Название: «Кинлохское чаепитие»
Автор: Доктор ГонзовЪ
Пейринг/Персонажи: Грегор, Ирвинг, Каллен (упоминается)
Категория: джен
Жанр: повседневность, юмор
Рейтинг: G
Размер: 1474
Предупреждение: сильный ООС, упоминается употребление психотропных веществ
Примечание: Билет №3, ключ: Грегор, Ирвинг, дружба храмовника и мага
— Давай быстрее!
Обоз, гружённый продовольствием, барахлом и почтой, еле полз по размытой затяжными ферелденскими дождями дороге. Управлялись с ним двое коренастых торговцев — один сидел на вожжах, подстёгивая медлительных, упорных быков, а второй подталкивал телегу в спину, да посматривал, чтобы чего не выпало или кто чего не стащил. Места здесь хоть и зажиточные, но вся округа знает, когда к Башне потянется обоз с добром. Обворовывать Церковь и храмовников себе дороже, но всегда найдётся отчаянная голова или просто полоумный, что решится.
— Погоди, сейчас...
— Да сколько можно?!
На последней стоянке им попался приличный постоялый двор, с очень приличным элем. Всё бы хорошо, только Толкач теперь что не миля, бегал к дереву.
— Приедем к магам, возьмёшь у них отвара. А пока завязал узлом и терпи.
Переживал Погонщик не за своего подельника, а за товар. Много трав, летучих специй, всяких чернил и бумаги, что нельзя было мочить. Маги придирчивые, всё проверяют. В других Кругах с ними построже обращаются, туда можно хоть дорожную грязь под видом чернил продавать, или голубей по цене рябчиков, никто и не пикнет.
Не зря опасался!
Во время очередной остановки, пока Толкач догонял и так еле плетущихся быков, зарядил серьёзный ливень. По итогам которого торговцы имели промокший насквозь мешок с чаем — сквозь доски телеги на дорогу бодро закапала обильная дождевая капель янтарно-медного цвета.
— Забракуют же! За эту проклятущую траву особо Главный чародей болеет! — причитал Погонщик. — Всё ты, пропойца! Все беды от тебя. Из твоего кармана вычту!
— Чего это?! Будто я один пил!
— Пил-то не один, а в кусты бегаешь за двоих!
— Это всё дождь. Я тут не при деле!
Погонщик взвыл, кинулся на подельника с кулаками. Завязалась было драка, как макаемый в лужу Толкач заметил кое-что интересное. Кое-как уговорил отложить расправу.
Чуть поодаль от дороги виднелся покосившийся продолговатый дом, даже скорее коровник. А вокруг него манила матовым изумрудом полянка невысоких кустиков. При ближайшем рассмотрении чем-то похожих листочками на чайные кусты.
Предприимчивые торговцы в едином меркантильном порыве скосили весь верхний слой кустов, упаковали получше, и пустились в путь, переговариваясь в полголоса: «Это будет последний рейд в Кинлох!»
— Сплавим чародеям их травки, и дёру.
— Ага-ага, в следующий раз давай заглянем в Киркволл, там вроде колдунов в узде держат. Без капризов.
На том и порешили. А впереди уже манила белоснежными башенками и протопленными каминами Цитадель Кинлох.
***
Дождь монотонно стучал по доспехам храмовников, унылой капелью сбегал по капюшонам мантий магов.
— Потрясающе, просто потрясающе, — негромко и с восхищением проговорил Первый чародей, наблюдая приближающуюся процессию.
— Опасно и непредсказуемо, — в тон ему, негромко и мрачно отозвался рыцарь-командор Цитадели.
Паром упруго покачивался на спокойных водах озера и нёс на себе нескольких всадников в чёрных доспехах и повозку, обшитую железными листами, испещренную вязью заговорённых символов.
Нервозность и волнение всё копилось и цвело среди храмовников и старших магов.
— Искателей в наших краях не было уже два десятка лет, — продолжал Ирвинг.
— Хорошо бы ещё столько же не было, — мрачнел всё больше Грегор.
Несколько дней назад рыцарь-командор получил послание, что мимо них в столицу держит путь отряд лорда-искателя, что везёт опасного мага-отступника, и хорошо бы дать милорду приют. В сообщении не было просьбы, только оповещение.
Грегор воспринимал любое вмешательство из вне как потенциальную угрозу для заведённого им и отлаженного порядка. Тем более, если вмешательство это шло от тех, кто выше его по званию и статусу. Двум львам на пригорке не ужиться, и Грегор уверился в своём суждении, стоило лорду-искателю Бенедикту поднять забрало своего шлема.
Надменное лицо, пренебрежительное обращение, недовольный взгляд в сторону вытянувшихся по стойке «смирно» рядовых храмовников, опасно-внимательный в сторону словоохотливого Ирвинга.
Слава Создателю, эта нервотрёпка продлится всего сутки!
***
— Это будет долгая ночь, — выдохнул Грегор, покачивая в руке кружку с сомнительным варевом. От варева поднимался спиртовыми парами аромат, манящий поддаться искушению и налакаться до зелёных нагов, благополучно забыв о незваном и нежелательном госте Цитадели.
Но нельзя. Нельзя!
— Дети сидят по комнатам, — «детьми» Первый чародей называл учеников-магов, вверенных ему. — Твои тоже при деле, на постах. Должно пройти без эксцессов.
Ирвинг, как мог, пытался успокоить друга, но тот упорно не желал успокаиваться, прокручивая в памяти каждое высокомерное замечание, что лорд-искатель отпускал в сторону дисциплины, внешнего вида и «мягкости», с которой местные храмовники относятся к вверенным им магам.
— Посмотреть на того бедолагу, и становится ясно, чего Искатель ждёт от нас.
— Ему позволили передать еды и тёплого питья?
— Нет. Так и сидит в своей клетке, стучит наручниками по решётке. А чурбан этот его подначивает, издевается. Не хорошо это.
Нехорошо, думал про себя Ирвинг, раскладывая по мешочкам просохший до неприглядных зелёных козявок чай. Главное, чтобы придирки Искателя на этом окончились. Без рапортов и донесений вышестоящим. Тот, кажется, увлечён своим пленником и гоняет местных храмовников только для виду и из вредности характера.
— Жаль на него хороший продукт переводить.
— Что?
Ирвинг развернулся и продемонстрировал свои богатства — полный ящик мешочков с драгоценным чаем. Огромных трудов стоило просушить листья до нужной кондиции, при этом не спалив их и не позволив им отсыреть при таком холоде и влажности, что, кажется, пропитала сам камень Цитадели из-за бесконечных дождей.
Грегор устало усмехнулся. Проглотил-таки варево, что магическим образом оставалось всё это время приемлемо-теплым. Поднялся, скрипнув парадным доспехом, и направился к дверям.
— Пойду проконтролирую, чтобы не вязался к моим. Ты тоже не высовывайся лишнего.
— Вот, возьми. Не уверен, что это привычный нам напиток, но думаю, хуже от него не станет. Листья не ядовитые. Точно.
— А жаль, — мрачно отшутился Рыцарь-командор, и под лукавым взглядом чародея забрал несколько мешочков. — Но... есть, на ком проверить.
***
Прогнозы Грегора не сбылись, ночь в Кинлох-холле прошла, как и всегда, спокойно, под тихий шёпот вод озера и монотонный стук дождя в витражи окон.
Ирвинг проснулся ещё до побудки. Умылся, оделся, и уже собирался выходить, но его опередили.
В дверь кто-то настойчиво стучал.
— Первый чародей, сэр, вам стоит спуститься в Главный зал.
На строгом лице молодого лейтенанта явно отражалась крайняя степень растерянности, далеко ему не свойственная. Правда, со всей этой строгостью никак не вязался покрасневший, явно сопливый нос.
Младший лейтенант Каллен очень сильно напоминал Грегора своей любовью к козыряниям и уставу, и на каждую внештатную ситуацию у того находился раздел или параграф, по которому следует действовать.
Раз параграфа или сноски не нашлось, значит, дело действительно серьёзное!
Главный зал Цитадели использовался как столовая и зал собраний, куда сгоняли магов, не занятых на учёбе и отработках. Дабы все были на виду.
Сейчас за крепкими столами расположилась добрая половина обитателей замка, состоящая преимущественно из храмовников, Рыцаря-командора, Лорда-искателя и его сопровождающих. Столы ломились от грязной посуды, пустых бочонков и обглоданных костей, а вся эта церковная братия благополучно и крепко спала. Чуть в стороне находилась повозка с отступником, неизвестно каким образом протащенная сюда со двора по многочисленным ступеням и узким коридорам, и из её недр так же доносился молодецкий храп.
Каллен шмыгнул носом. Ирвинг машинально сунул ему платок — у этих мальчишек никогда своих не бывает! — и пошёл осматриваться.
— Какое-то заклятие? Может, морок? — осторожно выспрашивал лейтенант, шаг в шаг следуя за Первым чародеем с мечём наголо.
— Морок? Ты не ощущаешь запаха?.. Ах, да. Не ощущаешь. Получается, помимо нас, бодрствующих здесь нет?
Каллен кивнул, и вдруг напрягся. Насторожено глянул на Ирвинга. На что тот в свою очередь только весело фыркнул.
— Не бойся, мальчик, поднимать бунт или сбегать я не собираюсь. Вы же без меня тут дел наворотите... Ага! Смотри-ка!
Ирвинг потолкал сопящего ни раз разбитым носом Грегора, на что тот только рыкнул недобро и даже не думал просыпаться. Осторожно вытащил из-под его руки ящичек. Что на поверку оказался почти пуст.
— Что это? Отрава? — Каллен осторожно потянул забитым носом.
— Ага. Дай-ка мне вон ту трубку, — под недоверчивым взглядом храмовника, Ирвинг взялся колдовать над остатками «чая». — Есть средство, как быстро вылечить твою простуду. И нет, это не то противное зелье из саламандровых хвостов.
— Но, сэр, а как же... всё это?!
— Не будем людям портить отдых.
Не сразу, но всё же удалось внушить лейтенанту, что бес покоиться не о чём.
К ночи, когда Искатель покинул Кинлох, и всё вернулось на круги своя, Рыцарь-командор вновь устроился у камина в покоях Первого чародея.
— Как понимаю, рапортов и донесений нам опасаться не стоит? — полу-вопрос, полу-утверждение. Ирвинг перебирал книги по ботанике и управлению водными стихиями, обосновавшись у книжных стеллажей.
Грегор кинул, хоть чародей и сидел к нему спиной. Громко хлебнул из кружки, довольно крякнул.
— Кто бы мог подумать, что те проходимцы-торгаши подсунут нам такую дрянь, — возмущался Ирвинг. — Кто ж знал, что у этих листочков такой эффект. Кстати, очень интересный эффект. Надо бы им заняться.
Чародей, наконец-то, развернулся и посмотрел на командора своими лукавыми, тёмными глазами.
— Ты же понимаешь, что мне придётся лично проследить за исследованиями? — в тон ему ответил Грегор.
Под раздобревшим взглядом командора Ирвин почесал кончик носа, и покои первого чародея Цитадели наполнились хохотом.
Впоследствии, чародей Ирвинг провёл множество экспериментов с «зелёным» чаем, написал ни один трактат о его пользе и лечебных свойствах. В соавторах этих трудов был упомянут Рыцарь-командор Цитадели Кинлох.
Название: «Он всегда в моих мыслях»
Автор: LenaSt
Пейринг/Персонажи: Шартер, Лелиана/Айдан Кусланд
Категория: джен, гет
Жанр: драма; AU
Рейтинг: G
Размер: 927 слов
Предупреждение: !100% спойлероммаж очень известной игредобро пожаловать в Silent Hill
Примечание: Билет №4, ключ: М!ГФ/Лелиана. Тайная любовно-деловая переписка, таймлайн Инквизиции
Шартер тихо постучала, прислушалась. Массивная дубовая дверь, ведущая в воронятню, была не заперта, но тайный канцлер предпочитала уединение.
– Входи.
Лелиана сидела за низким столиком, склонившись над письмом. Шартер знала от кого оно, – для этого не требовалось заглядывать через Лелианино плечо. Ровные строчки, написанные мелким, убористым почерком. Дорогая моя Ли…
Шартер коротко доложила последние новости, в который раз отметив отсутствие даже искорки интереса. Мысли Лелианы явно витали где-то бесконечно далеко от Скайхолда, Инквизиции и ее, Шартер, донесений. Белые пальцы нетерпеливо теребили кончик пера.
– Спасибо, – сказала Лелиана, когда Шартер сделала паузу, чтобы перевести дух. – Можешь идти.
– Как скажете.
Шартер не стала объяснять, что еще не закончила. Она видела, что все внимание Лелианы сосредоточено на лежащем перед ней послании.
Первой была записка, совсем крохотная, наспех нацарапанная на обрывке старого пергамента.
Дорогая моя Ли, я скучаю.
Шартер помнила, как побледнела тогда госпожа тайный канцлер. Глаза ее стали темными и безжизненными на мелово-белом лице. Шартер потребовалась вся ловкость, чтобы, улучив момент, вытащить пожелтелый клочок из кармана Лелианы и мельком пробежать глазами написанное.
Письма появлялись словно ниоткуда, иногда проходили дни, порой – недели, но всегда в одно и то же время, на закате. Шартер была в курсе всего происходящего в Скайхолде, следила за почтой, адресованной в Инквизицию, но откуда брались эти послания, из каких краев их доставляли Лелианины вороны – могла лишь догадываться. Зато хорошо знала, кто их пишет.
…Я думаю о тебе, все это время. Вспоминаю твою улыбку, твой смех, – так легче переносить нашу разлуку. Знаю, как ты занята делами Инквизиции, и мне, конечно, безумно хотелось бы оказаться рядом.
К исходу дня Лелиана становилась отрешенной. Шартер давно научилась угадывать ее настроение по мельчайшим деталям: чуть заметней обычного блестящие глаза, плотно сжатые губы, тревожная морщинка, залегающая меж бровей.
Обнаружив на столе долгожданное послание, Лелиана уединялась в воронятне, часами просиживая в сгущающемся полумраке. Скудный свет, льющийся сверху, иссякал, и вечерние тени сливались в одну, темную и густую, как чернила.
Каждый раз, передавая тебе весточку, я представляю, как ты читаешь ее: сначала быстро и жадно, словно поглощая написанное, затем перечитываешь, уже не торопясь, спокойно и вдумчиво. И я словно слышу твои мысли…
Шартер не упускала возможности внимательно прочесть каждое из этих писем. Она не стыдилась этого, слово «смущение» отсутствовало в ее лексиконе.
Лелиана доверяла ей, и Шартер понимала, что однажды место тайного канцлера Инквизиции будет предложено ей, и собиралась принять его, зная, что заслужила. Маленький секрет Лелианы будоражил ее, дразнил, увлекал, а тайны Шартер любила больше всего на свете. Но ни единого раза ей не удалось прочесть ответное письмо.
Шартер не оставляла попыток. Она прибегала к множеству ухищрений, – обыскивала покои тайного канцлера раз за разом; являлась в неурочное время, рассчитывая застать Лелиану врасплох. Мало-помалу это превращалось в одержимость, но желание Шартер разбить этот щемящий душу монолог оказалось сильнее здравого смысла.
…Время идет, но мне нравится думать, что большая его часть уже позади, и скоро мы встретимся. Время, оно как вода, Ли, любимая. Оно утекает сквозь пальцы, стоит нам лишь отвести глаза…
Иногда Шартер казалось, что это игра, – изощренная и опасная. Словно невидимая паутина опутывала ее рассудок, и с каждым новым письмом липкие нити становились все прочнее. По ночам Шартер лежала без сна, глядя на тени, крадущиеся за пределами освещенного круга. Свечи в ее спальне горели до рассвета, оставляя в воздухе сладковатый запах оплывшего воска.
Лелиана посматривала на нее странно, сочувственно и насмешливо одновременно, чуть подняв тонкие брови. Шартер не отходила от своей госпожи ни на шаг, точно ворона с подбитым крылом, уже не думая о том, как выглядит со стороны.
Мне нравится думать, какой счастливой, какой безмятежной станет наша жизнь. Но иногда, милая Ли, с своих снах…
– Вот, – проговорила Хардинг, протягивая пухлый, перевязанный бечевкой пакет. – То, что ты просила. Посыльный принес еще утром, но…
Шартер не слушала, лихорадочно вспарывая завязки. Присланные бумаги она дочитывала уже на бегу, поднимаясь по бесконечно тянущимся ступеням в башню. В висках стучала кровь, отдаваясь ритмичными волнами боли в затылок.
… в своих снах. В своих беспокойных снах я вижу тот город…
Сухо скрипнула дверь. Воронятня была пуста, и лишь недовольное трепыханье крыльев потревоженных птиц встретило Шартер. Письмо уже ждало ее, тускло белея в серой вечерней тьме.
Ты обещала, что однажды мы снова отправимся туда, Ли. Мы с тобой. Вместе. Но так не случилось.
Дрожащими руками Шартер зажгла свечу, оплывший огарок, с коротким сырым фитильком, дающим больше чада, чем света.
…Теперь я здесь один, Ли. В нашем особом месте.
В ожидании тебя…
– Твой А. К. – прошептала Шартер, когда желтый огонек высветил размашистую подпись. Она закрыла рот ладонью, до крови прикусив тонкую кожу, когда тень у дальней стены эхом отозвалась в ответ.
– Айдан Кусланд. Страж-командор и правитель Амарантайна.
– Верно. – Лелиана со вздохом прислонилась к каменной кладке, и темнота послушно зашевелилась, окутывая ее плотным плащом. – Ты всегда была смышленой девочкой, Шартер. Но в этот раз ты оказалась на полдюйма от того, чтобы опоздать.
– Он умер полгода назад, – хрипло сказала Шартер. – Как раз в тот день, когда пришло первое письмо.
– Да. – Тьма снова шевельнулась. Шартер убедила себя, что видит знакомые очертания бледного лица под капюшоном. – Я уже тогда знала.
– И ты? Теперь ты уйдешь к… к нему? – Темнота придвинулась ближе, и Шартер отшатнулась, держа перед собой едва тлеющую свечу. – Но что я скажу остальным?
– Теперь это твоя забота, тайный канцлер Инквизиции Шартер. – В голосе Лелианы прозвучала беззаботная радость. – Напиши записку.
Свеча вспыхнула, ровно и ярко, ослепив Шартер, а когда пламя съежилось, став похожим на булавочную головку, воронятня опустела, став тем, чем и была всегда – темной комнатой под сводами башни.
Шартер села в капризно скрипнувшее кресло, пристроила тускло светящуюся свечу на письменный прибор, взяла перо, еще хранящее следы беспокойных пальцев Лелианы, немного подумала и решительно вывела:
Песня лириума воплотила мысль в реальность…
Название: ***
Автор: GRAFENONE
Пейринг/Персонажи: Ливия Арида, упоминаются Феликс и Герион
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG
Размер: 616 слов
Примечание: Билет № 6, ключ: Любой женский персонаж на выбор, мысли в последние минуты жизни, A+
Это были гарлоки. Внезапное нападение на тихой дороге;
Имперский тракт всегда был спокоен, особенно в этих местах.
Даже волнение на юге четыре года назад не могло этого
изменить, так что, вероятно, им просто не повезло.
Имперский тракт всегда был спокоен, особенно в этих местах.
Даже волнение на юге четыре года назад не могло этого
изменить, так что, вероятно, им просто не повезло.
***
...Они были в библиотеке; она искала их и наконец нашла. Феликс стоял, прислонившись к дубовому столу, за которым сидел Герион. Лучи заката ударялись в витражное стекло окна и превращались в алые жалящие иглы, жадно льнувшие к скулам Феликса, к его подбородку.
Сердце забилось в тревоге.
«Мама!».
Она много раз находила их здесь, спорящими, отдыхающими, молчаливо читающими, находила вместе и по отдельности, потому что — где же еще их можно было искать? Но она была уверена, что никогда не случалось того, что сейчас происходило на ее глазах. Никогда прежде.
Феликс скрестил руки на груди, и казался непривычно мрачным. Он нахмурился, поджал губы. Его кожа казалась алой от закатного солнца, под глазами темнели круги, а плечи были напряжены.
Герион сидел, ссутулившись, побледневший, потухший, свет не касался его, не достигал, от чего он выглядел, словно неживое изваяние. Он устало тер виски пальцами, упираясь локтями в столешницу.
Ей так хотелось подойти к ним, обнять, утешить, выспросить, что же стало причиной их горя, их такого очевидного несчастья, что сковало отчаянием их лица и фигуры.
«Ливия!»
Сердце забилось в тоске: она не могла сделать ни шагу к ним.
Картинка — неясное наваждение — пропадала: помутилась по краям, качнулась, точно кто-то качнул землю под ногами, — и все исчезло. Только беспокойная темнота, полная стонов и вскриков.
...Кто-то звал ее. Через безграничное чернильное нигде — она слышала, звал.
«Мама! Мама!», — едва сдерживая слезы, звал Феликс, когда ему было пять, и она улыбалась ему, всегда улыбалась, потому что один только взгляд на него делал ее бесконечно счастливой. Ее маленький мальчик, ее сын. «Ну что ты? Что случилось?», — спрашивала она ласково, откладывая рукописи, закрывая книги, отворачиваясь от любых дел, спрашивала всякий раз, когда он казался ей грустным или опечаленным, когда пытался скрыть слезы.
«Мама», — огорченно говорил Феликс в восемь, когда ему самому стало ясно, что волшебство не подвластно ему так, как другим магам. Он был потерян, подавлен, и ей было больно за него, за его боль — не за свою. Видят все внемировые силы! Ей — и тогда и сейчас — было все равно, насколько способен ее ребенок к магическим искусствам; насколько же неважно это было! Вот что было важно: чтобы он жил счастливой полной жизнью, чтобы он был здоров, чтобы он нашел свое место...
«Мама!», — с упоением рассказывал ей Феликс о своих достижениях в математике, и она улыбалась ему в ответ, потому что ее дитя было готово летать от распирающего счастья, от упоения успехом, от осознания того, насколько точен и остер его ум. Она улыбалась: «Я горжусь тобой, Феликс, мой мальчик», — говорила с мягкими напевными интонациями. Она так скучала по нему все эти дни его учебы, без возможности обнять его и погладить по голове, без возможности здесь и сейчас заглянуть ему в глаза. Но она была рада за него, она была в восторге от того, что он — такой замечательный — ее сын.
Сейчас он тоже ее звал, она слышала. Звал через бесконечное чернильное нигде, звал отчаянно, и ей хотелось ему ответить. Протянуть руки и улыбнуться. Сказать: «Ну что ты, мой мальчик? Все хорошо. Что случилось?».
Но ее губы не размыкались от боли. Так трудно было говорить — но хотелось сказать. Так трудно было молчать — но она не могла говорить!
Она только открыла глаза, и внезапная вспышка тут же ослепила ее на тысячелетия. Она увидела испуганное бледное лицо сына, его руки, перепачканные красными закатными лучами.
Ей захотелось заплакать и поцеловать его в лоб, стереть этот страх с его лица, стереть это красное — с его рук.
Вечно быть с ним рядом, петь ему колыбельные и утешать, улыбаться ему и смотреть, как он становится счастливым. Хотелось...
...Последней ее мыслью стало: «Феликс», — растянутое на бесконечность.
Название: «Еще один Страж»
Автор: imirel
Пейринг/Персонажи: Огрен, Лелиана, население Скайхолда
Категория: джен
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: PG-13
Ключ: Огрена принимают в Инквизицию, AU, H+
Размер: мини (~2600 слов)
Примечание: Билет №7, ключ: Огрена принимают в Инквизицию, AU, H+
Важные дела стали одолевать Огрена с самого раннего утра, наступившего для него приблизительно тогда, когда остальная часть Скайхолда уже принималась постепенно готовиться к обеду. Начал Огрен, как водится, с самого важного — отправился к Кабо, чтобы проверить, не появилось ли в запасниках собрата-гнома чего-нибудь свеженького и бодрящего. Кабо, выставив пинту холодного пива, мрачно сообщил, что уничтоженное Огреном вчера обратно за ночь не вернулось, а что до новостей, так великого смысла рассказывать их нет, потому что к вечеру Огрен их все равно забудет. — Ты это на что намекаешь, вроде как я — идиот? Я — Серый Страж! — возмутился Огрен, наподдав кулаком по столешнице так, что дубовая доска заскрипела, угрожая пойти трещинами. — У меня в голове этот, как его... Зов! И Мор! И предсмертные крики Архидемона! Вот ты, морда наземная, видал Архидемона?
— Нет, — невозмутимо ответил Кабо, полируя стойку. — Не имел чести быть представленным.
— Во-от! — Огрен потряс в воздухе указательным пальцем. — А у меня этот самый Архидемон почти что на коленях умирал! И этот... как его... Архитектор! Да кого хошь спроси! Вот приедет Страж-Командор Амелл — подтвердит.
Не было ничего удивительного в том, что Кабо не слишком-то жаловал говорливого сородича, иной раз бормоча себе под нос некое подобие молитвы, чтобы Страж-Командор прибыл поскорее, дабы забрать из Скайхолда своего бесценного соратника. Иные родственники кажутся куда роднее, будучи от тебя далеко. Как можно дальше. Потому Кабо, когда Огрен оставил на стойке опустошенную кружку и отправился восвояси, вздохнул с облегчением.
После Огрен навестил Железного Быка. Огромный кунари навевал ему самую натуральную ностальгию, даже несмотря на внушительные рога, которых у предмета огреновой ностальгии почему-то не было. Огрен так и не решился порасспрашивать Стэна на этот счет, а Бык казался ему куда более дружелюбным.
— Тебе чем-то помочь, Серый Страж? — спросил Железный Бык, вальяжно вытянув ноги поперек узкого прохода.
— Нет, — поскреб затылок Огрен, — то есть, да. Слушай, ты ведь кунари. Знавал я в прежние времена одного кунари... Я бы мог сказать, что даже дружил с одним кунари!
— Занятно, — кивнул Железный Бык. — Продолжай.
— Так вот, дружил я с одним кунари, у которого не было рогов, — докончил Огрен и раскатисто икнул. — Думал вот, вдруг и ты его знаешь.
Железный Бык усмехнулся.
— Наш Аришок не имеет рогов. Передать ему привет от тебя?
Огрен помялся на месте, а потом расхохотался:
— Ты, верно, шутишь. Ясное дело, шутишь, я сразу увидел это по твоему лицу. Ладно, понял. Это было глупо спрашивать, так же глупо, как спросить Соласа, знает ли он, к примеру, хранителя Затриана лишь потому, что они оба — эльфы. Ладно, — добавил он. — Пойду я. Дела.
Железный Бык понимающе кивнул. Огрен поспешил удалиться.
Многим обитателям Скайхолда уже начало казаться, что Огрен был здесь всегда, хотя на самом деле шумный гном прибыл в крепость всего с неделю назад. По иронии судьбы, он стал единственным из знакомых Лелиане Серых Стражей, кто отозвался на ее попытки разыскать хотя бы кого-нибудь, кто может пролить свет на случившееся в ордене. Так, одним прохладным утром караульные на воротах услышали сначала настойчивый стук в створки, а потом — зычный голос, требовавший привести «одну рыжую красотулю, к которой у него, то бишь Огрена, есть дело».
— Ты полагаешь, что от... твоего друга, — осторожно спросила тогда Жозефина, глядя на то, как свежеприбывший Страж прогуливается по главной зале Скайхолда, выражая свое удовольствие от обстановки замысловатыми ругательствами, — действительно будет польза?
— Во всяком случае, мы узнаем хоть что-нибудь, — в голосе Лелианы не было особой надежды, но она старалась быть сдержанной. — Любые данные лучше, чем никаких данных.
— Но... почему он? — спросил Каллен, настороженно изучая гостя.
— Он был первым, кто мне ответил, — пожала плечами Лелиана. — А когда узнал, что Инквизитор — тоже гном, тут же вызвался приехать. Это даже занимательно, поскольку Огрен, насколько я его помню, не слишком-то жаловал наземников.
— С годами многие обретают мудрость, — кивнул Каллен.
— Боюсь, не в этом случае, мой дорогой генерал, — вздохнула Лелиана. — Впрочем, стоит оставлять чуду Создателя право случиться. Посмотрим.
Годы и впрямь не слишком-то истрепали Огрена, лишь борода и непослушная грива волос изрядно поседели. Голос его был все таким же громким, на поясе висела неизменная фляга с элем, а умение выводить окружающих из себя с годами, казалось, лишь окрепло. В каком-то смысле Лелиана даже была этому рада. В годы перемен приятно было увидеть нечто знакомое. Пусть и такое.
Вызвав Огрена в комнату для совещаний, Лелиана спросила прямо, не пытаясь даже тратить время на попытки деликатно подвести разговор к нужной теме:
— Скажи, Огрен, слышал ли ты, что все Стражи в Орлее одномоментно пропали?
— Может, слышал, может, нет, — пожал плечами Огрен. — Что мне до тех Стражей? Я и видал-то их раза два или три, когда кто-то к констеблю Хоу погостить приезжал. Пропали, говоришь?
— Увы, — кивнула Лелиана. — Вести из Ферелдена тоже не слишком радуют. Скажу тебе честно, ты — единственный, кто откликнулся на мое послание. Как давно ты покинул Башню Бдения?
— Довольно давно, рыжуля, — Огрен поскреб затылок, пытаясь припомнить. — Дел-то у нас, Стражей, нынче, почитай, и нету. С Архидемоном мы покончили, с этим, как его... Архитектором — тоже. Ох, скажу я тебе, и натерпелись мы тогда! Помню, например, как Андерс...
— Давай вернемся чуть ближе к теме, Огрен, — мягко остановила его Лелиана. — Почему ты уехал из крепости?
— Почему, почему... — проворчал Огрен. — Говорю ж тебе, дел там нет никаких! Солому мне, что ли, ворочать? А я — воин, мне без хорошей драки тоскливо. Вот и отправился я, как-то раз поутру собравшись, куда глаза глядят. Вдруг, думаю, какое порождение тьмы из-под земли выскочит, а тут раз — и я, хе-хе. Бродил, в общем, бродил, ну и вот, аж до Орлея добрел. Здравствуйте, как говорится. — И Огрен развел руки в нарочитом приветственном жесте.
— Понятно, — вздохнула Лелиана. — То есть, ты не сможешь сказать, случилось ли с ферелденскими Стражами то же, что и со Стражами Орлея? Говорят, в Орлее все Стражи одновременно услышали Зов.
— Зо-ов? — Огрен картинно зевнул, прикрыв рот ладонью. — Это тот бубнеж, что у меня в голове стоит, что ли? Дак у меня брюхо громче урчит, когда капусты переем. Зов... Может, и услышали, кто его знает. Я-то думал, что это мое время подходит. А что до остальных... Признаться, давно Стражу-Констеблю не писал. А уж про Стража-Командора ты и без меня должна все знать, рыжуля, — довершил Огрен и нарочито подмигнул. — Ты мне вот лучше что скажи, старая подруга. Где этот ваш Инквизитор, храни его Камень? Вот уж на кого я бы поглядел! Правду говорят, что эта ваша Андрасте своим Вестником гнома выбрала?
— Истинно так, — подтвердила Лелиана, сопроводив свои слова легким наклоном головы. — Ибо все равны перед ликом Создателя.
— Ты, я посмотрю, все так и болтаешь про Создателя, Лелиана, как и много лет назад, — фыркнул Огрен. — А правду говорят, что этот самый Корифей — древнее порождение тьмы? И дракон его — новый Архидемон?
— Пока все выглядит именно так, — ответила Лелиана, воздержавшись от подробных разъяснений.
— Ну, стало быть, если Инквизиции нужно воевать с порождением тьмы, то вам точно пригодится Серый Страж, — постановил Огрен, подняв в воздух кулак, закованный в латную рукавицу. — Так что я тут покручусь у вас, пожалуй. И, если надо будет кому рыло начистить — зовите. Где, как говорится, можно вступить в Инквизицию? Где этот ваш Инквизитор?
— Леди Кадаш отправилась с визитом в Вал Руайо, — присоединилась к разговору Жозефина, до того деликатно молчавшая. — Придется вам подождать несколько дней, милорд. Я распоряжусь, чтобы в казармах для вас отыскали место.
— Идет! — радостно ответил Огрен. — И заодно подскажи мне, красотка, где тут у вас таверна?
Так Огрен и оказался в Скайхолде, за короткое время заимев как нескольких закадычных приятелей, так и пару-тройку тех, кто втайне мечтал свернуть ему шею. И каждое утро он начинал с того, что обходил своих новоявленных друзей и желал им доброго утра.
Выйдя из таверны, Огрен с хрустом потянулся и отправился к скотному двору, где, по обыкновению, собирался почесать языком с объездчиком Деннетом. Мимо площадки, где с самого раннего утра тренировалась Кассандра Пентагаст, Огрен проследовал особенно быстрым шагом — он, конечно, понимал, что слова Варрика о том, что, дескать, «Искательница иногда выбрасывает особо наскучивших ей гномов через стену исключительно разминки ради» ничем, кроме желания пошутить, объяснить нельзя, но все же ему было немного неспокойно. Проходя через центральный двор, он подумал о том, чтобы подняться к Лелиане на воронятню, попутно доведя до ручки напыщенного тевинтерского мага, — признаться, раздражать Дориана у Огрена получалось превосходно — но потом решил, что тащиться вверх по лестницам ему сегодня лень, тем более, что выпитая после завтрака пинта все еще плескалась в желудке. На заднем дворе он отсалютовал паре храмовников, с которыми, кажется, пил вчера вечером, но те, смерив его удивленными взглядами, продолжили свой разговор, даже не подняв руки.
— Обознался, стало быть, — вздохнул Огрен и последовал дальше.
Старина Деннет, который в это время дня обычно расслабленно сидел на солнце, закончив утреннюю кормежку, сегодня суетился больше обычного. Огрен, свесившись на низкий заборчик, помахал ему рукой и спросил:
— Ты чего разбегался, Деннет? Никак мы на войну собираемся, а мне никто ничего не сказал?
— Гонец от леди Инквизитора прибыл, — деловито ответил Деннет. — Скоро она будет в Скайхолде. Наверняка снова коней в пене приведут... Нужно все подготовить. Если тебе неймется и хочется себе занятие найти, то притащи-ка сена вон из той кучи.
— Я тебе Серый Страж, а не подмастерье, — отмахнулся Огрен. — Говоришь, сегодня приедут?
— Да, — сказал Деннет. — И если не хочешь помочь — то ступай отсюда и не мешай.
— Ясное дело, пойду! — воскликнул Огрен. — Надобно мне доспех отполировать, а то приедет леди Инквизитор, а я — зачуханный, как подсвинок. Бывай, Деннет.
Через несколько часов, когда рог у ворот провозгласил возвращение Инквизитора в Скайхолд, Огрен постарался пробиться в первый ряд встречающих, заняв место рядом с Лелианой.
— Ну рассказывай, подруга, где, кто и чего, — произнес он, и Лелиана, чуть улыбнувшись, ответила:
— Капитан стражи Дженнерс и его отряд — впереди. За ними — собственно, Инквизитор, леди Малика Кадаш.
— Э-хей! — радостно закричал Огрен и замахал рукой, завидев такую же рыжеволосую, как и он сам, гномку на невысоком мышастом скакуне. — А что это за фифа за ее спиной? — снова спросил он у Лелианы, даже не думая проверить, возымело ли его приветствие какой-то эффект.
— Мадам Вивьен, Первая Чародейка Монтсиммара и придворная Чародейка Императорского двора, — ответил Лелиана. — На твоем месте я бы не приближалась к ней ближе, чем на половину дневного перехода.
— Не так уж она мне и нравится, — пробурчал Огрен, разглядывая надменную даму в островерхой шапке. — А это еще кто, с бородой? Смотри-ка на его доспехи! Он что, тоже Страж?
— Страж Блэкволл, — подтвердила Лелиана. — Из Орлея. Наш соратник и... сердечный друг леди Кадаш.
Огрен недовольно хмыкнул, провожая взглядом процессию.
— Ишь! Друг он... Смотри-ка, борода даже грудь не прикрывает, а такую красотку отхватил.
— Не думаю, что Фельзи понравится то, что я ей могу написать на этот счет, — хитро улыбнулась Лелиана.
— Что ты сразу про Фельзи? А я-то думал, мы друзья... — разочарованно протянул Огрен. — Ладно. Молчу. Но что-то не нравится мне этот хмырь. Страж, говоришь?
— Он так себя отрекомендовал, — сказала Лелиана и посмотрела на Огрена с толикой беспокойства. — У тебя... есть сомнения?
— Пока не знаю, — прищурился Огрен. — Пригляжусь-ка я к нему получше. Понимаешь, рыжуля, увидев меня, он будто бы испугался. Знать я его точно не знаю, так что личных счетов у нас не может быть никаких... ну помимо одной красотки, но я помню, помню, Фельзи... В общем, дай мне несколько дней и пару золотых на пиво, а потом старина Огрен расскажет тебе все, что узнал.
К своим новым шпионским обязанностям Огрен приступил с невиданным рвением. А Страж Блэкволл, будто бы подтверждая огреновы подозрения, сторонился громогласного гнома, как прокаженного. Но однажды Огрен подстерег его-таки в таверне и, не дожидаясь приглашения, уселся на противоположную скамью, держа в руках сразу три кружки с элем.
— Приветствую собрата по Ордену! — объявил он и водрузил выпивку на стол. — Никак не доводилось с тобой поболтать, дружище. Я — Огрен Кондрат, Серый Страж из Башни Бдения, лучший друг и соратник Героя Ферелдена, победитель Архидемона и освободитель Амарантайна. Давай-давай, не стесняйся, я угощаю! Мне Кабо ослиной мочи не нальет, правда, Кабо?
— Угу, — немногословно откликнулся Кабо, даже не удостоив Огрена взглядом.
— Меня зовут Блэкволл, — напряженно ответил собеседник, почему-то начав шарить глазами по таверне. — И я, пожалуй, уже пойду. Время позднее.
— Э, не, брат, так дело не пойдет, — стукнул по столу Огрен. — Один Страж с другим Стражем завсегда выпить должен! Давай, давай! За Орден и за то, чтобы порождения тьмы почем зря из-под земли не лезли.
Блэкволл нехотя взял кружку, и Огрен одобрительно крякнул, стукнув по ней своей, уже ополовиненной. За выпивкой языки быстро развязываются, решил он. А два золотых, выклянченных-таки у Лелианы обещали, что выпивки нынче будет много.
Он вышел из таверны затемно, слегка покачиваясь, через пару кружек после того, как орлейский Страж, наконец, смог избавиться от его компании и сбежать к себе на конюшню. Огрен точно знал, что Лелиана не спит допоздна, а потому поднялся на воронятню, пару раз рискуя сверзиться с узкой лестницы.
Лелиана писала при свете свечи, то и дело останавливаясь, поднимая голову и что-то говоря себе под нос. При появлении Огрена она резко обернулась и посмотрела на него в недоумении. Тот упредительно поднял руку.
— Тише, тише, подруга. Я, конечно, пьян, но не настолько. Сама знаешь, Огрен, выпив пару пинт, дерется даже лучше. А уж ходить и говорить я и после десятка могу. Хотел тебе кое-что рассказать.
Лелиана жестом предложила Огрену сесть, что он и сделал с огромным удовольствием — ноги его все-таки держали не слишком прочно.
— Я насчет этого вашего Блэкволла, — произнес Огрен, дыхнув на Лелиану гномьим элем. — Странная какая-то штука получается. Может, конечно, старый хрен Вэрел меня каким-то поддельным дерьмом напоил, но вроде как нет, порождений тьмы и других Стражей я всегда чувствовал исправно. Скверну, то бишь, в их крови. Ежели Андерс за соседним кустом по нужде пристраивался, я его сразу чуял. А тут ничего.
— Ничего? — переспросила Лелиана.
— Ага, — кивнул Огрен. — Никакой скверны. То ли Стражи Орлея вместо крови Архидемона игристые вина пьют, то ли Блэкволл этот ваш никакой не Страж, а хер знает что.
— Ты уверен? — нахмурилась Лелиана.
— Ты, конечно, можешь сказать, что старина Огрен был пьян и ничего не соображал, но я б на твоем месте к нему присмотрелся повнимательнее, — сказал Огрен и икнул. — Дело-то, конечно, ваше, твое и красотки-Инквизитора, но я решил предупредить. Мало ли что.
— Спасибо, Огрен, — задумчиво ответила Лелиана. — А теперь отправляйся спать. Я подумаю, что с этим всем делать.
О том, что Огрен оказался прав, через некоторое время узнали все. Странное дело, но даже несмотря на то, что Том Ренье сам признался в том, что выдавал себя за Стража обманом, Огрен почему-то чувствовал себя виноватым. С Маликой Кадаш он к тому времени достаточно сдружился, а потому приложил все усилия, чтобы разыскать ее и поговорить — ему казалось, что так будет лучше.
Инквизитор стояла на пустом отрезке крепостной стены, высматривая что-то в бесконечной веренице гор. Огрен подошел поближе, откашлялся и, дождавшись, когда она повернется, сказал:
— Ты это... не грусти, вот что. Всякое в жизни бывает, уж поверь. Такое, что закачаешься. Все наладится обязательно. И, в конце концов, когда нужно будет этого твоего Корифея на куски порубить, один-то Серый Страж у тебя точно под рукой окажется.
— Спасибо, — натянуто улыбнулась Кадаш и хлопнула Огрена по плечу, а потом, развернувшись, побрела в сторону лестницы. Казалось, разговаривать ни с кем ей вовсе не хотелось.
— Спасибо... Благодарностями сыт не будешь, — проворчал Огрен и крикнул ей вслед, заставив обернуться. — Когда я убью Корифея, выпивка — с тебя!
@темы: Каллен, Лелиана, Огрен, Грегор, гет, джен, м!Кусланд, Блэкволл, Ливия Гераданус, Шартер, «Летняя лотерея», Феликс Герион, Ирвинг
-
-
08.07.2017 в 18:43Моя заявка!) Не совсем то, чего хотелось, но все равно очень классно и душещипательно. Спасибо!
Драббл про Ливию сумбурный, но пронзительный - имхо, в полном соответствии с заявкой. Понравилось.
«Еще один Страж» Огрен такой Огрен! Очень здорово
-
-
08.07.2017 в 19:06-
-
08.07.2017 в 19:58Драббл про Ливию и Феликса порвал сердце( Нет ничего мучительнее тоски матери, разлученной с ребенком, и образ этого отчаяния получился очень ярким. Спасибо, дорогой автор!
-
-
09.07.2017 в 00:35*фанат СХ вопит от восторга* это письмо всегда мне разрывало сердце. здорово придумано. и написано. а Лелиана потом вспомнит, что придушила Айдена подушкой, когда у того на коже появились следы от скверны?)
«Еще один Страж»
а из Огрена получился неплохой шпион
-
-
09.07.2017 в 13:25"Он всегда в моих мыслях" композиционно прекрасен, но, кажется, из-за незнания очень известной игры я чего-то нпдопоняла))
"Еще один Страж" - какой вхарактерный Огрен
-
-
11.07.2017 в 01:01Прочитал с удовольствием))) Всё так изобретательно))) Уйма вкусных живописных подробностей)) Грегор и Ирвинг очень милая, сыгранная пара =3
про торговцев - оч жизненно
-
-
22.07.2017 в 00:59Ожидалось большего. На мой вкус, линия с чаем не доведена до нужной кондиции. По намекам ожидается, что торгаши выдадут траву за ценный чай, его в Круге примут за настоящий, напьются и начнется шоу нагов-трансвеститов и прочая водная феерия, а тут все тихо и спокойно. И траву за чай выдать не получилось (как я понял из описания), и галлюцинаций и прочего не было - ну заснули все храмовники, и что? И неоднозначных последствий после этой выходки тоже не было. В общем, если подытожить - недодали!
Манящие белоснежные башенки Кинлоха удивили, а вот мелкие детальки в описаниях повседневного размеренного быта - весьма порадовали
«Он всегда в моих мыслях»
Ощущение крипоты - на пять с плюсом.
«Ливия Арида»
Верибельно. Прекрасная реализация ключа.
"Еще один Страж"
Огрен такой Огрен, верю, что так бы все и было
-
-
22.07.2017 в 09:47-
-
22.07.2017 в 11:36