Ma harel, da’len
Название: Кафе "У однорукого инквизитора"
Автор: Ma harel
Бета: Ma harel
Размер: мини, 1327 слов
Пейринг/Персонажи: Кассандра, Теган, Эвелин, Фенрис/Мариан, Варрик, Максвелл, Страуд, Солас
Категория: джен, гет
Жанр: драма, ангст, трагедия
Рейтинг: R
Предупреждения: многочисленные смерти персонажей, абьюз
Саммари: Начало очередного тяжелого рабочего дня
Примечание: кофешоп!ау
Тени заметались по столикам и сгустились в углах, чернея, а по стилизованным под готические подсвечники люстрам прошла волной рябь — нервно мигали лампы. Женщина в кожаном плаще переступила порог с таким выражением на лице, что, только глядя на него, уже можно было догадаться, чем всё закончится. Кафе еще было закрыто, поэтому она не могла быть обычной посетительницей, да и шла к ним слишком уверенно и целеустремленно для нежданного гостя. Значит, Теган ждал ее. Касс невольно сглотнула, охваченная смутной тревогой, и негромко спросила:
— Кто эта женщина, Теган?
— Наша новая управляющая, — ответил он резко, словно заранее ожидал возражений. — Мариан не справляется, ты сама знаешь. Она облажалась во всем, за что бралась. Мне нужен новый человек, который спасет нас от разорения. Позволь представить тебе Эвелин Тревельян. Эвелин, это Кассандра, администратор зала.
Эвелин небрежно оперлась о стойку локтем — плащ издал бьющий по нервам хруст.
— Будем знакомы.
— Рассчитываю на вас, — дежурно ответила Кассандра.
Эвелин смотрела на нее тяжелым нечитаемым взглядом, чуть наклонив голову вперед и вниз, а потом вдруг легко взлетела в воздух, опираясь на одну руку, и приземлилась прямо на стойку. Теперь ее колени, обтянутые сетчатыми колготками, были прямо у Касс под носом.
— Слышала, дела у вас тут идут очень плохо, — сказала Эвелин. — Ничего. Я всё исправлю.
Касс ощутила, как по шее стекает холодный пот.
— Пойдем, я всё тебе покажу, — позвал Теган, галантно протягивая Эвелин руку.
Она не приняла помощь и спрыгнула со стойки сама.
Не успели они скрыться в кабинете Тегана, как из подсобки выскочил разъяренный Фенрис и бросился к Кассандре, раздувая ноздри как племенной друффало.
— Она абсолютно сухая! Как салфетка! — выпалил он.
— Кто? — не понимая, в ужасе спросила Касс.
Ей представилась пицца, на которую забыли положить начинку, сухая, как след ноги в пустыне, обычная лепешка из серой муки — и недовольство одного из постоянных клиентов. Как придется унижаться, вымаливая его прощение, а потом уволить повара, долго и мучительно искать нового в их провинциальном городке, где никто не хотел работать, где просто-напросто не было нужных специалистов. Сердце ее сжалось от боли.
— Мариан! — выдохнул Фенрис. — Я давно подозреваю, что она изменяет мне с докторишкой. У него в трейлере сломался душ, но скажи, разве это причина, чтобы бегать мыться к ней? Я постоянно встречаю его у нее дома — мокрого и полуголого, довольного и нагло усмехающегося! Что, скажи, что я должен был подумать?
— О чем ты вообще? — спросила Касс, понемногу успокаиваясь.
Похоже, речь шла не о пицце и недовольном клиенте, но поведение Фенриса теперь раздражало ее — слишком уж фамильярно он ведет себя для простого разносчика, лезет обсуждать личную жизнь с начальницей — распустился. Она не справляется, нужно затянуть гайки посильнее…
— Сегодня я снова застал их вдвоем и решил проверить, что за чушь они льют мне в уши, — больным лихорадочным полушепотом объяснил Фенрис. — Я поймал ее только здесь, в подсобке. Мариан сухая. Совсем сухая. Может, она просто не намокает от него и дает ему прямо насухую, как думаешь? Мне назло?
— А как ты прове… — начала было Касс, и вдруг до нее дошло. Она ощутила, как заливается краской, лицо и уши стали горячими. Стыд и злость поднимались в ней удушливой волной.
— Да, знаю, при желании тут можно усмотреть некоторый абьюз, — небрежно дернул плечом Фенрис, — но мы пара, она моя женщина, что я такого сделал-то? Ты чего?
— Ах ты мерзавец! — звенящим от ненависти голосом выкрикнула она. — Убирайся с глаз моих!
Он выскочил из кафе как ошпаренный, а Касс тяжело вздохнула. Теперь в ежедневное расписание, где и так еле умещался четырехчасовой сон, придется добавить разговор с Мариан. Нужно открыть ей глаза на ее бойфренда.
В заднюю дверь забарабанили. Сначала кулаками, потом ногами. Там явно кого-то убивали.
Касс метнулась к двери и выбила засов из паза одним ударом. На нее кинулись вспотевшие, раскрасневшиеся Варрик и Максвелл. За ними ввалился Страуд, тащивший на плече Соласа. Лица их были перекошены животным ужасом.
— Что случилось? — леденея от плохого предчувствия, спросила Касс.
— Мы собрались культурно пожевать сухостебель с одними чувачками, — быстро начал Варрик, в любой ситуации не изменявший привычке пиздеть за всех. — Они нажевали лишнего и как набросятся на нас! Мы рванули от них со всех ног, но они нагоняли — и было понятно, что нам не уйти. Тогда Страуд и Хоук начали сраться — ну, самое время сраться, ты же понимаешь, — а потом попросили Макса решить, кому из них остаться прикрывать наши задницы. А Макс застыл на месте — это его торкнуло от сухостебля — стоит и морда такая печальная, в глазах вся боль Арлатана, даром что он человек, брови так трагично приподнял — и не шевелится.
— А погоня? — не поняла Касс.
— А что погоня — их тоже торкнуло. Застыли на месте и ждут, кого выберут им на растерзание. И тут Макс говорит: «Страуд, останься ты!»
Касс перевела глаза на Страуда, который сгрузил Соласа на мешок с картошкой и трясущимися руками пытался закрыть дверь на засов.
— А потом говорит: «Нет, ты, Хоук!» И через секунду: «Нет, все-таки ты, Страуд!» Я прямо видел мечущуюся перед ним стрелку… то есть указующий перст судьбы! Хоук возопил: «Ну эльфийская мама, Макси, решайся наконец, сколько можно! Тридцатник уже, до седин дожил, а мечешься, как молокосос!»
— И тут меня озарило! — прокряхтел Максвелл, потирая спину старческими скрюченными пальцами.
Его опять разбил радикулит.
Солас поднялся с мешка и заботливо обвязал Максвелла поясом из волчьей шерсти.
— Хоук остался там, Касс, — торжественно объявил Варрик. — Его больше нет с нами.
— Надо бы помянуть, — таинственным голосом произнес Солас.
Он, очевидно, успел побывать в утенере, пока его тащили на плече, и выглядел отдохнувшим и выспавшимся.
Касс привалилась спиной к стене, ноги не держали ее. Это был пятый случай за неделю. Сначала повесился на складе мальчик-разнорабочий, который так и не смог определиться то ли с ориентацией, то ли с тем, кто он вообще — человек или дух. Он очень страдал: с ним никто не хотел встречаться, слишком уж молодо он выглядел. Потом Алистер выпилился из-за того, что они отказались уволить Логейна, когда-то давно доведшего его братца до ручки злобным троллингом и предательством. От Лелианы избавились их конкуренты, подослав отравленное пирожное — какое коварство! Теперь она не сможет сманивать у них сотрудников. И наконец, пожилой грузчик решил зачем-то пойти и признаться во всех карманных кражах, на которых его не поймали в отрочестве. Касс подозревала, что дело не только в кражах, она помнила случай, про который писали во всех газетах, когда она была ребенком: сбегая от полиции, вор поджег магазин, не зная, что на втором этаже живет хозяин с женой и четырьмя детьми. Если ее догадки были верны, то ждал Тома электрический стул.
Она вернулась в зал, просчитывая, где взять нового грузчика и нового Хоука. У стойки ждал адвокат в дорогом пальто и с мерзкой улыбкой на блестящей роже.
— Мой клиент недоволен тем, как выполнили его заказ, — сладким голосом пропел он.
— Что за заказ? — устало спросила Касс.
— Он просил добавить в его пиццу болгарский перец. И вы добавили. Но красный. А он хотел оранжевый.
— Номер заказа!
Касс вывела данные по заказу на монитор и три раза внимательно прочитала требования клиента.
— Тут ни слова о том, что нельзя было добавлять красный перец. И ни слова об оранжевом, — заметила она.
— А все равно ваш повар гад, — мигом завелся адвокат, теряя весь свой лоск. — Он как-то на тортике написал «С днем рождения!» с одним восклицательным знаком! А надо было с тремя! Хам! Хам!
Касс глянула на календарь — шестое октября. Осень, пора обострений.
— Встретимся в суде, — вежливо сказала она.
— Почему вообще вы продаете пиццу? Вы же кофешоп! У вас тут подпольная пиццерия? Теневой бизнес? Я вас закрою ко всем эванурисам! — истерично вопил адвокат, брызгая слюнями в разные стороны. — Вы у меня все будете делать только то, что я захочу! Я хозяин! Хозяин!
Появившийся словно бы ниоткуда двухметровый одноглазый охранник вывел его вон, бросив сквозь зубы ему в спину: «Вашедан!»
«У однорукого инквизитора» пора было открывать. Скоро придут их первые посетители — странные бухие люди, которые умудрялись напиться даже обычным кофе без капли ликера, почему-то приговаривая при этом: «Хороший, свежий кефир сегодня!»
Касс тягостно вздохнула и взяла себя в руки. Нужно было начинать новый рабочий день, полный борьбы, проигрышей, боли и мучительных разочарований. Она заглянула под стойку и увидела кофе, который сделала себе три дня назад и забыла выпить. Он покрылся пушистыми комочками сине-зеленой плесени.
Касс поднесла чашку к губам и сделала пару глотков.
— Кто эта женщина, Теган?
— Наша новая управляющая, — ответил он резко, словно заранее ожидал возражений. — Мариан не справляется, ты сама знаешь. Она облажалась во всем, за что бралась. Мне нужен новый человек, который спасет нас от разорения. Позволь представить тебе Эвелин Тревельян. Эвелин, это Кассандра, администратор зала.
Эвелин небрежно оперлась о стойку локтем — плащ издал бьющий по нервам хруст.
— Будем знакомы.
— Рассчитываю на вас, — дежурно ответила Кассандра.
Эвелин смотрела на нее тяжелым нечитаемым взглядом, чуть наклонив голову вперед и вниз, а потом вдруг легко взлетела в воздух, опираясь на одну руку, и приземлилась прямо на стойку. Теперь ее колени, обтянутые сетчатыми колготками, были прямо у Касс под носом.
— Слышала, дела у вас тут идут очень плохо, — сказала Эвелин. — Ничего. Я всё исправлю.
Касс ощутила, как по шее стекает холодный пот.
— Пойдем, я всё тебе покажу, — позвал Теган, галантно протягивая Эвелин руку.
Она не приняла помощь и спрыгнула со стойки сама.
Не успели они скрыться в кабинете Тегана, как из подсобки выскочил разъяренный Фенрис и бросился к Кассандре, раздувая ноздри как племенной друффало.
— Она абсолютно сухая! Как салфетка! — выпалил он.
— Кто? — не понимая, в ужасе спросила Касс.
Ей представилась пицца, на которую забыли положить начинку, сухая, как след ноги в пустыне, обычная лепешка из серой муки — и недовольство одного из постоянных клиентов. Как придется унижаться, вымаливая его прощение, а потом уволить повара, долго и мучительно искать нового в их провинциальном городке, где никто не хотел работать, где просто-напросто не было нужных специалистов. Сердце ее сжалось от боли.
— Мариан! — выдохнул Фенрис. — Я давно подозреваю, что она изменяет мне с докторишкой. У него в трейлере сломался душ, но скажи, разве это причина, чтобы бегать мыться к ней? Я постоянно встречаю его у нее дома — мокрого и полуголого, довольного и нагло усмехающегося! Что, скажи, что я должен был подумать?
— О чем ты вообще? — спросила Касс, понемногу успокаиваясь.
Похоже, речь шла не о пицце и недовольном клиенте, но поведение Фенриса теперь раздражало ее — слишком уж фамильярно он ведет себя для простого разносчика, лезет обсуждать личную жизнь с начальницей — распустился. Она не справляется, нужно затянуть гайки посильнее…
— Сегодня я снова застал их вдвоем и решил проверить, что за чушь они льют мне в уши, — больным лихорадочным полушепотом объяснил Фенрис. — Я поймал ее только здесь, в подсобке. Мариан сухая. Совсем сухая. Может, она просто не намокает от него и дает ему прямо насухую, как думаешь? Мне назло?
— А как ты прове… — начала было Касс, и вдруг до нее дошло. Она ощутила, как заливается краской, лицо и уши стали горячими. Стыд и злость поднимались в ней удушливой волной.
— Да, знаю, при желании тут можно усмотреть некоторый абьюз, — небрежно дернул плечом Фенрис, — но мы пара, она моя женщина, что я такого сделал-то? Ты чего?
— Ах ты мерзавец! — звенящим от ненависти голосом выкрикнула она. — Убирайся с глаз моих!
Он выскочил из кафе как ошпаренный, а Касс тяжело вздохнула. Теперь в ежедневное расписание, где и так еле умещался четырехчасовой сон, придется добавить разговор с Мариан. Нужно открыть ей глаза на ее бойфренда.
В заднюю дверь забарабанили. Сначала кулаками, потом ногами. Там явно кого-то убивали.
Касс метнулась к двери и выбила засов из паза одним ударом. На нее кинулись вспотевшие, раскрасневшиеся Варрик и Максвелл. За ними ввалился Страуд, тащивший на плече Соласа. Лица их были перекошены животным ужасом.
— Что случилось? — леденея от плохого предчувствия, спросила Касс.
— Мы собрались культурно пожевать сухостебель с одними чувачками, — быстро начал Варрик, в любой ситуации не изменявший привычке пиздеть за всех. — Они нажевали лишнего и как набросятся на нас! Мы рванули от них со всех ног, но они нагоняли — и было понятно, что нам не уйти. Тогда Страуд и Хоук начали сраться — ну, самое время сраться, ты же понимаешь, — а потом попросили Макса решить, кому из них остаться прикрывать наши задницы. А Макс застыл на месте — это его торкнуло от сухостебля — стоит и морда такая печальная, в глазах вся боль Арлатана, даром что он человек, брови так трагично приподнял — и не шевелится.
— А погоня? — не поняла Касс.
— А что погоня — их тоже торкнуло. Застыли на месте и ждут, кого выберут им на растерзание. И тут Макс говорит: «Страуд, останься ты!»
Касс перевела глаза на Страуда, который сгрузил Соласа на мешок с картошкой и трясущимися руками пытался закрыть дверь на засов.
— А потом говорит: «Нет, ты, Хоук!» И через секунду: «Нет, все-таки ты, Страуд!» Я прямо видел мечущуюся перед ним стрелку… то есть указующий перст судьбы! Хоук возопил: «Ну эльфийская мама, Макси, решайся наконец, сколько можно! Тридцатник уже, до седин дожил, а мечешься, как молокосос!»
— И тут меня озарило! — прокряхтел Максвелл, потирая спину старческими скрюченными пальцами.
Его опять разбил радикулит.
Солас поднялся с мешка и заботливо обвязал Максвелла поясом из волчьей шерсти.
— Хоук остался там, Касс, — торжественно объявил Варрик. — Его больше нет с нами.
— Надо бы помянуть, — таинственным голосом произнес Солас.
Он, очевидно, успел побывать в утенере, пока его тащили на плече, и выглядел отдохнувшим и выспавшимся.
Касс привалилась спиной к стене, ноги не держали ее. Это был пятый случай за неделю. Сначала повесился на складе мальчик-разнорабочий, который так и не смог определиться то ли с ориентацией, то ли с тем, кто он вообще — человек или дух. Он очень страдал: с ним никто не хотел встречаться, слишком уж молодо он выглядел. Потом Алистер выпилился из-за того, что они отказались уволить Логейна, когда-то давно доведшего его братца до ручки злобным троллингом и предательством. От Лелианы избавились их конкуренты, подослав отравленное пирожное — какое коварство! Теперь она не сможет сманивать у них сотрудников. И наконец, пожилой грузчик решил зачем-то пойти и признаться во всех карманных кражах, на которых его не поймали в отрочестве. Касс подозревала, что дело не только в кражах, она помнила случай, про который писали во всех газетах, когда она была ребенком: сбегая от полиции, вор поджег магазин, не зная, что на втором этаже живет хозяин с женой и четырьмя детьми. Если ее догадки были верны, то ждал Тома электрический стул.
Она вернулась в зал, просчитывая, где взять нового грузчика и нового Хоука. У стойки ждал адвокат в дорогом пальто и с мерзкой улыбкой на блестящей роже.
— Мой клиент недоволен тем, как выполнили его заказ, — сладким голосом пропел он.
— Что за заказ? — устало спросила Касс.
— Он просил добавить в его пиццу болгарский перец. И вы добавили. Но красный. А он хотел оранжевый.
— Номер заказа!
Касс вывела данные по заказу на монитор и три раза внимательно прочитала требования клиента.
— Тут ни слова о том, что нельзя было добавлять красный перец. И ни слова об оранжевом, — заметила она.
— А все равно ваш повар гад, — мигом завелся адвокат, теряя весь свой лоск. — Он как-то на тортике написал «С днем рождения!» с одним восклицательным знаком! А надо было с тремя! Хам! Хам!
Касс глянула на календарь — шестое октября. Осень, пора обострений.
— Встретимся в суде, — вежливо сказала она.
— Почему вообще вы продаете пиццу? Вы же кофешоп! У вас тут подпольная пиццерия? Теневой бизнес? Я вас закрою ко всем эванурисам! — истерично вопил адвокат, брызгая слюнями в разные стороны. — Вы у меня все будете делать только то, что я захочу! Я хозяин! Хозяин!
Появившийся словно бы ниоткуда двухметровый одноглазый охранник вывел его вон, бросив сквозь зубы ему в спину: «Вашедан!»
«У однорукого инквизитора» пора было открывать. Скоро придут их первые посетители — странные бухие люди, которые умудрялись напиться даже обычным кофе без капли ликера, почему-то приговаривая при этом: «Хороший, свежий кефир сегодня!»
Касс тягостно вздохнула и взяла себя в руки. Нужно было начинать новый рабочий день, полный борьбы, проигрышей, боли и мучительных разочарований. Она заглянула под стойку и увидела кофе, который сделала себе три дня назад и забыла выпить. Он покрылся пушистыми комочками сине-зеленой плесени.
Касс поднесла чашку к губам и сделала пару глотков.
@темы: джен, «Другая реальность»
-
-
09.10.2017 в 01:17Ыыыыы
А Макс застыл на месте — это его торкнуло от сухостебля — стоит и морда такая печальная, в глазах вся боль Арлатана, даром что он человек, брови так трагично приподнял — и не шевелится.
Аыыыыыыыыы
Ржал, как ненормальный
-
-
09.10.2017 в 07:21Спасибо, погыгыкала)
-
-
09.10.2017 в 12:09может, кто-нибудь добрый про хороший свежий кефир объяснит?
-
-
13.10.2017 в 06:27Это здорово!) Я тоже поржала, пока писала!
Спасибо)
bettelgeyze, я рада!) Вам спасибо!
Sweet Sherman, спасибо за отзыв!
может, кто-нибудь добрый про хороший свежий кефир объяснит?
Это из "Улитки на склоне" АБС. Там сотрудники Управления в столовке так пьют кефир, как будто бухают. То ли добавляли спиртягу в кефир, то ли вместо кефира наливали, то ли еще что. И "Хороший, свежий кефир сегодня" - точная цитата из.
Не в тему фандома, пасхалочка, не сдержалась я)
-
-
19.10.2017 в 13:23-
-
10.11.2017 в 23:33