Название: «Нечего терять»
Пейринг/Персонажи: ж!Хоук/Андерс
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Размер: 946 слов
Предупреждение: смерть персонажа
Это было её проклятием — терять всех, кого любила, видеть, как они умирают, не иметь возможности ни предотвратить это, ни должным образом похоронить.
Думать об этом сейчас непривычно, не к месту, неправильно.
Непривычно, потому что она никогда не верила в проклятия, судьбу и волю случая. Мариан всегда добивалась всего своими силами, не уповая на милость Создателя, но и не перекладывая на него вину за неудачи и ошибки.
Не к месту, потому что отзвуки хаоса, творящегося на улицах Киркволла, доносятся даже сюда — во двор казематов, а запах крови и гари врезается в ноздри, вызывая тошноту.
Неправильно, потому что в ладонь впечатывается шероховатая рукоять кинжала, который она всегда носила с собой на случай, если магии окажется недостаточно, и который сейчас собиралась использовать не для самообороны, а для казни.
Но думать о том, что она проклята, проще, чем терзать себя мыслями о том, что это она сама виновата в смертях родных людей.
В голове вертится множество вопросов, но они так и остаются не заданными. Все, что казалось важным, она уже выяснила. Да, Андерс знал, к каким последствиям приведет его поступок. Да, он намеренно не посвящал её в эту тайну, зная, что она захочет помешать. Нет, он не жалеет о содеянном. Всё остальное не имеет значения.
Мариан хочется, чтобы Андерс ненавидел её, чтобы сопротивлялся и пытался убить — так ей было бы проще убедить себя в правильности принятого решения и в том, что перед ней — чудовище, заслуживающее смерти. Но он сидит, сгорбившись, на брошенном кем-то ящике, и смиренно ожидает своей участи, не глядя на неё.
Мариан заставляет себя подойти к нему спереди — трудно, но ударить со спины она точно не сможет. Только не его. Андерс всё-таки поднимает голову, глядя на неё — и эта пустота в глазах отзывается болью в её сердце.
— Я люблю тебя, — произносит он внезапно и так тихо, что Мариан с трудом разбирает слова. Ей хочется сказать что-то в ответ, но слова застревают в горле и она лишь молча кивает.
Мариан удивляется, насколько легко лезвие кинжала пробивает плоть — ей казалось, что рука дрогнет и остановится, не дойдя до цели — и опускается на землю, увлекая за собой обмякшее тело. Она укладывает голову Андерса себе на колени, гладит по волосам и наблюдает, как вместе с кровью из него утекает жизнь, как стекленеет его взгляд, устремлённый в багровые небеса.
Она отбрасывает в сторону ненужный, ставший вдруг безумно тяжёлым кинжал, и звон, с которым он падает на каменные плиты, кажется оглушительнее взрыва, уничтожившего церковь — и её жизнь.
Руку, опустившуюся на её плечо в утешающем жесте, она сбрасывает, даже не глядя. Ей не нужно ничьё одобрение, сочувствие и понимание. Всё, что ей нужно — чтобы её оставили в покое и дали немного времени — осознать, принять, прийти в себя. И попрощаться. Неважно, что за это время может произойти. Неважно, сколько людей погибнет и сколько крови прольется.
Их жизни — не ценнее её собственной. Их потери — не важнее её потерь. Она и так слишком долго ставила чужие проблемы выше своих.
— Монна Хоук, возьмите себя в руки, у нас нет на это времени, — слышит она нетерпеливый голос Орсино и, даже не оборачиваясь, знает, что на лице у Первого чародея застыла гримаса презрения — к человеку, лишившему их всех надежды на мирный исход, и к ней тоже.
«Я и так всё время куда-то спешу!», — хочется крикнуть ей.
Она спешила увести маму и Карвера из разрушенного Лотеринга, и ей пришлось бросить тело Бетани на растерзание порождениям тьмы. Спешила выбраться с Глубинных троп и не уследила за Карвером, который умер у неё на руках и так и остался там, под землёй. И едва догорел погребальный костер с тем, что осталось от её матери, она тоже спешила — потому что больше некому было решить проблему с кунари.
И если они не могут подождать несколько минут — пусть катятся к демонам вместе со своей войной.
— Дайте ей прийти в себя, — вмешивается Мерриль — неожиданно — и Мариан мысленно благодарит её за понимание.
Она, наконец, даёт волю слезам и они, обжигая, стекают по щекам и срываются вниз, орошая окровавленную перьевую накидку. Мариан никогда не стыдилась проявлений своих эмоций, но даже если бы и так, сейчас она просто не смогла бы остановиться. Она плачет по той жизни, о которой всегда мечтала, и которой у неё не было — нормальной, мирной жизни, и по будущему, которого уже не будет. Оплакивает мужчину, которого любила. Мариан не спрашивает себя, как могла не заметить изменения, произошедшие с ним за последние годы, и как могла не догадаться, для чего на самом деле были предназначены компоненты, которые она помогала ему найти, надеясь, что это разделит его со Справедливостью. Не спрашивает, потому что знает — ответить все равно не сможет. Может, правду говорят о том, что любовь слепа. Может, это она сама была слепа.
Мариан хочется выть и кричать, но она лишь крепче прижимается к ещё не успевшему остыть телу, не веря, что не далее, чем вчера эти руки ласкали её, исследуя каждый миллиметр её кожи, словно в первый раз, губы целовали неистово и страстно, а глаза смотрели с нежностью и любовью.
Взять себя в руки оказывается невероятно сложно, но Мариан, взглянув в последний раз в эти глаза, проводит рукой по лицу Андерса, закрывая их навсегда, и поднимается, чувствуя, как дрожь пробирает все тело, как слабость тянет его обратно, к земле. Она обводит взглядом напряжённые лица друзей, застывших в ожидании.
— Я готова, — произносит, с трудом разомкнув губы, и не узнаёт собственный голос — хриплый и безжизненный. — Если кто-то хочет сейчас уйти, я не стану заставлять вас участвовать в этом безумии.
Ей хочется, чтобы ушли они все — чтобы не видеть больше смертей тех, кто ей дорог, и чтобы им не пришлось видеть, как погибает она. Но остаются даже Фенрис и Изабелла, и Мариан лишь молча кивает им, зная, что эту битву она не переживёт.
Больше ей нечего терять, кроме собственной жизни. А собственная жизнь уже ничего не стоит.
@темы: Андерс, гет, My Valentine, ж!Хоук
-
-
22.02.2021 в 04:17Очень созвучно моим мыслям на эту же тему.
-
-
23.02.2021 в 12:15