| Для: Salome Автор: SunRise_S и Langsuir Название: «Избегая существования» Пейринг/Персонажи: Андерс, м!Хоук Категория: слэш Жанр: ангст, драма, hurt/comfort, AU Рейтинг: PG-13 Размер: 2698 слов Предупреждение: ООС, смерть второстепенного персонажа, хедканонная фамилия Андерса |
Андерсу казалось, что время остановилось, весь мир поблек, а его тело парализовало. Каждый вздох давался с огромным трудом, горло словно стянуло веревкой. Андерс, не обращая внимания на то, что царапает нежную кожу до крови, пытался сорвать невидимые путы. В голове билось ярко-красным число десять, но что оно значило, Ричардсон вспомнить не мог. Вроде вчера что-то говорил доктор, но что именно. Дышать становилось все труднее и труднее. Пространство сужалось, казалось, что сами стены пытаются его задавить, сжать, уничтожить. Он пытался кричать, во всяком случае, точно открывал рот. Со стороны Андерс выглядел, как рыба, выброшенная на берег. Она отчаянно цепляется за жизнь, не осознавая, что спасительного глотка воздуха уже не будет. Жалкое зрелище.
Жалкое.
Именно жалким и ощущал себя Андерс Ричардсон, который в свои двадцать пять из преуспевающего автора комиксов превратился в затворника с паническими атаками, вечными синяками под глазами и осунувшимся лицом. Он и так не мог похвастаться могучим телосложением, а за полгода сидения дома и вовсе отощал. Казалось, что от него вовсе остался один скелет. Врачи твердили, что потеря веса, бессонница и нежелание контактировать с окружающим миром — последствия пережитого стресса. Это было просто смешно. Не нужно было оканчивать колледж и гробить много лет на изучения психологии, чтобы поставить столь очевидный диагноз. Посттравматическое стрессовое расстройство, плавно перетекшее в затяжную депрессию. Ричардсон, наверно, рассмеялся бы. Проблема была в том, что смеяться он разучился полгода назад. Как и общаться с окружающим миром. Единственным его собеседником, спутником и другом был Гаррет Хоук. Парень, который тоже окончил медицинский и сейчас был сиделкой при несчастном Андерсе Ричардсон. Благо семейство Андерса могло позволить себе платить парню немалую сумму. В случае с Андерсом обычная сиделка не справилась бы. Чтобы не дать ему навредить самому себе — была нужна сила. Чтобы хоть как-то отвлечь и попытаться наладить контакт — ум и начитанность. А чтобы попытаться вытащить из состояния депрессии — жизнерадостность. А чтобы не сделать хуже — медицинское образование. Все эти качества были у Гаррета. А ещё у него было огромное желание подзаработать.
— Это что тут у нас?!
Хоук только пришел и сразу же увидел, что происходит с его подопечным, если можно так называть Андерса, при котором он выполнял роль то ли сиделки, то ли отдушины, то ли единственного друга.
Гаррет отлично учился, схватывал многое на лету, был охоч до дополнительных заданий и занятий, но единственное, что не давало ему возможности уже работать по специальности — отсутствие связей и денег. Семья его была среднего достатка, но небольшое дело отца стали теснить большие компании и прибыли стали падать. Последним крупным финансовым вложением семьи Хоуков было обучение Гаррета и оплата хорошего колледжа для младших брата и сестры. У него же, после окончания медицинского, выбор был невелик — или идти в социальные больницы, почти на мизерную зарплату, или подвернулось приятное предложение от Ричардсонов. Вернее, сперва оно было приятно финансовым, а потом Гаррет познакомился с парнем лично. И предложение стало приятным вдвойне. Даже втройне. Это уже была не сколько работа, сколько приятное общение и общество.
— Приступ, Андерс, — голос Хоука был спокойным и уверенным, он подошел к парню, бросая на пол свой рюкзак. — Всего лишь приступ паники, — он осторожно взял его за руки. Осторожно, но твердо. — Слушай мой голос, и давай дышать вместе. Слышишь? Давай, вдох-выдох. Вдох-выдох.
Но слова не доходили до сознания Ричардсона. Всего лишь секундное замешательство переросло в настоящую истерику. Андерс раздирал своё горло все сильнее и сильнее. Уверенность в том, что если не сорвать невидимые путы, то он умрет — крепла. Он оттолкнул Гаррета. В такие моменты у него брались силы, причём неизвестно откуда.
— Я не хочу, не хочу умирать, — он продолжал царапать своё горло.
— Забыл выпить лекарство, — догадался Гаррет, который пытался понять, что спровоцировало атаку, но не видел явных причин. — Так, Андерс, тебе надо взять себя в руки. Ты не умрешь, я тебе не позволю, — Хоук говорил уверенно, твердо, решительно, пытаясь даже тоном голоса помочь парню вынырнуть из пучины паники. Сам действовал молниеносно, быстро вымыл руки, нашел ампулы с лекарством, набрал шприц. — Иди сюда, — прошептал он мягко, с сочувствием, оставляя шприц на столике, а сам ловко и крепко, одной рукой прижимая руки Андерса к телу, чтоб не ранил себя, выкрутил парня и уселся с ним в кресло, укладывая на свои колени и стягивая джинсы и боксеры. Андерс был таким худым, что можно было только удивляться, как вообще на нем еще держится одежда. Прижал посильнее и поставил укол. Убрал шприц, натягивая кое-как боксеры и джинсы на тощую задницу, и притягивая его на свои колени обратно, теперь уже крепко обнимая, не давая дергаться и подносить руки к лицу и горлу.
— Сейчас все будет хорошо, — прошептал как маленькому, укачивая в своих объятьях, — успокойся, я тут, я рядом. Дыши, Андерс, дыши.
Ричардсон лишь обмяк в его руках. Укол был самой радикальной мерой воздействия. Обычно обходилось таблеткой или каплями, но их стоило принимать в системе, а Андерс часто забывал. Сегодня Гаррет задержался и не смог проконтролировать своего пациента.
— Я пойду рисовать, — Андерс равнодушно поднялся с колен Хоука, направляясь в комнату.
Лекарство подавляло его творческие способности. В таком состоянии Ричардсон скорее мазал по холсту, чем рисовал.
— Я сделаю нам чай, — крикнул ему вслед Хоук, принимаясь собирать пустую ампулу, использованный шприц и упаковку. — Я принес зефирки, они очень вкусные, — продолжил он, подхватывя свой рюкзак с, наверное, уже помятым угощением.
Ни чай, ни зефирки, ни уколы не являлись сами по себе решением и исцелением. Но Гаррет надеялся, что постепенно, шаг за шагом, у него получится вытащить Андерса, не потому, что ему платят за это. Потому что он хотел дружить с ним, гулять вечерами, кататься на байке и на аттракционах, купаться и гонять на роликах. И много еще чего.
***
Андерс со всей силы хлопнул крышкой ноутбука. Письмо от Сураны буквально выбило почву из-под ног. Он старательно ограждал себя от общения со старыми друзьями, но Нерия всегда была упертой и раздобыла его адрес. И как она не понимает, что все они лишь бередят его шрамы. Ведь друзья с завидным упорством навещали его в больнице, сдавали кровь, часами разговаривали с ним, убеждая что он не виноват. Как же. Именно он в ту злосчастную ночь сел за руль, хотя был на взводе из-за ссоры с Карлом. Его парень хотел уехать в Нью-Йорк, а Ричардсон не хотел покидать Лос-Анджелес. В итоге Карл так и уехал без него, даже не попрощавшись, хотя валяющийся в больнице Андерс и не хотел его видеть. Перелом, всего лишь перелом ноги и трещина в ребре. Весь удар принял на себя сидящий рядом Джастис, именно с его стороны машина впечаталась в бетонное ограждение. Брат умер на месте, а Андерс еще какое-то время провел в машине, пытаясь говорить с мертвецом, убеждая, что все будет хорошо. Только хорошо теперь не будет никогда.
— Ненавижу, — Ричардсон схватил со стола стакан с водой, запуская его в висящее на стене зеркало, — себя, — произнес он тише, глядя на осколки.
Разбитый стакан, как и разбитый Андерс. Жизнь словно раскололась на «до» и «после». Вот только после — его не ждало ничего. Пустота, панические атаки и вечное сидение дома. В четырех стенах. Кому мог быть нужен замкнутый, потерянный, неспособный справиться со своими переживаниями. Лишь тень человека. Ричардсон поднял осколок стакана, проводя им по своей ладони. Может так станет легче? Он не был уверен, что хочет жить, да и было ли для чего?
— Эй, дружище, — Гаррет еще от двери заметил, что делает Андерс и поспешил приблизиться, чтоб осторожно взять парня за запястье одной рукой, второй вынуть осколок из пальцев, отбросив его к другим. — А я пришел тебе сказать, что снег идет. Принес тебе в шапке снега, в прихожей оставил, — улыбнулся Хоук, прижимая холодную ладонь к порезу. — Но надо идти прямо сейчас смотреть, пока не растаял.
— Я не хочу. Джастис любил снег и играть в снежки. С детства. Даже в двадцать лет, — покачал головой Андерс, — не хочу. Не хочу, — продолжил повторять он.
— Тише, — Гаррет поднес ладонь Андерса к губам, слизывая капельку выступившей крови. — И правильно. Он мокрый и холодный. Я пока набрал охапку, все руки отморозил себе. Теперь лужа в прихожей, убирать придется. И дорожку чистить. Кому нужен этот снег. А давай возьмем простынь, прикрепим ее к стене и будем рисовать, а? Даже я порисую, вдруг в глубине души во мне дремлет художник. Сделаем?
— Я забрал жизнь Джастиса, искалечил жизнь родителей и твою порчу. Ты молод, а вынужден сидеть здесь, со мной. Иногда я хочу напиться, но нельзя. Таблетки, — печально усмехнулся Андерс, — да и кто даст мне алкоголь? А сам я за ним не выйду. Словно Джас даже оттуда не дает делать мне глупостей.
— Никто тебе не даст делать глупостей, потому что в мире есть люди, которые любят тебя, — Гаррет похлопал по карманам и нашел пластырь, которым залепил порез на ладони Андерса. — Мне нравится проводить с тобой время. Ты умный, и интересный, и красивый. Тощий, конечно, но это пока ты с моей мамой не познакомился. Тогда бы ты в дверь не мог бы пройти, — Гаррет улыбнулся, тронул Андерса ласково за подбородок. — И зачем тебе та выпивка: хмель на пару часов, а потом полдня головная боль. Можем намешать безалкогольных коктейлей не хуже чем у самого крутого бармена и посмотреть что-нибудь.
— Уйди, — лишь выдохнул Андерс, отстраняясь, — я хочу побыть один. Мне так лучше. Тебе не понять — твои брат и сестра живы. Твоя семья не разлетелась на осколки, — Ричардсон теребил край своей футболки, — уйди, Гаррет.
— Я вижу и чувствую, — Хоук поспешил убрать руки, прикосновение было совсем лишним и неэтичным, и кажется он лишь заставил парня напрячься и разволноваться. — Это неважно, что с моей семьей. Я вижу какого тебе и я рядом с тобой, чтоб поддержать тебя. Твоя семья вовсе не разлетелась, она с тобой. Всегда с тобой. Джас в твоем сердце, и родителям ты нужен сейчас как никогда. Мы с тобой сможем преодолеть все.
— Уйди, — настойчивее и громче повторил Андерс, — ты лишь очередной мозгоправ, который должен говорить мне банальные вещи. Уйди. Я знаю все без тебя.
— Я даже конспект по психологии не перечитывал, — улыбнулся Гаррет, принимаясь быстро собирать осколки. — Какой из меня мозгоправ. Но банальные вещи — это до чертиков скучно. Там детки ходят по улице, продают пряники имбирные, я взял парочку, уж больно они мне приглянулись. Детки, а не пряники. Я имбирь не очень, а ты любишь?
— Нет, — Андерс вернулся за стол и стал водить карандашом по бумаге, окончательно закрываясь от мира.
Гаррет выкинул осколки. Стараясь не тревожить Андерса, подточил ему остальные карандаши, подвинул ближе чистую бумагу, накинул на спину плед, чтоб парень не замерз без движения, вытер лужу в прихожей и пошел готовить обед, размышляя, что приготовить и каким способом лучше накормить Андерса с более позитивным результатом, чем обычно.
***
— Я уже сказал, что есть я не хочу, — произнёс Андерс, который уже целый час методично закрашивал чёрной гуашью нарисованный ещё до аварии пейзаж, — хватит пытаться меня накормить.
— Тебе не помешает немного мяса на костях, — подмигнул ему Гаррет, — скоро кисточку держать не сможешь, мне придется тебе помогать. А мои способности к рисованию ограничены лишь мелкими фигурками. Вроде такой, — он подхватил запасную кисточку, обмакнул ее в зеленую краску и нарисовал на чистом листе слегка кособокое сердечко. От усердия прижал кончик языка передними зубами, закрашивая его в уютный зеленый. Потом промыл кисть, макнул в черную и осторожно на сердечке написал «Г + А». Довольно сияя, глянул на парня. — Ну как? Если не съешь кусочек мяса, две ложки салата и немного картошки, я таких сердечек нарисую кучу.
Ричардсон некоторое время изучал рисунок, затем поднял глаза на Гаррета, всматриваясь в его лицо. Хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, отворачиваясь к холсту и продолжая закрашивать его черным.
Гаррет с нежностью посмотрел на выпирающие лопатки под футболкой, на худую шею, прикрытую светлыми прядями, едва собранными в хвост. Он и сам не заметил, когда обычная его дружелюбность и доброта ко всем людям переросла в нечто большее. Теперь Андерс вызывал в нем нежность и такое странное, но очень приятное тепло в груди. Правда, Хоук осознавал, что это лишнее, что Андерсу надо не это, а доброжелательное опекунство с попыткой вернуть парня обратно в общество, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Вот дурак же он, влюбился в того, за кем должен ухаживать и заботиться, только не с теми чувствами, которые начал уже вкладывать, да еще и получает за это деньги. Неплохие причем. Он бы уже и отказался от денег за эту заботу, но тогда бы родители Андерса нашли бы кого другого, а Гаррет лишился бы возможности общаться с парнем.
— Давай я позакрашиваю, а ты перекусишь, а? Думаю, с этим я справлюсь, — предложил Хоук мягко. — Потом выпьем чаю с мелиссой и персиком, и будет вообще сегодня замечательный день.
— Хватит, — Андерс вдруг подскочил, швыряя кисточку в краске в стену. Это не была его обычная паническая атака, сопровождающая истерикой — это был выплеск эмоций, — хватит со мной возиться. Хватит делать вид, что тебе есть до меня дело. Это просто твоя работа. Я не нуждаюсь в жалости. Я просто псих. Не могу и не хочу возвращаться к нормальной жизни. Я потерял все и ничего меня впереди не ждёт. Поэтому хватит делать вид, что тебя волнует мое будущее. Хватит, Хоук. Я никогда больше не буду нормальным и нормально уже не будет никогда.
— Андерс, — Гаррет, конечно, наверное, зря снова касался парня, но ему хотелось сказать больше, чем словами. Он положил руку на плечо парню, легко сжимая пальцы, чтоб передать тепло руки и уверенность, — я не умею играть роли и притворяться. Я всегда открыт к миру и особенно к тебе. Я знаю, ты себя ни во что не ставишь, чувствуешь вину и боль. Но для меня ты мой друг, интересный и привлекательный парень. Если бы я не был связан всякими дурацкими этично-моральными соображениями, я бы позвал тебя на свидание, честное слово. Ты пережил трагедию, тебе трудно, ты переживаешь, но ты нормальный парень. И я хочу, чтоб у тебя было все хорошо.
— Прекрати врать, — Андерс вырвал своё плечо, — кто захочет возиться с психом, который сам себя таковым сделал.
— Ты не псих, не наговаривай на себя, — Гаррет пытался поймать взгляд блондина, чтоб смотреть в глаза, — ты эмоционален и пытаешься справиться с болью. Я хочу возиться с тобой, потому что ты мне стал важен и дорог. Я буду рядом, буду помогать и буду бороться за тебя и вместе с тобой.
Андерс вдруг резко развернулся, молниеносным жестом запустил руку в волосы Гаррета, притягивая его к себе и со стоном накрыл его губы своими. Это желание появилось у Ричардсона давно. Правда, он не знал с чем оно связано. С тем, что он действительно хотел быть с Гарретом или с тем, что он просто нуждался, отчаянно нуждался в человеческом тепле.
Хоук ближе прижал к себе парня, отвечая на поцелуй, продлевая его до невозможности, до пляшущих тёмных пятен перед глазами. Он не был уверен в мотивах Андерса, не мог предугадать, что последует дальше, и пытался просто наслаждаться в полной мере этим поцелуем, даже если он будет последним. Сердце бешено стучало и его охватило чувство не выпускать парня из рук вообще, но это было уже чересчур. Поэтому он отпустил губы Андерса и всмотрелся в светлокарие глаза, продолжая прижимать его к себе.
— Это был лучший поцелуй в моей жизни, — признался он. — Я хочу таких множество. Давай встречаться, а?
Андерс открыл было рот, чтобы начать возражать, отговаривать, объясняя, что Хоук найдет себе нормального, но не смог вымолвить и слово. Он словно чувствовал, что пока Гаррет обнимает его так крепко — ни одна паника не сможет к нему подобраться.
— Говорят, что секс помогает бороться со стрессом. Ты же должен помочь мне избавиться от депрессии и панических атак? — слабо улыбнулся он.
— Ты у меня очень боевой парень, — улыбнулся Гаррет.
Почему-то теперь он был абсолютно уверен, что все у них будет хорошо. Пусть депрессия и атаки не исчезнут мгновенно, но теперь он мог обнимать и целовать Андерса на полных правах, и это, он был уверен, будет работать лучше всяких уколов и лекарств.
— Невероятный, — добавил с улыбкой Хоук и снова поцеловал уже своего парня. — Идем, — прошептал он, увлекая Андерса к постели, — проверим, правильно ли говорят про секс.
Ричардсон лишь вновь улыбнулся, толкая Гаррета на покрывало. Он нуждался в спасении, почему бы не принять его в лице столь привлекательного парня?
@темы: слэш, Андерс, м!Хоук, Secret Santa 2017/2018
-
-
02.01.2018 в 14:42Я очень тронута, что исполнена именно эта заявка
Такое оригинальное решение!
И отдельное спасибо за хеппи-энд!