Для: Геллика
От: bettelgeyze
Название: «Особенности провинциальной Игры»
Персонажи: оригинальные
Категория: джен
Жанр: повседневность, политика, общее
Рейтинг: условно G, хотя проскальзывают намеки и словечки для чего-то повыше
Размер: мини (~4500 слов)
Комментарий автора: при описании местности автор руководствовался картой, а не статьей на викии.
Сегодня был северный ветер, и леди Джианне приходилось кутаться в шаль, чтобы хоть немного отгородить себя от веющей с болот сырости. Она приказала разжечь оба камина, имевшихся в гостиной, и еще расставить по залу жаровни, но — как и всегда — любые ухищрения пасовали перед отвратительной погодой здешних мест.
Леди Джианна поплотнее запахнула шаль, уже местами потертую и, откровенно говоря, несколько лет, как вышедшую из моды. Но менять ее она отказывалась: все окрестные лорды знали, что эта шаль — подарок герцога Проспера, самого дяди Императрицы, а в их глуши следовало использовать любой способ напомнить о собственной значимости. В том числе проеденный молью и полинявший кусок ткани, как иногда за спиной леди Джианны именовали ее шаль. Она игнорировала подобные уколы — никто из ее соседей не удостоился ни единого знака внимания от кого-то столь же значимого в Орлее. Это была просто зависть.
Следовало бы подумать о наряде на вечернюю встречу, подобрать украшения, но болотная хмарь навевала на леди Джианну хандру, и она меланхолично смотрела в окно. Сквозь древнее мутное стекло можно было мало что разглядеть — калейдоскоп темных и светлых пятен разных форм и размеров. Леди Джианна знала их все — длинную петлю медлительной речушки, темную точку мельницы на ней, угловатые силуэты крестьянских хибар и сплошную, почти черную сейчас полосу леса. Леди Джианна много времени проводила, созерцая окрестности, в хорошие дни — дни, когда ветер нес с юго-запада сухой, дерущий горло воздух пустыни — она приказывала открыть рамы и скидывала свою прославленную шаль. Она, как и прочие окрестные аристократы, завидовала лорду Сарно, счастливому обладателю новеньких, заказанных в самом Вал Руайо витражей, из яркого цветного стекла, но при этом таких прозрачных, что сквозь них можно было разглядеть отдельные перья в крыльях пролетающих мимо птиц. Сарно пытался пустить слух, что витражи сделаны с помощью магии, чтобы еще поднять свой вес, но ему никто не поверил — все знали, что мастера Вал Руайо без всякой магии способны творить шедевры. Никто не поверил, но завидовать меньше не стали, ибо никто другой не мог позволить себе таких чудовищных по местным меркам трат.
Именно потому, что каждая черточка неясной картины, расстилающейся за стеклом, была знакома леди Джианне, она сразу заметила новую деталь — точку, которая двигалась. Судя по скорости и направлению, к ней в имение скакал всадник. Она никого не ждала, однако следовало приготовиться встретить гостя. Наскоро отдав несколько приказаний слугам и передав дочерям наставления, леди Джианна торопливым шагом спустилась на конный двор, хотя ненавидела выходить на улицу в сырые дни без надобности. Сделав вид, что осматривает обивку кареты для вечернего выезда, она нарочито громко отдавала приказания заменить черные атласные ленты на ручках и кольцах для факелов на лимонно-желтые шифоновые. За спиной застучали копыта верховой, но леди Джианна только прикрикнула на конюха, веля, чтобы к вечеру вычистил упряжных, как следует, и чтобы вплел такие же ленты им в гривы. Она успела отдать еще несколько указаний, прежде чем нежданный гость окликнул ее.
Повернувшись на зов, леди Джианна изобразила удивление, хотя под маской его вряд ли можно было разглядеть.
— Лорд Густав Лемор! Какая неожиданность! — Она присела в легком реверансе, но подавать руку не стала. От Густава крепко разило конским потом, перебивая даже болотную затхлость, и леди Джианне не хотелось, чтобы от ее рукавов пахло также.
Судя по всему, Густав не придал значения ее неподобающему поведению, — он вообще слыл в их обществе недалеким, его даже не особо вовлекали в Игру, а сам он к этому и не стремился.
— Леди Джианна, вы должны напоить меня лучшим вином, что есть в ваших погребах, — Густав передал поводья своего мокрого после скачки гнедого подбежавшему мальчишке и стянул грубые кожаные перчатки, заправив их за поясной ремень, на котором висело оружие. Густава не приняли в Академию шевалье, но драться он любил и умел, и не расставался со своим палашом, а также отцовским кинжалом. Последний — фамильное достояние Леморов — он, как шептались, силой выдрал из судорожно сжатых пальцев умирающего отца, не желавшего признавать единственного сына наследником, но не имевшего оснований ему отказать.
— Новости, которые я привез, пожалуй, будут достойны даже антиванского бренди, что по такой погоде однозначно будет не лишним!
— Вот как? Откуда же вы прибыли, лорд Густав?
Он засмеялся и развернулся к двери в замок.
— О нет! — через плечо бросил он. — Сначала мне нужно промочить горло, леди Джианна. Я три часа не вылезал из седла и заехал к вам первой, еще никто ничего не знает. Так как? Нальете доброму соседу выпить?
С гораздо большим удовольствием Джианна предложила бы ему ванну — ну, по крайней мере, бадью холодной воды за конюшней, но любопытство было сильнее, и она пригласила гостя следовать за собой.
— Надеюсь, Селия и Марлин почтут нас своим присутствием, — громогласная реплика Густава явно была рассчитана на то, что ее услышат во всем замке. — Им тоже не помешает услышать новости.
— Не уверена, что они уже поднялись с постели, — дипломатично возразила леди Джианна. Но, естественно, не успели в гостиную подать напитки, как Селия впорхнула следом за подавшим их слугой и тут же принялась кокетничать с Густавом. Окинув дочь пристальным взглядом, Джианна с трудом удержалась от того, чтобы немедленно выставить ее вон — и то только потому, что прекрасно понимала, что Густав при всем старании не заметит беспорядка в ее прическе и наряде. Вертихвостка так торопилась ему навстречу, что недостаточно тщательно привела себя в порядок. Но ничего, после его отъезда Джианна непременно поговорит с дочерью. В очередной раз.
Через некоторое время вошла и Марлин — безупречная во всем, и тихо села чуть поодаль от остальных, благовоспитанно двумя пальцами приняв от слуги чашку чая.
— Ну же, Густав, не томите, что за новости вы привезли нам? — Леди Джианне не терпелось не только выяснить, что произошло, но и исчерпать повод для визита Густава. Однако тот то ли растягивал момент собственной значимости, то ли мелко мстил за поданный вместо вина чай, но раскрывать карты не торопился. Откровенно флиртовал с Селией, пытался вовлечь в беседу Марлин и отвешивал комплименты гостеприимству леди Джианны. Приходилось вежливо ему отвечать.
— Ну, не буду томить, — наконец, перешел он к делу. — Я только сегодня утром выехал из Вал Форе. А туда новости пришли прямо посреди ночи, гонец прибыл к лорду Расмусу прямиком от герцога Гаспара!
Джианна, сама не замечая, задержала дыхание. Она еще не знала, что скажет Густав, но предчувствие чего-то необратимого захлестнуло ее с головой.
— Гаспар разбил армию Селины под Халамширалом! — торжественно объявил Густав. — Похоже, у нас будет новый император.
Джианна растерялась. Нужно было что-то сказать, но она не знала что. Не знала, какие слова пойдут ей на пользу, а какие навредят. Густав не принимал участия в Игре в том смысле, что не вел свою партию. Но он вполне мог разболтать ее реакцию другим. Поэтому она лихорадочно искала что-то уместное, достаточно правдоподобное, но все же обтекаемое, и не находила. К счастью, ее спасла Марлин.
— С каких пор Императрица и ее кузен находятся в состоянии войны? Почему они вдруг встретились на поле боя?
Это был хороший вопрос. И важный.
Но, похоже, Густав и сам был не в курсе таких тонкостей.
— Ну, великий герцог же давно пытался оспорить права Селины на трон. Может быть, он наконец добился желаемого…
Они немного помолчали, пытаясь представить предшествующие и последующие битве события, и лорд Густав поднялся.
— Думаю, вечером будет интересно. Я оставил человека в Вал Форе, чтобы он все выяснил в подробностях, а сам поспешил сюда. Надеюсь, скоро станет известно что-нибудь еще. А сейчас, милые леди, я вынужден откланяться, другим нашим соседям тоже не помешает узнать новости.
После его ухода Джианна до самого вечера пребывала в рассеянном настроении — даже забыла отругать Селию. Попытки предугадать последствия и варианты того, как как их можно будет использовать себе во благо, лишь время от времени перебивала назойливая мысль, что наряд на вечерний выезд придется подбирать к украшениям кареты, ведь она уже отдала распоряжение о лентах, а не наоборот, как делают здравомыслящие люди. Подойдет ли вынужденное платье к таким новостям?
***
В глухой провинции, что была зажата между Нахашинскими болотами и пустыней Западный предел, к западу от города Вал Форе, жизнь текла размеренно и неторопливо. Игра, составляющая суть орлесианского аристократического общества по всей стране и за ее пределами, тут шла иначе, чем в столице, но была столь же неизбывна и жестока.
— Восхитительный выезд, леди Адаш. Кажется, даже в Вал Руайо никто не рискнул так смело выступить в этом сезоне. А ведь коралловый цвет идет не каждому.
— Благодарю, леди Молинье. Весьма сожалею, что вы не в курсе последних событий. Императрица Селина отправилась усмирять Халамширал в доспехе с коралловой перевязью.
— Вы слышали? Маркиз Соврэ отправил две дюжины конных воинов в армию Гаспара! На что он надеется, оказывая столь незначительную поддержку?
— Говорят, лорд Расмус Вал Форе устраивает бал в честь законного правителя Империи. В честь кого именно? Не смешите, до бала еще несколько дней, безусловно, к этому времени определится, кто будет сидеть на троне. Лорд Расмус очень предусмотрительный человек, наверняка, он будет готов к любому исходу.
Леди Джианна неторопливо брела по богато украшенному гостевому залу лорда Сарно, в этот раз принимавшего у себя высокое общество, и внимательно вслушивалась в чужие разговоры, не забывая, конечно же, улыбаться и кивать встречным знакомым. Она так и не определилась, какую позицию ей следует занять. В гуле, что плыл над разодетой толпой, леди Джианна отчетливо слышала схожие растерянность и настороженность.
— Дорогая, ты ужасно напряжена.
Увлекшись наблюдением за окружающими, Джианна совершенно выпустила из виду, что сама она тоже на виду, и вполне возможно, что кто-то наблюдает за ней. И теперь приходилось расплачиваться за эту рассеянность обществом леди Коэн, предусмотрительно крепко ухватившей ее за локоть.
— Неужели тебя так расстроили вести с востока? Не думала, что ты такая ярая лоялистка и станешь столь откровенно переживать за Селину.
Леди Коэн де Ги была одной из самых неприятных особ в их местах. Она имела дурную привычку делать провокационные заявления и наблюдать, как ее собеседник станет выкручиваться, а возраст, богатство и склочный характер делали ее малочувствительными к ответным уколам.
Джианна заметила несколько любопытных взглядов, направленных в ее сторону, — явно привлеченные словами леди Коэн, теперь окружающие ждали ее реакции. В очередной раз порадовавшись, что ее наряд не намекает случайным образом на кого-то из претендентов на трон, Джианна натянула самую искреннюю улыбку, что смогла, и прощебетала:
— Ах, дорогая Коэн, спасибо за эту трогательную заботу о моем здоровье. Право же, не стоит переживаний — всего лишь моя обычная хандра от болотных ветров. Когда-нибудь они меня доконают. Однако скажите же скорей, дорогая Коэн, что ваши племянники? Уже рвутся в бой отстаивать честь и силу Императрицы? Или предпочитают видеть над нами всеми властную руку Великого герцога? А может, вы благоразумно посоветовали им поискать счастья на обеих сторонах?
Как обычно, леди Коэн не задели чужие слова, она только равнодушно отмахнулась и сварливым тоном заявила:
— Пусть эти бездари сами решают, кого поддерживать. Когда меня приберет Создатель, им придется самим беречь и приумножать мое наследство, пусть учатся делать это без няньки. Да и дела мне уже до этого не будет никакого.
Ни Джианну, никого вокруг эти слова обмануть не могли — Коэн успешно вертела двумя своими племянниками и их желанием получить ее наследство, ни один из них не посмел бы вставать на чью-то сторону без благословения своей горячо любимой тетушки. Тем не менее, обмен колкостями мог считаться завершенным, и Джианна по своему желанию могла либо продолжить беседу в более невинном ключе, либо вежливо избавиться от неприятной собеседницы.
К середине вечера, когда неоднократно уже были пересказаны все известные на данный момент детали столкновения Гаспара и Селины, а также с десяток раз обсуждены и приукрашены неправдоподобные сплетни, когда вино уже не наполняло бокалы тонкими струйками, а текло широкими ручьями, все присутствующие разделились на три неравные группы. Маркиз Соврэ и несколько примкнувших к нему аристократов откровенно сулили победу Гаспару и, перечисляя его военные успехи, утверждали, что шансов у Селины на поле боя нет. Леди Адаш — кажется, отчасти вынужденно — стояла на противоположных позициях, но делала это не слишком убедительно, чем привлекла к себе неожиданную помощь в лице Густава Лемора. Леди Джианна заметила несколько недовольных взглядов, которые Селия бросила в неверного поклонника. Впрочем, не она одна.
Основная же часть их общества склонялась к мысли, что кто бы ни сел на трон, их жизнь от этого не изменится. Никто всерьез не мог рассчитывать, что из своего медвежьего угла может повлиять на происходящее настолько, чтобы его заслуги оказались замечены и соответствующим образом оценены. И никто из них не был настолько отчаян, чтобы отправиться непосредственно на арену событий и там принять участие в борьбе за власть. Поэтому они пили, обсуждали чужие шансы на победу и привычным образом вели Игру.
Леди Джианна уже было расслабилась, наконец решив, что выбирать все-таки не придется, как ее подозвал лорд Сарно. Довольно усмехнувшись в усы — впрочем, улыбка не коснулась его глаз, холодно блестевших в прорезях маски — он мягко отвел Джианну в прилегающую к гостиной комнату. Тут было тихо и прохладно, и Джианне сразу стало не хватать ее любимой шали, плечи словно сами собой двинулись так, будто она плотнее укутывается.
— Простите, леди Джианна, что отвлекаю вас от праздника, но дело, из-за которого я вас отвлек... Видите ли, не думаю, что его стоит обсуждать в присутствии всех гостей.
— Дорогой лорд Сарно, я уверена, у вас были веские причины так поступить, так что не стоит оправдываться. Но давайте поскорее перейдем к этому делу, право, мне бы не хотелось надолго покидать наше блестящее общество — праздник, который вы нам сегодня устроили, выше всяческих похвал...
Сарно не дал ей договорить, невежливо потянув за локоть к ближайшей софе.
— Давайте присядем, Джианна.
От подобной фамильярности Джианна аж вздрогнула. Усадив ее, Сарно и сам опустился рядом — слишком близко для обычной беседы. Джианна как можно незаметнее нащупала в складках платья тонкое лезвие стилета.
— Так что же случилось? — ровным насколько смогла голосом спросила она.
— Понимаете, леди Джианна, ваша дочь... — Сарно замолчал, но Джианна уже догадалась, что именно могло произойти. У нее закружилась голова, а в ушах от страха забили молоточки, но она не могла позволить себе проявить слабость. Усилием воли взяв себя в руки, она пообещала:
— Я заплачу вам, лорд Сарно. Компенсирую, можете не сомневаться.
— О, что вы, что вы, я ни минуты не сомневаюсь, компенсируете, — он сочувственно улыбнулся и взял Джианну за руку — ту, которой она в случае чего схватилась бы за стилет. — Но я вижу, вы совсем не удивлены. Наверное, вам стоило немалых трудов скрыть такой дефект своей дочери. Ни один лорд не захочет себе подобной жены, думаю, вы это понимаете лучше прочих.
От его прикосновения кожу леди Джианны жгло как огнем, хотелось выдернуть руку и брезгливо вытереть ладонь о подол, а по спине тем временем пробегали ознобные мурашки. Натянуто улыбнувшись, Джианна, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбной и благодарной, процедила сквозь зубы:
— Марлин просто молода и еще не научилась себя контролировать. Она справится с этим. Я весьма благодарна вам, лорд Сарно, что вы не стали поднимать скандал и решили уладить это дело миром. Скажите, как я могу отблагодарить вас, и мы забудем об этом печальном инциденте.
— Не думаю, что смогу так легко отбросить свой ужас, леди Джианна. Алия хоть и была эльфийкой, была по-своему дорога мне... — Он помолчал пару мгновений, то ли намекая на степень дороговизны, то ли изображая осознание потери, а затем неожиданно веселым голосом продолжил: — Ах, вы верно еще не слышали, что судачат об остроухой служанке Селины...
Джианна, которая полвечера выслушивала в том числе и эти сплетни, натянуто улыбнулась.
— Не думаю, что тут тот же случай. Сами понимаете...
— Да-да, конечно! — ее опять перебили. — Тем не менее, вряд ли женщина, предпочитающая эльфиек, достойна многого. Уверен, вы и сами собираетесь оставить все другой своей дочери, тем более, что она старшая, и это не вызовет больших вопросов.
Джианна промолчала, надеясь, что молчание будет принято за согласие. Ей не терпелось узнать, куда клонит собеседник, и побыстрее закончить этот неприятный разговор.
— Вы, как никто, должны понимать порочность натуры подобных эльфолюбцев. Конечно, Мариден...
— Марлин.
— Да-да, Марлин... еще юна и неискушенна, и если вы не согласитесь со мной, я пойму и приму это, но — положа руку на сердце — разве место подобной женщине на орлесианском троне? Разве достойна она править нами?
— Я понимаю, — медленно начала Джианна. Пока она понимала только одно — что не может отказаться от того, что ей сейчас предложат. — Но разве можем мы что-то сделать? Разве в наших силах повлиять на то, что происходят во многих милях от нас? Разве...
Сарно сжал ее руку и успокаивающе прошептал:
— Я понимаю ваши сомнения. На самом деле понимаю. Но в такой ответственный момент все мы должны сделать то, что в наших силах. Поэтому, дорогая леди Джианна, я думаю, вы можете внести небольшой — так, чтобы не обременить вас, конечно — вклад в дело победы Гаспара. Лорд Расмус собирает средства на оплату его войск и поставку провианта. От нашей провинции мы соберем немного, но и это послужит правому делу, вы не находите?
— О какой конкретно сумме идет речь? — слабым голосом спросила Джианна, уже пересчитывая в уме все свои капиталы.
— Думаю, полтысячи золотых однозначно продемонстрируют ваши серьезные намерения.
Леди Джианна стиснула кулаки, совсем позабыв, что за одну руку ее все еще держит Сарно. Тот зашипел, выдергивая пальцы из ее хватки, и Джианна с легким удовлетворением разглядела на них красные, наливающиеся кровью полосы.
— Это будет нелегко, — преодолевая онемение, ответила она. — Но вы правы, кто, если не мы, должны повлиять на будущее Империи? В конце концов, именно от аристократии зависит то, какой будет страна. Так что я конечно же окажу посильную помощь нашему правому делу. В ответ, дорогой лорд Сарно, раз уж мы теперь с вами единомышленники и друзья, я прошу вашей помощи в выборе женихов для моих дочерей. Ведь вы лучше многих знаете молодых людей не только в наших землях, но и в соседних. Говорят, вы часто общаетесь с молодежью на приемах лорда Расмуса. Например, с его сыном — юным Юстасом. Уверена, вы сможете посоветовать мне подходящие партии...
Уже ночью, по дороге домой Джианна, убедившись, что окна плотно прикрыты и кучер не услышит ее, влепила звонкую пощечину еще более тихой, чем обычно Марлин.
— Бестолковая идиотка! Чем ты думала, развлекаясь с чужой служанкой? Где был твой разум, я тебя спрашиваю?
— Она сама меня зазвала! — Губы у Марлин дрожали, видно было, что она из последних сил сдерживает слезы. — Сначала сказала, что не прочь повеселиться со мной, а потом стала отбиваться, когда я достала нож. Что мне было делать? Тупая скотина.
Джианна, терпение которой и так было на пределе, еще раз ударила дочь, по той же щеке.
— А понять, что это ловушка, у тебя не хватило ума? Ты еще тупее жалкого кролика! — Из глаз Марлин брызнули слезы, и она уткнулась в ладони, чтобы заглушить рыдания. — Ты подставила меня! Ты даже не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы замять это дело.
Леди Джианна прервалась, услышав хмыканье Селии. Смерив взглядом вторую дочь, как всегда немного растрепанную, она столь же возмущенным тоном продолжила:
— Вы обе хороши, обе только передком думать можете! Вместо того, чтобы искать выгодные партии, одна скачет по койкам всех окрестных, а главное бесперспективных в плане брака мужиков. — Селия обиженно надула губы. — Вторая мало того, что предпочитает остроухих сучек, так еще предпочитает их резать вместо того, чтобы трахаться, как все нормальные люди! Ты понимаешь, что тебя подловили? А вместе с тобой и меня! Кто-то проговорился. И если это была не ты сама, значит твоя нынешняя девка. Избавься от нее и привыкай обходиться без развлечений — в ближайшее время ни одна остроухая не пойдет к нам работать.
Джианна могла бы еще многое высказать дочерям, но она ужасно устала за этот вечер, а нравоучительные беседы лучше вести с ясной головой. Завтра она поговорит с ними еще раз, уже без эмоций.
***
Следующие дни, напитанные жаром из Западного предела, прошли для Джианны в заботах и хлопотах. Она собирала затребованную сумму, старательно смиряя себя с мыслью, что большая часть денег — если не все, до Гаспара никогда не дойдет, а осядет в глубоких карманах лордов Вал Форе и Сарно. Ей пришлось отдать все сбережения, отложенные на покупку новых скульптур для ее галереи — гордости ее поместья, а также отложить пару драгоценных гарнитуров под залог — ближайшая поездка в Вал Форе обещала быть не очень-то веселой. И все равно этого не хватало. Леди Джианна начала переживать, что придется продать и великолепного племенного жеребца, которого она давно купила по случаю, и который приносил ей немалый доход. Но пока она искала другие способы, отложив продажу коня на крайний случай.
Она еще раз поговорила с дочерьми, предприняла кое-какие меры, чтобы пресечь болтливость прислуги, на всякий случай написала своему брату, с которым не общалась много лет, в Вал Фирмен, в надежде получить от него более свежие новости, а также, набравшись невиданной смелости, начиркала самое невинное и не содержащее никаких просьб, а только исключительно сплошные любезности письмо сыну герцога Проспера. С юным Сирилом она никогда не общалась, но была у нее слабенькая надежда, что тот вспомнит давнюю знакомую отца и, может быть, найдет время ответить на ее невинное письмо. В любом случае, Джианна ничего не теряла.
За эти дни произошло немало событий и в окрестностях. Стало известно, что Густав Лемор вместе с Гийомом де Ги — одним из племянников леди Коэн, пользуясь тем, что значительная часть людей маркиза Саврэ отбыла на войну, напали на его земли и разграбили пару деревень и несколько складов, в том числе запасы чешуи варгеста, добываемой охотниками маркиза в пустыне и идущей на изготовление неплохих доспехов для пехоты. Какой-то пьющий без просыху старик, о котором говорили, что он ветеран войны с Ферелденом, поджег сарай леди Адаш, выкрикивая при этом, что Императрица пляшет перед ферелденским королем на задних лапках не хуже его мабари. Пьяницу вроде бы казнили, а сарай потушили, но эта новость всколыхнула крестьянские и ремесленные низы. Почти каждый день в деревенских тавернах затевались драки, становящиеся все более массовыми.
Когда в Вал Форе прибыл эмиссар Императрицы с требованием поставить войска в ее армию, вся провинция уже бурлила, как котел, забытый на огне. Лорд Расмус, демонстрируя свои верноподданнические чувства, показательно предоставил трех своих шевалье в его распоряжении и придал им две сотни пехоты, а также призвал всех соседей поступить аналогичным образом, что в очередной раз подтвердило подозрения Джианны о том, что никаких денег от них Великий герцог не получит. Между тем, сама она оказалась в затруднительном положении. Она до сих пор не выплатила оговоренную сумму Сарно, и тот не стеснялся почти открыто давить, требуя ускориться. Денег, вырученных за драгоценности, оказалось намного меньше, чем она рассчитывала, а аккуратные попытки узнать актуальную цену на ее жеребца окончательно развеяли надежды отделаться малой кровью. Война, идущая где-то там, обесценила их богатства.
Многие крестьяне, особенно из тех, чьи хозяйства пострадали в истерических склоках, о том, кто достойнее быть правителем, потянулись в Вал Форе в надежде на лучшую долю. Кто-то вступал в армию — порой совсем не в ту, за которую бился пару дней назад в таверне, кто-то оседал вдоль стен, перебиваясь случайными заработками и попрошайничая. Земли обрабатывались плохо, рыбный промысел на болотах и охотничий в пустыне сократился, а ожидание бедствий делало картину еще безрадостнее.
— Леди Джианна, с вами желает поговорить некий господин, пожелавший остаться инкогнито, — камердинер глубоко поклонился и, повинуясь кивку хозяйки, впустил в зал незнакомца. Он был высок, худ и смугл, а что-то в его одежде наталкивало на мысли о далеких краях, хотя наряд был скроен по последней орлесианской моде. Джианне никак не удавалось ухватить эту чужеродность, и она досадливо махнула рукой, приглашая гостя садиться. Тот широко белозубо улыбнулся под простой, но изящной маской и, прежде чем опуститься в кресло, склонился к руке Джианны.
— Благодарю за гостеприимство, госпожа, — его незнакомый акцент окончательно убедил Джианну, что он издалека. — Я не займу много вашего времени, однако у меня есть выгодное предложение для вас, и, я уверен, вы оцените его по достоинству. Мой господин проводит научные изыскания — его, надо сказать, невероятно интересует история, и он прослышал, что в пустыне, что к югу от вас, есть древние руины. Он хотел бы изучить их, но, как вы сами должно быть понимаете, провести в тех краях долгое время без соответствующего обеспечения будет непросто. А на постоялых дворах и в тавернах сейчас неспокойно. К тому же мой господин не хочет, чтобы о его изысканиях стало известно раньше времени — он надеется совершить небольшую революцию в современной науке и потому держит свои открытия в секрете. Надеюсь, вас это не смущает, госпожа?
— Пока не сумела понять из вашего подробного рассказа, чего же вы хотите получить от меня, — леди Джианна прекрасно поняла, что у нее попросят, но не следовало раньше времени прерывать гостя.
— О, ничего особенно, госпожа моя. Мы просим у вас поставки провианта для лагеря исследователей, возможность использовать ваше поместье, как перевалочный пункт для наших грузов — это просто инструменты и оборудование для раскопок, ничего такого! Ну и прочие сопутствующие мелочи. Чтобы наши люди могли переночевать в пути или полечиться, если в пустыне с этим будет сложно. Может, какие новости сможете нам сообщать, — мы не хотели бы оказаться впутанными в вашу гражданскую войну. Ну и, конечно же, нам будет нужно ваше молчание. Мой господин, как я уже сказал, не хочет разглашать свои дела. Не думаю, что наши движения останутся незамеченными, но вы, уверен, сможете придумать для своих друзей правдоподобное объяснение.
Джианна открыла рот, чтобы спросить, но гость предостерегающе поднял палец и продолжил:
— В обмен мы щедро расплатимся за все причиненные неудобства — мой господин весьма богат, смею вас уверить. И в знак добросовестности наших намерений позвольте презентовать вам этот скромный дар, — ловким движением фокусника чужак извлек из складок бархатный футляр и одним тихим щелчком распахнул крышку, — в надежде на плодотворное сотрудничество.
На мягкой атласной подушке лежала простая, но увесистая золотая цепочка, украшенная крупной подвеской из незнакомого Джианне кроваво-красного камня. Тонкие грани отражали свет из окна, и казалось блики кружат в такт неслышной мелодии. Джианна подумала, что никогда не видела ничего подобного, но не спешила касаться подарка.
— Мне кажется, это слишком дорогой подарок за столь пустяковые услуги, о которых вы просите. Я разбираюсь в драгоценностях и могу понять, когда меня пытаются купить.
Это был грубый ход, но так Джианна могла надеяться вызвать гостя на откровенность.
— Ну что вы, госпожа моя. Подарок, просто подарок. А оплата будет золотом. Как насчет полутора сотен золотых за все хлопоты в ближайшее время? А если наши раскопки затянутся, мы снова поднимем этот вопрос. Но прошу вас, примерьте кулон.
Джианна механических движением вынула подвеску, не в силах перестать думать о том, что эти полторы сотни решат все ее текущие проблемы.
Камень лег между грудей холодной каплей, отчего кожа вокруг слегка съежилась. Но смотрелся он потрясающе, и Джианна решила, что непременно наденет его на ближайший выход в свет. Она уже видела, как под звуки прекрасной мелодии все оборачиваются на нее, желая получше разглядеть это чудо. Этот камень станет новым символом ее веса в обществе вместо истертой шали. Сарно все-таки придется считаться с ее мнением, а что касается претендентов на трон — то она уж как-нибудь приспособится, кто бы не победил в войне. Эти мысли звучали в ее голове прекрасной музыкой, и Джианна довольно улыбнулась.
— Думаю, мы договоримся, милорд. Как мне называть вас и вашего господина?
— Зовите меня Сэрбис, госпожа моя. Просто Сэрбис.
@темы: джен, Secret Santa 2016/2017, оригинальные
-
-
02.01.2017 в 17:53Уважаемый Санта - тележка сердец к вашим ногам!!!
Вы великолепны!
-
-
02.01.2017 в 21:57-
-
04.01.2017 в 12:09-
-
08.01.2017 в 22:09С Новым годом еще раз!