Название: «Несломанная роза»
Автор: Meghren
Пейринг/Персонажи: Анора Мак-Тир, м!Амелл, Рендон Хоу, Логейн Мак-Тир, Алистер Тейрин, Хайбрен Брайланд, Леонас Брайланд, Эрлина, Винн, Лелиана, Кайлан Тейрин
Категория: джен, элементы гета
Жанр: драма, дарк, пропущенная сцена, фэнтези, экшн
Рейтинг: R
Размер: 2077 слов
Предупреждение: неграфическое изнасилование, упоминания пыток, смерть основного персонажа и второстепенных, прямая цитата из повести А.К. Толстого "Упырь"
Примечание: Анора Мак-Тир хочет спасти Ферелден от отца и отца от себя самого. Да вот только в терзаемом Мором и смутой королевстве очень сложно найти верных союзников.
Ссылка на фикбук: url
Раньше Анора верила, что снова увидит солнце: разве годится кухаркин сын в короли, а полубезумный малефикар — в его советники? «Ферелден помнит вас, королева. Мужайтесь», — шептали ей иные стражники и служанки, а верная Эрлина рассказывала, что женщины Гварена и поныне вышивают полотна с зелёным драконом.
Теперь она в бессильи сжимает кулаки, и отросшие обломанные ногти больно врезаются к кожу. Гварен ныне пожалован Брайланду, что дал самозванцу золото и рыцарей, привёл на его ложе свою дочь — глупую, жестокую и вздорную, но с изобильным чревом, а обезображенный пытками труп Эрлины долго висел над окном тогдашнего узилища Аноры вместе с трупами других заговорщиков — в назидание.
В её новой башне нет окон, лишь почерневшие плесневелые стены и мерный звон ледяных капель.
А всё, что у неё осталась — это гордость. И надежда на то, что очередная ошибка самозванца станет последней.
Например, такая, как сожжение Амарантайна.
Холодную тишину прорезают шаги — пока далёкие, у самого изножья башни. Анора ждала, что теперь за ней непременно придут, но вот с чем — с короной на алой подушке или с острым топором палача?
Шаги всё ближе. Латные сапоги стражников — двух или трёх, цоканье когтей мабари по осклизлым ступеням — за долгие месяцы в темноте слух у неё обострился, как у глубинной драконицы. Впрочем, хищную стремительную поступь Амелла она бы узнала и так — помнит ещё с поместья Хоу.
Правда, тогда эти шаги несли ей свободу.
— У Ферелдена уже есть королева, а я лишь командую её войсками! — бросает отец недовольным баннам, сжав сильверитовую перчатку.
Королева-марионетка, королева, которая не правит, но может лишь смотреть, как будет уничтожен Ферелден. Руками отца и её именем.
Открывая двери поместья Хоу, она ничем не рискует, ведь что ждёт её в случае неудачи? Даже если Хоу донесёт о разговоре отцу, кому поверит всесильный регент — единственной дочери или советнику, который вот-вот впадёт в немилость? Анора нужна отцу живой и здоровой, она нужна ему на Собрании, она нужна ему королевой, чтобы её именем вершить беззаконие.
Пальцы нервно комкают бело-голубой шёлк юбок. Как мог герой реки Дейн обернуть меч против тех, кого когда-то клялся защищать?
Почему великий полководец не слышит беженцев с юга, почему не понимает, что скоро тьма придёт и сюда тоже, и что моровым тварям, исторгнутым землёй будто в наказанье, будет всё равно, в чью плоть вгрызаться голодными зубами? Порождения тьмы не пожалеют ни шпионов Орлея, которых так яростно ищет отец, ни забитых обитателей денеримского эльфинажа. Ферелден или тот, кто когда-то давно скупо улыбался первым шагам Аноры и заплетал ей косы мозолистой от меча рукой?
Анора не хочет выбирать.
— Нам нужно объединить силы против отца на Собрании земель, — говорит она, набросив на лицо паутину лёгкой улыбки. — Тогда мы наконец сможем остановить гражданскую войну и выбрать достойного правителя. Меня.
— И вы хотите, чтобы рядом с сильной королевой стоял сильный король, верно, ваше величество? — прямо спрашивает Хоу. Под воротом его расшитого серебром дублета сверкают грубые кольчужные звенья — Денеримский мясник не может чувствовать себя в безопасности даже в собственном поместье.
Анора выдерживает его алчный липкий взгляд, голубая чашка в её руках почти не дрожит, а румяна и белила скрывают итог долгих бессонных ночей. Ставленник отца, прибравший к своим рукам треть богатейших ферелденских земель, не тронутых Мором, может стать ценным союзником. Достаточно сильным, чтобы дать бой чудовищам, и достаточно слабым, чтобы не претендовать на трон самому, лишь стоять за спиною правящей королевы, пусть даже надев корону консорта.
Ведь это будет продолжаться ровно до тех пор, пока вынужденный союз не станет ей в тягость.
— Именно так, ваша светлость, — её губы обжигает ароматный травяной чай. — Сразу после Собрания мы пошлём воронов в Орлей — порождений тьмы не одолеть без Стражей, а потому мы должны рискнуть.
У Хоу коротко стриженый седой затылок, дряблеющая кожа на шее и удушающая медвежья хватка. Анора понимает это после, когда он, грубо вывернув ей руки, тащит её по коридорам поместья, когда бросает на кровать, разрывая платье, когда тяжело наваливается сверху.
Медведь с гобелена зловеще скалит зубы, в ушах поселяется пронзительный звон.
— Будьте благоразумной, моя королева, и не пытайтесь сбежать, — на прощание Хоу даже целует ей руку. — Думаете, ваш отец станет тосковать по очередной шпионке Орлея? Если, конечно, доживёт до Собрания земель.
Мягкие сапоги Хоу — кожа молодого дракона — спешат к двери, щёлкает засов.
Её долго тошнит горечью в ночной горшок, и она впервые в жизни рада, что её чрево бесплодное и мёртвое, как высохшая роза.
Хоу посмел запереть её. Посмел обесчестить. Опьянел ли он от крови, проливаемой им с молчаливого дозволения отца, или и правда прячет козыри в расшитых рукавах дублета? Неужели он думает убить отца и выставить на Собрании свою кандидатуру? Хоу забрал себе Хайевер и Денерим, а теперь возжелал и трон Каленхада?
Этого допустить нельзя.
Хоу присылает с Эрлиной еду и несвежие платья, сшитые по последней моде. Должно быть, снял их с замученных знатных пленниц — его жена умерла много лет назад, а единственная дочь сбежала с простолюдином.
Сжав зубы, она вытирается, гонит вновь подступивший к горлу тяжёлый ком, скрывает укусы Хоу под слоем белил, оставленные им синяки на запястьях — под желтоватым кружевом, боль почти вынутой из тела души — за спокойным уверенным взглядом.
Она допустила чудовищную ошибку, но пока она жива. Она должна быть сильной — ради Ферелдена.
Даже если ради этого ей придётся заключить союз с самозванцем.
— Эрлина, ты должна выбраться отсюда и найти Серых Стражей.
Значит, всё-таки смерть. Окажись она на месте Амелла — поступила бы так же. Особенно сейчас, когда Амарантайн превратился в руины, когда поднялось приливной волной побережье, когда опасно накренился трон под самозванцем.
Хотя нет — она бы избавилась от соперника сразу после Собрания земель.
Анора знает и понимает, но постыдный животный страх на мгновение сковывает её разум, заставляет забиться в угол камеры, подобрав под себя босые ступни.
Но лишь на мгновение. В детстве она приказывала расцарапанным коленкам не болеть, а теперь заставляет себя подняться и гордо вскинуть подбородок.
— К чему столько стражников? Канцлер Ферелдена боится слабой женщины? — бросает она распахнувшейся двери.
Она чувствует, как её сухие потрескавшиеся губы расходятся в презрительной усмешке — такой, как нужно. Жаль, нельзя выпрямиться полностью — мешает тяжёлая цепь.
Амелл возвращает ей злую кинжальную улыбку:
— Я никогда не считал тебя слабой, Анора.
Его острые скулы тронуты желтизной, под глазами залегли серые бессонные тени. Что тебя тревожит, канцлер — малая родина, обращённая в человеческий пепел, или окровавленный венец, что вот-вот упадёт с головы твоего ручного короля?
Желчное лицо идёт неровными красными пятнами, как от пощёчины — кажется, вопрос попал в цель.
— Мне не о чем говорить с тобою, — выплёвывает он надтреснуто. А из-за его узкой спины выходит палач.
В руках палача нет ни топора, ни яда, лишь тёмная удавка из тех, что свивают для контрабандистов или вороватых фригольдеров, которым вздумалось поохотиться в королевских лесах.
Она снова усмехается. Если Амелл решил напоследок унизить её недостойной королевы смертью, то он просчитался — она лишь горда быть дочерью своего отца, героя реки Дейн, великого полководца, рождённого крестьянином.
Из горла льётся сухой простуженный хохот.
Как там говорилось в старой гваренской песне? «Не сетуй, хозяйка, и будь веселей, сама ж ты впустила весёлых гостей!»
— Я сожалею о том, что случилось с сером Коутрен, но… наверное, иначе было нельзя.
Она приказывает голосу не дрожать, но позволяет высоким нервным ноткам прорваться сквозь слова, запутаться в запахе смолистых дров — королеве к лицу неподдельное беспокойство о судьбе подданных, но не животный страх за свою жизнь.
Если, конечно, она намерена оставаться королевой и дальше.
— Отчего же? Вам нужно было лишь не предавать нас при первой же возможности, — говорит Амелл поверх сцепленных в замок пальцев. — У вас… весьма странные представления о благодарности.
Мантия на нём чистая и опрятная, прачки уже отстирали с неё кровь Хоу, Коутрен и бледной рыжеволосой девушки, которую Амелл принёс в поместье Эамона на руках.
Поймав взгляд, с которым Амелл передавал девушку старой целительнице, Анора поняла, что женские чары, от которых терял голову её славный глупый Кайлан, сейчас будут бессильны, и ей останется только язык власти.
Впрочем, сейчас оно и к лучшему.
— А чего ты ожидал? Ты выдал меня самому доверенному человеку моего отца. Ты очень плохо знаешь, как тут обстоят дела!
— Я знаю по меньшей мере то, что Логейн не стал бы убивать вас, ведь вы — его единственная дочь, его единственный ключ к трону, — усмехается Амелл.
Проклятый Эамон!
—… Чего не скажешь о том, в чьих жилах и правда течёт кровь Серебряного Рыцаря.
Амелл не лжёт — самозванец похож на Кайлана как на родного брата. Быть может, его она убедила бы куда проще, но она не желает говорить с марионеткой. Ей нужен кукловод.
— Разве я присягал тебе на верность? Почему я должен был ставить твою жизнь превыше жизней моих людей? Превыше жизни сына Мэрика? — продолжает он, грубо нарушая протокол. Глаза у Амелла голубые и прозрачные, но на их дне плещется змеиный яд пополам с безумием. Действительно, лишь безумец дал бы бой вооружённому до зубов отряду Коутрен, столь невовремя оказавшемуся у ворот поместья Хоу (кто привёл их? кто-то из уцелевших слуг? случайный прохожий, услышавший шум боя? отец?). И только безумец вышел бы из этой битвы победителем. — Чем вы столь особенны, ваше величество?
Анора набирает в грудь воздуха. Она и не ожидала, что переговоры будут лёгкими: она не может предложить ни королевской крови в своих жилах, ни боевых заслуг отца, ни изобильного чрева. Ещё и эта Коутрен, демоны б её побрали.
— Я правила этой страной пять лет, и страна процветала. Принц Алистер рос на псарне. Несомненно, он хороший человек и хороший Страж, но сейчас нам нужен хороший правитель, — говорит она, вытравливая из голоса остатки волнения. — Ты похож на человека, который искренне печётся о благе Ферелдена, а потому я не сомневаюсь, что ты сделаешь правильный выбор. Получив трон, я не забуду тебя. Безусловно, принц Алистер пообещает то же, но нужна ли тебе благодарность слабого короля?
— Я уже говорил, что не присягал вам на верность, — говорит Амелл, по-змеиному прикрыв глаза. А потом кивает в сторону покоев самозванца. — Впрочем, ему тоже. Наш союз не задался с самого начала, но давайте попробуем ещё раз. Так что вы говорили о благодарности?
Её убеждают не слова, но жадность, с которой он их произносит. Он требует титулы, земли, пост советника, молчит разве что о консортской короне.
— Мой отец должен остаться в живых после низложения, — сводит она брови. — Он будет выслан в Вольную Марку.
— Неужели вы думаете, что мы сможем одолеть порождений без помощи героя реки Дейн? — спрашивает Амелл. — Логейн Мак-Тир будет призван в ряды Серых Стражей и после победы продолжит служить Ферелдену. Хороший полководец нужен нам не меньше, чем хороший правитель.
Согласится ли отец? Простит ли он её когда-нибудь? Она бы многое отдала за то, чтобы вновь вернуть беззаботные дни детства, крики чаек в солёном гваренском воздухе и повести о жестоких сражениях, которые отец умел превращать в волшебные сказки.
Во рту становится солоно, к глазам подступают непрошеные слёзы.
— Да будет так, — кивает Анора, подходя к камину. — А хорошему правителю нужен мудрый советник.
Разумеется, она сдержит данное Амеллу слово: оставит при дворе, пожалует титулом эрла и отнятым у Хоу Амарантайном. Рассвет, увы, приходит лишь после самой густой тьмы, и Ферелден едва ли можно будет поднять из руин бескровно. Кого легче обвинить в перегибах и неизбежных ошибках — мудрую и нежную Ферелденскую Розу или жадного до власти малефикара, который откусил кусок не по зубам? А потом Амелл — если, конечно, останется жив — тихо удалится замаливать грехи в один из баннорнов опустошённого Мором юга или буйного побережья. Например, в Чёрные болота.
Самозванец же, вздумай он оспаривать её права, сложит голову на плахе.
Анора прикусывает щёку, глядя на каминное пламя. Это будет не вероломством, но необходимостью, что поможет Ферелдену выстоять и окрепнуть в тёмные времена — подобно тому, как розы тянут к солнцу свои побеги, пробуждаясь после долгой зимы.
Впрочем, Амелл своих обещаний не собирался исполнять вовсе.
— Я всего лишь хотел защитить тебя, дочка! — горько говорит отец, и в его глазах нет ненависти, только глубокая печаль.
А в следующее мгновение его голова, отрубленная мечом самозванца, тяжело падает к её ногам, пачкая подол кровью, а на её запястьях щёлкают грубые кандалы.
Самозванец — то ли из слабости, то ли из извращённого милосердия — заменяет ей казнь пожизненным заточением, а стоящий за его спиной Амелл досадливо хмурится, но не решается спорить прилюдно.
Дворяне чествуют нового короля, начавшего своё правление с казни, а её волокут прочь из тронного зала, в темноту одной из башен Форта Драккон.
Кто-то из баннов сочувственно смотрит ей вслед, но ей жаль не себя и даже не отца, погибшего в бою, как и подобает героям.
Ей жаль Ферелден, по её вине попавший в руки слабаку и безумцу.
— Будь ты проклят, безумный канцлер! Твоё падение близко!
Она снова заходится кровавым кашлем. От факельного света глазам становится больно, а её лицо, отразившееся в луже дождевой воды на полу, похоже на оскал обтянутого кожей черепа.
— Возможно. Но ты этого уже не увидишь, — зло усмехается Амелл, а потом вдруг добавляет:
— О Ферелдене можешь не беспокоится — он в надёжных руках.
Палач затягивает удавку на её шее.
Автор: Meghren
Пейринг/Персонажи: Анора Мак-Тир, м!Амелл, Рендон Хоу, Логейн Мак-Тир, Алистер Тейрин, Хайбрен Брайланд, Леонас Брайланд, Эрлина, Винн, Лелиана, Кайлан Тейрин
Категория: джен, элементы гета
Жанр: драма, дарк, пропущенная сцена, фэнтези, экшн
Рейтинг: R
Размер: 2077 слов
Предупреждение: неграфическое изнасилование, упоминания пыток, смерть основного персонажа и второстепенных, прямая цитата из повести А.К. Толстого "Упырь"
Примечание: Анора Мак-Тир хочет спасти Ферелден от отца и отца от себя самого. Да вот только в терзаемом Мором и смутой королевстве очень сложно найти верных союзников.
Ссылка на фикбук: url
Раньше Анора верила, что снова увидит солнце: разве годится кухаркин сын в короли, а полубезумный малефикар — в его советники? «Ферелден помнит вас, королева. Мужайтесь», — шептали ей иные стражники и служанки, а верная Эрлина рассказывала, что женщины Гварена и поныне вышивают полотна с зелёным драконом.
Теперь она в бессильи сжимает кулаки, и отросшие обломанные ногти больно врезаются к кожу. Гварен ныне пожалован Брайланду, что дал самозванцу золото и рыцарей, привёл на его ложе свою дочь — глупую, жестокую и вздорную, но с изобильным чревом, а обезображенный пытками труп Эрлины долго висел над окном тогдашнего узилища Аноры вместе с трупами других заговорщиков — в назидание.
В её новой башне нет окон, лишь почерневшие плесневелые стены и мерный звон ледяных капель.
А всё, что у неё осталась — это гордость. И надежда на то, что очередная ошибка самозванца станет последней.
Например, такая, как сожжение Амарантайна.
Холодную тишину прорезают шаги — пока далёкие, у самого изножья башни. Анора ждала, что теперь за ней непременно придут, но вот с чем — с короной на алой подушке или с острым топором палача?
Шаги всё ближе. Латные сапоги стражников — двух или трёх, цоканье когтей мабари по осклизлым ступеням — за долгие месяцы в темноте слух у неё обострился, как у глубинной драконицы. Впрочем, хищную стремительную поступь Амелла она бы узнала и так — помнит ещё с поместья Хоу.
Правда, тогда эти шаги несли ей свободу.
***
— У Ферелдена уже есть королева, а я лишь командую её войсками! — бросает отец недовольным баннам, сжав сильверитовую перчатку.
Королева-марионетка, королева, которая не правит, но может лишь смотреть, как будет уничтожен Ферелден. Руками отца и её именем.
Открывая двери поместья Хоу, она ничем не рискует, ведь что ждёт её в случае неудачи? Даже если Хоу донесёт о разговоре отцу, кому поверит всесильный регент — единственной дочери или советнику, который вот-вот впадёт в немилость? Анора нужна отцу живой и здоровой, она нужна ему на Собрании, она нужна ему королевой, чтобы её именем вершить беззаконие.
Пальцы нервно комкают бело-голубой шёлк юбок. Как мог герой реки Дейн обернуть меч против тех, кого когда-то клялся защищать?
Почему великий полководец не слышит беженцев с юга, почему не понимает, что скоро тьма придёт и сюда тоже, и что моровым тварям, исторгнутым землёй будто в наказанье, будет всё равно, в чью плоть вгрызаться голодными зубами? Порождения тьмы не пожалеют ни шпионов Орлея, которых так яростно ищет отец, ни забитых обитателей денеримского эльфинажа. Ферелден или тот, кто когда-то давно скупо улыбался первым шагам Аноры и заплетал ей косы мозолистой от меча рукой?
Анора не хочет выбирать.
— Нам нужно объединить силы против отца на Собрании земель, — говорит она, набросив на лицо паутину лёгкой улыбки. — Тогда мы наконец сможем остановить гражданскую войну и выбрать достойного правителя. Меня.
— И вы хотите, чтобы рядом с сильной королевой стоял сильный король, верно, ваше величество? — прямо спрашивает Хоу. Под воротом его расшитого серебром дублета сверкают грубые кольчужные звенья — Денеримский мясник не может чувствовать себя в безопасности даже в собственном поместье.
Анора выдерживает его алчный липкий взгляд, голубая чашка в её руках почти не дрожит, а румяна и белила скрывают итог долгих бессонных ночей. Ставленник отца, прибравший к своим рукам треть богатейших ферелденских земель, не тронутых Мором, может стать ценным союзником. Достаточно сильным, чтобы дать бой чудовищам, и достаточно слабым, чтобы не претендовать на трон самому, лишь стоять за спиною правящей королевы, пусть даже надев корону консорта.
Ведь это будет продолжаться ровно до тех пор, пока вынужденный союз не станет ей в тягость.
— Именно так, ваша светлость, — её губы обжигает ароматный травяной чай. — Сразу после Собрания мы пошлём воронов в Орлей — порождений тьмы не одолеть без Стражей, а потому мы должны рискнуть.
У Хоу коротко стриженый седой затылок, дряблеющая кожа на шее и удушающая медвежья хватка. Анора понимает это после, когда он, грубо вывернув ей руки, тащит её по коридорам поместья, когда бросает на кровать, разрывая платье, когда тяжело наваливается сверху.
Медведь с гобелена зловеще скалит зубы, в ушах поселяется пронзительный звон.
— Будьте благоразумной, моя королева, и не пытайтесь сбежать, — на прощание Хоу даже целует ей руку. — Думаете, ваш отец станет тосковать по очередной шпионке Орлея? Если, конечно, доживёт до Собрания земель.
Мягкие сапоги Хоу — кожа молодого дракона — спешат к двери, щёлкает засов.
Её долго тошнит горечью в ночной горшок, и она впервые в жизни рада, что её чрево бесплодное и мёртвое, как высохшая роза.
Хоу посмел запереть её. Посмел обесчестить. Опьянел ли он от крови, проливаемой им с молчаливого дозволения отца, или и правда прячет козыри в расшитых рукавах дублета? Неужели он думает убить отца и выставить на Собрании свою кандидатуру? Хоу забрал себе Хайевер и Денерим, а теперь возжелал и трон Каленхада?
Этого допустить нельзя.
Хоу присылает с Эрлиной еду и несвежие платья, сшитые по последней моде. Должно быть, снял их с замученных знатных пленниц — его жена умерла много лет назад, а единственная дочь сбежала с простолюдином.
Сжав зубы, она вытирается, гонит вновь подступивший к горлу тяжёлый ком, скрывает укусы Хоу под слоем белил, оставленные им синяки на запястьях — под желтоватым кружевом, боль почти вынутой из тела души — за спокойным уверенным взглядом.
Она допустила чудовищную ошибку, но пока она жива. Она должна быть сильной — ради Ферелдена.
Даже если ради этого ей придётся заключить союз с самозванцем.
— Эрлина, ты должна выбраться отсюда и найти Серых Стражей.
***
Значит, всё-таки смерть. Окажись она на месте Амелла — поступила бы так же. Особенно сейчас, когда Амарантайн превратился в руины, когда поднялось приливной волной побережье, когда опасно накренился трон под самозванцем.
Хотя нет — она бы избавилась от соперника сразу после Собрания земель.
Анора знает и понимает, но постыдный животный страх на мгновение сковывает её разум, заставляет забиться в угол камеры, подобрав под себя босые ступни.
Но лишь на мгновение. В детстве она приказывала расцарапанным коленкам не болеть, а теперь заставляет себя подняться и гордо вскинуть подбородок.
— К чему столько стражников? Канцлер Ферелдена боится слабой женщины? — бросает она распахнувшейся двери.
Она чувствует, как её сухие потрескавшиеся губы расходятся в презрительной усмешке — такой, как нужно. Жаль, нельзя выпрямиться полностью — мешает тяжёлая цепь.
Амелл возвращает ей злую кинжальную улыбку:
— Я никогда не считал тебя слабой, Анора.
Его острые скулы тронуты желтизной, под глазами залегли серые бессонные тени. Что тебя тревожит, канцлер — малая родина, обращённая в человеческий пепел, или окровавленный венец, что вот-вот упадёт с головы твоего ручного короля?
Желчное лицо идёт неровными красными пятнами, как от пощёчины — кажется, вопрос попал в цель.
— Мне не о чем говорить с тобою, — выплёвывает он надтреснуто. А из-за его узкой спины выходит палач.
В руках палача нет ни топора, ни яда, лишь тёмная удавка из тех, что свивают для контрабандистов или вороватых фригольдеров, которым вздумалось поохотиться в королевских лесах.
Она снова усмехается. Если Амелл решил напоследок унизить её недостойной королевы смертью, то он просчитался — она лишь горда быть дочерью своего отца, героя реки Дейн, великого полководца, рождённого крестьянином.
Из горла льётся сухой простуженный хохот.
Как там говорилось в старой гваренской песне? «Не сетуй, хозяйка, и будь веселей, сама ж ты впустила весёлых гостей!»
***
— Я сожалею о том, что случилось с сером Коутрен, но… наверное, иначе было нельзя.
Она приказывает голосу не дрожать, но позволяет высоким нервным ноткам прорваться сквозь слова, запутаться в запахе смолистых дров — королеве к лицу неподдельное беспокойство о судьбе подданных, но не животный страх за свою жизнь.
Если, конечно, она намерена оставаться королевой и дальше.
— Отчего же? Вам нужно было лишь не предавать нас при первой же возможности, — говорит Амелл поверх сцепленных в замок пальцев. — У вас… весьма странные представления о благодарности.
Мантия на нём чистая и опрятная, прачки уже отстирали с неё кровь Хоу, Коутрен и бледной рыжеволосой девушки, которую Амелл принёс в поместье Эамона на руках.
Поймав взгляд, с которым Амелл передавал девушку старой целительнице, Анора поняла, что женские чары, от которых терял голову её славный глупый Кайлан, сейчас будут бессильны, и ей останется только язык власти.
Впрочем, сейчас оно и к лучшему.
— А чего ты ожидал? Ты выдал меня самому доверенному человеку моего отца. Ты очень плохо знаешь, как тут обстоят дела!
— Я знаю по меньшей мере то, что Логейн не стал бы убивать вас, ведь вы — его единственная дочь, его единственный ключ к трону, — усмехается Амелл.
Проклятый Эамон!
—… Чего не скажешь о том, в чьих жилах и правда течёт кровь Серебряного Рыцаря.
Амелл не лжёт — самозванец похож на Кайлана как на родного брата. Быть может, его она убедила бы куда проще, но она не желает говорить с марионеткой. Ей нужен кукловод.
— Разве я присягал тебе на верность? Почему я должен был ставить твою жизнь превыше жизней моих людей? Превыше жизни сына Мэрика? — продолжает он, грубо нарушая протокол. Глаза у Амелла голубые и прозрачные, но на их дне плещется змеиный яд пополам с безумием. Действительно, лишь безумец дал бы бой вооружённому до зубов отряду Коутрен, столь невовремя оказавшемуся у ворот поместья Хоу (кто привёл их? кто-то из уцелевших слуг? случайный прохожий, услышавший шум боя? отец?). И только безумец вышел бы из этой битвы победителем. — Чем вы столь особенны, ваше величество?
Анора набирает в грудь воздуха. Она и не ожидала, что переговоры будут лёгкими: она не может предложить ни королевской крови в своих жилах, ни боевых заслуг отца, ни изобильного чрева. Ещё и эта Коутрен, демоны б её побрали.
— Я правила этой страной пять лет, и страна процветала. Принц Алистер рос на псарне. Несомненно, он хороший человек и хороший Страж, но сейчас нам нужен хороший правитель, — говорит она, вытравливая из голоса остатки волнения. — Ты похож на человека, который искренне печётся о благе Ферелдена, а потому я не сомневаюсь, что ты сделаешь правильный выбор. Получив трон, я не забуду тебя. Безусловно, принц Алистер пообещает то же, но нужна ли тебе благодарность слабого короля?
— Я уже говорил, что не присягал вам на верность, — говорит Амелл, по-змеиному прикрыв глаза. А потом кивает в сторону покоев самозванца. — Впрочем, ему тоже. Наш союз не задался с самого начала, но давайте попробуем ещё раз. Так что вы говорили о благодарности?
Её убеждают не слова, но жадность, с которой он их произносит. Он требует титулы, земли, пост советника, молчит разве что о консортской короне.
— Мой отец должен остаться в живых после низложения, — сводит она брови. — Он будет выслан в Вольную Марку.
— Неужели вы думаете, что мы сможем одолеть порождений без помощи героя реки Дейн? — спрашивает Амелл. — Логейн Мак-Тир будет призван в ряды Серых Стражей и после победы продолжит служить Ферелдену. Хороший полководец нужен нам не меньше, чем хороший правитель.
Согласится ли отец? Простит ли он её когда-нибудь? Она бы многое отдала за то, чтобы вновь вернуть беззаботные дни детства, крики чаек в солёном гваренском воздухе и повести о жестоких сражениях, которые отец умел превращать в волшебные сказки.
Во рту становится солоно, к глазам подступают непрошеные слёзы.
— Да будет так, — кивает Анора, подходя к камину. — А хорошему правителю нужен мудрый советник.
Разумеется, она сдержит данное Амеллу слово: оставит при дворе, пожалует титулом эрла и отнятым у Хоу Амарантайном. Рассвет, увы, приходит лишь после самой густой тьмы, и Ферелден едва ли можно будет поднять из руин бескровно. Кого легче обвинить в перегибах и неизбежных ошибках — мудрую и нежную Ферелденскую Розу или жадного до власти малефикара, который откусил кусок не по зубам? А потом Амелл — если, конечно, останется жив — тихо удалится замаливать грехи в один из баннорнов опустошённого Мором юга или буйного побережья. Например, в Чёрные болота.
Самозванец же, вздумай он оспаривать её права, сложит голову на плахе.
Анора прикусывает щёку, глядя на каминное пламя. Это будет не вероломством, но необходимостью, что поможет Ферелдену выстоять и окрепнуть в тёмные времена — подобно тому, как розы тянут к солнцу свои побеги, пробуждаясь после долгой зимы.
Впрочем, Амелл своих обещаний не собирался исполнять вовсе.
— Я всего лишь хотел защитить тебя, дочка! — горько говорит отец, и в его глазах нет ненависти, только глубокая печаль.
А в следующее мгновение его голова, отрубленная мечом самозванца, тяжело падает к её ногам, пачкая подол кровью, а на её запястьях щёлкают грубые кандалы.
Самозванец — то ли из слабости, то ли из извращённого милосердия — заменяет ей казнь пожизненным заточением, а стоящий за его спиной Амелл досадливо хмурится, но не решается спорить прилюдно.
Дворяне чествуют нового короля, начавшего своё правление с казни, а её волокут прочь из тронного зала, в темноту одной из башен Форта Драккон.
Кто-то из баннов сочувственно смотрит ей вслед, но ей жаль не себя и даже не отца, погибшего в бою, как и подобает героям.
Ей жаль Ферелден, по её вине попавший в руки слабаку и безумцу.
***
— Будь ты проклят, безумный канцлер! Твоё падение близко!
Она снова заходится кровавым кашлем. От факельного света глазам становится больно, а её лицо, отразившееся в луже дождевой воды на полу, похоже на оскал обтянутого кожей черепа.
— Возможно. Но ты этого уже не увидишь, — зло усмехается Амелл, а потом вдруг добавляет:
— О Ферелдене можешь не беспокоится — он в надёжных руках.
Палач затягивает удавку на её шее.
@темы: Анора, Рендон Хоу, м!Амелл, джен, «Halloween: All Hallows' Eve»
-
-
30.10.2020 в 14:49А ваш Амелл в самом деле чокнутый малефикар, или это только Анора его таким видит?
-
-
30.10.2020 в 22:30А ваш Амелл в самом деле чокнутый малефикар, или это только Анора его таким видит?
Спасибо огромное за отзыв! Амелла тут я старалась показать так, чтобы читатель мог выбрать любую точку зрения на свой вкус, принять видение Аноры или усомниться в нем. А вообще он человек неглупый, но с недостатками.
-
-
31.10.2020 в 07:34-
-
31.10.2020 в 14:24Похоже, этот Амелл считает, что это его надёжные руки спасут Ферелден. Возможно, он искренно это мнит, но что-то мне подсказывает, что увертливый маг, который выигрывает раунды только потому что играет не по правилам, проиграет сразу и по-крупному, как только встанет из-за стола. Он не Северин, да и Алистер не Мэгрен, не получится у него канцлерствовать.
Анору бесконечно жаль.
-
-
31.10.2020 в 15:07Мрачно, но после прочитанного почему-то чувствуешь удовлетворение...
Спасибо за вашу работу!
-
-
31.10.2020 в 17:26Ферелденская политика препарирована увлекательно и наглядно: человек человеку волк, и чужие зубы при случае вопьются в тебя даже быстрей и безжалостней, чем в Орлее %)
Анора не ангел, она и сама была готова использовать всех как пешек... и всё же трудно ей не сочувствовать. Страшная смерть для очень живой, яркой женщины (
-
-
31.10.2020 в 18:04Что до Амелла...Он личность как минимум малоприятная и со спорным управленческим опытом, косяки у него будут, но здесь он обманывает, использует и предает постороннего человека, в то время как Анора фактически играет свободой и положением родного и любящего отца. Это, на мой взгляд, куда хуже и куда опаснее. Но да, хотелось показать, что порой человек человеку волк и что иногда демоны и порождения - не самое страшное.
-
-
01.11.2020 в 21:50то ли а чо она не любит любимого Аличку
В общем, да, в финале порадовалась, что наконец до казни дошло)) Странно, что раньше не.
Спасибо за интересный текст и взгляд с другой стороны, очень оно полезно)
-
-
02.11.2020 в 01:54Хоу - это просто... просто... жесть. Я не могу поверить, что он мог решиться на ТАКОЕ, причем в этих платьях замученных аристократок - явно намек на то, что он собирался держать у себя королеву куда дольше, чем несколько часов, за которые могла прибежать помощь; и это-то - почти на глазах у Логейна! И все-таки я читаю и верю. Должно быть, он был уверен, что Логейн уже не игрок, что на Собрании земель его живо свалят; но на что он мог надеяться в таком случае? Разве что совершенно сошел с ума. Может быть, чувствовал, что час его близок. И извращенно наслаждался.
И мне хочется все больше и больше подробностей про уговор Аноры с Хоу. Что она обещала ему корону консорта - верю. Смотрела на него, кажущегося рядом с ней отвратительным стариком, и обещала выйти замуж за него - верю. Просчиталась только в том, до какой степени безумия может дойти Денеримский мясник.
Канцлер Дайлен... про сожжение Амарантайна с орлесианским напряжением мы знаем, а я тут смотрю на Анору. Он держал ее на цепи. Он повесил ее преданную служанку над окнами темницы (царевна Софья и ее стрельцы?). Кажется, что он не казнил ее сразу после Собрания земель именно затем, чтобы мучить. И веревка в его руках - это как будто прощение, ну или такая отмашка рукой, мол, все, отмучилась. Мизерикордия. Через повешение - как последнее издевательство. Неужели он настолько ее ненавидел? Крепко же ему должно было достаться в застенках форта Драккон. Или просто упивался властью?
Разговор Амелла с Анорой - великолепен. И раненая Лелиана...
Анора поняла, что женские чары, от которых терял голову её славный глупый Кайлан, сейчас будут бессильны, и ей останется только язык власти.
А я бы посмотрела, как она это пробует. Женские чары - страшная сила, иногда даже страшнее угроз, особенно когда перед тобой человек, сколотивший уже приличную армию.
И в этой сцене Дайлен такой-такой... так напирает, что соперник Аноры - законный принц и потомок Каленхада, что вот-вот поверишь, что он и вправду присягнул Алистеру как королю. Психологическая атака? Ах, земли он требует, Гварен требует, отца простить обещает, только мы-то уже знаем, что Амелл обыгрывает Анору ее же оружием и обещания особенно выполнять не горазд.
А впрочем, Ферелден в надежных руках... пока что. По меньшей мере, пока что держится. Пока Алистер и Дайлен не умрут от скверны. "Алистер Тейрин, последний король Ферелдена" - эк красиво звучит-то. Аноре бы, впрочем, не понравилось.
С большой любовью к вашим текстам,
Gwenhwyfar
P.S. Не люблю Анору... за внешнюю безжизненную идеальность. Люблю, когда авторы препарируют ее образ и показывают изнутри. Чтобы доказать, что "роза, выросшая в кустах ежевики" - далеко не сказочная королева.
-
-
02.11.2020 в 18:56В общем, да, в финале порадовалась, что наконец до казни дошло)) Странно, что раньше не.
Спасибо за интересный текст и взгляд с другой стороны, очень оно полезно)
Огромное спасибо за отзыв! Очень рада, что работа вам понравилась. "Почему раньше не" - не знаю уж, чем руководствуется Алистер, сохраняя Аноре жизнь (скорее всего, доброта безо всякой задней мысли, которая тут вышла боком), но здесь он в ситуации кризиса дал добро на ее устранение. И да, у меня Алистер тоже один из самых любимых героев.
-
-
02.11.2020 в 20:32Боже, я не знаю даже, как отвечать. Прочитала ваш отзыв еще утром и до сих пор не могу найти слов, чтобы выразить мою вам благодарность. Наверное, просто скажу спасибо.
Я наконец добралась до этого текста. Я настолько верещала, что побежала писать отзыв еще до того, как дочитала, потому что тут же невероятные вещи творятся.
Хоу - это просто... просто... жесть. Я не могу поверить, что он мог решиться на ТАКОЕ, причем в этих платьях замученных аристократок - явно намек на то, что он собирался держать у себя королеву куда дольше, чем несколько часов, за которые могла прибежать помощь; и это-то - почти на глазах у Логейна! И все-таки я читаю и верю. Должно быть, он был уверен, что Логейн уже не игрок, что на Собрании земель его живо свалят; но на что он мог надеяться в таком случае? Разве что совершенно сошел с ума. Может быть, чувствовал, что час его близок. И извращенно наслаждался.
И мне хочется все больше и больше подробностей про уговор Аноры с Хоу. Что она обещала ему корону консорта - верю. Смотрела на него, кажущегося рядом с ней отвратительным стариком, и обещала выйти замуж за него - верю. Просчиталась только в том, до какой степени безумия может дойти Денеримский мясник.
Вы увидели все, что я хотела сказать. Продумывая этот момент, я исходила из того, что Хоу, даже просто запирая Анору без ведома Логейна, автоматически объявляет ему войну, совершает то, что замять никак не получиться. По моей задумке, он планировал убить Логейна перед Собранием и свалить на него их общие грехи, Анору же сломать морально и насильно сделать своей женой, а сам стать королем. Получилось бы? Второй человек в королевстве, представитель древнего рода, разоблачитель коварных предателей Кусландов... Не знаю, мог ли он НАСТОЛЬКО обелить себя, но я считаю, что он реально уже опьянел от крови и безнаказанности, не давал своим действиям трезвой оценки. А Анора, как вы правильно отметили, учла все, кроме этого, и ошибка оказалась фатальной, потому как со Стражем не повезло вообще по всем статьям.
Канцлер Дайлен... про сожжение Амарантайна с орлесианским напряжением мы знаем, а я тут смотрю на Анору. Он держал ее на цепи. Он повесил ее преданную служанку над окнами темницы (царевна Софья и ее стрельцы?). Кажется, что он не казнил ее сразу после Собрания земель именно затем, чтобы мучить. И веревка в его руках - это как будто прощение, ну или такая отмашка рукой, мол, все, отмучилась. Мизерикордия. Через повешение - как последнее издевательство. Неужели он настолько ее ненавидел? Крепко же ему должно было достаться в застенках форта Драккон. Или просто упивался властью?
Разговор Амелла с Анорой - великолепен. И раненая Лелиана...
Форта не было, но отряд очень пострадал в сражении с Коутрен, особенно досталось Лелиане (она, помимо ранений, теряет нерожденного ребенка, но об этом знают только она и лечившая ее Винн). Дайлен сам по себе жесток, любит власть, имеет очень нехорошую наследственность (у меня Амеллы испокон веков баловались близкородственными браками) и не самый приятный жизненный опыт, с которым приходилось разбираться самому и так, как приходилось. В итоге имеем, что имеем.
Казнить Анору не дал Алистер - скорее всего, из вполне себе нормальной человеческой доброты (но в условиях амарантайнского кризиса изменил свое решение: в "Шагах", которые происходят несколько дней спустя, Алистер как минимум знает о казни и не называет ее самоуправством). Я не знаю, считывается оно или нет, но Анора изначально была в лучших условиях, в другой башне (окна), к ней приходили лояльные стражники, служанки и заговорщики, которые по итогам местного "стрелецкого бунта" (имевшего своей целью освобождение Аноры и возведение ее на трон) оказались повешены вместе с Эрлиной. После этих событий Анора была переведена в охраняемую и ужасную башню (хотя как вспомню мужика в подвесной клетке в Остагаре...), но даже там она неплохо осведомлена о событиях в стране. Ну и да, царевна Софья не может не вызывать сочувствия, она была молодец, просто Петр был лучше. К рассматриваемой ситуации эта параллель не подходит (Дайлен до Петра, мягко говоря, не дотягивает, он допустил кучу ошибок и едва не угробил страну), но вот к моей Середе и Белену...
А я бы посмотрела, как она это пробует. Женские чары - страшная сила, иногда даже страшнее угроз, особенно когда перед тобой человек, сколотивший уже приличную армию.
И в этой сцене Дайлен такой-такой... так напирает, что соперник Аноры - законный принц и потомок Каленхада, что вот-вот поверишь, что он и вправду присягнул Алистеру как королю. Психологическая атака? Ах, земли он требует, Гварен требует, отца простить обещает, только мы-то уже знаем, что Амелл обыгрывает Анору ее же оружием и обещания особенно выполнять не горазд.
С "женскими чарами" оно показалось мне здесь излишним (ну и, учитывая Хоу...), не ложилось как-то на линию поведения Аноры в игре, на отношение героев друг к другу, которое имело место быть. Анора умна и она не будет использовать заведомо проигрышный путь, ведь это просто унизит ее. Сам по себе разговор во многом вдохновлен рассказом Джека Лондона "Потерпевший лицо" : ГГ там тоже успешно бравирует своей жадностью, чтобы убедить собеседника в своих словах (правда, там ценой его игры была не власть, а просто легкая смерть). Ну и да, Дайлен с Алистером прошли вместе огонь, воду и медные трубы, и чужими друг другу людьми быть просто не могут.
А впрочем, Ферелден в надежных руках... пока что. По меньшей мере, пока что держится. Пока Алистер и Дайлен не умрут от скверны. "Алистер Тейрин, последний король Ферелдена" - эк красиво звучит-то. Аноре бы, впрочем, не понравилось.
Держится худо-бедно и скачкообразно (два кошмарных постморовых года - несколько лет благоденствия, фактически подконтрольный короне Круг - фатальная ошибка с Фионой). Так или иначе, у меня в постканоне "Чужака" Ферелден готов дать отпор Волку, у Алистера растет маленький сын (который, правда, имеет все шансы оказаться магом, если разработчики лишат Алистера наследников).
С большой любовью к вашим текстам,
Gwenhwyfar
P.S. Не люблю Анору... за внешнюю безжизненную идеальность. Люблю, когда авторы препарируют ее образ и показывают изнутри. Чтобы доказать, что "роза, выросшая в кустах ежевики" - далеко не сказочная королева.
Да, мне тоже интересно было посмотреть изнутри, показать героиню живым человеком с достоинствами и недостатками. Ее можно не любить, но не уважать никак нельзя. Хотя мое состояние мира не позволяет копнуть ее образ глубже: ведь Анора все равно не намерена отступить ни перед благородным и обученным Кусландом/Эдуканом, с которым страна гарантировано будет в надежных руках и который на самом деле готов пощадить Логейна, она вновь станет поддерживать отца, которого предала. Получается, что она в итоге сделает выбор в пользу только лишь короны и будет с этим выбором жить. Может, кто- то и об этом напишет.
Спасибо огромное еще раз. Просто большое человеческое спасибо.
-
-
02.11.2020 в 20:48Ну и если Дайлен до Петра не дотягивает, то до Меншикова, думаю, дотянет?
P.S. А где еще залажал наш дружок Дайлен, кроме Амарантайна и редклиффско-мажеской эпопеи (которую Алистер и без него неплохо бы залажал)?
-
-
02.11.2020 в 21:46А я бы с удовольствием щас еще ответила на ваш ответ на отзыв и еще много чего обсудила, но, кажется, на дайрях это делать неудобно, да и немного неловко, тут как-то не флудят. Можно подождать до публикации на фикбуке - уж тогда я приду с попытками разбора Хоу и прочих денеримских скандалов
Ну и если Дайлен до Петра не дотягивает, то до Меншикова, думаю, дотянет?
Режим ожидания включен! Мне по поводу вашего текста тоже очень много хочется еще сказать (почему гостевые комментарии не радактируются?), а обсуждать истории/ героев (своих, чужих - не суть важно) я могу бесконечно долго. Да, на Меншикова тянет и даже больше, потому как в казнокрадстве не замечен. А Софья-Анора - да, очень похоже.
P.S. А где еще залажал наш дружок Дайлен, кроме Амарантайна и редклиффско-мажеской эпопеи (которую Алистер и без него неплохо бы залажал)?
Амарантайн (хотя, как мы обсуждали, это палка о двух концах) и два этих года с крайне жестокими методами подавления недовольства. Далее, выбор окружения с главной опорой на лояльность (тут - обоюдно с Эамоном): на выходе имеем Хайбрен-королеву и огромную вероятность рождения ребенка-мага у Алистера, назначение Вогана эрлом Денерима и фактически отсутствие у эльфинажников выбора относительно Волка. С Кусландами - да, было бинго, Леонас тоже не дурак, фактически подконтролен короне Круг, имеется устойчивый союз с гномами (я намеками пишу об этом в "Море", одном из самых дорогих мне рассказов).
Идея с Фионой, кстати, едва ли принадлежит Дайлену, потому как он на тот момент ушел за лекарством (или письма писал?). Эамон по канону был резко против (умница!), магоненавистник Леонас - скорее всего, тоже, остаются Алистер или и.о. канцлера Теган. Но я пока не знаю, как вообще мотивировать такое гениальное решение.
-
-
02.11.2020 в 21:54Идея с Фионой, кстати, едва ли принадлежит Дайлену, потому как он на тот момент ушел за лекарством (или письма писал?). Эамон по канону был резко против (умница!), остаются Алистер или и.о. канцлера Теган. Но я пока не знаю, как вообще мотивировать такое гениальное решение.
На Алистера как раз я могу навскидку накидать несколько соображений, и все - с опорой на эмоции. Затаенная внутренняя симпатия к магии + упрямое желание защитить обиженных от власть предержащих, прямо намеренно бравируя этим безумием перед всем международным сообществом ("пусть посмотрят, кто тут король!") + заочная симпатия к Фионе (да ни за что не поверю, чтобы Дункан не рассказывал ему о старой боевой подруге - "Дункан высоко ценил ее и считал очень достойной личностью, разве можно от нее ожидать чего-то плохого?"). Плюс-минус выбесить как минимум Селину, я даже почти верю в эту мотивацию.
А вот на Анору-королеву я такого накидать не могу, поэтому она у меня в королевах не ходит, ха-ха.
P.S. Гостевые комментарии не редактируются, но всегда можно написать еще один!
P.P.S. А Эамон еще жив вообще к Инквизиции?.. Мне все казалось, он где-то тихо в своей постели давно помер.
-
-
02.11.2020 в 22:20*пытается сдерживаться, но не получается*
Идея с Фионой, кстати, едва ли принадлежит Дайлену, потому как он на тот момент ушел за лекарством (или письма писал?). Эамон по канону был резко против (умница!), остаются Алистер или и.о. канцлера Теган. Но я пока не знаю, как вообще мотивировать такое гениальное решение.
На Алистера как раз я могу навскидку накидать несколько соображений, и все - с опорой на эмоции. Затаенная внутренняя симпатия к магии + упрямое желание защитить обиженных от власть предержащих, прямо намеренно бравируя этим безумием перед всем международным сообществом ("пусть посмотрят, кто тут король!") + заочная симпатия к Фионе (да ни за что не поверю, чтобы Дункан не рассказывал ему о старой боевой подруге - "Дункан высоко ценил ее и считал очень достойной личностью, разве можно от нее ожидать чего-то плохого?"). Плюс-минус выбесить как минимум Селину, я даже почти верю в эту мотивацию.
Тоже думаю на симпатию к магам (особенно если взять близких Алистеру людей в моем состоянии мира)+желание оказаться у кормушки при новом переделе мира+ вынужденная мера (база красных храмовников-то в Ферелдене находится).
А вот на Анору-королеву я такого накидать не могу, поэтому она у меня в королевах не ходит, ха-ха.
Аналогично. Плюс я в принципе не вижу причин делать ее королевой, только если - в теории - при отыгрыше Кусланда любого пола, который знал ее ранее, тепло относился или был влюблен. Тогда тот самый пресловутый выбор с Коутрен получает совсем иную окраску, равноценность, значимость, и в этом случае я верю в молчание ГФ.
P.S. Гостевые комментарии не редактируются, но всегда можно написать еще один!
P.P.S. А Эамон еще жив вообще к Инквизиции?.. Мне все казалось, он где-то тихо в своей постели давно помер.
Недавно случайно узнала, что жив, живет в Денериме и не одобряет линию партии.
-
-
02.11.2020 в 22:59Во козлина. "Посадил этого ублюдка на трон, а он меня не слушает. Ну что ж, уйду на пенсию, оставлю Редклифф на брата, буду в своем поместье цветочки сажать и молча не одобрять происходящее".
А Коннора можно туда-сюда банном Рейнсфира заделать, а то что у нас он как козел шуганый. Все-таки маг-аристократ может многое дать королевству. Или Алистеру в оруженосцы его можно, сойдет.
Тогда тот самый пресловутый выбор с Коутрен получает совсем иную окраску, равноценность, значимость, и в этом случае я верю в молчание ГФ.
Вот сколько играла, никак не могла подраться наконец уже с Коутрен. Пробую взглянуть на ситуацию глазами ГФ - который-то, во-первых, не знает, что у него отряд бессмертный, во-вторых, с каждой минутой все сильнее ощущает, в какую задницу попал - и вариант "сдаться, чтобы не умереть прям сразу здесь" выглядит не таким уж плохим. Тянуть время, тянуть время. Страшно, смертельно опасно, ну а так всегда. + остальные члены отряда могут втихомолку завершить кражу королевы, притащить ее под белые ручки к самому Эамону, а то мало ли, что еще выкинет.
И, конечно, важный аргумент - чем больше кровавого сопротивления, тем больше это может аукнуться на Собрании земель. Надо работать мягенько, подпольно. Не пробивать дорогу мечом, а прокопать подкоп. Под форт Драккон, ага.
-
-
02.11.2020 в 23:14Тогда тот самый пресловутый выбор с Коутрен получает совсем иную окраску, равноценность, значимость, и в этом случае я верю в молчание ГФ.
Вот сколько играла, никак не могла подраться наконец уже с Коутрен. Пробую взглянуть на ситуацию глазами ГФ - который-то, во-первых, не знает, что у него отряд бессмертный, во-вторых, с каждой минутой все сильнее ощущает, в какую задницу попал - и вариант "сдаться, чтобы не умереть прям сразу здесь" выглядит не таким уж плохим. Тянуть время, тянуть время. Страшно, смертельно опасно, ну а так всегда. + остальные члены отряда могут втихомолку завершить кражу королевы, притащить ее под белые ручки к самому Эамону, а то мало ли, что еще выкинет.
Это да, весомый выбор (ГФ не знает также, что его в Форте не убьют и не покалечат). Я говорила про выбор "говорить Коутрен про Анору или нет", на который у нас несколько секунд + ситуация, очень похожая на ловушку. Одно дело, если мы знаем ее и доверяем (описанный мною в комментарии вариант), верим, что она не предаст и приложит все силы для нашего вызволения (а не вернется, скажем, к отцу: "Хоу мертв, Стражи пойманы, дай пять"!), и совсем другое - то, что имеем при буквальном прочтении канона.
-
-
09.11.2020 в 20:45-
-
09.11.2020 в 23:34Спасибо огромное за чудесный отзыв!
Сферический тюлень
в вакууме
Мини прочла с большим интересом, хотя как персонаж, Анора все-таки прошла мимо меня. Мне кажется, то как ее изначально представляли в игре: умелая правительница, полностью управляющая недалеким мужем и держащая под контролем страну (ну или если вслушиваться в разговоры баннов в «покусанном дворянине», позволяющей своему отцу держать под контролем страну), в течении игры практически полностью разбивается о сюжет и игровую механику- вот и вроде бы полностью подконтрольный муж практически не скрываясь, ведёт переписку с прямой политической соперницей, явно имеющей на него большие планы. А во второй части мы узнаём, что дошли они уже до обмена подарками, а все что могла сделать якобы имеющая огромное влияние на мужа Анора- жаловаться на это в переписке доверенным лицам, да закатывать в общем-то бесполезные скандалы. С политическим влиянием тоже случился тот ещё диссонанс. Прохождение, где полностью ее поддерживаешь ничем по реакции баннов не отличается от того прохождения, где ты при общении с ней спускаешь все полимеры в канализацию, но по пути выполняешь все игровые квесты и тыкаешь в более менее логичные реплики на СЗ. И в том и другом случае на стороне Логейна остаётся один несчастный банн. Отдельно ещё ставит в недоумение третья часть, где рациональная королева разрешает занять отступникам, открыто противостоящим церкви, объект огромной стратегической важности. Такое можно простить Алистеру, но никак не человеку, который вроде изначально заявлен как дальновидный и прагматичный правитель. И умом я понимаю, что это вина игроделов, которым было лень делать различные сюжетные ветки для разных прохождений, но фанон у меня при этом разваливается, так как я надеялась, что Анора окажется кем-то вроде Елизаветы или Виктории (на худой конец нашей Екатерины), а в реальности благодаря биоварям я получаю девицу в беде, которая ни на что не влияет, и единственный по-настоящему интересный момент с ней можно получить только если в разговоре с ней признаться, что Логейн умрет в любом случае. Вот тогда она и начинает раскрываться как персонаж, но к сожалению, не как железная интриганка, а как любящая отчаявшаяся дочь, которая между властью, страной и отцом выбирает все-таки последнего.
Абсолютно с вами согласна, тут явное несоответствие фактического и декларируемого. Сильной стороной Аноры заявлен пятилетний управленческий опыт, но он каков: пять лет правления в благоприятных условиях, в мирной стране, при этом в государстве зрел заговор Хоу (и, возможно, ее отца Логейна) против Кусландов, имели место ооочень скользкая переписка Кайлана и Селины, бесчинства Вогана. На мой взгляд, это очень серьезные управленческие ошибки - рыба гниет с головы. Я ни в коем случае не говорю, что героиня глупа или бездарна, все ошибаются, но декларированной сверхгениальности тут тоже нет, просто неглупая женщина на троне, коих было немало. Далее, когда начинается кризис, вызванный Мором и смутой, Логейн легко отстраняет Анору от власти, и она не может ему ничего противопоставить, и ее личного авторитета, по-видимому, не хватает на то, чтобы рыкнуть на дворян (Логейн, для сравнения, это делает и успешно, хоть к трону вообще не имеет отношения) и созвать Собрание земель. Люди идут за Логейном, но не за ней. Вот и получается, что в DAO она на самом деле предстает девой в беде, которой кругом нужна помощь, но которая при этом ведет себя как хозяйка положения. Это, на мой взгляд, очень шаткая и опасная позиция, которая может выйти боком. Кто платит, тот и танцует, как говорится.
Потом, любовь к отцу. Я не могу сказать, что она хладнокровно использует его, чувства там есть, но помните вариант, при котором мы отказываем ей в короне (но не в жизни Логейна) или просто ничего не обещаем? Она снова объединяется с отцом, которого до того пыталась свалить, называла губителем Ферелдена, о котором говорила, что он хочет ее убить? Мне кажется, что это однозначно говорит о ней как о человеке, который ставит превыше всего корону. Иначе зачем было интриговать против родного и любящего отца, с которым, оказывается, вполне можно работать? И, как мне кажется, она сама понимает это далеко не сразу. В моей истории ввиду иных сюжетных выборов Анора искренне считает, что борется за Ферелден и за жизнь отца, и неприятную правду о самой себе так и не узнает.
Думаю, поэтому мини меня так и зацепил. Он не вызывает такого внутреннего диссонанса как канон. В нем Анора все-таки больше политик, чем дева в беде, к Хоу она шла с конкретным, пусть и не до конца продуманным планом, а не просто пытаясь требовать объяснений от психопата. Просто ей здесь немного не повезло - что Хоу, что Амелл, успевают предать ее раньше чем она их. Не потому что она глупее, в данном мини она по уму Амеллу явно не уступает, просто не берет в расчёт грубую силу. В общем автору спасибо, пожалуй показатель того, что эта работа меня по настоящему зацепила - эту простынь я набирала с телефонаXD
Спасибо! Мне очень хотелось показать героиню живым, пусть и не самым хорошим человеком, которого нельзя не уважать. И да, она допустила одну, но фатальную ошибку - Хоу, а дальше пошло по накатанной. Быть может, пойди она на уступки, вернись с повинной к Логейну, все было бы иначе, но это была бы уже не Анора. Как там Екатерина говорила? "Я буду править или погибну!" В этой истории получилось второе. И я очень рада, что удалось показать героиню достойной противницей моему ГФ, не делать ее поражение наигранным, не унижать - ни персонажей, ни себя как автора - поддавками.