 |
Название: В далекой-далекой галактике Название: В западне Название: Сон разума читать дальшеОб этом поражённом скверной крае говорили шёпотом, будто боялись, что их услышат те, кого нельзя поминать вслух. Андерс был совсем ещё мальчишкой, когда узнал о проклятом поместье и его хозяине, одержимом жаждой запретных знаний, сгубившем сотни невинных душ и обрекшем тысячи на страдания. В детстве история казалась выдумкой, страшной до колких мурашек, но всё же небылицей, которую с лёгкостью можно позабыть. Глядя на тоскливый пейзаж за окошком дилижанса, Андерс понимал, что рассказы о нежити, прожорливых чудовищах, безумной колдунье, повелевающей дикими тварями, глубоководных и их дремлющем божестве — правда, которую невозможно выбросить из головы. Земля, воздух, вода — всё здесь было отравлено, а люди, сражённые неведомой болезнью, разлагались заживо и сходили с ума. Андерс видел чумных и прокажённых, угасающих от чахотки и изъеденных сифилисом, он был лекарем и сталкивался с недугами и смертью чаще, чем хотел бы, но ни в одном другом месте не встречал ничего подобного. Его угрюмые, нелюдимые пациенты, давно потерявшие веру в будущее и живущие в едком, непреходящем страхе, теряли человеческий облик. В них проступало нечто чуждое и отвратительное людской природе, их сажали на цепь и клеймили. Каждый новый случай вызывал у Андерса всё больше и больше вопросов. Он хотел найти ответы и знал, что сумеет получить их лишь там, где в непроходимой чащобе водились кошмарные создания, неприкаянно бродили среди руин восставшие мертвецы, а в подземном святилище справляли богомерзкие обряды безумные культисты. О леди Мариан Хоук тоже шептались. Она была старшей внучкой и наследницей печально известного Аристида Амелла и пыталась восстановить то, что осталось от руин фамильного поместья. Она нанимала на работу всех желающих, не интересуясь ни их историей, ни целями, ни мотивами — всё, что её волновало, это исполнительность и умение держать язык за зубами, хотя о последнем она могла не беспокоиться. Никто не распространялся о заданиях, что она поручала — выжившие или лишались рассудка, или искали забвение на дне бутылки, утрачивая последнюю связь с реальностью. Такой была Изабелла, искательница приключений и лёгкой наживы, но встреча с неким обитателем руин, которого она называла Королём в жёлтом, навсегда её изменила. Андерс запомнил Изабелу весёлой и беззаботной и с трудом узнал старую приятельницу в сломленной, измученной бессонницей женщине, спасающейся от призраков прошлого с помощью вина и опиумного дыма. Он хотел расспросить её о случившемся, но Изабела сказала лишь, что видела Зло. В ту минуту по спине Андерса прошёлся холодок, потому что выражение её лица и голос заставляли поверить, что она столкнулась с чем-то ужасным, навсегда перевернувшем сознание. То, что ей повстречалось в руинах поместья, нельзя было облечь в словесную форму — у выходца из иного мира не имелось имени. Пыльная каменная утроба древнего подземелья выносило его, а тьма произвела на свет. Изабелла была единственной, кто вернулся из экспедиции. Получив вознаграждение, она села в дилижанс и уехала, но где бы она ни пыталась скрыться, кошмары находили её. По дороге Андерс познакомился с Варриком, ещё одним искателем приключений. Он был карликом, но малый рост нисколько не мешал ему стрелять из арбалета. Варрик оказался весёлым малым и, несмотря на убийственно несмешную атмосферу, шутил на все деньги. — Обожаю тёмные семейные истории, — сказал он, хитро подмигивая. — Болтают, будто брат леди Хоук тяжело болен, а лекари, целители и знахарки оказались бессильны. Тогда леди Хоук решила прибегнуть к помощи старых рукописей и оккультных безделушек. — Разве не они погубили её деда? — спросил Андерс, знавший историю падения сэра Амелла, как свои пять пальцев. — Он покончил с собой прежде, чем крестьяне совершили самосуд, но да, Блондинчик, ты прав. Аристид Амелл ступил на скользкую дорожку и не сумел остановиться вовремя. Сумеет ли леди Хоук? Хороший вопрос. — Многовато ты знаешь для обычного наёмника, — огрызнулся Андерс, задетый глупым прозвищем. — Я необычный наёмник, — ухмыльнулся Варрик. — Я пишу книгу и хочу увидеть то, о чём пишу, собственными глазами. Ну а тебя каким ветром сюда занесло? Для большинства эта дорога в один конец, потом только кладбище и братская могила. — Я тоже ищу ответы на вопросы. Я лекарь и хочу выяснить, откуда взялась болезнь, превращающая людей в зверей. Несчастные страдают, а я даже не представляю, как помочь. Варрик покивал с задумчивым видом. — Крестьяне зовут их выродками. Они могут менять человеческий облик на звериный, становясь сильными и яростными, но при этом сохраняя рассудок. Их боятся, но культисты гораздо опаснее. Кое-кто сказал мне, ему сказал ещё один человек, а тому — третий, будто в тела культистов вселяются твари из других миров и превращают в уродливых, ни на кого не похожих существ. Старуха в накинутом на плечи цветастом палантине и пёстрых многослойных юбках, дремавшая на соседней лавке, встрепенулась, по-птичьи склонила голову набок и фыркнула презрительно: — Глупые россказни. Культисты преображаются по образу и подобию тех, кому поклоняются. Чем сильнее вера, тем крепче связь. Голос у неё был резкий и неприятный, словно воронье карканье. Андерс едва заметно поморщился. — Похоже, вы знаете, о чём говорите, леди, — сказал он миролюбиво. — Конечно, знаю, но я не леди, мальчик, — рассмеялась старуха. — У меня много имён, но вы можете звать меня Флемет. Я много путешествовала и многое видела, я держала в руках лампу Аль-Хазреда, грезила наяву и познала самую суть вещей. — Позвольте поинтересоваться, мудрая дама, что вы здесь позабыли, да ещё в такой сомнительной компании? — спросил Варрик с недовольным видом. — Я ищу истоки мудрости, дарованной мне, — улыбнулась Флемет, — а вы найдёте погибель. — Ну, мы это посмотрим, — пробурчал Варрик и отвернулся. В повозке воцарилось неуютное молчание. До конца пути никто не проронил ни слова: Варрик достал из дорожной сумки помятую рукопись и принялся делать заметки, Флемет перебирала чётки, а Андерс глядел в окно. Чем ближе было родовое гнездо Хоуков, тем мрачнее делался пейзаж. Полузатопленная вышедшей из русла рекой равнина с жиденькой лиственной порослью вскоре сменилась густым лесом, а тот — буреломом. Широкий тракт сузился и превратился в ухабистую просёлочную дорогу. На каждой выбоине повозку потряхивало и мотало из стороны в сторону. Лишь на закате дилижанс достиг места назначения и остановился возле таверны, сияющей свежевыкрашенной вывеской. Недавно отремонтированное здание выглядело не так убого, как крестьянские дома или полуразрушенный госпиталь. Андерс осмотрелся. Городок казался обезлюдевшим. Зубцы башен поместья чернели на фоне тревожного закатного неба. Глядя на них, Андерс испытал тягостное чувство. Расположенное на вершине утёса поместье было огромным и зловещим, намного внушительнее и монументальнее, чем рисовало воображение. Слова Флемет о погибели всё не шли из головы. Андерс вздохнул, отгоняя тяжёлые мысли, и вошёл в таверну. С Мариан он познакомился тем же вечером. Она частенько приходила сюда, чтобы переговорить с наёмниками. Сама она жила в небольшом коттедже на окраине городка и вела себя слишком просто для наследницы древнего рода, чем и подкупала. Андерс рассматривал Мариан с неподдельным интересом. Она была очень красивой женщиной, но её красота скорее отталкивала, чем притягивала. Единственным изъяном на её идеальном, словно фарфоровом лице, был пересекавший переносицу красный рубец. — Это шрам от разбойничьего цепа, — сказала Мариан. Андерс смутился. Он не хотел пялиться неё, ставя обоих в неловкое положение, но всё-таки пялился. Мариан невесело улыбнулась. — Я могла остаться вовсе без лица, если бы не мой младший брат Карвер. Он закрыл меня собой. — Выходит, слухи правдивы? — Смотря какие, — сузила глаза Мариан. — Я хочу вернуть Карвера. Это моё единственное желание на данный момент. — Он ранен? Я лекарь и могу осмотреть его… — Не стоит утруждаться, — резко перебила Мариан и, смягчившись, добавила, — не подумайте, будто я считаю вас шарлатаном, но медицина иногда бессильна. — Слухи о ваших поисках тоже правдивы? — осторожно спросил Андерс. — Я ищу книги, а не повторяю чужие ошибки. Ко мне относятся с опаской, потому что не знают, чего ждать, но я хочу исправить всё, что натворил дед. Когда-нибудь эти земли зацветут. Андерс подумал, что должно пройти много времени, прежде чем безжизненные деревья заплодоносят, а на полях взойдёт пшеница и рожь, а не уродливые сорняки. Вероятно, ни Мариан, ни её дети этого не увидят. Они немного поговорили на отвлечённые темы, хотя обоим было тяжело поддерживать светский разговор. Наконец Мариан задала тот же вопрос, что задавали всегда: что привело Андерса в Богом позабытую глушь? Он не походил на наёмника или авантюриста, готового на всё ради блеска золота и звона монет. Андерс честно ответил, что изучает болезнь. Мариан нахмурилась. На её лице мелькнуло какое-то странное выражение, но она быстро взяла себя в руки. — Вы благородны. Крестьяне будут видеть в вас избавителя, пока им это выгодно. Потом вас обвинят в демонопоклонничестве и убьют. Обычно так заканчиваются истории самоотверженных юношей, приехавших в захолустье творить доброе, вечное и светлое, — сказала Мариан. — Жители городка испуганы и ожесточены, но их сложно в этом упрекать. Зло исказило их суть, как и всё в этом проклятом месте. Иногда я думаю, что толку воду в ступе, тратя силы впустую. Андерс не нашёлся, что ответить. Сказать что-то успокоительное и воодушевляющее означало бы грубо польстить, а в скорое возрождение родовых земель не верила даже сама Мариан Хоук. В городке по-прежнему царило запустение, а окраины кишели тварями. — Я снаряжаю новую экспедицию. Мне понадобился бы человек с вашими навыками. Полагаю, денежная награда для вас не главное, но я не поскуплюсь, — сказала Мариан, постукивая тонкими пальцами по пивной кружке. — Мы исследовали часть заповедника и жалкий клочок чащи, но никто не сумел добраться до разрушенного поместья и спуститься в подземелье. — Вы переоцениваете мои силы, леди Хоук. — Я вижу в вас учёного и родственную душу. Вас манят не драгоценности и безделушки, а свет знаний. Я такая же. Бесчеловечные эксперименты, что ставил дед, принесли слишком много горя. Он с лихвой пожал плоды своих трудов. Я должна понять, как всё исправить, а для этого требуется ваша помощь. Мариан посмотрела на Андерса. Под пронзительным взглядом льдисто-голубых глаз он стушевался. Мариан производила впечатление несгибаемого человека с железной хваткой, может, именно поэтому у живущих здесь людей зародилась крохотная надежда на спасение. Андерс не нашёл силы отказать. Помимо него Мариан наняла Варрика и Флемет. Четвёртым к ним присоединился молодой человек в сияющих доспехах. Он представился как Себастьян Вель и сказал, что несёт свет истинной веры и изгоняет зло. Андерс решил держаться от него подальше. Религиозные фанатики пугали его больше тварей из других измерений. Мотивы тварей были хотя бы понятны — сожрать и разрушить всё, что может быть сожранным и разрушенным, а фанатики вели себя непредсказуемо, как бешеные псы. Мариан не распространялась о цели экспедиции. Она сказала принести всё, что покажется любопытным, и закартографировать местность. Первая их вылазка в руины закончилась успехом, хотя Андерс не доверял спутникам. Себастьян был слишком экзальтирован, Варрик — себе на уме, а Флемет казалась бесполезным балластом, хотя после первой же схватки с костяными стражами доказала, что первое впечатление обманчиво. Старуха не была ни ведьмой, ни знахаркой, но знала, что положить в кадило, чтобы отравить врагов или укрепить боевой дух союзников. В сухих узловатых пальцах она сжимала рукоять древнего кинжала и обращалась с ним ловко, словно её тело лишь казалось дряхлым, а на самом деле было полно сил и энергии. Саму себя Флемет называла антикваром и искательницей диковинок. Она рассказывала истории о былом величии этих земель, о пресыщенной, развращённой жизни сэра Амелла, о баронессе, жившей по соседству, и гибельной топи, в которую со временем превратились её владения. Андерс слушал истории с замиранием сердца и чувствовал себя вернувшимся в детство, в тот самый вечер, когда впервые услышал о родовом проклятье Амеллов. За время блужданий по чащобе, смрадным канализационным ходам или продубленным солью гротам Андерс сталкивался с проявлением потусторонней хвори. Ею оказались заражены не только живые существа, но деревья, трава и даже камень. Он бился с людьми и нелюдями, мёртвыми и живыми, земными и потусторонними силами, и понимал, что источником всех бед служит поместье. Что-то крылось там, исковерканное и больное, заставлявшее мужчин и женщин облачаться в ритуальные одежды, хвататься за оружие и бросаться в бой, очертя голову. Они восхваляли богов с вычурными именами и распевали песни на неизвестном языке. Флемет немного понимала его. Когда-то ей встретился восточный мудрец, поэт и нечестивец, взявший её в ученики. Он написал мистическую книгу о Древних, существах неведомой расы, ровесниках самой Вселенной. Они обитали в недрах земли, глубоководной пучине или далёких звёздных скоплениях, и были могущественнейшими магами. Мудрец поведал о войнах, которые они вели, и ритуалах, которые проводили. Древние могли менять ход времени и повелевать жизнью и смертью. Завладеть той книгой мечтали многие, но она была утеряна. Андерс догадывался, что каким-то образом она попалась на глаза сэра Амелла. Флемет не скрывала, что разыскивает именно её. Старуха не хотела, чтобы бесценный гримуар угодил не в те руки. Искала ли её Мариан, Андерс не знал. Её не устраивали ни книги, ни предметы культа, ни страницы из дневников исследователей, принесённые вместе с другими трофеями, хотя обрывки дедовских заметок она читала с пугающей жадностью. Экспедиция сменялась экспедицией. Из четвёрки таких непохожих людей образовалась слаженная команда. Мариан говорила, что они удачливее и успешнее кого-либо. В краткую передышку между рейдами Андерс зашёл на кладбище, чтобы выяснить хоть что-то о предшественниках, но могил оказалось всего две. Сколько на самом деле в них покоилось людей знал лишь глухонемой могильщик. Шло время. Предместья потихоньку отстраивались, на карте появлялись новые топографические отметки, но причину болезни Андерс так и не выяснил. Более того, он начал выявлять признаки новой. После каждого рейда люди и пейзаж менялись, там и тут он видел щупальца и уродливые комки студенистой плоти, противоестественно растущие из тел, оплетающие дома и устилающие ковром землю. Андерс не мог с точностью ответить, виновато ли в том искажённое восприятие или хворь. Он ловил себя на мысли, что сходит с ума. Увиденные ужасы безжалостно ломали его, перемалывая, точно мельничные жернова. Религия, помогавшая Себастьяну преодолевать трудности, на Андерса не действовала. Варрик пил, Флемет погружалась в мистический транс, Себастьян в исступлении молился, а Андерс переносил тяготы без всякой помощи. Он мог бы бросить всё и вернуться домой, никто не удерживал его силой, но нечто останавливало. Он говорил себе, что это врачебный долг и ответственность перед сотнями жизней, но на самом деле всё было проще — главной причиной стала Мариан. Они сближались постепенно и очень робко, словно подростки. В пропитанном скверной, искажённом злой магией крае было не до любовных переживаний, но их влекло друг к другу, и эта сила превосходила здравый смысл. Однажды Мариан пришла к нему и осталась до утра. Когда Андерс открыл перед ней дверь, то на какую-то долю секунды ему показалось, что идеальное лицо Мариан исказилось. Оно стало походить на треугольного морду насекомого с вытянутыми жвалами и усиками-антеннами. Самка богомола, подумал Андерс, отгоняя наваждение. Мариан прошла в комнату и скинула плащ, оставшись абсолютно нагой. Андерс прочувствовал себя намертво увязшем и мучительно долго тонущем в трясине. Встреча с Королём в жёлтом случилась ровно через неделю. Какое измерение породило это алчное костяное существо с увлечением намного более зловещим, чем сбор безделушек, наверняка не знал даже Аристид Амелл. Когда Андерс увидел одетый в поношенное ярко-жёлтое пальто скелет с пыточной клеткой на глянцевом черепе, то сразу понял, отчего Изабела лишилась рассудка. Скелет распахнул пальто, демонстрируя десятки, сотни оторванных человеческих голов. Омерзительная коллекция, которую он кропотливо собирал, бродя по гулким галереям, была настоящим паноптикумом безумца. Увиденное шокировало и буквально пригвоздило к полу. Пользуясь всеобщей заминкой, Король в жёлтом обезглавил Себастьяна, забрал голову и молниеносно скрылся в темноте. Всё произошло настолько быстро, что Андерс не успел моргнуть. Он кинулся к медленно заваливающемуся на бок телу, мёртвому, но конвульсивно подёргивающему конечностями. Флемет осенила себя защитным знаком, Варрик едко выругался. Первая неудача настолько деморализовала их, что они вернулись из похода раньше запланированного времени, таща тело Себастьяна в пропитанном кровью плаще. Мариан отнеслась к потери намного равнодушнее, чем ожидал Андерс, и наняла нового члена команды. Им оказалась юная дикарка Мерриль, испытывающая странную тягу к порезам и острым предметам. Близость смерти и подступающее безумие обнажали самые скверные пороки человеческой души. Андерс видел их, как червоточины на наливном яблоке. После каждой экспедиции он проводил время с Мариан. Это стало его отдушиной и якорем, не дающем сойти с ума, хотя он ловил себя на мысли, что Мариан менялась наравне со всеми. От неё частенько пахло мёртвой плотью, а ногти чернели от спекшийся крови. Она экспериментировала, но о природе её экспериментов Андерс приказывал себе не думать. Флемет советовала держать ухо в остро, но как можно воспринимать всерьёз слова старухи, из головы которой растут обвитые кишками рога? За последние несколько месяцев Андерс столкнулся с такими ужасами, что хватило на всю жизнь, однако темнейшее подземелье не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее. Оно было настолько чуждым для простого человеческого сознания, что приносило физические страдания. В подземелье находилась фабрика плоти, производящая в немыслимых количествах летающие полипы, напоминающих скорпионов храмовников, словно вывернутых внутренностями наружу адептов в шитых золотом балахонах. В одно их крипт находился храм Древних, покрытый пульсирующей плотью. На окроплённом кровью алтаре покоился Некрономикон, священная книга Аль-Хазреда. Флемет с трепетом взяла её и прижала к сердцу. На выходе их поджидала засада. Увидев храмовников, Мерриль завизжала и принялась царапать своё лицо. Темнейшее подземелье лишило её рассудка и воли к жизни. Андерс тонко чувствовал зыбкую грань между тем, когда человек ещё способен себя контролировать, а когда уже не может. Мерриль себя не контролировала. Она истошно визжала и визжала на одной ноте, пока Варрик не ударил её арбалетом по затылку. Их осталось всего трое против десятка противников. Когда всё закончилось, их было уже двое. Флемет, нанизанная на жало мёртвого храмовника, истекала кровью. Глаза её застило поволокой, но она изо всех сил цеплялась за ускользающее сознание. — Спрячь Некрономикон, — прохрипела она, сжимая запястье Андерса. Хватка оказалась неожиданно сильной. — Никто не должен его видеть, тем более она. — Она? — Мариан. Умри, но спрячь гримуар. Выполни мою просьбу, мальчик… — Флемет закрыла глаза, тело её обмякло. Варрик стянул с затылка шляпу и обессиленно опустился на липкий от крови и слизи пол. Мариан ждала их возвращения с нетерпением. Андерс вывалил перед ней содержимое походного мешка — несколько ценных безделушек, статуэтку щупальцевого монстра, кошели с золотом и смятые страницы дневника. Мариан оглядела трофеи. — Это всё? — спросила она, кривя бескровные губы. — Мы потеряли двоих человек, Мариан! Флемет больше нет, а Мерриль бьётся головой о стены больничной палаты. Тебя волнуют лишь трофеи?! — Меня волнует мой брат, — ответила она таким тоном, каким обычно отвечала на неудобные вопросы. — Всё это затевалось ради него. — Да я уж понял, что не ради людей, — огрызнулся Андерс. — Мариан, ответь, наконец, на вопрос честно: ты ищешь что-то конкретное? Мы перерыли сотни, тысячи книг, притащили десятки оккультных реликвий, спустились в самое пекло ада, а ты всё ещё недовольна? Мариан покачала головой и вышла, громко хлопнув дверью. Может, Андерс сходил с ума и видел то, чего не существовало на самом деле, но Мариан день ото дня вела себя подозрительнее. Андерс даже решился забраться в её коттедж и всё внимательно оглядеть. Она никогда не приглашала его к себе, словно пыталась что-то скрыть. Раньше Андерс не придавал этому особого значения, но последняя вылазка в подземелье сняла с его глаз шоры иллюзий. Мариан лгала или избегала ответов. Под покровом ночи он проник в коттедж. Мариан спала. Андерс заглянул в каждую из комнат, кухню и остановился у лестницы в подвал. Взломав замок на двери, Андерс вошёл внутрь. От терпкой вони закружилась голова. Пахло гнилым мясом. Андерс ударил кремнем по ременной пряжке, как по кресалу, высекая искру. Она на мгновение осветила стол, на котором, обложенное льдом, лежало человеческое тело. Даже холод не мог остановить признаки разложения. Кем бы ни был этот человек, умер он давно. Послышались шаги. Андерс инстинктивно метнулся в сторону, но спрятаться в крохотном помещении, где из мебели был один лишь стол, не смогла бы даже мышь. Он напрягся, готовясь к встречи с Мариан. Подсвечивая путь факелом, она спустилась по лестнице и остановилась у стола. — Ты всё-таки нашёл Карвера, — сказала она грустно. — Как долго ты будешь держать его в подвале? — спросил Андерс, нервно сжимая кулаки. — Пока не заполучу Некрономикон. — Не заполучишь. Я его надёжно спрятал. — Так говорил Фенрис. А до него Каллен. Теперь они мертвы, — сказала Мариан, подходя ближе. — Они поняли, кто я. Они увидели, что стало с миром. Они догадались, что ничего изменить нельзя — дед раскрыл портал в иное измерение. Мы не те, кем кажемся. Мир давно превратился в конгломерат разумной плоти. Видишь? Мариан повела худым, обвитым сосудистой сеткой плечом. Жвала на её треугольном лице дёрнулись. Самка богомола, подумал Андерс. Изящная вытянутая фигура, длинные конечности, капающий с кончика жала яд. Как он не замечал этого раньше? — Ты искал симптомы болезни, но её нет. Наш вид изменился, как и весь мир. Теперь это норма. Люди пока этого не понимают. — Почему ты сама не отправишься за Некрономиконом? К чему эти жертвы? — спросил Андерс сухими, едва шевелящимися губами. — Я с ними не за одно. Я не культистка и не мистик. Я наблюдатель. Я не хочу примыкать к адептам и участвовать в каких-то глупых ритуалах. Мне это не интересно. Я хочу воскресить брата, разве это плохо? — ответила Мариан, вставая на задние лапы. Она казалась огромной. Андерс внутренне сжался. Он вытянул руку-щупальце и закрыл веки. Он отказывался верить. Он отказывался видеть. Всё, что ему хотелось, это умереть. Он потерял волю к жизни. Страшное знание раздавило его и погребло под собой, точно сошедший с вершины горы оползень. Всё стало бессмысленным в одночасье. Мариан с нежностью обхватила его головогрудь жвалами и перекусила пополам. Название: Лети или падай читать дальшеХоук оглядела темные дома с наполовину вырванными и захлопнутыми ставнями и поплотнее запахнулась в плащ. Соленый ветер с моря ерошил волосы, и можно было оправдаться перед самой собой: это из-за него она вздрогнула, а вовсе не от страха. И не от предчувствия беды. И не от тоски по тому Киркволлу, который знала. Город изменился. Ни шума торговой площади, ни песен моряков с причала, ни смеха детей, играющих в злых магов и добрых храмовников. Ничего. Только пыль, запустение и смерть. – Хоук, не стой посреди улицы, – негромко окликнули ее сзади. Бросив последний взгляд на вымерший Нижний город, Хоук направилась обратно в «Висельник». Справа зашелестело, и из-под груды пустых мешков выскочила крыса. Здоровенная, с толстым голым хвостом. Она пробежала мимо и юркнула в щель за сваленные кое-как бочки, даже не попытавшись напасть. Говорят, что у моровых крыс – красные глаза и наросты по всему телу, а инстинкт хищника сильнее страха перед смертью. Зараженная наверняка бы напала на Хоук, обычная же просто пробежала по своим делам. Интересно, много ли осталось в Киркволле простых крыс? – Хоук! Поморщившись, она все-таки пересекла порог «Висельника». Некогда любимая таверна переживала период полного краха. Люди бежали из Нижнего города и уж конечно не находили времени остановиться и пропустить кружечку-другую. Вместе с жителями исчез и бармен Корф, прихватив с собой почти всю прибыль и самое дорогое вино. А вот подавальщица Нора и молчаливый тал-васгот-вышибала остались. И теперь невольно стали участниками преступного заговора, хотя не очень-то этим тяготились. – Что-то заметили? – спросила Нора, с испугом глядя на дверь. Хоук коротко покачала головой и направилась к лестнице. Возле нее, нетерпеливо постукивая ногой по полу, ждала Лелиана. – Я же говорила – лучше не высовывайся наружу без нужды. Если тебя не схватят патрули храмовников, то заметят банды. Мне бы не хотелось менять местоположение так скоро. Хоук пожала плечами. Лелиане могло хотеться или не хотеться что угодно, но увидеть Киркволл вновь, после длинных недель в заточении, было сродни необходимости. И потому она почти сразу после появления в «Висельнике» решила обследовать все вокруг. Убедиться, что это – не сон и не кошмар. – Идем, поговорим наверху. Нас уже ждут. Хоук последовала за Лелианой на второй этаж. В некогда роскошные апартаменты Варрика. Раньше Хоук с друзьями играла здесь в карты, пила и беззаботно смеялась, откинувшись на подушки. Ковры, карты и запахи благовоний исчезли вместе с Варриком, и теперь здесь жила Лелиана. А в соседней комнате поселилась прибывшая пару часов назад Кассандра Пентагаст – Искательница Истины. Звание ничуть не страннее Защитницы Киркволла, вот только свое Хоук не оправдала, тогда как Кассандра имела все шансы на успех... Лелиана на мгновение остановилась у зеркала и каким-то автоматическим движением поправила волосы. Точно не посреди зачумленного города находилась, а собиралась на бал. До чего эта женщина была здесь неуместна! Если бы Хоук не видела, как Лелиана играючи управляется с кинжалом, то не поверила бы. Что и говорить – орлейский бард. Лелиана приглашающе распахнула двери, и Хоук переступила порог. Она уже видела Кассандру, когда та прибыла утром, но едва ли перекинулась с ней парой слов. Теперь ее ждала более обстоятельная встреча. – Хоук, позволь еще раз поприветствовать тебя на свободе. Знаю, все это получилось немного... неожиданно, но дольше ждать было нельзя. На завтра была назначена твоя казнь. Не сомневаюсь, это многих бы порадовало... – В первую очередь – рыцаря-командора Мередит, – с легкой полуулыбкой добавила Лелиана. От упоминания этого имени ладони Хоук невольно сжались. Перед глазами пронеслись изнурительные часы пыток и одиночества в камере. Боль по всему телу, мешающая спать, запах нечистот и гнили, холод, от которого стучат зубы и не помогает тонкое одеяло... Но мучительнее всего – осознание своей вины. – Лелиана должна была рассказать тебе, кто мы такие, – продолжила Кассандра, не заметив краткой вспышки гнева Хоук. – Происходящее в Киркволле очень беспокоит Церковь и Верховную Жрицу. Мы уверены, что ты не виновна в гибели Владычицы Церкви Эльтины и всех, кто находился в тот момент с ней, хотя здесь считают иначе. – Хоук, ты можешь рассказать нам, что тогда произошло? – вмешалась Лелиана, подходя ближе. – Мы знаем обо всем только со слов рыцаря-командора Мередит. Она утверждает, что ты была в сговоре со своим любовником-магом и вместе с ним задумала уничтожить Церковь. Признаться, расписала это Мередит очень ярко – волей-неволей поверишь. Хоук передернула плечами. Рыцарю-командору Мередит верили все. Не из-за ее обаяния или красноречия, а просто потому, что для недоверия не было повода. Свою работу она выполняла, а остальное… Послед гибели Наместника кто-то же должен был взять на себя управление городом… Но задним умом все сильны. Хоук тоже могла бы предотвратить все это, не будь она так ослеплена любовью. И окажись немного внимательнее. И прислушайся к советам друзей… И много других «или». Кассандра и Лелиана смотрели на Хоук выжидающе. Они помогли ей сбежать из заключения, наверняка, преследуя собственные цели, и сейчас хотели услышать, ради чего подставили головы под удар. Но за время, проведенное в тюрьме, Хоук почти разучилась говорить много. Зачем, если палачам на самом деле вовсе не нужна правда, а из прочих слушателей вокруг – разве что крысы? В тишине был покой. Разговоры приносили хаос. – По просьбе… Орсино я пыталась разузнать что-нибудь о… моровых крысах, которые появились в городе, – все-таки выдавила Хоук, от волнения облизав губы. Детали того рокового дня немедленно встали перед глазами. – Но ничего толком… ничего хорошего не узнала. И тут прибежал гонец. Он говорил, будто Мередит и Орсино на площади обвиняют друг друга. Мне пришлось вмешаться. И Андерс… мой друг, мой одержимый духом друг правда взорвал Церковь. Он считал это… нет, не справедливостью и не местью – возмездием. За магов, что страдают в Кругах и еще будут страдать… После этого все полетело в пропасть… Я не могла убить его, не могла и отпустить, а Мередит жаждала крови… Ее люди перебили всех магов и захватили меня. Не знаю, что сталось с моими друзьями… Хоук помнила: железная броня, заставляющая искать в ней стыки для укола кинжалом, удар по руке, от которого немеют пальцы. Затем – вспышка боли уже в виске. Где-то на грани слышимости кричит Варрик и раздается рык Фенриса, шипят искры чьей-то магии… Хоук помнила и свои мысли. Чувство вины, желание спасти друзей, столько всего, еще не высказанного… – Рыцарь-командор Мередит обвинила тебя в убийстве Эльтины, – прервала затянувшееся молчание Лелиана. – И в намеренном сговоре с магами крови. – Я не виновата в этом, – мрачно возразила Хоук, выныривая из воспоминаний. – Разумеется. Как и в десятке других смехотворных обвинений, которые тут же на тебя «повесили». Но кто лучше подойдет на роль убийцы, чем Защитница Киркволла? Своим примером доказывающая: в этом мире доверять можно только Церкви и слугам ее, храмовникам. В другое время я бы согласилась и даже, может быть, одобрила… Но это все так не кстати! Хоук пожала плечами. Она выдохлась. Усталость навалилась на плечи неожиданно, стоило только произнести вслух накопившееся и получить подтверждение, что ей верят. Выбраться из тюрьмы было бы непросто и хорошо подготовленному человеку, измученная Хоук же, как оказалось, держалась до сих пор лишь на упрямстве и желании оказаться в безопасности. – Очень жаль, что теперь рыцаря-командора Мередит так просто не проймешь, – цокнула языком Лелиана. – Если бы наместник был жив – мы могли бы надавить на него… Вся эта ситуация с моровыми тварями на улицах, погибшим Кругом и обвинениями Защитницы просто ужасно раздражает. Верховная Жрица обязательно захочет узнать подробности… – И она их узнает, – рубанула воздух рукой Кассандра. – Хоук, ты отправишься с нами к Верховной Жрице и опишешь все, что произошло в Киркволле. Хоук вздрогнула и посмотрела на Кассандру. Суровый и прямой взгляд не оставляли сомнений: эта женщина протащит ее через всю Вольную Марку и дальше, пока не добьется своего. Чем-то она немного напоминала Авелин… Мысли об Авелин потянули за собой и другие, заставившие Хоук выпрямиться. – Сперва я хочу знать, что с моими товарищами. – Доподлинно мы не знаем, – мягко ответила Лелиана. – После твоего пленения прошло много времени. Они могли тоже угодить в руки храмовников, а могли и сбежать… Ты и сама понимаешь: если тот же господин Тетрас не захочет, чтобы его отыскали – он этого не позволит. – Я не покину Киркволл, не узнав об их судьбе хоть что-то. Хоук вздернула подбородок. Ее острый взгляд скрестился с не менее острым взглядом Лелианы. – У нас нет времени… – начала было Кассандра. – В любом случае, – перебила Лелиана, – Хоук нужно сегодня отдохнуть – она еле на ногах держится. А я постараюсь до утра узнать, что смогу. Такой вариант тебя устроит? Хоук кивнула. Говорить больше было не о чем. Лелиана и Кассандра попытались вытянуть из нее еще какие-то детали, но Хоук не чувствовала в себе сил продолжать разговор. Главное – теперь она узнает, что сталось с друзьями. Если уж Лелиана смогла вытащить из Казематов Хоук, то о прочем и говорить не стоит. Наверняка кто-то что-то видел, а потом шепнул, поделился, посплетничал… Не стоит и начинать учить орлейского барда делать свою работу. Лелиана проводила Хоук в комнату, где обычно ночевала Изабелла, и пожелала приятного отдыха. Но какой может быть отдых, если все вокруг такое знакомое и буквально вопит о прошлом? Однако стоило Хоук прилечь, как глаза ее почти сразу закрылись. Мир был зыбким и почти настоящим. По стенам и камням бежали волны ряби, а висящие в пустоте островки скал казались облаками в зеленоватом небе. Жутко и красиво. – Мариан… Голос звал ее издали и одновременно отовсюду. Он был в голове и вокруг. Хоук не чувствовала усталости и страха, только недоумение. Это Тень? Бетани порой делилась тем, как Тень выглядит для мага, но в ее историях все было совсем иначе. Хоук никогда не доводилось оказываться здесь… так. – Мариан Хоук! Полупрозрачная фигура замерла на другой стороне висящего в зеленоватом мареве островка камня. Хоук, не раздумывая, сделала шаг вперед… Ощущения земли под ногами обнадеживали. Хоук боялась, что канет в пустоту, стоит только поверить в реальность происходящего. Но с каждым шагом мимо Хоук проскакивали призраки. Замершие во времени картины реальности: то ли переплетенные с магией этого места страхи самой Хоук, то ли отголоски настоящего мира в Тени. Замершая с поднятым над головой посохом Мерилль, из ладони которой сочилась кровь… Шепчущий что-то неразборчивое Варрик, прижимавшийся спиной к стене и явно затаившийся… Изабелла, сидящая в баре и пьющая нескончаемый поток алого, как кровь Мерилль, вина… Звон клинка Авелин, стоявшей в боевой стойке и отражавшей чей-то натиск с жутким выражением на лице… Бьющий по глазам свет, исходящий от бегущего куда-то Фенриса… Его хриплый голос переплетался с криком Андерса, бессловесным, безнадежным, и оттого заставлявшим Хоук закрыть глаза – только бы не увидеть и не узнать чего-то непоправимого… – Мариан Хоук. Она и не заметила, как добралась до конца пути. Фигура из размытого силуэта обрела вполне реальное воплощение, которое улыбалось и смотрело с заинтересованным прищуром. – Флемет, – выдохнула Хоук. – У тебя хорошая память, – довольно протянула та. – Мне нравится, когда люди помнят. Это во многом отличает их от прочих разумных… Флемет протянула руку и коснулась щеки Хоук. Почему-то отстраниться ей даже не пришло на ум. – А помнишь, что я говорила тебе? При нашей последней встрече? Хоук помнила. Но слова про «катящийся в Бездну мир» и прыжок в неизвестность казались скорее… метафорой? Красивым преувеличением? За столько лет значение этого «совета» успело изрядно устареть. – Помнишь, – удовлетворенно кивнула Флемет. – Забавно, как одна встреча может изменить всю жизнь. И всю смерть. За тобой по пятам идет судьба, Хоук, и мне очень любопытно следить за этой игрой в бесконечные догонялки. Как насчет сделки? Хочешь получить силу, которая поможет тебе спасти тех, кого ты любишь? Я дам ее тебе. Мысли Хоук заметались, но Флемет смотрела ей в глаза и не давала отвести взгляд. Хоук видела демонов раньше. Флемет была на них не похожа, как не походила Авелин на Изабеллу. – А что взамен? – выдохнула Хоук. – Пока что мне не нужно ничего, – усмехнулась Флемет. – Может быть, в будущем, я и попрошу тебя об услуге… Но сейчас мне просто жутко любопытно взглянуть, как ты распорядишься своим могуществом. Вот… В руке Флемет еще мгновение назад не было ничего. Теперь же она держала чашу, полную воды и тумана. – Я не предложу дважды, Хоук. Так что подумай, чего ты хочешь, и лети… Или падай – решать только тебе. Это могло быть ловушкой. Это наверняка и было ловушкой. Всем известно, где лежит бесплатный сыр, и кто в итоге его получает. А уж в Тени соглашаться с чем бы то ни было – и вовсе глупо… Но Хоук очень хотела, чтобы это оказалось правдой. Возможность спасти друзей – больше ей ничего не нужно и не хочется сейчас. Разве что… возмездия. Она сделала глоток из чаши. И тут же выронила ее, почувствовав, как голова начинает гудеть от нахлынувшего давления обрывков чужих мыслей, голосов, желаний… Где-то громко и довольно смеялась Флемет, чей голос становился то похожим на шепот Варрика, то превращался в крик Андерса и рык Фенриса… А потом лоб обожгла резкая боль, и Хоук все-таки канула в пустоту. Утром Хоук проснулась, чувствуя себя одновременно отдохнувшей и разбитой. Ужасно болела голова, в горле пересохло, а еще этот мерзкий стук… Пару мгновений ей потребовалось, чтобы понять – стук был вполне настоящим. Пришлось вставать и открывать дверь. – Доброе утро. Стоявшая за дверью Лелиана сперва улыбнулась, а потом вдруг удивленно округлила глаза. – Когда ты успела? – Что? – не поняла Хоук. – Татуировка. Когда ты успела сделать ее? И как? Хоук обеспокоенно протиснулась мимо Лелианы к зеркалу в коридоре и тоже пришла в недоумение. Ее лоб украшала татуировка, вроде той, что носила Мерилль. Но Хоук никогда ничего подобного не делала. И даже не думала. Воспоминания о сне обожгли не хуже огня. Хоук вздрогнула и перевела взгляд на внимательно следящую за ней Лелиану. – Это… неважно. Чего ты хотела? – Я хотела сообщить тебе о том, что узнала, – прищурилась Лелиана. Она, конечно же, запомнила произошедшее и потом спросит еще раз. И еще, пока не получит ответ. – Твои друзья живы. По крайней мере, те, про кого мне удалось разузнать за один вечер и одну ночь. Варрик Тетрас сейчас за городом – он сам связался со мной и пожелал встретиться. Бывший капитан стражи Авелин скрывается в Клоаке. Туда боятся соваться даже храмовники – из-за крыс… И, как мне донесла одна птичка, кроме тебя в тот вечер храмовники никого больше не захватили. Не считая магов Круга, но с этим еще предстоит разобраться… У Хоук словно свалилась с плеч огромная гора. Дышать стало немного легче. Мимо пронеслись видения из сна. Неужели все это было просто иллюзиями затуманенного сознания? Или предупреждением? От наплыва воспоминаний вдруг отвлекли шепотки. Они говорили с Хоук на незнакомом языке, совсем тихо, но различимо и настойчиво. Это было похоже на зуд, который не желал пропадать. – Что с тобой? – заметила ее состояние Лелиана. – Ничего. Хоук поглубже вздохнула, стараясь не думать о шепоте, который окружал ее, точно кокон. Если это та сила, которую даровала Флемет… То Флемет – изрядная шутница. Слышать то, чего нет – это, конечно, редкий дар, но обычно он скорее вредит, чем помогает… – В любом случае, я слово сдержала, – продолжила Лелиана. – Но мы с Кассандрой решили немного задержаться в Киркволле. Дело приобретает интересный оборот: похоже, на разум рыцаря-командора Мередит что-то влияет. Что-то… или кто-то. И мне теперь ужасно интересно. Скажи, Хоук… как ты относишься к идее убить кого-нибудь? Силу дара Флемет Хоук раскрыла не сразу. Сперва она отмахивалась от голосов, что сопровождали ее днем и ночью, мешали думать и мыслить, кричали и плакали, заставляя хвататься за голову в тщетной попытке заставить их умолкнуть. Затем среди бессвязного лепета стал появляться смысл. Голоса советовали сосредоточиться на дальнем балконе. И Хоук сосредотачивалась, а потом обнаруживала себя уже на нем. Голоса просили закрыть глаза и выдохнуть слово, больше похожее на древнее проклятье. Хоук так и поступала, а когда глаза распахивались – вокруг была тьма, выдававшая каждое живое существо рядом и даже за стеной. Татуировка мелко пульсировала от каждого этого магического действа, точно хихикая, и иногда среди мешанины чужих шепотов Хоук будто слышала смех самой Флемет. Лелиана говорила, кого стоит убить, чтобы добраться до Мередит. И Хоук соглашалась. Когда-то она не убивала людей просто так, но в те далекие времена ее еще не пытали и не пытались казнить. Тогда имя Защитницы Киркволла еще что-то значило… Теперь же Хоук хотела мести. Возмездия. Хоук ощущала, что Флемет это бы понравилось, и с каждым новым шагом будет нравиться все сильнее. Но больше всего Хоук жаждала отыскать своих друзей. И помочь хотя бы им. Понять, почему и отчего горюет Изабелла за стаканом вина. Поговорить с Варриком открыто, не прячась и не таясь в тенях. Остановить текущую кровь из раны Мерилль. Помочь сбежать Фенрису и не дать никому догнать его больше никому. Встать плечом к плечу с Авелин в сражении. И вытащить Андерса из бездны грядущего, что бы там с ним не происходило… Хоук обещала сама себе: так и будет. Если она, конечно, успеет. Хоук сидела в тени за ящиками и наблюдала, как ее цель – храмовник – идет по улице. За поворотом во тьме пищала и шевелилась стая моровых крыс, ожидающая шанса вцепиться в живое существо и разорвать его. Где-то вдалеке лаяла собака, ветер задувал в пустое окно над головой и выл не хуже демона Отчаяния. Теперь Киркволл был именно таким. |
@темы: «Другая реальность»
-
-
17.10.2017 в 01:00В западне
-
-
17.10.2017 в 03:25-
-
17.10.2017 в 08:22А ведь как родные вписались
-
-
17.10.2017 в 09:37Мэй_Чен, спасибо! мне кажется Изабела впишется в любой канон)))
-
-
17.10.2017 в 15:37-
-
17.10.2017 в 16:09Волшебный арт!
В западне
Второй канон снова незнаком, но рисунок все равно чудесный!
Сон разума
Ох, жуткая история и очень красивая стилизация. Невероятно понравилось это постепенное нисхождение в безумие!
Лети или падай
Еще одна прекрасная история. Чую, с этой героиней хаос будет высоким))
Замечательная выкладка!
-
-
18.10.2017 в 04:51Очень впечатлило. Все ждал, что Андерс тоже раскроется, как какой-нибудь мерзавец. Но нет, оказался благородным человеком, загнавший себя на верную смерть. Так грустно.
Спасибо, автор!
-
-
18.10.2017 в 12:44автор "сна"