Раз уж мы здесь, нужно поискать приличного вина.
Название: Отчаянье мне веру придаёт
Автор: Дориан и все все все
Бета: Дориан и все все все
Пейринг/Персонажи: Дориан Павус/Максвелл Тревельян,
Категория: слэш
Жанр: Ангст, сонгфик
Рейтинг: R
Размер: 1032 слова
Предупреждение 1: смерть основного персонажа, преступная деятельность
Предупреждение 2: использованы отрывки из «Баллад» Франсуа Вийона
Ключи: Ангст, R, смерть основного персонажа, преступная деятельность
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
До того, как стать Вестником Андрасте, а затем Инквизитором, Максвелл Тревельян разбойничал на большаках. И неплохо разбойничал – во всяком случае, ни разу не попался на глаза так называемым «стражам правопорядка». Ну как – поблизости от городов максова банда не работала, так что у городской стражи не было повода принимать меры. А охрана купеческих караванов стабильно оставалась с носом, ибо вечером все товары были на месте, а утром купцы недосчитывались денег или драгоценностей. Никто не мог понять в чем дело: в караване все были свои – и купцы друг друга знали, и охрана была проверенная – а пропадало самое ценное. И хоть тресни и не спи всю ночь, ходи патрулем вокруг палаток с товаром, или вовсе не выгружай их с телег – сопрут.
То, что после взрыва на Конклаве дорожные грабежи данной конкретной банды прекратились – никого не насторожило, хватало и других, свеженьких. Ну и война храмовников с магами добавляла хаоса.
От жажды умираю над ручьём.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошёл, везде мой дом,
Чужбина мне - страна моя родная.
– Я был младшим в семье, – пьяно исповедовался Максвелл, - ну вот что мне было делать? В храмовники идти, или.. эт-та… купцы, как дядюшка Лорнан по материнской линии? А я риск люблю! Как там говорится – по велению души и зову сердца. Обнести этих купчишек так, чтобы они даже не поняли, как и когда это сделано. Первый-то я раз это сдуру сделал – на пари. Мерились с приятелями – кто круче. Нас тогда родители отправили под присмотром дяди Лорнана и его охраны в город, на ярмарку. Утащил я у дядюшки из повозки ларец с драгоценностями, а тот не заметил. Ну потом обратно подложил, как приятелям показал. Дядя как раз сообразил, что ларец пропал, заметался. А я положил его по-тихому на место, чтоб даже никто не увидел, что я рядом с той повозкой ошивался. Никто и не заметил, дядя решил, что ларец в щель между ящиками с товаром упал. Ну погуляли мы на ярмарке, домой вернулись уже все вдребадан. А наутро я понял, что так жить скучно. Балы, приемы, а ещё того и гляди или в храмовники отдадут или дядюшке в подручные – кому я в доме был нужен? И такое отчаяние меня взяло – собрал с утра остатки своих карманных денег, пару кинжалов, переоделся во что поплоше, чтоб во мне аристократа не опознали, и дал деру. Своим даже письма не оставил – не больно-то они с моим мнением считались, не расстроятся. А мне в чужой стране лучше, чем дома.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
– Да-а, о чём это я? – Максвелл налил себе и Дориану ещё по одной. – А, так вот. Удрал я из дома, собрал шайку таких же как я, и занялись мы… жизнью. Караваны одной дорогой ходили, и на ночёвки в одних местах вставали. Ограбить таких идиотов было проще, чем отнять конфету у ребёнка. Так мы изощрялись вовсю – грабили так, чтобы ни один самый старательный следопыт-расследователь не догадался, как это все было проделано. Хэх, я слышал, что про нашу банду ходили слухи, что у нас маги все сплошь, и что мы души демонам запродали. Захотели! Да купцы в охрану даже храмовников нанимали – помогло им это? Нисколько! Да мы некоторые слухи сами распускали, такого туману вокруг себя навеяли, что потом сами правду от вымысла отличить не могли.
Долина слез мне радостнее рая.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Парни злились на меня, что я трачу общак в основном на обмундирование, оружие и средства подготовки, а на погулять да на шмотки почти и не оставляю ничего. А я им – вы что, бабы – шмотничать? Или на очередной караван решили разодетыми по последней моде пойти да со шпильками, по недоразумению называемыми оружием? Тут то и возьмут тёпленькими – в шуршащих шелках, да скрипучих новомодных сапогах. Да и трактиры для пьянок с умом выбирать надо – у пьяного что на уме, то и на языке, пара фраз и мы в глубокой… – Макс прервал свою страстную речь для очередного глотка.
– А куда же тогда девались остальные деньги, если ты не позволял их тратить? – полюбопытствовал Дориан, вертя в руках свою кружку. Пьянка с Инквизитором шла уже третий час и заканчиваться определённо не собиралась. Дориан решил, что тут есть какая-то закономерность – всякий раз после ночи страсти в Инквизиторской постели Макс тащил Дориана в таверну и изливал ему душу. И пил. К счастью, он не следил за тем сколько пьёт Дориан, и пьёт ли вообще.
– Так мы прятали, я ж тогда считал, что главное заработать, а уж потратить найдём, как и куда. Главное ведь на большой дороге – трезвая голова, холодное сердце и…
– Чистые руки? – усмехнулся Дориан.
– Не, какие чистые руки на большаке? Полная тайна, Дориан. Пока стража даже не подозревает, кто ты, пока нет свидетелей, которые могут что-то рассказать или кого-то опознать – ты свободен и можешь продолжать жить, как тебе нравится.
Уже ворочаясь в своей постели и тщетно пытаясь заснуть, Дориан думал – что же подвигло Максвелла вдруг открыть душу. Неужели устал хранить все в себе? Впрочем, что там хранить? Да, слухи о неуловимой банде доходили даже до Тевинтера, да никто даже там не подозревал – кто колобродит. И что? Банда проворачивала свои дела в обстановке строжайшей тайны, их никто не видел, трупов они за собой не оставляли – Максвеллу нечего было опасаться, даже если все раскроется – его борьба с Корифеем все спишет.
Наутро они отправились в очередной рейд – Свистящие пустоши, дракон, венатори, поиски того, что поможет им справиться с Корифеем.
В очередной гномьей гробнице они наткнулись на отряд венатори, которые тоже что-то искали и не пожелали видеть конкурентов живыми. Завязалась драка. Словом, все как обычно. В то, что его ударили кинжалом в спину, Дориан поверил не сразу. Сначала он подумал, что какой-то венатори подкрался сзади, и решил сначала прибить гада, а потом попытаться сделать хоть что-нибудь с раной. Ещё не успев обернуться, Дориан услышал сзади тихий, на грани слышимости, шёпот Максвелла:
– Полная тайна, помнишь, Дориан?
… и темнота…
Через несколько месяцев, сразу после победы над Корифеем, Инквизитор Максвелл Тревельян покончил с собой на могиле Дориана в Свистящих пустошах.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее - час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придаёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
До того, как стать Вестником Андрасте, а затем Инквизитором, Максвелл Тревельян разбойничал на большаках. И неплохо разбойничал – во всяком случае, ни разу не попался на глаза так называемым «стражам правопорядка». Ну как – поблизости от городов максова банда не работала, так что у городской стражи не было повода принимать меры. А охрана купеческих караванов стабильно оставалась с носом, ибо вечером все товары были на месте, а утром купцы недосчитывались денег или драгоценностей. Никто не мог понять в чем дело: в караване все были свои – и купцы друг друга знали, и охрана была проверенная – а пропадало самое ценное. И хоть тресни и не спи всю ночь, ходи патрулем вокруг палаток с товаром, или вовсе не выгружай их с телег – сопрут.
То, что после взрыва на Конклаве дорожные грабежи данной конкретной банды прекратились – никого не насторожило, хватало и других, свеженьких. Ну и война храмовников с магами добавляла хаоса.
От жажды умираю над ручьём.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошёл, везде мой дом,
Чужбина мне - страна моя родная.
– Я был младшим в семье, – пьяно исповедовался Максвелл, - ну вот что мне было делать? В храмовники идти, или.. эт-та… купцы, как дядюшка Лорнан по материнской линии? А я риск люблю! Как там говорится – по велению души и зову сердца. Обнести этих купчишек так, чтобы они даже не поняли, как и когда это сделано. Первый-то я раз это сдуру сделал – на пари. Мерились с приятелями – кто круче. Нас тогда родители отправили под присмотром дяди Лорнана и его охраны в город, на ярмарку. Утащил я у дядюшки из повозки ларец с драгоценностями, а тот не заметил. Ну потом обратно подложил, как приятелям показал. Дядя как раз сообразил, что ларец пропал, заметался. А я положил его по-тихому на место, чтоб даже никто не увидел, что я рядом с той повозкой ошивался. Никто и не заметил, дядя решил, что ларец в щель между ящиками с товаром упал. Ну погуляли мы на ярмарке, домой вернулись уже все вдребадан. А наутро я понял, что так жить скучно. Балы, приемы, а ещё того и гляди или в храмовники отдадут или дядюшке в подручные – кому я в доме был нужен? И такое отчаяние меня взяло – собрал с утра остатки своих карманных денег, пару кинжалов, переоделся во что поплоше, чтоб во мне аристократа не опознали, и дал деру. Своим даже письма не оставил – не больно-то они с моим мнением считались, не расстроятся. А мне в чужой стране лучше, чем дома.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
– Да-а, о чём это я? – Максвелл налил себе и Дориану ещё по одной. – А, так вот. Удрал я из дома, собрал шайку таких же как я, и занялись мы… жизнью. Караваны одной дорогой ходили, и на ночёвки в одних местах вставали. Ограбить таких идиотов было проще, чем отнять конфету у ребёнка. Так мы изощрялись вовсю – грабили так, чтобы ни один самый старательный следопыт-расследователь не догадался, как это все было проделано. Хэх, я слышал, что про нашу банду ходили слухи, что у нас маги все сплошь, и что мы души демонам запродали. Захотели! Да купцы в охрану даже храмовников нанимали – помогло им это? Нисколько! Да мы некоторые слухи сами распускали, такого туману вокруг себя навеяли, что потом сами правду от вымысла отличить не могли.
Долина слез мне радостнее рая.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Парни злились на меня, что я трачу общак в основном на обмундирование, оружие и средства подготовки, а на погулять да на шмотки почти и не оставляю ничего. А я им – вы что, бабы – шмотничать? Или на очередной караван решили разодетыми по последней моде пойти да со шпильками, по недоразумению называемыми оружием? Тут то и возьмут тёпленькими – в шуршащих шелках, да скрипучих новомодных сапогах. Да и трактиры для пьянок с умом выбирать надо – у пьяного что на уме, то и на языке, пара фраз и мы в глубокой… – Макс прервал свою страстную речь для очередного глотка.
– А куда же тогда девались остальные деньги, если ты не позволял их тратить? – полюбопытствовал Дориан, вертя в руках свою кружку. Пьянка с Инквизитором шла уже третий час и заканчиваться определённо не собиралась. Дориан решил, что тут есть какая-то закономерность – всякий раз после ночи страсти в Инквизиторской постели Макс тащил Дориана в таверну и изливал ему душу. И пил. К счастью, он не следил за тем сколько пьёт Дориан, и пьёт ли вообще.
– Так мы прятали, я ж тогда считал, что главное заработать, а уж потратить найдём, как и куда. Главное ведь на большой дороге – трезвая голова, холодное сердце и…
– Чистые руки? – усмехнулся Дориан.
– Не, какие чистые руки на большаке? Полная тайна, Дориан. Пока стража даже не подозревает, кто ты, пока нет свидетелей, которые могут что-то рассказать или кого-то опознать – ты свободен и можешь продолжать жить, как тебе нравится.
Уже ворочаясь в своей постели и тщетно пытаясь заснуть, Дориан думал – что же подвигло Максвелла вдруг открыть душу. Неужели устал хранить все в себе? Впрочем, что там хранить? Да, слухи о неуловимой банде доходили даже до Тевинтера, да никто даже там не подозревал – кто колобродит. И что? Банда проворачивала свои дела в обстановке строжайшей тайны, их никто не видел, трупов они за собой не оставляли – Максвеллу нечего было опасаться, даже если все раскроется – его борьба с Корифеем все спишет.
***
Наутро они отправились в очередной рейд – Свистящие пустоши, дракон, венатори, поиски того, что поможет им справиться с Корифеем.
В очередной гномьей гробнице они наткнулись на отряд венатори, которые тоже что-то искали и не пожелали видеть конкурентов живыми. Завязалась драка. Словом, все как обычно. В то, что его ударили кинжалом в спину, Дориан поверил не сразу. Сначала он подумал, что какой-то венатори подкрался сзади, и решил сначала прибить гада, а потом попытаться сделать хоть что-нибудь с раной. Ещё не успев обернуться, Дориан услышал сзади тихий, на грани слышимости, шёпот Максвелла:
– Полная тайна, помнишь, Дориан?
… и темнота…
***
Через несколько месяцев, сразу после победы над Корифеем, Инквизитор Максвелл Тревельян покончил с собой на могиле Дориана в Свистящих пустошах.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее - час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придаёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Наш БАННЕР
@темы: «Четыре демона»
-
-
01.08.2016 в 06:23Занимательная история ^__^
-
-
01.08.2016 в 06:46