Магия крови и простор для воображения!
Название: Собрание анонимных завистников
Автор: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: Мередит, и прочиеКаллен, Логейн, Андерс, Мариан Хоук, Табрис, Дориан, Нерия Сурана, Солас
Категория: джен
Жанр: юмор, стёб, повседневность
Рейтинг: PG
Размер: 884 слова
Предупреждение: школьное AU, модерн-AU
Женщина в строгом костюме поправила очки и позвонила в колокольчик.
– Прошу тишины. Итак, давайте начнём первое собрание нашего клуба. Представимся – меня зовут Мередит Станнард, и я завидую. Здесь собрались лишь те, кому требуется психологическая помощь и поддержка, и кто готов сам сделать первый шаг к тому, чтобы избавиться от зависимости. Кто хочет взять слово?
Кто-то в первом ряду тянет руку. Мередит благосклонно разрешает светловолосому мужчине встать.
– Меня зовут Каллен Стентон Резерфорд. Я завидую тем, кто никогда не пил "Лириум" и вообще живёт спокойной жизнью, не подозревая, какая опасность в лице наших «Химиков» угрожает обществу. Нужно немедленно прекратить допускать их к участию в школьных исследовательских проектах! Не прошло и года с того ужасного Хеллоуина, когда вышедшие из под контроля ученики напоили меня самогонкой и заперли в шкафу! – из горла преподавателя Права и по совместительству зам.директора доносится всхлип и Мередит сочувственно подаёт ему платочек.
– Несомненно, опасности научного прогресса подстерегают нас повсюду. Кто хочет продолжить?
– Я хочу, – поднимается другой мужчина, более рослый, с пронзительным взглядом и сединой в волосах.
– Да, простите, меня зовут Логейн Мак-Тир, и я завидую. Завидую неслыханной безнаказанности учеников из юношеской организации «Стражи серости». Не далее, как вчера, эти вредители разобрали макет древнего ящера, сделанный, к слову, на безвозмездной основе моими ребятами из школьного совета. И знаете, что мне на это сказали? Цитирую: «Эта тварь хорошо смотрелась в постановке «Мир без Архидемона»». Не проще ли хоть раз дать понять этим балбесам, что жизнь не вертится вокруг них?
– Что же, вопрос животрепещущий. Мы учтём его на следующем совещании. Кто-то хочет дополнить?
Неуверенная рука осторожно поднимается над головами сидящих.
– Можно? – спрашивает кто-то, и Мередит кивает.
Долговязый юноша неуверенно встаёт.
– Как представитель группировок «Химиков» и «Стражей серости» одновременно, я заявляю претензию. Не все из участников присутствовали как на Хэллоуине, так и на постановке. Списки отсутствующих могу предоставить и прошу для них снисхождения.
– Мы будем рады ознакомиться со списками. Как вас зовут?
– Андерс. И я вам не завидую. Списки реально длинные.
Пока представитель двух группировок передаёт заветные списки, в кабинет со смехом залетает черноволосая молодая девушка. Заметив строгие взгляды, обращённые к ней, она быстро садится на ближайший стул.
– Опаздываете, Хоук, – вздыхает Мередит. – Мы уже начали.
– Да, извиняюсь, меня задержали наши отстающие. Им не нравится, что их зовут «Зомбями» и «Порожденьками». Но, честно говоря, как их ещё называть, если они таблицу умножения не помнят?
– Вы забыли добавить…
– Я Мариан Хоук, и я никому не завидую. Обычно все завидуют мне. А тут, если честно, завидовать нечему.
Мередит поднимает руку и Хоук умолкает.
– Продолжим. И раз уж мы затронули проблемы педсовета.... что у нас на фронте борьбы с химической неграмотностью? Орсино, вы опять уклоняетесь от учебного плана, я знаю. Смотрела отчеты лабораторных работ по вашему предмету. «Спирт из сухостебля для внутреннего приема в домашних условиях».
Эльф недовольно бурчит и, опираясь на посох, поднимается.
– Во-первых, меня зовут Первый заместитель директора Орсино, и я алкоголик… то есть завидую. Во-вторых, насколько я помню, госпожа директор, вы сами на полном серьезе спросили у меня, как его гнать. «Вы же химик, Орсино. В стенах нашей передовой школы вы должны уметь варить все, что позволяет ваша квалификация!»
Мередит прерывает речь пожилого учителя и насильно усаживает его на место.
– С вами всё ясно. Никак не угомонитесь. Кто следующий?
Директор обводит кабинет властным взором и замечает пару учеников.
– А вы тут что делаете? – искренне удивляется она.
– Как глава организации «Стражи серости» заявляю, что ваше чучело из пенопласта уже собрали обратно. Логейн - лох, Андерс – предатель, и вообще, пошёл я отсюда, не смешно у вас.
Парень с примечательно угловатыми оттопыренными ушами встаёт и уходит, громко хлопая дверью.
– Табрис, вернись немедленно! – повышает голос Мередит, но из-за двери доносятся только приглушённые ругательства.
– Ну а вы что здесь делаете? – обращается к другому ученику директор.
– А я вообще мимо проходил. Я новенький, по обмену опытом, из Тевинтера. У нас в школах давно самоуправление, вот я и офигеваю немного, – развалившийся на стуле смуглый юноша явно не боится строгой Мередит, и та просто указывает ему на дверь.
– Кхм, подведём итоги. На собрании опять были не все. Где наши классные дамы пропадают? На них возложена такая ответственность, а они все романтику себе на рабочих местах устраивают. Создатель милосердный, поэтому у нас не школьники, а нахалы и анархисты какие-то... Представителя от «Спящих» опять не увидела, а вроде бы большие надежды группа подавала…
– Да тут я, тут! – донеслось из угла, откуда выглянула мышкой ещё одна эльфийка.
– Нерия я, и завидую со страшной силой вертихвостке Кусланд из выпускных классов. Дочка состоятельных родителей то может с Алистером тусоваться, их даже королём и королевой выпускного хотят выбрать. А меня он посылает каждый раз, когда коронуется. В общем, накладка у нас, «Спящие» в другом туре оторвутся.
Мередит хватается за голову и Сурана предпочитает скрыться.
– Вроде бы всё. Следующее совещание давайте проведём в отдельности от собрания Общества анонимных завистников. Благодарю за внимание, всем до свидания.
И только когда общество благодарных слушателей разошлось по своим делам, из-под парты сонный выполз он… Ужасный волк, как прозвали школьного психолога все, кто оказался жертвой его злостного влияния. Его агенты внутри всей школьной структуры наводили справки для этого манипулятора: кто из учеников что употребляет, в каких отношения с семьей, характерный социотип и прочее, что позволяло запустить Волку свои коварные пальцы в мозги наивных учеников и собственноручно управлять каждой их извилиной.
– И что я пропустил? – покрутил лысой головой Солас, но, не увидев в окружении ни педсовета, ни своих учеников с внеурочного тренинга "Сделай всех лучше", пожал плечами и спал дальше.
– Прошу тишины. Итак, давайте начнём первое собрание нашего клуба. Представимся – меня зовут Мередит Станнард, и я завидую. Здесь собрались лишь те, кому требуется психологическая помощь и поддержка, и кто готов сам сделать первый шаг к тому, чтобы избавиться от зависимости. Кто хочет взять слово?
Кто-то в первом ряду тянет руку. Мередит благосклонно разрешает светловолосому мужчине встать.
– Меня зовут Каллен Стентон Резерфорд. Я завидую тем, кто никогда не пил "Лириум" и вообще живёт спокойной жизнью, не подозревая, какая опасность в лице наших «Химиков» угрожает обществу. Нужно немедленно прекратить допускать их к участию в школьных исследовательских проектах! Не прошло и года с того ужасного Хеллоуина, когда вышедшие из под контроля ученики напоили меня самогонкой и заперли в шкафу! – из горла преподавателя Права и по совместительству зам.директора доносится всхлип и Мередит сочувственно подаёт ему платочек.
– Несомненно, опасности научного прогресса подстерегают нас повсюду. Кто хочет продолжить?
– Я хочу, – поднимается другой мужчина, более рослый, с пронзительным взглядом и сединой в волосах.
– Да, простите, меня зовут Логейн Мак-Тир, и я завидую. Завидую неслыханной безнаказанности учеников из юношеской организации «Стражи серости». Не далее, как вчера, эти вредители разобрали макет древнего ящера, сделанный, к слову, на безвозмездной основе моими ребятами из школьного совета. И знаете, что мне на это сказали? Цитирую: «Эта тварь хорошо смотрелась в постановке «Мир без Архидемона»». Не проще ли хоть раз дать понять этим балбесам, что жизнь не вертится вокруг них?
– Что же, вопрос животрепещущий. Мы учтём его на следующем совещании. Кто-то хочет дополнить?
Неуверенная рука осторожно поднимается над головами сидящих.
– Можно? – спрашивает кто-то, и Мередит кивает.
Долговязый юноша неуверенно встаёт.
– Как представитель группировок «Химиков» и «Стражей серости» одновременно, я заявляю претензию. Не все из участников присутствовали как на Хэллоуине, так и на постановке. Списки отсутствующих могу предоставить и прошу для них снисхождения.
– Мы будем рады ознакомиться со списками. Как вас зовут?
– Андерс. И я вам не завидую. Списки реально длинные.
Пока представитель двух группировок передаёт заветные списки, в кабинет со смехом залетает черноволосая молодая девушка. Заметив строгие взгляды, обращённые к ней, она быстро садится на ближайший стул.
– Опаздываете, Хоук, – вздыхает Мередит. – Мы уже начали.
– Да, извиняюсь, меня задержали наши отстающие. Им не нравится, что их зовут «Зомбями» и «Порожденьками». Но, честно говоря, как их ещё называть, если они таблицу умножения не помнят?
– Вы забыли добавить…
– Я Мариан Хоук, и я никому не завидую. Обычно все завидуют мне. А тут, если честно, завидовать нечему.
Мередит поднимает руку и Хоук умолкает.
– Продолжим. И раз уж мы затронули проблемы педсовета.... что у нас на фронте борьбы с химической неграмотностью? Орсино, вы опять уклоняетесь от учебного плана, я знаю. Смотрела отчеты лабораторных работ по вашему предмету. «Спирт из сухостебля для внутреннего приема в домашних условиях».
Эльф недовольно бурчит и, опираясь на посох, поднимается.
– Во-первых, меня зовут Первый заместитель директора Орсино, и я алкоголик… то есть завидую. Во-вторых, насколько я помню, госпожа директор, вы сами на полном серьезе спросили у меня, как его гнать. «Вы же химик, Орсино. В стенах нашей передовой школы вы должны уметь варить все, что позволяет ваша квалификация!»
Мередит прерывает речь пожилого учителя и насильно усаживает его на место.
– С вами всё ясно. Никак не угомонитесь. Кто следующий?
Директор обводит кабинет властным взором и замечает пару учеников.
– А вы тут что делаете? – искренне удивляется она.
– Как глава организации «Стражи серости» заявляю, что ваше чучело из пенопласта уже собрали обратно. Логейн - лох, Андерс – предатель, и вообще, пошёл я отсюда, не смешно у вас.
Парень с примечательно угловатыми оттопыренными ушами встаёт и уходит, громко хлопая дверью.
– Табрис, вернись немедленно! – повышает голос Мередит, но из-за двери доносятся только приглушённые ругательства.
– Ну а вы что здесь делаете? – обращается к другому ученику директор.
– А я вообще мимо проходил. Я новенький, по обмену опытом, из Тевинтера. У нас в школах давно самоуправление, вот я и офигеваю немного, – развалившийся на стуле смуглый юноша явно не боится строгой Мередит, и та просто указывает ему на дверь.
– Кхм, подведём итоги. На собрании опять были не все. Где наши классные дамы пропадают? На них возложена такая ответственность, а они все романтику себе на рабочих местах устраивают. Создатель милосердный, поэтому у нас не школьники, а нахалы и анархисты какие-то... Представителя от «Спящих» опять не увидела, а вроде бы большие надежды группа подавала…
– Да тут я, тут! – донеслось из угла, откуда выглянула мышкой ещё одна эльфийка.
– Нерия я, и завидую со страшной силой вертихвостке Кусланд из выпускных классов. Дочка состоятельных родителей то может с Алистером тусоваться, их даже королём и королевой выпускного хотят выбрать. А меня он посылает каждый раз, когда коронуется. В общем, накладка у нас, «Спящие» в другом туре оторвутся.
Мередит хватается за голову и Сурана предпочитает скрыться.
– Вроде бы всё. Следующее совещание давайте проведём в отдельности от собрания Общества анонимных завистников. Благодарю за внимание, всем до свидания.
И только когда общество благодарных слушателей разошлось по своим делам, из-под парты сонный выполз он… Ужасный волк, как прозвали школьного психолога все, кто оказался жертвой его злостного влияния. Его агенты внутри всей школьной структуры наводили справки для этого манипулятора: кто из учеников что употребляет, в каких отношения с семьей, характерный социотип и прочее, что позволяло запустить Волку свои коварные пальцы в мозги наивных учеников и собственноручно управлять каждой их извилиной.
– И что я пропустил? – покрутил лысой головой Солас, но, не увидев в окружении ни педсовета, ни своих учеников с внеурочного тренинга "Сделай всех лучше", пожал плечами и спал дальше.
Название: Магические плюшки
Автор: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: Мариан Хоук, Малькольм Хоук, Морриган, Лавеллан
Категория: джен, гет
Жанр: сет малых форм
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: POV, зависть, одержимость (во всех смыслах), инцест. Встречаются спойлеры на выкладку в неделе отчаянья.
Зовусь я по-простому, Хоук.
Кто-то Защитницей зовёт,
Отступницей, малефикаршей.
Ну вот.
Я белым стихом изъясняюсь,
Я по-простому не могу.
А ну пошёл отсюда Алистер
В тайгу!
Я был обычным беглым магом,
Разбойником и дураком,
Ну а запомнюсь нынче фандому
Веслом.
Я по лесам скакала с луком,
Я по оленям была в цель!
Как жаль, что вовсе я не Гала…
…дриэль.
Я с Фенрисом рассталась плохо,
Он комплиментов не дарил,
Нежнее чем «Я твой» и «Хоук».
Кретин.
Люблю писать я письма, братцы,
Леандре, Карверу, другим.
Как на меня ещё не вышли
По ним?
Я в детстве по лесам бродила,
Людей, зверей встречала там.
Я Морриган, не путать с Стражем
И Лавеллан.
Во мне течёт иная сила,
Во мне бурлит адреналин!
Позакрывали б сами Бреши,
Ну блин!
Завидуют обычно молча,
Но я опять не промолчу –
У Бет такая грудь! Я тоже
Хочу.
Меня в заявках было мало
Полконкурса я просидел.
Ну, что поделать, уж такой мой
Удел.
Меняла пол, болтала басом,
В ГТ ходила налегке.
Я даже с демоном Желанья
Накоротке.
Инцестом с братом увлекалась,
Тут шемлены из-за кустов.
Братишка лох, я одержалась.
Конец.
Кто-то Защитницей зовёт,
Отступницей, малефикаршей.
Ну вот.
Я белым стихом изъясняюсь,
Я по-простому не могу.
А ну пошёл отсюда Алистер
В тайгу!
Я был обычным беглым магом,
Разбойником и дураком,
Ну а запомнюсь нынче фандому
Веслом.
Я по лесам скакала с луком,
Я по оленям была в цель!
Как жаль, что вовсе я не Гала…
…дриэль.
Я с Фенрисом рассталась плохо,
Он комплиментов не дарил,
Нежнее чем «Я твой» и «Хоук».
Кретин.
Люблю писать я письма, братцы,
Леандре, Карверу, другим.
Как на меня ещё не вышли
По ним?
Я в детстве по лесам бродила,
Людей, зверей встречала там.
Я Морриган, не путать с Стражем
И Лавеллан.
Во мне течёт иная сила,
Во мне бурлит адреналин!
Позакрывали б сами Бреши,
Ну блин!
Завидуют обычно молча,
Но я опять не промолчу –
У Бет такая грудь! Я тоже
Хочу.
Меня в заявках было мало
Полконкурса я просидел.
Ну, что поделать, уж такой мой
Удел.
Меняла пол, болтала басом,
В ГТ ходила налегке.
Я даже с демоном Желанья
Накоротке.
Инцестом с братом увлекалась,
Тут шемлены из-за кустов.
Братишка лох, я одержалась.
Конец.
Название: Не завидуйте
Автор: Маги в законе
Пейринг/Персонажи: Мариан Хоук, упоминаются Карвер, Бетани, Малькольм, Леандра
Категория: джен
Жанр: Character study, повседневность
Рейтинг: PG
Размер: 1180 слов
Предупреждение: Kidfic, ОЖП
Мариан Хоук десять лет. Она только-только подружилась с новой девочкой в классе, и сейчас, за школой, они разглядывают «сокровища» которые Ксан принесла с собой.
– Смотри, это волшебный камень, он переливается на солнышке. Папа подарил. Правда красивый?
Мариан кивает, уставившись на прозрачно-сверкающий опал, величиной с её ладошку. Отец Ксан торговец, так же, как и её папа, но ей никогда не дарили ничего подобного. Куклы, крольчата, ленты и простенькие ожерелья из янтаря, но никогда она не видела среди подарков такой красотищи.
– А вот ещё брошка, я её редко надеваю, она тяжёлая. Здесь узор нарисован, видишь? Папа говорит, что такие красивые цветы растут только на клумбах в Орлее. Он там сам не был, но ему рассказывал кто-то. Я таких точно ещё нигде не видела.
Хоук смотрит на разрисованную диковинными цветами брошь и вздыхает. У неё простая медная брошка, закалывать плащ в холодную погоду. А эту разве можно сравнить с той?
«На такую только смотреть не насмотреться, куда уж там плащ заколоть», – думает она. В душе поднимается неприятное чувство зависти. Почему у неё нет таких прекрасных вещиц?
Она неохотно выкладывает то, что до этого с гордостью считала своим «сокровищем»: несколько разноцветных бусинок, большую круглую пуговицу с позолоченным ободком – её посчастливилось найти в таверне, и с тех пор Мариан хранила её. К небольшой кучке добавляется ожерелье из бисера и янтаря, и большой жук с разноцветными крыльями, которого она поймала пару недель назад. Жук уже неживой, он высох, и стал частью коллекции.
Ксан ойкает и отдёргивает руку, почти коснувшуюся ожерелья.
– Ты чего? Испугалась? Так он дохлый, не укусит, – Хоук улыбается открыто, и подружка перестаёт бояться, но всё-таки трогать жука избегает.
– Красивые камушки, – показывает она на ожерелье. – Папа говорит, что янтарь – это смола, только она попала в воду и стала твёрдой, как камень. У меня дома есть такой камушек, только больше и гладкий, у него внутри комарик.
Мариан удивляется и кивает. Она хотела бы посмотреть на тот камушек, но отец не разрешает ей ходить в гости, и зазывать в гости к себе. Может, на этот раз разрешит?
Ксан прячет опал и брошку в махонький сундучок, и говорит, что ей пора домой.
– Завтра увидимся, Мари.
– Непременно, – заверяет Хоук и, помахав вслед подруге, тоже отправляется к дому.
Карвер и Бетани занимаются с мамой, Мариан проскальзывает мимо них, оставляя книжки и исписанные неровным почерком листы в сенях, а сама забирается на чердак. Пока никто не отыскал её, она может побыть наедине с мыслями.
На чердаке пыльно, но здесь хранятся интересные старые вещи. Она нашла однажды книгу со странными картинками, и пытается разобраться, что в ней написано. Но слова такие непонятные, непривычные, и что-то про магию. Книга – тоже сокровище, но её Мариан никому не показывает. Потому что на первой странице кто-то написал:
«Малкольму Хоуку».
Книга принадлежит отцу, или принадлежала, но он давно не заглядывал в неё. Зато она смотрит на неё каждый день. Отец немного рассказывал о магии – когда в дом зачем-то приходил храмовник. Рассказывал, что магию изучают в Круге, где храмовников больше чем во всём Лотеринге. И что никому из детей ни в коем случае не стоит даже заговаривать с кем-то из них, если не хотят оказаться там.
Мариан бы поглядела на этот Круг – хоть одним глазком. Но она знает, что родители очень расстроятся, если храмовники заберут её, или Карвера с Бетани.
Она старается опекать младших, хотя они, порой, доставляют больше проблем. Но уж точно она не отдала бы их храмовникам. Она старшая, на её плечи возложены многие заботы, так что Мариан просто не может допустить, чтобы что-то подобное случилось с братом и сестрой.
Близнецы пока ещё малы и мало что понимают. Их жизнь весела и беззаботна. Скоро они тоже пойдут в школу, где строгий учитель будет задавать им уроки, и вместе будут учить Песнь Света, хотя она длиннющая жутко, так что детям дают выучивать лишь короткие отрывки.
Хоук хотела бы побывать в Орлее, где, как рассказывают жрицы, есть большой пребольшой собор, но это ужасно далеко и не получится туда съездить, как в Редклиф, на пару дней. А было бы наверное здорово…
Мариан, примостившаяся с книгой на старом стуле, так и засыпает, пока мать не заканчивает заниматься с Карвером и Бетани, и не принимается искать её.
Вечером, когда вся семья собирается на ужин, Мариан неуверенно спрашивает у отца, можно ли ей сходить в гости к новой подружке.
– У неё такие красивые вещицы! Волшебный камень и брошка с цветами из Орлея.
Отец вздыхает и поясняет, в очередной раз, что лучше не вызывать подозрений. Он заметил, что она зачастила на чердак, и нашёл книгу. Хоук не собирается оправдываться – она же не маг, в конце концов. Ей просто интересно. Любопытство вообще её отличительная черта. Мариан интересно всё, но магия сама по себе загадочна и ужасна одновременно, и волнует её более всего.
Близнецы уплетают кашу и не прислушиваются к разговору взрослых, которым Хоук уже причисляет и себя. У них свои секреты, свои шутки и горе по пустякам. Они ещё не догадываются, что жизнь намного сложнее, им можно только позавидовать.
Утром Хоук встречается с подругой возле школы. Небольшое деревянное здание с лихвой вмещает в себя всех желающих обучиться грамоте. Ксан хмурится и говорит, что не может больше дружить с ней.
– Папа сказал, что семья у вас странная, живёте на отшибе, ни с кем знакомства не водите. Мне-то всё равно, ты весёлая, с тобой интересно дружить, но он запретил. Прости, Мари.
Хоук хлюпает носом и молча кивает, а потом разворачивается и бежит домой. Ну почему всё в жизни складывается неправильно? Слёзы льются из глаз, она добегает до дома и прижимается к двери сарая. Отец в лавке, мать дома с близнецами. Никому нет дела до того, что происходит с ней сейчас. От боли в душе всё переворачивается, а руки сжимаются в кулаки.
«Это всё магия, проклятая магия! Отец знает о ней так много, потому что сам маг, и храмовники ищут его…» – вдруг догадывается она. Руке становится отчего-то горячо, и. Мариан с удивлением смотрит на пылающий в ладони огонёк. Не больше огонька свечи, но она ужасно пугается, пытается стряхнуть его с руки, и огонь попадает на сухую траву. Сено вспыхивает в один миг, огонь подбирается к двери, а Хоук пытается потушить его, хватает с верёвки, где развешено настиранное бельё мокрую тряпицу и сбивает пламя.
Из дому выбегает взволнованная мать, Мариан пытается объяснить ей, что не виновата, не поджигала ничего специально, но видит понимание и беспокойство в её глазах. Мать знает, должно быть, давно ждёт, что с ней может случиться такое. Мариан плачет, не скрывая слёз, и мать, обнимая её, плачет с ней вместе, пытаясь успокоить, утешить…
По счастью никто из соседей не заметил пожара, а после обеда, когда отец возвращается из лавки, он зовёт её к себе в комнату и рассказывает так много, как только она может выслушать. Кажется, к обычным житейским проблемам прибавляется ещё несколько, но Хоук привыкла, и это переживёт.
Она никому не показывает, как ловко управляется с маленьким огоньком в ладони, даже Карверу и Бетани, у неё, как и прежде, очень мало друзей, зато теперь они могут говорить откровенно с отцом. Он выражает беспокойство, объясняет, что если кто узнает о них, храмовники тут же скрутят и заберут его и Мариан. Мать останется одна, и некому будет защищать её и близнецов. Хоук кивает. Она понимает. Но больше никогда не будет завидовать другим. Желания опасны.
– Смотри, это волшебный камень, он переливается на солнышке. Папа подарил. Правда красивый?
Мариан кивает, уставившись на прозрачно-сверкающий опал, величиной с её ладошку. Отец Ксан торговец, так же, как и её папа, но ей никогда не дарили ничего подобного. Куклы, крольчата, ленты и простенькие ожерелья из янтаря, но никогда она не видела среди подарков такой красотищи.
– А вот ещё брошка, я её редко надеваю, она тяжёлая. Здесь узор нарисован, видишь? Папа говорит, что такие красивые цветы растут только на клумбах в Орлее. Он там сам не был, но ему рассказывал кто-то. Я таких точно ещё нигде не видела.
Хоук смотрит на разрисованную диковинными цветами брошь и вздыхает. У неё простая медная брошка, закалывать плащ в холодную погоду. А эту разве можно сравнить с той?
«На такую только смотреть не насмотреться, куда уж там плащ заколоть», – думает она. В душе поднимается неприятное чувство зависти. Почему у неё нет таких прекрасных вещиц?
Она неохотно выкладывает то, что до этого с гордостью считала своим «сокровищем»: несколько разноцветных бусинок, большую круглую пуговицу с позолоченным ободком – её посчастливилось найти в таверне, и с тех пор Мариан хранила её. К небольшой кучке добавляется ожерелье из бисера и янтаря, и большой жук с разноцветными крыльями, которого она поймала пару недель назад. Жук уже неживой, он высох, и стал частью коллекции.
Ксан ойкает и отдёргивает руку, почти коснувшуюся ожерелья.
– Ты чего? Испугалась? Так он дохлый, не укусит, – Хоук улыбается открыто, и подружка перестаёт бояться, но всё-таки трогать жука избегает.
– Красивые камушки, – показывает она на ожерелье. – Папа говорит, что янтарь – это смола, только она попала в воду и стала твёрдой, как камень. У меня дома есть такой камушек, только больше и гладкий, у него внутри комарик.
Мариан удивляется и кивает. Она хотела бы посмотреть на тот камушек, но отец не разрешает ей ходить в гости, и зазывать в гости к себе. Может, на этот раз разрешит?
Ксан прячет опал и брошку в махонький сундучок, и говорит, что ей пора домой.
– Завтра увидимся, Мари.
– Непременно, – заверяет Хоук и, помахав вслед подруге, тоже отправляется к дому.
Карвер и Бетани занимаются с мамой, Мариан проскальзывает мимо них, оставляя книжки и исписанные неровным почерком листы в сенях, а сама забирается на чердак. Пока никто не отыскал её, она может побыть наедине с мыслями.
На чердаке пыльно, но здесь хранятся интересные старые вещи. Она нашла однажды книгу со странными картинками, и пытается разобраться, что в ней написано. Но слова такие непонятные, непривычные, и что-то про магию. Книга – тоже сокровище, но её Мариан никому не показывает. Потому что на первой странице кто-то написал:
«Малкольму Хоуку».
Книга принадлежит отцу, или принадлежала, но он давно не заглядывал в неё. Зато она смотрит на неё каждый день. Отец немного рассказывал о магии – когда в дом зачем-то приходил храмовник. Рассказывал, что магию изучают в Круге, где храмовников больше чем во всём Лотеринге. И что никому из детей ни в коем случае не стоит даже заговаривать с кем-то из них, если не хотят оказаться там.
Мариан бы поглядела на этот Круг – хоть одним глазком. Но она знает, что родители очень расстроятся, если храмовники заберут её, или Карвера с Бетани.
Она старается опекать младших, хотя они, порой, доставляют больше проблем. Но уж точно она не отдала бы их храмовникам. Она старшая, на её плечи возложены многие заботы, так что Мариан просто не может допустить, чтобы что-то подобное случилось с братом и сестрой.
Близнецы пока ещё малы и мало что понимают. Их жизнь весела и беззаботна. Скоро они тоже пойдут в школу, где строгий учитель будет задавать им уроки, и вместе будут учить Песнь Света, хотя она длиннющая жутко, так что детям дают выучивать лишь короткие отрывки.
Хоук хотела бы побывать в Орлее, где, как рассказывают жрицы, есть большой пребольшой собор, но это ужасно далеко и не получится туда съездить, как в Редклиф, на пару дней. А было бы наверное здорово…
Мариан, примостившаяся с книгой на старом стуле, так и засыпает, пока мать не заканчивает заниматься с Карвером и Бетани, и не принимается искать её.
* * *
Вечером, когда вся семья собирается на ужин, Мариан неуверенно спрашивает у отца, можно ли ей сходить в гости к новой подружке.
– У неё такие красивые вещицы! Волшебный камень и брошка с цветами из Орлея.
Отец вздыхает и поясняет, в очередной раз, что лучше не вызывать подозрений. Он заметил, что она зачастила на чердак, и нашёл книгу. Хоук не собирается оправдываться – она же не маг, в конце концов. Ей просто интересно. Любопытство вообще её отличительная черта. Мариан интересно всё, но магия сама по себе загадочна и ужасна одновременно, и волнует её более всего.
Близнецы уплетают кашу и не прислушиваются к разговору взрослых, которым Хоук уже причисляет и себя. У них свои секреты, свои шутки и горе по пустякам. Они ещё не догадываются, что жизнь намного сложнее, им можно только позавидовать.
Утром Хоук встречается с подругой возле школы. Небольшое деревянное здание с лихвой вмещает в себя всех желающих обучиться грамоте. Ксан хмурится и говорит, что не может больше дружить с ней.
– Папа сказал, что семья у вас странная, живёте на отшибе, ни с кем знакомства не водите. Мне-то всё равно, ты весёлая, с тобой интересно дружить, но он запретил. Прости, Мари.
Хоук хлюпает носом и молча кивает, а потом разворачивается и бежит домой. Ну почему всё в жизни складывается неправильно? Слёзы льются из глаз, она добегает до дома и прижимается к двери сарая. Отец в лавке, мать дома с близнецами. Никому нет дела до того, что происходит с ней сейчас. От боли в душе всё переворачивается, а руки сжимаются в кулаки.
«Это всё магия, проклятая магия! Отец знает о ней так много, потому что сам маг, и храмовники ищут его…» – вдруг догадывается она. Руке становится отчего-то горячо, и. Мариан с удивлением смотрит на пылающий в ладони огонёк. Не больше огонька свечи, но она ужасно пугается, пытается стряхнуть его с руки, и огонь попадает на сухую траву. Сено вспыхивает в один миг, огонь подбирается к двери, а Хоук пытается потушить его, хватает с верёвки, где развешено настиранное бельё мокрую тряпицу и сбивает пламя.
Из дому выбегает взволнованная мать, Мариан пытается объяснить ей, что не виновата, не поджигала ничего специально, но видит понимание и беспокойство в её глазах. Мать знает, должно быть, давно ждёт, что с ней может случиться такое. Мариан плачет, не скрывая слёз, и мать, обнимая её, плачет с ней вместе, пытаясь успокоить, утешить…
По счастью никто из соседей не заметил пожара, а после обеда, когда отец возвращается из лавки, он зовёт её к себе в комнату и рассказывает так много, как только она может выслушать. Кажется, к обычным житейским проблемам прибавляется ещё несколько, но Хоук привыкла, и это переживёт.
Она никому не показывает, как ловко управляется с маленьким огоньком в ладони, даже Карверу и Бетани, у неё, как и прежде, очень мало друзей, зато теперь они могут говорить откровенно с отцом. Он выражает беспокойство, объясняет, что если кто узнает о них, храмовники тут же скрутят и заберут его и Мариан. Мать останется одна, и некому будет защищать её и близнецов. Хоук кивает. Она понимает. Но больше никогда не будет завидовать другим. Желания опасны.
@темы: Морриган, Мередит, джен, ж!Хоук, ж!Лавеллан, «Четыре демона», Малкольм Хоук