My Valentine — Подведение итогов

[Weisshaupt Fortress]

Приветствуем вас, друзья! Почти пока наши авторы снимают маски, и мы можем, наконец, подвести итоги нашего мероприятия и поздравить победителей!

На этот раз у нас было больше работ, чем обычно и авторы порадовали рас работами разнообразной тематики и как популярными, так и очень редкими пейрингами.

Мы благодарим всех за участие, поздравляем победителей обоих Валентинов,  Salome,  lysblanche и  LenaSt с заслуженной победой! Завтра ждите u-mail с уведомлением о перечислении на ваш счет 100 епонов — небольшом призе за ваши чудесные работы, так понравившиеся нашим читателям.

Но давайте не будет терять времени зря, и ознакомимся с результатами голосования.

Поздравительные баннеры для авторов

Поздравительные баннеры для авторов «My Beloved Valentine»:

Первое место делят мини «All you need is...» авторства  Salome и мини «Маргаритки» авторства  lysblanche

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214848916.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574315.png" alt="«All you need is...»"></a>

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214843988.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574321.png" alt="«Маргаритки»"></a>

Второе место: мини «Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?» авторства  LenaSt

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214850134.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574327.png" alt="«Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?»"></a>

Третье место: мини «Дорога для идущих» авторства  Doriane_Brain

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214843213.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574340.png" alt="«Дорога для идущих»"></a>

Поздравительные баннеры для авторов «My Bloody Valentine»:

Первое место: мини «В библиотеке» авторства  LenaSt

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214900252.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574361.png" alt="«В библиотеке»"></a>

Второе место: мини «Эта замечательная жизнь» авторства  Aivika Olivin

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214889100.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574366.png" alt="«Эта замечательная жизнь»"></a>

Третье место: мини «But I will be yours, and Serault's» авторства  Лиэс.

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214893308.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574374.png" alt="«But I will be yours, and Serault's»"></a>

И баннеры работ, особо понравившихся читателям: арт «Розы» авторства Анонима

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214848974.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574346.png" alt="«Розы»"></a>

мини «Магия и лириум» авторства  Aivika Olivin

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214843605.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574353.png" alt="«Магия и лириум»"></a>

мини «La Belle Bella» авторства  LenaSt

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214892768.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574382.png" alt="«La Belle Bella»"></a>

мини «Долийское небо» авторства  queen of nothing

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214889274.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574389.png" alt="«Долийское небо»"></a>

Результаты голосования

Результаты голосования:

     

«All you need is...», Варрик, ж!Хоук/Андерс, авторства  Salome	— 19 баллов
«Маргаритки», Карвер /Мерриль, авторства  lysblanche	— 19 баллов
«Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?», ж!Хоук/Каллен, авторства  LenaSt	— 17 баллов
«Дорога для идущих», Архитектор/ж!Амелл , авторства  Doriane_Brain	— 15 баллов
арт «Розы», Фенрис, джен, G, Аноним	— 8 баллов
«Магия и лириум», Дориан/Каллен, авторства, авторства  Aivika Olivin	— 7 баллов
«б/н», Натаниэль/ж!Кусланд, Фергюс, авторства  Некто в маске с мабари	— 6 баллов
«Южный снег», Дориан/Каллен, авторства  Aivika Olivin	— 5 баллов
«Перед балом», Каллен/Дориан авторства  Некто в маске с мабари	— 3 балла
«Пробуждение», м!Амелл/ж!Хоук, авторства  Некто в маске с мабари	— 3 балла
«Приглашение на чай», ж!Адаар|Дориан, ж!Адаар/Железный бык, авторства  Mosag	— 2 балла
«Тевинтерский праздник», м!Адаар/Дориан, авторства  Некто в маске варгеста	— 2 балла
«В библиотеке», ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен, авторства  LenaSt	— 16 баллов
«Эта замечательная жизнь», Дориан/Ливия Гераданус, авторства  Aivika Olivin	— 15 баллов
«But I will be yours, and Serault's», Охотник | Охотница, PG-13, авторства  Лиэс.	— 14 баллов
«La Belle Bella», Белла/Теган, ж!Кусланд/Теган, Кайтлин/Теган, авторства  LenaSt	— 12 баллов
«Долийское небо», человек/долийка, авторства  queen of nothing	— 11 баллов
«Окончательное решение», м!Тревельян/Дориан , авторства  Некто в маске саирабаза	— 8 баллов
«Безнадежно поломанные», Райлен | Каллен , авторства  ноунейм	— 8 баллов
«Воля Создателя», Джустиния V/Лелиана , авторства  Aivika Olivin	— 7 баллов
«Многообещающий союз», Теган/ж!Амелл, авторства  Раэлла	— 5 баллов

@темы: орг, My Valentine

---

My Valentine — Деанон и угадайка

[Weisshaupt Fortress]

Итак, друзья, скоро закончится наша встреча с романтичным и кровавым Валентинами, мы подведем итоги голосования и определим победителей.
Дорогие авторы, можете снимать маски, и общаться с читателями. Шампанское пока не открывайте — вручение баннеров и оглашение победителей произойдет ближе к вечеру.


Несколько важный объявлений:

1) Участники голосований, пожалуйста, проверьте свои u-mail. Убедитесь, что вам пришло ответное сообщение от нашего сообщества для голосований о том, что голос принят. (Иногда письма на дайри не доходят и не хотелось бы, чтобы это произошло именно в такой важный для нашего эвента момент). Если нет - продублируйте, пожалуйста письмо и отметьтесь в комментариях, что ответа не было. Если письмо снова не дойдет, мы свяжемся с вами и примем у вас голос другим способом.

2) Некоторым участникам были отправлены письма с просьбой открыть на время дневник (для отсечения ботов). Пожалуйста, откликнетесь на эту просьбу до полудня, иначе мы не сможем принять ваш голос.

3) Авторы, принявшие участие в голосовании, и которые не указали авторство своих работ — пожалуйста продеаноньтесь в комментариях к своей работе, (или через у-майл, если вы пока хотите сохранить интригу) чтобы мы могли корректно подвести итоги и учесть положенный вам бонусный балл за голосование.

4) Читатели, которые хотели поддержать авторов, но опоздали проголосовать. Вы можете проголосовать или дополнить свой голос до полудня, пока идет окончательное подведение итогов. Если вы успеете это сделать, то мы учтем ваш голос.


А пока читатели могут поиграть в традиционную «угадайку» и попробовать пронзить авторов работ, которые не торопятся снимать маску!

@темы: угадайка, Деанон, My Valentine

---

My Valentine — Голосование

[Weisshaupt Fortress]

— Голосование проводится закрытым способом: отправкой письма на специально созданный u-mail  Weisshaupt fortress vote

Скопируйте форму, в которой перечислены все работы, принимающие участие в голосовании и просто удалите лишнее.

 <b>My Beloved Valentine</b>

«Южный снег», Дориан/Каллен
«б/н», Натаниэль/ж!Кусланд, Фергюс
«Дорога для идущих», Архитектор/ж!Амелл
«Тевинтерский праздник», м!Адаар/Дориан
«Магия и лириум», Дориан/Каллен
«Маргаритки», Карвер /Мерриль
«Перед балом», Каллен/Дориан
«Приглашение на чай», ж!Адаар|Дориан, ж!Адаар/Железный бык
арт «Розы», Фенрис, джен, G
«All you need is...», Варрик, ж!Хоук/Андерс
«Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?», ж!Хоук/Каллен
«Пробуждение», м!Амелл/ж!Хоук

<b>My Bloody Valentine</b>

«Эта замечательная жизнь», Дориан/Ливия Гераданус
«Долийское небо», человек/долийка
«Многообещающий союз», Теган/ж!Амелл
«Окончательное решение», м!Тревельян/Дориан
«La Belle Bella», Белла/Теган, ж!Кусланд/Теган, Кайтлин/Теган
«But I will be yours, and Serault's», Охотник | Охотница, PG-13
«Воля Создателя», Джустиния V/Лелиана
«В библиотеке», ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен
«Безнадежно поломанные», Райлен | Каллен

Здесь вы можете более подробно ознакомиться с работами:

общий список работ «My Beloved Valentine»

общий список работ «My Bloody Valentine»

— Укажите названия понравившихся работ тура, без ограничений в их количестве.
— Дополнять количество понравившихся работ можно до конца голосования (дважды голосовать за одну работу нельзя)
— Голоса от ботов не принимаются.
— При подведении итогов работам проголосовавших авторов будет добавлен бонусный балл (если они захотят деанониться).

*

Продеанониться можно либо по u-mail до окончания голосования, либо после завершения голосования в комментариях к своему тексту.

Голосование продлится до 1 марта, 23.59.

Принято 31 и 27 голосов

запись создана: 16.02.2018 в 20:51

@темы: орг, голосование, My Valentine

---

My Bloody Valentine — Голосование

[Weisshaupt Fortress]

My Bloody Valentine

     

«All you need is...», Варрик, ж!Хоук/Андерс, авторства  Salome	— 19 баллов
«Маргаритки», Карвер /Мерриль, авторства  lysblanche	— 19 баллов
«Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?», ж!Хоук/Каллен, авторства  LenaSt	— 17 баллов
«Дорога для идущих», Архитектор/ж!Амелл , авторства  Doriane_Brain	— 15 баллов
арт «Розы», Фенрис, джен, G, Аноним	— 8 баллов
«Магия и лириум», Дориан/Каллен, авторства, авторства  Aivika Olivin	— 7 баллов
«б/н», Натаниэль/ж!Кусланд, Фергюс, авторства  Некто в маске с мабари	— 6 баллов
«Южный снег», Дориан/Каллен, авторства  Aivika Olivin	— 5 баллов
«Перед балом», Каллен/Дориан авторства  Некто в маске с мабари	— 3 балла
«Пробуждение», м!Амелл/ж!Хоук, авторства  Некто в маске с мабари	— 3 балла
«Приглашение на чай», ж!Адаар|Дориан, ж!Адаар/Железный бык, авторства  Mosag	— 2 балла
«Тевинтерский праздник», м!Адаар/Дориан, авторства  Некто в маске варгеста	— 2 балла

@темы: голосование, My Valentine

---

My Beloved Valentine — Голосование

[Weisshaupt Fortress]

My Beloved Valentine

«В библиотеке», ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен, авторства  LenaSt	— 16 баллов
«Эта замечательная жизнь», Дориан/Ливия Гераданус, авторства  Aivika Olivin	— 15 баллов
«But I will be yours, and Serault's», Охотник | Охотница, PG-13, авторства  Лиэс.	— 14 баллов
«La Belle Bella», Белла/Теган, ж!Кусланд/Теган, Кайтлин/Теган, авторства  LenaSt	— 12 баллов
«Долийское небо», человек/долийка, авторства  queen of nothing	— 11 баллов
«Окончательное решение», м!Тревельян/Дориан , авторства  Некто в маске саирабаза	— 8 баллов
«Безнадежно поломанные», Райлен | Каллен , авторства  ноунейм	— 8 баллов
«Воля Создателя», Джустиния V/Лелиана , авторства  Aivika Olivin	— 7 баллов
«Многообещающий союз», Теган/ж!Амелл, авторства  Раэлла	— 5 баллов

 

запись создана: 19.02.2018 в 13:31

@темы: голосование, My Valentine

---

[Weisshaupt Fortress]

Мы от всего сердца поздравляем доблестных мужчин и женщин, служащих в вооруженных силах своих стран и защищающих мир и покой их граждан!

Желающие присоединиться к поздравлениям — выкладывайте открытки и коллажи в комментариях!

запись создана: 23.02.2018 в 21:27

---

My Bloody Valentine — сборный пост

[Weisshaupt Fortress]

Гостевые аккаунты для желающих

Гостевые аккаунты для желающих

Некто в маске варгеста - 11111
Некто в долийской маске - 222222
Некто в маске с мабари - 333333
Некто в маске саирабаза - 444444

|| Валентин-флудилка

«Эта замечательная жизнь», Дориан/Ливия Гераданус, R, AU, ~1000 слов

Название: Эта замечательная жизнь
Пейринг/Персонажи: Дориан Павус/Ливия Гераданус, намёк на Дориан Павус/Каллен Резерфорд
Категория: гет, намёки на слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Размер: 1 002 слова
Предупреждение: AU
читать дальше

«Долийское небо», омп/ожп, PG-13, ~1500 слов

Название: Долийское небо
Пейринг/Персонажи: омп/ожп
Категория: гет
Жанр: дарк, десфик
Рейтинг: PG-13
Размер: 1519 слов
Предупреждения: смерть персонажа
читать дальше

«Многообещающий союз», Теган/ж!Амелл, R, ~3700слов

Название: Многообещающий союз
Пейринг/Персонажи: дарк!Теган/ж!Амелл
Категория: гет, джен
Жанр: АУ, даркфик, романс
Рейтинг: R
Размер: 3760 слов
Предупреждения: ООС, конспирология, кровь, психическое расстройство
читать дальше

«Окончательное решение», м!Тревельян/Дориан, PG-13, ~4600 слов

Название: Окончательное решение
Пейринг/Персонажи: м!Тревельян/Дориан
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: 4 621 слово
читать дальше

«La Belle Bella», Белла/Теган, ж!Кусланд/Теган, Кайтлин/Теган, R, ~2300 слов

Название: La Belle Bella
Пейринг/Персонажи: Белла/Теган Геррин, Элисса Кусланд/Теган Геррин, Кайтлин/Теган Геррин
Категория: гет
Жанр: дарк, AU
Рейтинг: R
Размер: ~ 2300 слов
Предупреждение: смерть персонажа
Примечание: упоминание тревожащих тем
читать дальше

«But I will be yours, and Serault's», Охотник | Охотница, PG-13, ~2500 слов

Название: But I will be yours, and Serault's
Пейринг/Персонажи: Молчаливый Охотник | Маркиза Серо (Охотница)
Категория: гет, джен
Жанр: драма, юст
Рейтинг: PG-13
Размер: 2 158 слов
Примечание: название - часть единственной фразы, которую Молчаливый Охотник произносит за весь LC: "When I left Val Royeaux I swore I would no longer be someone else's Shadow. But I will be yours, and Serault's".
читать дальше

«Воля Создателя», Джустиния V/Лелиана, PG-13, 272 слова

Название: Воля Создателя
Пейринг/Персонажи: Джустиния V/Лелиана
Категория: фемслэш, упоминаются слэш и гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Размер: 272 слова
Предупреждение: смерть персонажа
читать дальше

«В библиотеке», ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен, R, 930 слов

Название: В библиотеке
Пейринг/Персонажи: ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен
Категория: гет
Жанр: романс, драма
Рейтинг: R
Размер: 930 слов
Предупреждение: вынужденный вуайеризм
Примечание: Каллен должен страдать. Простите, если сможете (с).
читать дальше

«Безнадежно поломанные», Райлен | Каллен, NC-17, 3018 слов

Название: Безнадежно поломанные
Пейринг/Персонажи: Райлен | Каллен
Категория: слэш, упоминается гет
Жанр: юст, дарк, дэсфик
Рейтинг: NC-17
Размер: 3018 слов
Предупреждение: смерть персонажа, зависимость
читать дальше

«Одержимые», ж!Табрис, м!Кусланд, R, 2380 слов

Название: Одержимые
Пейринг/Персонажи: ж! Табрис, м!Кусланд
Категория: подразумевается прегет
Жанр: экшн, драма, АУ
Рейтинг: R
Размер: 2380 слов
Предупреждение: насилие
Примечание: Кого-то спас Дункан, а кому-то приходится выживать самому.
читать дальше

Проголосовать можно здесь.

запись создана: 21.02.2018 в 11:13

---

My Valentine — ж!Табрис, м!Кусланд

[Некто в маске саирабаза]

Автор:  bettelgeyze
Название: Одержимые
Пейринг/Персонажи: ж!Табрис, м!Кусланд
Категория: подразумевается прегет
Жанр: экшн, драма, АУ
Рейтинг: R
Размер: 2380 слов
Предупреждение: насилие
Примечание: Кого-то спас Дункан, а кому-то приходится выживать самому.

Табрис нашла его в темной вонючей подворотне, раненого и грязного.

Сострадание было чуждо ей, как и доверие к людям. Но он предложил ей то, от чего она никогда не могла отказаться, – деньги. После случая с Воганом ей следовало бы быть умнее, но звон золота заглушал глас рассудка. Метафорический звон, потому что при нем не было ни гроша. И все же Табрис решила рискнуть – добить она его может в любой момент, а вот монеты на дороге не валяются.

– Ку… Айдан, – буркнул он. Будто Табрис может быть дело до человеческого имени. Она не стала представляться в ответ.

Она притащила его в свое убежище – если так можно было назвать дыру, в которой она провела последние пару месяцев, – и предложила в качестве лекарской помощи пару почти чистых тряпок. В ответ она получила недовольный взгляд заплывшей физиономии и ледяное молчание.

Это же она получала в следующие пару дней, пока затягивались его раны и сходили синяки. Человек ел и спал, завернувшись в замызганный плащ. Он не интересовался ни откуда берется еда, ни кто выносит за ним ведро. И если второе просто бесило, первое было настоящей трудностью.

Раньше она даже представить не могла, насколько тяжело эльфу вне эльфинажа. Учитывая, что ее разыскивала стража, рассчитывать на нормальную работу не приходилось – не то, чтобы ей по-настоящему хотелось изображать из себя прислугу или прачку, или какую-ниьудь поденщицу. Легко можно было попасть в преступный мир, но заглянув туда всего лишь одним глазком и не имея никого, кто ее бы прикрыл, она выпуталась только ценой неимоверных усилий и немерянного везения. Отделалась шрамом на шее и считала, что ей весьма повезло, – могла бы закончить дни в ближайшей луже или, еще хуже, чьей-нибудь бессловесной подстилкой. Теперь Табрис жила одним днем и пыталась придумать, что делать.

Еду она банально воровала. Стараясь не привлекать к себе внимания, выходила на промысел раз в несколько дней. И естественно у нее не было запасов.

– Эй, – заговорил наконец человек. – Я хочу есть.

– Твои проблемы, – нелюбезно отозвалась Табрис. – Ты и так схарчил всю мою жратву, а я все еще сижу с пустым кошелем.

– Я заплачу, я же сказал. – В его голосе было столько надменности, что Табрис перекосило. Именно так, через губу с ней говорил Воган. Из-за века, которое, как выяснилось, когда отек на лице спал, было ранено – не очень давно, судя по еще воспаленному темно-розовому шраму – и теперь все время оставалось полуопущенным, ощущение, что он смотрит на нее с презрением, только усиливалось.

– Все вы, сволочи, пиздеть горазды! – взорвалась Табрис. – Раз такой честный, давай, скажи, где деньги, я сама схожу-заберу, куплю тебе пожрать.

Она даже успела на краткий миг представить, что у него в тайнике приличная сумма, – тогда она сможет даже не возвращаться в эту нору. Но человек быстро разрушил ее надежды:

– За кого ты меня принимаешь? За наивного глупца? – Табрис фыркнула, а он, словно бы раздумывая, произнес: – Но ты и в самом деле можешь приблизить момент получения оплаты. Ты наверняка знаешь кого-нибудь из прислуги, работающей в одном богатом доме.

– С чего ты это решил?

– Ты же эльф, – на его лице было написано полное недоумение, и Табрис разозлилась уже всерьез.

– И что с того? Типа, все эльфы друг друга знают? А ты...

Она не договорила, человек махнул рукой отметая ее возражения.

– Неважно. Найди того, кто знает ходы-выходы в поместье Хоу. Лучше всего того, кто согласится меня провести в хозяйские покои. Если не получится, то хотя бы кто сможет толково и понятно объяснить маршрут до них и рассказать об охране.

Он поднялся с постели, несмотря на то, что был еще слаб, и стал прихрамывая вышагивать по комнатке, с силой взмахивая руками, словно рубил воздух.

– У тебя еще два дня максимум. К этому времени я достаточно окрепну, чтобы снова взяться за оружие, но в этот раз я не стану глупо соваться в охраняемый особняк, без подготовки и плана. Второй раз я дойду до цели, несмотря ни на что.

На его лице читалась решимость, а глаза маниакально блестели.

– Этот ублюдок ответит за все, что сделал. Уж поверь. Я вспорю ему его гнойное брюхо, вырву его больные кишки и задушу ими! Я помочусь на его тело и отдам на съедение крысам. Я сожгу его дом, все его имущество, а потом займусь его семьей. Он ответит, клянусь!

Он распалялся и распалялся, и Табрис, которую поначалу возмутили его приказы, к концу речи слегка струхнула. “Похоже, – мелькнула у нее мысль, – Я приютила буйного”. И все же она нашла в себе силы возразить:

– Тебе надо – ты и ищи. Раскомандовался тут.

– Я тебе плачу, неблагодарная остроухая сука!

Теперь его ярость переключилась на Табрис, и она осторожно сделала шаг назад. Хотя она и была уверена, что при необходимости сможет с ним справиться – ранения его еще сказывались, но рисковать не хотелось – он был выше, сильнее и почти наверняка лучше тренирован.

– Да что ты? И где же мои деньги, человек? Ты обещал десять золотых монет, если я уведу тебя из той подворотни и спрячу, но не отдал и медяка.

– И как бы я пошел за деньгами, тупица? Делай, что велю, и можешь прибавить к своей плате еще пять. – Его лицо перекосило презрением.

Табрис хотела бы ответить что-нибудь едкое и обидное, но потом подумала о деньгах и промолчала. Ей очень хотелось денег.

После того, как она подержала в руках сорок золотых, которыми от нее и Сориса откупился Воган, ее жажда достатка превратилась в самую настоящую алчность. Те монеты наверняка разделили меж собой стражники, арестовавшие Сориса, и Табрис, когда не предавалась мечтам о том, как могла бы на них жить, очень переживала, что Шианни и остальные пострадали ни за что. Теперь ей хотелось снова заполучить такую огромную сумму, правда, она не знала для чего именно: чтобы уехать из Денерима и обустроиться на новом месте или чтобы отдать другим девушкам. Но денег не было и решать было нечего, успокаивала она себя.

– Семь золотых сверху, – набралась она наглости.

Человек коротко кивнул и неуклюже повалился в постель.

Табрис пожалела, что мало потребовала, ведь придется делиться с тем, кто будет помогать, и решила приступить к делу немедленно: быстрее сделает, быстрее получит плату, а утомительный гость свалит.

– Так что за Хоу? Где его дом?

– Ты даже не знаешь, кто такой Рэндон Хоу? – из вороха тряпья показалась голова. – Ты хоть кто у нас король знаешь?

– Ага. Мертвец.

Табрис услышала, как он буркнул: “Что взять с эльфийки?” – и уже громче сказал:

– Он эрл Амарантайна, а теперь и Денерима. Надеюсь, ты хоть, где дом главы вашего города находится, знаешь?

Табрис, которая только уселась в своем углу, так и подскочила. Перед глазами мелькнули картины мертвых стражников, клацающих собачьих челюстей и избмтых женщин. Лицо залила краска стыда, которое она испытала, согласившись на сделку Вогана. Но в голове уже назойливо вилась мыслишка: “Не придется делиться, все деньги будут мои”.

– Сначала ты мне заплатишь все, что обещал, а потом я проведу тебя, куда тебе надо. И никак иначе, человек.

Он ни о чем не спросил.



Через три дня, дождавшись ночи, они вошли через один из ходов для слуг – через него выставили Табрис и Сориса в прошлый раз.

За дверью сидел сонный охранник, и, пока он пытался понять, кого это демоны принесли, человек – Айден, почему-то вспомнила Табрис, – без колебаний ткнул его мечом в неприкрытое горло и аккуратно опустил на пол уже мертвое тело.

Дальше по коридору были казармы, о чем Табрис заранее предупредила Айдена.

Она в последние пару дней под предлогом выразить благодарность терлась вокруг помощника повара. Молоденький эльф по имени Дерби, помешавший своему начальнику поднять тревогу и каким-то чудом сохранивший свое место, просто таял от внимания Табрис, выбалтывая все, что знал. Кое-что из этого могло пригодиться. Кроме того, Табрис неимоверно повезло накануне подсыпать стражникам в еду снотворное, по случаю уворованное у травника. Она не знала точно, будет ли от этого эффект – чан с похлебкой был огромный, а порошка не так чтобы много. К тому же блюдо еще готовилось, может, кипячение портило весь эффект.

Но, двигаясь по коридорам и переступая один залитый кровью труп за другим, Табрис с удовлетворением понимала, что задумка удалась. Стражники хоть и не спали, были довольно вялыми, с замедленной реакцией. Айден крошил их как капусту, одного за другим. И чем дальше они продвигались, тем краснее становились его глаза – даже тот, полуприкрытый веком, был отчетливо залит кровью.

И когда на их пути случайно оказался Дерби, Айден просто взмахнул рукой, и поваренок повалился ему в ноги. Табрис хотела возмутиться, но вместо этого просто пошла дальше.

Айден убивал все живое: бодрствующих, спящих, стражников, прислугу, пару ребятишек, собак, бегущего куда-то по своим делам кота… Он был безумен и покрыт кровью с головы до ног, и Табрис, наскоро обшаривающая пояса и кошели на остающихся за ним телах, одновременно боялась его и восхищалась им. Не так давно она сама шла по этим коридорам с окровавленным клинком в руке, но тогда она вздрагивала от каждого шороха, тогда здесь было намного меньше охраны, тогда ее поддерживал Сорис, а этот человек шел так, словно пересекал пшеничное поле. Табрис знала, что рано или поздно ее остановят, а он – что скорее умрет, чем остановится. Наверное, таким мог бы быть какой-нибудь яростный эльфийский бог из тех, о которых иногда шептались в эльфинаже.

И наверное, чтобы разрушить иллюзию его совершенства, она не сказала, что в одной из запертых комнат, оставшихся за спиной, есть кто-то живой. Айден убил стражника у двери, но не подумал, что тот мог кого-то охранять, и, безуспешно дернув ручку, пошел дальше. А Табрис осталась шарить в поисках ценного и услышала женский голос: “Что происходит? Выпусти меня! Я должна поговорить…” Табрис так и не узнала, кто это был и с кем хотел поговорить. Ей было все равно, потому что они наконец дошли до хозяйских покоев. Пустых.

Айден чуть не начал крушить все вокруг, пока Табрис взламывала секретер и ящики стола в поисках того, чем можно поживиться. Но их счастье в кабинет прошаркал старик-камердинер, которого Айден не мешкая схватил за горло.

– Где Хоу?! – зарычал он так, что даже Табрис вздрогнула.

– Малыш Айдан? – похоже, старик не очень понимал, что происходит, и “малыш” в приступе ярости затряс его.

– Хозяин вас не ожидал сегодня, – успел прошамкать он, прежде чем его шея хрустнула.

Айдан выпустил труп и уставился на Табрис.

– Ты сказала, он в поместье! Что никуда не уехал!

– Так и было. Тут есть еще подвал, может, он там? – о нем Табрис вспомнила только что, да и кто ожидает, что хозяин поместья станет проводить ночи в подземелье? Ей бы хотелось пошарить по комнатам еще, но Айдан толкнул ее к двери с возгласом “Веди!”, и она кое-как успела затолкать нитку жемчуга за пазуху.

В подвале оказалось занятно.

Табрис думала, что Айден кровожаден и нездоров головой, но его враг оказался настоящим отморозком. Пыточные машины вызвали у нее оторопь и самый настоящий страх, а несчастные пленники – брезгливую жалость. Здесь нечего было воровать, и она затаилась в темном углу, завороженно наблюдая поединок.

Айден, вопреки ее ожиданиям, не стал ничего говорить этому Хоу, прямо от порога кинувшись на него. Тот стоял к ним спиной, что-то записывая в небольшую книжицу, но, услышав шум, ловко обернулся и мгновенно схватился за оружие.

Их поединок был дольше, чем с опоенными стражниками, но Айдена словно вела рука Создателя. Он нападал и нападал, совершенно не думая о защите, но словно бы не замечая ни одного пропущенного удара.

Когда раненый Хоу повалился на колени, Айден опустился, чтобы не сказать “упал”, рядом. Их лица оказались на одном уровне, и он, с жадностью глядя в глаза Хоу, воткнул кинжал ему в живот. Навалившись на него, Айден несколько раз дернул клинок, отбросил его в сторону и запустил руку в рану. Резким рывком он выпрастал влажные петли кишок и с силой втолкнул их в рот Хоу.

– Жри, тварь. Сдохни! Сдохни!

Табрис было не видно, жив ли еще Хоу, или его тело дергается от толчков Айдена, но подходить ближе она не торопилась. На всякий случай приготовив собственный клинок, она ждала, что будет дальше. А Айден, похоже, решил до конца исполнить свой план, потому что он, пошатываясь, поднялся, распустил завязки на штанах и помочился на лицо и грудь уже точно мертвого Хоу.

– Это тебе за отца, падла. – Он заправился и обошел труп и с силой опустил подкованный каблук на промежность. Раздался мерзкий чавкающий звук. – А это за маму.

Айден отошел и прислонился к стене.

– Можешь выпустить пленников, если хочешь. А потом выведи меня отсюда. Думаю, наворовала ты достаточно, чтобы не требовать еще платы.

Табрис зыркнула на него, но решила не спорить. Она открывала одну решетку за другой, слушала сбивчивые слова благодарности и размышляла, согласиться ли снова приютить Айдена или ей и вправду уже хватит денег.

Когда в одной из камер она разглядела знакомое лицо, сердце екнуло, но Воган ее не узнал.

– Передай спасибо своему господину, – промямлил он беззубым ртом. – Я в долгу не останусь.

– Ну что ты, – тихонько ответила она. – Это я в долгу не останусь.

И решительным движением перерезала ему горло. Пожалуй, теперь она сможет оставить все деньги себе, решила Табрис, ведь за случившееся с Шианни и другими Воган ответил жизнью. Быстро глянув на Айдена, она убедилась, что он ничего не заметил, и продолжила открывать камеры.



– Ты неплохо справилась, – Айден впервые за все время смотрел на нее. То есть не просто в направлении, а именно на нее. Табрис почувствовала себя неуютно. – Теперь у тебя достаточно денег? Что ты намерена делать?

– Хочу уехать из Денерима. Хочу податься в Хайевер, оттуда родом мой жених. Если там все такие же славные…

Он перебил, не став ее слушать.

– Хайевер? Тогда нам по пути. – Его глаза зажглись уже знакомым кровожадным блеском. – Думаю, у меня найдется для тебя пара поручений. За соответствующую плату, разумеется.

Он подошел вплотную.

– Я видел, как ты прикончила того парня. – Табрис вздрогнула, но отступать было некуда, за спиной была стена. – Твоя рука не дрогнула. Если тебя не пугают убийства и беспощадная война, то поехали в Хайевер. Только советую забыть о женихе, там будет не до свадеб.

Табрис подумала о Неларосе и о том, что с легкостью выбросит его из головы. О том, что у нее будет много денег – заработанных и наворованных. И о том, что ей хочется снова увидеть, как Айден превращается в монстра, сметающего все на своем пути. Она неуверенно кивнула.

– Так как твое имя? – спросил он в ответ. – Мне же надо к тебе как-то обращаться.

@темы: My Valentine, ж!Табрис, джен, м!Кусланд

---

My Valentine — Райлен | Каллен

[Некто в маске варгеста]

Автор:  ноунейм
Название: Безнадежно поломанные
Пейринг/Персонажи: Райлен | Каллен
Категория: слэш, упоминается гет
Жанр: юст, дарк, дэсфик
Рейтинг: NC-17
Размер: 3018 слов
Предупреждение: смерть персонажа, зависимость

Назначение на должность командующего Грифоновыми Крыльями едва ли можно было назвать повышением. Невыносимая жара днем, пробирающий до самых костей холод ночью, недостаток питьевой воды, перебои со снабжением, хищная фауна и скудная флора были неотъемлемыми и малоприятными атрибутами нового места ведения службы. Но к ним можно было привыкнуть и даже научиться использовать в свою пользу. Сложнее было привыкнуть к пустынному и жуткому в своей спокойной безнадежности пейзажу. В Кирковолле во время разбора завалов Райлен впервые увидел застывший в немом крике, окаменевший труп рыцаря-командора Станнард. Вид этой статуи наполнял все естество необъяснимой тревогой. Она пугала, но в то же время притягивала и от этого казалась еще опаснее, еще неприятнее. Но если в Киркволле о существовании статуи из красного лириума легко можно было забыть, то вид Глубинной щели, этого гигантского, столетиями гноящегося скверной шрама на теле Орлея игнорировать было сложно. Райлен был практичным человеком, он любил чинить поломанный инвентарь, находить незаурядные решения для кажущихся невыполнимыми задач. Осознание того, что некоторые вещи безнадежно испорчены и не поддаются починке и восстановлению, вызывало у него ощущение бессилия и непреодолимой грусти.

Глубинная щель часто наводила его на мысли о Серых Стражах. До прибытия в Западный предел он никогда не видел порождений тьмы. Их обезображенная форма при первом столкновении шокировала его, несмотря на то, что ему уже приходилось сталкиваться и демонами, и с одержимыми. Он тогда невольно задумался, что может заставить кого-то посвятить собственную жизнь борьбе с этими чудовищами. Насколько сильным должно быть чувство долга, потребность спасать и оберегать чужие жизни, чтобы добровольно согласиться на такое самопожертвование? Он подозревал, что вступившие в Орден до Пятого Мора не до конца осознавали, что именно их ожидало. Возможно, кто-то руководствовался кровожадным садизмом, но ведь наверняка были и наивные идеалисты, наслушавшиеся рассказов про честь, благородство и грифонов. Так же как он тогда пятнадцатилетним мальчишкой не представлял, что вскоре в чужих глазах станет тюремщиком и угнетателем, а не защитником справедливости в сверкающих латах.

Райлен мог лишь благодарить Создателя за то, что старкхевенский Круг сгорел задолго до киркволлского восстания. Иногда он спрашивал себя, что бы он сделал, если бы Круг сохранился, а рыцарь-командор Карстен объявил Право Уничтожения. И ответа на этот вопрос у него не было.
Тяжелые мысли прервал сигнал с обзорной башни. Инквизитор и его спутники должны были прибыть несколькими днями позже, но, похоже, им тоже не слишком-то нравилось бродить по этой покинутой Создателем пустыне.

У Инквизитора был измождённый вид. Полопавшиеся сосуды в глазах красноречиво свидетельствовали о недосыпании. В его движениях, манере речи и взгляде читались признаки перенапряжения и выгорания. Но несмотря на то, что он с трудом держался на ногах, незаметно, но тяжело опираясь стертыми руками о посох, он провёл инспекцию гарнизона сразу же по прибытии. Райлену он понравился: такой человек не щадит себя и не делает поблажек окружающим. Многие его чуть ли не обожествляли, но Райлен был рад увидеть перед собой не фанатичного борца за веру, не чудесного мессию, а просто уставшего и упрямого человека.

— Что-нибудь ещё? — Тихо поинтересовался Инквизитор, выслушав доклад о бандитах, непригодном колодце и подозрительной активности порождений тьмы.

— Да, — Райлен глухо кашлянул, — дело в том, что я не единственный… храмовник здесь в крепости. Из-за удаленности от торговых путей следует ожидать перебоев в поставках снабжения. Поэтому я хотел попросить об увеличении ежемесячного рациона лириума для служащих здесь храмовников. Если... случится что-то непредвиденное, и мы на какое-то время будем отрезаны от снабжения.

Райлен говорил спокойно и размеренно, но каждое слово давалось ему с трудом. С тех пор, как он покинул Орден, его – их – общая нужда перестала быть естественной и нормальной потребностью, а стала чем-то постыдным и мешающим. В Круге, среди братьев и сестёр, приём лириума был частью повседневной, регламентированной рутины. Ему никогда ранее не приходилось говорить о зависимости с посторонними. Райлен не хотел себе в этом признаваться, но ему было вдвойне неприятно говорить об этой проблеме с магом.

Инквизитор внимательно на него посмотрел. Если он и старался оценить, насколько искренней была забота командующего о нуждах личного состава, и не пытался ли Райлен выбить для себя дополнительный рацион, то не подал вида. На его обветренном и обгоревшем лице читались лишь сосредоточенность и усталость, но Райлену показалось, что молчание длилось невыносимо долго.

— Я понял. Напишите Каллену, он разберётся.

— Так точно. Благодарю.

***

Работы по расчистке завалов, оставшихся после взрыва Церкви и кровавой бойни между магами и храмовниками на улицах Киркволла, были изнурительными – физически и психически. Райлен никогда раньше не видел столько трупов. Столько впустую потерянных жизней. Первые несколько дней он чувствовал, как до боли сжимается сердце в груди, а к горлу подступает комок, каждый раз, когда он находил под завалами какие-нибудь трогательные мелочи: игрушки, детские башмачки, глупые безделушки. Спустя какое-то время он перестал чувствовать и ощущать что-либо вообще. Чернеющая под завалами плоть перестала вызывать приступы тошноты, чужие вещи, выгребаемые вместе со щебнем, перестали рисовать перед глазами картины внезапно оборванных жизней, содранная на руках кожа перестала саднить, а мышцы и кости перестало ломить. Он словно стал инструментом, единственным назначением которого было перекладывание камней и обломков с места на место. Вверх-вниз, вправо-влево.

Рыцарь-капитан Каллен Разерфорд координировал действия по восстановлению города. Он мало говорил, почти не спал и не ел. Для оставшихся в живых храмовников он старался создать иллюзию контроля над ситуацией. Контроля, которого так не хватало этому потерянному городу. Но Райлен видел, что командующий офицер с трудом балансировал на грани нервного срыва. Лириум помогал. Помогал засыпать по ночам, помогал вставать по утрам, несмотря на то, что надежда найти под обломками зданий кого-то живого с каждым проходящим днём становилась все более призрачной, а работы по расчистке завалов словно прибавлялось, несмотря на уже потраченные дни и недели. Лириум помогал им обоим. Хотя Райлен подозревал, что Каллен нуждался в нем сильнее.

Райлен часто вспоминал работы по расчистке того, что осталось от старкхевенского Круга после пожара. Осталось тогда не так много. И работ было значительно меньше. И атмосфера была не такой удручающей, а компания была намного веселее. Кайла, молодая, но опытная храмовница, одним своим присутствием скрашивала ежедневную монотонность нагрузок. У неё были шикарные сиськи, и совершенно обворожительная улыбка. А еще она была его первой женщиной. Он тогда был в том возрасте, когда влечение часто путают с влюбленностью. Он был от нее без ума, но ему казалось, что их физическая близость ей нужна была больше, чем ему. И он отдавал ей всего себя, выжимая до остатка оставшиеся после долгого дня работы силы. В надежде на то, что их жаркий и эмоциональный секс, полный громких и протяжных стонов, поможет ей залечить, починить ту пустоту, которую она пыталась заполнить их мимолетной связью.

У Каллена не было красивых сисек, и Райлен ни разу не видел, чтобы он улыбался. Но в нем он видел похожую надломленность. Они были равными по званию, и делили одну комнату в бараках. Они много молчали и часто общались односложными фразами или жестами, слишком измученные, чтобы складывать слова в предложения. Когда в один особенно напряженный день Райлен помогал валившемуся с ног Каллену снять доспех, он, руководствуясь каким-то внезапным порывом, провел большим пальцем по свежему шраму на его губе. Каллен вздрогнул и отшатнулся, но Райлену показалось, что чужое прикосновение вскрыло какой-то тщательно лелеемый, незаживающий нарыв.

Он не знал, что именно произошло, но в следующий момент Райлен почувствовал горячее и сбивчивое дыхание Каллена на своих губах и, повинуясь очередному необъяснимому порыву, притянул его к себе. Каллен целовался одними губами. Сухие и обветренные, они царапали губы Райлена, а жесткая щетина колола подбородок. Этот поцелуй был медленным и мучительно незаконченным, и Райлен не знал, связана ли нерешительность Каллена с нежеланием или неумением. Когда Райлен решился провести кончиком языка по верхней губе Каллена, тот застыл, и Райлен, не выдержав ожидания хоть какой-то реакции, резко прижал его к стене, крепко удерживая за затылок и углубляя их прежде целомудренный поцелуй. Они несколько раз ударились зубами, пытаясь найти удобный угол. Все получалось как-то неловко, поспешно и неумело. Неправильно. Но в этой неожиданной близости было столько необходимости и нужды, что Райлен не мог остановиться.

— Что ты… что мы… делаем? — Каллен осторожно, но твердо положил ладонь на грудь Райлена, отстраняя от себя, и напряженно посмотрел ему в глаза.

Райлен грустно усмехнулся. Он сам не знал, какого демона они делали.

— Тщетно пытаемся заполнить пустоту внутри? — Предложил он и сам рассмеялся от двусмысленности формулировки. Но ему показалось, что Каллен растерянно улыбнулся одним уголком рта, и от этого на его душе стало невероятно тепло.


Райлен проснулся внезапно и какое-то время не мог понять, почему он не в Казематах, в жесткой двухъярусной кровати, а в узкой койке посреди незнакомой крепости. Наконец сориентировавшись, он тяжело вздохнул и сжал переносицу, стараясь определить, насколько сильной будет накатывающая головная боль. Эти сны преследовали его с того момента, как он принял предложение Каллена присоединиться к Инквизиции. Наутро он редко мог вспомнить детали, но их всегда объединял мотив интимной близости с командующим войсками Инквизиции – человеком, которого он с большой гордостью называл товарищем. Эти сны сбивали с толку, потому что Райлен не помнил, чтобы во время их с Калленом непосредственного общения он испытывал к командующему что-либо, помимо глубокого и искреннего уважения. Но чем чаще его одолевали эти сны, чем ярче они становились, - а Райлену казалось, что они приходили все чаще и становились все интенсивнее, - тем сильнее и насыщеннее становилось его желание. Желание, которое было больше похоже на мучительную, изнуряющую жажду.

Поднявшись с койки, он, все еще сонный, подошел к небольшому, обшарпанному сундуку с личными вещами и выудил оттуда склянку с ярко-голубой жидкостью. Отпив половину, он вылил остатки в отхожее место. Вязкая жидкость задержалась на языке, медленно растекаясь по всему телу, успокаивая нервы и давая энергию и силы справиться с еще одним тяжелым днем под палящим солнцем. Напряжение немного отступило, но возбуждение проходило медленнее. Райлену казалось, что он все еще ощущает шершавое прикосновение чужих губ и жар чужого дыхания. Он прикоснулся грубыми пальцами к губам, но быстро отдернул руку.

«Каменный стояк и ни одного борделя», - с некоторой долей самоиронии подумал Райлен. Зато сестра Лелиана давеча прислала сапожника. А посол Монтилье порывалась отправить ящик книг. Памятуя о скудности местной растительности и осознавая наиболее базовые нужды личного состава, Райлен посоветовал оставить книги там, где их будут использовать по прямому назначению. Он не был уверен, что посол поймет его намек, но не стал вдаваться в разъяснения.
Мысли о книгах и сапогах несколько остудили рассудок и вернули Райлена в реальность.

На его рабочем столе уже лежали отчеты о вчерашних миссиях и свежая корреспонденция из штаба. Среди свитков из Скайхолда он заметил письмо, адресованное ему лично в руки. Он сразу же узнал почерк, не задумываясь сорвал печать.

«Райлен,
старый друг, ты помнишь, о чем мы говорили после Конклава? Я верю в то, что есть возможность оборвать лириумные цепи, которыми нас сковала Церковь. Но я не могу требовать ни от кого кроме себя пойти на этот риск. Ты должен знать: я попросил Искательницу Истины и одну из основательниц нынешней Инквизиции, Кассандру Пентагаст, найти мне замену на случай, если я не смогу выполнять свои должностные обязанности. Я порекомендовал тебя в качестве возможного кандидата. Я хотел сообщить тебе об этом заранее, чтобы известие не стало для тебя неожиданностью. В случае чего. Пожалуйста, прими это предложение не как попытку взвалить на тебя тяжелую ношу, но как знак моего к тебе уважения и доверия.
Каллен»

Сложив свиток, Райлен отстраненно сунул его за нагрудник. Содержавшееся в письме предложение и правда было признаком глубокого доверия, которое Райлен не мог не оценить. Он был хорошим исполнителем, неплохим руководителем, но командование армией правоверных лежало в совершенно другой плоскости. Его беспокоила и нечто другое.

Он помнил их разговор. Каллен собирался прекратить прием лириума, хотел окончательно порвать с той жизнью, что, по всей видимости, оставила на его душе глубокие, кровоточащие раны, а тело подчинило цели и долгу, которые больше ничего не значили. Райлен тогда подумал, что это безумие, но в тот же вечер принял решение сократить собственное потребление. Ему раньше не доводилось видеть храмовников, надолго лишенных доступа к порошку, о возможных последствиях отказа он знал лишь по разрозненным рассказам. Он не был уверен, что именно из этих страшилок было церковной пропагандой, а чему следовало верить. В Киркволле он видел того, кто впоследствии стал генералом красных храмовников. Тогда он представлял собой печальное зрелище, разбитое и потерянное существо со сжирающей изнутри жаждой в глазах. Какое-то время Ралей Самсон ошивался в Казематах, кажется, искал что-то или кого-то, но потом исчез. Райлен лишь позднее узнал о его изгнании из Ордена. Тогда он не придал этой истории особого значения, но впоследствии он все чаще вспоминал опустившегося храмовника Самсона, невольно задумываясь о том, насколько серьезным может быть ущерб телу и духу от прекращения или сокращения приема. Решительность Каллена его вдохновила, и Райлен был готов попытаться.

***

У Каллена на теле почти не было шрамов. Райлен часто видел его раздетым во время мытья, но никогда раньше не испытывал такого острого желания прикоснуться к нему. Между ними висела какая-то тяжелая недосказанность. Но Райлен почему-то знал, что слова не помогут. Словно в забытьи, он подошел к Каллену сзади и провел ладонью между лопаток. Он не знал почему, но это прикосновение к незнакомому по сути человеку казалось совершенно естественным. Привычным. Каллен обернулся, а Райлен упал перед ним на колени и жадно обхватил его ртом. На языке ощущался вязкий, горьковатый привкус. Райлен не мог оторваться, он облизывал, посасывал и кусал, водил руками по твердым мышцам. Влажная кожа на ощупь походила на гладкое стекло. Он слышал чужие стоны, приглушённые, они напоминали музыку, но мелодия словно ускользала. Чужой оргазм отозвался в его собственном теле, звеня в ушах невыносимо прекрасной песней. На вкус Каллен был словно лириум, но крепче, насыщенней. Райлен поднял глаза и увидел перед собой застывшую в неестественной позе кроваво-красную статую. Раздался оглушительный звон, и в тот момент, когда острые осколки с силой вонзились ему в горло, Райлен успел заметить широко распахнутые, закатившиеся глаза и раскрытый то ли в экстатическом, то ли в болезненном крике рот. Перед тем, как потерять сознание, он удовлетворенно подумал, что Каллену понравилось.


— Твою же мать! — Райлен резко подскочил на койке. Его руки дрожали, он потянулся за кувшином с водой, но случайно опрокинул его. Глиняные осколки и разлитая на полу вода напомнили о завалах и щебне, о крови, впитавшейся в самый камень на улицах Киркволла. Его одолевало отвращение к себе, к своим болезненным видениям. Но сильнее и отчетливее всего он ощущал холодный, сковывающий страх. Он не понимал, что с ним происходит. Демон? Это не было похоже на то, чему их учили о демоническом присутствии. Лириумное безумие? Он не верил, что сходит с ума. Ведь если он подозревал, что сходит с ума, то все не так плохо, верно? Верно?! От беспорядочных мыслей у него закружилась голова, он попытался прочитать молитву, но строки путались и сливались в бессмысленный поток бессвязных слов.

— Трижды проклятая Песнь Света! Столько лет зубрить ее, чтобы забыть в самый неподходящий момент! — Райлен громко и витиевато выругался. Поднялся, зашагал по комнате, не обращая внимания на острые куски на полу. Приблизившись к своему сундуку, и, распахнув крышку, он застыл перед склянками с лириумом. Ему казалось, что их голубое содержимое светится холодным, ярким светом в темноте, обещая остудить воспаленный рассудок. Он не помнил, когда последний раз принимал свою дозу – несколько дней или несколько часов назад. Может быть, он только что осушил одну склянку и держал в руках уже другую? Время воспринималось как-то странно: не одним непрерывным потоком, а какими-то обрывками.

Наспех одевшись, он схватил меч. Ему хотелось убить что-нибудь мерзкое, разрубить напополам таскающегося возле крепости уродливого гарлока. Очистить землю от какого-нибудь проклятого существа, очистить себя от этого болезненного бреда. В дверях он резко остановился, вспомнив, что так и оставил открытую склянку валяться в сундуке.

***

Незадолго до похода в Арборскую глушь Райлен прибыл в Скайхолд для общего планирования. Часы и дни пролетали быстро, и он был рад тому, что занят делом. Постоянная и напряженная работа помогала отвлечься от ненужных мыслей.

— Какой кабинет себе отгрохал, — Райлен присвистнул, переступив порог башни командующего, — а крышу залатать не распорядился. Могу помочь с этим. Я тебе говорил, мой отец был каменщиком.

— Что? — Каллен растерянно посмотрел на потолок. — А, крыша. Ты знаешь… я ведь даже не замечал, что там дыра.

«Не замечал собственную прохудившуюся крышу», — с усмешкой подумал Райлен.

Каллен перебирал бумаги на столе и о чем-то напряженно думал. Райлен какое-то время пытался понять, сон это или нет. Ему хотелось подойти к Каллену, толкнуть его к стене, ставшим уже привычным движением впиться в сухие и холодные губы, провести горячим языком по шее, наслаждаясь знакомыми стонами-музыкой. Грань между реальностью и безумными видениями становилась все более размытой. Он крепко сжал кулаки, кое-как обстриженные ногти больно впились в кожу ладони, но сознание от этого не прояснилось.

— По поводу того письма, — сбивчиво произнес Каллен, помогая Райлену сконцентрироваться, — Извини за сумбур. Я тогда был… не в самом лучшем состоянии.

Райлен видел, что Каллен с трудом подбирал слова. Весь вид его кричал о том, что он не хотел говорить, но почему-то считал нужным пересилить себя.

— А сейчас? Лучше?

— Да… вернее, в какой-то степени, — Каллен тяжело вздохнул. — Инквизитор посоветовал… возобновить прием лириума. Чтобы не подвергать миссию опасности. Он… мы не можем позволить себе отвлекаться на… личные проблемы. Я хотел оставить прошлую жизнь позади, наивно думал, что смогу усилием воли преодолеть тот ущерб, который годами сам причинял своему телу. В этом эгоистичном стремлении я поставил под угрозу успех нашего дела. Это было безответственно.

Райлен задумчиво кивнул. Инквизитор был прагматичным, жестким, но эффективным человеком. И он был прав. Война не место и не время для поисков себя, для попыток на месте старого, поломанного, использованного и выброшенного Церковью «я» построить что-то новое.

Некоторые вещи невозможно починить. Но Райлен с некоторым облегчением подумал, что Каллен, видимо, успел вернуть ускользающий контроль. Похоже, ему самому повезло меньше. Он надеялся лишь на то, что сумеет сохранить остатки рассудка до окончания этой войны, каков бы ни был ее исход. А там будь, что будет.

***

В редкие моменты короткого просветления сознания, выныривая из глубин горячечного бреда, Каллен иногда вспоминал рассказы о последних днях рыцаря-капитана Райлена, командующего гарнизоном крепости Грифоновы Крылья и старого боевого товарища. Вскоре после победы над Корифеем из крепости в Западном пределе стали поступать тревожные сообщения о состоянии командующего. Агенты Лелианы были уверены, что офицер демонстрировал острые симптомы лириумной ломки. Каллен тогда не поверил сообщениям, потому что Райлен никогда не говорил ему, что пытался прекратить прием. В последний отчете говорилось, что после известия о роспуске Инквизиции командующий Райлен то ли в забытьи, то ли осознанно отправился на бой с небольшой группой порождений тьмы, а после окончания схватки уверенно шагнул в Глубинную щель.

Пытаясь сдержать начинавшуюся судорогу, Каллен с горечью и несвойственной ему завистью подумал, что Райлен легко отделался.

@темы: слэш, Каллен, гет, My Valentine, Райлен

---

My Valentine — ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен

[Некто в маске с мабари]

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214900252.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574361.png" alt="«В библиотеке»"></a>

Автор:  LenaSt
Название: В библиотеке
Пейринг/Персонажи: ж!Амелл/Грегор, ж!Амелл/Каллен
Категория: гет
Жанр: романс, драма
Рейтинг:R
Размер: 930 слов
Предупреждение: вынужденный вуайеризм
Примечание: Каллен должен страдать. Простите, если сможете (с).


Каллен остановился возле входа в библиотеку, помедлил, быстро оглянулся через плечо, удостоверившись, что в коридоре никого нет — и вошел с равнодушным уверенным видом. Ничего особенного, просто он, как храмовник, проверяет этаж учеников, это входит в зону его ответственности. Да, сейчас уже поздний вечер, после отбоя прошло не меньше часа, но тем более это повод проверить, все ли в порядке. Если кто спросит, то он так и скажет. Хотя, конечно, лучше бы никто его не заметил.

К его разочарованию, библиотека оказалась пуста. Мягкий, рассеянный свет, аккуратные стопки книг и свитков на столе, позабытая кем-то лестница на полу. И ни души. Каллен досадливо стукнул кулаком по ближайшему стеллажу: ясно, Солоны здесь нет.

…Когда Солона Амелл не пришла в условленный час после отбоя на берег озера, Каллен понадеялся, что отыщет ее в библиотеке — мало ли, засиделась допоздна над книгами. Она знала, что грядут ее Истязания. Конечно, дату никто никогда не называл, но каждый ученик чувствовал, когда приближается его черед.

На самом деле, им даже не было нужды скрываться, ведь они с Солоной не нарушали никаких запретов. Они просто иногда встречались после отбоя, чтобы поболтать, обсудить, как прошел день, поделиться мыслями. Это была просто дружба. Солона была отличным другом, и поэтому последнее время Каллен ходил сам не свой, постоянно думая об их такой замечательной дружбе, о том, как бы ему хотелось дружить с Солоной еще чаще и еще ближе, — немного стесняясь собственного пыла.

Однажды в карауле он так замечтался, представляя ее улыбку, россыпь веснушек на бледных щеках и каштановые волосы с рыжими искорками, что пришедший его сменить Кэррол подозрительно поинтересовался, какого хрена Каллен глупо улыбается статуе Андрасте.

Каллен покраснел, сознавая, что докатился до того, чтобы лгать самому себе. Друзья не целуются в губы, засовывая языки друг другу в рот. И трогать себя Солона позволяла совсем не по-дружески, особенно в последний раз, когда она приподняла подол своей мантии и…

Каллен прислушался. Ему показалось, или он слышит шаги? Он быстро спрятался в затемненную нишу между книжными шкафами. Вошедший тоже сначала нерешительно потоптался у входа, прежде чем переступить порог.

Каллен насторожился. До него доходили слухи, что кто-то в Кинлохе приторговывает лириумом из-под полы, пряча его в заранее оговоренном месте. Но тут ночной гость оказался в поле его зрения, и Каллен вздрогнул — рыцарь-командор Грегор. А он тут что делает?

Тем временем рыцарь-командор неторопливо обошел стол, сел на край и принялся лениво перелистывать одну из книг. Уходить он пока явно не собирался. Каллен перебрал в уме последние приказы, вроде бы никаких мероприятий в помещениях учеников не запланировано. Да и одет рыцарь-командор был не по уставу, вместо тяжелого доспеха в обычные кожаные штаны и куртку.

Каллен уже всерьез подумывал выйти из своего убежища и отрапортовать, что все в порядке, как вновь послышались шаги, на этот раз легкие, торопливые, и он еще сильнее вжался в стену, затаив дыхание.

Солона! Каллена охватил страх: бедная Сол, она, наверное, шла за ним, а нарвалась на Грегора. Лихорадочно прикинув варианты, Каллен решил, что если Грегор к ней прицепится, то он тогда выйдет из укрытия и скажет, что проводил расследование о закладках лириума, а Солона Амелл помогала ему информацией.

Между тем ни Солона, ни Грегор не выказали ни малейшего удивления, увидев друг друга. Она села рядом, и между ними завязался тихий разговор. Чтобы различить хоть слово, Каллену пришлось напрячь весь дарованный ему Создателем слух.

— …что тебе нужно? — сказала Солона.

Каллен поразился ее фамильярному тону. Следующая фраза заставила его покрыться холодным потом.

— Мне доложили о твоих встречах с Резерфордом.

Солона помолчала.

— И что будешь делать? Накажешь меня?

— Не тебя. — Голос Грегора был мрачным. — Его. Он нарушил устав.

— Не надо, — испугалась она, — Каллен тут ни при чем. Это целиком моя вина.

— Он большой мальчик.

Грегор говорил со злостью, и Каллен, спросив себя, что же тут, демон побери, происходит, понял, что ответ ему не нравится. Эти двое беседовали как… как любовники.

— А ты не нарушал устав, когда трахал меня?

— Нарушал. Но это уже в прошлом.

Грегор закрыл лицо руками.

— Ну раз в прошлом, то это, конечно, все меняет. — Солона грустно усмехнулась. — Но я тебя прошу, не делай этого.

Она прижалась лбом к его плечу.

— Обещаешь?

Грегор молчал.

— Не хочешь знать, люблю ли я его?

— Это неважно. Вы все равно не можете встречаться. Он храмовник, а ты магесса.

— Он мне нравится, но я не люблю его. Не так, как тебя.

Несмотря на всю двусмысленность ситуации, Каллену стало так горько, что у него перехватило дыхание.

— Не надо, — Грегор встал. — Не надо снова об этом. Я не могу, ты же знаешь.

Солона поймала его за рукав, потянула, вынуждая сесть. Обвила руками его шею и принялась целовать, долго и сладко, как целовала Каллена вчера на берегу, целую вечность назад. Грегор не противился, наоборот, обнял Солону за талию и прижал к себе, с явной страстью отвечая на ее порыв.

Солона опустилась перед ним на колени, возясь с застежкой ремня.

Каллен закрыл глаза, молясь, чтобы это поскорее закончилось. Наверное, нет ничего хуже, но какое-то потаенное, злое, порочное любопытство нашептывало ему: «Смотри».

Грегор откинулся назад, в ночной тишине его дыхание прозвучало хрипло и непристойно громко. Солона прижалась лицом к его паху и старательно работала ртом, ритмично раскачиваясь всем телом.

У Каллена защипало в носу. Пыль, конечно же. Проклятая книжная пыль. Сведенные судорогой мышцы невыносимо болели. Ему казалось, что он уже столетие сидит в этом поганом закутке, слушая похотливые вздохи.

Наконец Солона встала, вытерла рот и хотела было уйти, но Грегор удержал ее, крепко обняв за талию; уткнулся лбом ей в живот и замер. Они застыли так на какое-то время, потом Грегор взял ее за руку и увел.

Когда их шаги стихли, Каллен, словно очнувшись, выбрался из ниши и побрел в свою комнату, надеясь, что когда он откроет утром глаза, то все увиденное покажется ему ночным кошмаром. Всего лишь страшным, но нереальным сном.

@темы: Каллен, Грегор, гет, My Valentine, ж!Амелл

---

My Bloody Valentine — работы малого формата

[Weisshaupt Fortress]

Дорогие авторы! В комментариях к этому посту выкладывайте работы малого формата (однострочники, стихи, небольшие драбблы), которые не имеет смысл выкладывать отдельно. Все они будут переноситься из комментариев в сам пост, и запись будет подниматься.

Если вам по каким либо-причинам неудобно выкладывать работу самостоятельно — пришлите ее на u-mail сообщества, и мы поможем вам в выкладке. Имейте ввиду, что наше сообщество открыто для любой аудитории, поэтому, если ваша работа высокорейтинговая, то при выкладке следует поставить плашку-предупреждение "18+" (код плашки под баннером) и поставить галочку "Закрытая запись: материалы для взрослых".

код плашки "18+"

код плашки "18+"

<div align="center"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/83484986.png"></div>

||

код шапок

Ники в строках "Автор" и "Бета" в выложенных работах модераторы проставят после деанона, так что можно эти строки просто не указывать.
Шапка для оригинального текста

<b>Название:</b> (если нет, то ***)
<b>Пейринг/Персонажи:</b>
<b>Категория:</b> джен/гет/слэш/фемслэш
<b>Жанр:</b> 
<b>Рейтинг:</b> G/PG/PG-13/R/NC-17/NC-21
<b>Размер:</b> Х слов
<b>Предупреждение:</b> (если есть)
<b>Примечание:</b> (если есть) 

Шапка для перевода

<b>Название:</b> (если нет, то ***)
<b>Автор:</b> ник + ссылка на оригинал
<b>Ссылка на оригинал:</b>
<b>Разрешение на перевод:</b> Получено/Запрос отправлен
<b>Пейринг/Персонажи:</b>
<b>Категория:</b> джен/гет/слэш/фемслэш
<b>Жанр:</b> 
<b>Рейтинг:</b> G/PG/PG-13/R/NC-17/NC-21
<b>Размер:</b> Х слов
<b>Предупреждение:</b>
<b>Примечание:</b> 

Шапка визуального контента

<b>Название:</b> (если нет, то ***)
<b>Пейринг/Персонажи:</b>
<b>Форма:</b> арт/клип/коллаж/косплей/куклокосплей/вышивка/сет аватар и т.д.
<b>Категория:</b> джен/гет/слэш/фемслэш
<b>Рейтинг:</b> G/PG/PG-13/R/NC-17/NC-21
<b>Референсы/источники:</b> если таковые использовались, указывать обязательно
<b>Размер:</b> указывается для видео
<b>Ссылка для скачивания:</b> при желании указывается для видео
<b>Примечания:</b> (если есть)

||

Гостевые аккаунты для желающих

Гостевые аккаунты для желающих

Некто в маске варгеста - 11111
Некто в долийской маске - 222222
Некто в маске с мабари - 333333
Некто в маске саирабаза - 444444

|| Валентин-флудилка|| Орг-вопросы и заявки

Автор:  Aivika Olivin
Название: Воля Создателя
Пейринг/Персонажи: Джустиния V/Лелиана
Категория: фемслэш, упоминаются слэш и гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Размер: 272 слова
Предупреждение: смерть персонажа

Мать Доротея всегда знала, что угодно Создателю.

То была его воля, чтобы Лелиана, преданная и обессиленная, не сгнила в сыром подземелье, а служила ему. И мать Доротея пришла освободить её в тот час, когда Лелиана решила, что после предательства Маржолайн ей больше нет смысла жить.

И его же воля была забрать у неё Стража – единственного мужчину, с которым Лелиана захотела возлежать и разделить судьбу. Лишь письмо матери Доротеи спасло её от отчаяния и потери веры. Мать приютила её, согрела тело своими чреслами, наполнила душу своими стремлениями. Глаза матери стали глазами Лелианы, воля матери – её волей.

Поэтому когда инквизитор – маг, отступник, мятежник, мужчина – вышел из Тени второй раз, а мать осталась в ней витать бесплотным духом, Лелиана лишь сцепила зубы и покорно склонила голову. Мать Доротея не могла пожертвовать собой просто так. Значит, никто другой не смог победить Корифея и остановить зло.

Но время шло, прах Корифея давно истлел в горах, а мать Доротея не возвращалась к Лелиане и не звала её к себе. Ни в письмах, ни во снах, ни в моменты раздумий не слышала Лелиана больше её голоса, только карканье ворон и сдавленные стоны из библиотеки.

Мать Доротея не могла умереть ради того, чтобы эти бесстыдные маги наслаждались жизнью, друг другом и собой.

Решение пришло мгновенно, нож лёг в руку привычным металлическим холодком. Инквизитору давно было пора вернуться в Тень и остаться там навсегда. Жаль, что тевинтерский маг не мог отправиться за ним следом. И никогда не сможет после усмирения.

Прослушав, как Жозефина дрожащим голосом огласила обвинение в убийстве инквизитора и приговор, Лелиана удовлетворённо прикрыла глаза.

Мать Доротея всегда знала, что угодно Создателю.

Мать Доротея умерла.

Теперь волю создателя воплощала Лелиана.



.

запись создана: 20.02.2018 в 12:36

@темы: фемслэш, Лелиана, Джустиния (Доротея)

---

My Valentine — Молчаливый Охотник | Маркиза Серо

[Некто в долийской маске]

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214893308.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574374.png" alt="«But I will be yours, and Serault's»"></a>

Автор:  Лиэс.
Название: But I will be yours, and Serault's
Пейринг/Персонажи: Молчаливый Охотник | Маркиза Серо (Охотница)
Категория: гет, джен
Жанр: драма, юст
Рейтинг: PG-13
Размер: 2 158 слов
Примечание: название - часть единственной фразы, которую Молчаливый Охотник произносит за весь LC: "When I left Val Royeaux I swore I would no longer be someone else's Shadow. But I will be yours, and Serault's".

Когда правители отправляются на охоту, об этом знает даже последний крестьянин: шумные процессии с гиканьем несутся по дорогам, сопровождаемые звонким лаем гончих и смехом придворных, а лесничии с удвоенным рвением прочесывают лес, подыскивая зверя, разгоняя браконьеров, да и любых людей — никто не должен помешать правителю наслаждаться, загоняя упитанного кабана или оленя. Кода правители отправляются на охоту, их всегда ждет чистая постель и теплый камин в охотничьем домике, вино и приятная компания, чтобы обсудить размеры пойманной — или упущенной — добычи. В любом краю будет одно и то же: охота для высшего света — лишь развлечение. Везде, кроме Серо.
Маркиза никогда не берет с собой свиту — только телохранитель и единственная гончая, наученная рвать добычу, а не лаем тревожить лесную чащу. Она не прогоняет людей, осмелившихся зайти в леса Серо, потому что охотится глубоко в чаще, где густые туманы и непролазные заросли укрывают зверей, схожих с чудовищами: кровь благородного оленя, текущая в ее жилах, не позволяла довольствоваться меньшим. У Маркизы нет охотничьего домика — она до последнего преследует зверя, возвращаясь в шато с добычей в руках либо, обескровленная, на руках телохранителя.
Она охотится, чтобы доказать свое право вести Серо за собой. Право на ее любовь, и любовь каждого ее жителя.

* * *
Охотник прекрасно помнил вечер, когда согласился стать телохранителем Маркизы. В сумерках, когда последние лучи закатного солнца уже почти погасли, он стоял у кромки леса, пуская стрелу за стрелой в импровизированную мишень — камень, формой походивший на грузного лося. Наконечники глухо ударялись о выбоины, символизировавшие глаза. Отскочившие стрелы валялись неровной кучей чуть поодаль. Когда Охотник натянул тетиву в последний раз, кусты за его спиной затрещали — и он резко развернулся, целясь того, кто осмелился подойти так близко... но из-за кустов вышла Маркиза. От нее веяло яростью, азартом погони и усталым торжеством победителя. Взъерошенная и грязная, в потемневшем от крови доспехе, она гордо выпрямилась, держа в руке голову берсеркана, чья туша виднелась чуть поодаль ее ног, под кустом. И когда Маркиза бросила свою добычу к ногам Охотника, он был готов поклясться, что не видел женщины прекраснее.
Она не сказала ни слова, когда он принял ее трофей и жестом позвал за собой в чащу. В тишине они подошли к темному озеру, с противоположного берега которого на них выжидающе смотрела статуя Андрасте-в-Маске. А когда Охотник швырнул трофей в пруд, Маркиза вместе с ним склонила голову в молчаливой молитве, и стояла так, пока Охотник первый не пошевелился. Только тогда, в сгустившейся тьме вечера, Маркиза обратилась к нему — тихо, но властно:
— Ты будешь моим телохранителем.
И Охотник, после продолжительного молчания, все же решил склонить голову. Впервые за долгое время он ответил, произнося единственное, что имело значение:
— Оставив Вал Руайо, я поклялся никогда больше не быть чьей-то Тенью. Но я буду твоей... и Серо.
Заметила ли Маркиза, как дрогнул его голос на последних словах, Охотник не знал. Догадывался, но не смел верить в свои догадки.
С тех пор он всегда был подле Маркизы: на приемах стоял по левую руку, в шаге от ее плеча, хмуро наблюдая за просителями и внимательно слушая ее ответы; на прогулках держался в тенях, предоставляя окружающим верить, что Маркиза идет в одиночестве — или бояться неизвестности; ночами чутко дремал у ее дверей, опасаясь не столько того, что в коридорах шато появится чужой, сколько того, что Маркиза, проснувшись, обнаружит его. В конце концов, она не просила охранять ее сон. Но над Серо сгущались сумерки, и туман, ползущий из леса, день ото дня становился плотнее, и Охотник лучше других знал, что это означает.
Время от времени они уходили на полуночную охоту: Охотник показывал Маркизе самые потаенные части леса, сумеречные берега ручьев и кольца высоких голубых камней, нетронутых смертными. Они выслеживали дриад и наблюдали танцы лесных духов, находили растения столь же редкие, сколь и прекрасные. Двумя тенями скользили вдоль звериных троп, читая следы. Охотник видел, как силуэт Маркизы растворяется среди деревьев; слышал, как, крадясь по подлеску, она почти перестает дышать. Она могла быть почти такой же незаметной, как и он сам. Охотник любовался едва различимым силуэтом, раз за разом убеждаясь, что женщина перед ним не имеет равных. И в такие моменты он, помимо воли, чувствовал азарт, словно он преследовал не зверя, но саму Маркизу... Но каждый раз ловил только зверя. Маркиза ускользала, оставаясь лишь тенью в зыбких снах. И причина была совсем не в скромности одного из них.
Находясь всегда рядом, он не мог не чувствовать силу Маркизы. Не только силу ее тела. Ни пираты, ни шпионы, ни дикие обезумевшие долийцы не могли смутить ее, заставить хоть на секунду потерять контроль над собой — и происходящим. В ее спокойных глазах Охотник видел железную уверенность правителя, и что бы она ни делала, какой бы приказ ни отдала, невозможно было ни на секунду усомниться в том, что все это — во имя ее маркизата. Временами Охотнику казалось, что в груди Маркизы бьется не сердце одного человека, но сердце всей Серо. Сила народа и правителя — едина. Охотник восхищался этой силой... и человеком, способным ее вынести.
У Маркизы было право на любовь Серо, и любовь каждого ее жителя. Она доказывала это раз за разом, упорно стараясь смыть с Серо позор.
Но было ли у Охотника право на любовь Маркизы? Любовь большую, чем она дарила своему народу? Он не знал. Догадывался, но... не хотел верить своим догадкам. И продолжал охранять ее, любуясь и восхищаясь женщиной, к которой, не смотря на все слухи, не решился бы подойти даже он.

* * *
Ночи в Серо стали длиннее, и туман перестал рассеиваться поутру, когда в шато пришел новый, никем не узнанный проситель. Он стоял перед Маркизой, не снимая рогатого шлема, и обвиняюще указывал на дрожащего человека:
— Он убил моего сына.
— Я убил оленя! — голос человека срывался. — Оленя!
Охотник чувствовал, как напряглась Маркиза на этих словах. Она не охотилась на оленей, — по причинам, которых Охотник не знал, — и не приветствовала охоты на них.
— Вот именно, — глухо ответил проситель.
— Нет преступления страшнее, чем убийство сына, — медленно ответила Маркиза, и Охотник почувствовал, как встали дыбом волосы на загривке от ее голоса: настолько он был мрачен.
— Но это только олень!
Маркиза ничего не ответила на отчаянный выкрик обвиняемого. Только кивнула страже, и в считанные мгновения его увели из залы.
— Есть ли компенсация, достойная твоей утраты? — обратилась она к просителю.
— Сегодня мне достаточно видеть, что хозяйка дорог и полей понимает мое горе, — рогатый шлем качнулся, когда тот слегка склонил голову. — Благодарю Вас.
— "Дорог и полей", говоришь? — в вопросе Маркизы звенела сталь. — Не всей Серо, не ее лесов и рек?
— Со всем уважением, — проситель выпрямился, и Охотнику показалось, будто он стал выше. — Хозяин Леса стоит перед Вами. И я надеюсь, Вы будете достаточно мудры, чтобы понимать это.
Маркиза не ответила ничего, и проситель ушел, но никто не видел, куда он направился, выйдя из залы. Охотник, по приказу Маркизы, безуспешно искал свидетелей после. Он знал, что мог бы и не тратить время: над Серо сгустились сумерки, и странный проситель не был человеком.
Днями позже к Маркизе зашла Аббатиса. Разглаживая чуть смявшийся рукав одеяний, она тепло улыбалась Маркизе:
— Я предлагаю Вам проект дороги от Серо до плодородных долин. Полагаю, вы представляете, в каком выигрыше мы окажемся, проложив прямой путь? Достаточно просто продлить дорогу, ведущую к Аббатству Запретов, через леса...
— Звучит достаточно интересно, если ущерб для леса будет минимален, — Маркиза хмурилась.
— Разумеется. Однако... — улыбка сошла с лица Аббатисы. — Я посылала людей, проверить, как лучше пустить дорогу. Ни один из них не вернулся. Из тех, кого послали на поиски, вернулся лишь один — до смерти перепуганный. Он рассказывал про... Хозяина леса. Будто бы его отпустили передать послание: Хозяин леса недоволен тем, как мы нарушаем границы его владений, и...
— Пошлите больше солдат.
— Хорошо...
Аббатиса ушла, чтобы вернуться тем же вечером. Солдатам удалось отвоевать лишь небольшой участок рядом с кромкой леса, и если так пойдет и дальше, дорога окажется дороже, чем выгода от ее наличия.
Грудь Охотника сдавило от боли, когда он посмотрел на мрачную Маркизу. Он видел — что-то надломилось в ней. Бившееся в унисон с Серо сердце пропустило удар, и ритм сбился. Он понимал: Серо, ее Серо, оказалась разделена чем-то, что нельзя просто заставить исчезнуть, как бунтовщиков, нельзя выследить, как дикого зверя.
Охотник не мог видеть Маркизу такой. Но он молчал.
— Я отправлюсь на переговоры, — тяжело произнесла она. И, бросив быстрый взгляд на Охотника, добавила: — Одна.
Он возмущенно нахмурился, но она подняла ладонь, будто ожидала от него неодобрительную речь, и Охотник вновь придал лицу бесстрастное выражение.
Аббатиса ушла. Маркиза, больше ни сказав ни слова, отправилась собираться на переговоры. А Охотник с мрачной решимостью отправился следом, как и всегда, скрываясь в тенях. Но на этот раз — от Маркизы.

* * *
Окутанный туманом лес казался враждебным и холодным. Маркиза шла по нему, не таясь и не выслеживая тени, открыто, как и подобает гостю. Но Охотник, идущий рядом, незамеченный на расстоянии вытянутой руки, видел, как тяжела ее обычно легкая поступь — и каждый шаг отдавался в нем тоской. Именно сейчас он, умевший справиться с убийцами и дикими тварями, был только бессильной тенью.
Неожиданно Охотник понял, что следовать за Маркизой становится все труднее: кусты появлялись там, где их не должно было быть, корни упрямо лезли под ноги, вместе с сухими, трещащими от малейшего прикосновения ветвями. И чем дальше они шли, тем сложнее ему было оставаться незамеченным. Наконец, Маркиза обернулась сама, заставив Охотника застыть:
— Я знаю, что ты здесь, — она улыбнулась невыносимо-грустно, — но все еще не вижу тебя. Однако, чую, как почуяла бы подошедшего слишком близко зверя.
Охотник стоял молча, не шевелясь и почти не дыша.
— Я знаю, почему ты пришел, — его сердце пропустило удар, но на следующей фразе бессильно ухнуло вниз: — Ты лучший телохранитель, какого можно пожелать. Но сейчас ты должен быть где угодно, только не здесь.
Молча сжав челюсть, Охотник продолжал стоять неподвижно. Он пойдет за ней. Когда над Серо сгущаются сумерки — приходят враги, неподвластные смертным, силы, с которыми невозможно договориться, не предложив что-то весомое взамен. Он знал это из разговоров и шуток, легенд и детских песенок жителей Серо.
Должна была знать и Маркиза.
Но она отпрыгнула в сторону — быстро и неслышно, — и чаща поглотила ее, укрыла раньше, чем Охотник успел сделать шаг. Сколько бы он ни бродил по лесу, до самого рассвета пробираясь сквозь чащу, ища путь вглубь, вновь найти ее след он так и не смог, и вернулся в шато мрачный, как никогда прежде.

* * *
Маркиза вернулась ближе к полудню. Она выглядела усталой и совершенно разбитой, заперлась в покоях и не показывалась несколько дней — только послала к Аббатисе с известиями, что сделка заключена и дорога может быть проложена через лес.
Охотник все это время стоял у дверей покоев, смотря сквозь проходящих мимо слуг. Он догадывался, что Маркиза должна была что-то отдать — или пообещать — Хозяину леса, но что именно, он не знал. И не хотел знать. Его прекрасная Маркиза страдала, и это страдание рано или поздно отразится на всей Серо... как уже отразилась на Охотнике.
В день, когда Маркиза все-таки вернулась к своим обязанностям, Охотник понял, что должен сделать. Он не сможет ничего исправить, просто стоя рядом, наблюдая за просителями, у которых пал скот или разбойники отобрали кошель. Он должен вернуться в чащу — и охотиться, как прежде охотился с Маркизой, до последнего, чтобы вернуться с трофеем или не вернуться вовсе. Здесь, в шато, она была частью Серо. Она была в безопасности, и Охотник мог оставить ее здесь до своего возвращения.
Когда последний проситель ушел, Охотник, глубоко вздохнув, склонился к сидящей Маркизе, но не смог выразить всего, что должен был. Произнес лишь одну, действительно важную фразу:
— Что бы ни случилось — я буду твоим... и Серо.
Маркиза вскинула голову, и на мгновение он увидел искреннюю тревогу в ее глазах. Но своего решения менять не стал. Прежде, чем она ответила, он скользнул в вечерние тени — и растворился в них, отправляясь на свою самую грандиозную охоту.
Не ради тренировки или развлечения, но чтобы доказать свое право на любовь, исправив все и для Маркизы, и для Серо.

* * *
— Верховная Жрица скоро прибудет! — Рыцарь взволнованно измерял шагами комнату. — В свете текущей ситуации, прошу, подумайте еще раз о том, чтобы найти нового телохранителя! Ох, Андрасте, это такое важное событие, а мы...
Маркиза покачала головой, не отрывая взгляда от окна. Ей не нужен был телохранитель — по крайней мере, не такой, какого могли найти для нее советники. Самый подходящий, тот, кто действительно мог ее от чего-то защитить, был...
— Еще и этот Хозяина леса, — Рыцарь продолжал ходить из угла в угол. — Не представляю, как Вы согласились допустить его на пир... и что он может устроить. Ох, Андрасте! Я надеюсь, Ваше упрямство окупится, и Ваш телохранитель все же изволит вернуться...
Маркиза молча кивнула. Она прекрасно представляла, что именно случится на пиру: бесконечно вежливый Хозяин леса постарается поддержать беседу, а затем... затем вручит Верховной жрице подарок, после которого она ни за что не согласится простить Серо. Маркиза знала это, ибо недавно сама получила такой дар. "Возвращаю то, что принадлежит Вам", — передала дриада, вручая его. Именно потому, что Маркиза приняла дар, она знала — ее телохранитель, ее Охотник больше не вернется так, как надеялся Рыцарь.
Она оставила его на границе леса, между двумя половинами Серо, у камня, схожего очертаниями с большим лосем. Оставила, с болью осознавая смысл его последних слов и горькую иронию, в них заключенных. Оставила, как символ.
Символ того, что Серо вновь будет целой, не взирая на цену, которую Маркиза за это заплатит.
Она сделала все ради Серо. Ради гордой, свободной Серо. Ради ее целостности и единства. Как и всегда было, и как всегда будет.
Но отчего именно теперь ей было так больно думать об этом?..

@темы: Охотница, гет, My Valentine, Хозяин Леса, Молчаливый охотник

---

[Некто в маске саирабаза]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Некто в маске саирабаза]

Название: Окончательное решение
Пейринг/Персонажи: м!Тревельян/Дориан
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: 4 621 слово

Однажды магистр Алексиус дал Дориану, ходившему у него в учениках, задание, а Дориан вместо этого напился в кабаке. За давностью лет он забыл, что заставило его тогда удариться в разгул вместо учебы, зато хорошо помнил взгляд, которым его смерил магистр, когда нашел в обществе кувшина с вином.
Точно так же смотрел на него теперь Максвелл Тревельян, Инквизитор, для всего Тедаса – герой и спаситель, для Дориана Павуса – еще и любовник. Любовник, который только что узнал из пьяного трепа Варрика, что Дориан уезжает в Тевинтер предположительно навсегда. Сцена получилась – хоть вставляй в пьесу для театра в Вал Руайо. Действие второе, дворцовые декорации, входит герой. Варрик уже беззлобно препирался с Сэрой, рядом храпел Бык, который набрался поразительно быстро для такой туши, а Дориан стоял с бокалом в руке и судорожно пытался подобрать слова. Под тяжелым взглядом Максвелла ему внезапно и очень не вовремя отказал дар речи.
Вишанте каффас, Дориан собирался сообщить об отъезде по-другому! Просто не успел.
Вести из Минратоуса прибыли в Халамширал ранним утром. Дориан прочел письмо и первым делом убедился, что не спит – проще было поверить в очередной сюрприз Тени, чем в написанное. Халвард Павус погиб от руки убийцы, и Дориану срочно нужно было возвращаться на родину, чтобы похоронить отца и занять его место в Магистериуме. Дориан добрался до конца послания, потом дважды перечитал. Сложил тонкий лист пополам, затем еще раз, проглаживая сгибы, и так, пока письмо не превратилось в маленький аккуратный квадратик, и все четко и ярко выписанные слова не скрылись надежно внутри. Дориан сунул его за пазуху и отправился покорять знать, слетевшуюся в Зимний Дворец. Его обязанности посла никто не отменял даже теперь. Тем более – теперь.
Он повидался с Максвеллом, который приехал во главе делегации в Халамширал. Они поцеловались посреди двора на глазах у орлейского и ферелденского послов – этого уже хватало, чтобы скандализировать местное общество. Даже странно, что Максвелл пошел на это – публичная демонстрация чувств была совсем не в его духе.
- Соскучился по сплетням о себе и решил дать новый повод для них? – еле слышно шепнул Максвелл.
- Хорошо же ты обо мне думаешь! – так же тихо фыркнул Дориан. – Соскучиться по тебе я не могу, по-твоему?
Под взглядами любопытствующих гостей он не решился сказать Максвеллу о своем скором и неизбежном отъезде. Разве он не имел права хотя бы на несколько ничем не омраченных минут после разлуки? Дориан рассчитывал на долгую беседу наедине после переговоров, но… заговорил с Варриком, слово за слово, и вот, оказался в совершенно дурацком положении. Хуже было бы только, если бы Максвелл увидел его сбегающим через окно спальни по канату из связанных простыней. Варрик еще нес что-то об Империи, которая недостаточно хороша для их Посверкунчика, а Максвелл слушал и молчал, глядя на Дориана в упор.
- Ты ничего не знал, да? – спросил Варрик тоном ниже, сложив два и два. – Так, ребята, вечеринка перемещается, давайте-ка…
Он и Сэра быстро скрылись за углом, прихватив свои кружки, но разговаривать возле похрапывающего Быка было решительно невозможно, и Дориан поманил Максвелла на пустующую террасу поблизости.
Он ждал вопросов в духе: «Что будет с нами?» Или: «Когда ты уедешь?» Или: «Может, мне все же поехать с тобой?» Проклятье, он ждал хоть каких-нибудь вопросов – должны же они были возникнуть перед лицом скорой разлуки! Именно так отреагировал Максвелл в Скайхолде два года назад, еще до победы над Корифеем, когда Дориан предупредил, что уедет на родину, чтобы вершить там великие дела. Максвелл тогда спросил: «А как же мы? Ты нужен мне», - и лицо у него стало непривычно растерянным. Таким он походил на неотесанного деревенщину, что ему ужасно не шло, о чем Дориан не преминул сообщить.
Теперь же Максвелл молчал и глядел куда-то в сторону цветущего рододендронового куста, в котором – Дориан специально посмотрел – не было ничего интересного и подозрительного. Дориан уже начинал сердиться. Может, с пирушкой, которую затеял Варрик, вышло неловко, но это не было поводом прикидываться валуном с глазами. Или скорее деревом с растопырившимися ветками - руку с Якорем Максвелл держал как-то неестественно, не прикасаясь ей даже к собственному телу. Дориан сглотнул – выглядела она скверно. Очень скверно. Невольно он подумал, что еще несколько месяцев – и, быть может, ему уже не пришлось бы ничего сообщать, потому что…
- Ты так и будешь стоять столбом? – спросил он, не доведя мысль до конца. – Смотри, еще заметят, и останешься ты в людской памяти вот таким…
- Тебе смешно? –Максвелл соизволил наконец перевести взгляд на лицо Дориана.
- А я смеюсь?
- Значит, ты станешь магистром? – после паузы спросил Максвелл.Он вечно переводил разговор на другую тему с грацией друффало.
Это уже походило на человеческую беседу, и Дориан рассказал о смерти отца и ее последствиях. В пересказе новость показалась ему еще более неправдоподобной. Отец был всегда. Его можно было любить, можно было самозабвенно ненавидеть, можно было учиться понимать и уважать заново, но Халвард Павус не мог просто так исчезнуть из этой жизни! На четвертом десятке глупо сетовать, что мир устроен таким как есть и люди умирают, но оказалось, что принять это намного сложнее, когда речь идет о твоем собственном родителе. Дориан не назвал бы это страданием – скорее, опустошенностью, словно из мира вырвали кусок, и эту дыру нечем было заткнуть.
- Соболезную. Знаю, у вас были непростые отношения, но все же он был твоим отцом.
- Спасибо.
- Теперь ты займешь его место в Магистериуме?
- Да, так оно все и происходит. Насильственная смерть предшественника тоже не редкость, но мне вовсе не хотелось торопить события. Что ж, постараюсь извлечь из ситуации максимум пользы. Давно пора встряхнуть наше старичье. В детстве мне однажды не позволили потыкать палкой в осиное гнездо – пришла пора наверстать упущенное.
- Удачи.
- Удачи? – Дориан нахмурился. – И это все? Не то чтобы я ждал, что ты упадешь к моим ногам и начнешь орошать их слезами, но это все, что ты можешь сказать?
Максвелл пожал правым плечом – левое осталось неподвижным.
- Что тут еще можно сказать? Я даже не могу поехать с тобой – ситуация сложная. Инквизицию жестко критикуют, вряд ли дела меня отпустят в ближайшее время.
- И не надо. Еще не хватало, чтобы ты со мной ездил, - отрезал Дориан. – Я ведь тебе уже говорил, что это невозможно.
Говорил, да. В Скайхолде, тогда же, когда сообщал о будущем отъезде. Максвелл не был бы Максвеллом, если бы немедленно не предложил свою помощь. Дориан отказался сразу же и наотрез – стоило дать слабину, и он бы сам не заметил, как оказался на родине в компании марчанина, голова которого была забита предрассудками о кровавых тевинтерских магистрах. Дориан выпалывал пропагандистскую чушь из рыжей головы Инквизитора, как опытный садовник – сорняки, но в этом саду предстояло еще трудиться и трудиться. Но дело было не только в предрассудках и даже не только в опасности. Максвелл бы справился. Он был рожден, чтобы решать проблемы. Казалось, что хаос в ужасе бежит из мира там, где ступает Максвелл Тревельян, и вокруг возникает новый, отлаженный, слегка тяжеловесный порядок. Чудо без примеси магии. Ничего удивительного, что народ поверил в Вестника Андрасте – Максвелл вошел в роль защитника Тедаса так естественно, словно с детства получал благие знамения, проваливался в Тень и встречался с духами умерших людей. И Инквизиция с ее влиянием в Тедасе могла поспособствовать переменам в Тевинтере, о которых Дориан размышлял еще в те времена, когда зубрил заклятия у Алексиуса. Но он скорее съел бы собственный пояс вместе с пряжкой, чем снова отступил в сторону и позволил Максвеллу сделать большинство работы. Это была родина Дориана, его планы, его мечты и его дело. И отдать все на откуп Инквизитору означало расписаться в собственном бессилии и признать, что Дориан из дома Павус ни на что не способен, кроме как пить, ублажать в постели любовника и иногда махать посохом на поле боя.
Нет, Дориан был решительно против компании, но теперь слова Максвелла неожиданно задели его за живое. Одно дело не пользоваться предложенной помощью, а другое – понимать, что помощи в любом случае не будет.
- Тебе нечего делать в Тевинтере, особенно теперь, когда на моих близких открыли охоту, - сказал он.
Максвелл посмотрел на него странно, как на незнакомца, а не на человека, с которым сражался плечом к плечу и делил постель уже долгие – или слишком короткие, как посмотреть, - месяцы.
- Надо понимать, что ты по-прежнему причисляешь меня к близким?
Дориан задохнулся, не сразу сообразив, как реагировать на это… хамство? Непонимание? Издевательство?
- Тревельян, еще немного – и я решу, что метка повлияла и на твою голову, а не только на руку! Что ты вообразил?! – он немного сбавил тон. – Amatus, ты самый близкий мне человек, я люблю тебя, и мне странно слышать подобные вопросы.
Узкие губы Максвелла плотно сжались, на скулах заиграли желваки, и он снова уставился на куст, на сей раз жасминовый. Дориан приподнял бровь, наблюдая за этой неожиданной внутренней борьбой. Не могли же три простые фразы выбить Максвелла из равновесия? Да он глазом не моргнул, когда Дориан обозвал его придурком и пообещал бросить поскорее – не всерьез, конечно. Не настолько он был трепетен, чтобы валиться с ног от слов любви, хотя Дориан нечасто позволял себе подобные признания. Романтические клятвы у него ассоциировались с книгами, которые любила читать Кассандра, – слишком сладко и чаще всего глупо. Но говорить о чувствах он все равно был способен, в отличие от некоторых, из кого слова надо было тянуть клещами.
- Искусству местного садовника отдашь должное позже. Лучше посмотри, что я приготовил для тебя. Подарок перед отъездом.
Подарок этот Дориан придумал давно, когда искал выход из тупика, в который угодил. Выход, чтобы не выбирать между Максвеллом, Империей и чувством собственного достоинства. Чем-то это напоминало старую логическую задачку про волка, барана и капусту. Уехать в Тевинтер – расстаться с любовником. Остаться с Максвеллом – распрощаться с мечтой что-то изменить дома. Уехать в Тевинтер в компании Инквизитора – разочароваться в себе самом всерьез и надолго, не говоря уже о том, что Империя и в самом деле не лучшее место для уроженца Вольной Марки. Пат. Дориан искал решение, даже когда лежал в постели в Скайхолде и спящий Максвелл ровно дышал рядом, забросив на любовника здоровую руку. Но их проблема была сложнее задачки для детей, ответ не приходил,и снова и снова Дориан говорил себе: нет нужды уезжать навсегда прямо сейчас, я не магистр. Зачастую просыпался Максвелл, словно что-то чуял, тянул Дориана на себя, и он с удовольствием позволял Максвеллу прогонять дурные мысли прикосновениями рук и губ. Кто знает, может, если бы Максвелл в одну из таких ночей снова предложил помочь, отказа бы не было. Но он не предлагал. И Дориан думал: потом, все потом. Ребенок закрывает глаза и думает, что мир вокруг исчезает. Дориан закрывал глаза, и ему казалось, что день его отъезда еще слишком далек, чтобы терзаться и отравлять себе удовольствие. И вот, этот день настал. Если бы даже Дориан не собирался отомстить убийцам за смерть отца, он бы расквитался с ними время, которое у него и Максвелла отобрали.
Кое-что он все-таки придумал. Это «кое-что» он и протягивал сейчас Максвеллу.
– Если ты вдруг соскучишься по моему бархатному голосу, позови – я отвечу.
Подарок лежал у него на ладони – кристалл на тонкой, но прочной цепочке, чтобы удобно было носить на шее.
- Подготовился, значит, - заметил Максвелл.
- Должен ведь был хоть кто-то этим заняться.
- И давно он у тебя?
- Купил во время последней поездки в Минратоус, - Максвелл не торопился забирать подарок, и Дориан прибавил: – Можешь смело его надевать и говорить спасибо.
- Не стоит.
- Хм, это должна быть моя реплика, хотя подобная скромность не в моем стиле.
- Не стоит, - повторил Максвелл. – Дориан, я не приму его.
- Не примешь? – Дориан тряхнул головой. – Что за глупости? Уж не напоил ли тебя посол Теган, пока вы обсуждали спорные вопросы?
Он пристальнее вгляделся в лицо Максвелла, но не смог ничего прочесть, с тем же успехом можно было буравить взглядом стену.
- Это не глупости, - сказал Максвелл. – Не будем длить агонию. Ты уезжаешь. Я остаюсь. Здесь уже ничего не сделаешь.
- Ты говоришь так, будто я не уезжаю, а ложусь в некрополь! Конечно, Тевинтер не без недостатков, но жить там можно, я проверял, – Дориан усмехнулся. – Мой отъезд ничего не изменит между нами, просто будем немного дальше друг от друга.
- Так не бывает. Эта штука не заменит мне тебя. Подозреваю, что и тебе меня – тоже. В дружбу по переписке я еще готов поверить, но в любовь – уже нет. Лучше прекратим сразу и не будем друг друга мучить.
Дориан хотел расхохотаться, но смех застрял у него в горле. Потому что Максвелл был абсолютно, совершенно, по-звериному серьезен. Никаких шуток. Никаких неудачных розыгрышей. Просто предложение расстаться.
- Amatus, ты слишком…
- Дориан, не надо, - перебил Максвелл. – Я желаю тебе удачи. Я верю, что ты сможешь что-то изменить у себя на родине. Но не хочу, чтобы ты связывал себя обязательствами, которые никому ничего не принесут, кроме головной и сердечной боли. Считай себя свободным в выборе партнеров и оставь то же самое мне.
- Если бы я не был свободен в выборе партнеров, я бы не связался с тобой, а уже давно состоял в браке с какой-нибудь несчастной женщиной с безупречной родословной. Не тебе учить меня, как распоряжаться своей свободой.
Максвелл дернул плечом.
- Как хочешь. А мою свободу оставь мне. Я не возьму твой подарок, Дориан. Прости.
Дориан глубоко и резко вздохнул и обвел взглядом террасу. В лучах солнца трава и кусты были очень яркими. Кое-где на них не успела высохнуть роса и сверкала, как хрустальная. В Зимнем Дворце даже явления природы почему-то выглядели искусственными. Пятна цветочных клумб по краям казались шалостью художника, разбрызгавшего краску, от них шел сладкий нежный запах. Солнце стояло высоко, и Дориан чувствовал, как у него припекает затылок. Мир был отвратительно, омерзительно реален. Но признать это означало, что вся эта сцена с расставанием происходит на самом деле, а ее не могло быть – и все тут. Последние три года Максвелл был рядом всегда – немногословный, надежный, несокрушимый, и Дориан… привык. У людей две руки и две ноги, днем светит солнце, лучшее вино делают на севере, на Максвелла всегда можно положиться – это было так же верно и незыблемо, как небо над головой. Хотя, возможно, после Бреши в небе сравнение выходило неудачным, но в разрыв метафоры, Дориан не Мариден Приветная!
- Инквизитор! – их уединение нарушила молодая жрица с веснушками по всему лицу. –Верховная Жрица Виктория хотела бы немедленно переговорить с вами.
- Иду, - сказал Максвелл, посмотрел на Дориана, но тут же перевел взгляд на Якорь, зачем-то сжал и разжал кулак несколько раз. – Не будем заставлять Ее Святейшество ждать.
Он развернулся и ушел, оставив Дориана с зажатым в руке амулетом смотреть ему в спину. В голове Дориана, словно морской прибой, шумела одна и та же мысль: не может этого быть, не может… Максвелл просил его остаться. Максвелл говорил, что Дориан ему нужен. Максвелл закрывал его в бою. Максвелл, катись оно все в Черный город, любил его ночами до изнеможения, так что ни о каком охлаждении чувств и речи не шло! Какая зловредная муха его укусила?
Или, - Дориан облизнул губы, - Максвелл решил порвать с ним, потому что боялся в скором времени умереть? Его руке явно стало хуже. Сыграть в благородство и бросить любовника, чтобы тот не страдал над смертным одром, – очень в духе Инквизитора Тревельяна. Вот только не помешало бы для начала поинтересоваться мнением самого любовника, а не разыгрывать из себя героя трагедии.
Он очнулся от боли – кристалл, который он сжимал в кулаке все сильнее, впился в ладонь. Дориан сунул его в карман и быстрым шагом покинул террасу, но Максвелла уже не было видно.
Поговорить наедине им удалось много позже.
***
Элювиан тихо, басисто загудел, когда Дориан на бегу врезался в него плечом.
- Вишанте каффас!
Он хлопнул ладонью по элювиану – по гладкой поверхности побежали радужные разводы, но открываться он и не подумал. Дориан скрипнул зубами. Где-то с другой стороны остался Максвелл Тревельян. Точнее, он как раз ушел вперед, а его друзья остались.
- Будем ждать, - сказала Кассандра. Она дышала с присвистом и берегла правую руку.
Рядом сплюнул на землю Варрик. По лбу и щекам у него бежала кровь.
Когда Максвелл велел им троим собираться, чтобы отправиться всем вместе через элювиан, Дориан был готов быстрее, чем солдат по тревоге. Агрессивные кунари? Замечательно! Шпионы, которые тайно привезли во дворец гаатлок? Великолепно! Дракон, дышащий ядом? Лучше и быть не может! Главное - снова сражаться бок о бок, и не думать ни о глупой пирушке, ни о тяжелом разговоре, ни о скором отъезде. Снова слышать гул, с которым рассекает воздух двуручный меч, и свист болтов Бьянки, снова знать, что Кассандра прикрывает справа – а когда прикрывает Кассандра, можно не переживать за свою шкуру. И снова обрушивать на врагов огненные бури – как хорошо, когда есть враги, с которыми можно так просто, так незамысловато расправиться!
- Когда я вернусь в Магистериум, - крикнул Дориан во время очередной стычки, - меня должны осыпать лепестками жасмина! И умолять поделиться бесценным опытом! Главное, чтобы не послали с миссией в Пар Воллен!
- Не отвлекайся, - рявкнул Максвелл и рассек пополам кунари, который пытался подобраться слева.
После боя Дориан лечил свои и чужие царапины, и Максвелл склонял голову к плечу, подставлял шею, задетую стрелой. А потом вел отряд дальше, элювиан сменялся элювианом. Безжалостное местное солнце заливало их. Сиял доспех Кассандры, блестела цепь на голой груди Варрика, свет то бил в глаза Дориану, заставляя щуриться, то делал четким и ярким каждый камешек, каждую травинку вокруг, каждую царапину на доспехах и кровь, пятна крови везде. Их четверка действовала как единое целое – разгоряченное, сверкающее целое, которое обрушивалось на кунари, как шторм. И молнией вспыхивал раз за разом Якорь – Максвелл расшвыривал врагов силой метки, и Дориан шел за этим светом. Он никогда не верил по-настоящему в Вестника Андрасте, в связь Инквизитора с Создателем и прочую чушь, попахивавшую церковными благовониями. Зато верил в Максвелла и их собственную связь, которая обострилась необыкновенно – в горячке боя им хватало обрывков фраз, коротких жестов и быстрых взглядов, чтобы понимать и прикрывать друг друга. Дориан знал, что к нему не подберется ни один враг, пока жив Максвелл. А чтобы всерьез достать Максвелла, нужно было пробить барьер, который держал Дориан. У кунари не было шансов – и они умирали; Максвелл шел вперед, переступая через трупы, а за ним следовал, словно привязанный невидимой веревкой, Дориан. И когда очередной портал пропустил Инквизитора и закрылся для его спутников, Дориан, не успев ничего понять, ударился в элювиан, как в обычную дверь, которую можно было выбить.
- Если там на самом деле Смеюн, все может обойтись, - неуверенно пробормотал Варрик, пока ему бинтовали голову. – Все-таки они неплохо…
Он не закончил, поморщился и махнул рукой. Дориан яростно фыркнул в усы. Если он до сих пор не выложил присутствующим все, что думал о Соласе, то лишь потому, что было не до того. Правда о Соласе всплыла, когда рука Максвелла уже стала напоминать факел из завесного огня. Якорь взбесился, он вспыхивал сам по себе, и эти вспышки становились все ярче и дольше. Максвелл хватался за запястье, его лицо в зеленом свете казалось больным, на лбу и висках выступали капли пота. Однажды судорога заставила его вскрикнуть и швырнула на колени, Кассандра охнула, и Дориан не выдержал:
- Так и знал, что ты разобьешь мне сердце!
Максвелл тогда бросил на него взгляд исподлобья, рывком поднялся на ноги и пошел дальше. Дориан не знал, как можно держать двуручный меч, когда на ладони почти нет живого места, но Максвелл держал. И сражался. И шел вперед, упорная сволочь. Говорили, что некоторые охотничьи псы, если их не отозвать, преследуют добычу, пока не догонят или не упадут замертво, и преследующий врагов Максвелл походил на такого пса, хотя обычно спокойствием и мощью напоминал скорее гваренского топотуна.
Теперь он прорвался вслед за своей добычей, и один Создатель знал, что происходило там, в неизвестности.
Дориан с друзьями ждали, не решившись уйти от элювиана, в котором скрылся Максвелл, хотя в жару мало приятного было соседствовать с трупами кунари. Одного мертвого саирабаза хватило бы, чтобы отравить всю округу. Дориан замотал лицо накидкой, Кассандра старалась дышать ртом, и даже Варрик, которого не так просто было пронять, морщился и отворачивался. Дориан перевязывал их раны, которые, к счастью, оказались легкими, и старался не оборачиваться поминутно на элювиан – что бы дали эти взгляды? Тишину вокруг нарушало только жужжание мух над трупами и дыхание Кассандры, нагретый воздух подрагивал над верхушками трав. Не было ни ветерка, даже облака в небе не двигались с места, и Дориану вскоре стало казаться, что они попали в одну из ловушек покойного Алексиуса и обречены оставаться у потухшего зеркала вечно. Где-то по другую сторону пропадал Максвелл. Кажется, Дориан уже думал поутру о том, что не может его потерять. Что ж, теперь он узнал, что такое – невозможность связаться, обменяться словом, хотя бы просто узнать, жив ли Максвелл.
«Когда ты вернешься, Тревельян, - думал Дориан, завязывая бинт на плече Кассандры, - я надену на тебя амулет, даже если придется для этого тебя оглушить. И не надейся так просто от меня отделаться, бревно бесчувственное. Только вернись – и увидишь, на что я способен, Корифей тебе покажется в сравнении милым, как любимый наг Верховной Жрицы Виктории».
Когда он все-таки обернулся к элювиану в очередной раз, тот вдруг вспыхнул. Максвелл не вышел из него – вывалился, запнулся о раму и тяжело бухнулся на колени. Его плечистая фигура казалась неожиданно темной, хотя солнце по-прежнему заливало светом луг, камни и тропу. Просто теперь к солнечному свету не примешивалось свечение Якоря. Дориан перевел взгляд на левую руку Инквизитора и увидел пустой рукав – метка пропала вместе с кистью. «Хотя бы ладонь больше не болит», - отстраненно подумал он, а сам уже подбегал, чтобы подставить плечо. Максвелл тяжело на него оперся и выпрямился.
- Ты здесь, - сказал он, словноне ожидал застать любовника рядом.
- Я всегда с тобой, amatus.
Максвелл вдруг притянул его к себе здоровой рукой. От него пахло кровью, металлом и почему-то травами. По его телу пробежала легкая дрожь, когда объятие стало крепче – Дориан крепко обхватил его руками, стараясь только не задевать культю, увидел, как дернулся кадык на мощной шее, услышал тяжелое дыхание. Но почти сразу Максвелл отстранил, если не сказать - оттолкнул его.
- Все целы? Хорошо… Идем.
И пошел прочь. Сначала он прихрамывал, но с каждым шагом его походка становилась ровнее и тверже - не человек, а гномий механизм, который нужно только запустить и разогнать, а дальше он сделает всю работу. Дориану не раз потом вспоминалась эта картина: высокий мужчина в залитом кровью доспехе и с бесполезным двуручным мечом идет по травяному морю к элювиану. Дориан вздохнул и отправился следом.
- Максвелл, что произошло? – их догнала Кассандра. – Ты нашел Соласа?
- Скорее он – меня. Нужно возвращаться во дворец, - сказал Максвелл на ходу, - дел будет много. Все объясню. И мне надо срочно поговорить с Лелианой.
Во дворце Дориана ждало письмо от Мейварис - должно быть, она отправила его, как только узнала о трагедии в доме Павус. Начиналось оно со сдержанных выражений соболезнования, а продолжалось длинным списком дел, которые Мейварис была не прочь устроить вместе с новоиспеченным магистром Дорианом Павусом на благо Империи Тевинтер. Выражаться ясно она опасалась, и чтение превращалось в разгадку ребуса, пусть несложного, но требующего концентрации. С каждой строчкой Дориана заново засасывал круговорот дел, которые еще недавно казались далекими и неважными. Как будто Инквизитор рукой с Якорем выдернул его в другой мир, а теперь пора было возвращаться.
За чтением он отвлекся и опоздал в зал, где собирался совет. Когда он переступил порог, наспех засовывая сложенный листок в карман, Максвелл Тревельян в парадном мундире распускал Инквизицию. Проскользнувший в зал Дориан видел его со спины, зато хорошо различал лица послов: сосредоточенное у ферелденского, ошеломленное, что было заметно, несмотря на маску, у орлесианского. И бледное, как будто светящееся в полумраке собственным светом, лицо Верховной Жрицы Виктории.
Инквизитор высказывал послам все, что у него наболело за месяцы политической возни. Дориан не вслушивался в слова – главное он уже уловил. Он думал: домой, теперь только домой. Удивительно, но теперь эта мысль теперь приносила облегчение. Можно было больше не разрываться между желаниями и долгом. Целая эпоха в его жизни заканчивалась. Дориан из Инквизиции, блистательный некромант, смутьян и колючка на подоле матери Жизель был, бесспорно, хорош, но ему пора было уйти в тень. Путешествие через элювианы стало достойным завершением его похода против мирового зла. На смену должен был явиться магистр Дориан Павус, политик, реформатор, а там… кто знает.
Когда Инквизитор заканчивал свою речь, Дориан уже мысленно набрасывал ответ Мейварис.
Но сначала стоило завершить одно дело, о котором он поклялся. Сейчас исполнить клятву казалось много проще, чем раньше. Не было больше Якоря, не было больше Инквизиции – ничто не привязывало Максвелла к Скайхолду. Разумеется, Дориан не собирался звать его с собой сейчас же – про опасность он не шутил. Но, быть может, позже… Он помнил, как отчаянно, судорожно Максвелл прижал его к себе возле элювиана – так не обнимают тех, кого хотят бросить.
Он вышел из дворца вместе с галдящей толпой и отправился на поиски. Максвелл обнаружился на одной из террас, где стоял у парапета и смотрел на небо со швом Бреши на нем. Дориан встал рядом.
- Красивая она все-таки, - заметил он. - Говорят, далеко на юге по ночам небо светится сходным образом. Просто так, без магии, к счастью – отправляться в эту морозную глушь я бы не хотел даже ради спасения мира.
- У тебя сохранился тот кристалл для связи? - спросил Максвелл невпопад.
- А я-то думал, тебе он не нужен, - протянул Дориан лениво, хотя на самом деле ему хотелось счастливо расхохотаться. - Не уверен, правда, что не выронил его по дороге. Но если хорошо поискать... Можешь проверить сам.
- Ты не понял, - покачал головой Максвелл. - Солас безумен и собирается уничтожить этот мир. Чтобы его остановить, нужно будет собрать все силы. Поддержка тевинтерского магистра будет очень полезна, а связь через кристалл будет надежнее переписки.
- И ничего больше? - не удержался от вопроса Дориан. Наверное, нельзя было спрашивать. Наверное, когда тебя бросают, нужно сохранять достоинство, чтобы отступить и постараться незаметно для всех успокоить свое разбитое сердце. Но перед кем тут было таиться? Перед Максвеллом? Даже не смешно. – После… всего?
- И ничего больше. Честно говоря, - Максвелл так и смотрел на Брешь, - для себя я не взял бы его ни за что, чтобы не бередить раны почем зря. Но Инквизиции нужны связи в Минратоусе.
- Ты только что распустил Инквизицию, забыл? - зло сказал Дориан. - Или я надышался ядом кунарийского дракона и у меня галлюцинации? Очень красочные, надо сказать.
- Я всего лишь успокоил переполошившуюся знать, а заодно сократил число больших ушей и болтливых ртов в наших рядах. Инквизиция не может просто так исчезнуть. Так что?
Дориана так и подмывало сказать, что тевинтерского магистра не интересуют связи с подпольной организацией, которую возглавляет калека, и посмотреть, какое у Максвелла будет лицо. Вместо этого он пошарил в кармане и достал кристалл на цепочке.
- Держи. Он настроен на твой голос, так что не пытайся передать его леди послу или кому-то еще. Я все-таки не рассчитывал болтать по нему с твоей ставкой командования. И будет неплохо, если ты станешь снабжать меня сведениями о Соласе. Информация лишней не бывает.
- Конечно, - Максвелл взял амулет и попытался надеть, но одной рукой прилаживать цепочку было неудобно.
- Дай сюда, - Дориан вытащил из кулака Максвелла свой подарок и сам надел на него, застегнул позади замочек. Дориан знал, что если поцеловать Максвелла в шею чуть выше, тот еле заметно вздрогнет. Он убрал руки.
- М-да, с цепочкой я не угадал, с твоим телосложением надо было взять потолще. Если захочешь, сам потом поменяешь.
- И так сойдет. Спасибо.
-Amatus, - вырвалось у Дориана. Он сам не знал, что собирается сказать дальше. Расстояния не важны? Мы еще сможем встретиться? Не бросай меня, бесчувственный марчанский ублюдок? Император Флориан вроде бы не стеснялся устраивать любовнику сцену во дворце, чем Дориан Павус хуже? Максвелл повернулсяк нему. Солнце осветило его лицо, заставило прищуриться, заиграло в кристалле в вороте рубашки, высветлило серебристые волосы у висков. – Да ты седеешь…
- Да? Не заметил.
Максвелл спокойно смотрел на него, и Дориан понял: что бы он ни сказал сейчас, все окажется напрасным. Инквизитор все-таки помог любовнику в последний раз, как делал это всегда: Дориан не смог найти ответ для задачки про волка, барана и капусту, и тогда Максвелл принял решение за него. Неидеальное, сложное, не самое красивое - неважно, главное, решение было принято. Максвелл выбрал долг, как его понимал. И для Дориана выбрал долг – тоже, как его понимал.
- Удачи тебе, - сказал Дориан, развернулся и пошел к лестнице, оставляя Инквизитора любоваться делом рук своих.
Любовника у него больше не было. Самомнение жестоко пострадало. Что ж. Во всяком случае, у Дориана оставалась Империя.

@темы: слэш, My Valentine, м!Тревельян, Дориан

---

[Некто в маске с мабари]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

My Valentine — человек/долийка

[Некто в долийской маске]

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214889274.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574389.png" alt="«Долийское небо»"></a>

Автор:  queen of nothing
Название: Долийское небо
Пейринг/Персонажи: омп/ожп
Категория: гет
Жанр: дарк, десфик
Рейтинг: PG-13
Размер: 1519 слов
Предупреждения: смерть персонажа

Снег хрустел под ногами, словно тонкие птичьи косточки. С пропитанием в окрестностях Сарнии стало совсем плохо, когда река замерзла, и этот звук стал хорошо знаком Сорайе.
Она жила в хижине в горах, и в Сарнию спускалась не так и часто. Единственное, что ей нравилось в местной погоде — платок удачно скрывал длинные уши и избавлял от излишнего внимания. Та же госпожа Пулен скользнула рассеянным взглядом, явно занятая своими мыслями: Сорайя не стала ее приветствовать. Деревня выглядела более пустой, чем пару месяцев назад, когда она появлялась тут в последний раз.
Возможно, Эмприз-дю-Лион стал не самым уютным местом для того, чтобы скрыться от войны, но здесь ее никто не трогал.
Сорайе думалось, что это скоро закончится, ее затянувшееся спокойствие. Это ощущалось во всем: в метели, утихающей у ее ног, в сизом дыме от печей, накрывавшем затихшую, замеревшую, замерзшую Сарнию.
В дорожке из алых капель на снегу, пересекавшей ее путь.
Сорайя остановилась, не сводя взгляда с крови под ногами. Замялась, задумалась: ей казалось, это не самая умная идея, идти проверять, что там случилось. Но, с другой стороны, это могла быть кровь зайца или даже рогача, подранного волком, что сулило хотя бы пару дней без голода.
Он лежал лицом в снег, серебристо-алым пятном на белом. Не рогач, человек — в пробитом насквозь доспехе, с дырой во всю спину. Кровь красными осколками окропляла все вокруг, замерзшая, затвердевшая кристаллами. Как будто его догнали и ударили в спину, поняла Сорайя, не отводя взгляда.
Ей не стоило трогать его, но Сорайя слишком заинтересовалась. С трудом, но перевернула мужчину на спину и замерла, застыла, разглядывая его. До тех пор, пока он не открыл глаза и не застонал.
Привыкнув к серому, низкому небу Эмприз-дю-Лиона, Сорайя отшатнулась от синевы взгляда, затуманенного болью. Агонией, возможно.
На мгновение ей показалось, что она снова дома. Где густая листва укрывала от жаркого летнего ветра и прятала от глаз высокое, ярко-синее небо, но оно то и дело проглядывает в просветы. И если забраться на ветку повыше, подставить лицо ветру и солнцу, прислушаться к птицам, то…
Их стоянку на границе Изумрудных Могил давно уничтожили Вольные Граждане. Клан разбежался кто куда — и она оказалась здесь, в морозном, заснеженном и опустевшем Эмприз-дю-Лионе, зима в котором была неестественной и долгой.

— Эй, ты жив? — спросила она, легко подтолкнув человека носком сапога в бок.

От людей она старалась держаться подальше. В клане жилось просто: там были все свои. Мир же вне его оказался жестоким и чуждым, и хоть поневоле она прибивалась к людским поселениям, с местными почти не общалась.
Даже казалось порой, что забывала их язык. И слова сейчас давались с трудом.
Вместо ответа человек застонал и прикрыл глаза. Сорайя прекрасно знала, что помочь ему не сможет. Да, она знала травы и умела лечить, но с такой дырой в груди не живут. Даже странно, что он сейчас еще дышал.
Но что-то мешало ей просто уйти. Забросать почти труп снегом, чтобы он успел замерзнуть до прихода волков, раскидать ногами красную дорожку. Отвести взгляд от крови, замерзшей странными кристаллами, и перестать прислушиваться к дуновению ветра, в котором едва, на самой грани слышалось что-то.
Сорайя наклонилась, подхватила его за тяжелые сапоги и потащила к тропе наверх. Ну, если он умрет, она будет в полном праве забрать себе его вещи. Ей казалось это логичным.
Он не приходил в себя долго. Метался на лежанке в бреду, стонал и звал кого-то. Сорайя извела на него огромное количество своих трав и теперь ругалась себе под нос, поминая Ужасного Волка, не иначе как коварно подначившего ее на это глупое и необдуманное решение.
Очнувшись и придя в себя, он мог попытаться причинить ей зло, едва заметив, что спас его не человек. Это было обычным и понятным, но Сорайя отчего-то упрямо верила в то, что этого не случится.
Воды он попросил на вторые сутки, когда она уже думала, что он близок к кончине. Даже лопату приготовила, закопать его останки — а он разлепил иссохшиеся губы и едва слышно позвал:

— Воды.

Сорайя, не ожидавшая этого, подскочила и заметалась по дому, подхватила котелок, ринулась на улицу за снегом. Тот растаял быстро, и через некоторое время она уже поила своего гостя из жестяной кружки, о которую то и дело гулко клацали его зубы.

— Спасибо, — наконец, выдохнул он и снова закрыл глаза.

Сорайя перевела дыхание и убрала кружку. Огляделась.

— Я Джером, — снова проговорил человек, не открывая глаз. — А ты?

— Сорайя, — почему-то вышло очень грубо и нервно, и она отвернулась, смущенная неуместным тоном своего ответа.

Просто не ожидала, что едва придя в себя, он станет представляться.

— Красивое имя, — наконец, набравшись сил, ответил Джером.

Сорайя покосилась на него и тут же снова отвернулась, наткнувшись на его взгляд, долийское небо, по которому она так скучала и совсем не надеялась увидеть вновь.
После этого разговора он снова впал в забытье. Сорайя успела сходить на охоту: вылазка оказалась удачной, и пару зайцев она подстрелила.
Джером проснулся как раз к обеду. Чувствовал он себя явно лучше, и это удивляло.
Как будто она сама не видела дыры в его спине, насквозь, через грудь. А сейчас он даже кое-как сидел и интересовался, чем так вкусно пахнет.

— Зайчатина, — коротко отозвалась Сорайя, не смотря на него.

Ну, разве что, одним глазом, мельком.
В отсвете лучины в синеве долийского неба мелькнули красные росчерки, изрядно ее напугавшие. Но Джером моргнул, и наваждение спало.

— Я хочу есть, — признался он, снова прикрыв глаза. — Ты… можно?

— Да, — кивнула Сорайя, поднимаясь.

Присела рядом с лежанкой и подвинула поближе миску. И замерла — не знала, может ли он есть сам или придется его кормить. Перспектива делать это ее пугала.
Но Джером действительно пошел на поправку, что странно было говорить о человеке с дырой в груди. Он ел сам, с жадностью вгрызаясь в заячье мясо. Слишком жадно, почти с рычанием, и Сорайя не отрываясь следила за ним. Как будто опасалась, что следующий укус придется не сваренному зайцу, а ей.
Наевшись, Джером благодарно кивнул и снова уснул, с присвистом дыша. Сорайя понимала, что ему могли повредить внутренние органы, но всем своим видом он показывал, что его самочувствие улучшилось.
Так продолжалось с пару недель. Джером шел на поправку, начал шутить и даже ничего не говорил по поводу того, что Сорайя — эльфийка. Как будто не считал это чем-то из ряда вон выходящим.
Да и она оттаяла, перестала бояться прямого взгляда, слишком грубо говорить и отодвигаться, когда Джером протягивал руку.
И чем чаще заглядывала ему в глаза, тем больше отблесков видела в них. Это пугало и завораживало одновременно, как магия, которой она никогда не обладала.

Вьюга снова накрыла Сарнию и окрестности, и уже на третий день Сорайя не смогла выйти из дома на охоту: все тропы замело. Последних птиц они растягивали, как могли, но вскоре голод дал о себе знать.
А с ним пришел и холод.

— Иди сюда, — попросил Джером и закашлялся.

В последнее время он то и дело кашлял, будто пытался избавиться от чего-то, выплюнуть, вытащить из себя. Сорайя не могла не отметить царапины на шее, там, где он пытался разодрать себе горло и выпустить это наружу. Эти мысли звучали страшно, но их заглушало что-то, с каждым днем становившееся все громче.
Вьюга, наверное. Шум ветра, волчий вой, стоны деревьев, клонившихся под гнетом снега к земле. Они слушали это вместе, обнявшись, и Сорайя думала, что не зря спасла его, выходила, вырвала почти из-за Завесы. Как чудо какое-то, и она до сих пор не понимала, как он выжил.

— Ты слышишь? — спросил Джером, поворачиваясь к ней.

Лучина давно прогорела, но все еще не погасла в его глазах.

— Вьюга, — послушно согласилась Сорайя, не отводя взгляда.

— Песня, — не согласился Джером и наклонился к ней, касаясь горячими, сухими губами ее губ.

Сорайю еще никогда не целовали. Будучи слишком юной, в свое время в клане она этим еще не интересовалась, а потом никому не верила настолько, чтобы подпускать близко.
Ей понравилось. Близкое тепло, даже, скорее, жар его тела, стук собственного сердца, готового вырваться из груди куда-то навстречу Джерому — все это кружило голову, и Сорайе казалось, что и она слышит ту музыку, песню, которую слышал Джером.
Только вкус крови оказался совсем неожиданным. Сорайя отстранилась, коснулась своих губ — на пальцах осталось что-то твердое, как кристаллы.
Совсем как те, которые окружали Джерома на снегу.
Он отвернулся и закашлялся: словно на пол просыпали зерно. Мелкое, твердое.
Алое, наверное, но в темноте она не видела.
Джером зарычал и вскинул обе руки вверх.

— Заткнись! — потребовал он, ударяя себя по голове. — Замолчи, утихни!

Сорайя отодвинулась к краю лежанки, испуганно вжалась в стену, не сводя с него глаз. Кровь на губах жгла кожу, словно разъедала, пожирала ее. Кровь ли?
Замолчал он так же неожиданно. Но спросить она ничего не успела: Джером обернулся, и его глаза она разглядела даже в темноте. Никакой синевы долийского неба, только кроваво-красная ярость.

— Джером? — попыталась позвать Сорайя, но голос подвел, царапнул изнутри горло алой крошкой, и она закашлялась, прижимая дрожавшие пальцы ко рту.

Когда он поднялся и двинулся на нее, Сорайя закричала и закрылась руками.
Когда заострившиеся пальцы пробили насквозь ее грудь — задохнулась от боли и нехватки воздуха.
Когда перед глазами потемнело — почувствовала, как жжет, печет, разъедает ее изнутри рана, нанесенная Джеромом.
Когда ударилась затылком об пол, невидяще вглядываясь в черноту пустого дома, Сорайя услышала песню.
Она была прекрасна.

@темы: гет, My Valentine, оригинальные

---

My Valentine — Дориан Павус/Ливия Гераданус

[Некто в маске варгеста]

<a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214889100.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/4/4/6/2446822/85574366.png" alt="«Эта замечательная жизнь»"></a>

Автор:  Aivika Olivin
Название: Эта замечательная жизнь
Пейринг/Персонажи: Дориан Павус/Ливия Гераданус, намёк на Дориан Павус/Каллен Резерфорд
Категория: гет, намёки на слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Размер: 1 002 слова
Предупреждение: AU

Его невеста красива.

В белоснежном шёлковом платье с кристаллами, добытыми из самых глубоких пещер, она светится, словно богиня, снизошедшая в этот зал.

Дориан любуется. Немного ревнует — тот старый магистр слишком внимательно разглядывает декольте. И немного завидует тоже. Он сам привык сиять.

Но сегодня Ливия затмевает всех. Лёгкий ветер колышет её золотистые волосы и белый пух на воротнике платья, когда Дориан ведёт её к алтарю. В медово-карих глазах мелькает волнение, когда жрец начинает церемонию. Но когда она произносит клятву, то улыбается. И неровный шрам над верхней губой так соблазнительно изгибается, что Дориан забывает, как дышать.

— …Клянусь любить эту женщину до конца своих дней, — подрагивающим голосом произносит он и целует Ливию.

Она, такая маленькая и хрупкая, льнёт к нему, и Дориан содрогается. Шрама нет. Свет вокруг будто тоже потускнел, хотя кристаллы на платье всё такие же красивые и дорогие. Что-то не так.

— Дориан, пора идти дальше, — раздаётся рядом голос отца, и Дориан качает головой.

Он просто перенервничал. У Ливии не может быть никаких уродливых шрамов.

Его невеста прекрасна.

***

Его жена сексуальна.

Упругие груди покачиваются, когда она подходит и снимает с него халат. Кожа пахнет цветочными маслами, а губы — мятной прохладой, когда усаживает его на кровать и прижимается всем телом.

Ливия лёгкая, гладкая и такая чувствительная, что Дориан нервничает, будто он собирается лечь с женщиной в первый раз. Весь предыдущий опыт точно выветривается из головы. Он беспорядочно гладит Ливию по спине и вздрагивает, когда её соски касаются его собственных. Дориан ведёт ниже, по изгибу талии, к пояснице и бёдрам. Ливия охает, прогибается и вцепляется ногтями в его плечи. Места царапин жжёт и это странное ощущение. Ливия толкает его на кровать и усаживается сверху. Его решительный командор.

Дориан смеётся и слегка шлёпает её по бедру, разыскивая взглядом масло. Он отчего-то уверен: оно должно быть. Но масла нет, и Дориан облизывает свои пальцы, а потом проводит ими между ягодиц Ливии. Она смотрит на него странно. На её щеках по-прежнему румянец, губы — припухли, но взгляд ясно говорит: Дориан что-то делает не так. Он виновато улыбается, а потом целует её в живот. У Ливии он мягкий, с небольшой складкой и россыпью золотистых волос под ней. Непривычно. Дориан дует на волосы и Ливия звонко смеётся. Он снова проводит пальцами между ягодиц, толкает один внутрь и вдруг Ливия хватает его за руку.

— Сначала дети.

Лёгкий приступ тошноты настигает его. Но Ливия отодвигается, привстаёт на коленях, опускается на его член и становится приятно.

Дориан смотрит, как груди подпрыгивают в такт толчкам, и кладёт ладони Ливии на бёдра, задавая темп сам.

Он ведь хочет свою жену.

***

Его сын умён.

Ему всего четыре года, когда он врывается в кабинет Дориана с шахматной доской и просит научить его играть.

Дориан смеётся, а потом откладывает бумаги в сторону и объясняет правила. Калантус сосредоточенно кивает, теребит свои золотые кудряшки — он весь в мать — и гордо заявляет, что победит. Дориан усмехается, специально ошибается в первых нескольких ходах, вызывая ликующий возглас. Но в итоге выигрывает всё равно.

Калантус шмыгает носом. Эльф у дверей напрягается, готовясь бежать утешать, — молодой господин слишком часто расстраивается, и все к этому привыкли. Дориан жестом останавливает его и треплет сына по волосам.

— Ничего. Вот будешь больше тренироваться с братом и сестрой и обязательно победишь.

Калантус недоумённо хлопает глазами, открывает рот, и Дориан уже не может его остановить. Всё, что ему остается, это отвечать, кто будет первым, братик или сестрёнка, как её назовут, можно она будет жить с ним и во что они с сестрёнкой будут играть.

Когда Калантус наконец-то убегает рассказать матери про свою будущую сестру, Дориан вздыхает.

Он сам не понимает, с чего вдруг так оговорился. Возможно, он хочет ещё детей. Надо обсудить это с Ливией.

***

Его связи обширны.

Архонт обсуждает с ним текущие дела, жрец время от времени приходит на обед, а теперь у него гостит бывший инквизитор Тревельян.

«Старый друг», — представляет его Дориан, и Тревельян всякий раз вздыхает, услышав это. Возможно, до сих пор обижается, что Дориан обещал вернуться через месяц, но остался в Тевинтере навсегда. Он и сам не помнит, почему, наверно, здесь были дела важнее.

— Мы обязательно найдём, как тебе помочь. Хоук связался с Мерриль, она уже изучает кое-какие книги и… — взволнованно шепчет Тревельян в одном из укромных уголков сада, но Ливия зовёт его и Дориан откланивается.

Он не знает, кто такая Мерриль, но любая помощь сейчас пригодится. Венатори всё ещё появляются то тут, то там, и надо, наконец, разобраться с ними окончательно.

Дориан ненавидит магию крови.

— Мы не можем найти Каллена, он словно в воду канул, — вздыхает однажды Жозефина во время обеда, и Дориан буквально кожей ощущает, как Ливия рядом с ним напрягается.

Он пожимает плечами. Не стоит ей так переживать: командор инквизиции неплохо управлял войсками, но незаменимых людей не бывает.

— Думаю, Хоук вполне может занять его место. В борьбе с Соласом маги нужнее военных.

Плечи Ливии расслабляются, а Тревельян грустно вздыхает.

Кажется, он упоминал, что Хоук обратился к кому-то за помощью. К кому, какой? А впрочем, неважно.

***

Собрание в Вал Шевене в честь победы над Соласом проходит скромно. Тревельян не смог выбраться из Тени и наверняка погиб там. Жозефине не к лицу траур. Сам Дориан обзавёлся несколькими шрамами на теле, одним — на душе и титулом архонта. Из любой войны кто-то всегда извлекает выгоду.

Атмосфера скорби буквально давит на плечи, и Дориан с облегчением вздыхает, когда наконец-то оказывается на улице. Светит солнце, воздух свеж и чист, и Дориан немного расслабляется. Тревельян был его другом и навсегда останется в его памяти, но надо идти вперёд.

Дориан бредёт по узким улочкам, бездумно смотрит по сторонам, пока какой-то нищий не окликает его.

— Немного мелочи для солдата, сэр, прошу!

У нищего ферелденский акцент и он в целом не похож на жертву гражданской войны в Орлее. Дориан замирает. Есть в нищем что-то знакомое, как будто если его отмыть, постричь, надеть доспех и накидку с пышной меховой окантовкой…

— Папа! Папа!

Дочери уже бегут к нему, а Ливия недовольно качает головой, наверняка потом отчитает за недостойное юных леди поведение.

Дориан улыбается, кидает нищему пару монет и приобнимает дочерей за плечи.

Венатори пали, Солас заперт в Тени навеки, Дориана избрали архонтом и у него есть жена и трое чудесных детей.

Его жизнь — замечательна.

@темы: гет, My Valentine, Ливия Гераданус, Дориан

---

Мини-эвент, приуроченный к 23 февраля

[Weisshaupt Fortress]

Пока приближается выкладка «My Bloody Valentine» и идет голосование за «My Beloved Valentine» мы предлагаем вам отметить День защитников Отечества, День победоносной Красной армии!

Мастера коллажа и те, кто только приступает к великому искусству делать из пяти картинок одну — это эвент для вас! В этот день нам пригодится всё! Поздравительные открытки, повышающие боевой дух плакаты, наглядная агитация для рекрутов и населения, пропагандистские листовки для разбрасывания на территории противника — всё будет использовано на правое дело!

Присылайте их на почту сообщества или публикуйте самостоятельно в день праздника! Помните, всё, что вы делаете, отзовётся эхом в Истории!

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/p9VZstE.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/IZpFV8c.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/1vuNS9W.png"></a></div>

+4 баннера

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/mq1mwis.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/GmyUc5C.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/ygxzdS3.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p214884227.htm"><img src="https://i.imgur.com/emQxB0o.png"></a></div>

@темы: орг

---

My Beloved Valentine — сборный пост

[Weisshaupt Fortress]

Гостевые аккаунты для желающих

Гостевые аккаунты для желающих

Некто в маске варгеста - 11111
Некто в долийской маске - 222222
Некто в маске с мабари - 333333
Некто в маске саирабаза - 444444

|| Валентин-флудилка

«Южный снег», Дориан/Каллен, PG-13, ~1200 слов

Название:
Пейринг/Персонажи: Дориан Павус/Каллен Резерфорд
Категория: слэш
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: 1 192 слова
читать дальше

«б/н», Натаниэль/ж!Кусланд, Фергюс, PG, 1875 слов

Название: ***
Пейринг/Персонажи: Натаниэль Хоу/ж!Кусланд, Фергюс Кусланд
Категория: гет
Жанр: романтика, дружба
Рейтинг: PG
Размер: 1875 слов
читать дальше

«Дорога для идущих», Архитектор/ж!Амелл, G, 949 слов

Название: Дорога для идущих
Пейринг/Персонажи: Архитектор/ж!Амелл
Категория: гет
Жанр: романс, немного дарк
Рейтинг: PG-13
Размер: 949 слов
Примечание: post-awakening.
читать дальше

«Тевинтерский праздник», м!Адаар/Дориан, PG-13, 1307 слова

Название: "Тевинтерский праздник"
Пейринг/Персонажи: м!Адаар/Дориан
Категория: слэш
Жанр: романтика
Рейтинг: PG-13
Размер: 1307 слов
читать дальше

«Магия и лириум», Дориан/Каллен, PG-13, ~3000 слов

Название: Магия и лириум
Пейринг/Персонажи: Дориан/Каллен
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Размер: 2 964 слова
читать дальше

«Маргаритки», Карвер /Мерриль, PG-13, ~1500 слов

Название: Маргаритки
Пейринг/Персонажи: Карвер Хоук/Мерриль
Категория: гет
Жанр: флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Размер: ~1500 слов
читать дальше

«Перед балом», Каллен/Дориан, R, 989 слов

Название: Перед балом
Пейринг/Персонажи: Каллен/Дориан
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Размер: 989 слов
читать дальше

«Приглашение на чай», ж!Адаар|Дориан, ж!Адаар/Железный бык, PG-13, 370 слов

Название: Приглашение на чай
Пейринг/Персонажи:ж!Адаар|Дориан, ж!Адаар/Железный бык
Категория: гет
Жанр: юмор
Рейтинг:PG-13
Размер: 370 слов
читать дальше

арт «Розы», Фенрис, джен, G

Название: Розы
Персонаж: Фенрис
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G

читать дальше

«All you need is...», Варрик, ж!Хоук/Андерс, PG, ~1300 слов

Название: All you need is...
Пейринг/Персонажи: Варрик, ж!Хоук/Андерс
Категория: джен с элементами гета
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: PG
Размер: ~1300 слов
читать дальше

«Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?», ж!Хоук/Каллен, R, 2 839 слов

Название: Знаешь ли ты монну Хоук так, как знаю ее я?
Пейринг/Персонажи:Мариан Хоук/Каллен Резерфорд, Варрик
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R
Размер: 2 839 слов
Предупреждение: first time
читать дальше

«Пробуждение», м!Амелл/ж!Хоук, PG-13, 941 слово

Название: Пробуждение
Пейринг/Персонажи: м!Амелл/ж!Хоук
Категория: гет
Жанр: флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Размер: 941 слово
Предупреждения: инцест
читать дальше


Проголосовать можно здесь.

@темы: орг, My Valentine

---

My Valentine — м!Амелл/ж!Хоук

[Некто в маске с мабари]

Название: Пробуждение
Пейринг/Персонажи: м!Амелл/ж!Хоук
Категория: гет
Жанр: флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Размер: 941 слово
Предупреждения: инцест
Примечания: вряд ли это то, чего желал заказчик, но вдруг? Тамлайн между годом отработки Хоук Миирану и началом Пробуждения.


В комнате таверны было ещё темно, солнце только вставало над горизонтом. Послышался шорох под простынями на развороченной постели, тёплой от их разгорячённых тел. Хоук, совершенно нагая, вынырнула наружу, натянула край простыни на бёдра, потянулась и сладко вздохнула.
– Дай, ты в курсе, что я не люблю рано просыпаться? – спросила Мариан, украдкой зевнув и прикрыв зевок ладошкой. – Я вообще сова.
Амелл, высунул из под простыней голову поднялся выше. Лёг рядом с ней, прикрытый тоже лишь одной простынёй, усмехнулся.
– Ты не сова, ты – соня. Ну, хочешь – давай ещё поспим.
Его рука немедленно оказалась на талии Хоук. А следом за ней и другая – исследуя, проводя пальцами, длинными и изящными, по впадинке на бедре.
– Поспишь с тобой, – притворилась недовольной Мариан. Но тут же сама обвила руками шею Дайлена, и поцеловала.
– Просто после ночной вылазки… – она пыталась добавить что-то ещё, но он поцеловал её в ответ и слова разом стали ненужными.
Насытившись поцелуем, Амелл улыбнулся.
– Я знаю всё о ночных вылазках.
– И когда же ты успел? Маги, кажется, не так много времени проводили на свежем воздухе, да ещё ночью…
Хоук отодвинулась от Дайлена, и не без удовольствия принялась рассматривать его из под пушистых ресниц, делая при этом вид, что он ей совсем не интересен. Дайлен был красив, им можно было любоваться бесконечно. Длинные тёмные волосы, бархатистая кожа, карие глаза, в глубине которых крылся огонь, умелые руки с проворными пальцами – он словно был её противоположностью. Хоук завидовала его прекрасным волосам, невольно вспоминая о своей взъерошенной причёске, кожа на руках давно загрубела, а ногти… впрочем, что о них говорить? Коротко острижены и ладно. Зато гордый профиль Дайлена – его можно было бы печатать на монетах! Хоук чувствовала себя неотёсанной деревенщиной рядом с ним – утончённым, изысканным… но всё таким же шутником, как и в детстве. Дайлен приходился ей дальним родственником, и поначалу это её напрягало. Но очень скоро она потеряла голову и стало безразлично. Когда он был рядом, всё остальное уходило на второй план.
– О чём ты задумалась? – спросил Дайлен, улыбнувшись, подул ей в лицо и снова обнял, на этот раз крепче, явно с намерением не отступать. – Снова витаешь в облаках, Мари?
– Не называй меня так, – нахмурилась она, притворно сопротивляясь. Шлёпнула его по руке и попыталась выскользнуть из объятий. Как бы не так.
– Как же мне тебя называть? – послышался шёпот прямо у неё в ухе. Его дыхание обжигало и сердце Хоук забилось чаще.
– Хоук, как остальные? – предположила она. Мари он называл её ещё тогда, в детстве. До того, как его увезли в Башню.
Дайлен скривил губы.
– Разве это имя для любимой женщины? Как же я ласково буду шептать тебе на ушко глупости? Хоук, у тебя такая нежная кожа, такая тонкая талия, Хоук, такие соблазнительные… формы. Так что ли? Нет, буду называть тебя сладенькой.
Хоук фыркнула от смеха, и прекратила сопротивляться.
– Тогда я буду называть тебя – дорогой. Ты согласен, дорогой?
Амелл, наконец добившийся своего, целовал плечи Хоук, спускаясь всё ниже к соблазнительной груди.
– Это слишком просто, сладенькая. Мне, конечно, приятно, что я тебе настолько дорог, но подумай, в мире есть столько забавных названий и имён! Можно звать меня бесстрашным Стражем твоей целомудренности, распутным магом, преданным псом, хотя вроде на собаку я не похож. К тому же, практикуются образы великого учителя, падшего демона, и, кажется, кто-то называл меня милым другом. Ой, прости, я сболтнул лишнего, – рассмеялся он, поднимая лицо к Хоук.
– Вот не прощу, – кровожадно прищурилась Мариан, – Я старалась, письма тебе писала, а ты…
– Не отвечал, подлец, был слишком занят – компрометировал род Амеллов.
Хоук вздохнула и улыбнулась.
– Ты невозможен. Пока ты молчишь – ты прекрасен, но стоит тебе открыть рот…
Дайлен усмехнулся.
– Прикажешь молчать? – он приподнялся на руках, чтобы посмотреть в глаза и снова поцеловать её.
– Прикажу, мой развратный маг, искуситель и соблазнитель.
– Ты выбрала самое чудное прозвище. Умолкаю, моя госпожа…
Их губы слились в долгом поцелуе, а пальцы рук переплелись меж собой. Дайлен навис над Хоук, приподнял её за талию одной рукой, её ноги обвились вокруг его бёдер, и их тела слились в экстазе. Дайлен двигался медленно, нежно касаясь губ Мариан своими губами, Хоук же сгорала от страсти, её короткие ногти слегка царапали спину Дайлена, пальцы выводили узоры на его плечах. Мариан то прижималась к нему всем телом, то отдалялась, словно боясь своей страсти, борясь с нею, но Дайлен решительно сжимал её талию в своих руках и страх отступал.
«Почему мы не встретились раньше?» – думала Хоук, дрожа всем телом, дыхание перехватывало от ласк любимого. Она отвечала всё смелее, в комнате раздавались тихие стоны и вот-вот всё придёт к завершению. Почувствовав приближение пика наслаждения, Хоук впилась ногтями в плечи Дайлена, а тот вдавил её в мягкую перину, шепча её имя.
«Мариан».

* * *

Когда Хоук проснулась, за окном был уже день. Сладко потянувшись она открыла глаза – Дайлена рядом не было. Подумав, Хоук встала, натянула рубаху и штаны, надела сапоги и накинула сверху свою потрёпанную куртку. Надо бы купить новую, того гляди – прохудиться. Денег с вылазки должно было хватить надолго, впрочем, Мииран частенько подкидывал подобную работёнку.
Затянув покрепче ремень с кинжалами, Хоук уже собралась выходить, как вдруг увидела записку – лист бумаги, сложенный пополам. С замирающим сердцем она развернула бумагу и прочитала:
"Дорогая Мариан, прости, что не сказал тебе всего, мне нужно срочно отправляться обратно. Таков мой долг, и с этим я ничего поделать не могу. Мне было очень приятно провести с тобой это время – эти дни, а особенно эти ночи, я никогда не забуду. Пойми, я не сбегаю в очередной раз, но служба Серого Стража важна и опасна. Ещё много порождений находится на поверхности, я ещё нужен в Амарантайне, а ты... Постарайся выжить здесь. Я обязательно навещу тебя ещё, обещаю. Я люблю тебя, ещё с тех пор, как ты была той маленькой девчушкой, которая рыдала, когда меня забирали в Круг. Не плачь, в этот раз я вернусь гораздо быстрее. Прости меня и пойми.

Дайлен".

@темы: гет, My Valentine, м!Амелл, ж!Хоук