Название: Тебе здесь не место
Автор: LenaSt
Пейринг/Персонажи: Алистер/Морриган
Категория: гет
Жанр: романс, флафф
Рейтинг: G
Размер: ~1600 слов
Примечание: с Валентайном, фандом
читать дальшеАлистер понял, что нашел ее, едва различив одинокую фигуру среди ослепительной белизны снега.
Разведчики не ошиблись.
— Морриган!
Она обернулась, окинула Алистера совершенно не удивленным взглядом.
— Морри... Это я.
Алистер мялся, не зная, что делать. Обнять? Поцеловать? Сказать, что искал ее долгие месяцы с того дня, как покинул Денерим, отправив Кусланда осваиваться в Амарантайне?
Морриган в упор смотрела на Алистера, явно не собираясь помочь ему справиться с возникшей неловкостью. На ней был грубо выделанный меховой жилет дубленой кожей наружу. Обтрепанную шерстяную шаль, намотанную вокруг вздутого живота, украшали дырки и бахрома распушившейся пряжи.
Морриган прижимала к груди охапку хвороста, лицо ее похудело, осунулось, на веки легли желтоватые тени. Лучики тонких, но резких морщинок уходили от уголков глаз к вискам.
— Вижу, не слепая.
Повернувшись, она побрела к ветхой хижине, тяжело ступая по хрустящему насту. Здесь, на восточном склоне Морозных гор зима обитала почти круглый год, лишь иногда нехотя уступая место сырым весенним ветрам.
— Я искал тебя.
Морриган открыла дверь плечом, тяжело, боком, протиснулась в дом. Алистер немного помедлил и нерешительно зашел следом. Он корил себя, что не догадался запастись хорошей едой и теплой одеждой.
— Вот и нашел.
Она сбросила хворост возле крохотного очага, облицованного крошащимся камнем. Нетерпеливо протянула к огню покрасневшие руки.
— Так что тебе нужно?
Хижина была маленькой и темной. Сквозь прохудившуюся крышу Алистер видел ледяной отблеск небесной синевы; единственное слюдяное окно пропускало тусклый сизый свет. Щели в стенах были аккуратно замазаны глиной и законопачены листьями. Узкая лежанка возле очага была застелена тонким покрывалом.
На нее и уселась Морриган, стащив с себя жилет и укрыв им ноги.
— Так не годится, — начал Алистер, собравшись с духом.
Эта холодная хижина, скудная постель, выстуженный очаг. Морриган, словно истончившаяся, несмотря на огромный живот, с белыми, запавшими щеками, губами, покрытыми алыми трещинками. Алистеру было больно смотреть на нее.
— Я хочу забрать тебя отсюда. Ребенок… — он запнулся. — Ребенок скоро родится.
Морриган кивнула, сосредоточенно глядя на бледный, вялый огонь.
— Да.
Та Морриган, к которой привык Алистер, никогда не была так скупа на слова. Та Морриган, с которой он путешествовал по пустошам Коркари, спускался под землю к заброшенным тейгам, делил кров под крышами рыбацких хижин и дворцов. Та Морриган, с которой он провел одну-единственную, но незабываемую ночь в замке Редклиф накануне решающего сражения за Денерим. Гордая, язвительная, бесстрашная, высокомерная, жесткая, честолюбивая, страстная. Алистер знал Морриган разной и она не всегда ему нравилась, но никогда не видел такой, как сейчас, — усталой и измученной. Словно ее внутренний огонь иссяк, превратившись в тускло тлеющие угольки.
— Я приехал забрать тебя.
Морриган наконец пристально посмотрела на него, словно только сейчас осознав его присутствие.
— Забрать? Меня? — она недобро улыбнулась, на мгновение став прежней Морриган, злой и насмешливой. — Кем ты себя возомнил?
Алистер опешил. Он понимал, что вряд ли дождется благодарности и не рассчитывал на это, но тихая ярость, прозвучавшая ее словах, потрясла его.
— Убирайся.
Морриган тяжело поднялась, выпрямилась, уперев руки в бока.
— Уходи. Если еще раз увижу — сожгу тебя живьем, — спокойно сказала она, и Алистер понял, что это не шутка.
Он не стал возражать, понимая свою ошибку. Если Морриган не хочет его видеть, что ж, она его не увидит. Алистер вышел, осторожно прикрыв хлипкую дверь.
Морриган велела ему не попадаться на глаза, и Алистер уважал ее решение. Он не попадался ей на глаза, тщательно отслеживая, когда она покидает хижину — чтобы пробраться внутрь и хоть немного подлатать дырявую крышу или принести пару ведер снега. И точно так же тщательно выжидал вечерами, когда слюдяное окошко погаснет, — чтобы оставить у порога немного дров, свежей дичи и зимних ягод.
Это не было обманом, ведь Алистер не обещал, что вернется домой или не станет пытаться помочь. Он знал, как правильно говорить с ведьмами — они ловят тебя на слове, но и ты можешь сделать то же самое.
Поначалу Морриган не принимала его даров. Меховой плащ, оставленный Алистером в хижине она зашвырнула на верхушку сосны, а разделанная туша оленя пролежала снаружи три ночи и четыре дня, покрывшись хрусткой корочкой розового льда. Алистер было отчаялся, но пришли снежные бури, и Морриган, вынужденная коротать время в хижине, — взяла подношение.
Так проходили дни. Алистер разбил лагерь неподалеку от ее жилища, отыскав на одном из гребней неглубокую пещеру. Иногда он видел Морриган издали, как она медленно спускается по пологому склону, бережно придерживая живот, словно драгоценную ношу. Ему безумно хотелось подойти к ней, просто спросить, как она, дотронуться до руки, погладить по волосам.
В своих снах он снова и снова оказывался в замке Редклиф, в постели, согретой пламенем камина и их телами. Когда они остались вдвоем в ночь темного ритуала, Алистер ожидал чего угодно, — от язвительного словца до хлесткой пощечины, — но только не поцелуя, нежного, тягучего и сладкого, точно мед.
В тот день Морриган так и не вышла из хижины. Алистер забеспокоился, когда белое солнце медленно опустилось за горизонт. Он колебался, памятуя про запрет. Наконец тревога пересилила. Алистер осторожно постучал, выждал, постучал снова.
— Морриган? Ты в порядке? Тебе не придется меня сжигать, если скажешь, что все хорошо, я уйду.
Она не отозвалась. Занервничав еще больше, Алистер толкнул дверь. В хижине стоял леденящий холод, давно остывший, мертвый очаг был усыпан золой. Морриган металась в постели, хрипло, с присвистом всхлипывая. С запозданием Алистер понял, что этот влажный прерывистый звук — ее дыхание.
Опустившись на колени, он положил руку ей на лоб, ощутил обжигающий жар. Кожа казалась сухой и полупрозрачной, будто снедавшая Морриган лихорадка иссушала ее изнутри. Алистер отыскал чистую тряпку, растопил немного снега, согревая его в ладонях, чтобы вода не была слишком холодной. Смочив тряпку, он осторожно промокнул пылающий лоб Морриган, затем, чуть приподняв одеяло, он целомудренно, почти на ощупь обтер ее разгоряченное, дрожащее от озноба тело.
Ее живот показался ему неестественно твердым, точно каменным. Тревожно прижав к нему ладонь, Алистер ощутил слабое движение.
Напоив Морриган, он как следует укрыл ее своим подбитой мехом курткой, невольно пожалев о погибшем плаще, и занялся растопкой очага. Важно было сберечь каждую каплю тепла. Закончив, он соорудил нехитрый отвар из эльфийского корня и сушеной смородины, остудил и вновь прижал кружку к ее приоткрытым серым губам, чуть придерживая затылок.
Морриган послушно пила все, что он ей давал, словно в полусне, проливая капли отвара на подбородок; ее темные пушистые ресницы вздрагивали, словно она вот-вот очнется. Когда кружка опустела, Алистеру показалось, что щеки больной чуть порозовели. Сочтя это хорошим знаком, он вновь обтер ее чуть теплой водой и с надеждой понял, что ошеломившие его жар и дрожь поутихли.
Он провел бессонную ночь, обтирая, согревая и укутывая Морриган, то подавая ей питье, то помогая подняться, чтобы справить нужду. Отлучившись ненадолго, он наведался в лагерь, собрал все припасы и прихватил свое одеяло, быть может, неидеально чистое, зато теплое. Порой, в забытьи Морриган говорила с ним, обращаясь к какой-то неведомой сущности, которую она гортанно и не очень разборчиво звала Аша'белланар. Она то умоляла простить ее, заходясь тихим бесслезным плачем, то злилась до хрипа, сыпала невнятными проклятьями.
К рассвету Морриган успокоилась и уснула — после того, как Алистер очередной раз обтер ее и, наплевав на деликатность, переодел в самую неношеную свою нательную рубаху.
Днем он ухитрился подстрелить из лука каменную куропатку и, тщательно ощипав тушку, приготовил бульон, покрытый едва заметной пленкой жира. На вкус было не очень, зато питательно. Морриган глотала его все так же безучастно, как перед этим питье, но с ее губ постепенно сходил белесый налет, скулы уже не казались обтянутыми пергаментной кожей. Подолгу просиживая рядом, Алистер гладил ее по волосам, клал руку на живот, чувствуя, как тревожно шевелится ребенок.
Задремав ночью на полу, Алистер проснулся от того, что Морриган тихо, но очень отчетливо, не увязая в словах, попросила воды. И даже не без помощи, но все же смогла удержать кружку ослабевшими руками.
— За очагом, в левом углу.
Алистер понял ее, без слов пошарив в закопченной нише между выступающей частью очага и стеной. В ней обнаружился плотно завязанный мешочек, резко пахнущий полынью и еще какими-то незнакомыми ему травами.
— Брось щепотку на полчашки горячей воды, — шепнула Морриган, — и дай настояться.
— Это для питья? Примочки?
Но Морриган уже замолчала, отвернулась от него; прислушавшись, Алистер уловил ее неглубокое, но ровное дыхание.
Настой оказался предназначен для питья. На третий день Морриган села в постели и впервые поела сама, удерживая ложку почти не дрожащей рукой. На четвертый — потребовала таз воды для мытья. На пятый день Алистер, спавший в изножье постели, проснулся от пристального, почти осязаемого взгляда.
Она сидела на кровати, глядя на Алистера чуть исподлобья в упор. Одеяло соскользнуло до пояса, худые руки, сцепленные в замок, покоились на выступающем животе; растрепанные, слипшиеся волосы свисали ей на лицо. Выглядела она гораздо лучше, хотя все еще не совсем оправилась.
— Ты помог мне.
Это не прозвучало, как вопрос. Алистер пожал плечами, соглашаясь. Морриган наклонила голову, разглядывая его будто бы с любопытством.
— Зачем? Я не просила тебя об этом, — наконец сказала она. — Я могла справиться сама. Я всегда справляюсь.
На самом деле чего-то похожего Алистер и ожидал, поэтому ничуть не удивившись, принялся собирать свои пожитки. Морриган помолчала. Затем снова легла, не сводя с него глаз.
— Я устала.
— Не волнуйся, уже ухожу.
Он по-прежнему не надеялся на благодарность, не рассчитывал, что Морриган попросит его остаться или позволит увести ее из этого места. Но в глубине души он понимал, что не совсем честен с ней — да и сам с собой тоже. У Серых Стражей не может быть семьи, Алистер знал это как никто другой, но все же за эти дни, проведенные рядом с ней, он привык думать о Морриган просто как о женщине, которую полюбил и которая носит его ребенка. Он понимал, что это иллюзии, но все же не ожидал, что ответом ему будет прежнее безразличие в ее глазах. Словно он никто. Пустое место.
Собравшись, он пошел к двери.
— Алистер…
Морриган приподнялась на локте. В полумраке ее глаза отливали желтым.
— Иди сюда.
Она чуть сдвинулась, давая ему место.
Замирая, Алистер осторожно лег рядом. Морриган завозилась, укладываясь на боку и заворачиваясь в одеяло. Ему укрыться было нечем, но этого и не требовалось. Тепло ее тела, пусть больше и не лихорадочно-обжигающее — согревало его.
Он лежал, слушая биение их сердец.
Наконец, решившись, он протянул руку и осторожно обнял ее, обхватив чуть повыше живота. Дыхание Морриган выровнялось, она уснула.
Автор: LenaSt
Пейринг/Персонажи: Алистер/Морриган
Категория: гет
Жанр: романс, флафф
Рейтинг: G
Размер: ~1600 слов
Примечание: с Валентайном, фандом
читать дальшеАлистер понял, что нашел ее, едва различив одинокую фигуру среди ослепительной белизны снега.
Разведчики не ошиблись.
— Морриган!
Она обернулась, окинула Алистера совершенно не удивленным взглядом.
— Морри... Это я.
Алистер мялся, не зная, что делать. Обнять? Поцеловать? Сказать, что искал ее долгие месяцы с того дня, как покинул Денерим, отправив Кусланда осваиваться в Амарантайне?
Морриган в упор смотрела на Алистера, явно не собираясь помочь ему справиться с возникшей неловкостью. На ней был грубо выделанный меховой жилет дубленой кожей наружу. Обтрепанную шерстяную шаль, намотанную вокруг вздутого живота, украшали дырки и бахрома распушившейся пряжи.
Морриган прижимала к груди охапку хвороста, лицо ее похудело, осунулось, на веки легли желтоватые тени. Лучики тонких, но резких морщинок уходили от уголков глаз к вискам.
— Вижу, не слепая.
Повернувшись, она побрела к ветхой хижине, тяжело ступая по хрустящему насту. Здесь, на восточном склоне Морозных гор зима обитала почти круглый год, лишь иногда нехотя уступая место сырым весенним ветрам.
— Я искал тебя.
Морриган открыла дверь плечом, тяжело, боком, протиснулась в дом. Алистер немного помедлил и нерешительно зашел следом. Он корил себя, что не догадался запастись хорошей едой и теплой одеждой.
— Вот и нашел.
Она сбросила хворост возле крохотного очага, облицованного крошащимся камнем. Нетерпеливо протянула к огню покрасневшие руки.
— Так что тебе нужно?
Хижина была маленькой и темной. Сквозь прохудившуюся крышу Алистер видел ледяной отблеск небесной синевы; единственное слюдяное окно пропускало тусклый сизый свет. Щели в стенах были аккуратно замазаны глиной и законопачены листьями. Узкая лежанка возле очага была застелена тонким покрывалом.
На нее и уселась Морриган, стащив с себя жилет и укрыв им ноги.
— Так не годится, — начал Алистер, собравшись с духом.
Эта холодная хижина, скудная постель, выстуженный очаг. Морриган, словно истончившаяся, несмотря на огромный живот, с белыми, запавшими щеками, губами, покрытыми алыми трещинками. Алистеру было больно смотреть на нее.
— Я хочу забрать тебя отсюда. Ребенок… — он запнулся. — Ребенок скоро родится.
Морриган кивнула, сосредоточенно глядя на бледный, вялый огонь.
— Да.
Та Морриган, к которой привык Алистер, никогда не была так скупа на слова. Та Морриган, с которой он путешествовал по пустошам Коркари, спускался под землю к заброшенным тейгам, делил кров под крышами рыбацких хижин и дворцов. Та Морриган, с которой он провел одну-единственную, но незабываемую ночь в замке Редклиф накануне решающего сражения за Денерим. Гордая, язвительная, бесстрашная, высокомерная, жесткая, честолюбивая, страстная. Алистер знал Морриган разной и она не всегда ему нравилась, но никогда не видел такой, как сейчас, — усталой и измученной. Словно ее внутренний огонь иссяк, превратившись в тускло тлеющие угольки.
— Я приехал забрать тебя.
Морриган наконец пристально посмотрела на него, словно только сейчас осознав его присутствие.
— Забрать? Меня? — она недобро улыбнулась, на мгновение став прежней Морриган, злой и насмешливой. — Кем ты себя возомнил?
Алистер опешил. Он понимал, что вряд ли дождется благодарности и не рассчитывал на это, но тихая ярость, прозвучавшая ее словах, потрясла его.
— Убирайся.
Морриган тяжело поднялась, выпрямилась, уперев руки в бока.
— Уходи. Если еще раз увижу — сожгу тебя живьем, — спокойно сказала она, и Алистер понял, что это не шутка.
Он не стал возражать, понимая свою ошибку. Если Морриган не хочет его видеть, что ж, она его не увидит. Алистер вышел, осторожно прикрыв хлипкую дверь.
Морриган велела ему не попадаться на глаза, и Алистер уважал ее решение. Он не попадался ей на глаза, тщательно отслеживая, когда она покидает хижину — чтобы пробраться внутрь и хоть немного подлатать дырявую крышу или принести пару ведер снега. И точно так же тщательно выжидал вечерами, когда слюдяное окошко погаснет, — чтобы оставить у порога немного дров, свежей дичи и зимних ягод.
Это не было обманом, ведь Алистер не обещал, что вернется домой или не станет пытаться помочь. Он знал, как правильно говорить с ведьмами — они ловят тебя на слове, но и ты можешь сделать то же самое.
Поначалу Морриган не принимала его даров. Меховой плащ, оставленный Алистером в хижине она зашвырнула на верхушку сосны, а разделанная туша оленя пролежала снаружи три ночи и четыре дня, покрывшись хрусткой корочкой розового льда. Алистер было отчаялся, но пришли снежные бури, и Морриган, вынужденная коротать время в хижине, — взяла подношение.
Так проходили дни. Алистер разбил лагерь неподалеку от ее жилища, отыскав на одном из гребней неглубокую пещеру. Иногда он видел Морриган издали, как она медленно спускается по пологому склону, бережно придерживая живот, словно драгоценную ношу. Ему безумно хотелось подойти к ней, просто спросить, как она, дотронуться до руки, погладить по волосам.
В своих снах он снова и снова оказывался в замке Редклиф, в постели, согретой пламенем камина и их телами. Когда они остались вдвоем в ночь темного ритуала, Алистер ожидал чего угодно, — от язвительного словца до хлесткой пощечины, — но только не поцелуя, нежного, тягучего и сладкого, точно мед.
В тот день Морриган так и не вышла из хижины. Алистер забеспокоился, когда белое солнце медленно опустилось за горизонт. Он колебался, памятуя про запрет. Наконец тревога пересилила. Алистер осторожно постучал, выждал, постучал снова.
— Морриган? Ты в порядке? Тебе не придется меня сжигать, если скажешь, что все хорошо, я уйду.
Она не отозвалась. Занервничав еще больше, Алистер толкнул дверь. В хижине стоял леденящий холод, давно остывший, мертвый очаг был усыпан золой. Морриган металась в постели, хрипло, с присвистом всхлипывая. С запозданием Алистер понял, что этот влажный прерывистый звук — ее дыхание.
Опустившись на колени, он положил руку ей на лоб, ощутил обжигающий жар. Кожа казалась сухой и полупрозрачной, будто снедавшая Морриган лихорадка иссушала ее изнутри. Алистер отыскал чистую тряпку, растопил немного снега, согревая его в ладонях, чтобы вода не была слишком холодной. Смочив тряпку, он осторожно промокнул пылающий лоб Морриган, затем, чуть приподняв одеяло, он целомудренно, почти на ощупь обтер ее разгоряченное, дрожащее от озноба тело.
Ее живот показался ему неестественно твердым, точно каменным. Тревожно прижав к нему ладонь, Алистер ощутил слабое движение.
Напоив Морриган, он как следует укрыл ее своим подбитой мехом курткой, невольно пожалев о погибшем плаще, и занялся растопкой очага. Важно было сберечь каждую каплю тепла. Закончив, он соорудил нехитрый отвар из эльфийского корня и сушеной смородины, остудил и вновь прижал кружку к ее приоткрытым серым губам, чуть придерживая затылок.
Морриган послушно пила все, что он ей давал, словно в полусне, проливая капли отвара на подбородок; ее темные пушистые ресницы вздрагивали, словно она вот-вот очнется. Когда кружка опустела, Алистеру показалось, что щеки больной чуть порозовели. Сочтя это хорошим знаком, он вновь обтер ее чуть теплой водой и с надеждой понял, что ошеломившие его жар и дрожь поутихли.
Он провел бессонную ночь, обтирая, согревая и укутывая Морриган, то подавая ей питье, то помогая подняться, чтобы справить нужду. Отлучившись ненадолго, он наведался в лагерь, собрал все припасы и прихватил свое одеяло, быть может, неидеально чистое, зато теплое. Порой, в забытьи Морриган говорила с ним, обращаясь к какой-то неведомой сущности, которую она гортанно и не очень разборчиво звала Аша'белланар. Она то умоляла простить ее, заходясь тихим бесслезным плачем, то злилась до хрипа, сыпала невнятными проклятьями.
К рассвету Морриган успокоилась и уснула — после того, как Алистер очередной раз обтер ее и, наплевав на деликатность, переодел в самую неношеную свою нательную рубаху.
Днем он ухитрился подстрелить из лука каменную куропатку и, тщательно ощипав тушку, приготовил бульон, покрытый едва заметной пленкой жира. На вкус было не очень, зато питательно. Морриган глотала его все так же безучастно, как перед этим питье, но с ее губ постепенно сходил белесый налет, скулы уже не казались обтянутыми пергаментной кожей. Подолгу просиживая рядом, Алистер гладил ее по волосам, клал руку на живот, чувствуя, как тревожно шевелится ребенок.
Задремав ночью на полу, Алистер проснулся от того, что Морриган тихо, но очень отчетливо, не увязая в словах, попросила воды. И даже не без помощи, но все же смогла удержать кружку ослабевшими руками.
— За очагом, в левом углу.
Алистер понял ее, без слов пошарив в закопченной нише между выступающей частью очага и стеной. В ней обнаружился плотно завязанный мешочек, резко пахнущий полынью и еще какими-то незнакомыми ему травами.
— Брось щепотку на полчашки горячей воды, — шепнула Морриган, — и дай настояться.
— Это для питья? Примочки?
Но Морриган уже замолчала, отвернулась от него; прислушавшись, Алистер уловил ее неглубокое, но ровное дыхание.
Настой оказался предназначен для питья. На третий день Морриган села в постели и впервые поела сама, удерживая ложку почти не дрожащей рукой. На четвертый — потребовала таз воды для мытья. На пятый день Алистер, спавший в изножье постели, проснулся от пристального, почти осязаемого взгляда.
Она сидела на кровати, глядя на Алистера чуть исподлобья в упор. Одеяло соскользнуло до пояса, худые руки, сцепленные в замок, покоились на выступающем животе; растрепанные, слипшиеся волосы свисали ей на лицо. Выглядела она гораздо лучше, хотя все еще не совсем оправилась.
— Ты помог мне.
Это не прозвучало, как вопрос. Алистер пожал плечами, соглашаясь. Морриган наклонила голову, разглядывая его будто бы с любопытством.
— Зачем? Я не просила тебя об этом, — наконец сказала она. — Я могла справиться сама. Я всегда справляюсь.
На самом деле чего-то похожего Алистер и ожидал, поэтому ничуть не удивившись, принялся собирать свои пожитки. Морриган помолчала. Затем снова легла, не сводя с него глаз.
— Я устала.
— Не волнуйся, уже ухожу.
Он по-прежнему не надеялся на благодарность, не рассчитывал, что Морриган попросит его остаться или позволит увести ее из этого места. Но в глубине души он понимал, что не совсем честен с ней — да и сам с собой тоже. У Серых Стражей не может быть семьи, Алистер знал это как никто другой, но все же за эти дни, проведенные рядом с ней, он привык думать о Морриган просто как о женщине, которую полюбил и которая носит его ребенка. Он понимал, что это иллюзии, но все же не ожидал, что ответом ему будет прежнее безразличие в ее глазах. Словно он никто. Пустое место.
Собравшись, он пошел к двери.
— Алистер…
Морриган приподнялась на локте. В полумраке ее глаза отливали желтым.
— Иди сюда.
Она чуть сдвинулась, давая ему место.
Замирая, Алистер осторожно лег рядом. Морриган завозилась, укладываясь на боку и заворачиваясь в одеяло. Ему укрыться было нечем, но этого и не требовалось. Тепло ее тела, пусть больше и не лихорадочно-обжигающее — согревало его.
Он лежал, слушая биение их сердец.
Наконец, решившись, он протянул руку и осторожно обнял ее, обхватив чуть повыше живота. Дыхание Морриган выровнялось, она уснула.
@темы: Алистер, гет, Морриган, My Valentine
-
-
15.02.2019 в 11:09Спасибо вам, автор!
-
-
15.02.2019 в 13:46-
-
07.03.2021 в 01:51-
-
08.03.2021 в 01:43божестводостойную личность (с)Гость, дорогой анон, благодаря вам я вспомнила, что не деанонила этот текст и вообще как-то о нем, так вышло, забыла. Спасибо).