Автор: Стражи поневоле
Бета: Стражи поневоле
Название: «Проект "Справедливость"»
Пейринг/Персонажи: ж!Хоук, Андерс
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Размер: 1428 слов
Краткое содержание: модерн-AU, Хоук - глава успешного стартапа и создательница программы "Защитник". Ее просит о помощи бывший участник команды, талантливый и эксцентричный программист Андерс.
Предупреждение: много технических терминов.
Ключ: Character study, G, лишение воли, модерн-AU - выполнен целиком
Три светящихся цифры – единственный источник света в спальне. Раньше Хоук радовалась, возвращаясь домой после многочисленных встреч и сбрасывая туфли с затекших стоп. Теперь она чувствовала лишь отупляющую, доходящую до глухого раздражения усталость: презентации, совещания с инвесторами, обсуждения контрактов, редкие летучки с командой. Вспомнить бы, когда она в последний раз сама писала код.
Душ не принес облегчения. Как и иконка новых писем, мигающая в телефоне.
14 непрочитанных сообщений за неполных десять минут. Вопросы, проблемы, предложения, снова проблемы, проблемы, проблемы… и письмо без адресата.
Хоук задержала дыхание.
«Привет. Мне нужна твоя помощь. Время и место указаны в зашифрованном приложении. Ключ ты знаешь. Я пойму, если ты не придешь. Если придешь, прими меры защиты, о которых мы говорили.
А.»
Хоук присела на кровать. Руки машинально вертели телефон, пока мысли устало шевелились в голове.
Только один человек отправлял ей сообщения без адресата, с короткими загадочными фразами и лаконичной подписью. И вестей от него не было несколько месяцев.
Что неудивительно. Стоило инвесторам заполучить пакет акций, как Хоук из ведущего разработчика и лидера команды талантливых самоучек превратилась в «генерального директора» и лицо проекта «Защитник». А ради успеха лицом приходилось торговать, и постоянно.
Хоук завернулась в одеяло и оставила решение завтрашнему дню.
***
Придет или не придет?
Щелчок зажигалки, и затяжка от третьей сигареты согрела легкие приятным теплом. Руки дрожали, но объяснение было простым – бессонные ночи сказывались на нервной системе. Да, несколько лет напряженной работы над «Защитником» теперь казались увлекательной задачкой. Азарт придавал сил и открывал второе дыхание.
Проект «Справедливость» был тяжелой обязанностью. Проблемой, которая не давала спать. Проблемой, к которой мысли возвращались снова и снова. Как случайно созданная рекурсия в ядре.
Придет или не придет?
Конечно, он хотел, чтобы она пришла. Стоило инвесторам оценить потенциал «Защитника», как Хоук стала для команды миражом и очередным лицом в газетных колонках. В разделе «молодые и успешные стартапы», разумеется. Варрик еще успевал за ней, будучи первоклассным переговорщиком и со-основателем. Остальным доставалась редкая удача совместной работы, когда Хоук приносила очередную идею или поручение. Но это уходило в прошлое. Быстрее, чем хотелось Андерсу.
Звук быстрых шагов. Не цокот высоких каблуков, но мягкий шорох спортивной обуви.
А вот и она.
Без туфель, без офисных костюмов, без строгой прически. В простых кедах, джинсах и легкой футболке. Так выглядела Хоук, которую он запомнил – Хоук, создавшая уникального «Защитника», изящную и эффективную в своей простоте программу. И ни следа серьезной женщины, которая сдержанно отвечала заученными фразами на презентациях и пропадала на совещаниях в правительственных кабинетах.
Он широко улыбнулся.
— Спасибо, что пришла. Мобильный взяла? Любую электронику?
Хоук недовольно скривила губы:
— Нет. В радиусе метра нет ни единого устройства с чипом, — и она улыбнулась в ответ. — Андерс, я же говорила, у тебя мания преследования.
Он опустил голову, пряча грустную усмешку. Она не понимает. Такая ловкая в мире высоких технологий и стартапов Кремниевой долины, но все равно не видит истинной угрозы.
— Даже с выключенной геолокацией можно вычислить твои перемещения по Wi-Fi или по радиовышкам. Я могу за час написать код алгоритма, который составит график твоих перемещений за последний год и предскажет с точностью 90% последующие действия. Соединив этот алгоритм с данными твоего профиля в Facebook, я без труда узнаю, с кем и когда у тебя был деловой обед или личная встреча.
— Ты слишком боишься слежки.
Он приблизился, предлагая руку:
— Прогуляемся?
Хоук мгновение медлила, вглядываясь в его лицо. Не слишком вдохновляющее зрелище ей открылось. Андерс наблюдал это каждое утро: покрасневшие, с многочисленными сосудами глаза, привычная свободная одежда напоминала мешок, надетый на пугало. Наверняка, она ожидала увидеть того же чудаковатого и саркастичного математика, хакера с псевдонимом «Целитель», которого годы назад она убедила присоединиться к проекту «Защитник». Он до сих пор задавался вопросом, почему согласился работать с ней.
Но «Защитник» в прошлом. «Справедливость» — вот его настоящее и его цель.
Некоторое время они шли в молчании, каждый в своих мыслях. Мысли Андерса настойчиво возвращались к запаху ее духов – легкий пряный аромат с примесью лимона.
— Как там «Защитник»?
— Ты знаешь, что ядро купили ребята из киберохотников ФБР. Мы теперь что-то вроде поддержки: время от времени просят разработать фичу и расширить API.
— … и добавить персональных данных для аналитики, верно? ФБР – для защиты граждан от преступников, Комиссии по ценным бумагам – для отслеживания передачи инсайдерской информации. Они так пекутся о нашей безопасности!
Хоук медленно закрыла и открывала глаза. Счет про себя до десяти – известный прием по сдерживанию гнева.
— Ты из-за этого покинул проект? Из-за того, что наши разработки используют правительственные организации?
— Ты же понимаешь, к чему это идет! – Андерс с трудом подбирал слова.
Годами копившаяся ярость за попытки контролировать каждый шаг любого гражданина, проблемы с реализацией «Справедливости», запах ее духов – все это мешало ясно мыслить.
— Ты понимаешь, к чему это идет, — продолжил он. — «Защитник» показал слишком хорошие результаты против кибератак вируса QU-nari. ФБРовцы решили, что он отлично подойдет для защиты их данных. Их! Не наших. Они будут шпионить за нами всеми доступными способами.
Хоук с сомнением покачала головой:
— Ты преувеличиваешь. Я не допущу, чтобы наш проект использовался для ограничения свободы.
Он расхохотался:
— Не потому ли ты мечешься между указаниями руководителя киберохотников ФБР Мередит Станнард и пытаешься заигрывать с сообществом разработчиков и конкретно с их лидером, Орсино?
Он горько улыбнулся:
— Мы четыре года настраивали алгоритмы, доставали немыслимые «помойные» данные, даже с архивов «Глубинных троп», неделями выверяли корреляции и искали зависимости. А теперь у ФБР и ядро, и ты на побегушках.
— У стартапа стоимостью 84 миллиона долларов есть свои издержки, Андерс.
Издержки. Где-то глубоко внутри вместе с горечью нарастает понимание. Он надеялся… А на что, собственно? Что она поддержит его идеи, что осознает, насколько люди теперь беззащитны перед любым, кто умеет и хочет собирать данные. Друзья, интересы, планы, даже финансы – все на ладони, все под угрозой.
Но Хоук сделала состояние своим трудом и заняла почетное место под солнцем инвестиций.
— Да, — признал он, — Издержки. Например то, что тебе не следует афишировать общение с людьми сомнительной репутации.
Она ответила, не задумываясь:
— Никто не запретит мне общаться с тобой.
Горечь внутри чуть отступила.
Андерс знал, что сейчас пересечет черту. Он не испытывал жалости к спецслужбам, которые в своей паранойе готовы задушить любую свободу. Он мало к кому питал теплые чувства на проекте «Защитник». «Справедливость» лишил его свободного времени и будущего.
Но доверие Хоук было тем сокровищем, которое он ценил почти также высоко, как свободу.
Почти. Свобода важнее.
— Сейчас они собирают данные о каждом человеке. Твой ID, регистрационные данные, налоги и штрафы, результаты медицинских осмотров. Благодаря «Защитнику» они лучше смогут анализировать тебя, меня, всех. Предсказывать наши действия. Предсказывать преступления до того, как они будут совершены. Презумпция невиновности умрет. Умрет свобода воли. Каждый из нас будет получать рекомендации по правильному поведению, чтобы наши действия не были подозрительными статистическими выбросами. Рекомендации по учебе, работе, выбору партнера, рождению детей. Мы станем живыми орудиями в системе алгоритмов. Нас лишат своей воли.
— Откуда ты это знаешь? Снова «подполье», эти грезящие свободой кибер-анархисты? – Хоук не пыталась скрыть страх в голосе.
Он промолчал.
— Андерс…
Его имя. Произнесенное так мягко, почти ласково.
В голове невольно всплыли воспоминания двухлетней давности, короткие дни, наполненные надеждой, чтоу них что-то могло быть. Но тогда Хоук проявила ум и прислушалась к его предупреждениям. С хакером из топ-10 списка ФБР не было будущего. Раскрытие его личности и поимка оставались вопросом времени.
— Андерс, прошу тебя, будь осторожнее. «Подполье» уже на крючке ФБР, и пропаганда их идей принесет тебе неприятности. Ты говорил, что нужна помощь. Прошу тебя, скажи, что это не ради подполья.
Одна ложь. Одна ложь ради важного дела.
— Это ради меня. Я хочу удалить все следы своей работы из «Защитника». Это будет лучше для всех. Тебе не придется оправдываться, почему над правительственной программой работал хакер. А я не буду иметь отношения к этому. Никакого.
Пауза.
Она повернула голову и долго-долго разглядывала его лицо.
Он знал, что получит согласие. Если понадобится, он будет ее умолять.
— Для этого тебе нужны мои права и доступы, — медленно произнесла она.
— Верно. Всего на сутки.
Снова пауза.
— Хорошо. Я разрешаю тебе воспользоваться моей учетной записью, — неожиданная хитрая улыбка озарила ее лицо. – Уверена, что ты знаешь логин и пароль. Или отлично знаешь, как их достать так, чтобы я не заметила.
Андерс не удержался от ответной улыбки:
— А как же первое правило безопасности: «Не сообщайте свой логин и пароль посторонним»?
Улыбка Хоук такая же широкая, но взгляд стал серьезным.
— Ты не посторонний. Ты – мой друг.
Поздно ночью он сел за ноутбук и включил в наушниках привычный death metal . Строчки кода бежали перед глазами, гроул солиста перекрывал все звуки, а он невольно возвращался мыслями к пряному запаху с нотками лимона. Доступ к «Защитнику» открыт, авторизация через модуль «Церковь» прошла успешно. Осталось запустить вирус «Справедливость».
Правительство хочет держать все данные и ни с кем не делиться. «Справедливость» сделает наоборот. Интернет затопят ранее секретные сведения, сервера правительственных организаций выйдут из строя на несколько дней под мощной серией DDoS-атак.
Это будет настоящий взрыв. Настоящая свобода.
Автор: Стражи поневоле
Бета: Стражи поневоле
Название: ***
Пейринг/Персонажи: Карвер, Бетани, остальные Хоуки, Стражи
Категория: джен
Жанр: драма, мистика
Рейтинг: R
Размер: 2909 слов
Предупреждение: AU, нехронологическое повествование, смешанный таймлайн, смерть второстепенного персонажа
Краткое содержание: Карвер при смерти и бредит о своих страхах и переживаниях.
Ключ: Hurt/comfort, R, нехронологическое повествование, смерть второстепенного персонажа - выполнен целиком
Он смутно припоминает, что вроде как кто-то присоединился к их поредевшему отряду. Вроде как кто-то пытался поставить его на ноги. И вроде как кто-то даже предложил его убить. Но, судя по тому, что он всё ещё дышит и, что ещё хуже, — чувствует боль, от слов до дела не дошло.
Пока что.
— Я знаю, о чём я говорю, — доносится до него приглушённый голос, — но посмотрите на него. Ранена спина. Не конечность, которую можно было бы отсечь, и чёрт бы с ним. Спина. Он, конечно, может, продержится ещё дня два или три, но для нас это значит, что два-три дня он будет нас постоянно задерживать. Для него — что два-три дня он будет страдать. Да, это жестоко, но это называется милосердием.
— Это называется убийством. Пока я веду этот чёртов отряд, мы будем нести носилки. Мы будем искать воду. И мы будем держать мысли о братоубийстве при себе. Я ясно выражаюсь?
Карверу хочется пошутить, спросить вслух, почему никто не берёт его мнение в учёт: может, он не так уж и против, но у него не осталось сил ни на поддержку своего чувства юмора, ни на разговоры. Всё, что ему удаётся накопить, уходит на то, чтобы дышать и моргать — разнообразием не назовёшь, но он благодарен Создателю и за это. Умирать, как оказалось, чертовски страшно. Впрочем, на этом короткий список благодарностей в адрес Творцу заканчивается.
— Нехорошо так говорить, — упрекает его Бетани, слегка нахмурив брови. Она сидит на ветке дерева и болтает ногами, глядя в сторону дома. Солнце заливает весь холм золотистым светом, и, глядя на эту заманчивую и приветливую картину, Карверу становится страшно её потерять, как и все предыдущие. — Нам досталась не самая лёгкая участь, и я бы тоже хотела большего, но у многих нет и этого.
— Согласен, не каждые живут в бегах от Ордена, не каждые вынуждены есть полусырое крысиное мясо и уж точно не каждые вынуждены спать в пещерах всякий раз после того, как кое-какому идиоту вздумается впечатлить знакомых фейерверком из пальцев.
— Хватит дуться на брата, Карвер, отец с ним поговорил. Очень строго.
— Как и в прошлый раз. И в позапрошлый. Готов поспорить, и в следующий.
Бетани набирает воздух в грудь, чтобы ответить, но вздыхает: Гаррет — известный болван, и его болтливый язык и куриная память, как ни прискорбно, и впрямь не подлежат лечению. Тем не менее, её лицо озаряет очаровательнейшая улыбка, и девочка, зная неопровержимость аргумента, который собирается привести, склоняется вниз, чтобы встретиться с братом лучистым взглядом.
— Зато не у каждого есть такие родители. И такие старшие брат и сестра. И даже такой близнец, как ты или я.
Спор на самом деле не об этом, и ему хочется возразить, но, как и Бетани мгновением ранее, он вздыхает и улыбается. С этими доводами спорить трудно. Да куда там трудно — вообще невозможно. Он смутно догадывается, что со стороны их семья напоминает бродячую цирковую труппу, но ясно понимает, что ни одного из них он ни на что не променяет. И как бы язык не чесался порой предложить старшему брату отправиться в Круг, Карвер знает, что не позволит этому случиться.
Гром ударяет внезапно, притом, что заставляет мальчика сморгнуть, — несколько раз подряд. Он встряхивает головой и встаёт в боевую стойку, пытаясь выглядеть настолько грозно, сколько под силу десятилетнему ребёнку. Мать стоит позади и держит за руку трясущуюся от страха Бетани. Мариан держится рядом, прямо перед дверью, стиснув зубы от тревоги и напряжения. От следующей череды ударов петли едва не слетают со своих мест, и сестра кивком указывает младшему брату на нож на столе, мол, делай, как я. В её кулаке зажат отцовский меч, и детям уже приходилось видеть, как он пил храмовничью кровь. Пускать её самостоятельно пока не доводилось.
— Госпожа, прошу, откройте! — рявкает голос из-за двери, звучащий не менее грозно, чем стук. — Мы хотим всего лишь поговорить.
— Никто не берёт с собой вооружённых парней в доспехах с ног до головы, чтобы поговорить! Убирайтесь прочь! — отрезает Леандра.
— Госпожа, если слухи, которые касаются вашей семьи, — правда, то вашей жизни угрожает смертельная опасность. Госпожа, откройте, и никто не пострадает.
— Вы пострадаете, если не уберётесь отсюда, — отвечает Мариан. — Вы пугаете мою мать, мою сестру и моего брата.
Карвер косится на старшую дочь семьи, пытаясь дать ей понять взглядом, что он ничего не боится и не трусит, но та слишком занята собственной ненавистью к тем, кто нарушил их недолгий покой. Тем не менее, он не без опаски смотри за спину матери, в пол, покрытый тряпкой, под которым затаились отец и брат, готовые выпрыгнуть в любую секунду, и Карвер ненавидит себя за мысль о том, что если бы их, магов, не было — совсем-совсем не было — то его семья бы не перебегала из огня да в полымя всю жизнь.
— Нас нечего бояться, мы всего лишь ищем Малькольма и его старшего сына.
— Я уже вам сказала, что их нет дома! — раздражённо кричит мать.
Наконец наступает тишина, Мариан прислушивается к звукам за дверью и вдруг, хватая Карвера за шиворот, отталкивает мальчишку вглубь комнаты. Он плюхается прямо под ноги маме и сестре за миг до того, как раздаётся гулкий удар и сдавшиеся петли представляют взору Хоуков двух ввалившихся внутрь мужчин в серебристых доспехах. Рухнувшая дверь задела Мариан, и она стонет от боли, пытаясь выбраться из-под завала. Один из храмовников, заметив её, уже встаёт с обломков и собирается подать руку и, возможно, извиниться, но вовремя замечает сталь, решительно зажатую в кулаке девушки. Он даёт второму знак оставаться на месте. Третий, — тот, что колотил дверь и вёл переговоры, — входит внутрь под крикливую ругань Мариан и плач Бетани, гордо выпячивая Меч Милосердия на груди. Карвер вскакивает на ноги и, оценив ситуацию, понимает, что если они не уйдут, то действовать — а возможно, и пасть — первым придётся ему.
Чем ближе храмовник, тем громче ревёт Бетани, и Карвер чувствует странное напряжение в воздухе за спиной, совсем рядом с ней. Его волосы встают дыбом, как только интуиция нашёптывает ему, чем сейчас обернется визит нежданных гостей для всей семьи, и, опасаясь, что подозрения окажутся правдой, он делает шаг вперёд, но совсем не для того, чтобы встать между храмовником и семьёй. В его сердце прокрадывается неописуемый и не совсем понятный страх, но он знает, что не хочет пасть жертвой необузданной стихии. Думая о матери, всё ещё держащую свою дочурку за руку, он просто молится Создателю, но ничего не говорит и не предпринимает.
Пожалуй, Мариан оказалась права. Он — напуганный трус, а сверх того — мелкий слабак.
— Мне всё это так надоело, — еле выговаривает Бетани сквозь плач, — мне они так надоели.
— Отойди, сынок, пропусти меня к матери, — произносит мужчина, и рука Карвера, в которой был зажат кухонный ножик — сущая игрушка на фоне меча в ножнах храмовника — вздрагивает. Ему не хватает духу сделать что либо, и в поисках поддержки он переводит взгляд на сестру, которая, корчась от боли, буравит его взглядом.
— Не смей отступать!
Должно быть, она увидела страх в его глазах.
— Не смей, гадёныш!
Да куда там страх в глазах, Карвер замечает, что трясётся всё равно что осенний лист на ветру.
Храмовник решительно кладёт руку на его плечо, чтобы убрать с дороги, но резкий жест запускает цепную реакцию: Карвер вскрикивает и пугает этим сестру, а Бетани подскакивает на месте и вторит брату визгом. Звук раздаётся вместе с хрустом, и место, где стоял храмовник, оказывается усыпано торчащими верх ледяными иглами высотой в рост взрослого человека. Тёплая кровь хлещет из-под треснутой брони, а ровный рисунок Меча Милосердия сломан, источая бурые струи. Одно из кольев проткнуло череп мужчины изнутри, и Карвер много раз моргает, прежде чем до него доходит, что на верхушку нанизан самый настоящий глаз.
Всеобщее оцепенение длится долю секунды. Мариан, высвободив руку из-под досок, протыкает ногу ближайшего храмовника. Карвер с рёвом набегает на второго и валит того с ног ценой ушибленного плеча. Сзади раздаётся хлопок и стремительный топот — отец и брат выбежали на подмогу и уже добивают остальных. С улицы слышатся охи и ахи — едва ли не всё поселение вдохновилось поглазеть на то, как воины церкви забирают беглых отступников, но Хоуки показывают им совсем другое зрелище. Ненависть, исходящая от толпы, ощущается чуть ли не физически, но даже самые крепкие ребята, глядя на изуродованные тела обученных воинов, не рвутся восстановить порядок и справедливость.
Сражение окончено, и Мариан, окинув взглядом их небольшую, но целую группу, набрасывается на обоих магов.
— Да вы совсем из ума выжили?
Гаррет дуется и опускает взгляд в пол — рисуется, чтобы позлить сестру ещё больше, а Бетани и впрямь замыкается от чувства вины. Из окон города выглядывают обеспокоенные мрачные лица, но поздний час и страх перед кровью и магией зашивает им рты не хуже любых угроз и взяток.
— Видите вышку? Вон ту. Это, напомню, Казематы, и я день и ночь рву задницу, пытаясь уберечь вас обоих от неё, а что я получаю взамен? "Поджарьтесь, гады", да, Гаррет?
— Не нравится жареное, сделаем варёное, — парирует брат. — Отбивная — всё-таки слишком скучно. Тривиально. Мы же не в Ферелдене, а марчане известны пристрастиями к стилям. Как ты говоришь? "Сольёмся с толпой"?
— Честно, когда за тобой придут псы Мередит, я буду стоять в стороне. Нет, я даже дам им денег за то, что они избавят тебя от меня. И ты, Бетани? Уж хоть ты делай вид, что ты... как все нормальные.
— Я... я растерялась, — оправдывается Бетани. — Я постараюсь просто бить посохом в следующий раз. Просто бить. Как палкой.
— Не пойдёт, — вдруг принимает их сторону Карвер. Сестра направляет на него свой самый гневный взгляд, и он прикладывает весь остаток сил на то, чтобы вытравить дрожь из голоса. — Ей, что, просто стоять и визжать, пока её убивают? Нет, Мариан, так не получится. Я согласен, что им надо вести себя более скрытно, но иногда нужно учитывать обстоятельства.
— Неужели у моего братца наконец-то выросли яйца? Я-то думал, что я — единственный сын в семье, — произносит Хоук, чтобы разрядить обстановку, но все его игнорируют.
— Я понимаю, — чуть ли не умоляюще уступает Мариан. — Но эти обстоятельства выведут на наш след храмовников, которые живут почти что на соседнем дворе. Я бы продолжала откармливать их взятками, но у нас денег вроде и так в обрез. Или мы нашли золотую гору, а я об этом не знала?
Младшие близнецы виновато смотрят вниз, и проходит короткая пауза до того, как Гаррет снисходит до очередной остроты.
— Может, и нашли. Я тут с гномом одним познакомился. Дело предлагает. Но нужны деньги.
— Но, несмотря на моё бедствующее положение, я ищу не денег, — произносит тот самый беглый Серый Страж, беглый отступник и беглый... беженец из Ферелдена в одном лице. Карвера воротит от запаха Клоаки, от жужжания мошек, витающих вокруг, и, если быть честным, то от этого Андерса тоже: и первого и второго у того в обильном избытке, а главное — он не хочет денег. Обычно это к добру.
— Чего же ты ищешь? — спрашивает Гаррет, и, встав в позу, подмигивает лекарю. — Быть, может, любви?
Его сёстры и брат синхронно охают и закатывают глаза. Мариан шепчет имя Гаррета вперемешку с каким-то ругательством, Бетани — имя Создателя, а Карвер — просто ругательство. Гаррета воодушевляет это ещё больше, и он играет бровями, чтобы привлечь внимание мага, а тот растерянно топчется на месте и озирается по сторонам. Наконец, он вспоминает о предмете торга, и продолжает:
— Людей, готовых пойти на небольшой риск. Скажем, поспособствовать побегу мага из местного Круга.
— Нет, — наотрез отказывается Мариан. Андерс разочарованно вздыхает и пожимает плечами.
— Как хотите, — произносит маг. — Нет помощи от вас — нет помощи от меня. Пропасть в Глубинных Тропах проще, чем кажется. Смотрите сами.
— Может, где-нибудь здесь есть ещё Серые Стражи? — без особой надежды спрашивает Карвер.
Мрачное лицо Страуда омрачается ещё больше, но он не собирается приукрашивать правду.
— Выйдем на них через неделю в лучшем случае. Это если карты всё ещё актуальны, и если наших братьев и сестёр не перебила такая же группа порождений тьмы. В любом случае, назад поворачивать поздно.
— А идти вперёд — опасно, — парирует Бетани.
— Служба в наших рядах — сама по себе опасное дело, и мы предупреждали всю вашу шайку. Пережили Посвящение — радуйтесь. На этом, боюсь, ваша удача закончилась.
По лицу Бетани понятно, что она еле удерживает язык за зубами. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как они вновь спустились в Глубинные Тропы, и ещё одна — с тех пор, как участились встречи с порождениями тьмы. Самая популярная догадка, которую ещё никто не решился озвучить вслух — они идут прямиком в что-то вроде гнездовья, словно заблудшее стадо овец в волчью чащу. Самая маловероятная догадка, которую предпочитают почти все именно из-за её маловероятности, — начинается новый Мор. Бетани отстаёт от отряда, чтобы поравняться с братом, и говорит ему, даже не подумав понизить голос:
— Так мы и умрём, Карвер. Из-за недальновидности старого орлейского хрыча, любившего зудеть о тяжёлой ноше Стражей и о том, какое большое одолжение он сделал, позволив нам стать одними из них. Будто мы просили, чёрт бы его побрал.
— Нет, не просили, — отвечает Карвер едва ли не полушёпотом. Он чувствует, как братья и сёстры Ордена затаили дыхания, вслушиваясь в разговор, иными словами, сделали именно то, на что рассчитывала его сестра. — Не такой жизни я хотел, но это лучше, чем быть уже несколько лет как сгнившим трупом. Да и потом, умереть мы могли и там, в Киркволе, во время пожара, например. Отнесись к смерти по-философски.
— Я с удовольствием отнесусь к ней по-философски, когда буду старой монной, лежащей на шёлковых простынях и срущей в золочёные горшки. Сейчас — в этих грязных доспехах и по колено в чьих-то кишках — уже прости, настроение не соответствует. Я не хочу умирать так, вдали от дома, вдали от семьи. Даже не вдали от дома, а без дома, Карвер, мы ведь даже не успели понять, что это такое. Каково это.
— Я не хочу умирать вот так, — хрипит она, крепко хватаясь за руку Карвера, бледнея на глазах. Нижняя половина её туловища потеряла сходство с частью человеческого тела, ошмётки органов, крови, ткани и лёгкой брони смешались в одну кашу, и Карвер, трясясь в плаче, не знает как её держать так, чтобы она испытывала как можно меньше боли. Даже мёртвый огр, убивший её одним сжатием своей лапищи выглядит живее, чем она. — И мне страшно у уходить без тебя. Здесь так темно, так холодно.
Ему трудно смотреть сквозь мутную пелену слёз, которым он дал волю от бессилия. Стены Глубинных Троп размываются точно так же, как лицо Бетани, когда он её потерял, и сейчас он столь же беспомощен. Он умирает, и если ему повезёт, его убьет один из своих, если нет — то он умрёт от инфекции. Даже удивительно, ему казалось, что если он пережил ритуальную кровь, то переживет всю возможную отраву, но у жизни оказалось припасено достаточно сюрпризов для слабого трусливого Карвера.
Тем не менее, он совсем не удивляется, когда вновь видит Бетани. Она сидит рядом с ним, подобрав под себя ноги, и гладит брата по голове, словно пытается убаюкать.
— Ты — либо демон, либо — часть бредового видения, — еле произносит он. Горло першит, и губы пересохли, и он едва слышит самого себя, но отчего-то он уверен, что этот едва уловимый шепот доходит до видения. - Настоящая Бетани мертва уже месяц. Уходи.
— Ты всегда был упертым, — улыбается она. — Я лучше всех знаю, что переубеждать тебя — пустая трата времени.
— Тебя не существует, — настаивает он. — Не говори так, будто ты знаешь меня. И выбери уже другое лицо.
— Это — моё единственное лицо, Карвер. Оно досталось мне от моего отца, а я передала его своей дочери.
— Дочери? — Карвер хмурится и пытается привстать, чтобы разглядеть гостью получше. — Какого...
— Я умерла, сынок. Я уже видела мою Бетани. Я пришла повидаться с тобой. Проститься с тобой. Твоё время еще не пришло, и кому-то надо написать Мариан и Гаррету о том, что с вами случилось.
Её ладонь загорается голубым пламенем, и не успевает Карвер понять, что сейчас произойдет, как его тело пронзает жгучая боль. Воздух заполняется его воплями и запахом жареного мяса, и к нему сбегаются остальные Стражи.
— Создатель, это что ещё за чертовщина? — выдыхает кто-то. Карвер только-только закончил вопить, и его слух различает, что двое вытащили мечи из ножен. Ему хочется вскочить с места, но удается подняться лишь на четвереньки и затем — рухнуть на бок, лицом к братьям.
— Кто-нибудь, сделайте, что-нибудь с этим призраком, — умоляет он, бросая на воинов умоляющий, но яростный взгляд. Кто-то из них хотел убить его, и Карвер этого не забудет. — Почему вы стоите?
— Здесь никого не было, Карвер, — начинает Натаниэль, недоверчиво сузив глаза. Его лицо бледнее полотна, а рука застыла на рукояти ножа. — И тебе лучше на кое-что взглянуть.
Он берет самый блестящий щит и факел и подносит оба предмета к Карверу. Тот, стоя к ним спиной, пытается всмотреться в отражение и сначала думает, что отлитые крылья грифона на металле придают ожогу странную форму, но затем он смотрит внимательнее и видит, что никакого грифона нет и в помине.
А у него на спине дымится багровый ожог в форме руки.
Автор: Стражи поневоле
Бета: Стражи поневоле
Название: «В год Бреши»
Пейринг/Персонажи: Натаниэль Хоу, м!Табрис, Сорис/Валора, kid!ОМП, kid!ОЖП
Категория: джен с элементами гета
Жанр: драма, флафф
Рейтинг: R
Размер: 1759 слов
Предупреждение: постапокалиптическое AU, kidfic, упоминание смерти второстепенных персонажей
Краткое содержание: жизнь Стража-Командора Ферелдена, его семьи и друга после гибели Вестника Андрасте от рук магистра Алексиуса
Ключ: Флафф, R, постапок-AU, Kidfic - выполнен целиком
Натаниэль медленно разлепил глаза — уснуть ему удалось недавно и с трудом, и Табриса за побудку захотелось, самое малое, взгреть как следует. Но Натаниэля остановило, во-первых, то, что подобным тоном Дарриан говорил тогда, когда дела могли пойти в гору, а во-вторых — сидевшая у Командора на руках Тайрин и выглядывавший из-за его ноги Риан.
— Я работал всю ночь, — невыразительно отозвался Хоу, пытаясь собрать кучу, в которую, по ощущения, превратилось его тело. — И едва уснул. Здесь холодно.
— А топливо надо экономить, — с преувеличенным сочувствием покивал Дарриан. — А шкурой какой накрыться? Не?
— Дядь, нет тут шкур, — с непоколебимой уверенностью заявил Риан, выбираясь из-за Табрисова бедра и подбегая к окнам. — Мама все нам забрала.
Дарриан вздохнул, подошёл к кое-как усевшемуся Натаниэлю и бесцеремонно сгрузил Тайрин ему на колени:
— Тогда понятно. Нат, держи и рассказывай.
— Коси-и-ички, — завороженно протянула Тайрин.
Покорившись судьбе, Натаниэль сам вложил одну из косичек ей в ладошку и исподлобья глянул на Командора, который нагло примостился на подлокотнике его кресла.
— Что тебе рассказывать? Пытался свести концы с концами — сколько у нас дров, на сколько их хватит, сколько продовольствия...
— И сколько продовольствия? — от дальней двери, ведущей на лестницу, донёсся тоскливый голос командорского кузена. Тайрин, издав обрадованный вопль, отстала от Натаниэлевых косичек, соскочила с колен и побежала к отцу.
— Сорис, Сорис, — фыркнул Дарриан, обнажая кривые желтоватые зубы, — у нас тут полные подвалы этого продовольствия. И не только подвалы.
Словно иллюстрируя его высказывание, мимо кресла шмыгнула крыса. Натаниэль сморщился. Сорис возмущённо хмыкнул, подходя к ним:
— Из тебя так и не вывезли эльфинаж, братишка?
— А ты надеешься, что его вывезли и из вас с Валорой, и из детей, — понизив голос, проговорил Командор. — Посмотрим. Хоу, ну на самом деле, нам придётся тут жрать крыс, или я всё-таки не зря семейку сюда тащил?
Натаниэль слабо улыбнулся. Когда случилось то, что случилось — погиб Вестник Андрасте, пала новоявленная Инквизиция — Табрис, сбив своих Стражей в кучку, ухитрился вывезти всех из Башни Бдения в Пик Солдата — крепость, о которой, как выяснилось, знали только он, Страж-Констебль, который залёг где-то на дно, да парочка посвящённых ветеранов Пятого Мора, с которыми они этот самый Пик и отвоёвывали. Демоны лезли сюда, как мухи на мёд, но непосредственно внутрь крепости попасть не могли. Натаниэль не вникал, почему — а Табрис объяснял всё скупым: «У нас тут прикопан отличный учёный». «Учёного» этого Хоу видел однажды, мельком, и был этот учёный в компании Архитектора. Больше Натаниэль вопросов не задавал.
Сразу по прибытии, оставив Натаниэля за старшего, Табрис сломя голову рванул в Денерим. Вернулся оттуда довольно скоро, с семейкой эльфов — отец, мать, двое детей, всё как полагается — и безапелляционно заявил, что они теперь будут у Стражей на попечении.
Брешь поглощала всё. На юго-запад, в сторону Редклифа, было больно смотреть — слезились глаза от зелёного.
Иногда Натаниэль задавался вопросом: на что ещё, собственно, надеется Табрис? Орлей пал — от престола до Стражей, и Ферелдену, вероятнее всего, оставалось очень недолго. Разумно-безумное Порождение Тьмы ликовало и шло по миру широкой поступью. Рациональнее всего, как казалось самому Хоу, было бы попытаться бежать на север — конечно, бессмысленно, но это могло бы дать ещё хоть немного времени.
А Табрис сидел в Пике Солдата, плевал в потолок, вёл о чём-то долгие беседы с Архитектором и ждал у моря погоды.
Натаниэлю было страшно. Он знал, что остальным — тоже.
Разве что у Командора он никаких признаков страха не замечал.
— Пока хватает, — Хоу, наконец, вспомнил, о чём его спрашивали. — Но это вряд ли надолго.
— Лады, — Дарриан поднялся с подлокотника, хлопнув себя по колену. — Тогда сунь мне бумаги, буду думать.
Натаниэль молча кивнул ему на стол у кресла. Табрис одним махом сгрёб бумаги, сжал плечо Натаниэля и вышел прочь.
— Здесь окошки изо льда сделаны, — невесть с чего заявила Тайрин. Риан, обернувшись от окна, важно и насмешливо хмыкнул:
— Так не бывает.
— Я дышу на них, и они тают! — топнула ножкой девочка. — Значит, изо льда!
— Нет, Тай, — невесело рассмеялся Сорис, подхватывая дочь на руки и подходя с ней к окну и Риану. — Смотри... Если как следует потереть, то будет видно стекло. Это иней, малышка. Здесь просто очень холодно.
Натаниэль смотрел, как Сорис елозит по инею рукавом своей рубахи — как ни в чём не бывало, объясняя дочери разницу между инеем и льдом — и не мог не вспоминать обезображенное, окровавленное, изувеченное тело Делайлы.
И её сына — рядом с ней.
Он тоже мог бы вывезти сюда своего племянника. Если бы не опоздал.
К сожалению, ничего хмельного в погребах Пика уже не осталось.
***
Риану было семь. Его младшей сестре Тайрин — четыре, а старшему брату — навсегда девять.
Кейнар утонул. Бежал по мосту над рекой Драккон, врезался в хлипкие перила — и упал. Когда Риан с другими детьми добежали до взрослых, было уже поздно.
Как потом сказали папе, Кей, упав в воду, ударился головой о какой-то камень. А может, корягу, Риан не помнил. Поэтому и умер. Он, на самом деле, хорошо умел плавать.
Риан ещё хорошо помнил, что после этого мама, которая очень любила красивые причёски, распустила волосы и ходила нечёсаная, растрёпанная, и много плакала, конечно. А когда Риан сам решил заплести ей косу, разрыдалась так, что он испугался. Но сел к ней на колени и обнял. И они плакали вместе.
Надо ли объяснять, что с той поры Риан сильно боялся воды.
А скоро после этого начало зеленеть небо, и появился дядя Дарриан.
Дядя Дарриан был быстрым, юрким, весёлым и вообще героем. Он пришёл к ним в дом, мама подбежала к нему и обняла, и папа тоже его обнял, а потом дядя о чём-то поговорил с мамой и папой, и весь вечер после этого они собирали вещи. А потом поехали сюда, к Солдату — название крепости Риану не нравилось, и он называл его по-своему.
У Солдата было очень холодно, но через замёрзшие окна Риан видел синее небо.
А зелёного он боялся. Очень. Очень-очень.
Но, конечно, не признавался никому.
Он теперь был старшим, а его сестре было всего четыре года.
И папа, и мама, и дядя Дарриан, и дядя Натаниэль, и остальные — они, наверное, тоже боялись, но этого не было видно.
И Риан твёрдо знал: ему бояться тоже нельзя.
То есть, можно, но незаметно.
Но однажды он пришёл к дяде Дарриану, влез к нему на коленки, как маленький, обнял за шею и решил поплакать. Он почему-то думал, что дядя его поймёт и никому не выдаст.
А дядя, когда Риан проплакался, похлопал его по спине и сказал:
— Я, когда Архидемона победил, ещё не так ревел.
И Риан тогда успокоился.
Если уж дядя Дарриан — Серый Страж, самый знаменитый ферелденский эльф, да и вообще — герой, так просто признаётся в том, что умеет плакать, Риану тоже можно.
***
Сорис смотрел в потолок.
Валора лежала на его плече, прерывисто дыша во сне, и он, как всегда, не мог уснуть.
Под боком у Валоры свернулась калачиком Тайрин, к самому Сорису прижался Риан.
Давно пора было спать.
Он не мог.
Когда Дарриан появился в эльфинаже, у них дома, Сорис сначала глазам своим не поверил. С кузеном он виделся в последний раз ещё во время Мора, и с тех пор они только переписывались. А тут — явился с бухты-барахты, в серостражеских доспехах, осунувшийся, как-то даже постаревший, и очень серьёзный.
Валора обняла его, как будто он был у них вчера, и для детей он тоже мгновенно стал любимым дядюшкой. А сам Сорис очень по-глупому злился — да, объявиться, когда всё стало плохо, он объявился — но как насчёт просто заехать поболтать? На детей посмотреть?..
А потом он ещё раз глянул Дарриану в лицо и сердиться перестал.
Он помнил, как тогда, десять лет назад, к нему вернулась Валора. Её вместе с другими такими же увели тевинтерцы. К кораблю. Перед самым отплытием каким-то невероятным образом она умудрилась вырваться и убежать в Денерим.
Сорис помнил, как она, в изорванном платье, вошла в ворота шумевшего эльфинажа, откуда часом назад вышел Дарриан, убивший последнего тевинтерца. Как поискала мужа глазами и кинулась к нему по лужам чужой крови, едва нашла. Как повисла у него на шее, плача и беспорядочно целуя, куда пришлось. Как называла его «дорогим» и «родным», как он сам подхватил её на руки и понёс к дому.
Потом Валендриан сказал ему: «Я так и думал, что не ошибся».
Сорис уже почти и не помнил, как смотрел на Валору, едва они познакомились. Не хотел вспоминать — стыдился.
Он и сам не понимал, когда, почему и в связи с чем ухитрился настолько сильно её полюбить. С каких пор она стала для него самой красивой на свете женщиной, в какой момент его перестал раздражать её голос, когда он решил, что хочет от неё детей. Только от неё — и больше ни от кого. Даже помыслить о таком казалось невозможным.
Даже гибель старшего сына они пережили. Вместе.
Но Сорис не знал, смогут ли пережить то, что надвигалось на них сейчас.
Он понятия не имел, как ему защитить свою семью.
Что страшнее может быть для мужчины?..
Сорис покрепче обнял Риана и безнадёжно закрыл глаза.
***
— Надо что-то делать, Дарриан, — Хоу вышагивал перед столом и отвратительно ярко нервничал. — Мы не можем просто сидеть.
— Нат, — пытаясь сохранить остатки терпения, заговорил Табрис, — всё, что мы можем — это просто сидеть. Нас — горстка слышащих Зов Стражей, мой бестолковый братец, женщина и дети. Архитектор и Авернус почти опустили руки. Корифей — могущественная тварь, и совершенно сумасшедшая притом. По-моему, силы немного неравны.
— И даже теперь ты зубоскалишь, — Натаниэль устало вздохнул, потерянно сел на край стола, сцепил руки между коленей. — Зачем ты тогда их сюда вывез?
Дарриан почему-то даже злиться не мог.
— Если бы я этого не сделал, — ровным тоном проговорил он, — они уже были бы мертвы. Бесповоротно. А так...
— Отсрочка? — Хоу криво улыбнулся. — На тебя не похоже.
Табрис потёр виски. Голова болела, Зов был невыносим, а до Глубинных Троп теперь хрен доберёшься.
Впрочем, если они погибнут в заведомо безнадёжном сражении с Корифеем — долг Стражей выполнят. Порождение Тьмы же? Порождение Тьмы.
— Я пытаюсь подгрести под себя и сохранить всё, что ещё могу сохранить, — неожиданно для себя глухо признался Дарриан. — Они входили в этот список.
Натаниэль промолчал.
— Может быть, всё-таки что-то его остановит, — тихо произнёс он. У Дарриана было полное впечатление, что он сам себе не верит.
— Может быть, — голос его упал до едва различимого шёпота. — Может быть, Натаниэль.
За дверью кабинета хихикали Риан и Тайрин, и слышался крысиный писк.
@темы: Бетани, Андерс, Натаниэль Хоу, гет, м!Хоук, Карвер, Сорис, джен, ж!Хоук, м!Табрис, «Четыре демона», Стражи поневоле, оригинальные
-
-
12.07.2016 в 00:10Он понятия не имел, как ему защитить свою семью. Что страшнее может быть для мужчины?..
Наверное, из-за таких фраз. Маленьких, бьющих под дых, позволяющих в полной мере прочувствовать состояние персонажа.
Сорис/Валора такое мимими
Табрис получился очень живой и вообще ван лав.
Но... но этожи Табрис! Он не может не затащить! У него всегда есть план В и план С и много других страшных букв!!!
-
-
12.07.2016 в 20:52В год Бреши - неожиданно прониклась атмосферой безысходности Пика Солдата, повзрослевшим Табрисом, Сорисом с Валорой и детишками, ну и Натом, конечно. Пробирает своей драматичностью. Очень понравилось.
-
-
16.07.2016 в 06:31Какая насыщенная аушка. Было интересно читать, напряженно. Андерс хорош.
блохи
***, Карвер
Поначалу читать было сложно, но как только понял, в чем именно выражается нехронологическое повествование в этом тексте - было за уши не оттащить. Переходы незаметные как во сне, причем от эпизода к эпизоду они ускоряются, я насчитал где-то двенадцать, если не сбился со счета.
Вау. Просто вау.
И финал отличный.
блохи
«В год Бреши»
Прекрасные персонажи, автору респект,
Было поначалу жаль, что решили свести Сориса с Валорой, каноничный вариант, что он уехал в Хайвер, расплевался со всеми, женился на шемке и нарожал с ней шемских детей, нравился больше. Но прочел эпизод с его размышлениями и поверил безоговорочно.
Табрис объяснял всё скупым: «У нас тут прикопан отличный учёный».
Учитывая, что дедушка на ладан дышит, шутка отличная!
Очень хочется прочитать продолжение, как Табрис и его прикопанные ученые придумают, как остановить этого безумного-разумного.
Хотя понимаю, что в той реальности, где Инквизитор исчез - никто им уже не поможет.
С общем, спасибо за выкладку, вы молодцы, жду деанона!
-
-
16.07.2016 в 22:13*** (про Карвера который) Неожиданная концовка, я была уверена, что парень помрёт. В финале - не поняла, Леандра в виде духа явилась и спасла сына?
Ну и да, очень сурово и реально показан сеттинг младших близнецов Стражей (я просто ванили в своё время на эту тему начиталась, где всё а-ня-ня). Атмосфера сна/бреда передана на ура! Я как будто бы сыграла этот сюжет в Тени, в Ориджинс.
В год Бреши. Настолько мрачно и безнадёжно, что я при всей своей нелюбви к Инкви, порадовалась, что он(а) есть.
Спасибо авторам!
-
-
18.07.2016 в 00:02$corpicora, спасибо! АУ рождалось долго и мучительно. Зато Табрис получился звездой апокалиптической безысходности
Кротик мой любимый, спасибо! Андерса старались перенести в АУ-мир без ООС.
И здорово, что вы прониклись идеей бреда Карвера, там действительно галлюцинации перетекают друг в друга)
Отдельное спасибо за вылавливание блох)
JAmelie, вам спасибо за отзыв!)
-
-
28.07.2016 в 16:21«Проект "Справедливость"»
Прекрасен от и до. Чудесная продуманная АУшка, чем-то напомнило сериал "В поле зрения"
***
Круто. Очень понравилось
В год Бреши
Замечательный фик, все персонажи как живые