Для: Green Irving
От:
Название: «Новобранец»
Категория: джен
Персонажи: оригинальные; ж!Тревельян
Жанр: AU, капелька драмы
Рейтинг: G
Размер: мини (2791 слово)
Предупреждение: ОМП
9:42 Дракона, Скайхолд
Стояло свежее, хрустящее морозное утро из тех, что бывают исключительно в горах. Солнце только-только начало золотить верхушки скайхолдских башен, а по двору уже носились поварята, торопясь подать завтрак. Кожаные доспехи скрипели на морозе, а над шеренгой новобранцев, выстроенной на плацу перед широкой каменной лестницей, то и дело клубился пар — новоявленные солдаты Инквизиции позевывали, пользуясь временным отсутствием командора. Раздавались покашливания, перешептывания — кто-то прибыл в Скайхолд вместе с другом, братом или познакомился уже в дороге. Инквизиция нынче была популярна как никогда, в особенности в Ферелдене — еще бы, ведь леди Инквизитор была родом из Вольной Марки! На взгляд халамширальских аристократов не бог весть что, конечно, но каждый уважающий себя марчанин уже давно откопал в своей ветвистой родословной родственные связи с Инквизитором, уходящие корнями далеко в прошлое.
***
Несколькими годами ранее, Вольная Марка, Оствик
Катэль Моран родовитостью похвастаться не мог: его познания в генеалогии собственного семейства простирались не дальше деда со стороны матери, уважаемого, впрочем, сапожника из Мастерового предместья. Все детство он провел за воротами Оствика, бывая в городе с матерью только во время ярмарки, и с местной знатью, кроме, пожалуй, тэйрна, был знаком плохо, если не сказать — никак. Случилось так, что отец его несколько лет назад взял да и помер прямо за работой, оставив жену одну с двумя ребятишками, и Катэлю, как старшему по возрасту, пришлось как-то поддерживать мать и искать себе приработок. Ремесло отца он не перенял, точнее, пробовал, конечно, но руки его скорее были привычны к грубой работе вроде колки дров, чем к тому, чтобы орудовать сапожной дратвой. Когда стало понятно, что мало-мальски приличного сапожника из него не выйдет, Катэль пошел по дворам — наниматься для самой тяжелой работы. Поначалу удавалось находить заказы только в предместье, но потом слух об усердном и честном работнике распространился и внутри городских стен, и паренька стали приглашать к себе люди посостоятельнее. Тогда Катэль впервые увидел вблизи хозяйских дочек — барышень с причудливыми прическами и будто светящейся кожей, одетых в длинные платья из разноцветных тканей. Они казались райскими птицами, которые не имели ничего общего с девицами из предместья, носившими простые домотканые юбки цвета жухлой травы. Иногда неземные создания прятались на балконах за витражами да висячими растениями, подглядывая за Катэлем, который то выгребал навоз из конюшен, то таскал воду, то чинил мощеные дорожки в садах. Иногда он украдкой ловил их улыбки, прикрытые веером от зоркого взгляда матерей, иногда получал от них в награду спелое яблоко или пирожное, как будто случайно оброненное с балкона маленькой белой ручкой, но по-настоящему никогда особенно не обольщался: он прекрасно понимал, что между ними лежит огромная пропасть, и что едва ли он может рассчитывать на что-то большее, чем кусок пирога, который иногда сопровождал плату за работу.
Однажды поздним вечером, когда он без особого аппетита доедал приготовленную матерью рыбную похлебку, в дверь постучали. Младший брат бросился открывать, но в испуге отступил: на пороге стоял надменного вида незнакомец. Судя по одежде, явился он в их убогое жилище из богатых кварталов Оствика. Брезгливо оглядевшись, мужчина поинтересовался, здесь ли живет Катэль, сын Колмана-сапожника.
— Да, господин, — отвечала мать, кланяясь. — Это мой сын.
Катэль поднялся из-за стола и встал рядом с матерью. Пришелец смерил его взглядом, будто оценивая, и спросил:
— С лошадьми управляться умеешь?
— А то как же, — усмехнулся Катэль.
— Мой господин, банн Тревельян, ищет человека, который следил бы за его конюшнями…
— Это конюший что ли?
— Не перебивай! — сдвинул брови незнакомец. — Нет, абы кому он своих лошадей не доверит, а ты навряд ли знаешь в этом толк. Но мне говорили, что парень ты толковый и трудишься исправно. Так что, нужна ли тебе работа?
— Чего ж нет, — пожал плечами Катэль. — Платит твой банн хорошо?
— Никто не жаловался, — хмыкнул тот. — Вот что, приходи-ка ты завтра как рассветет в поместье. Знаешь, где это?
— Нет, — помотал головой Катэль.
— Слушай сюда. Идешь по Приморскому тракту, мимо пристани, почти до самых предгорий. Увидишь высокую каменную ограду — за ней поместье банна Тревельяна. Человеку в воротах скажешь, что ты к Вито. Вито — это мое имя. Тебя пропустят, ну, а там я тебя встречу. Добро?
— Добро.
***
Работа была не из легких, но платили исправно, кормили вдоволь — а что еще нужно молодому парню, вынужденному содержать семью? Домой Катэль наведывался редко, да и то только затем, чтоб отдать матери заработанное. Обосновался он в комнате над конюшней, где хранилась упряжь: набитый соломой матрац да свечной огарок составляли все его имущество. Вито он встречал на дворе регулярно: расторопный уроженец Антивы служил у банна кем-то вроде управляющего, а вот самого хозяина Катэль видел всего пару раз, да и то мельком. Зато отпрыски семейства Тревельян избрали двор любимым местом для игр: Максвелл, старший из детей банна, наследник древнего рода, каждодневно упражнялся с мечом на небольшом плацу вместе со братом Бедивером; Гинерва, тихая девчушка шести лет, увлеченно играла в куклы, устроившись на скамье неподалеку.
Однажды Бедивер, в пылу тренировочного боя, наступил на одну из игрушек сестры, и та ударилась в слезы. Бедивер принялся дразнить малышку, называя ее плаксой, как вдруг дверь хозяйского дома распахнулась, и на пороге возникла девица, крикнувшая во весь голос:
— Опять терроризируете сестру? Ну, я вам задам!..
Она решительным шагом направилась к Бедиверу, выписала ему подзатыльник и велела извиниться перед Гинервой. Та тотчас же благодарно вцепилась девице в юбки, а на лице Максвелла расцвела улыбка. Он подошел и, мягко отстранив младшую, с чувством обнял девушку:
— Эвелин, сестренка! Когда ты вернулась?
— Да вот только что. Не успела подняться к матушке, как Гинерва заголосила — ну, думаю, опять ей житья не дают. Что, в мое отсутствие было некому учить вас хорошим манерам?
Все трое расхохотались, словно над старой, одним им ведомой шуткой. Катэль же, отложив вилы, которыми задавал сена лошадям, во все глаза смотрел на новоприбывшую: она была не похожа на всех знатных барышень, что ему доводилось видеть доселе. Дорогой наряд и волосы, тщательно уложенные в высокую прическу, заколотые малахитовым гребнем — вот и все, что было в Эвелин от дочерей знатных господ. Глаза ее смотрели слишком прямо для изнеженной аристократки, стояла она, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Из-под отделанного кружевом воротника виднелся тонкий шрам, тщательно припудренный, но все равно достаточно заметный, а плечи Эвелин были слишком широки для девушки, главным увлечением которой полагалось шитье да игра на лютне. Судя по всему, оба брата и сестра души в ней не чаяли, потому что они тотчас же потащили ее в дом, на ходу засыпая вопросами, и наперебой старались рассказать ей все последние оствикские новости.
Катэль снова взял в руки вилы и принялся забрасывать сено в кормушку.
На следующее утро еще до рассвета его разбудили звуки глухих ударов. Нехотя разлепив глаза, Катэль выбрался из своей комнатки над конюшней и увидел, как на плацу, где обычно тренировались братья, мелькала в бледном свете утра фигура Эвелин. Старшая дочь банна Тревельяна упражнялась с мечом, пока все поместье было еще погружено в сон. Она отрабатывала выпад за выпадом, ее удары были не слишком сильными, но точными. Простая вышитая рубаха, из тех, что носили простолюдины, и штаны мягкой кожи составляли весь наряд Эвелин. Все эти вещи смотрелись на ней куда естественнее, нежели вчерашнее платье с пышными юбками, и широкие плечи не так бросались в глаза. Заметив Катэля, она опустила меч:
— Эй! Ты кто? Что-то я тебя не помню… ты новенький?
— Да, госпожа. Вито предложил мне работу.
— Ого! Предложил? С ним это очень редко случается. Вито почти никому не предлагает работу, он чаще отказывает тем, кто приходит наниматься. Чем ты его впечатлил?
— Не знаю, госпожа. Он сам меня нашел.
— А зовут тебя как?
— Катэль.
Эвелин оперлась на меч. Взгляд ее скользнул по лицу, задержался на мускулистой груди, на сильных руках. Катэлю показалось, что она рассматривает его, как жеребца на ярмарке, и почувствовал возрастающее негодование. Даже Вито не разглядывал его так нагло. Наконец, видимо, удовлетворившись осмотром, Эвелин наклонила голову и поинтересовалась:
— Мечом владеешь, Катэль?
— Нет, — честно признался тот. — Откуда ж у меня взяться мечу, госпожа? Я сын сапожника из Мастерового предместья. С лопатой или с вилами управиться, или же вот с топором — это пожалуйста. А меча отродясь в руках не держал, кроме деревянного, игрушечного, когда в доростках ходил.
— Жаль, — покачала головой Эвелин. — Любой мужчина должен уметь драться на мечах.
Начинало светать; где-то в зарослях запела птица. Пора было браться за работу, и Катэль, поклонившись госпоже, сказал:
— Я простой работник, миледи. Мое место на конюшне.
***
9:42 Дракона, Скайхолд
По рядам пронесся шепоток, солдаты выпрямились, но вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть миледи Инквизитора. Солнце било прямо в глаза Катэлю, и он щурился, не смея прикрыть глаза рукой: не положено. Инквизитор в сопровождении командора шла вдоль вытянувшихся во фрунт рядов.
— А это новобранцы, миледи, — сообщил командор, когда они поравнялись с шеренгой, в которой стоял Катэль, не смея шелохнуться. — Свежее пополнение из Ферелдена, прибыли пять дней назад.
Наступила какая-то странная тишина, и тут Катэль услышал голос, от звука которого у него все перевернулось внутри:
— Катэль?..
Миледи Инквизитор смотрела прямо на него, в ее глазах было искреннее удивление. Солнце золотило легкую кольчугу, отражалось бликами от пояса, украшенного драгоценными камнями. От такого обилия света глаза у Катэля заслезились, но он, стоя по стойке смирно, не мог ничего поделать, сморгнул, и проклятая капля все-таки прочертила дорожку на щеке. Генерал Резерфорд кашлянул, и Эвелин, улыбнувшись старому знакомому, двинулась дальше. Лишь только она отошла на достаточное расстояние, Катэль тотчас же, сдернув перчатку, вытер глаза.
— Ну и чувствительный же ты, приятель, — насмешливо шепнул стоявший с ним плечом к плечу Орленд, дюжий мужик, с которым они проделали путь от Оствика до самых Морозных гор.
— Плакса, — хихикнула сзади Сара.
Эти двое были единственными в Скайхолде, с кем Катэль водил дружбу. С Орлендом они познакомились в оствикском порту, где оба искали корабль, отходящий в Хайевер, а с Сарой они повстречались в одной из многочисленных таверн на Имперском тракте, и с тех пор они всегда держалась вместе. Орленд был рыбаком, бросивших родную деревню и старую лодку ради поиска лучшей доли, а Сара зарабатывала на жизнь ремеслом наемницы. Свела же их вместе общая цель: все трое стремились попасть в Скайхолд.
— Я не…
— Разговорчики в строю! — цыкнул на них капрал.
Когда смотр завершился и новобранцев развели по казармам, Катэль, подхватив миску с обедом, присел за самый дальний стол. Тотчас же рядом плюхнулась Сара и весело пихнула его в бок:
— Что, разревелся прям перед начальством? Говорят, слезы так и текли. Это тебе метка так по глазам шарахнула? Или, может, ты пришел в неописуемый восторг от одного вида миледи Тревельян?
Солдаты, сидевшие неподалеку, расхохотались, а Катэль угрюмо придвинул к себе миску с зажаренным кроликом.
— Да, тут много кто хотел бы с ней покувыркаться, — продолжила, нимало не смутившись, Сара. — Ты бы видел, как они все на стропилах повисают, когда она выходит во двор мечом помахать! Только она все больше с герцогами всякими да лордами под ручку по стенам прогуливается, куда тебе до нее.
Новый взрыв хохота.
— А еще, говорят, ее командор наш пользует — хоть и бывший храмовник.
— Заткнись, Сара, — прошипел Катэль. — Ради Создателя, заткнись.
— Подумаешь, какие мы нежные, — Сара показала Катэлю язык, но на всякий случай отсела за соседний стол и принялась дальше перемывать косточки леди Инквизитору, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на Катэля.
Юноша принялся угрюмо грызть кроличью кость. Как только Эвелин углядела его среди одинаковых железных кирас и островерхих шлемов?
Он никому не говорил, почему решил покинуть Оствик — ни Орленду, ни Саре. Он не сказал этого даже Вито, однажды поутру молча выскользнув за ворота поместья, чтобы сесть на ближайший корабль, отплывавший на юг. Фактически, он просто сбежал, но разве мог он оставаться в Вольной Марке, когда Эвелин не вернулась после Конклава? Говорили разное: что храм разрушили маги, что это коварный замысел Тевинтера, что во всем виноваты храмовники… Катэль знал лишь одно: младшая дочь банна Тревельяна пропала без вести, а он не мог просто так сидеть в поместье и ждать вестей непонятно откуда. Он слишком привязался к Эвелин, которая больше походила на девчонку из Мастерового предместья, чем на важную даму, обладательницу большого состояния и предмет матримониальных устремлений оствикских женихов. Несмотря на ворчание Вито и косые взгляды братьев, она научила-таки его довольно сносно обращаться с мечом, хорошенько выматывая на ежедневных тренировках. Иногда она поносила его неуклюжесть на чем свет стоит, обнаруживая взрывной характер, упрямство и богатый запас крепких словечек, но одновременно подбадривала и вдохновляла, замечая успехи. Она пробиралась вечерами в его каморку на конюшне, притаскивая с собой из дома книги, которые они читали вместе. С ней можно было разговаривать обо всем на свете, и Катэль не заметил, как начал относится к Эвелин так, словно бы она была его сестрой. Нет, больше чем сестрой.
***
9:42 Дракона, Западный Предел
Воздух, казалось, пронизывали невидимые электрические заряды. На стенах крепости Грифоновы крылья бесновались венатори, метали в нападавших заклинания, стрелы и камни. Когда-то белые плиты двора уже успели окраситься алым, тут и там Катэль замечал убитых, о которых то и дело спотыкались солдаты Инквизиции, пробивавшиеся к ведущей наверх лестнице. Катэль орудовал мечом направо и налево: руки, привычные к тяжелой работе, почти не уставали. Он видел, как спиной к спине бились Орленд и Сара, как сражались и падали замертво его товарищи по отряду. Несмотря на ночную прохладу, пот заливал глаза Катэлю, стекая из-под тяжелого шлема, противными ручейками проникал за шиворот, но он просто не успевал обращать внимания на такие мелочи. Венатори лезли теперь уже со всех сторон, и меч Катэля замелькал быстрее прежнего. Закричала Сара, Катэль буквально на секунду повернул голову в ее сторону и в тот же миг почувствовал адскую боль в правом боку: кривое лезвие вражеского меча вошло между завязок нагрудника, без труда распоров мягкую ткань гамбезона. Юноша крутанулся на месте, но венатори держал крепко, и лезвие меча повернулось в ране, царапнув панцирь с жутким скрежетом. Катэль взвыл от боли, рубанул наугад, и его меч вонзился во вражью плоть. Послышалось ругательство на тевине, и венатори выпустил оружие. В глазах у Катэля начало темнеть. Отчаянно цепляясь за остатки сознания, он сумел все-таки убраться с поля боя под прикрытие одной из стен и уже там осел на землю, а меч его выпал из рук и со звоном ударился о каменные плиты.
Когда он, наконец, очнулся, то первым, что он увидел, было склонившееся над ним взволнованное лицо Эвелин, сидевшей у него в ногах. Рядом стояла служанка, готовая тотчас же исполнить любое приказание миледи Инквизитора. Увидев, что Катэль окончательно пришел в себя, Эвелин улыбнулась ему:
— Ну, кажется, все обойдется, — она окунула тряпку в таз с водой, выжала и протерла Катэлю лоб, вероятно, уже не в первый раз. Сколько времени она просидела тут, над ним?
— Что со мной? — просипел он, еле ворочая языком.
— Ерунда! Небольшая дырка в боку, — весело отвечала Эвелин. — Немного поваляешься тут и будешь, как новенький. Врачеватели Инквизиции знают толк в штопанье раненых.
Она продолжала болтать как ни в чем не бывало, а Катэль не знал, куда деть себя от любопытных взглядов товарищей: шутка ли, сама леди Инквизитор принимает участие в каком-то безвестном солдате! Когда Сара узнает, она, конечно же, не упустит случая съязвить по этому поводу, а Орленд, как обычно, хмыкнет насмешливо и многозначительно промолчит…
— Миледи, — Катэль поймал Эвелин за руку.
— М-м-м?
— Я могу попросить тебя об услуге? — Катэль улыбнулся, морщась то ли от смущения, то ли от ноющей боли в боку. — Мои товарищи, Сара и Орленд, что с ними? Мы в одном отряде…
— Я еще не смотрела рапорты Райлена, — покачала головой Эвелин. — Но я дам тебе знать, не сомневайся. Зайду к тебе сегодня после заката — боюсь, раньше капитан меня просто не отпустит.
Она мягко высвободила руку и, улыбнувшись ему, покинула лазарет. Служанка, заняв место Эвелин в ногах у Катэля, принялась выкручивать тряпку.
***
— Где чертов лекарь? — гаркнула миледи Тревельян с порога, до смерти перепугав эльфиек, сортировавших травы в нижнем этаже башни, где расположили раненых.
— Я здесь, госпожа, — отозвался тот, выглядывая из-за корзин с бинтами, громоздившихся в углу. Эвелин, сдвинув брови, решительным шагом направилась к нему.
— Солдат по имени Катэль. Черные волосы, ранение в левый бок. Каковы его шансы? — голос Эвелин казался спокойным, но глаза, впившиеся в изборождённое морщинами лицо лекаря, выдавали внутреннее волнение. Увидев этот пронзительный взгляд, старик вздохнул и тихо ответил:
— Никаких, миледи. На лезвии был яд, что, хм, обыкновенное дело в случае с венатори. Будет удивительно, если доживет до заката.
Он заметил, как Эвелин сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Спасибо, — так же тихо ответила миледи Инквизитор и быстро вышла, стуча тяжелыми сапогами по каменному полу.
***
— Мне нужно будет уехать на некоторое время, — заявила Эвелин и потянулась. — В Храме Священного праха Верховная жрица собирает Конклав, и батюшка желает, чтобы я непременно отправилась туда в компании наших наиболее воцерквленных родственников. Он, видишь ли, предполагает, что я, как это положено по традиции, посвящу свою жизнь служению Создателю, раз уже меня угораздило родиться третьей. Наследство, конечно же, достанется Максвеллу и может быть, Бедиверу, если очень повезет, а я должна буду наставлять прихожан на пусть истинный.
— Не уезжай, — пробормотал Катэль, зарываясь носом в волосы Эвелин.
— Тебе-то хорошо, — проворчала та. — У тебя нет отца, нет наследства, нет обязанностей, кроме той, чтобы приносить твоей матери деньги. А я, как примерная дочь, не могу ослушаться прямого приказа. Не волнуйся, я буду дома самое большее через месяц. Уверена, что ни к какому решению они не придут, но хоть посмотрю на весь этот балаган. А ты в мое отсутствие заведи себе какую-нибудь хорошенькую курочку, чтоб не скучать. Да хотя бы вон Марту, что на кухне работает — огонь девка! Я бы сама не отказалась…
@темы: джен, ж!Тревельян, Secret Santa 2016/2017, оригинальные
-
-
01.01.2017 в 21:55-
-
02.01.2017 в 01:14-
-
02.01.2017 в 16:08Спасибо, уважаемый автор!
-
-
12.01.2017 в 22:39