Автор: LenaSt
Название: Лихорадка
Пейринг/Персонажи: разведчица Хардинг, оригинальные
Категория: джен
Жанр: мистика, АУ
Рейтинг: G
Размер: ~ 1600 слов
Цитата-ключ: 15. Гарднеры слишком больны, чтобы их спасать, так все говорят. Дедушка и братья заперли их в доме, чтобы они никого не заразили. Сказали, это для нашего блага. (Дневник Питера Марша)
Бурую Трясину нужно было увидеть своими глазами, чтобы понять, насколько это жуткий, темный и враждебный край. Бесконечные болота, окутанные сизой дымкой, опасно податливые островки почвы, то и дело грозящие уйти из-под ног, въедливый запах гнили, пропитывающий волосы и одежду. И вечный полумрак, словно солнце оставило надежду пробить себе путь сквозь плотные тучи, затянувшие небо.
Хардинг огляделась. В этой части болот когда-то было поселение, Рыбацкий предел, ныне заброшенное. Жители покинули его — кто устав от дождей и неумолимо поглощающего остатки суши болота, кто-то бросил свой дом из-за набегов авваров; самых упорных забрала болезнь, чума, бушевавшая тут несколько лет назад.
«Никого не осталось, — так говорил Фарроу, — все вымерли».
Он был прав: эта гиблая земля не терпела жизни. Мертвым казалось все — от покрытых лишайником остовов разрушенных хижин до висящей в воздухе тишины, изредка прерываемой хлюпаньем болотных газов. И только трава, будто вобрав в себя все краски, крепкая и яркая, пробивалась из-под земли, нахально цеплялась за щиколотки, мешала идти.
Хардинг осторожно направилась вдоль уцелевших домов. Она доверяла Фарроу, как и всем своим разведчикам, но следовало удостовериться самой. После исчезновения солдат Инквизиции, похищенных авварами, в котором Хардинг винила себя, она решила осмотреть заброшенную деревню лично.
— Эй, леди, ищете кого?
Хардинг вздрогнула. До этого момента она могла поклясться, что никто, — ни живой, ни мертвый, — не способен застать ее врасплох. Сжав рукоять кинжала, она обернулась. Мальчик лет тринадцати — насколько Хардинг могла определять человеческий возраст. Невысокий, худой, волосы серые, тонкие, будто пух, лицо бледное почти до синевы, — как ни посмотри, болотный обитатель. И живой, совершенно точно живой, уж мертвецов Хардинг навидалась.
Он поравнялся с ней и пошел рядом, неторопливо, вразвалочку, держа руки в карманах заплатанных штанов. Ни малейшего удивления при виде гостьи в этих забытых всеми богами краях.
— А есть кого искать? — поинтересовалась Хардинг, спрятав кинжал в ножны, но рукояти для надежности не выпустила.
— Вы же здесь, верно? — мальчик пожал плечами. — Не местная, но идете уверенно, значит, не заблудились. Да и карта у вас имеется. — Он указал на краешек пожелтевшего свитка, выглядывавшего из поясной сумки.
— Верно, — вынуждена была признать Хардинг. — Что ж, может, и ищу. Как твое имя, парень?
— Питер Марш.
— Не знала, что тут еще кто-то живет, Питер Марш. — Хардинг внимательно всмотрелась в его лицо. — Мне говорили, деревня давно брошена.
— Так и есть. Но кое-кто остался. Мы да еще Гарднеры, их дом рядом с нашим.
На самом отшибе, прикинула Хардинг, где гнилая болотная топь подступает к самому порогу.
— Мертвецы не докучают? — Она скосила глаза, наблюдая за Питером Маршем.
— Главное, не тревожить их, — пояснил тот. — Не касаться воды и не углубляться в болота. Можно охотиться в роще, можно собирать грибы и травы. Негусто, но лучше, чем ничего.
— Ясно.
Слева от тропы стоял дом, тронутый временем и непогодой чуть меньше, чем остальные. Над порогом тускло горел фонарь, точно маяк в болотном тумане.
Хардинг остановилась. Происходящее настораживало: Фарроу бы ни за что не пропустил жилище. Да еще целых два, если верить этому странному Питеру Маршу.
— Что ж не покинете это место?
Питер Марш вздохнул.
— Дедушка Найджел очень болен. Мы пока не можем уехать.
— А ваши соседи, Гарднеры?
Питер Марш показал в сторону мостика.
— Их дом вон там. Но не ходите туда, леди, они очень больны. Это болотная лихорадка, она опасна.
Он направился к крыльцу.
— Но вы можете зайти к нам.
— Навестить болеющего дедушку? Спасибо, как-то не очень хочется, — отказалась Хардинг.
Инстинкт подсказывал ей поскорее сматываться отсюда, но любопытство, черта, которая, Хардинг знала, однажды ее погубит, — не давала просто повернуться и уйти.
— Дедушка вовсе не так плох, как вы думаете, — сухо ответил Питер Марш. — Но согласиться придется, леди. Видите этот туман?
Тут всегда туман, хотела ответить Хардинг. Болотные испарения и изматывающий дождь навечно напитали землю и воздух влагой. Но Питер Марш был прав: со стороны Старого тракта надвигалось молочно-белое облако, густое и шевелящееся.
— С туманом приходят мертвецы. Но я не настаиваю, леди. — Питер Марш открыл дверь. — Поищите укрытие, правда.
Туман клубился, подбираясь все ближе, и в плотной белесой массе Хардинг различила какое-то неприятное движение.
— Эй, погоди! — Она замолотила кулаками по двери. — Питер Марш! Открой!
Дверь распахнулась так резко, что Хардинг ввалилась внутрь, еле удержавшись на ногах.
Жилище семьи Маршей оказалось неожиданно уютным — просторным, теплым, прекрасно освещенным. В очаге весело трещал огонь. Новые, тщательно отполированные половицы приветливо скрипели под ногами, стены были аккуратно обмазаны глиной с опилками.
За накрытым столом сидели четверо: тощий широкоплечий старик со сварливым морщинистым лицом, двое здоровенных парней на вид лет двадцати с небольшим и худая блеклая женщина с недовольно поджатыми губами.
Питер Марш тщательно запер дверь, опустил широкий засов.
— Можете поесть с нами, леди, — предложил он, садясь за стол. — Это мой дедушка Найджел, моя мать Элия и мои братья Дерек и Оуэн.
Все четверо сосредоточенно жевали, не сочтя нужным отвлекаться от трапезы. Пробормотав слова приветствия и назвав свое имя, — которое, впрочем, никого не заинтересовало, — Хардинг устроилась рядом с Питером Маршем. Элия Марш молча встала и принесла еще одну тарелку с густой маслянистой похлебкой. Казалось, никто не удивился нежданной гостье.
Марши равномерно стучали ложками, споро и равнодушно поглощая пищу. Царящее за столом напряжение казалось почти осязаемым.
— Вы тут давно живете? — ляпнула Хардинг и устыдилась собственной глупости.
Старик Найджел смерил ее тяжелым взглядом, но промолчал. На помощь пришел Питер Марш.
— Давно, леди, — живо ответил он, игнорируя названное ею имя. — Очень давно. А вы почему-то ничего не едите.
Это было правдой. Получив свою порцию похлебки, Хардинг немного поковыряла ее для приличия, но пробовать не стала.
Странный парнишка Питер Марш, странный дом, внутреннее убранство которого не тронули время и всеразрушающая влага, хотя Хардинг своими глазами видела прохудившиеся стены и дырявую крышу снаружи. Эти люди, Марши, равнодушные и безмолвные, но слишком живые для призраков.
Элия Марш перестала есть, тревожно подняла голову. На ее лице читался такой страх, что Хардинг стало не по себе.
— Слышите?
Глаза всех Маршей были обращены к двери. От наступившей тишины звенело в ушах. Затем раздался стук, Хардинг вскочила.
— Сядьте! — велел ей Найджел.
В двери стучали — настойчиво, с каким-то неизбывным отчаянием. Элия Марш, глухо застонав, закрыла лицо руками. Дерек и Оуэн замерли, побросав ложки. И только старик Найджел продолжал жевать, мрачно глядя перед собой.
— Что происходит? — прошептала Хардинг, обращаясь к Питеру Маршу. — Кто это?
— Соседи. Гарднеры.
— Они же больны, как я поняла?
— Да, очень больны. — Питер Марш упорно старался не встречаться с ней взглядом. — Я же говорил, леди. Болотная лихорадка. Человек заболевает, несколько дней харкает кровью и умирает.
— Тогда им нужна помощь, — решительно сказала Хардинг, направляясь к выходу.
Питер Марш поймал ее за рукав. Хватка у него была крепкая — чересчур крепкая для мальчишки, — и холодная. Как у мертвеца, цепенея, поняла Хардинг. Он покачал головой.
— Откройте, — позвал слабый женский голос из-за двери. — Андрасте милостивая, Найджел, Элия, помогите. Дайте хотя бы немного еды, мы все больны, а Стефан совсем плох. Мне кажется, он умирает.
Старик Найджел сгорбился над тарелкой, старательно выбирая хлебной коркой остатки похлебки. Плечи Элии сотрясались от беззвучных рыданий.
— Все ходят и ходят, — в сердцах заявил старик. — Только заразу разносят. Запереть бы их.
— Отец, — Элия повысила голос. — Как ты можешь?!
— Да, запереть! — Найджел тоже сорвался на крик. — О своих детях лучше подумай!
Питер Марш стал еще бледнее. На улице полыхнула молния. Ослепительно-белый свет проник сквозь щели в ставнях, на мгновение превратив лица Маршей в грубо сработанные маски. Звуки за дверью стихли.
Найджел Марш решительно отставил опустевшую тарелку.
— Дерек, Оуэн, собирайтесь.
Старший из Маршей оказался хромым, но с виду вполне здоровым. Он проковылял к дальнему углу комнаты, где вдоль стены были разложены хозяйственные инструменты, выбрал увесистый молоток.
— Питер, в сарае лежат доски. Принеси-ка их.
Питер Марш отступил к двери, качая головой, на его лице читалось отчаяние.
— Эй, — сказала Хардинг, намереваясь вмешаться. — Что тут происходит?
Хижину сотряс удар грома, Элия Марш пронзительно взвизгнула.
— Питер?
Дерек и Оуэн вооружились молотками, последовав примеру деда.
Питер Марш затряс головой еще отчаяннее.
— Питер, принеси доски из сарая, — с нажимом повторил Найджел Марш. — Я жду.
Хардинг встала между ним и Питером Маршем, нарочито положив ладонь на рукоять кинжала.
— Знаете, я не очень понимаю, что тут у вас происходит, но…
— Им все равно не помочь. В сарай, живо!
Крик Найджела Марша утонул в новом раскате грома. Кусая губы, Питер выскочил за дверь. Старик и Дерек с Оуэном двинулись следом, пройдя сквозь остолбеневшую Хардинг.
— Ну уж нет!
Она выбежала за ними, припустив по раскисающей каменистой почве. Вяло моросивший вечерний дождь превратился в яростно хлещущий ливень. Найджел Марш решительно ковылял мимо мостика, Дерек и Оуэн не отставали. Питер Марш, спотыкаясь и поскальзываясь, тащил доски.
— Не делай этого! — Струи дождя слепили Хардинг. — Питер!
Она уже все поняла. Отчаянно вскинув лук, она зарядила стрелу, натянула тетиву негнущимися пальцами, выстрелила. Стрела прошила костлявую спину Найджела и вонзилась в дерево. Тот, казалось, даже не заметил этого.
Дом Гарднеров был точно таким же, как дом Маршей, только фонарь у входа давно потух, да крыльцо поросло вездесущим мхом. Найджел кивнул Оуэну, а сам встал напротив одного из окон. Питер Марш швырнул доски возле крыльца и, не оглядываясь, побрел прочь. Мерно застучал молоток в руках Дерека. Из дома Гарднеров донеслись крики, заглушаемые размеренным гулом дождя.
Пахнущая гнилью вода текла по лицу Хардинг, смешиваясь со слезами. Светящиеся фигуры Маршей расплывались, рассеивались, точно ночной морок, но крики не смолкали, отчаянные, горестные, молящие.
«Будь оно все проклято», — Хардинг рухнула на колени, зачерпывая ладонями ледяную жижу.
— Вам стоило найти укрытие, леди. Я же говорил, с туманом придут мертвецы.
Она обернулась. Питер Марш снова подкрался сзади, тихий, будто сгусток ночного тумана, но теперь она бы ни за что не обманулась, сочтя его живым: синюшная восковая кожа, глаза, обведенные черными кругами, тонкогубый рот распух, потрескался, в углах рта запеклась кровь.
— Вы это заслужили, — сказала ему Хардинг. — Все это. — Она показала на мерцающие силуэты старших Маршей, которые заканчивали свою жуткую работу. — Тем, что сделали.
Питер Марш печально кивнул. Из его белых, лишенных зрачков глаз потекли слезы.
— Да.
Поднявшись, Хардинг вытерла испачканные руки об одежду и не оглядываясь зашагала прочь.
Фарроу был прав — здесь никого не осталось.
Название: Пляски мертвецов
Автор: Dancing Dead by Basalit-an
Переводчик: Кузя-кот
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Пейринг/Персонажи: Андерс
Категория: джен
Жанр: хоррор (авторский)
Рейтинг: PG-13
Размер: ~1200 слов
Цитата-ключ: 20. Добраться до наших войск будет непросто. Придется пробиться через мертвецов... Погодите... Надеюсь, вам не делается дурно от мертвецов?
Андерс вошёл в «Висельник», намереваясь отыскать Варрика. Они с гномом уже давненько не устраивали обмен историями, а Андерсу, видит Создатель, срочно требовалось на что-нибудь отвлечься. В последние недели его редкие часы наедине с Варриком были единственным временем, когда Андерс мог позволить себе расслабиться и ни о чём не думать. Ситуация между магами и храмовниками накалялась, и Справедливость призывал его к действию. Андерс чувствовал эту потребность в душе, с каждым днём всё сильнее. Если он в скором времени что-нибудь не предпримет, Справедливость возьмёт дело в свои руки, Андерс знал это.
В голове у него возникали идеи, безумные замыслы, которые он, вероятно, никогда не осуществит. Рождались ли они из его неоспоримого желания уничтожить орден храмовников, или же это Справедливость вложил иррациональные мысли Андерсу в голову, чтобы те преследовали его без конца, особенно когда Андерс сидел без дела? По правде говоря, Андерс уже двое суток не спал.
В «Висельнике» было на удивление людно. Множество посетителей толпилось в главном зале таверны, большинство двигалось в такт музыке, наигрываемой двумя менестрелями. Бой курантов в напольных часах возвестил о наступлении полуночи. Странно, Андерс не помнил, чтобы в «Висельнике» стояли напольные часы. Он протолкался сквозь толчею, уставившись себе под ноги, поскольку заметил в толпе храмовничьи доспехи и не желал привлекать излишнего внимания. И уж тем более — терять контроль над Справедливостью. Поднявшись на верхний этаж, Андерс подошёл к личным апартаментам Варрика, которые тот занимал в своё свободное время, только чтобы обнаружить, что гнома на месте не было.
Должно быть, тот отправился на какое-нибудь задание с Хоуком. Других причин покидать «Висельник» в эти дни у Варрика не было. Да и с чего бы? Здесь он располагал вином, красивыми девушками и, что самое важное, аудиторией для своих грандиозных баек о Защитнике. Не говоря уже о горячей еде и тёплой постели. Хотя, если Варрик с Хоуком, интересно, почему они не позвали Андерса. Хоук таскал его с собой всюду, даже умудрился затащить на Глубинные Тропы, куда Андерс зарёкся возвращаться.
Разочарованно вздохнув, Андерс вернулся в главный зал. Народу, кажется, прибавилось вдвое. Обычно Андерс не переваривал толпу, особенно если в ней имелись храмовники, однако сейчас решил, что ему не помешает выпить. Видит Создатель, он заслужил глоток спиртного после всех этих пережитых недель. Протолкавшись мимо покачивающихся под музыку постояльцев, Андерс достиг барной стойки и шлёпнул на неё два медяка. Немалая расточительность для него. К удивлению Андерса, трактирщик протянул ему обратно монеты вместе с порцией виски.
— Расслабься, напитки сегодня за счёт заведения, — проворчал он и занялся другими заказами.
Что ж, это объясняло толпу народа. Но что именно происходит? Почему в «Висельнике» вдруг поят бесплатно? Андерс уставился на янтарную жидкость, легонько бьющуюся о стенки стакана. Он буквально видел неодобрительный взгляд духа; в голове и душе его царил хаос. Андерс закрыл глаза и залпом осушил бокал, жидкость даже не успел обжечь горло. В конце концов, это ведь за счёт заведения.
Андерс обнаружил, что просит повторить. Напитки сегодня бесплатные, к тому же разбавлены водой, так почему бы нет? Ситуация с магами и храмовниками, собственное несогласие с позицией своих товарищей и внутренняя борьба приводили его в отчаяние. Ему нужно было выпить. А может, даже потанцевать.
По-видимому, трактирщик не расслышал его за общим гулом, и Андерс окликнул его снова. Казалось, музыка стала громче, в зале уже некуда было шагу ступить, а в воздухе повис странный едкий запах. Наверное, кого-то стошнило. Позвав в третий раз, Андерс почувствовал, как в ушах нарастает давление, а в голове — боль от всей этой обстановки. Трактирщик наконец-то повернулся.
И на Андерса уставилась маска смерти. Лицо трактирщика, теперь хорошо различимое, было серым, с провисающей кожей и гниющей плотью на левой щеке. Мутные голубые глаза смотрели в потолок. Распухший фиолетовый язык виднелся меж потрескавшихся губ. Андерс с воплем отшатнулся в толпу, отвернулся от ужасного зрелища — только чтобы увидеть такие же лица у всех вокруг, у каждого завсегдатая и танцора, мага и храмовника. Его окружали лица мертвецов, двигающих своими гниющими телами под хаотичную музыку, громкость которой всё нарастала.
Ему нужно было выбраться отсюда и спокойно обдумать происходящее. Андерс пробился сквозь стонущие тела обратно к комнате Варрика, где, к своему удивлению, обнаружил Хоукову сестру Бетани. Андерс встречал её всего несколько раз до того, как Бетани забрали в Круг. Сейчас она стояла у камина спиной к Андерсу, практически не шевелясь.
— Бетани? — позвал он, приближаясь с колотящимся сердцем.
— Это ты, Андерс? — обернулась она. К облегчению Андерса, лицо у неё было здорового розового цвета, а золотисто-карие глаза полны жизни.
— Что происходит? — просипел он сдавленным от страха горлом. Бетани не ответила, но развернулась к нему всем телом, явив картину ещё страшнее пляшущих внизу мертвецов: из её распоротого живота торчал огромный меч. Кровь выглядела чёрной на лазурной мантии.
— Андерс, — простонала она, падая на колени. Андерс опустился рядом, уже осматривая рану и размышляя, сможет ли её исцелить. — Ты не справился, Андерс, — хрипло прошептала Бетани ему на ухо. Тон её был осуждающим. Андерс недоумённо поймал её тускнеющий взгляд. — Ты подвёл меня. Подвёл нас всех.
Дверь позади распахнулась: вошли два храмовника с жуткими ухмылками на гнилых лицах. Андерс вскочил на ноги, потянулся за посохом, зная, что это они за всё в ответе — однако храмовники подошли к нему спокойным шагом и хлопнули по плечам, словно старого друга.
— Расслабься, — сказал храмовник справа; слова чуть приглушили распухшие фиолетовые губы.
— Идём танцевать, — добавил второй, и они потащили Андерса обратно в главный зал. Маг не смог сопротивляться их силе.
— Андерс! Как раз вовремя! — окликнул оказавшийся в коридоре Варрик. — Мы ведь в твою честь праздник устроили, как-никак! — Андерс уставился на друга. Из шеи Варрика торчали три стрелы, из каждой раны протянулись засохшие кровавые дорожки.
— Точнее, в честь твоего поражения! — радостно пояснила Мерриль, появляясь из соседнего номера. У неё не было правой руки, а лицо с одной стороны было одной большой вмятиной — жуткий контраст с её милой, искренней улыбкой. Андерс почувствовал, что у него голова идёт кругом. Его поражение? Как он мог потерпеть поражение? Что случилось с его друзьями? Это он довёл их до такого? Он виноват в искалеченных телах товарищей? Во всех собравшихся в «Висельнике» мертвецах?
— Андерс. — Шум таверны — и гул в голове Андерса — прорезал громкий голос Хоука. Хоук стоял у него за спиной, и Андерсу не хотелось оборачиваться и видеть, что стало с его лучшим другом из-за него. — Андерс!
Хоук неожиданно оказался перед Андерсом, но глаза у него были неживыми, потусторонними. Длинный рваный порез пересекал его шею, с каждым словом из него вытекала кровь.
— Ты видишь, что натворил, Андерс? — с нажимом спросил Хоук. Андерсу хотелось отвернуться, зажмуриться и не смотреть, но тело словно парализовало, и охваченный страхом Андерс стоял и таращился на говорящий труп Защитника.
— Ты знаешь, что должен сделать, — произнёс Справедливость устами Хоука. Андерс не слышал этого голоса с тех пор, как объединился с ним, и теперь он казался ему незнакомым. — Ты обязан действовать, Андерс, иначе это всё воплотится в жизнь. — Справедливость развёл руки, обводя всех искалеченных, окровавленных друзей. Ковыляющая Изабела появилась из той же комнаты, что и Мерриль; в бедре у неё зияла огромная дыра. Фенрис вышел из-за спины Хоука, с собственной головой в руках.
От резкого пробуждения Андерс едва не скатился на пол. Он сел в постели, в своей лечебнице, дрожа и обливаясь холодным потом. Убрав прилипшие ко лбу волосы, он с силой растёр лицо, пытаясь избавиться от стоящих перед глазами видений. Это был всего лишь сон, это не взаправду.
Нет, не просто сон. Это было послание. От Справедливости. Андерс слишком долго откладывал исполнение плана — ужасного замысла, который сулил гибель ему самому. Он слишком долго сомневался. Боялся риска, боялся за себя и за Справедливость. Не мог решить, верно ли поступает.
Но теперь он знал. Нужно действовать. Он не мог потерпеть неудачу.
Автор: Morwgh
Название: Утопленница
Пейринг/Персонажи: оригинальные
Форма: арт, стрипы
Категория: джен
Рейтинг: R
Размер: 4 ст.
Предупреждение: родительский абьюз, кровь, убийство; небольшой кроссовер с японскими фильмами ужасов типа "Звонка"
Цитата-ключ: 68. «Ребенка, проявляющего признаки магии, следует погрузить в воду, пока он почти не перестанет дышать. Если магия в нем еще слаба, она умрет раньше ребенка». (— Кодекс: Предрассудки)
Автор: Лиэс.
Название: Сегерон потерян
Пейринг/Персонажи: Аришок (Стэн)
Категория: джен
Жанр: драма, AU
Рейтинг: PG
Размер: 600 слов
Примечание: спасибо анону в Дежурке за то, что натолкнул на мысль.
Цитата-ключ: 95. «Чума должна приносить страдания, пока она длится». (— "Кун", песнь 4)
«Сегерон потерян».
От последних докладов Бен-Хазрат веяло несвойственным им отчаянием. Кунари отступались от острова, оставляя дома и личные вещи, бежали, не оглядываясь назад. Им было наплевать на немногих удивленных тевинтерцев, пытавшихся в очередной раз прибрать Сегерон к рукам. Те праздновали победу, удивленные и ошалевшие от неожиданной удачи. Грабили, разрушали уцелевшие за годы войны постройки, и упивались триумфом.
А кунари спешно отступали.
Правители Тевинтера и Орлея, Ферелдена и Вольной Марки могли сколько угодно разводить руками, поражаясь происходящему. Триумвират не волновали их соображения о смелости и чести его воинов, возвращавшихся в Пар Воллен. Потому что только кунари знали о чуме, поднимающейся из-под земли Сегерона. Той, что вскоре поглотит всех оставшихся на острове.
Той, что зовется Мором.
Хиссра, обязанные знать обо всем, что происходило на Сегероне, что могло бы помочь выиграть затянувшуюся войну, первыми сообщили о странной активности в подземельях острова. Она не была магической по своей природе, но оставлять ее без внимания было нельзя, и кунари спустились в старые тоннели, укрепили их и расширили. Трупы тех немногих тварей, что поднялись на поверхность, с величайшей осторожностью увезли в Пар Воллен.
Аришок видел прошлый Мор своими глазами. Он сразу узнал порождений тьмы. Мрачно, еще более коротко, чем обычно, он отдал приказы изолировать всех, кто контактировал с трупами.
И заставил кунари покинуть Сегерон.
Тоннели, однако, оставил открытыми, замаскировав редкими насыпями камней.
Пока Тевинтер радовался своей «победе», Аришок вывел в море дредноуты, окружив остров. Они держались слишком далеко, чтобы маги на берегу могли навредить, но достаточно близко, чтобы увидеть, как однажды вечером огромный дракон взмыл в небо, оглашая его ревом. Сотни глоток вторили ему с земли голосами тех порождений, что вышли что месяцами рыли тоннели глубоко под морем, двигаясь на его зов.
Дракона подбили в первую же его попытку перелететь через ряды дредноутов. Он рухнул в море, но порождения все продолжали выбираться из своих нор, усеивая остров окровавленными, обглоданными телами. Порождения тьмы мастерили плоты — и тонули под кунарийским огнем. Шли вплавь — и уходили на дно под весом награбленных доспехов. Они были организованы — и беспомощны перед армией Кун, не вступавшей в прямой бой.
Никто не пришел на помощь остававшимся на Сегероне тевинтерцам. Они пытались бежать, но дредноуты уничтожали все, что покидало берега острова.
Они пытались сражаться, но захлебывались в проклятой крови порождений. К ним пытались пробиться, но кунари, даже ценой дредноутов и жизней солдат, продолжали удерживать блокаду.
Только прибывшим Серым Стражам было позволено уйти без боя. И то затем, чтобы они нашли единственного Командора, с которым Аришок был согласен иметь дело. Но Командор бесследно исчез годы назад, и для немногих оставшихся в живых на острове надежды не оставалось.
«Сегерон потерян».
Никто не показывался на его залитых кровью берегах, превратившихся в мрачную пустыню. Даже те, кто видел его в годы войны, приходили в ужас, если им удавалось взглянуть на него теперь.
«Сегерон потерян».
Порождения тьмы множились. Появлялись новые виды, более хитрые и сообразительные. Они строили плоты и корабли из всего, что находили, скрепляя их плотью и кожей. Преображались, обзаводясь перепонками и гребнями, словно чья-то воля заставляла их менять свою природу.
Кунари ждали, пока остальной Тедас в ужасе замер, пытаясь объединить силы для атаки, и не находя взаимопонимания друг с другом. Пока Орлей и Ферелден убивали послов друг от друга, а Вольная Марка строила укрепления, готовясь отражать как волну беженцев, так и вражеские армии, пока Тевинтер тонул в крови рабов, работая над новыми заклинаниями, а Неварра и Антива раздумывали, с кем выгоднее будет заключить союз, кунари ждали.
Аришок был уверен, что единственный способный справиться с текущими сложностями Страж придет. А если нет — кунари найдут выход.
Сегерон был потерян. Но все, что потеряно, можно вернуть. Нужно только дать пройти чуме, позволить земле очиститься, чтобы после построить порядок из схлынувшего хаоса.
Автор: Раэлла
Бета: Йаррис
Название: Криста
Пейринг/Персонажи: оригинальные
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Размер: ~ 760 слов
Цитата-ключ: 96. «Это больше не друзья, не родные, не соотечественники. Это жертвы Mopa, и они достойны того же милосердия, какое Гессариан проявил к Андрасте, — быстрой смерти от меча». (— Сестра Доркас Геррин, «Приметы Мора»)
…Воздух пах гарью и полынью…
Она полоскала в реке белье, бездумно глядя поверх, позволяя телу делать работу, которую то знало и без нее. Руки сами выкрутили простыни, наволочки и нижние рубахи, сами развесили их во дворе. Задали корм одичалому скоту, заштопали мужнины штаны, затопили печь, сварили незатейливый ужин.
…А в глазах были дым и протухшая вода…
Из кузницы вернулся муж, рассказал, что много заказов, отругал молотобойца, неуклюже погладил по голове, а потом молча и ожесточенно выскреб ложкой миску. День шел к завершению.
…День был временем пустоты, молчания и смерти — запекшейся на губах, осевшей в легких. Забившей горло пеплом, заползшей в жилы и оставшейся там навеки. Все умерло — зачем она здесь? Жить незачем, незачем, не…
Муж положил руки на плечи, отнял веретено, увел спать. Обнимал тело, шептал слова, плакал. Кричал, тряс, бил по лицу и снова целовал и плакал. А потом уснул, прижимая ее к себе. Она тихо убрала его руку, поднялась с постели, достала из сундука красного лоскутного мабари и вышла на крыльцо. Пришла ночь.
…Ночь была временем жизни. Ночью все было так, как она хотела: не горела деревня, никто не спасался бегством, она не разжимала руку, и Криста не падала, не падала, не падала под чужие сапоги, сидела рядом и лепетала своим звонким голоском…
— … мамочка?..
Она слышала этот голос много, много раз, озиралась, искала взглядом, не находила и заходилась в мучительных хриплых стонах. Родные и соседи сначала жалели, пытались утешить, потом стали прятать глаза, избегать, бояться — словно смерть на ее губах была заразна.
Сейчас она тоже встала, оглядываясь и прислушиваясь — как делала всегда.
— Криста?..
Ей почудилось движение за горелым остовом забора. Она босиком выбежала со двора, повторяя:
— Криста? Доченька!
Луна светила ярко и страшно, как тогда, когда по деревне прокатился гул огня и крики боли и ужаса. Она отчетливо видела дрожащие кусты и бледный силуэт, спрятавшийся за листьями. Желтый, он был желтым! Как платьице, сшитое ей с такой любовью ко Дню Лета.
Светлая фигурка заметила ее, начала отползать, словно испугавшись. Она села под кустом на корточки, ласково протянула руки:
— Криста, детка, это же я!
— Ты больше не будешь меня любить… — слова были еле различимы. — Криста стала плохой.
— Милая, иди ко мне! — она упала на колени, поползла, продираясь сквозь ветки. — Я так скучала, Криста! Не убегай!
Но дочь отползала еще проворнее, а потом развернулась и побежала в сторону леса. Она бросилась за ней, закричав, как раненый зверь. На сучьях оставались клочья ночной рубахи, на коже — глубокие царапины, но боль причиняло не это.
— Подожди, Криста!
Она догнала ее в старом заросшем овраге. Желтое платье — в трухе и паутине, волосы сбиты в колтуны, личико спрятано в грязных скрюченных ладонях. Она, задыхаясь, опустилась рядом, протянула тряпичного мабари.
— Нам с Огоньком было плохо без тебя… Он тоже скучал.
Криста опустила голову, словно не веря ей, но игрушку все же взяла. Прижала к груди, уткнулась лбом в мягкую морду с пуговицам вместо глаз. Острые плечики затряслись в беззвучном плаче.
Ей казалось, что дочь плывет и двоится — взгляд тоже застилали слезы, горькие, как дым и полынь.
— Все будет хорошо, — она погладила ее по голове, взяла на руки, прижала к сердцу, как сама Криста — мабари. Хрупкое тельце обжигало.
— Ты точно меня не бросишь? Я очень, очень плохо себя вела… Но я была такая голодная!
Криста, наконец, подняла голову и посмотрела ей в глаза.
— Что ты, милая, я никогда тебя не брошу!
Она ласково вытерла слезы со щек, покрытых синюшными язвами, поцеловала в испещренный темными венами лоб, начала раскачиваться, баюкая и тихо напевая по нос колыбельную.
— Что ты делаешь? — голос мужа прозвучал неожиданно и резко.
— Криста вернулась. Я нашла ее… — она посмотрела на него, сквозь него.
Он помолчал, присел рядом.
— Родная, это больше не наша дочь… Она жертва Mopa! Отпусти ее — ты можешь заразиться!
Красный мабари на фоне желтого платья был похож на разверстую рану. Она прижала дочь еще крепче. Подняла мутный взгляд на мужа — в его глазах было лишь упрямство и убежденность в собственных словах — и отвернулась, оскалившись. Ее рука зашарила по земле.
— Никто! Никто ее у меня не отнимет!
— Я знаю, ты ее любила. Но разве ты не видишь, как она страдает? Позволь мне проявить к ней милосердие, какое Гессариан проявил к Андрасте!
В свете луны в его руке блеснуло лезвие. С ее губ сорвался рык, она встала, пряча дочь за спиной.
— Не смей приближаться к нам!
— Родная, послушай меня… — он сделал шаг, протянул с мольбой руку.
Ярость и страх придали ей силы. Она ударила его камнем в висок — быстро и точно. Муж рухнул со стоном. Камень обрушился на его затылок — потом еще раз, и еще.
— Никто! У меня! Ее! Не отнимет!
Муж больше не шевелился. Она отшвырнула камень, подобрала нож. Обняла дочь, крепко поцеловала.
— Идем, маленькая. Он не причинит нам зла…
Название: Из тьмы на свет
Автор: Out of the Darkness by Settiai
Переводчик: Кузя-кот
Разрешение на перевод: имеется
Пейринг/Персонажи: ж!Броска, Дункан
Категория: джен
Жанр: безжанровая зарисовка на тему страха
Рейтинг: G
Размер: ~1200 слов
Цитата-ключ: 98. «Я совсем недавно наверху. Всё время кажется, что вот-вот упаду в небо!» (— Ансо)
Когда они поднялись на поверхность, царила ночь.
Натия старалась подготовиться к этому моменту с той минуты, как они покинули Орзаммар. Он целиком занимал её мысли, позволяя не вспоминать о событиях последней недели. Она почти убедила себя, что готова, что без малейших колебаний выйдет из-под надёжной защиты камня на открытый воздух.
Но когда Натия стояла у выхода, в двух шагах от того, чтобы оставить за спиной всё, что знала, то поняла, насколько она ошибалась.
Она закрыла глаза на мгновение, делая глубокий-глубокий вдох. Воздух пах... неправильно, что ли. Натия не могла подобрать слов, чтобы описать, как именно и почему.
Рядом раздался шорох, за которым последовало тихое бряцанье металла. Дункан. Это ведь Дункан? Натия тут же распахнула глаза и вскинула голову, ловя его взгляд.
Дункан улыбнулся ей, и Натия ощутила отдалённое удивление искренностью его улыбки.
— Тебе нужна минутка? — мягко спросил он. Слишком мягко. Чересчур. Словно считал её какой-то хрупкой вещицей, что вот-вот разобьётся.
Не показывай страха: таков был первый урок, выучиваемый пыльниками, как только те делали свои первые детские шажки. А порой ещё раньше. Выкажешь страх — и можешь считать себя мёртвым. Или того хуже. Потому что таково было второе правило, выучиваемое такими, как она: есть множество вещей хуже смерти.
— Всё нормально, — отрезала Натия и снова глубоко вдохнула этого неправильного воздуха.
А затем, не позволив себе больше колебаться или раздумывать, сделала последние шаги наружу. Нависавший сверху камень исчез, и впервые за семнадцать лет над головой Натии не было ничего, кроме бесконечной пустоты неба.
Натия сама не заметила, что вновь остановилась, пока не почувствовала опустившуюся на плечо ладонь Дункана.
Это ошеломляло: впервые в жизни выйти на поверхность и уставиться в ночное небо. Тёмное и бескрайнее, усыпанное точками света, яркими, как огни костров. «Звёзды, — услужливо подсказала Натии память. — Они зовутся звёздами. А эти огромные светящиеся сферы — лунами».
Это зрелище испугало её настолько, насколько Натия и сама не ожидала.
Она была не дурой и прекрасно понимала, что ей ничего не грозит. Вопреки множеству баек, которые забредавшие в Орзаммар торговцы-наземники рассказывали доверчивым слушателям, Натия знала, что ноги её не оторвутся от земли и она не улетит в беспредельную пустоту над головой.
И всё же, несмотря на осведомлённость, рассудок её не отпускал суеверный страх.
Дункан чуть крепче сжал её плечо — и Натия тут же пришла в себя, а неугомонные мысли утихли.
— Извини, — пробормотала она, проводя рукой по лицу. — Я не... Идём дальше. Со мной всё хорошо.
Последовала долгая пауза, а затем Дункан усмехнулся и тихо произнёс:
— Сомневаюсь.
Не дав Натии времени возразить, он внезапно убрал руку с её плеча и бодро зашагал вперёд. Натия на секунду замерла от неожиданности, но тут же поторопилась нагнать его, едва ли не бегом поспевая за его широкой поступью.
— Мы разобьём лагерь на ночь недалеко отсюда, — сказал Дункан, когда Натия поравнялась с ним. — Поутру придётся сняться рано. В трёх днях пути отсюда идёт караван, с ним мы доедем оставшуюся часть пути до Остагара. — Дункан немного помолчал и, посмотрев на Натию, наградил её мимолётной улыбкой. — Я бы предпочёл сократить путешествие до двух дней, если возможно.
Натия кивнула, чуть ли не вприпрыжку семеня обок своего быстроногого спутника.
— Буду с тобой честен, — продолжил тот, — путешествие будет непростым. И тебе придётся хуже, чем мне.
Тут уж Натия не могла смолчать.
— Из-за моего роста? — хмуро спросила она. — Может, ноги у меня и короче твоих, но будь уверен, я не отстану.
Губы Дункана дёрнулись в очередной беглой улыбке.
— Я и так в этом уверен. Главной проблемой станет солнце.
Натия озадаченно моргнула.
— Солнце? — недоуменно переспросила она, и, осознав, как это прозвучало, быстро продолжила: — Не пойми меня неправильно, я знаю, что такое солнце. Просто не вижу в этом проблемы.
— Твоя кожа поначалу будет очень уязвима к нему, — пояснил Дункан. — У меня есть крем, который поможет избежать сильных ожогов, но, боюсь, тебе всё же придётся потерпеть их, пока твоя кожа не привыкнет к солнечным лучам.
Натия не нашлась с ответом. Мысль о том, что какая-то штука в небе может оказаться опасной, не приходила ей в голову. Да и с чего бы? Ещё пару дней назад солнце для неё было просто абстрактной идеей: Натия знала, что оно существует, но никогда не ожидала увидеть его своими глазами.
— О, — выдохнула она в итоге, опуская взгляд. Она сосредоточилась на своих руках, на зелёных растениях («траве», — вновь услужливо подсказала память), сминающихся под её ногами при ходьбе — на чём угодно, лишь бы не видеть нависшей над головой бездны.
Дункан больше не проронил ни слова, пока они не остановились на ночлег. Натия невольно почувствовала к нему благодарность за молчание.
* * *
Натия почти не спала этой ночью.
Поначалу она вертелась и крутилась, не привыкшая к ярким, как маяки, лунам и звёздам в вышине, и в конце концов сдалась и предложила подежурить вместо Дункана. Тот наградил её понимающим взглядом, однако ни спорить, ни вопросов задавать не стал — просто кивнул, словно ожидал этого.
Натия отчасти пожалела, что он не притворился удивлённым.
Теперь, когда у неё было время подумать, к Натии пришла уверенность, что Дункан специально рассчитал всё заранее. Как только они поднялись на поверхность, шаг их ускорился — значит, не было причины так долго тащиться от Орзаммара. Выходит, Дункан намеренно замедлял их продвижение, и, пусть Натия никогда не признает этого вслух, она была ему благодарна.
Ей даже представлять не хотелось, каково было бы оказаться на поверхности днём. Ей и ночью-то пришлось нелегко — с этим усеянным огоньками открытым пространством над головой. А прибудь они, скажем, в полдень, да выйди на солнце, о котором Натия так много слышала, но которого никогда не видела...
Некоторые вещи лучше даже не воображать. А некоторые мысли — не додумывать.
Впервые с того момента, как они покинули город, Натия сидела в тишине и размышляла о том, что уже случилось, вместо того, что ещё случится. Всего неделю назад в её жизни не предвиделось никаких перемен, она была такой же однообразной, какой — как полагала Натия — будет всегда. Исполнять приказы Берата, чтобы уберечь Рику. Разделять с Леске кружку эля после долгого дня. Или поцелуй. Или постель. Всеми силами стараться игнорировать мать.
А теперь она, скорее всего, никого из них никогда больше не увидит.
До сей минуты Натия об этом не задумывалась. Потому что не думать было легче. Поначалу она просто была настолько рада остаться в живых, что мысль о том, что она навсегда покидает всех и вся, не приходила ей в голову. Затем её больше волновало то, что ждало её на поверхности: эта неизвестность настолько угнетала, что для прочих мыслей места не осталось.
А вот теперь — другое дело.
Натия сидела в тишине, молча уставившись в бескрайнее небо, пока ночь шла своим чередом. Луны и звёзды со временем потускнели, темнота небес сменилась цветовой палитрой, которой Натии не доводилось видеть прежде.
Пока она наблюдала первый в своей жизни рассвет, а небо окрашивалось из чернильно-чёрного в дивный рубиново-красный, а затем в оттенок синего, способный посоперничать с самым безупречным сапфиром, Натия позволила себе пару минут погоревать о том, что потеряла. О том, кого потеряла. О прежней жизни.
Когда Дункан присоединился к ней чуть позже, глаза у Натии были уже сухими, а лицо чистым. И если он стал свидетелем этого момента страха, слабости, тоски... то позволил Натии сделать вид, будто ничего не было, а он ничего не видел.
Натия с благодарным кивком приняла предложенный Дунканом крем. Нанося жирную субстанцию на лицо и шею — и морщась от сильного травянистого запаха, — она не смогла сдержать улыбки.
Впервые в жизни она чувствовала, что у неё, возможно, действительно есть будущее.
@темы: арт, орг, Андерс, Стэн, джен, ж!Броска, Нитка Хардинг, «Halloween: All Hallows' Eve», оригинальные, Дункан
-
-
01.11.2016 в 06:03Утопленница
Сегерон потерян
Криста
Из тьмы на свет
-
-
01.11.2016 в 08:17Пляски мертвецов
Спасибо вам, автор! Я очень рада, что ключи вас вдохновили (надеялась на хотя бы одно исполнение, а тут аж целых два!), Лихорадка - замечательная, Бурая Трясина как она есть
Пляски мертвецов удивили, очень оригинальное прочтение цитаты, отличный перевод, спасибо вам за работу!
Сегерон потерян
И вам спасибо, прекрасная работа, зацепило. И Стэн!
-
-
01.11.2016 в 08:43Автору сердечек! Люблю эту локацию. И Хардинг. Описания чудесные. И последняя фраза прямо в точку
Название: Утопленница
-
-
01.11.2016 в 11:29Прекрасная история, жуткая и красивая. Спасибо, автор!
Утопленница
Ужас
Сегерон потерян
Очень понравилось! Верю, что кунари именно так и поступили бы.
Из тьмы на свет
Ох, как же я люблю про адаптацию гномов на поверхности!!! Спасибо вам!!!
-
-
01.11.2016 в 11:51Утопленница - ух, вроде и жутко, а вроде как даже и смешно. Karma is a bitch, как говорится.
Сегерон потерян - с годами Стэн стал закостенелым и упрямым Аришоком, а мог бы ведь просто спасти свои земли с помощью пришедших Стражей. Очень по-кунарийски, да. Здорово, спасибо, автор.
Криста - задело, по-своему конец и грустный, и счастливый
-
-
06.11.2016 в 19:08Тоже было ощущение, что Хардинг съедят. Текст прекрасен от и до, спасибо за него!
Название: Пляски мертвецов
Весьма любопытная трактовка ключа и такой образной мотивации Андерса еще читать не приходилось. Спасибо, что нашли и перевели!
Название: Утопленница
Жутко ((( Очень жаль вообще всех. Автору - сирца, я очень люблю ваши стрипы!
Название: Сегерон потерян
Двойственные чувства - и понравилось, и вопросы по логике возникли. Например, почему раз там были Серые Стражи, почему они уходили прочь с Сегерона, а не туда? Почему ГТ работают только в одном направлении? Почему кунари не объединились с Серыми Стражами? В общем, обоснуев мне не хватило.
Название: Криста
Автор-автор я тебя знаю (впрочем, я тут всех в выкладке опознал (кроме уважаемых переводчиков), так что не считается ))) Прекрасный и болезненный текст!
Название: Из тьмы на свет
Не могу сказать, что меня этот текст как-то напугал или заставил загрустить. Наоборот, от него остались впечатления доброты и заботы. Удачное завершение выкладки, на мой вкус )
Перевод гладкий, даже забыл, что текст исходно не русский! Приходите к нам переводить классную политическую ашку! )
-
-
07.11.2016 в 09:18-
-
08.11.2016 в 22:09Из тьмы на свет
А, так вот откуда тема двух лун всплыла!