Для: Rii-sempra От: Название: «Лев, фенёк и Дориан Павус» Пейринг: ж!Лавеллан | Дориан Павус (одностороннее), Каллен Категория: гет Жанр: UST, hurt/comfort Рейтинг: PG Размер: мини (1145 слов) Дориан Павус, несносный тевинтерец, в любое помещение заходил так, словно это был торжественный выход «на бис» на лучших театральных подмостках Орлея. Дверь ещё распахивалась, а Лавеллан уже видела чистое сияние любви к собственной персоне, исходящее от мага. Следом за сиянием вплывало облако упоительных ароматов различных притирок и масел, которыми пользовался альтус, и сердце долийки, любившей вкусные запахи, начинало смягчаться и окончательно таяло при виде серых глаз тевинтерца, в окружении черных пушистых ресниц. Вестница Андрасте улыбалась, первые слова мага её ушей достигали волшебной неразборчивой музыкой, и лишь многозначительно покашливание Кассандры, возвращало эльфийку в чувство реальности. Лавеллан никогда не испытывала ничего подобного. Ей нравились некоторые эльфы из её клана и кланов, с которыми она пересекалась в лесах, но даже представить не могла, что только от одного вида, страшно сказать – шема, будут подкашиваться коленки, лезть в голову милые фривольные глупости, а щеки полыхать от смущения. Впервые в жизни долийка сожалела о том, что не родилась магом, ведь тогда ей можно было бы проводить с тевинтерцем больше времени, под предлогом обучения их специфической магии. Дориан же был очарован сразу. Он любил все красивое, его тянуло к изящному, а сочетание в эльфийке этих качеств с примитивной грубостью долийской охотницы, он нашёл весьма пикантным, исключительно гармоничным и заслуживающим внимания. Поначалу воспринимать Павуса всерьёз не получалось. Тевинтерец манерничал, язвил окружающим, и только попав с ним в будущее, Лавеллан оценила его мастерство, как мага, и доброту, как человека. Маг старательно прятал свое мягкое шемленское нутро от окружающих, но заметив один раз, долийка уже не могла не видеть, что даже за резкими словами в сторону бывшего учителя и покровителя стоит больше заботы и уважения, чем ненависти. За его меткими подколками – неожиданная деликатность человека, никогда не унижающего других и любящего посмеяться над собой. И ещё заметила, как он не подпускал к себе никого достаточно близко, отстранялся от малейшего движения в его сторону, холодел и замыкался в себе, если внимание к его персоне становилось слишком интимным. Варрик, как-то вскользь упомянул, что тевинтерец, скорее всего, предпочитает мужское общество, но и от мужского внимания обсуждаемый уклонялся с грацией буффало на просторах Ферелдена. Но когда Лавеллан замерзала в горах, из последний сил шагая в метели, думалось ей о том, что теплолюбивому тевинтерцу, вечно жалующемуся на замёрзшие и промоченные ноги, сейчас, наверное, совсем невыносимо. Силы предательски оставили её на самом подходе к лагерю, стоило лишь увидеть костры вдали. Колени подогнулись, и эльфийка осела в снег, опустошённая, не в силах пошевелиться. Она закрыла глаза и слушала кожей, как на веках оседают пушистые хлопья. Даже голос Кассандры не заставил её вздрогнуть, Лавеллан засыпала, проваливаясь в чёрную пустоту. Запах миндаля и персика. Так далеко, словно из другой жизни. — Кассандра, осторожно, дай мне посмотреть. Голос, удивительно спокойный и уверенный, но с едва звенящей ноткой тревоги. Лавеллан никогда не слышала Дориана, говорящего серьёзным тоном. — Она жива, остальное поправимо. — Снова этот голос и запах миндаля становится сильнее, настойчивей. Для персика уже слишком холодно. Лавеллан начинает бить дрожь, и она понимает, что магия пытается согреть её изнутри, возможно, даже магия крови. Её трясёт сильнее, озноб и жар смешиваются в крови. — Всё, иди вперёд, Кассандра, приготовь спальник. Кассандра охает по своему обыкновению и Лавеллан чувствует, как касаются щеки жёсткие пальцы Искательницы. Очень легко, но даже это причиняет неожиданную боль. Вестницу подхватывают, берут удобно, прижимая к груди, и тогда она открывает глаза. Павус, вышагивая по колено в снегу, опускает взгляд: — Напугала ты нас, фенёк, — говорит он и вокруг глаз складываются ласковые морщинки. Ничего чудеснее Лавеллан в своей жизни не видела. Конечно, она влюбилась, ничего другого и не могло случиться. Прояснил всё отец Дориана, так некстати появившийся в их жизни. Лавеллан впервые в жизни плакала, уткнувшись лбом в коленки, заперев дверь в свои покои в башне Скайхолда. Плакала не навзрыд, а тихонечко подвывая, горько, словно вся её жизнь в этом воплощении разом потеряла смысл, оказалась недоразумением, досадной ошибкой богов. Они оба отшутились в тот момент, когда Инквизитор, якобы в шутку, призналась тевинтерцу в разбитом сердце, но каждый знал, что не шутит, а лишь старается смягчить боль от происходящего с ними. Павус уже собрал свои вещи в дорожный мешок, но сидя на кровати, в ночи, при свете свечного огарка, понял, что уехать не сможет. Никто так и не узнал о метаниях мага, утром появившегося в библиотеке, как ни в чем не бывало. Равно как и проплакавшая всю ночь Лавеллан утром тренировалась с Сэрой в лихой стрельбе из лука на задворках таверны. Вот и сейчас долийка вначале учуяла запах миндаля, а потом услышала тихие шаги за спиной. Тевинтерец зашёл попрощаться к Инквизитору, победившему Корифея и сбежавшему с праздника в свою честь. Его больше ничего не держало в Скайхолде, Лавеллан осознала это неожиданно ясно. Она зябко повела плечами, всё ещё не решаясь обернуться, сделав вид, что любуется рассветом и не слышит вошедшего. К её изумлению, Павус, подошедший вплотную, обнял её сзади за плечи: — Обещай, фенёк, что будешь писать мне как можно чаще, — обжёг острое ухо Лавеллан своим дыханием маг. Эльфийка замерла, не зная, что думать, что вообще можно сказать в ответ. — Мне важно знать, что меня любят. – Прошептал Дориан, прислоняясь щекой к макушке долийки. – Эгоистично с моей стороны, правда? Лавеллан накрыла его руки ладонями. — Это не твоя вина, что мне больно, — чуть помедлив, ответила она. Павус вздохнул. — Если тебя расстроил кто-то другой, я его убью, — попытался пошутить он, но сдулся. – Могу я тебя попросить? Лавеллан кивнула. Павус осторожно развернул её к себе и кончиками пальцев поднял лицо эльфийки, чтоб встретиться с ней глазами: — Когда я уеду, позаботься о Каллене. Лавеллан судорожно сглотнула и глаза её непроизвольно расширились: неужели вот она, причина, по которой Дориан не удостоил её своим вниманием? Вернее – он. Каллен. Как она раньше не поняла, ведь генерал и маг столько времени проводили вместе, за королевами, за вином в таверне, за картами и беседами в кабинете генерала. Дориан улыбнулся, наблюдая за выражением лица Вестницы. — Наш Лев очень деликатный и стеснительный человек, — продолжил он, — он смущается навязывать своё общество, так что когда я уеду, то совершенно затоскует, и обрастёт шерстью не только на воротнике, а везде, одичав в своём кабинете, если не водить его на прогулки. Лавеллан нахмурилась. — К тому же это едва ли не единственный мужчина, которого можно считать столь же прекрасным, как я, — не сдержался Павус. – И этот прекрасный во всех отношениях экземпляр, к моему сожалению, вздыхает по не менее прекрасной эльфийке, а не по совершенно потрясающему мне. Павус многозначительно посмотрел в глаза девушке, смутно начавшей подозревать, что затеял тевинтерец. Дориан кивнул, подтверждая, что она не ошиблась, читая по выразительному лицу Лавеллан все, что сейчас происходило в её душе. — Я совершенно лишнее звено в этой цепи, — улыбнулся он, — нелепое, случайное звено. Тебе достаточно было просто внимательно посмотреть на своего генерала, хотя бы раз, чтоб сердце твоё отвернулось от невозможного и было счастливо. Лавеллан зажмурилась и заплакала, неожиданно для себя. Павус отстранился от неё, не опустив руки от лица эльфийки: — Обычно так и бывает, — прошептал он, — разбитые сердца вначале и много любви потом, в которую не сразу веришь. Вестница так и не нашла, что ему сказать, наблюдая, как тевинтерец скрывается на лестнице.
|
|
Поначалу подумала, что Каллен свернул не на ту дорогу, но конец, пусть и немного печальный, но обнадеживающий. Эльфийку жалко, конечно, но вам удалось и не сломать характер тевинтерцу, и написать великолепную историю
На самом деле, я не думала, что за эту заявку кто-то возьмется, поэтому за этот фик и фик-драббл Сантам огромное спасибо!
У меня слов нет, правда. Сижу и слезы вытираю, пытаюсь не реветь.
Изумительно.
Спасибо.