хрипло. — Ничего другого мне не нужно. В ее глазах загорелся какой-то огонек, и память об этом грела Горима весь остаток дня. Назавтра они улизнули из дворца и засели в засаду. Горим здорово нервничал. Он не сомневался, что они справятся с бандитами — закоулок был тесным, заваленным хламом, и навалиться на них толпой у хартийцев не получится. Но он слышал истории о том, что эта не знающая слова «честь» шваль обожает смазывать оружие ядом, и переживал не за себя, а за Середу. Обычно она тренировалась с двуручным эстоком, но на вылазку взяла короткий меч и щит, рассудив, что в тесноте они окажутся полезнее. Она владела ими хорошо, но не так виртуозно, как привычным ей клинком. К тому же имя Гламт вызывало у Горима какие-то смутные воспоминания. Уж не тот ли это воин, которого выгнали из дома Форса семь лет назад за кражу? Хартийцы заявились впятером. Довольно внушительно, учитывая, что ожидали здесь встретить всего лишь запуганного торговца. Едва они появились, Середа вышла из темного угла и спокойно произнесла, безошибочно определив среди бандитов их вожака: — Уходи, Гламт. Эверт уже заплатил тебе в этом месяце. И передай Джарвии, что он теперь под моей защитой. — Что это за наг тут распищался? — осклабился тот щербатой ухмылкой. — Вим и вам***, мелюзга! — Ваш главарь глуп, — посмотрела Середа на его подельников. — Вы хотите умереть вместе с ним? Даю вам последний шанс выжить. — Шлюшку оставьте мне, а пацана убейте, — лениво приказал Гламт. И Середа, не дожидаясь другого сигнала, ринулась в бой. Горим успел заметить, что она по-настоящему взбешена, и забеспокоился еще больше. Он пытался не подпускать к Середе подручных Гламта и в то же время контролировать схватку принцессы, чтобы прийти на помощь, если понадобится. Середа осыпала хартийца яростными ударами, не слишком заботясь об обороне. Ей удалось первой же атакой пробить пластины доспеха и ранить бандита в живот, но он оказался достаточно силен, искусен и живуч, чтобы не только устоять на ногах, но и продолжить драку. Похоже, он действительно был тем изгнанным воином, притом объевшимся какой-нибудь наркотической дрянью, чтобы не чувствовать боли. Горим слышал про такие средства: они были строжайше запрещены во всем Орзаммаре, потому что со временем вызывали безумие. Говорили, что в Пыльном городе этот запрет вовсю нарушали. Так или иначе, поединок Гламта с принцессой затянулся. Сам Горим уже уложил двоих неумех в дрянных доспехах, тупо размахивающих топорами, и легко ранил третьего, и все бросал на Середу и Гламта встревоженные взгляды, сражаясь с оставшимися бандитами. Поэтому и пропустил удар по голове. Очнулся он от того, что кто-то заливает ему в рот какую-то горькую на вкус жидкость. Горим сделал рефлекторный глоток, поперхнулся и закашлялся. — Предки! Ты жив, — услышал он дрожащий голос принцессы. Жидкость перестала литься, Горим с трудом разлепил веки и увидел склонившееся над ним лицо Середы. Ее глаза припухли, нос покраснел, а на щеках виднелись мокрые дорожки. — Мне показалось, что я тебя потеряла, — прошептала она едва слышно. — Моя леди... — выдавил он, силясь поверить собственным глазам и ушам. Принцесса отодвинулась, по-прежнему сидя на коленях, поджала губы и посмотрела на опустевшую бутылочку с зельем в своих руках. — Это было глупостью с моей стороны, — сказала она сердито. — На тебе был отличный сильверитовый шлем, удар топора пришелся по нему. Тебя всего лишь оглушило. Но я все равно испугалась. Середа замолчала. Она выглядела бледной и подавленной, и в крови Горима плеснуло горячей паникой. Неужели ее ранили?! Он с трудом сел на землю, окинул принцессу внимательным взглядом и с облегчением понял, что кровь на ней — чужая: — Вы не пострадали! — Конечно, нет, — сурово нахмурилась она. — Как ты мог такое подумать? — Вам ведь пришлось драться сразу с троими, — пробормотал он виновато и огляделся по сторонам. Его противник лежал с отсеченной головой, Гламт — с пробитой грудью, а последний бандит валялся с разрубленным заодно с кожаным шлемом черепом. — Это обычное отребье, а я — принцесса Эдукан! — надменно вскинулась Середа. — У них не было ни шанса. — Конечно, миледи, простите, — кивнул он покаянно. И от этого жеста его собственный череп будто взорвался изнутри. Горим не выдержал и охнул, схватившись за голову. Принцесса снова подалась к нему и коснулась ладонью его лба. — Скоро пройдет, — пообещала она. — Зелье уже начало действовать. Ее взгляд светился — совсем как тогда, когда она говорила о Белене. — Моя госпожа... Горим знал, что готов подставить свою голову еще под сотню ударов, лишь бы принцесса продолжала смотреть на него вот так — нежно, ласково и тепло. И прежде, чем он сам понял, что происходит, его ладонь прижала руку Середы к щеке. И услышал в ответ тихое: — Мой храбрый воин... А потом случилось немыслимое: принцесса склонилась к нему еще ближе — так близко, что он ощутил ее дыхание на своей коже. Горим понял, что, если не обнимет Середу сейчас, просто умрет от разрыва сердца, и прижал ее к себе — порывисто, испуганно, но крепко. Он ожидал чего угодно: пощечины, гневного окрика, ледяного взгляда, но не того, что она обнимет его в ответ и накроет его губы поцелуем. Поцелуй получился неловким и робким, словно они оба не были уверены в том, что делают. И это было странно — Гориму казалось, что ее высочество Середа Эдукан знает, что делает, абсолютно всегда. Но она снова отстранилась, не выпуская его из объятий, и одарила его долгим задумчивым взглядом. А потом сказала напряженно и немного хрипло: — Я хочу, чтобы ты был рядом со мною всегда. Чтобы ты постоянно думал обо мне так же, как я думаю о тебе. Чтобы делился своими мыслями, а, если надо, возражал. Я хочу, чтобы ты был не просто защитником и оруженосцем, а другом и возлюбленным... Я знаю, это неправильно, это нарушает порядок. Но когда я стану королевой, я изменю этот порядок. Я делаю все, чтобы меня любил народ, я завоевываю преданность армии и деширов****. Они изберут меня! И тогда... Скажи мне, Горим, — ты этого хочешь? — Да, моя леди, — ему пришлось это прошептать, потому что у него совершенно сел голос. — Хочу больше жизни! Я думаю только о вас с тех пор, как впервые увидел. Вы — мое сердце. Я буду любить только вас, пока дышу. Клянусь в этом перед своим домом, перед Предками и Камнем... И если я нарушу эту клятву, пусть Камень извергнет меня под солнце! И Середа Эдукан, гордая принцесса, дочь десятков поколений королей, откинулась в его руках и рассмеялась, совсем как обычная девушка. Очень и очень счастливая девушка. ___________________________________ *Сальрока — друг **Тазпедам — глубинный охотник ***Вим и вам — скулить и умолять ****Деширы — знать

@темы: гет, Горим Саелак, ж!Эдукан, Secret Santa 2020/2021, оригинальные

---

Подарок для imirel

[Weisshaupt Fortress]

Для:  imirel От:  Емелюшка Название: «Новенькая» Пейринг/Персонажи: Натаниэль Хоу, Бетани Хоук, м!Страж, Огрен, фоном Страуд, Веланна Категория: джен, прегет Рейтинг: PG-13 Размер: 5360 слов Новенькую звали Бетани, и, увидев ее впервые, Натаниэль едва не лишился дара речи. Нет, не из-за неописуемой красы, хотя девушка и была хорошенькой. Он привык, что в ордене может оказаться кто угодно — пропойца, убийца, вор — но никак не ожидал увидеть милую домашнюю девочку с мягким лицом и ясным взглядом. Вида он, впрочем, не подал, представился, как подобает, а потом потащил новенькую и Страуда, который ее и привел, на кухню. Вообще-то кормили по часам, но в обязанности стража–констебля входило снимать пробу, прежде чем еда попадала на общий стол, и Натаниэль время от времени этим пользовался. В конце концов, расспрашивать людей после долгого похода, не дав поесть, помыться и отоспаться стоит, только если от полученной информации зависят жизни и смерти. А любопытство может и подождать. Потом он показал Бетани ее комнату, мыльню, проводил к интенданту, чтобы тот выдал все необходимое для жизни, и велел отдыхать пока, пообещав вечером показать башню как следует и представить остальным. Девочка кивала, очень вежливо благодарила и не задавала лишних вопросов. Строго говоря, вообще не задавала вопросов. Натаниэль посмотрел на нее внимательней: красные веки, синячищи вокруг глаз, чуть замедленные движения. Понятно. С этим мало что можно сделать: Андерс варил какую-то дрянь, после которой просто проваливаешься в сон, но где сейчас Андерс? А больше путных травников среди них не было. Впрочем… — Если донимают кошмары, может, поселить тебя пока с кем-нибудь из девчонок? Когда рядом кто-то живой — легче. Свободных помещений в башне по-прежнему было куда больше, чем людей, так что можно выбрать комнату и попросторней. Вряд ли кто-то откажется помочь, первые месяцы после Посвящения слишком хорошо врезались в память. — Не надо, спасибо. Не хочу никому причинять неудобства. — Это не неудобства, — как можно мягче сказал Натаниэль. — Это нормальная помощь. «Каждый сам за себя» хорошо в мире и достатке, на войне так не выжить. А мы на войне. — Да уж, удружила мне сестренка, — непонятно хмыкнула Бетани. Добавила: — Спасибо за намерения. Но не стоит. Натаниэль пожал плечами. Было бы предложено. Страуд давно привык к таким переходам, отсыпаться ему не хотелось, а вот посидеть за кружкой пива или вином — очень даже, так что Натаниэль не удивился, обнаружив его под дверями своей комнаты. Пиво у него было: как раз недавно прислали бочонок из Амарантайна. Сложнее всего было утаить его от Огрена. — Где ты откопал этого младенца? — поинтересовался Натаниэль, когда они расположились за столом, отодвинув бумаги. — На Глубинных тропах в двух неделях пути от поверхности. И в отряде было только четверо. Интересно, что их туда понесло? Нормальные люди на Глубинные тропы не суются, и правильно делают. Но продержаться так долго — неплохо, совсем неплохо. — А еще за нее просил Андерс. Натаниэль поперхнулся пивом. Рыжий кот жил теперь у Делайлы. Вспоминать его хозяина не хотелось. Не потому ли, что сам Натаниэль так и не смог решиться сделать то же, что и бывший друг? — Как он? Страуд пожал плечами. — Мы особо не разговаривали. Может, и правильно. О чем им, действительно, разговаривать? — А девочка нормальная, — продолжил Страуд. — Я сомневался поначалу, но толк из нее будет. Натаниэль пожал плечами. Поживем — увидим, пути назад для нее все равно нет. Они опустошили еще по паре кружек, перемыли кости начальству, каждый своему. Натаниэль не боялся, что его слова дойдут до Стража-командора. Во-первых, Страуд не из таких, во-вторых, он сам еще с детства привык не говорить за спиной того, что не сказал бы в глаза. Впрочем, вряд ли бы командир узнал о себе много нового. Когда прозвонил гонг к вечерней трапезе, Натаниэль вытащил из комнаты новенькую и повел знакомиться с остальными. Все девятеро уже устроились за длинным столом. Плюс он сам, Бетани и командир — итого дюжина Стражей на весь Ферелден. Негусто, но все же лучше, чем в самом начале, когда их было четверо. — Это Бетани, наша новая сестра по ордену, — сказал он. — И она сама о себе расскажет, если захочет, конечно. Бетани поклонилась. Натаниэль чуть приподнял бровь — для девочки, выросшей в деревне, поклон оказался неожиданно изящен. Интересно… — Не умею говорить о себе, — новенькая явно смутилась. — Мы жили в Лотеринге, потом перебрались в Киркволл, сейчас вот… здесь... — Ну и хватит для начала. Знакомься с остальными. Это Сигрун. Натаниэль положил руку на плечо гномы. — Надежна как камень, из которого вышла. Если нужно, чтобы кто-то прикрыл тебе спину парой кинжалов — обращайся к ней. Огрен. Боец отличный, но пить с ним не советую, если не хочешь проснуться под столом. До сих пор не знаю, что вернее укладывает врагов штабелями — его топор или перегар. — Ха! Все не можешь простить того проигрыша! — ухмыльнулся гном. — Ничего, когда-нибудь отыграюсь. Веланна. Маг. Язык у нее так же смертоносен, как посох. — Ш-ш-шемлен… — Я тебя тоже обожаю, — Натаниэль приобнял ее за плечи и тут же получил по рукам. — Мойра. Снимет стрелой слепня со спины коня, не поранив. Годвин… Он перечислял всех поименно, стараясь сказать о каждом что-нибудь хорошее, чтобы для новенькой они стали не просто вереницей имен и лиц, равно чужих. Потом, конечно, все равно будет со всеми знакомиться заново, с кем-то сдружится, кого-то будет недолюбливать, но это потом… — Тогда и меня представь, — раздалось из-за спины. — Вряд ли Страуд вас не представил, но изволь: Страж-Командор, Герой Ферелдена, победитель… — Айдан. Когда мы не в моем кабинете. Натаниэля ты тоже уже знаешь. Бетани снова поклонилась. — Для меня честь знакомство с вами, сер. Улыбнулась — точно солнышко выглянуло. Айдан в ответ изобразил одну из самых своих обаятельных улыбок — умеет же, герой, чтоб его! — жестом усадил, начал негромко расспрашивать. Натаниэль в разговор не лез, но слушал внимательно. Маг… Маг — это хорошо, одна Веланна на все патрули не разорвется. И в Круге выбирать особо не из кого: после той резни, что случилась три года назад, после битвы в Денериме, обученных магов осталось не так много, а ученики когда еще подрастут… Можно, конечно, объявить право Призыва, а там хоть трава не расти, но страж-Командор идти на крайние меры не хотел, не настолько плохо обстояли дела. Не слишком хорошо, правда, что девочка отступница, непонятно, кто и как ее учил, и много ли умеет. Теоретически, Веланна тоже отступница, но с ней они худо-бедно сработались, а как с этой — пока непонятно. — Натаниэль, загляни ко мне после ужина, — сказал Страж-командор. — Перекроим патрули. Хочу завтра сам размяться, заодно и на Бетани в деле посмотрим. Натаниэль кивнул. Новенькую проверять все равно придется, а если командиру приспичило самому мечом помахать, так чего бы и нет. И то сказать, от сидения над бумагами, поди, задница давно по форме стула обмялась. Перетасовать состав патрулей, когда патрульных можно пересчитать по пальцам — совсем недолго, хоть и муторно. Но едва они собрались отдавать готовый распорядок писарю, появился вестовой со срочным письмом. Натаниэль заметил венок на печати и торопливо поднялся, собираясь уходить. — Погоди, — махнул рукой Страж-командор. — В срочных письмах добрых вестей не бывает. Он пробежал глазами по строчкам, перевел взгляд на вестового: — Передай гонцу: мы выезжаем завтра же. Бросил письмо на стол. — Порождений тьмы видели в Хайевере, близ границы с Амарантайном. Фергюс просит разобраться. Значит, все только что проделанная работа насмарку. Снова все перекраивать. — Кого пошлешь? — Сам пойду. Еще ты, Огрен, — Страж-командор усмехнулся, — прямо как в старые времена. И, пожалуй, новенькую все же возьмем. Натаниэль покрутил в пальцах перо. — Мойра лучше меня. И мага лучше взять проверенного. — Черное болото и Кэл Хирол мы прошли не с Мойрой, — хмыкнул командир. — И мы оба знаем, что она не лучше. Что до Бетани — едва ли девочка выжила на Глубинных тропах только благодаря своим спутникам. К тому же, не думаю, что все настолько плохо обернется, чтобы мы втроем не справились. Пока Фергюс пишет про стычки с дозорными. — Но всегда может вылезти большой отряд. — Может. Поэтому мне и нужен ты. Натаниэль обреченно кивнул. Бетани долго искать не пришлось: она была у себя и открыла дверь после первого стука. Уже после пары фраз стало ясно, что новенькая действительно знает, что собирать с собой в поход, который может занять от двух дней и до недели. Если вдруг затянется, Страж-командор наверняка попросит помощи в Хайевере, хотя, видит Создатель, сам Натаниэль бы этого совсем не хотел. Так что инструкции много времени не заняли. Уже собираясь уходить, он внимательно посмотрел на девушку, недолго подумал и предложил: — Пойдем-ка выпьем. Поймал подозрительный взгляд и улыбнулся: — Напьешься в стельку, заснешь на ходу и не будешь всю ночь таращиться в темноту, боясь закрыть глаза. — Откуда ты знаешь? — У меня хорошая память. Девушка вздохнула: — Думала, я одна такая трусиха. — Разве Страуд не предупреждал? — Предупреждал. Но я думала… — Что все остальные стражи — это такие железные ребята, которые гордо плюют в морду ночным кошмарам, и только тебе одной страшно почти до безумия? — рассмеялся Натаниэль. — Мы все через это прошли. Потом станет легче, но до этого «потом» еще надо как-то дотянуть. Бетани улыбнулась. — Спасибо. Это успокаивает. — Ну, так пойдем? Она покачала головой. — Справлюсь, спасибо. — Завтра мне нужен боец, а не потенциальный труп, который может утащить за собой и остальных. — Похмельный боец, конечно, лучше сонного, — фыркнула Бетани. — Похмелье выветрится по дороге. Выспаться в седле не удастся. К тому же, если уж будет совсем невмоготу, от похмелья есть и другие средства. — Натаниэль добавил суровости в голос. — Так что это приказ. — Что еще ты собираешься приказать? — ощетинилась она. — Ничего. Я безобиден, уверяю. Даже если бы он и собирался… то не так же! Не совсем же убогий, в конце-то концов. — Что за мерзавцы тебе попадались до сих пор? — Кровавые клинки. Наемники. Сопроводить купца, или, наоборот, не дать ему добраться до места, перехватить гонца... И тому подобное. Надо же, а с виду и не скажешь. — С такими ребятами даже я пить не рискну, — хмыкнул он. — Ну так как? Она посмотрела снизу вверх, снова улыбнулась и Натаниэль, сам себе удивляясь, расцвел в ответ. — А давай. Прямо сейчас? — Сколько тебе надо времени, чтобы собраться на завтра? — Пары часов хватит. — Тогда я вернусь через два часа, а ты заодно подумаешь, где будем пить. — Я тут ничего не знаю… — растерялась она. — Мы можем сесть с бочонком пива в трапезной. Пиво с меня, естественно, — уточнил Натаниэль. — Если тебе будет спокойней на людях. Но сперва явится Огрен, который выпивку чует не хуже чем скверну, потом подтянутся остальные и тихие посиделки в успокоительных целях превратятся в разнузданную попойку. Зато со всеми перезнакомишься как следует. Правда, потом придет Страж-командор, и разгонит всех, вопрошая Создателя, за какие грехи тот назначил его в няньки великовозрастным деткам. — Не хотелось бы с первого дня гневить начальство, — хихикнула Бетани. — Тогда выберемся на балкон, который не видно со двора, и я прихвачу чего-нибудь покрепче. Когда Натаниэль уже был готов закрыть дверь, девушка окликнула. — Ты со всеми так возишься? — Не волнуйся, — ответил он не на сам вопрос, а на то, что за ним подразумевалось. — Я имею в виду ровно то, что сказал. Ни больше и не меньше. На самом деле «возиться» так или иначе приходилось со всеми. Может, и были такие, кто с первого дня нашел в ордене свое место и смысл жизни, но Натаниэлю они не попадались. Кто-то переживал Посвящение, кошмары и осознание, что жизнь изменилась бесповоротно и навсегда, легче, кто-то нет, но приглядывать за новичками надо было всегда. Годвина и Родерика оказалось достаточно вовремя поддержать, Барил и Иссея повелись на «слабо», для Мойры поначалу пришлось изображать бессердечную сволочь, чтобы разозлилась. Ничего, в общем, сверх того, чему учили когда-то сначала отец, потом сер Родольф, так что сам Натаниэль не считал это какой-то дополнительной заботой. Скорее, наоборот: он давно бы свихнулся, если бы не приходилось думать о других. И сегодня почти не лукавил — ему действительно не нравилось, как девочка выглядит и как движется: так держатся люди, почти дошедшие до края. Он вернулся, как и обещал, через два часа, прихватив кроме старого плаща и фляги с крепким вином склянку с противоядием из собственных запасов: может, Бетани наутро и не понадобится, но подстраховаться стоило. Этому трюку Натаниэля научил Страж-командор, а того, если верить рассказам, почтенная седовласая старшая чародейка. — Не передумала? — спросил он. — Если что, я просто оставлю пойло и уйду. — Говорят, пить в одиночестве — удел или совсем отчаявшихся, или вовсе опустившихся. Так что не хотелось бы начинать. Натаниэль кивнул. Говорили ей правильно. Большинство стражей считали, что знают все закутки башни, где можно укрыться от бдительного ока Стража-Командора. Натаниэль только посмеивался. Он сам не был уверен, что знает все. Но сейчас особо и не было нужды искать укромный угол. Всего-то дойти до конца коридора, нырнуть за пропыленную шпалеру — матушка бы голову слугам оторвала за такое небрежение — и открыть совершенно неприметную дверь. Дальше в коридоре был камень, на который следовало нажать особым образом, чтобы открыть потайной ход, призванный вывести господ из замка в случае крайней необходимости. Но крайней необходимости пока не было, так что показывать этот камень он пока никому не собирался: может, и самому пригодится однажды. А вот балкончик в конце коридора — можно и показать. Натаниэль любил этот балкон: с него не было видно двора, только далеко внизу стена крепости, а за ней — поле и лес. И небо. Перед тем, как уехать в Вольную Марку, он долго сидел здесь, глядя в небо и думал, что, наверное, оно везде одинаково, а, значит, и там, за морем, у него останется что-то от дома. Сейчас небо было темным, безлунным, и звезды висели так низко, что казалось, можно потрогать руками. — Звезды как над Лотерингом, — сказала Бетани, устраиваясь на плаще. — Если не оглядываться, то будто ничего и не случилось. Натаниэль протянул ей флягу: — Когда я уезжал отсюда, думал, что небо везде одинаково. Оказалось, в Старкхевене звезды немного другие. Разница невелика, но когда скучаешь по дому… Бетани отхлебнула, закашлялась. — В Киркволле не видно звезд, — сказала она, отдышавшись. — Только камень, насколько хватает глаз, а небо заслоняет дым из литеен. — Ты бы хотела вернуться в Лотеринг? — негромко спросил Натаниэль. Ему самому удалось вернуться домой, пусть поначалу и казалось, что лучше бы никогда не возвращаться. — Лотеринг мертв… Говорят, там вся земля пропитана скверной, и… — Она резко запрокинула голову, поднося к губам флягу. Снова закашлялась, смешно замахала ладонью перед лицом. — Фу, аж слезы из глаз. Ты специально самое крепкое взял? — Не самое, — хмыкнул Натаниэль. — За самым крепким — к Огрену, но тебе с ним пить рановато. Так он и поверил, что слезы от вина. — Да, я запомнила. Если не хочу проснуться под столом. Чувствую, завтра я проснусь под балконом. — Во-первых, здесь столько не будет. Во-вторых, я присмотрю. — Натаниэль взял у нее флягу, отхлебнул сам. — Как тебя занесло в Киркволл? Не лучшее место для отступницы, сколь я наслышан. Мор? — Мор, — кивнула Бетани, отбирая у него флягу. Пила девочка с отчаянной решимостью недоросля, оказавшегося в компании таких же желторотиков, отчаянно строящих из себя взрослых. Быстро окосеет. Оно и к лучшему. — Извини, не хочу рассказывать, — сказала она. — Начну ныть, а это никому не нужно. Что случилось, то случилось, назад не воротишь. Голос подозрительно зазвенел, она отхлебнула еще глоток, замотала головой. — Как хочешь. Можем просто помолчать. — Да, так будет лучше, — кивнула Бетани. И начала рассказывать. Натаниэль слушал. Молчал. Подвинулся ближе, приобняв. А еще через какое-то время Бетани сидела у него на коленях и всхлипывала в воротник, а он тихонько гладил ее по волосам и думал, что никакие слова тут не помогут. «Зато жива» — так себе утешение. Он сам когда-то сказал: «Сперва повесьте», и отчаянно жалел, что пережил Посвящение. Как наверняка жалел об этом и Страж-командор, объявивший право Призыва. Натаниэль сумел с этим смириться… кажется. У двоих новеньких это не получилось — и оба просто однажды не вернулись из боя. Андерс не смог смириться и сбежал. Но эта не побежит. Одна радость — храмовников теперь можно не бояться, но что-то подсказывало, что и это вряд ли ее утешит. А еще он думал, что здорово себя переоценил, оставшись с девушкой наедине. Не превратить дружеские объятия в нечто иное требовало изрядных усилий. Просто хмель и долгое воздержание, сказал он себе. Просто... Бетани всхлипнула в последний раз и отстранилась, вытирая лицо рукавом. — Извини. И — спасибо. — Должность у меня такая, — хмыкнул Натаниэль, взъерошивая ей волосы. Потряс флягу. — Допивать будешь? Девушка зевнула, прикрывая рот ладонью. — Пожалуй, нет. Я и так не уверена, что дойду. И, кажется, в самом деле засну сразу же, в первый раз за три недели. — Дойдешь, — Натаниэль помог ей подняться. — Я тебя провожу. Приобняв за талию, чтобы и в самом деле, не ровен час, не свалилась. Они выехали с рассветом. Страж-командор держался в седле так, словно в нем и родился. Огрен даже с подтянутыми под его рост стременами больше напоминал куль, чем всадника: наверняка уже через пару часов начнет костерить на чем свет «проклятую скотину» и жаловаться, что отбил себе все места, какие можно и какие нельзя. Натаниэль подумал, что вместо него стоило бы взять кого-нибудь из людей или эльфов, но именно такой командой они исходили половину эрлинга в первые, самые страшные месяцы, когда казалось что конца-края не будет порождениям тьмы, разбойникам, демонам и прочей нечисти, заполонившей эти земли после Мора. Четвертым тогда был Андерс. Сейчас за мага с ними ехала Бетани. Он выглядела спокойной и собранной, синяки под глазами разгладились — не зря, значит, вчера полуночничали. Было видно, что к седлу она не слишком привыкла, но верхом ездить умеет. Девушка поймала его взгляд, улыбнулась, и Натаниэль невольно улыбнулся в ответ. Когда-то он любил бывать в Хайевере: дорога стала привычной настолько, что Натаниэль и сейчас смог бы проехать по ней хоть с завязанными глазами, ориентируясь лишь по времени. Но лучше бы сегодня вместо него взяли с собой кого-нибудь другого. Вот кончился лес, потянулись прибрежные утесы, засверкало солнце на волнах. Еще пара часов хорошей рысью — и из-за холмов появятся зубцы замковых башен. Но Страж-командор свернул коня на проселок, уводящий прочь от берега. Натаниэль тихонько выдохнул. Все как всегда — рыскать проселочными дорогами, искать тех, кто видел тварей издалека и оказался достаточно быстр или труслив, чтобы остаться в живых. Искать следы пешего отряда или тела тех, кто не пережил встречу с порождениями тьмы. Впрочем, в этот раз долго ехать не пришлось: разоренный хутор встретил их обгоревшим частоколом и выбитыми воротами. Во дворе огонь не разгулялся, зато твари порезвились как хотели: разрубленные тела, вывороченные кишки, густой запах свежей крови и дерьма. Страж-командор спешился, шагнул в дом, не вынимая оружие. — Проверь ледник, вдруг кто живой. Живых не нашлось ни в леднике, ни в подполе, ни в хлеву, ни в конюшне. Натаниэль стянул перчатку доспеха, коснулся лба и руки мертвеца, сунул руку за шиворот, потом подмышку. — Часа два прошло. — Догоняем, — сказал Страж-командор. — А мы разве не похороним их? — спросила Бетани. — Мертвые подождут. Живые — нет. Когда догоним — прикрывай, как сможешь, и под руку не суйся. Было видно, что девушка не поняла, почему остальные так уверены, что нужно догонять живых. Но Страж-командор послал коня быстрой рысью и разговаривать стало некогда. Они нагнали тварей через полтора часа. Натаниэль слетел с коня, выхватывая из-за спины лук. Огрен, отчаянно матерясь, спрыгнул с седла. Страж-командор спешиваться не стал: на полном скаку влетел в толпу, растоптав тех, кто не успел посторониться, срубил голову сунувшемуся под меч гарлоку. Остальные, опомнившись, бросились на безрассудно влезшего в самую гущу человека, но Натаниэль не зевал: самый шустрый упал со стрелой в боку, еще одному прилетело под лопатку. Третий вспыхнул свечой, заметался, истошно воя, прежде чем рухнуть под топором Огрена. Натаниэль клал стрелы одну за другой, быстро, почти бездумно: выцелил тварь, пытавшуюся со спины подобраться к увлекшемуся, как всегда, гному, собрался было снять еще одного, но Бетани успела раньше. Девочка оказалась на удивление хороша: накинула барьеры на всадника и гнома, под руку не лезла, переключившись на тройку лучников, которые было отделились от основной группы тварей, но не успели даже разорвать дистанцию, не говоря уж о том, чтобы выстрелить. Так и получилось, что отряд порождений тьмы полег в считанные минуты. — А ты молодец, — Огрен от души хлопнул Бетани по лопатке. — Обычно как этих тварей в первый раз увидят все верещат, да норовят в обморок свалиться. Сами они давно привыкли к ауре безотчетного страха, что окружала порождений тьмы, но новички и в самом деле часто терялись. — Не в первый раз, — коротко сказала Бетани. — Но все равно спасибо. Да, пожалуй, про Глубинные тропы в двух неделях от ближайшего выхода на поверхность Страуд не приврал. Пленниц оказалось трое: женщина в расцвете лет, девочка-подросток и крепкая деваха-работница. Напуганные до полусмерти, помятые, но не покалеченные. Мужчины уступили им лошадей, Бетани спешилась за компанию. — Как вы узнали, что надо кого-то спасать? — спросила она, пристроившись рядом с Натаниэлем. — Не бывает хуторов, где нет женщин. А среди тел их не оказалось. — Но… зачем? Если твари не нуждаются в сне и еде, то, наверняка и… Натаниэль глянул вперед, где Страж-командор о чем-то разговаривал со старшей из бывших пленниц — остальные ехали рядом, прислушиваясь — понизил голос: — Матки. Им нужно размножаться, и женщин превращают в маток. Краска сползла с лица Бетани. — Нет, тебе это не грозит, — добавил он прежде, чем девушка успела открыть рот. — Стражей они просто убивают. Видимо, Посвящение слишком сильно нас меняет. — Пожалуй, это обнадеживает, — хмыкнула она. — Смерть вообще надежная штука, — ухмыльнулся Огрен. — Никогда не обманет и не подведет. Натаниэль поймал ладонь девушки, тихонько сжал. Бетани благодарно улыбнулась, и он не смог удержаться от ответной улыбки. Так они и шли, держась за руки почти до самого хутора. Казалось бы, он давно должен был привыкнуть и к смертям, и к бабьему вою по покойникам — и все равно, каждый раз, как в первый. Нечего сказать, нечем утешить: слова не вернут мертвых. Натаниэль вышел за ворота, прислонился спиной к остаткам частокола. Еще бы уши заткнуть. Бетани тронула его за рукав: — Если бы мы выехали с вечера, все было бы по-другому? — Нет, — ответил он с уверенностью, которую совсем не испытывал. — Много нарыщешь ночью, когда искать врага можно только по следам? Она кивнула, прислонилась рядом в той же позе. — Нам надо ехать, — послышался со двора спокойный голос Стража-командора. Найти, где эти твари вылезли и сделать так, чтобы оттуда больше никто не появился. Кто-то из женщин неразборчиво всхлипнул. — Вот, возьмите, — продолжал он. — Вам троим этого хватит дотянуть до осени, а там нанять работников снять урожай — тогда зиму переживете. Прощайте. Командир вывел лошадей со двора, мотнул головой Натаниэлю, мол, помоги. Они сцепили руки, чтобы гном мог опереться на них, забираясь в седло. В другое время, пожалуй, вволю бы позубоскалили: до того потешно каждый раз Огрен ругался, взбираясь на лошадь. Но сейчас не хотелось. Следы привели их в холмы, к глубокому оврагу. Воды размыли землю до камня, в котором обнаружилась расселина. — Полезем? — поинтересовался Огрен. — Незачем, — сказал Страж-командор. Напишу тейрну, привезет с побережья камней, да и завалит. — И раствором залить, — кивнул гном. — Только зачем бумагу марать и глаза портить, когда можно самому съездить? — Не хочу, — он спешился, полез в седельную сумку. — Отдохните пока. — Дурень ты, командир, — сказал Огрен. — Умный вроде, а все равно дурень. Страж промолчал. В сумке нашлась походная чернильница, бумага и перо, столом послужила внутренняя сторона щита. — Отвезешь, — Страж-Командор подал Натаниэлю запечатанное письмо. — Передашь тейрну и дождешься ответа. Только ты знаешь, как срезать путь по бездорожью. Остальным придется слишком долго объяснять. Натаниэль усмехнулся, глядя ему в глаза. Командир взгляд не отвел. — Вернешься. Пока не будет ясно, что тейрн решил, мы отсюда не двинемся. Мало ли, полезут. И если вдруг окажется, что та стая была не одна, и где-то бродят еще, не геройствуй. — Понял. Ему и в самом деле не нужно объяснять дорогу: когда-то они изъездили эрлинг вдоль и поперек: когда на охоте, а когда просто так. Родители занимались своими, взрослыми делами, а они с Фергюсом носились верхом по окрестностям, а за ними хвостиками следовали Айдан и Томас. Томас мертв, Айдан — его командир, а Фергюса Натаниэль не видел… получается, вот уже десять лет. И говорить им, наверное, уже не о чем. Замок Хайевер, пожалуй, не изменился. Натаниэль искал — и боялся найти — следы пожара. Но стены казались такими, как всегда, и внутри… впрочем, он наверняка успел многое забыть. Вот разве что двор казался просторней, и деревянные постройки выглядели свежими и крепкими. Но едва ли получилось бы сейчас вспомнить, что изменилось. И ни одного знакомого лица. Тоже, в общем, неудивительно. Мелькнула мысль — как бы отреагировали те люди, что пустили во двор Хайевера Серого стража, узнав его имя? Мелькнула и тут же пропала: ответ был очевиден. Он отдал письмо привратнику и приготовился долго ждать, но не прошло и пяти минут, как тейрн Хаейвера сбежал по лестнице во двор — и замер, точно влетев всем телом в стену. Натаниэль поклонился — в точности, как требовал этикет. Хозяин замка вернул поклон — столь же досконально выверенный. — Не ожидал увидеть тебя. — Мне приказали передать письмо и дождаться ответа. — Ответа не будет. Я сам поговорю с… со Стражем-командором. Проводишь. За всю дорогу до оврага они не перемолвились ни словом. Пока Натаниэль ездил, остальные развели костер и расположились лагерем. Слезая с коня, страж искренне им позавидовал — весь день в седле изрядно его утомил. Хорошо хоть, похоже, до утра теперь с места не сдвинутся. Конечно, он бы выдержал обратную дорогу: в легендах о выносливости Серых стражей была изрядная доля правды — но передышка радовала. Тейрн оглядел овраг, лаз под землю. — В один день столько камня сюда не притащить. Завтра с утра я пришлю солдат, чтобы караулили, пока не разберемся с этим. А пока нет нужды ночевать под открытым небом. — Не стоит, — покачал головой Страж-командор. — Мы останемся здесь, на случай, если порождения тьмы появятся до того, как прибудут твои люди. Тейрн помолчал, не отрывая взгляд от лица брата. — Айдан, — сказал он, наконец. — Ты не был дома с тех пор, как… — Мой дом сгорел. — Но жизнь продолжается. — С этим трудно поспорить. — Айдан отвел взгляд, добавил еле слышно: — Я не могу. Просто не могу. Прости. Фергюс порывисто шагнул, обнял брата. — Хотя бы пиши. Айдан улыбнулся: — Буду. — Врешь, — хмыкнул тейрн. — Вру. Натаниэль торопливо отвернулся. — Я пришлю людей, — повторил тейрн, прощаясь. — Выйдут затемно, к рассвету будут. Двух десятков хватит? — Должно хватить. — Что ж… Тогда до встречи. Надеюсь, Создатель доведет снова свидеться. — Постой, я провожу. Мало ли... — Не надо. Я на своей земле. — Дурень ты, командир, — сказал Огрен, когда стук копыт затих. — Какой же ты все-таки дурень. — Какой уж есть… — Айдан помолчал. — Натаниэль… как там? — Я немногое успел увидеть. Но, кажется, жизнь действительно продолжается. — Значит, все было не зря. Он резко поднялся, отшагнул в сумерки. Натаниэль поймал встревоженный взгляд Бетани, чуть качнул головой — все в порядке. Порождений тьмы не чувствовалось, а разбойникам, если тут такие водились, он от души посочувствует, буде те попробуют ограбить Стража-командора… как, впрочем, и любого из них. Он заставил себя отвести взгляд от темноты, вернувшись к насущным делам. Желудок громко заурчал. Бетани сняла с костра котелок. — Эй, командир! — крикнул Огрен. — Давай сюда, пока мы все без тебя не схарчили! — Ну и готовили бы по второму разу, — хмыкнул Страж-командор, усаживаясь у костра. — Ты бы лично и готовил. — Жить надоело? — поинтересовался Натаниэль, заглядывая в котелок. После целого дня на ногах ячменная каша с солониной пахла одуряюще. — Я же не сказал, стал бы это есть. Я сказал, что Огрен бы готовил. Хотя, ты прав, продукты тоже жалко. Какое-то время тишину нарушал только стук ложек. Наконец, Огрен откинулся на спину, сыто рыгнув. — Теперь хлопнуть по-маленькой и на боковую. — Пожалуй, я не возражаю, — сказал Страж-командор. — Только твое пойло даже нас с Натаниэлем с ног свалит, а про Бетани и говорить не стоит. Он достал флягу. — Не, я свое. — Огрен полез в мешок. — Мне тут и понюхать не хватит. — Как хочешь. Страж-Командор протянул флягу Натаниэлю. Тот пригубил — хороший, выдержанный бренди. Передал Бетани. — Осторожней. Крепкое. Она ожидаемо закашлялась. Огрен расхохотался. — Учить тебя и учить! Откуда ты такая, мелкая? — Из Лотеринга. — Тьфу ты, голова дырявая! — хлопнул себя по лбу гном. Добавил: — Там я не был. Много где наверху побывал, а там — не довелось. — Мне довелось, — сказал Страж-Командор. — Большое было село, людное. — Большое, — эхом откликнулась Бетани. — Расскажи, — попросил Натаниэль. — В лесу у реки росли ландыши. Мы с Эбрин собирали их весной, приносили домой, они пахли на всю комнату… Карвер ругался, говорил, что вся его одежда провоняла, как у девчонки. И все-таки удивительно светлая у неё улыбка. Глаз не отвести. — В реке было полно рыбы, Карвер с друзьями пропадал на рыбалке все лето. Приносил добычу, такой гордый, а Мэриан ворчала, что чешуя снова расползется по всему дому и… — девушка осеклась. — Витражи в церкви… Мне нравилось туда ходить. Преподобная мать была такой доброй, а у сестры Лелианы для меня всегда находилась история… кажется, она ни разу не повторилась, сколько их ни рассказывала. А как она пела… — А как она стреляла! — гоготнул Огрен. — Вы ее знали? — удивилась девушка. — Конечно, — Айдан улыбнулся, легко и открыто. — В Лотеринге к нам напросилась сестра Лелиана. Я еще подумал: где это сестер Церкви учат так драться? — Сестра Лелиана была такой кроткой, приветливой... — Видела бы ты, как эта кроткая шпигует гарлоков стрелами! — снова встрял гном. — Мы точно говорим об одном и том же человеке? — Бетани явно продолжала сомневаться. — Никогда бы не подумала, что сестра Лелиана, которую я знала — та самая Лелиана, что сопровождала Героя Ферелдена. — Да, славно мы тогда погуляли! — Огрен отхлебнул из фляги, довольно прищурился. — Скажи, командир? — Погоди. Ты… — А то! Я командира, почитай, до самых Мертвых Рвов довел! — И правда, что бы мы без тебя делали, — рассмеялся Страж-Командор. Бетани восхищенно уставилась на него. Натаниэль мысленно выругался. Гер-р-рой! — Что до Лелианы… Едва ли в Лотеринге было две сестры Лелианы, которые прекрасно пели и знали множество историй. — Я думала, она погибла, когда… — Бетани опустила голову. — В Лотеринге… Там было как сегодня? Натаниэль осторожно приобнял ее. Отодвигаться девушка не стала. — Мы проходили через него до того, как пришла Орда. И больше не вернулись. — Айдан помолчал. — Но мне довелось вернуться в Остагар и устыдиться, что остался жив. Бетани передала ему флягу, тот благодарно кивнул. — Алистер тогда поклялся отомстить. А я — сделать все, чтобы такого больше никогда не случилось. Защитить от этой дряни тех, кого смогу. — Да уж, на мелочи ты никогда не разменивался, — не удержался Натаниэль. — Как и ты. Иначе тебя сейчас бы здесь не было. Это он зря. Натаниэль сам толком не понимал, почему до сих пор не последовал примеру Андерса. Но уж точно не ради великой цели и идеалов. — Вообще-то кое-кто не оставил мне выбора. — Как и мне. Но и я, и ты могли просто послать все под хвост Архидемону и уйти. Однако ты здесь. И я — здесь. Поэтому те твари, что мы нагнали сегодня, больше никого не убьют. И только это имеет смысл. — Моего брата убил огр, — тихо сказала Бетани. — И… Думаю, я понимаю, о чем вы. Я тоже рада, что эти твари больше никого не убьют. И не хочу, чтобы с чьим-то домом случилось то же, что с Лотерингом. Какое-то время фляжка ходила по кругу в молчании. А потом Натаниэль обнаружил, что голова Бетани лежит у него на плече, а сама девушка мерно сопит. Он осторожно переложил ее так, чтобы голова оказалась у него на коленях. Поймал невероятно ехидный взгляд Айдана. — Только попробуй что-нибудь сказать, — прошептал Натаниэль. Тот ухмыльнулся. Подал плащ, помогая укрыть. — Твоя смена под утро. За спиной всхрапнул Огрен. Натаниэль улыбнулся, провел ладонью по девичьим волосам — легко, едва касаясь. Завтра под утро его разбудит Огрен. Потом они встретят солдат тейрна, потом дорога до башни Бдения. Снова расписания патрулей, отчеты, письма, караулы, разведка Глубинных троп, карты… Но это будет потом. А пока можно просто сидеть у догорающего костра, гладить шелковистые кудри и думать, что Айдан совершенно не понимает в том, что на самом деле имеет смысл. Потому что Натаниэль теперь знал, ради чего он здесь.

@темы: Страуд, Бетани, орг, Огрен, Веланна, Натаниэль Хоу, гет, джен, м!Кусланд, оригинальные

---

Подарок для Раэлла

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Раэлла От: Название: «Утренняя прогулка» Пейринг/Персонажи: ж!Тревельян/Каллен Резерфорд Категория: гет Жанр: hurt/comfort, ангст, романтика, постканон, ER Рейтинг: PG-13 Размер: 1 802 слова Чем дальше она идёт, тем сильнее боль. Руку будто ошпаривают кипятком, который проникает глубоко под кожу. Ей хочется кричать, но она не может, поэтому продолжает идти — больше ничего ей не остаётся. В голове лишь обрывки прошлого. Яркая вспышка, зелёное свечение в небе, пожирающий изнутри страх, пылающая ненависть, верные клинки в руках, поддержка друзей, взгляд родных глаз. Долгие бесконечные походы, ужин у костра, пронзающая плечо стрела, резкая боль, тепло лечащей магии, толпы врагов. И смерть. Ходит за ней по пятам, рядом с ней, ждёт своего часа, когда она сможет протянуть руки, и тогда… Руку снова сводит, на этот раз сильнее, чем когда-либо. Она хочет заплакать, но ей уже нечем — давно всё выплакала. Застывшие фигуры кунари, навсегда превратившиеся в камень. Солнце, приятно греющее лицо. И он — Солас. Его силуэт она узнала издалека. — Подозреваю, у тебя есть вопросы… Его голос будто звучит у неё в голове. Вопросы есть, много вопросов, больше, чем она успевает задать, а его ответы лишь порождают новые. Бесконечный круг прерван очередным приступом боли. От неё темнеет в глазах, а тело сводит судорогой… *** Эвелин шумно вдохнула и открыла глаза. Несколько мгновений она отчаянно пыталась понять, где она. Пока потолок не принял уже знакомые очертания, единственной связью с реальностью оставалась ноющая боль в левой руке. Руке, которой больше не было. Эвелин ненавидела это ощущение — очередное напоминание о том, чего она лишилась. Сердце бешено колотилось, а в голове всё ещё было неприятно из-за дурацкого сна. Пытаясь успокоиться, Эвелин огляделась. В небольшой и скудно обставленной комнате было тепло — спасибо замечательному камину, который спасал от холодной ферелденской осени. За окном только-только начинало рассветать. Осторожно, стараясь не разбудить тихо храпевшего Каллена, она выскользнула из постели. Дремавший у подножия кровати Акли тут же подскочил и завилял хвостом, приветствуя хозяйку. — Тише! — зашипела Эвелин, боясь, как бы обрадовавшийся мабари не перебудил всех. Акли послушно сел. Пёс был умнее всех животных, которых встречала Эвелин — хотя стоило признаться, что не так уж много мабари она видела за свою жизнь. Усмехнувшись, она тихо скользнула к лежавшей на стуле одежде — после таких кошмаров ей просто необходима была прогулка. Кое-как одевшись, она приоткрыла дверь и шёпотом спросила у Акли: — Пойдёшь? Пёс тихо, но явно очень радостно выбежал из комнаты. Эвелин вышла за ним, бросая взгляд на спавшего Каллена — тот, кажется, ничего не услышал и всё ещё спал. Хорошо, после недавнего долгого путешествия ему нужен был отдых. Вдвоём с Акли они спустились во внутренний двор. Приют, который Каллен основал после роспуска Инквизиции, открыл свои двери для бывших храмовников совсем недавно, но здесь уже жили некоторые мужчины и женщины, готовые начать новую жизнь и разорвать те ниточки, за которые дёргала Церковь. Приют ещё достраивался, мебели кое-где не хватало, а работы предстояло ещё много, но Каллен отдавал этому месту всего себя, а обитатели это чувствовали и следовали его примеру. Эвелин помогала ему всеми силами — это единственное, что она могла делать. Только общими усилиями они смогут превратить приют в место, которое можно будет назвать домом. Улица встретила Эвелин прохладой и сыростью, другой погоды Ферелден будто не знал. Вдохнув свежий воздух, она почувствовала себя лучше — такие утренние прогулки всегда помогали успокоиться. Акли терпеливо держался рядом. Приют ещё спал, однако Эвелин отчётливо слышала ритмичный стук топора где-то поблизости. И чем ближе они с псом подходили к воротам, тем отчётливее становился звук. Выйдя из-за угла, она увидела, что дрова колол Рилан, один из первых обитателей приюта — он уже почти избавился от лириумной зависимости и очень гордился этим. Впрочем, Эвелин разделяла его чувства — это длинный и тяжёлый путь, для прохождения которого требуется много сил. Акли гавкнул, привлекая внимание Рилана. Тот вонзил топор в пень, выпрямился, вытерев пот со лба, и приветственно улыбнулся: — Доброе утро, миледи. — Доброе. Не спится? — Эвелин улыбнулась. — Всегда встаю до восхода солнца — утром лучше всего дрова колются. А вы чего так рано? — Решила прогуляться. Буду недалеко. Акли со мной. Услышав своё имя, пёс вновь гавкнул, будто подтверждая слова Эвелин. Рилан усмехнулся. — Хорошей прогулки, миледи. Эвелин кивнула. Вместе с Акли они вышли с территории приюта и двинулись в сторону леса. Оказавшись на воле, мабари тут же начал носиться вокруг, преследуя невидимую добычу. Никакая опасность им не угрожала — на этих землях, кроме обитателей приюта, не было никого, к тому же Акли кого угодно готов был загрызть, только команду дай. Пёс умчался куда-то за холм. Тишина окутала Эвелин, погружая в размышления. Она уже давно перестала придавать значение своим снам, лишь ждала, когда колотящаяся внутри паника успокоится и позволит ей вернуться к своим обязанностям, которых в эти дни было немного. После роспуска Инквизиции в её услугах резко перестали нуждаться. Все будто разом забыли о ней. Ей это и нравилось, и нет — всё-таки неприятно быть выброшенной на обочину истории. И хотя поиски Соласа продолжались, Эвелин уже не могла принимать в них активного участия. Теперь этим занимались другие, и лишь иногда она получала короткие письма, которые будто были глотком свежего воздуха, приветом из прошлой жизни. Иногда ей больше всего на свете хотелось надеть доспехи, взять в руки клинки и снова отправиться в поход… Эвелин не жаловалась, у неё была отличная жизнь. Крыша над головой, дело, которым она занималась, друзья, даже хобби появилось — она решила пойти по стопам Варрика и начала писать короткие рассказы. Получалось скверно, потому что Эвелин умела убивать, а не сплетать слова в образы. Но, может быть, в один вечер она прочитает что-нибудь законченное остальным обитателям приюта. Но самое главное, что рядом с ней всегда был Каллен, готовый выслушать и помочь словом или делом. Не было у неё на этом свете никого ближе, и в крайне редких молитвах Создателю она благодарила Его за то, что он послал ей такого замечательного мужа. Тем временем Акли вернулся, держа в зубах большую палку. Подбежав к Эвелин, он бросил трофей у её ног. — Хочешь поиграть? Мабари гавкнул и радостно завилял хвостом — в такие моменты Эвелин забывала, что в этом очаровательном малыше было что-то от волка и своими мощными челюстями он мог перегрызть глотку человеку. — Ладно… — она подобрала палку. — Тогда… лови! Палка со свистом полетела обратно за холм, Акли сорвался с места и вернулся с игрушкой буквально через считанные мгновения. Ещё несколько раз Эвелин кидала её в разные стороны, и каждый раз он находил её, однако в какой-то момент она увидела, что вместо палки мабари волочил за собой огромную ветку. — Акли, нет! — крикнула она. — Я это в жизни не подниму! Однако пёс не сдавался, с рычанием пытаясь дотащить добычу до хозяйки. Эвелин не смогла сдержать смеха — остатки дурного сна окончательно покинули её, освобождая разум для действительно важных вещей. — Дурашка… — пробормотала она, глядя на потуги пса. Тот ещё немного повозился с веткой, а затем вдруг моментально забыл о ней, бросился в сторону Эвелин и… промчался мимо. Обернувшись, она увидела, кому так обрадовался Акли. — И тебе привет, — улыбнулся Каллен, пытаясь погладить развеселившегося пса. — Тише, ты меня снесёшь! Акли упал на землю и перевернулся на спину, Каллен со смехом начал тискать пса. — Мне он такого не позволяет, — усмехнулась Эвелин. — Он просто помнит наше с ним знакомство, — Каллен оглянулся на неё. Их взгляды встретились, и оба широко улыбнулись. — Не в обиду тебе. — Нет, я всё понимаю, — Эвелин фыркнула, подходя к ним. — Мальчики должны держаться вместе. Каллен почесал Акли за ухом, а затем поднялся. — Как ты нас нашёл? — спросила Эвелин. — Рилан сказал, что вы ушли прогуляться. Почему не разбудила? Могли бы вместе пройтись. — Решила дать тебе отдохнуть после поездки. — При всём уважении, разговариваете вы с Акли не так уж и тихо… — Каллен с трудом сдержал усмешку. Эвелин поджала губы. Всё-таки не получилось. Ну да ладно — в компании Каллена гулять было приятнее. Когда они жили в Скайхолде, такой роскоши они не могли себе позволить — максимум пройтись по крепостной стене или посидеть в саду. А здесь, рядом с приютом, у них были многие-многие километры на прогулки. Первое время, когда приют только-только построили, они ходили исследовать местность чуть ли не каждый день: иногда утром, иногда вечером. Эвелин постоянно мучали кошмары, а успокаивала её только ходьба. Потом, когда появились первые обитатели приюта и обязанности Каллена удвоились, вдвоём они стали выбираться на прогулки гораздо реже, а потом и вовсе стало не до того. Но Эвелин всё понимала и даже не думала жаловаться. Сейчас она просто радовалась ещё нескольким минутам рядом с ним. Каллен подошёл к ней и, приобняв за талию, поцеловал. Внутри всё затрепетало — будто они целовались в первый раз. И снова нахлынули воспоминания о Скайхолде, о крепостной стене, докладе солдата Инквизиции, прервавшего их… — Я же так и не пожелал тебе доброго утра, — усмехнулся Каллен. — И не обижайся на меня. — Даже и не думала, — Эвелин улыбнулась. — И тебе доброе утро. — Хочешь вернуться или ещё прогуляемся? Эвелин замялась, и Каллен быстро это понял. — На тебя у меня всегда есть время, — он склонил голову вбок. — Тогда, пожалуй, прогуляемся. Эвелин с большой неохотой высвободилась из его объятий. Акли всё это время тихо сидел рядом и наблюдал за ними. — Пошли, — Каллен кивком указал псу направление, а затем взял Эвелин за руку. Втроём они двинулись дальше вдоль дороги. Каллен завёл разговор об обитателях приюта, рассказывая об их делах и успехах, затем они перешли к обсуждению ремонта — дел оставалось ещё много, но они укладывались в сроки. Акли снова куда-то убежал, но он часто так делал — он с трудом мог усидеть на месте. Эвелин не могла перестать улыбаться. Ей не хватало этого и хотелось, чтобы эта пешая прогулка продолжалась вечно, но когда солнце показалось из-за плотного слоя облаков и взошло над деревьями, она остановилась. Каллен недоумённо посмотрел на неё. — Наверное, назад пора. Дел ещё много. — Да… — он вздохнул. — Пожалуй, ты права. Эвелин показалось, что во вздохе она услышала нотки грусти, но не стала акцентировать на этом внимание. Позвав Акли, они двинулись обратно к приюту другой дорогой. Какое-то время они шли в тишине, но молчание быстро прервал Каллен: — Знаешь, мне на днях пришло письмо от Варрика. — А мне он не пишет… — Эвелин нахмурилась. — Погоди, не злись на него, — Каллен улыбнулся. — Он очень упорно зовёт в Киркволл, навестить его. Говорит, на стенку уже лезет от всех своих обязанностей. — И ты поедешь? — Я надеялся, что мы вместе поедем… — Что? Эвелин остановилась, тормозя и Каллена. От её реакции он рассмеялся и сказал сквозь смех: — Варрик нас обоих зовёт. Тебя в особенности, говорит, что хочет отыграться в порочную добродетель. — А ты сможешь… ну… вернуться туда? После всего, что там произошло? Самой Эвелин не было в Киркволле в начале восстания магов, но по рассказам Каллена, Варрика и Хоука она знала, что там было ужасно. — За меня не переживай, — Каллен ободряюще сжал её руку. — Прошло уже несколько лет, Киркволл стал другим — Варрик постарался. Ну и мне важно, чтобы ты в приюте не зачахла, давно никуда не выбиралась. Я люблю это место… но тебя я всё же люблю больше. Эвелин отпустила его руку и крепко обняла его. Почему-то это предложение вызвало в ней куда больше радости, чем должно было. — Меня же ждёт имение в Верхнем городе… надо бы посмотреть, что там вообще мне принадлежит, — усмехнулась Эвелин. — Ну, тем более… — Спасибо. Вместо ответа Каллен прижал её к себе и погладил по волосам. Жизнь у Эвелин медленно, но верно налаживалась. И, может быть, когда-нибудь и кошмары оставят её в покое.

@темы: Каллен, гет, ж!Тревельян, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для Somniary

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Somniary От:  birdroid Название: Создатель, спаси(бо) Персонажи: Кассандра, Варрик, Хардинг, Каллен, ОСы, МНОГО упоминаний о м!Тревельян, ж!Лавеллан, ж!Кадаш, м!Адаар Жанр: псевдодокументалистика, джен Размер: 2112 слов Аннотация: Спустя годы, некоторые лица заинтересовались, а правда ли Вестники были ниспосланны высшими силами. Ниже — результат расследования, проведенного безымянным следователем. Примечание: Бонус к тексту Ссылка на фикбук: url КАССАНДРА ПЕНТАГАСТ Искательница Истины Если вы пришли ко мне, то у вас либо крайне скверно продвигается расследование, либо вы посчитали, что я непременно выдам всё, чем владею. Вот мой совет как сестры по ремеслу: делайте свою работу сами. Если истина от вас уходит, то, может, вы — не тот человек, которому её можно доверить? ВАРРИК ТЕТРАС Наместник Киркволла Я написал об этом целую книгу. Что ж вы за следователь, если не можете одолеть один-единственный роман? Или вы надеетесь на эксклюзивный, премьерный авторский комментарий? Задаром? Дудки! РИССА Свидетельница чуда в Морозных горах Прежде всего позвольте раз и навсегда разъяснить, что я ни в коем случае не являюсь еретичкой. Создатель дал — Создатель взял, одной рукой он карает, а другой — благословляет. То отворачивается от своих детей, то дышит прямо в затылок, и поди попробуй согреши. Ученые мужи империума такое называют юра универсалис, дескать, законы бытия, а у нашей банны (царствие ей золоченое) было припасено выражение попроще, вот только я не смею его повторить. Так вот, этот самый юра и случился тогда в Морозных горах. Так уж выпало, что Андрасте «вывела из Тени» четверых счастливчиков, коих нарекла своими «вестниками». Была ли то сама Андрасте и правда ли, что она вывела их (а траектория их полета из разрыва скорее говорит о том, что она ниспослала каждому благого пинка под зад), не знаем даже мы, «свидетели». Мы ожидали, что на нас полезет новая демонова ватага, и потому мы попросту не сразу сообразили как реагировать на выплеванных разрывом людей (в самом широком смысле слова). Да, там в Тени промелькнул ослепительный силуэт с парой вполне конкретных форм, но то ж Тень, она искажает что ни попадя; да и если фигура и впрямь обладала женскими чертами, то не факт, что её обладательницей была сама Его Невеста. Берг среагировал первым. Сказал, мол, ну охереть, первые живчики, и помчался за носилками. Лотта радоваться не торопилась: вооружилась пикой и попробовала острием потыкать в каждого из выживших — и каждый, охами да ахами, свою живость и подтвердил. Здесь еще не поздно было затолкать их обратно в Тень, но кто ж знал сколько дров они наломают. ЗАГАДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА Обладает выраженным антиванским акцентом и редкой коллекцией кукол Я не хочу раскрывать свою личность, но давайте условимся, что я была приближенной Леди-Казначея. В ту пору Инквизиция едва сводила концы с концами. Пожертвований пилигримов хватало, по большому счету, лишь на то, чтобы не сгинуть с голоду, а кредиты выдавали очень неохотно. Когда объездчик Деннет справедливо предложил цену в пятьдесят соверенов в обмен на годичную аренду его лошадей, у Инквизиции, увы, попросту не было таких средств. Зато у нас были Вестники, которые… которых, так скажем, Создатель наделил неординарностью мышления. КАЛЛЕН РЕЗЕРФОРД Главнокомандующий войск Инквизиции, храмовник Я понимаю, что должен был предвидеть это. Наверняка были знаки. ЗАГАДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА Мне не ведомо, кому из них принадлежит авторство этой затеи, но на неё их определенно подтолкнула нужда. Нам нужны были ездовые животные, это факт. У нас не было денег, это тоже факт. И потом, вы видели, в каком бедствующем положении остались фермеры? Вестники помогли обездоленному простому люду — и не только своим чудным средством передвижения. Они попутно героически закрывали разрывы, отважно прогоняли медведей и волков, неустанно собирали эльфийский корень… Между прочим, весьма опасный сорняк, если вовремя не обуздать его распространение. МАСТЕР ДЕННЕТ Впечатленный коневод из Внутренних Земель Мы с дочерью объезжали ферму, когда заметили сноп искр из-за пригорка со стороны реки. Затем мы услышали такой, знаете, специфичный грохот, топот. Когда работаешь с лошадьми столько лет, сколько я, с ходу можешь различить рысь, кентер или галоп. Я остался — из любопытства, пожалуй, а дочь, когда разглядела, что надвигалось на нас, развернула Бусинку и помчалась домой, предупреждать мать и брата, мол, пропали мы. Да я и сам готовился встретить Создателя, чего душой кривить. КАЛЛЕН РЕЗЕРФОРД Я до сих пор просыпаюсь по ночам и пытаюсь разобраться, что я упустил. ЗАГАДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА Что здесь скажешь? В Ферелдене есть пословица: «Сэкономленный медяк — заработанный медяк». Пожалуй, стоит лишь добавить, что Вестники таким образом позволили нам купить одеял для беженцев и дать кров тем, кто лишился его из-за бессмысленной войны между магами и храмовниками. И потом, Вестники ведь никому не причинили вреда. Если уж мы говорим про факты, то весь шум подняли безосновательно, ради одного только подрыва репутации молодой Инквизиции. МАСТЕР ДЕННЕТ Демоны. Это были демоны. Я не считал поголовно, но на глазок на нас надвигались дюжины две с небольшим. Половина из них была оседлана или в упряжи. КАЛЛЕН РЕЗЕРФОРД Мои люди выполнили проверку в тот же день. Я отправил самых опытных сослуживцев из Киркволла, они провели расследование на предполагаемом месте преступления, и никаких следов магии крови обнаружено не было. Естественно, я высказался против. Кто вообще в здравом уме может одобрить нечто подобное? МАСТЕР ДЕННЕТ Не подумайте, что я наговариваю на Вестников, нет! Ни в коем случае. Как объездчик, я отдаю должное вестнице-гномке в езде верхом на той многоглазой прямоходящей дури. А долийка — так вообще умница: впрягла шестерых ледяных нытиков, и те покрывали землю коркой льда, да так, что её сани не катились следом, а скользили, как в зиму. Хитро, хоть и не очень надежно, как по мне. ЗАГАДОЧНАЯ ЖЕНЩИНА В войне все средства хороши. И давайте не забывать, что Вестников нам ниспослала сама Андрасте! И то, что произошло в Бурой Трясине, только подтверждает, что они находились под защитой высших сил. НИТКА ХАРДИНГ Разведчица К моменту, когда из Убежища ответили на наш призыв спасти солдат, мы уже имели представление, с кем нам предстоит сработаться. Поперву мы боялись, кабы они не начали меж собой враждовать, но эти опасения забылись, слава Создателю, сразу. Дружные попались нам Вестники. Хоть и малость непредсказуемые. ЛОТТА Свидетельница чуда в Морозных горах На первых порах я повздорила с клириком из Орлея, и леди Пентагаст командировала меня на юг, чтобы я остудила свой пыл. Я на неё за это не в обиде: не могла она знать про рыбацкую деревушку. К разрывам еще можно было подготовиться, к восстающим мертвецам, пожалуй, тоже. А вот предречь то, что новоявленные Вестники начнут совать свои благословенные носы куда ни попадя, могла, пожалуй, одна лишь Пророчица. В ту пору поговорка пошла в ход, мол, «В жизни ты не выбираешь родителей, королей и Вестников». НИТКА ХАРДИНГ Советница Лелиана не смогла отпустить нашего аптекаря, и обходиться приходилось одним лишь здравым смыслом. Я всю жизнь в Ферелдене провела, и Пятый мор многих научил осторожности при встрече с какой хворью. Когда до нас добрались Вестники, я их проинструктировала: не снимаем маски, ходим только в кожаных перчатках, лицо не трогаем. Напомнила, чтобы к деревне не приближались ни на шаг. ЛОТТА Вестники обшарили её в первый же день. Кто-то предположил: рогатому, ну, Вестнику Адаару, здорово повезло, потому что он высокий. Дескать, зараза не поднимается выше полутора-двух метров, отсюда и получилось, что первой закашляла контрабандистка, затем повадилась чихать долийка, и затем наконец у марчанина поднялся жар. Я — не теолог и не, как их там, инфекционист, но дело явно было не в росте. Вы Нитку видели? Даже не чихнула, ни разу. НИТКА ХАРДИНГ Не берусь утверждать, вправду ли защищала ли Андрасте своих Вестников, но они бы определенно упростили ей задачу, если бы, например, Вестница Лавеллан носила свою маску на лице, а не оставляла болтаться на одном ухе. Или если бы Вестник Тревельян не поправлял свои усы после каждой стычки, пытаясь перещеголять тевинтерца. Или если бы Вестница Кадаш прекратила придумывать теории, мол, никакой чумы не было, а деревню всю отравили, потому что в ней таились орлейские шпионы. Извините, если это прозвучало резко. КАССАНДРА ПЕНТАГАСТ Болезнь, демоны и аввары — вот и всё, что произошло в Бурой трясине. Вестники не сразу отнеслись к хвори всерьез. Инквизитор Кадаш отшучивалась про «опасные производства», выписку неких «больничных листов» и подбивала остальных Вестников на то, чтобы они объединились в «профсоюз» — что-то типа касты, за членство в которой тебе полагается молоко. Не спрашивайте. Но затем Инквизитор Лавеллан не смогла проснуться, а Тревельян стал отхаркивать вместе с мокротой кровь, обильно. К тому моменту, болезнь уже добралась до всех лагерей. По одному часовому на два опорных пункта, и это-то в вечной полумгле, сырости, и под завывания мертвецов в болотах. Не удивительно, что аввары занялись тем, чем занялись бы любые варвары. Оппортунизм. Грабеж. Стихосложение. Не стану лгать: дела обстояли мрачно. ВАРРИК ТЕТРАС Ну хорошо. Я лично видел это, так что, там, поспевай записывать. В кои-то веки нам выпала спокойная ночь. Дождь будто поутих, и вместо его шелеста поверх полотна палаток я впервые услышал как нежно курлыкали камышовки под журчание лягушек. Я вошел в полутьму палатки, чтобы проведать Вестников и помолиться за их скорое выздоровление. Я произнес, тихо, почти под нос: — Владычица моя Андрасте, убереги Вестников своих. Краем глаза тут я заметил рядом, всего в шаге от меня, чью-то фигуру. У меня сердце едва не выскочило из груди от неожиданности, потому как за мной следом определенно никто не входил, а все Вестники спали. Вокруг фигуры сиял ореол, мягкий, но яркий, как туман, который прорезают первые рассветные лучи. И тут я понимаю: Она. Определенно Она, Его Невеста. Лик — умиротворенный, но обеспокоенный; милосердный, но со сталью справедливости во взгляде. Она беззвучно подошла к Максвеллу, коснулась его — и тут же его дыхание стало ровнее. Когда её длань дотронулась до руки Элланы, та вдруг впервые начала приходить в себя. Стоило Его Невесте самыми кончиками пальцев смахнуть пот со лба Малики, как у последней на щеках наконец расцвел здоровый румянец. Это подтвердили потом, но я уже знал, что они спасены. Я позвал Пентагаст, рассказать ей, что происходит, но было поздно. Образ Андрасте уже растворился в полумраке палатки. Она возникла из ниоткуда, коснулась каждого, и всё. Вестники излечились первыми, а затем на ноги встали и остальные солдаты. Воодушевляющий был момент. И какое доказательство после этого вам еще нужно? КАССАНДРА ПЕНТАГАСТ Возможно, какие-то отступники и проходили мимо. Технически, все маги считались отступниками, да и причем здесь они? Важно то, что Андрасте вытащила Инквизиторов из лап смерти, и вместе с ними — остальных солдат. Какая разница, чьими руками она это совершила? ЛОТТА Что спасло Вестника-кунари? Вы видели, как он смотрел на Искательницу? Он не снимал маску и перчатки даже на ночь, он мыл руки дважды после каждой стычки (сначала в перчатках, затем — без!), а еще он носил на шее брусок мыла, как талисман от заразы. Леди Кассандра сказала — значит надо, и баста. Ну не знаю, кто их к нам послал, были ли они правда святыми и всё такое. Вроде, с одной стороны, гнали взашей разбойников с крепостей, с другой — не больно-то и торопились их возвращать законным владельцам. Пересудили тьму народу, перерешали тысячи судеб. Вроде разбирались с Корифеем, но, опять-таки, какое дело Создателю до того, кому передали венец Орлейской империи? Хочется верить, что их нам послал Творец наш, потому что если нет… мессир следователь, у вас нюхательных солей не найдется?

@темы: Кассандра, Каллен, Варрик, джен, ж!Кадаш, ж!Лавеллан, м!Адаар, м!Тревельян, Нитка Хардинг, Secret Santa 2020/2021

---

Подарок для Кротик мой любимый

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Кротик мой любимый От: Megren Название: «Интересный прецедент» Пейринг/Персонажи: Сирил/Бетани, м!Тревельян, м!Хоук, Вивьен, Проспер, ОЖП; односложно упоминаются Гаспар, Селина, Вдова, Таллис, барон Арланж и пара м!Тревельян/Дориан Категория: гет Рейтинг: R Размер: 2 175 слов Предупреждение: Нелинейное повествование, драма, политические интриги, насилие, смерть второстепенных героев, темы расизма и ксенофобии, малоприятные персонажи, AU линии Бетани и вероятное AU одной из реплик Хоука в ходе квеста «Там лежит Бездна». Описание: Герцог Орлея и чародейка Круга — пикантность на грани допустимого. Но в преддверии Священного Совета всё становится куда сложнее. Ссылка на фикбук: url — … но уберечь вас от скандала или опрометчивых решений, мой друг, — наконец напоминает о себе Тревельян. Он чуть склоняет голову и легко улыбается, но взгляд у него тяжёлый, холодный, изучающий, как перед поединком. Сирил привык и к таким взглядам, и к таким улыбкам. Подумать только, а ведь в беззаботные дни детства они с Тревельяном и правда звались друзьями, вперегонки носились по аллеям Зимнего дворца, мечтали вместе поступить в Академию, спорили из-за девчонок… Его детство кончилось давно, на той кровавой охоте в шато Эн, над разбитым о скалы телом отца, у обрыва, пахнущего лесом, морем и свежей кровью. А в Игре не бывает друзей — только временные союзники. В груди скребётся застарелая боль, царапает острыми виверновыми когтями, но на лице Сирила — украшенная изумрудами маска, а руки не дрожат, когда он возвращает последний пергамент — кажется, с показаниями некоего сера Джонса, храмовника из Джейнена — в принесённую Тревельяном резную шкатулку, к другим свидетельствам, доносам, даже редким письмам, писанным до боли знакомой рукой. Стопку других таких, бережно перевязанную розовой лентой, Сирил хранит в прикроватном столике, перечитывая в минуты разлуки. Отец, наверное, счёл бы его чересчур сентиментальным. Но эти письма, из шкатулки, писали не ему. «Любезный братец… Моя жизнь в Круге Монтсиммара вполне сносна… больше не злюсь… Мадам Вивьен говорит, что у меня большое будущее…» Кажется, мадам Вивьен и правда так считает — это ведь именно она представила ко двору юную чародейку, прибывшую из джейненского Круга, учила её, как правильно ступать и как говорить. Когда следует промолчать, опустив ресницы, а когда — бросить в собеседника осколок колдовского льда. Как с одинаковым блеском носить и форменные мантии с горностаевой оторочкой, и изысканные бархатные платья с оголёнными плечами, которыми задаривал её Сирил. «Вы закрепляете… интересный прецедент, цветик мой, — блеснула она белоснежными зубами, когда он назло отцу объявил Бетани своей фавориткой. — К вам приковано внимание всей столицы». Он смотрит на исписанные чернилами листы, но видит перед собою смеющееся лицо Бетани в обрамлении чёрных кудрей, а рядом с нею — голодную усмешку и жёлтый звериный взгляд человека, разрушившего его жизнь. *** — Гаррет Хоук, прошу любить и жаловать. Приглашённый отцом киркволльский лорд — кажется, сын кого-то из матушкиных подруг — воняет псиной, у него блестящие белые зубы в чёрной бороде, а глаза жёлтые и колдовские, как у ведьм из Диких земель, о которых страшным шёпотом рассказывала Жизель. Человеку с такими глазами нельзя открывать дверь, нельзя подавать руки — обморочит, околдует, вытянет душу, вонзит ястребиные когти в самое сердце. Отец старым сказкам не верил. Хочется пить, под глазом наливается синяк, руки больно стянула верёвка. Да как он посмел?! Сирил непременно расскажет отцу, а тот отправит негодяя на дыбу! А если нет? Страшная догадка заставляет его замереть на деревянном полу винного погреба, бездумно всматриваясь в тусклые светильники. — Помогите! Бутылки насмешливо поблёскивают, будто издеваясь, а тяжёлый винный запах дурманит голову, делает мысли медленными и тягучими. Он переворачивается набок — разумеется, потайной карман пуст. «Я велел тебе беречь ключи. Неужели ты не способен даже на такую малость?» Наверное, Жизель справилась бы лучше. Это ведь она должна была нести имя де Монфор сквозь века, это она в свои двадцать четыре командовала легионом шевалье, это для неё лучшие отцовские кузнецы отливали меч с головою виверна на рукояти. Хоук не оставил ему ни меча, ни кинжала. Где-то наверху гремит музыка, льётся игристое вино, а дамы улыбаются кавалерам. Бал продолжается. Верёвка не поддаётся, и тогда Сирил, разбив каблуком одну из бутылок, неуклюже пытается ухватить осколок. «Лихорадка должна была забрать не её». Пусть говорит что угодно, пусть ругает, пусть сетует на чёрную осень тридцатого, что отняла у него и жену, и любимую дочь, но пусть будет жив! Верёвка наконец падает, и он бросается к окованной железом двери, зовёт, ударяет кулаками снова и снова, сбивая костяшки в кровь, силясь перекричать музыку. Голос срывается, время, драгоценное время, уходит сквозь пальцы. Это бессмысленно! В разгар бала сюда спустится разве что кто-то из слуг. Да и то едва ли — вино по приказу отца отнесли в кухню ещё утром. Но наконец ему отвечают. За дверью слышится возня, а потом замок оплывает свечным воском. — Разве этому учат в Круге? — тянет высокий девичий голос. Несколько мгновений они поражённо смотрят на него — разряженные, беспечные, глупые… Тревельян и девица де Копьи (Дулси? Фифи?) со сбившимися юбками. А потом стремительно бледнеют, трясут его за плечи, спрашивают всякую чушь. — Вы ранены, дорогой Сирил? Кто это сделал? — хлопает ресницами Дулси-или-Фифи. — Нам нужно скорее предупредить охрану и найти отца! И не поднимать шум! Бал должен продолжаться — едва ли отец обрадуется, что о его промахе стало известно всему Орлею. Потом, пробираясь сквозь потайные коридоры замка, заваленные трупами, они понимают, что предупреждать уже некого. — Это… не мог сделать один человек. Тревельяна тошнит на собственные туфли, а Дулси-или-Фифи, кажется, вот-вот лишится чувств и упадёт в красное, жёлтое, нутряное. Когда-то бывшее человеком. Сирил покрепче перехватывает рукоять меча, снятого ими с одного из мертвецов. Кажется, с Антуана. Ублюдок и не был один — он и его остроухая шлюха наверняка провели в замок сотню кунари, огромных, рогатых, с налитыми драконьей кровью глазами, воняющих загоном. — Кунари? Здесь? Этого не может быть! — выдыхает Дулси-или-Фифи, а кинжал в её пальцах мелко дрожит. — Мы непременно покрошим этих грязных животных в капусту, вот увидите, дорогая кузина! — нервно фыркает Тревельян, зажигая в ладонях пламя. — Или сожжём. Разве огонь испугает оборотня из Диких земель, что под алым марчанским дублетом прячет звериную шерсть? А может, кунари и его научили пьянеть от драконьей крови, пожирая живую плоть? Недавний выпускник Академии, вчерашний ученик Круга и девица, что не держала в руках ничего опаснее швейной иглы. Хоук даже не вспотеет, расправляясь с ними. Но Хоук им не встречается. Им никто не встречается. *** — Тогда мне казалось, что нас троих уберёг сам Создатель, — устало произносит Тревельян, рассматривая затянутую в белый шёлк ладонь. — Но ты никогда не думал, почему Хоук всего лишь связал тебя и запер в погребе? По столу ползёт медленная тень, похожая на крылья ястреба. Почему Хоук не убил его, как убил их всех — отца, шевалье, Кахира, даже старую остроухую служанку, что невовремя спустилась в кухню за бутылкой тёплого вина? — Не принимал девятнадцатилетнего мальчишку всерьёз? Собирался переправить заложником в Пар Воллен? «Не хотел огорчать сестру» застревает в горле. Ястребиные крылья касаются белого листа с едва уловимым ароматом духов и буквами нервными, поспешными, нерешительными. «Знаешь, я давно собиралась тебе рассказать… Наверное, ты рассердишься, но он хороший человек. Его зовут Сирил». Кажется, это её последнее письмо к брату. За месяц до того, как он превратил шато Эн в скотобойню. *** Собачница. Ведьма. Жаль, не остроухая. Скандал на грани допустимого, но и этого хватит, чтобы взбесить отца. Впрочем, девушка ему действительно нравится — тонкая, статная, с точёными руками и мелодичным сильным голосом, похожая скорее на марчанскую леди, чем на пёсью простолюдинку. — Это не ваш платок, леди…? Алая ткань с истёртыми чёрными вензелями льётся по рукам, ветхая, местами даже искусно заштопанная — и как только мадам Вивьен позволила ученице надеть подобное? — Я думала, что насовсем потеряла его. Это мамин, — она благодарно улыбается Сирилу, и на её румяных щеках появляются ямочки. Интересно, когда её улыбка станет похожей на напудренный акулий оскал мадам Вивьен? А красный платок ей и правда очень к лицу. — И я не леди, просто Бетани. Иногда ему тоже хочется быть просто Сирилом. Особенно для отца. — Вы раньше никогда не бывали в столице, верно, Бетани? Позвольте преподнести вам этот каприз. Это обычай. Говорят, если бросить его в фонтан, можно загадать желание, и оно непременно сбудется. Ладонь у неё тонкая и тёплая, с гладкой кожей, похожей на лепестки лилий. Как у сказочных принцесс. Она слегка прикрывает лучистые изжёлта-карие глаза и еле слышно шевелит губами, глядя, как монета прорезает прозрачную воду, падает рядом с сотней других, ржавых и потемневших. Фонтан не исполняет желаний. Иначе мама и Жизель вернулись бы. — Скучаете по дому, Бетани? Говорят, она была отступницей, и её перед самым Мором отдал в джейненский Круг не то отец, не то старший брат. Её плечи под синим шёлком едва заметно вздрагивают, но лицо под полумаской остаётся по-прежнему спокойным, будто выточенным из мрамора: — Моя семья… Они никогда не были в безопасности рядом со мной, поэтому, когда папа умер, мой брат… Он всегда заботился обо мне, но… — она нервно комкает рукава платья, но потом, будто одумавшись, вновь складывает ладони в полумолитвенном жесте. — Я устала убегать, и теперь мой дом — это Круг. Многим здесь стоило бы поучиться у неё выдержке. Например, барону Арланжу, что, громко хохоча, отправляет слугу уже за третьим бокалом. — Вы можете найти дом здесь, в столице. Отец, не отвлекаясь от учтивой беседы с леди Мантильон, смеряет их тяжёлым серым взглядом. Сирил решительно берёт Бетани под локоть: — Позвольте, я покажу вам сад, миледи. У неё, как и у многих магов Кругов, нет родового имени. Что тому виной — низкое происхождение или воля брата, ради спасения своей чести псиного дворянчика приплатившего храмовникам пару-тройку золотых? Как бы звалась Бетани, не беги по её жилам тайный огонь, способный сминать воздух в смертоносные змеистые вихри, а ранам дарить исцеление? Перрин, Вулф, как-то ещё? Он не спрашивает, не желая ранить, а она предусмотрительно молчит — должно быть, помнит наставления мадам Вивьен. В Игру сложно попасть, ещё сложнее — удержаться, а цена неосторожности может быть неизмеримо высока. — Знаешь, мне всегда хотелось быть… обычной, — грустно улыбается Бетани однажды, отодвинувшись от него, торопливо набрасывая покрывало на обнажённые плечи. Луна горит в её волосах драгоценными искрами. — Но тогда бы мы никогда не встретились. — Мне не важно, кто ты. Бетани оборачивается, болезненно сводит брови, смотрит пристально, будто в первый раз. На её ресницах дрожат слёзы, и он, подавшись вперёд, осторожно сцеловывает их, прижимает её к себе, кожа к коже, тянет обратно на подушки. Ему и правда не важно. Её маска — белая, отделанная жемчугом, как у мадам Вивьен — лежит на столе смятой птицей, рядом с его дублетом, рядом с неизменным алым платком с чёрными птичьими вензелями. Отец запрещает ему приглашать фаворитку на ежегодную охоту в шато Эн. — Создатель, если бы я была там с тобою, я остановила бы его, помешала бы, — бессвязно шепчет она потом, сгорбившись на кушетке. Взгляд у Бетани пустой и похожий на погасшее солнце, волосы спадают неприбранной волной, сухие губы мелко дрожат. — Этого не должно было случиться. Прости, прости меня. На ковре у её ног — алые рваные лохмотья. Наверное, потом, когда всё закончится, Бетани будет жалеть, что в минуты волнения перепутала материнский подарок с попавшейся под руку тряпкой. — Он просто убил бы тебя. Говорить сложно, слова выходят горькими и неповоротливыми, а ведь впереди — аудиенция у императрицы, которой как-то нужно будет объяснить случившееся, не позволить смешать отцовское имя с грязью окончательно. Сирил хмурится, прижавшись лбом к разноцветному оконному стеклу. Что его ждёт — изгнание, опала, ссылка? Им с Тревельяном и девицей де Копьи удалась обмануть гостей, представив трагедию нападением разбойников-васготов, но тайную службу Орлея убедить будет куда сложнее. — Я тебя не оставлю. За спиной раздаются порывистые босые шаги, мягкие руки обнимают его за плечи, гонят от сердца чёрную ястребиную тень. *** Это неправильно, это ложь, искусная подделка, так не должно быть! Бетани, его Бетани, славная, умная, нежная, не может быть сестрой Чудовища Киркволла, чьи злодеяния не в силах искупить даже ужасная смерть в Тени. Интересно, он и правда решил добровольно прикрыть отступление войск Инквизиции или его… попросили? Столица полнилась страшными слухами об охоте на магов, объявленной Наместником после взрыва церкви, и о его незаконных экспериментах с лириумом, что менял тела и души храмовников, обращая их в чудовищ. Многие не верили этим слухам, считали их преувеличением и выдумкой. Но не тот, кому довелось пережить Охоту на Виверна. Впрочем, удержи Гаррет Хоук наместничью корону — звался бы Защитником и поныне. Историю пишут победители. — Вы молчали полтора года, Инквизитор. Ещё с Адаманта. И вплоть до заседания Совета Герольдов, что будет определять позицию Орлея по вашему вопросу. — Предсмертная просьба Гаррета Хоука — не самый надёжный источник, а я не хотел тревожить вас ложными слухами, — Тревельян разводит руками медленно и беспечно, но в плавных движениях крупного сытого хищника сквозит нервозность. — Как видишь, управился только к Священному Совету. И решил, что ты вправе знать, на чьём плече засыпаешь. — Нужно отдать должное вашим шпионам, Инквизитор, но неужели кто-то поверит в этот бред? — говорит он наконец, возвращая голосу привычную насмешливую расслабленность. — Желаете проверить? Мне не хотелось бы рушить нашу дружбу столь бесчестным поступком, герцог. Сирил криво усмехается. — Она хотя бы не тевинтерский магистр. — Уж поверь, мой дорогой друг, на Совете меня станут судить не за это! Тревельян возмущается чуть сильнее, чем следовало бы, и переводит взгляд на витражное окно кабинета, на зеленеющий в небесах кривой шрам. Такого не простили бы ни Кордилиусу Драккону, ни даже самой Андрасте. Никто не любит живых героев, никто не любит быть обязанным. Тревельяну благоволят император и треть Совета Герольдов, но реформация — это самое большее, на что они пойдут. А ведь судьбу Инквизиции и её лидера будет решать не только Совет Герольдов. И даже не только Орлей. Интересно, этот неотёсанный болван Теган снова попытается устроить драку? Впрочем, если Тревельян считает, что поддержка Сирила поможет ему остаться в Игре… До сей поры он был ценным союзником. — Вероятно, ценой вашего молчания станет мой голос на Совете Герольдов? — спокойно отвечает Сирил, выпрямляясь в кресле. — Что ж, я всегда рад помочь старому другу. Он не станет рисковать ни своим положением, ни положением любимой. Родство его фаворитки с Чудовищем Киркволла вполне может переполнить чашу терпения императора, и тогда ему припомнят всё — интриги отца против тогда-ещё-герцога Гаспара, досадный провал с кунари, неудавшееся сватовство самого Сирила к покойной императрице… Впрочем, только ли фаворитки? Возможно, в свете роспуска Кругов и возвышения Тревельяна ему следует закрепить ещё один интересный прецедент?

@темы: Бетани, Вивьен, гет, м!Хоук, джен, Сирил де Монфор, м!Тревельян, Secret Santa 2020/2021, Проспер

---

Подарок для NoCalibrations

[Weisshaupt Fortress]

Для:  .ashkaari. (NoCalibrations) От:  Девка, победившая дракона (Blue Steel) Название: «Первый рекрут» Пейринг/Персонажи: ж!Амелл/храмовник из тупика (его зовут Говард) Категория: гет/дзен Жанр: AU, психология Рейтинг: PG-13 Размер: 2124 слова Им с Йованом и Мэлом было по восемь, когда они впервые обнаружили в Башне сэра Говарда. Он сидел на ступенях, сняв шлем, и читал книгу. Заколоченная дверь, возле которой он дежурил, когда-то вела на третий этаж. Сэру Говарду в ту пору едва исполнилось двадцать, но дети не видели разницы между ним и, скажем, Грегором. Все взрослые казались одинаково старыми. Сэр Говард к тому же выглядел каким-то больным — худым и бледным. — Эта дверь заколочена, — сказала Амелл. — Да, — ответил сэр Говард. — Я в курсе. — Зачем тогда вас здесь поставили? Сэр Говард прикрыл книгу и выпрямил спину. — Там кладовка, а в ней — опасный демон, — проговорил он. — Один мальчик вашего возраста. Он стал одержимым и убил несколько учеников. Вырвал им глаза и съел, если быть точнее. Они могли бы выжить после этого, но он слишком глубоко засовывал грязные пальцы в их глазницы и повредил мозги. Йован был единственным, кто поверил и испугался. — Фу! — поморщилась Амелл. — Почему же его не убили? — Вы слышали про Истязания? Конечно, они слышали про Истязания. — Демона держат здесь для них. — Он копается в глазницах учеников? — спросила Амелл. — Это тайна, — ответил сэр Говард. — Мне не дозволено об этом говорить. Мэл усмехнулся. Мальчик из благородной семьи. Только Первый чародей и Рыцарь-Командор знали, из какой именно. Он попал в Круг совсем маленьким, раньше Амелл и Йована, и с каждым годом его семья в рассказах обитателей Башни становилась все более родовитой. Не так давно сплетники повысили его до тейрна. — Вы должны стоять на дежурстве, — сказал он, глядя сэру Говарду в глаза. — На ногах. — Что? — Я знаю правила. Вы не имеете права сидеть на дежурстве. И снимать шлем. И говорить с нами. И читать. Амелл дернула его за рубашку, но Мэл, видно, и впрямь возомнил себя тейрном Цитадели Кинлох. — Вы здесь, чтобы защищать нас от демонов, — добавил он, — а не развлекаться. Сэр Говард отложил книгу. Амелл запомнила: это были «Сказания из глубин земли» брата Фердинанда Дженитиви. Затем он поднялся на ноги, сгреб Мэла за шкирку одной рукой и поднял. — Маленькая кусачая собака, — произнес храмовник. — Думаешь, я здесь, чтобы прислуживать тебе? Мэл неуклюже взмахнул руками и выпустил сноп искр, которые потухли, едва долетев до нагрудника. Сэр Говард швырнул Мэла в сторону, как щенка, и тот плюхнулся на ковер, больно ударившись локтем. — Похоже, так и есть, — мрачно и почти беззлобно признал сэр Говард. — Рыцарь-Командор узнает об этом, — пообещал Мэл, и Рыцарь-Командор узнал. То была долгая, холодная зима. Мэл провалился под лед во время игры, но сэра Говарда уже не было в Башне, чтобы спасти его. За ним прислали красивый экипаж. Амелл не запомнила гербов — те расплывались перед глазами. За зимой, когда умер Мэл, пришла другая, теплая и мерзкая — сплошной дождь без снега. А за ней — зима морозная, солнечная. Иногда в Башню просачивались слухи. Сэр Говард сражался с малефикарами в Эмприз-дю-Лион. С демонами в топях. С одержимыми на Штормовом Берегу. Пятнадцать зим прошло, прежде, чем сэр Говард вернулся в свой тупик. *** Амелл случайно обнаружила его и в первый раз не призналась. Даже не подошла. Но это точно был он — все пятнадцать лет его вахта пустовала. Отправляясь в тупик, она взяла в библиотеке «Сказания из глубин земли» брата Фердинанда Дженитиви. И распустила волосы зачем-то. Все в этой Башне видели ее каждый день, как стены, ковры и книжные полки. Так изменений не замечаешь. Амелл стало интересно, что он скажет о ней через пятнадцать лет. Что с ней произошло за это время? Главное, если честно, выросла ли она красивой? После Эмприз-дю-Лион, топей и прочих мест он должен разбираться. — Вы снова сторожите демона, что копается грязными пальцами в глазницах учеников, — сказала она. — Это хорошо. Нам было не по себе все эти годы. Говард довольно долго молчал. — А, я тебя вспомнил, — ответил он потом. — Ты выросла? Амелл подавилась смешком. — Надеюсь! Мне было восемь, а теперь мне двадцать три. Вы меня узнали? — Я тебя почти не вижу. Кокетливая улыбка сползла с лица Амелл. Храмовник не был настроен на флирт. — А вы, сэр Говард? — спросила она. — Вы постарели? — Я изменился, — ответил Говард. — Теперь я выгляжу ровно так, как себя чувствую. — Снимите шлем на секунду, — улыбнулась Амелл. — Хочу видеть ваше лицо. — Там не на что смотреть. — Ну, пожалуйста. Я никому не скажу. — Да скажи кому угодно. Там буквально не на что смотреть. У меня больше нет лица. Амелл не совсем поняла и не нашлась с ответом. В его голосе не было ни горечи, ни боли. Кажется, их диалог и ее растерянность его даже позабавили. — Я принесла вам книгу. Она протянула «Сказания из глубин земли», но он не взял. — Я больше не читаю на посту. И вообще больше не читаю. — Что с вами случилось? Он задумался. — Я стал хорошим храмовником. Как хотел твой друг. Кстати, где он? Уже воссел в Орлее? Захватил Тевинтер? — Он умер. Утонул той же зимой, что вы от нас ушли. — Значит, нет, — произнес Говард. — Я тоже не стал Героем Ферелдена. Амелл была признательна, что он не пытался изображать сожаления. Он видел Мэла всего раз, и в тот раз Мэл оскорблял его. — Вы поэтому ушли от нас? — Амелл хотелось проявить проницательность, заглянуть ему прямо в душу. — Хотели славы? Сражаться? — Меня отослали по настоянию отца того мальчика. Который умер. — Солона? Йован за плечом. Старый добрый Йован с лицом побитой собаки. — Йован, ты помнишь сэра Говарда? — спросила Амелл. — Он вернулся к нам из своих странствий. — Простите, я не помню, — пожал плечами Йован. — Нас зовут. Уходя, Амелл уже не сомневалась, что знает о нем все. Изгнанник, проведший в боях и неустанном труде все пятнадцать лет, которые она росла в этих стенах, чтобы стать утешением его измученной душе. Единственная, кому все равно, что стало с его лицом. *** Амелл долго стояла у двери и подслушивала, озираясь, чтобы никто ее здесь не поймал. Ирвинг и Грегор ссорились из-за войны, из-за магов, которых отправили под Остагар. Король просил еще. В кабинете с ними был один человек, он что-то сказал про порождений тьмы, и тут Грегор произнес громко и отчетливо: — Вы уже призвали моего человека, вам мало? — Я его не призывал, — возразил незнакомец. — Он вызвался добровольцем. — Он вернулся в Круг десять дней назад! — голос Грегора начинал дребезжать, когда тот кипел от возмущения. — Десять дней! После изгнания, которое длилось пятнадцать лет. Храмовник — это вам не странствующий рыцарь, место храмовника — в Круге! Думаете, легко было Церкви найти ему занятия, сохранить его верным ордену и присяге? Думаете, что это были за занятия? У него сожжено лицо, он обезображен до неузнаваемости. Вдобавок почти слеп! Я позволил ему продолжить службу, хотя он к ней не пригоден. Поставил сторожить тупик. Возле... возле библиотеки. Подальше от детей. Дыхание Создателя! Какой из него Серый Страж? В полумраке он в упор не отличит вас от порождения тьмы! Вы подписали этому человеку смертный приговор! — Ну, всякое бывает, — просто ответил незнакомец. — Всякое?! Какое всякое, он прозреет? — Наверно, ему стало скучно сторожить тупик у библиотеки. Он еще не старый человек. Я вам повторяю: я с ним вообще не говорил. Увидел первый раз, когда он пришел проситься в рекруты. — Вы должны были... — Вы в своем уме? — вдруг оборвал Грегора незнакомец. — Я сам отлично знаю, что я должен. В кабинете повисла гнетущая тишина. Самое время было Амелл постучаться и войти, но она глотала слезы, хотя пришла принимать поздравления с успешным прохождением Истязаний и вступлением в Круг. Измученный сэр Говард, выжженный сэр Говард, опустошенный, усталый, разочарованный сэр Говард, утешением которого она собиралась стать, проторчав в Башне Круга всего десять дней завербовался в Серые Стражи. *** Амелл вела Дункана по коридорам Башни, почти не глядя. В Башне ей были не нужны глаза. — Я могу стать Серым Стражем? — спросила она. — В другой ситуации я бы сказал, что, конечно, можешь, — ответил Дункан. — Но Рыцарь-Командор очень болезненно воспринял уход в Серые Стражи одного из храмовников. А я прошу Круг прислать больше магов под Остагар на помощь королю. И еще не потерял надежду. — Получить магов для армии важнее, чем я? — Боюсь, что так и есть, — вздохнул Дункан. — Позиции Серых Стражей в Ферелдене весьма слабы. А в этой Башне я уже получил своего рекрута и поостерегусь требовать еще. Амелл почти слышала приглушенный голос другой себя, взрослой женщины, которой она станет через много лет. Голос говорил, что идти в тупик не нужно, что это просто смешно. Время той женщины еще не настало, но ее голос звучал все громче по мере приближения к тупику. С полминуты она простояла перед сэром Говардом молча. Тот тоже ничего не говорил, и Амелл пришло в голову, что он спит стоя или не видит ее, хотя должен был слышать шаги. — Жаль, что вы опять нас покидаете, — произнесла Амелл затем. И что тут больше некого любить. — Почти все в этой Башне видели только то же, что и я, — добавила она. — Просто некоторые смотрели гораздо дольше. Я надеялась, мы с вами поговорим. О том, что происходит снаружи. — Снаружи происходит Мор, — уверенно ответил сэр Говард. Мором были заняты его мысли. — Неужели... неужели вы не устали? — голос Амелл дрогнул. — Неужели вам не хочется покоя? Здесь. Со мной. — Я полуслепой, — Амелл слышала, как он усмехнулся под шлемом, — а не полумертвый. Взрослая Амелл говорила, что тот сэр Говард существует только в ее воображении вместе с историей запретной любви и незаконнорождённым ребенком, но нынешняя Амелл верила, что ей просто не хватило времени. Тем вечером она молилась. — Смирения, — бормотала Амелл, — смирения. Возле нее опустилась на одно колено молодая послушница. — Здравствуй, — прошептала она. — Ты меня, наверное, не знаешь. Я Лили. Помолимся вместе. *** — Ты поступаешь правильно, дитя мое, — повторял Ирвинг, как заведенный. — Я совершаю предательство, — отвечала Амелл. — И, как всякий предатель, я хочу свою награду. — Не предательство. Этот ученик использует тебя. Он без тени сомнения готов уничтожить твою жизнь и плюнуть в лицо Кругу и Церкви. И ты не сомневайся. — Вы обещаете мне? Он положил руки Амелл на плечи. Она была почти на голову выше. — Я уверен, что мы с Дунканом сможем убедить Грегора. Я буду ручаться и ходатайствовать за тебя. Ты покинешь Круг и станешь Серым Стражем. Только сделай все, как я сказал. Амелл думала. — Вы говорите, внутри стражи. Мне придется их убить. Или они убьют меня. — Не убьют. Я в тебе уверен. Ты блистательно прошла Истязания, дитя мое. Ты сильный маг. Амелл думала дальше. — Допустим, мы преуспеем. Мы уничтожим филактерию. Если Йован сбежит... — Он не сбежит. — Разве можно загонять малефикара в угол? И быть уверенным, что он не сбежит. — Это моя забота, дитя. Моя — и храмовников. Амелл задумчиво водила пальцем по губам и хмурилась. Она надеялась, что донести на Йована и Лили будет достаточно, чтобы заполучить Ирвинга на свою сторону, но она сглупила. Старик оказался слишком хитер, жесток и мстителен и скрутил ее, как паук. — Церковь скажет, что мы оболгали послушницу, — понизив голос, твердил он Амелл в ухо. — Если Круг должен покарать свое дитя, то и Церковь — тоже. Она должна попасться на месте преступления и поплатиться за все. Это будет справедливо. Амелл кусала губу. — Я рискую жизнью в этом хранилище, — произнесла она. — И филактерия малефикара будет уничтожена. Все это только для того, чтобы послушница не ушла от расплаты? Это ваша цель? Ваша радость? Ирвинг прикрыл морщинистые веки. — Да, дитя мое, — выдохнул он. *** Амелл лежала на боку, нос к носу с Йованом, и смотрела в его остекленевшие глаза. Его брови были все так же трагически вздернуты кверху. — Ты в порядке? — бормотал Ирвинг, театрально простирая морщинистую руку к Рыцарю-Командору. — Грегор?.. Вышибить дух из Первого чародея было непросто. Едва очнувшись от удара, он принялся лицемерить. — Я знал... — хрипел где-то Грегор, ослепший от благочестивой ярости. — Магия крови... Но чтобы повергнуть столь многих... Не думал, что он обладает... — Мы не ожидали такого поворота событий, — блеял Ирвинг. — Ты в порядке, Грегор? Амелл попыталась встать, но голова закружилась, и она снова упала, затылком в лужу крови Йована. Нож попал тому в шею, и крови излилось немало. Теперь она была у Амелл на волосах. Если бы мне позволили вмешаться раньше! Амелл перевернулась на живот и встала на колени. Посмотри на беднягу! Если бы Говард не бросил нож... его смерть совесть Всех вас! От сэра Говарда мало что осталось. Он словно побывал в руках голема. Внутри доспеха, смятого, как картон, могло быть только месиво. Предатели! Малефикары! Я согрешила Я стала сообщницей С глаз моих! Она выполняла мой приказ Никто, кроме нас, не имеет права Что?! Ты обещал ей?! Она хорошо послужила Кругу В новобранцах мы ценим преданность нашему делу В опустевшем сознании Амелл, склонившейся на телом, вертелись идеи, как извлечь голову сэра Говарда из шлема. Можно распилить шлем. А можно выскрести голову. «Вот теперь я точно выгляжу так, как себя чувствую», — сказал бы он. Я не согласен Я ей не доверяю Обязан расследовать Этот мир заполонили существа Я не отдам Рекрут убит Ей не место Их голоса становились все ближе, пока голос Стража не заполнил все и не вытеснил мысли о голове сэра Говарда. — Хочешь услышать это, храмовник?! — рявкнул он. — По-хорошему не можешь?! Забыл, что за стенами Башни есть гребанный мир?! Так я, Дункан, Страж-командор Ферелдена, призываю эту женщину из Круга! Все стихло, но у Амелл не было сил к ним обернуться. Пальцы Первого чародея впились Амелл в плечи. — Гордись, дитя мое, — произнес он чуть слышно, склонившись к ее уху. — Ты еще не понимаешь, как тебе повезло.

@темы: Йован, Грегор, гет, джен, ж!Амелл, Secret Santa 2020/2021, оригинальные, Ирвинг, Дункан

---

Подарок для Somniary

[Weisshaupt Fortress]

Для:  Somniary От: Название: «Весомые аргументы» Персонажи: ж!Кадаш, м!Максвелл, ж!Лавеллан, м!Адаар Жанры: юмор, джен Размер: 202 слова Аннотация: Малика убеждает остальных Вестников, что главенство должно достаться ей. Примечание: Дополнение к этому тексту. — Вестничество вестничеством, но думаю, первым делом нужно подтвердить мое главенство, нет? — предложила Малика. — С чего вдруг главной вдруг стала ты? — возмутился Максвелл. — Церковь проявит больше сговорчивости, если титул Верховного Вестника вверят набожному человеку, так? Вам всем повезло, что среди вас оказался Тревельян. Малика хмыкнула и принялась загибать пальцы. — Во-первых, мы популярны у простого люда, а я, очевидно, говорю от народных низов. Остальные озадаченно переглянулись. Никто не знал как возразить против столь неоспоримого факта. — Хорошо, — подтвердила глыба мышц по имени Каарас, самый высокий из четверки избранников, — допустим, по поводу низов ты права. — Затем, — Малика загнула второй палец, — у меня наиболее приземленный взгляд на вещи. Вестники вновь переглянулись и молча оценили справедливое наблюдение их подруги-гномки. — В третьих... — она вдруг заколебалась. — Ты на короткой ноге с власть имущими? — выручила её Эллана. — Именно! И будь я трижды проклята, если у кого-то из вас есть аргументы весомее… В палатке воцарилось неловкое молчание. Эллана и Максвелл наморщили лбы от натуги, а Малика гордо выпятила грудь и принялась снисходительно выжидать признания поражения. — Ну вообще, — несмело начал Каарас, тяжело расположившись на подстилке палатки, — раз уж ты заговорила про аргументы весомее… Название: «График дежурства» Персонажи: ж!Кадаш, м!Максвелл, ж!Лавеллан, м!Адаар Жанры: юмор, джен Размер: 201 слово Аннотация: Изнурительный образ жизни Инквизитора оказывается по плечу не каждому. Эллана пытается увильнуть от своей смены. ​ Максвелл, раздетый по пояс, шумно ввалился в палатку с первыми лучами солнца. Сыграв чудной перезвон глиняным кувшином и жестяной посудой, он прикончил поздний ужин и раскинулся на свободной кровати. — Смена закончена, — едва шевеля языком, отрапортовал он куда-то под свод шатра. — К югу от крепости еще три разрыва. Кто там следующий — перенимайте эстафету. — Эй, Эллана, — едва оторвав лицо от подушки, произнесла Малика. — Тебе говорят. Твоя очередь. Эльфийка махнула рукой с меткой, на мгновение озарив зеленью палатку, погруженную в сонный полумрак, и перевернулась на другой бок. — Давайте я с кем-нибудь поменяюсь. У меня до сих пор рука болит. Малика фыркнула. — Столько натирать себя из-за лысого — еще б не болела. Снаряд подушки, предназначавшийся вестнице с наиболее приземленным взглядом на жизнь, не долетел какой-то метр и напоролся на топорщащиеся рога Каараса. — На что меняться будешь? — спросил он, отплевываясь от выпотрошенных пушинок, грозивших похоронить под собой его лицо. — Я имела в виду день графика, — сонно отозвалась Эллана. — Например, там, давай я вместо тебя в четверг, или... — Дашь свои демонические санки погонять? Эллана призадумалась, но лишь на полмгновения. — Бери, но если поцарапаешь — будешь за меня по разрывам еще месяц.

@темы: джен, ж!Кадаш, ж!Лавеллан, м!Адаар, Secret Santa 2020/2021, м!Максвелл

---

Подарок для Megren

[Weisshaupt Fortress]

Для: Meghren От:  Somniary Название: «Новая жизнь» Персонажи/Пейринги: Малкольм Хоук/Лиандра Амелл, ОЖП и ОМП в количестве Категория: джен с элементами гета Жанр: приключения, ангст Рейтинг: PG-13 Размер: мини (~ 3600 слов) Глава 1. Хайевер Досужие слухи не подтвердились — Ферелден вовсе не пах собаками. В хайеверском порту витали те же запахи, что и в киркволлском — тины, моря, корабельной смолы и мокрого дерева. И царила точно такая же деловитая суета. Малкольм со всеми предосторожностями свел бледную Лиандру с корабля на пристань. Проходивший мимо парень окинул их неожиданно цепким взглядом, и Малкольм, пристально посмотрев ему в глаза, положил руку на рукоять кинжала. Криво усмехнувшись, парень сплюнул и затерялся в толпе моряков. Для успокоения Малкольм скользнул рукой по поясу, в который было зашито десять золотых — часть платы за работу на Серых Стражей. Еще десять золотых были зашиты в куртку, остальные деньги лежали в поясном кошеле и дорожной сумке. Малкольм никогда не имел столько денег и ощущал себя сейчас этакой ходячей сокровищницей какого-нибудь банна или тэйрна. Лиандра вдруг замерла, словно натолкнувшись на что-то, и мысли о богатстве тут же вылетели у Малкольма из головы. — Что с тобой? Снова тошнит? — встревоженно спросил он жену, обнимая ее за плечи и заглядывая в лицо. Глубоко вздохнув, Лиандра положила руку на заметно выпирающий живот. Склонив голову набок, она словно прислушалась к происходящему в ее теле, а потом слабо улыбнулась и заправила за ухо выбившийся из прически каштановый локон. — Нет, просто меня сейчас сильно пнули изнутри. Видимо, малыш тоже устал от моря и хотел бы прогуляться по земле. — Ну, для этого ему придется подождать еще пару-тройку месяцев, — с нежностью глядя на жену, усмехнулся Малкольм. — Пойдем, поищем таверну. *** В портовой деревеньке была лишь одна таверна, и называлась она «Шляпа короля». Усадив Лиандру на лавку за столом в углу, подальше от пьющих пиво моряков, Малкольм с любопытством осмотрелся. Убранство было по-деревенски незатейливым: пять столов, потемневших от времени и пролитого на них пива, да барная стойка, за которой на стене, среди скелетов острозубых рыб и впрямь висела поношенная темная шляпа. Немолодая, но бодрая подавальщица — жена трактирщика — вместе с обедом принесла и байку о том, что ее муж некогда сражался сначала в армии самой Мятежной королевы Мойры, а потом и в армии короля Мэрика. Однажды будущий трактирщик ухитрился спасти жизнь королю, оттолкнув в сторону как раз тогда, когда в его беспечное величество летела стрела. А в качестве благодарности попросил себе шляпу с головы короля. Она была с ним все годы войны, и трактирщик почитал ее своим талисманом, уберегшим его от смерти... Черпая щербатой деревянной ложкой густую рыбную похлебку, Малкольм подумал, что эта потрепанная шляпа на стене вряд ли та самая — сомнительно, чтобы такой раритет стали выставлять на всеобщее обозрение. Да и «спасение короля» тоже походило на бахвальство. Но мысли свои Малкольм благоразумно оставил при себе: ферелденцы очень трепетно воспринимали все, имеющее отношение к их обожаемым монархам-освободителям. С улицы донесся пронзительный детский крик: — Бей орлейцев! За Ферелден! Малкольм бросил любопытный взгляд в окно. На деревенской площади кипело сражение: дрались мальчишки, двое против троих. Еще четверо детей стояли вокруг и подбадривали их выкриками «Мэ-рик! Ло-гэйн! Бей гадов!». Сталкивались с глухим стуком палки, босые пятки взбивали пыль, громкие выкрики распугивали мирно клюющих траву куриц. — За Ферелден! — раздался еще один крик, и к двум явно проигрывающим мальчишкам присоединилась... девочка. Видимо, она изображала Роуэн Геррин. И билась она не хуже мальчишек. — Вмажь ему, леди, вмажь! — одобрительно заорал седой одноногий мужчина, сидевший у ближайшего дома. Расхохотавшись, он загорланил, хлопая по колену: — Львов корабли Денерим осаждают, Ох, вмажь ему, леди, вмажь! Король наш о помощи громко взывает, Вмажь ему, леди, вмажь!.. Малкольму уже доводилось слышать эту песню — хайеверские моряки не раз пели ее во время плавания. Вот только речь в ней шла не о Роуэн Геррин, а о не менее знаменитой воительнице Элеаноре Мак-Энриг по прозвищу «Морская волчица», после победы над орлесианами и свадьбы с Брайсом Кусландом ставшей тэйрной Хайевера. Впрочем, к происходящему сейчас на деревенской площади песня тоже подходила. Воспрянув духом, троица «освободителей» с удвоенной силой насела на «орлейцев» и вскоре один из противников «пал», а остальные позорно бежали и спрятались за спины зрителей. Победители торжествующе вскинули «мечи», а затем с важным видом заткнули их за пояс. — Да здравствует король Мэрик и королева Роуэн! — один из зрителей «короновал» девочку и одного из мальчиков венками из желтых цветов. — Да здравствует Логэйн Мак-Тир! — на голову третьего мальчика — кстати, темноволосого — лег венок из синих цветов. Победители горделиво приосанились, а остальные опустились перед ними на одно колено и склонили головы. На площади воцарилось почтительное молчание, даже взрослые, наблюдавшие за игрой, смотрели на детей с одобрительной улыбкой. Но дети есть дети — затишье не продлилось долго, и вскоре вся босоногая орава с веселыми воплями убежала куда-то в сторону порта. Проводив их взглядом, Малкольм повернулся к Лиандре, которая с умиленной улыбкой смотрела вслед детям. — Может, Мэрик или Роуэн? — задумчиво сказала она. Малкольм вздохнул. Не то, чтобы ему не нравились эти имена, но... — Думаю, двум простолюдинам, каковыми мы, фактически, сейчас являемся, не пристало называть детей именами благородных, — осторожно заметил он. Они до сих пор не определились с именем будущего ребенка. Многие называют детей в честь старших родственников или прославленных предков, но Малкольм своих родителей не помнил, а Лиандра со своими рассталась, мягко говоря, неласково: отец лишил ее наследства, а мать и вовсе отказалась не то, что разговаривать — даже видеться с ней. Лиандра, разумеется, расстроилась, но и обиделась тоже, поэтому и речи не шло о том, чтобы назвать детей их именами. — Ладно, у нас есть еще пара месяцев, — вздохнула Лиандра, положив руку на живот. И вдруг зевнула, изящно прикрыв рот узкой ладонью. — Пойдем наверх, любовь моя, тебе нужно отдохнуть, — предложил Малкольм. — Обоз в Амарантайн выходит послезавтра, нужно набраться сил. Лиандра сонно кивнула и поднялась, опираясь на заботливо предложенную руку мужа. Глава 2. Дорога Волы неспешно влекли повозки, лениво отмахиваясь хвостом от назойливых мух. Мерное покачивание и жара усыпляли, и часть дня Лиандра дремала, восстанавливая подорванные нелегким плаванием силы, а остальное время разглядывала ферелденские пейзажи и подрубала пеленки для будущего ребенка. Шел третий день пути. Путешественники мало-помалу перезнакомились и притерпелись друг к другу. В повозке с Лиандрой ехали еще три женщины: две крупные светловолосые селянки с мощными руками, грубоватыми лицами и маленькими голубыми глазками, на привалах занимающиеся стряпней, и худощавая темноглазая брюнетка, вдова погибшего в освободительной войне солдата. Стряпухи целыми днями болтали друг с другом либо строили глазки охранникам. Вдова отмалчивалась, погруженная в свои мысли. Лиандра по большей части слушала, желая узнать побольше об особенностях жизни простолюдинов. Малкольм, едущий верхом вместе с охранниками — хозяин обоза разрешил путешествовать в повозке лишь женщинам, — то и дело заглядывал к Лиандре, беспокоясь за ее самочувствие, и отъезжал, успокоенный ее улыбкой. Еще один день — и у них начнется новая жизнь: свой дом, дети... *** До деревушки, в которой предполагался ночлег, доехать не успели — на полпути у одной из повозок внезапно треснула ось и сломалось колесо. Пришлось вставать на ночлег на опушке леса. Волов и коней привязали к деревьям, а пять повозок поставили в круг, в середине которого разожгли костер. Стряпухи принялись готовить ужин, а двое из пятерых охранников отправились искать подходящую для ремонта лесину. Утомленная тряской и болтовней спутниц Лиандра захотела прогуляться, и Малкольм, разумеется, пошел с ней. Румяное солнце опускалось за зубчатую гряду леса, окрашивая небо в золотисто-оранжевый цвет. В напоенном терпкими запахами листвы и трав воздухе вились мошки и запоздалые бабочки. Подставив лицо под косые лучи закатного солнца, Лиандра прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ты как-то говорил, что родился в Ферелдене, но не уточнил, где именно. — Я просто не помню, — прихлопнув севшего на щеку комара, признался Малкольм. — Я был слишком маленьким, когда родители решили бежать в Вольную Марку. Хорошо, что они это сделали — окажись я в Цитадели Кинлох, мне пришлось бы несладко: тогда в Круге всем заправляли орлесианские прихвостни, а Владычица Церкви, мать Бронах, мягко говоря, недолюбливала магов. А в Казематах мне даже нравилось. Там отличная библиотека и лаборатории. И люди, которых я могу с уверенностью назвать своими друзьями. — Тот храмовник с рычащим именем? Кар-р-р-вер-р-р. Я уже почти привыкла к мысли о том, что нашего сына, возможно, будут звать именно так. — Лиандра лукаво посмотрела на мужа. — А если мы, как истые ферелденцы, заведем мабари, то даже он наверняка сможет с легкостью произносить это имя. Малкольм с нарочитой дурашливостью шлепнул ладонью по лбу и ахнул: — Так вот почему ферелденцы так любят давать своим сыновьям имена с буквой «р»! Фергюс, Грегор, Мэрик, Брайс, Гаррет... — О! Гаррет даже лучше, чем Карвер. — Так-так, я, кажется, начинаю ревновать, — Малкольм с напускной суровостью посмотрел на жену. — Что это еще за Гаррет, а? И чем это он лучше моего доброго друга Карвера? — Тем, что это имя звучит почти как «Грррр», и нашему мабари будет проще его выговорить... Ой, гляди, куманика! — Лиандра потянула Малкольма в сторону кустов, увешанных темными, крупными ягодами. — У нас дома подавали пироги с ней. Мы с Гамленом их просто обожали!.. Обрадовавшись этой нежданной находке, они вдоволь наелись спелых, сочных ягод и вернулись в лагерь. После ягод похлебки уже не хотелось. Малкольм съел полтарелки, а остальное незаметно вылил под куст. Лиандра не стала есть, сославшись на отсутствие аппетита из-за беременности. Малкольм помог ей забраться в повозку, где уже готовилась ко сну солдатская вдова, а сам, как всегда, устроился внизу, укрывшись плащом. Стряпухи остались с охранниками, и от костра еще долго доносилась болтовня и кокетливое хихиканье. Малкольм не обращал на них внимания. Скоро то, о чем ему мечталось, станет явью. То, ради чего он пошел против знатного рода Амелл, ради чего прибег к магии крови в Тюрьме Стражей: любимая женщина, свой дом, семья. Магам Круга это не доступно. Впрочем, не каждый маг этого хочет. Сила, которой они обладают, многим кружит головы, заставляя использовать ее во зло. Малкольм еще в Круге поклялся сам себе, что магия в нем будет служить только лучшему. Тихо потрескивал костер, шелестели листья, вздыхали и фыркали волы и кони, храпели спящие люди... Эти звуки сливались в монотонный гул, усыпляющий не хуже заклинаний и сонных трав. Веки смежились, и Малкольм начал постепенно уплывать в сон... Вдруг раздался хрип и бульканье, сменившееся непонятным шорохом. Сна как не бывало, Малкольм открыл глаза и посмотрел в ту сторону. На земле у костра лежало тело охранника, над которым склонился мужчина в темной одежде. Он дернул рукой — и в лунном свете сверкнуло лезвие ножа. Еще несколько темных теней по-хозяйски неспешно шли к повозкам. Разбойники?! Нужно поднять тревогу, разбудить остальных мужчин... Сверху вскрикнули женщины, и на Малкольма словно кипятком плеснуло. Откинув плащ, он выкатился из-под повозки, неуклюже поднялся на ноги и увидел мужчину, лезущего в повозку к Лиандре. Малкольм схватил его за пояс, с натугой сдернул на землю и по-простому двинул кулаком в челюсть. Мыкнув, мужчина мотнул головой и обмяк. Малкольм разжал руку, и тело кулем осело к его ногам. Накатила дурнота, голова закружилась, и Малкольм, глубоко вздохнув, оперся рукой о борт повозки. Что с ним? Может, он ягодами отравился?.. Шум привлек внимание остальных разбойников. Бросив шарить по повозкам, они побежали к Малкольму, на бегу доставая ножи и мечи. С трудом сосредоточившись, он выпустил в их сторону ледяное заклинание, и разбойники застыли причудливыми изваяниями. Жаль, ненадолго. Малкольм быстро сосчитал их. Четверо под воздействием магии, еще один валялся у его ног. Слишком много, в своем странном болезненном состоянии Малкольм с ними не справится. Нужно попробовать спрятаться в лесу. Он отдернул полог повозки. Вскрикнув, Лиандра отшатнулась, а вдова... швырнула в него заклинанием! Синяя вспышка с шипением прошла над его правым плечом, шевельнув волосы и обдав холодком. Если бы женщина от волнения не промахнулась, Малкольм вряд ли сумел бы уклониться — тело было неповоротливым и тяжелым, словно он только что вышел из воды на берег. — Нет! Это мой муж! — воскликнула Лиандра, хватая за руку вдову, которая уже изготовилась к следующему заклинанию. — Бежим! — он протянул руку жене и посмотрел на вдову-магессу: — Ты с нами? Кивнув, та дергаными движениями доползла до края повозки и спрыгнула наземь. Малкольм закинул за плечо дорожную сумку, ссадил жену на землю и, взяв ее за руку, потащил в лес. — Подождите! Возьмите меня с собой! — запричитал кто-то совсем рядом, и из-за дерева выскочила одна из стряпух. — Ладно, идем! Полная луна освещала путь, лесная тропа словно сама ложилась под ноги, но долго по ней бежать нельзя — догонят. Заприметив в стороне от тропы овражек и поваленное дерево, Малкольм осторожно свел туда жену и усадил на траву. Женщины сгрудились рядом с ней, всхлипывая и тяжело дыша. Теперь можно и о себе позаботиться. Сняв с плеч дорожную сумку, Малкольм вынул целебное зелье и выпил. От лагеря донеслись крики, и Малкольм осторожно выглянул из укрытия. Между деревьями мелькали факелы — разбойники бросились в погоню. Лиандра до сих пор дышала тяжело, бежать она не сможет, значит, придется сражаться. Малкольм посмотрел на магессу и стряпуху. — Присмотрите за моей женой, пока я буду защищать нас. Женщины закивали, глядя на него круглыми от страха глазами. Наложив на себя «каменный доспех», Малкольм осторожно подобрался к ближайшему дереву, встал на одно колено и выглянул из-за ствола. По тропе бежали трое разбойников. Сосредоточившись, Малкольм поразил одного из них молнией. Упав, тот задергался на земле, а его подельники тут же попрятались за деревья. Встряхнув руками, Малкольм задумался. Что бы такого наколдовать, чтобы разбойники отстали от них? Нужно что-то массовое, но не огненное, чтобы потом глупо не погибнуть в пожаре. Жаль, что он не знает «вьюгу»... За спиной раздался вскрик, какая-то возня, а потом насмешливый женский голос произнес: — Медленно выйди на тропу, маг, и сдайся, иначе твоей жене не жить. Малкольм резко обернулся. Стряпуха одной рукой держала Лиандру за волосы, а другой прижимала к ее шее нож. Магесса скорчилась чуть поодаль, с ужасом глядя на происходящее. — Значит, ты их сообщница, — медленно произнес Малкольм, который наконец-то понял причину своего странного недомогания. — Что за дрянь ты подмешала в еду? — То, что позволило бы тебе тихо и спокойно умереть во сне, — ехидно усмехнулась разбойница. — А теперь ты сдохнешь в мучениях, но сначала полюбуешься, как умрет твоя жена. Скрипнув зубами, Малкольм в упор посмотрел на мерзавку. Сдаться? В этом случае их точно убьют. Попробовать применить магию? Но что именно? Жаль, что взглядом нельзя испепелить. Возможно, придется прибегнуть к магии крови. Лишь бы эта дрянь подольше постояла спокойно... вот как сейчас. Малкольм ощутил недоумение — разбойница на удивление терпеливо ждала, пока он примет какой-то решение, не понукала и не угрожала. — Скорее, забери у нее нож! — вдруг крикнула магесса. — Паралич долго не продержится... На земле вокруг разбойницы и Лиандры мерцал светлый круг. Магесса использовала руну паралича! Подскочив к заколдованным женщинам, Малкольм дождался, когда свечение начнет тускнеть, схватил руку с ножом, отвел в сторону и заломил разбойнице за спину. С другой стороны магесса уже вынимала волосы Лиандры из второй руки разбойницы. Когда женщины оказались разделены, Малкольм вынул нож из руки разбойницы, резко дернул ее в сторону и повалил на землю лицом вниз. Стянув с нее пояс, связал ей руки за спиной, а край платья сунул ей в рот вместо кляпа. И лишь тогда посмотрел на жену. Магесса уже усадила плачущую Лиандру на траву и, обняв за плечи, успокаивающе поглаживала по голове и спине. Малкольм подсел к жене, испытывая разом тревогу, облегчение и стыд — не защитил! не уберег!.. Всхлипывая, Лиандра бросилась ему на грудь, и Малкольм обнял жену, шепча какие-то успокаивающие глупости. За спиной вдруг раздались звуки удара о землю и разноголосая ругань. Похолодев, Малкольм обернулся. Разбойники! Он совсем забыл о них! Зато не забыла их спутница-магесса — это она использовала руну отталкивания. Ободренный Малкольм заморозил лежащих на земле разбойников — заодно с их подельницей, — и на этот раз довел дело до конца и расколол все три тела. Где-то там, в лагере, остались еще трое разбойников — или четверо, если вторая стряпуха тоже входит в их шайку. Малкольм осторожно выглянул из-за дерева и прислушался. Но ночной лес был пуст и тих — видимо, сражение распугало всю живность в округе. Если остальные разбойники и следили сейчас за беглецами, то Малкольм все равно не увидит их, пока они не подберутся вплотную. А может, они уже сбежали, ограбив обоз и бросив подельников на произвол судьбы. — Малкольм! — с тревогой в голосе окликнула его магесса. — Твоей жене плохо. Она, кажется, рожает. Лиандра дышала часто и трудно, беспокойно ощупывая живот. — Малкольм... — жалобно произнесла она, испуганно глядя на него. Его будто ледяным заклинанием приложило. Сердце ожгло холодом, ноги словно к земле приморозило. — Ей нужно лечь, — требовательно сказала магесса, обнимая Лиандру за плечи. И куда только подевались ее испуг и робость? Сейчас она действовала спокойно и уверенно. Это выдернуло Малкольма из странного оцепенения. Сняв куртку, он положил ее на траву и помог Лиандре лечь. — Держись, любовь моя... Вот, выпей, — он вынул из сумки целебное зелье, непослушными пальцами выдернул пробку и приложил бутылек к губам жены. Всхлипывая, та выпила зелье. — Тебе легче? — Да. Но ребенок все равно сильно шевелится... — Зелье немного уймет боль, но и только, — покачала головой магесса. — Роды не болезнь, раз уж начались — не остановишь. Нужны одеяла, побольше воды, и чистые тряпицы, чтобы запеленать ребенка... Лиандра всхлипнула, и Малкольм тяжело вздохнул. Почему-то им обоим не приходило на ум, что она может родить в пути. Они воображали город или деревеньку, чистый дом и опытную повитуху. К родам в ночном лесу никто из них не был готов. — «Лечение» и «Защитную руну» знаешь? — спросил Малкольм магессу. — Да. — Присмотришь за моей женой, пока я схожу в лагерь за вещами? — Куда я денусь? — Магесса пожала плечами и выразительно обвела руками темный лес. Малкольм поцеловал жену в щеку и уверенным тоном произнес: — Ничего не бойся, я скоро. Наложив на себя «каменный доспех» и стараясь не шуметь, он направился к обозу. *** В лагере никого не оказалось. Никого из живых: и хозяин обоза, и все охранники были мертвы, а разбойников и след простыл — вместе со стряпухой, лошадьми и товаром незадачливого торговца. Впрочем, волов они оставили — слишком уж те медлительные. Малкольм заглянул в «их» повозку. Большая часть вещей исчезла, однако, к счастью, пеленки разбойников не заинтересовали. Плащ Малкольма которым тот укрывался, так и валялся под повозкой, незамеченный разбойниками. Взяв его, пеленки, а также одеяла, котелок, и кое-что из еды, Малкольм поспешил обратно к женщинам. Глава 3. Новая жизнь К полудню Лиандра разродилась горластой девочкой. Утомленный сражениями и переживаниями прошлой ночи Малкольм безучастно смотрел на сунутый ему магессой орущий сверток. Спеленатое теплое тельце увесисто лежало в руках, маленькую головку с носом-пуговкой венчал клок черных волос. Сморщившись и покраснев от натуги, девочка громко выражала недовольство дурными родителями, которые заставили ее появиться на свет посреди неуютного леса. Ни радости, ни любопытства уставший Малкольм не испытывал — лишь облегчение от того, что эта кошмарная ночь наконец-то благополучно завершилась. Он со вздохом закрыл глаза и оперся затылком о ствол дерева, возле которого сидел. Даже в тюрьме Серых Стражей ему не было так трудно — там он опасался только за свою жизнь, а здесь оказался ответственным еще за две... Точнее, теперь уже за три. Слабо улыбнувшись, Малкольм посмотрел на дочь, затем на лежащую невдалеке на одеяле Лиандру, которую магесса поила каким-то отваром. — Укрепляющие травы, — пояснила та в ответ на вопросительный взгляд Малкольма. — Твоя жена изрядно поволновалась и потрудилась этой ночью. Да и тебе бы не помешало их выпить... Малкольм кивнул, и магесса налила из котелка отвар и протянула ему. Пока он медленно потягивал теплое, терпко-сладковатое питье, она переложила ребенка на одеяло к Лиандре, помогла ей приложить дочь к груди и села рядом с ними, устало опершись спиной о дерево. Малкольм покатал последний глоток на языке, и уточнил со знанием дела: — Веретенка и эльфийский корень? Удивленно подняв бровь, магесса кивнула. Катая между ладонями деревянную чашку, Малкольм внимательно посмотрел на магессу. Его задумчивый взгляд скользнул по стройной, соразмерной фигуре женщины, по ее точеному профилю, по красивой формы рукам... Выглядит не как простолюдинка. Да и речь правильная. Во время путешествия магесса почти не выходила из повозки и ни с кем не общалась, так что за эту ночь он услышал от нее больше слов, чем за все три дня пути вместе взятые... Да он даже не знает, как ее зовут! — Спасибо тебе, — от всей души поблагодарил он магессу. — Сегодня ты спасла нас обоих... — он глянул на дочь и поправился: — точнее, нас троих, а мы даже имени твоего не знаем. Как тебя зовут? — Анна-Мария, — как-то напряженно сказала магесса и отвела взгляд. — Это тебе спасибо. Без тебя я бы погибла еще там, в лагере... — голос сорвался, и она замолчала. — Ты, наверное, сбежала из Круга? — миролюбиво сказал Малкольм. — Потому что на самоучку ты не похожа, у тебя знания и жесты выучеников Круга. Да и магия созидания — не то, что выбирают отступники. Они предпочитают что-нибудь более... зрелищное и действенное. Энтропию. Стихии. На худой конец, магию крови. — Ты прав, — сухо призналась магесса, теребя подол платья. — Я жила в Цитадели Кинлох. Бежала почти три года назад, после изгнания орлесиан. Видишь ли, я и сама наполовину орлесианка... Малкольм кивнул и сочувственно посмотрел на магессу. Настрадавшиеся за годы орлесианской оккупации ферелденцы после победы рьяно взялись истреблять бывших притеснителей. Порой их гнев изливался и на невиновных, которых угораздило родиться в смешанных семьях, либо в результате насилия. — Анна-Мария... — задумчиво произнесла Лиандра, и магесса перевела взгляд на нее. — Красивое имя. На орлесианском оно, кажется, звучит как Анн-Мари? Магесса кивнула, ее лицо смягчилось. — Так меня называл отец. Для всех остальных я была Анна-Мария, а одна пожилая женщина из Лотеринга почему-то называла меня Мэри-Энн. — Мэри-Энн... Мэриэн... Мэриан, — словно пробуя имя на вкус, медленно произнесла Лиандра и ласково провела пальцами по лицу спящей дочери. — Мэриан — хорошее имя для маленькой ферелденки. Заодно и мы будем с благодарностью вспоминать нашу спасительницу. — Она улыбнулась смутившейся Анн-Мари и посмотрела на Малкольма: — Что скажешь, любимый? — Скажу, что полностью с тобой согласен, любовь моя, — со всей искренностью ответил Малкольм. В конце концов, он и сам хочет наречь будущего сына именем своего спасителя. Лиандра зевнула и утомленно прикрыла глаза. — Сегодня нам нужно хорошенько отдохнуть, а завтра с утра пойдем дальше, — зевая, произнес Малкольм. — Анн-Мари, ты пойдешь с нами в Амарантайн или у тебя другие планы? Та пожала плечами. — С вами. Мне нужно в Амарантайн. Спите, я покараулю. Если что, защитную руну поставлю и разбужу. Малкольм облегченно закрыл глаза и расслабился, но ум его продолжал работать. ... При расставании надо будет отблагодарить Анн-Мари деньгами — с него не убудет, а беглой магессе несколько золотых не помешают. Тела в лагере лучше не сжигать — пусть их найдут и отдадут родственникам. Задерживаться в Амарантайне тоже не стоит: они отдохнут там несколько дней, чтобы Лиандра оправилась после родов, пополнят запасы и уйдут. А для дальнейшей жизни подыщут деревушку поспокойней. Разбойников наверняка будут искать, ни к чему Малкольму попадать в руки правосудия, которое вряд ли станет разбираться в том, связан он с разбойниками или нет. Ведь его новая жизнь только началась...

@темы: гет, джен, Леандра, Малкольм Хоук, Secret Santa 2020/2021, оригинальные

---

DA Secret Santa - распределение заявок

[Weisshaupt Fortress]

Дорогие Санты, проверяйте ваши почтовые ящики!

Если вы не получили письмо с заявкой, отметьтесь в комментариях.

@темы: орг, Secret Santa 2020/2021

---

Dragon Age Secret Santa

[Weisshaupt Fortress]

Друзья, в пятницу заканчивается последний день для подачи заявок!

Если вы ждёте знака свыше, чтобы подать заявку, вот он!


Подать заявку можно здесь

---

Dragon Age Secret Santa 2020/2021— Заявки

[Weisshaupt Fortress]

В комментариях к этой записи желающие принять участие в Dragon Age Secret Santa 2020/2021 могут оставить заявку, заполнив приведенную ниже форму:

1. Ваш ник и актуальный способ связи (u-mail/email/аккаунт в контакте/профиль фикбука и т.п.)

2. Что вы хотите получить в подарок:

а) Авторский фик, перевод, фанарт или клип.

Примечание 1: настоятельно рекомендуем указывать несколько вариантов на выбор, дабы организаторам было легче подобрать вам дарителя. Особенно актуально, если вы хотите в подарок клип или фанарт.
Примечание 2: если вы хотите получить видео, указывайте, пожалуйста, желаемую музыку - клипмейкеру так будет намного проще вас порадовать.

б) Пейринг(-и) или персонажи (если важен порядок в пейринге или некоторые особенности возраста или внешности Инквизитора, Хоука или Стража, оговорите это особо, по умолчанию считается, что ни порядок, ни внешность ГГ не имеет значения).

Примечание 3: если это возможно, старайтесь не ограничиваться одним редким пейрингом или малопопулярным персонажем.

в) Остальные пожелания, например: рейтинг, жанр(-ы), кинк(-и), другие персонажи, еще какие-то особенности и предпочтения (но помните, что на чересчур подробную или уникальную заявку будет сложно подыскать дарителя).

г) Чего не хотите - укажите нежелательные жанры, пейринги, любые сквики. Например: death-fic, дарк, насилие, флафф, порождения тьмы, и так далее.

3. Что вы можете подарить:

а) Авторский фик, перевод, фанарт, клип (или несколько вариантов на выбор).
б) Пожелания. Например: "только DA2", или "пишу только флафф", или "не проходил дополнения DAI"
в) Чего вы не хотите делать. Например: "не рисую арт рейтингом выше R", "не хочу писать слэш", "не пишу death-fic, дарк, насилие".

4. Можете ли вы выступить в роли дополнительного Санты?
Да/Нет/Возможно

<b>1. Ваш ник и способ связи (u-mail/email/аккаунт в контакте/профиль фикбука и т.п.; можно указать в умыл сообщества).</b>

<b>2. Что вы хотите получить в подарок:</b>
а) (Авторский фик, перевод, фанарт или клип.)

б) Пейринг(-и) или персонажи 

в) Остальные пожелания

г) Чего не хотите - укажите нежелательные жанры, пейринги, любые сквики.

<b>3. Что вы можете подарить:</b> 

<b>а)</b> (Авторский фик, перевод, фанарт, клип или несколько вариантов на выбор).

<b>б)</b> Пожелания. 

<b>в)</b> Чего вы не хотите делать. 

<b>4. Можете ли вы выступить в роли дополнительного Санты?</b>
Да/Нет/Возможно

Заявки принимаются с 13 по 27 ноября включительно.

код

<div align="center"><a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220136116_dragon-age-secret-santa-2020-2021-pravila-i-sroki.htm" target=_blank><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/82087615.jpg"></a></div>

Если вы хотите подать заявку анонимно, то отошлите её на u-mail сообщества, она будет выложена анонимно, ваше имя будет известно только организаторам.

Правила Secret Santa находятся здесь.
Минимальный рекомендуемый размер текстовых работ (фиков и переводов) - 1 000 (одна тысяча) слов. Это может быть как цельный текст, так и несколько драбблов, связанных одной темой.

Примечание: если у вас возникли любые вопросы, не стесняйтесь задавать их здесь или в u-mail  Weisshaupt Fortress. Вам обязательно ответят.

запись создана: 13.11.2020 в 18:26

@темы: орг, Secret Santa 2020/2021

---

Dragon Age Secret Santa 2020/2021— Правила и сроки

[Weisshaupt Fortress]

Дорогой фэндом!

Добро пожаловать на наш традиционный Dragon Age Secret Santa фест!

Тем, кто уже участвовал в нашем традиционном новогоднем фестивале, ничего объяснять не нужно: ничего не поменялось. Если вы присоединяетесь к нам впервые — читайте правила, расположенные ниже, задавайте вопросы администраторам, если нужно что-то уточнить. Мы всегда рады видеть новые лица в нашем сообществе!

Сроки проведения:

1. Заявки принимаются с 13 по 27 ноября включительно.
2. Задания будут присланы участникам примерно ориентировочно 28-30 ноября.
3. С 30 ноября по 25 декабря участники готовят подарки и присылают их организаторам. Неделя между дедлайном и выкладкой остается в качестве страховки, чтобы избежать ситуации с невыполненными заявками.
4. С 1 по 3 января проходит вручение подарков - то есть, выкладка работ на фесте.
5. Анонимность будет раскрыта после 5 января, по желанию исполнителей.

Все вопросы можно задать в комментариях к этой записи или на умыл организаторам.

Правила Dragon Age Secret Santa

Условия проведения:

1. К участию в фесте приглашаются авторы, переводчики, клипмейкеры, художники, колажжисты и создатели фанатского хэндмэйда.
2. Минимальный рекомендуемый размер фика (авторского или перевода - в русском варианте) - 1 000 слов (примерно 8 000 знаков с пробелами или 3 - 5 страниц). Это может быть как цельный текст, так и несколько драбблов, связанных одной темой.
3. Ограничений для клипмейкеров и художников нет, кроме условий заказчика.
4. Принимаются заявки на любые жанры, категории, рейтинги, пейринги и таймлайн.
5. Все работы должны быть новыми, подготовленными специально на фест Secret Santa, либо не публиковавшимися ранее.
6. Разглашение авторства в течение феста не рекомендуется - это ведь тайный Санта.

Порядок проведения:

1. В комментариях к специальной записи участник оставляет заявку, в которой указывает, какой подарок он хочет получить и какой подарок может преподнести сам (а также то, чего он не может сделать, и то, чего не хотел бы увидеть в своем подарке).

* примечание

- Лица, которые неоднократно пренебрегали взятыми на себя обязательствами, будут приниматься в индивидуальном порядке. Разумеется, всякое может случиться, но не хотелось бы повторения ситуации прошлых лет, когда несколько добросовестных участников остались без подарков.

- У новых участников, недавно влившихся в фэндом, организаторы могут попросить продемонстрировать примеры своих работ. Разумеется, мероприятие у нас добровольное и любительское, однако подарки есть подарки, и должны вызывать радость. Мы не дискриминируем новичков, такое решение принято только в качестве страховки от недоброкачественных исполнений.

- Заведомо трудновыполнимые заявки, не содержащие какую-либо альтернативу, администрация может попросить дополнить дополнительными вариантами.

- Участие в мероприятии может быть полностью анонимным — в таком случае участнику нужно прислать заявку на u-mail сообщества Weisshaupt Fortress]

- Если с момента подачи заявки до окончания срока приема вам захочется дополнить свою заявку, то вам можно и нужно написать об этом в комментариях или на u-mail сообщества Weisshaupt Fortress и указать, что именно надо внести в заявку.

2. После окончания приема заявок организаторы распределяют заявки между участниками.
3. Когда подарки готовы, участники высылают их на u-mail сообщества Weisshaupt Fortress
4. После этого организаторы в назначенный день выкладывают работы в сообществе, с указанием, кому предназначается подарок.
5. Авторство подарков раскрывается после окончания фестиваля.


Сроки проведения:

1. Заявки принимаются с 13 по 27 ноября включительно.
2. Задания будут присланы участникам примерно ориентировочно 28-30 ноября.
3. С 30 ноября по 25 декабря участники готовят подарки и присылают их организаторам. Неделя между дедлайном и выкладкой остается в качестве страховки, чтобы избежать ситуации с невыполненными заявками.
4. С 1 по 3 января проходит вручение подарков - то есть, выкладка работ на фесте.
5. Анонимность будет раскрыта после 5 января, по желанию исполнителей.

Все вопросы можно задать в комментариях к этой записи или на умыл организаторам.

Справочный материал:

что такое Secret Santa, как составлять заявку и так далее.

Что такое Secret Santa, можно посмотреть здесь.
Цитата:

Secret Santa - это особый вид фикатонов. Отличие между Secret Santa и обычными челленджами, в которых авторы обмениваются историями, заключается в том, что авторы историй какое-то время остаются неизвестными. Их авторство обычно раскрывается 25 декабря (но у нас рождество позже, так что и раскроемся мы позже).

Как составлять заявку:

!!! Помните самое главное - когда вы получите заявку, вам нужно будет что-то по ней написать. Поэтому подумайте заранее - чего вы совершенно точно писать не хотите. И чего не хотите получить в подарок. Это поможет вам не испортить праздник ни себе, ни получателю вашего подарка, ни тому, кто будет писать вам.

!!! Если вы надеетесь на что-нибудь совсем экзотическое - вам может повезти, но все-таки не ограничивайте свое "хочу" только экзотическими парами или персонажами - иначе организаторам будет очень сложно подобрать для вас исполнителя.

Так что думайте и готовьте заявки! Мы будем вас ждать. :-)

А это форма заявки: для того, чтобы вам было удобнее приготовить свою.

В комментариях к этой записи желающие принять участие в Dragon Age Secret Santa могут оставить заявку, заполнив приведенную ниже форму:

1. Ваш ник и способ связи (u-mail или email).

2. Что вы хотите получить в подарок:

а) Авторский фик, перевод, фанарт или клип.

Примечание 1: настоятельно рекомендуем указывать несколько вариантов на выбор, дабы организаторам было легче подобрать вам дарителя. Особенно актуально, если вы хотите в подарок клип или фанарт.
Примечание 2: если вы хотите получить видео, указывайте, пожалуйста, желаемую музыку - клипмейкеру так будет намного проще вас порадовать.

б) Пейринг(-и) или персонажи (если важен порядок в пейринге, оговорите это особо, по умолчанию считается, что порядок не имеет значения).

Примечание 3: если это возможно, старайтесь не ограничиваться одним редким пейрингом или малопопулярным персонажем.

в) Остальные пожелания, например: рейтинг, жанр(-ы), кинк(-и), другие персонажи, еще какие-то особенности и предпочтения (но помните, что на чересчур подробную или уникальную заявку будет сложно подыскать дарителя).

г) Чего не хотите - укажите нежелательные жанры, пейринги, любые сквики. Например: death-fic, дарк, насилие, флафф, порождения тьмы, и так далее.

3. Что вы можете подарить:

а) Авторский фик, перевод, фанарт, клип (или несколько вариантов на выбор).
б) Пожелания. Например, "только DA2", "не ориентируюсь в комиксах/книгах/дополнениях" или "пишу только флафф".
в) Чего вы не хотите делать. Например, "не рисую арт рейтингом выше R", "не хочу писать слэш" или "не пишу death-fic, дарк, насилие".

4. Можете ли вы выступить в роли дополнительного Санты?
Да/Нет/Возможно

3. Образец шапки для фика/перевода (лишнее удалить):

<b>Для:</b> (указать имя заказчика)
<b>От:</b>  :moroz1:

<b>Название:</b>
<b>Ссылка на оригинал:</b>
<b>Автор:</b> 
<b>Переводчик:</b>
<b>Бета:</b> 
<b>Пейринг:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Жанр:</b> 
<b>Рейтинг:</b> 
<b>Размер:</b> мини/миди/макси (X слов)
<b>Предупреждение:</b> 
<b>Комментарий автора:</b>

4. Образец шапки для клипа/арта (лишнее удалить):

<b>Для:</b> (указать имя заказчика)
<b>От:</b>  :moroz1:

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b> 
<b>Пейринг/герои:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Рейтинг:</b> 
<b>Техника:</b>
<b>Исполнитель и песня:</b>
<b>Объем клипа (в мегабайтах):</b>
<b>Предупреждение:</b> 
<b>Комментарий автора:</b>

За исходный вариант правил спасибо сообществам  Мафия-лэнд и  Weiss Kreuz Karneval.

<div align="center"><a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220136116_dragon-age-secret-santa-2020-2021-pravila-i-sroki.htm" target=_blank><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/82087614.jpg"></div>

код

<div align="center"><a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220136116_dragon-age-secret-santa-2020-2021-pravila-i-sroki.htm" target=_blank><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/82087611.jpg"></div>

код

<div align="center"><a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220136116_dragon-age-secret-santa-2020-2021-pravila-i-sroki.htm" target=_blank><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/82087613.jpg"></div>

код

<div align="center"><a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220136116_dragon-age-secret-santa-2020-2021-pravila-i-sroki.htm" target=_blank><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/82087615.jpg"></a></div>

@темы: орг, Secret Santa 2020/2021

---

Объявление!

[Weisshaupt Fortress]

Друзья, если среди вас есть кто-то, кто умеет и любит придумывать дизайны оформления, делать баннеры и красивые заглушки для разных эвентов — то мы ждём вас в команду Вейсхаупта!

@темы: орг, Secret Santa 2020/2021

---

«Halloween: All Hallows Evening» — Итоги

[Weisshaupt Fortress]

Итак, друзья, голосование завершилось и пора снимать маски, подводить итоги и поздравлять победителей.

Наш фестиваль прошёл на удивление активно — наши авторы прислали восемнадцать прекрасных работ — стихи, мини, даже миди. Их читали, обсуждали, иногда работы вызывали даже споры, но неизменно радовали читателей. Спасибо авторам за ваши чудесные и задевающие за живое истории; спасибо читателям за отклик, комментарии и создании тёплой атмосферы; и спасибо всем, кто поучаствовал в голосовании.

А теперь самое интересное — результаты!

Табличка со сводными голосами для интересующихся:

Поздравительные баннеры для победителей

1 место занял мини «Не ровня» авторства  Емелюшка

<a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220080073_halloween-all-hallows-evening-mini-ne-rovnya.htm"><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/86942282.png"></a>

2 место занял мини «Opus magnum» авторства  bettelgeyze

<a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220086825_halloween-all-hallows-evening-mini-opus-magnum.htm"><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/86942284.png"></a>

3 место заняли перевод мини «Тьма внутри» авторства  mari5787 и «Нечто прекрасное» авторства  ~Ungoliant

<a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220082130_halloween-all-hallows-evening-mini-tma-vnutri-darkness-within.htm"><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/86942285.png"></a>

<a href="https://dragonage-ton.diary.ru/p220080238_halloween-all-hallows-evening-nechto-prekrasnoe.htm"><img src="https://secure.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/86942286.png"></a>

Друзья, на этом мы прощаемся с вами, но ненадолго. Следите за объявлениями и мы постараемся вскоре вас порадовать!

@темы: орг, «Halloween: All Hallows' Eve»