Кровавые ритуалы и контроль сознания. Том 1

[Дориан и все все все]

Название: «Расплаты мало не бывает» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: м!Сурана, Йован, Ульдред, Грегор, Лелиана, Теган Категория: джен, АУ Жанр: юмор Рейтинг: G Размер: ~1000 слов Предупреждение: продолжение текстов «Бойтесь своих не-желаний» и «Когда выбираем не мы» с туров Желание и Выбор Примечание: Йован мог стать Серым Стражем Из Вики: "Изначально предполагалось, что Йован станет полноправным спутником Стража. Нанять его можно было, воспользовавшись Правом Призыва после исцеления эрла Эамона. Но от этой задумки отказались в самом начале разработки игры". Алиму очень хотелось посмотреть на банна Тегана, как на вошь. На такую большую, откормленную, наглую вошь. Которую можно прибить одним щелчком. Но вместо этого он в который уже раз терпеливо повторил: – Вы заблуждаетесь, банн Теган, я имею полное право призвать Йована в Серые Стражи. Если уж на то пошло, я и Вас имею право призвать, буде у меня возникнет такое желание, – при этих словах Алим постарался улыбнуться как можно более угрожающе. Судя по резко побледневшему лицу Тегана, ему это удалось. – Право Призыва было подтверждено для Серых Стражей в Ферелдене ещё королем Мэриком. Согласно ему, мы имеем право брать для нужд Ордена что угодно и призывать в Стражи кого угодно. Таким образом, я имею право Призвать упомянутого Йована в Серые Стражи, а Вы не имеете права мне это запрещать… – Эй, а ты не слишком много тут «права поимел»? – ехидным шепотом поинтересовалась сзади Лелиана, – пять раз на четыре фразы. – В самый раз, – ответно прошептал ей Алим, – вон как у Тегана глаза закатились. Пора добивать. В конце концов, – продолжил он в полный голос, обращаясь к Тегану, – если бы не Йован, нам пришлось бы отправляться в Круг за тамошними магами, уговаривать их спасти одержимого ребенка и плюс время на обратный путь. Одному Создателю известно, что могло бы случиться за это время в Рэдклифе. Кроме того, эрлесса Изольда виновата в произошедшем не меньше Йована, но если она уже расплатилась за свои заблуждения, то Йовану придётся платить всю оставшуюся жизнь. – А я могу отказаться? – проблеял вусмерть запуганный Йован. – Может, лучше в тюрьму? «Как его затрясло сразу, – мысленно ухмыльнулся Алим, сохраняя на лице максимально серьёзное выражение, – поздно, братец, спохватился, раньше думать надо было». – Отсюда – только на плаху, – ответил Сурана малефикару-недоделку, – если Лили только лишь за пособничество тебе отослали в Эонар, то у тебя на счету применение контроля сознания против храмовников и магов, отравление эрла и обучение без лицензии. Ты ведь не Чародей – учеников брать. Так что, если эрл Эамон решит тебя казнить – считай, повезло, могут и в Круг сдать на Усмирение. А посему, рекрут, молчать и бояться! Йован послушно заткнулся. А Сурана сделал пометку в памяти поговорить с Алистером насчет Ритуала Посвящения. Сам Алим помнил только, что для него нужна кровь порожденек и маги. Узнав у Тегана денеримский адрес брата Дженитиви, Сурана сотоварищи отбыл из Рэдклифа. Из трех Договоров остался невостребованным только один – Алим так не хотел возвращаться в Круг даже на время, что оставил визит туда напоследок. Так что сначала Денерим, потом – куда скажет Дженитиви, и в последнюю очередь в Круг. *** На пристани было так же тихо, как и тогда, когда Стражи шли по следам Дженитиви. У лодочки по-прежнему маячил Кэррол. Но на этот раз Алим уверенно направился к спуску. С собой он взял Алистера, Стэна и Лелиану. Хоть лучница и предлагала взять ещё и Йована, оба мага решительно отказались. Ну, с Йованом-то все понятно – боится. Но и Алим опасался, что Грегор просто не обратит внимания на уже провозглашенное Право Призыва – Алим всегда робел в присутствии Рыцаря-Командора. А поскольку Йован пока не стал полноценным Серым Стражем (тайник Серых в Денериме им так и не удалось отыскать, так что Ритуал пришлось отложить), его запросто могли забрать. Очередной попытки побега Алим не опасался – в лагере кроме мабари оставался и Зевран, должным образом проинструктированный на предмет охраны. Кэррола Алим одолел выработанным за последний год взглядом «ты вошь безмозглая», так что проблем с возвращением в Круг не возникло, хотя Кэррол и попытался было что-то вякнуть. Встреча с Грегором оказалась на удивление мирной. Храмовник хоть и попрекнул Алима побегом Йована, но чувствовалось, что он делает это исключительно по долгу службы – сейчас Грегора занимали совсем другие проблемы. Полная башня одержимых; не вернувшиеся из Денерима гонцы, отправленные за Правом Уничтожения; Ульдред, решивший с помощью магии крови захватить власть в Круге. Грегор хотя бы догадался не обвинять во всем произошедшем Алима и Йована. Сурана мельком подумал, что все-таки стоило взять с собой бывшего приятеля – чтобы посмотрел, к чему приводит малефикарство, но вслух сказал другое: – Не будем ждать подкрепления из Денерима – дороги нынче небезопасны. Гонцы могли и не добраться. Мы сами очистим башню. – Вы-ы-ы? – немного издевательским тоном переспросил Грегор. – Мальчик мой, да ты одержимого видел хоть раз? – Видел, – кивнул Алим, не уточняя, что только один раз и тот Коннор, – а ещё видел Матку и ее порождений на Глубинных Тропах, сражался с Высшей Драконицей у Храма Священного Праха и ожившими деревьями в Брессилиане. А тут все свое родное. Да может и Овэйн Литанию Адраллы для нас не пожалеет. – Ну тогда идите, – Грегор посмотрел на Алима с легким намеком на уважение, – но учтите, дверь я открою только Первому Чародею Ирвингу. Лишь его воля достаточно сильна, чтобы не поддаться контролю разума. – Да я и сам заинтересован в том, чтобы побыстрее отыскать и спасти своего Наставника, – хмыкнул Сурана, проходя мимо храмовника в открытую перед маленьким отрядом дверь. Стэн ещё успел высказать Грегору свое одобрение по поводу обращения с магами, но после этого дверь во внешний мир закрылась за ними с гулким лязгом. *** В конце концов, преодолев все препятствия в виде одержимых, демонов и разъярённого Каллена, запечатанного в энергетическую клетку, «неистовый квинтет» вступил в Зал Истязаний. Алим несколько секунд (пока Винн сзади не начала на него шипеть) понаблюдал за превращением мага в одержимого (никакой опыт лишним не бывает, Авернус наверняка спросит), а потом, разглядев в кучке валявшихся на полу связанных магов пока ещё живого и не одержимого Первого Чародея, не слишком вежливо прервал ритуал: – Эй, Ульдред, а ты в курсе, что храмовники объявили Право Уничтожения? Сейчас они зачищают нижние этажи, а мы быстренько сюда. Мне не хотелось самое интересное пропустить. «Ну да, соврал. И что? Не хватало, чтобы Уль понял, что нас тут всего пятеро, и мы уже выдохлись. А так, глядишь, и засуетится». В планы Алима не входило забалтывать Ульдреда и его ручных одержимых до подхода несуществующего отряда храмовников. Напротив, следовало довести его до полной потери самоконтроля – с этим неплохо справились острая на язык лучница и не переносящий магов кунари. Оставив на поддержке Винн (ауры, Литания), Алим бросил свой отряд в битву. Пока Лелиана отвлекала Гордыню-Ульдреда, носясь вокруг него со своим луком, Стэн и Алистер вышибали одержимых меньшего калибра, а сам Алим пробовал на Ульдреде все свои познания в стихийной магии. После того, как к избиению главного одержимого присоединились воины, стало попроще – главное вовремя подсунуть ледяную хватку и пара трещин на Ульдреде обеспечена. Пока охрипшая от постоянного чтения Литании Винн объясняла Ирвингу – кто и зачем его спас, Алим пытался отдышаться. Уже уходя из Зала Истязаний, он оглянулся на труп Ульдреда. «Расплата должна соответствовать преступлению, – подумал он, – но, кажется, кое-кто слишком легко отделался...» Название: «На свободе» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Эмиль де Копьи, Пиявка, м!Хоук Категория: джен Жанр: юмор Рейтинг: PG Размер: ~1100 слов Сонная нега не спешила выпускать его из своих объятий, и Эмиль блаженствовал, смакуя воспоминания о вчерашнем дне. Дурак он был, что так долго тянул с побегом. И чего боялся, спрашивается? На воле не так уж и страшно. Эвелина, не раз выручавшая его в Круге, и тут не бросила, помогла добраться до дома. Матушка, правда, раскудахталась – мол, бледненький да худенький: не кормят их там, в Круге, что ли? Но денег дала. А деньги – это такая полезная штука… С ними жизнь просто восхитительна! Все тебя любят, вина наливают, а девчонки из таверны прямо-таки дерутся за право поцеловаться с тобой… И не только поцеловаться! Не то, что магессы из Круга – те слишком много о себе воображают, даже поцелуя от них не дождёшься. Воистину, вчерашний день был лучшим в жизни Эмиля! И даже Защитник Киркволла, пришедший чтобы отвести беглого мага обратно в Круг, смягчился, махнул рукой и разрешил ему жить, как хочется. Наверное, Эмиль всё-таки немножко малефикар, раз сумел уговорить даже самого Защитника, который тоже, как говорят, маг не из последних… – Эй, ты, хватит дрыхнуть! – кто-то грубо прервал сонное довольство Эмиля, больно ткнув его в бок. Эмиль дёрнулся и открыл глаза. Над ним нависал эльф. Чернявый, тощий и недовольный. И совершенно незнакомый. – Ты кто? Новичок? – пробормотал Эмиль, с грустью осознав, что всё, что будто бы случилось вчера – побег, таверна, выпивка, девица – это сон, а он так и живёт в Круге. – Новичок – ты! И здесь тебе не Круг, чтоб до обеда спать! Вставай давай! Эмиль неуклюже сел на кровати, повёл головой, осматриваясь – и мир накренился и пошёл в пляс. Эльф едва успел отскочить, а иначе его красивые сапоги оказались бы непоправимо испорчены содержимым желудка Эмиля. – Ну, полегчало? Вставай! – О-о-о… Создатель… – простонал Эмиль, сводя глаза к переносице и умирающим лебедем оседая обратно на постель. – Моя голова… Умираю… Целителя… Столь сокрушительное похмелье он испытывал впервые: ядрёный моряцкий ром, на который он вчера налегал в «Висельнике», оказался совсем не тем же, что разбавленное винцо, подаваемое в Круге. Эльф, ругаясь, выскочил за дверь и вернулся с двумя громилами, рядом с которыми даже сэр Алрик в доспехе выглядел бы худосочным дрищом. Они бесцеремонно подхватили страдающего мага под руки и ноги и куда-то понесли. От тряски головная боль и тошнота усилились, и Эмиль закатывал глаза и душераздирающе стонал, не в силах даже поинтересоваться, кто все эти люди и эльфы и куда они его несут. Да пусть хоть усмирят, лишь бы только его мучения поскорей прекратились! Вскоре его положили на что-то мягкое, Эмилю полегчало и он рискнул открыть один глаз. Но тут же зажмурился – над ним снова навис тот тощий и ещё более недовольный эльф. – Рот открой! – рявкнул он таким тоном, что Эмиль предпочёл послушаться. – Прольёшь хоть каплю или сблюёшь – самого на ингредиенты пущу! В горло полилась терпкая жидкость, в которой Эмиль после первого же глотка опознал целебное зелье из эльфийского корня и эмбриума. Головная боль и тошнота тут же отступили, и он облегчённо вздохнул. Жизнь снова была прекрасна. За вычетом неизвестного сердитого эльфа. Эмиль лежал зажмурившись и тихо надеялся, что эльф как-нибудь сам собой исчезнет, а он окажется в родительском доме или хотя бы в таверне. Ох, он даже согласен на Круг… Эх, там сейчас, поди, завтракают… Овсянкой и хлебом с маслом… «Вку-у-усно», – заурчал желудок, и Эмиль, всегда ненавидевший овсянку, сейчас с ним был всецело согласен. Тут хоть вообще кормят, интересно?.. – Кончай притворяться. Я в тебя влил столько зелья, что хватило бы и на смертельно больного, а не то что на похмельного сопляка. – П-предупреждаю – я маг! – пригрозил Эмиль, открывая глаза и садясь. – И дружу с Защитником К-киркволла! Он з-за меня отомстит! – Наверное, это прозвучало бы куда весомей и серьёзней, если бы Эмиль при этом не стучал зубами от страха и не срывался на фальцет. Эльф скептически взирал на него из кресла, стоящего у кровати. Пальцами правой руки он выбивал нетерпеливую дробь по подлокотнику, а на его левой ладони мерцало синее пламя, способное мгновенно стать ледяной стрелой или молнией. Маг!.. Как ни странно, это успокоило Эмиля. Маги ему были ближе, чем некуртуазные мускулистые грубияны, склонные к бессмысленному маханию мечом. А этот эльф его даже лечил… Но что ему может быть нужно от Эмиля, если он и сам маг? Может, он хочет получить за него выкуп? – Что вам от меня нужно? – заискивающе поинтересовался Эмиль. – Денег у меня уже нет, но мои родители – знатные и уважаемые люди… – Мне нужна твоя магия. Что ты умеешь? – Знаю ледяную и духовную стрелы, молнию… Даже огненный шар! Умею составлять зелья… – Эмиль решил не уточнять, что магические стрелы и молнии у него редко попадают в цель, шар получился всего один раз, да и то случайно, с перепуга, а к составлению зелий его не подпускают с тех пор, как он вместо эльфийского корня положил кровавый лотос, и получившаяся субстанция разнесла поллаборатории. – Я это умел ещё когда пешком под стол ходил. А как насчет магии крови? Ты на весь «Висельник» орал, что ты малефикар. – Э-э-э… Д-да, я малефикар… – чтобы умилостивить угрюмого эльфа согласился Эмиль, вспоминая, что получилось из того, когда он однажды попробовал надрезать руку и вызвать демона. – Немножко. Иногда! Не очень часто и не очень сильно. Но я знаю по-настоящему могущественных малефикаров! Их зовут Хион и Эвелина… – Они мертвы, – бесстрастно заявил эльф, – и потому, как ты догадываешься, уже не могут мне пригодиться. А ты можешь. Я – Пиявка, главарь «Кровавых зубов», и мне в подручные позарез нужен маг крови. Придётся тебе научиться. Эмиль придушенно пискнул. Вот уж попал, так попал! Он же соврал, что он малефикар, он же только хотел с девчонкой позабавиться… – Н-но… – Ведь ты же хочешь стать могущественным магом крови? – Пиявка выразительно поглядел на Эмиля, и тот согласно закивал, опасаясь, что в противном случае он будет вынужден участвовать в кровавых ритуалах в качестве жертвы. И уже через час Эмиль, бледно-зелёный от телесных и душевных переживаний, стоял над несвежим трупом, специально принесённым кем-то из банды для обучения новоиспеченного малефикара. – …а если под рукой не окажется подходящей жертвы, то можно использовать свою кровь, – поучал Эмиля Пиявка. – Только надрез делай не вдоль вены, а поперёк… – и он демонстративно провёл ножом по своему запястью. Эмиль закатил глаза и упал в обморок. *** – Ну и удружил ты мне, Хоук, – вздохнул Пиявка, катая по столу пустую бутылку. – Этот твой маг глуп, как селёдка, прожорлив, как чайка, пуглив, как мышь, не знает, с какой стороны у ножа лезвие, боится трупов, а от вида крови падает в обморок. Хорош малефикар, нечего сказать! – Зато он послушный, – усмехнулся Хоук, отвлекаясь от вина. – Податлив, как глина – лепи из него всё, что душе угодно. И не рвётся в главные, так что смена власти твоей банде не грозит. Идеальный подручный! – Только потому я его и оставил, – кисло согласился Пиявка. – Ну, ещё по одной? За нас, малефикаров! Хоук молча отсалютовал ему кружкой. Название: «Нисса» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Нисса, Хион Категория: гет Жанр: драма, кроссовер с ПЛиО Рейтинг: G Размер: ~800 слов Предупреждение: смерть персонажа Примечание: Отсылка вот к этой легенде. «Когда тьма окутала мир, герой по имени Азор Ахай был выбран для борьбы с ней. Чтобы победить тьму, Азору нужно было выковать особенный меч». Нисса зачитала до дыр эту тоненькую книжку сказок. Каждый раз, когда она читала о великом герое древности, по щекам ее текли слезы, отчего буквы на многих страницах расплылись и стали неузнаваемы. Но это было неважно, Нисса помнила текст наизусть. Они с Хионом так любили эту историю. «Ты моя Нисса-Нисса», – шептал ее муж, обнимая крепко, сильно, и обязательно добавлял: «Но я никогда не променяю тебя на меч». Они были так счастливы вместе. Придумали уже имена, которыми назовут своих детей. Нисса сшила для Хиона красивый наряд из остатков ткани, он собирался идти в Верхний город, наниматься в богатый дом. Их маленькая лачужка в эльфинаже – такая же как у всех – лучилась уютом и теплом. Пока однажды не случилась трагедия. Хиона забрали в Круг, и все надежды, мечты и чаяния обратились горьким пеплом. Мужняя Нисса осталась одна. Иногда она жалела, что они не успели обзавестись детьми, тогда ее одиночество не было бы столь отравляюще страшным. Но чаще радовалась – как бы она прокормила их сама? Да и проклятая магия могла перейти к ним. Разве бы пожелала она своим детям такое? Нисса просыпалась по утрам, приводила себя в порядок, садилась за шитье – и не знала зачем. Она все делала без ума и души, сердце ее застыло. Хагрен сказал ей, община поможет, но чем они могли помочь? Не вытащить ее мужа откуда-то из-за страшных толстых каменных стен. А ее даже не пускали его проведать. Со временем Нисса смирилась. Она так и не стала больше счастливой, радость обходила ее стороной, но хотя бы тупая боль в груди рассосалась, а страх и горечь отступили во тьму. Когда Хион пришел к ней десять лет спустя, она не узнала его. Она помнила, пусть и смутно, молодого и красивого мужчину с теплыми карими глазами и крепкими объятиями. Эльф, что стоял перед ней, был ей незнаком. Мутные белесые глаза и выбритая голова, лишь по центру оставлена полоса дыбящихся, словно гребень дракона, волос, непонятная татуировка под правым глазом. И тело, здоровое, крепкое тело – видно, что он хорошо питался. Только его руки остались неизменны – Нисса поняла это, когда он взял ее ладони в свои. Раньше они были мозолистыми от работы, что он выполнял, чтобы заработать денег для семьи. Сейчас на них тоже ощущались шершавые кругляши натертостей, кожа на подушечках была загрубелой. Почувствовав, как его пальцы переплелись с ее, тонкими и ловкими пальцами швеи, женщина ощутила, как смятение, что охватило ее при его появлении, отступает, позволяя наконец ощутить радость, всепоглощающее облегчение и счастье. Счастье. – Тебя отпустили! – она кинулась ему на шею, с трудом сдерживая слезы, пытаясь не разрыдаться в голос. – Не говори глупости, Нисса, – его голос был ниже, чем она помнила, но она все равно узнала бы его в толпе. – О, Хион! – она все-таки разревелась. Он держал ее содрогающееся тело в своих объятиях, прижимаясь щекой к ее макушке, успокаивающе поглаживая по спине. – К тебе еще не приходили храмовники? – спросил он через некоторое время. Нисса отстранилась и в некотором замешательстве посмотрела на него. – Приходили. Утром, – она вытерла куском ткани глаза и сжала его в кулаке. – Так ты сбежал. Голос ее стал безжизненным. Когда Хион ответил, в его голосе тоже не было особых эмоций. – Мне надо спрятаться, Нисса. Переждать какое-то время. Потом мы уедем. Я обещаю тебе. Пришло время побороть всех порожденных тьмой монстров, моя Нисса-Нисса. Он помнил эту книгу. Несмотря ни на что, не забыл тех прекрасных вечеров, когда они были счастливы. А ведь ему нечего было перечитывать. Она не могла отвернуться от него, несмотря на то, что в его глазах блестел огонек безумия. – Приходи вечером, Хион. Скоро в лавку придет хозяйка, а здесь мне негде спрятать тебя. Я буду ждать тебя на закате, – она поднялась на цыпочки и коснулась ставших незнакомыми губ. А Хион, как когда-то в молодости, крепко, сильно обнял ее и поцеловал в ответ. И надежда на то, что они снова смогут обрести счастье, зажглась в ее душе. *** Зачем она сказала этому Хоуку, когда придет Хион? Она и сама не поняла. Может, потому что несмотря на его слова, она продолжала его бояться? Он принес с собой надежду, радость, сомнения, ее муж буквально оживил ее, но страх – это тоже часть жизни. Она боялась, особенно его мертвых белесых глаз с затаившимся на самом дне безумии. Что с ним сделали в Казематах? – Нисса, – из теней выступил Хион. В руке он держал отполированный посох. – Пойдем, мне надо укрыться. Он шагнул к ней, обнимая за талию. Боковым зрением Нисса увидела как по лестнице в Нижний город спускаются люди, она развернулась, чтобы убедиться, что это не храмовники и не Хоук, но это на самом деле был Хоук. Видимо, она побледнела, потому что Хион мгновенно ощетинился, в его пальцах мелькнули искры. Хоть человек был далеко, эльфийка видела, как он открывает рот, чтоб окликнуть ее мужа. Хион оскалился. – Оголи грудь, моя Нисса-Нисса! – прошипел он и вонзил ей в сердце неизвестно откуда взявшийся у него в руке нож. Она еще успела услышать, как он лихорадочно шепчет – В этот раз меч мне нужнее жены. Монстры поглотили этот мир. А я его спасу. На пустынной эльфинажной улочке диковинным цветком распускался кровавый туман. Название: «По одной на каждого» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Адейн Старкхевенский, ОЖП, ОМП Категория: джен Жанр: экшн, фэнтези Рейтинг: PG-13 Размер: ~1900 слов Примечание: отсылка к записи «Хладнокровный» Старкхевен. Зимняя стужа винтермарша холодней, чем сердце болотной ведьмы, и суровей, чем лицо рыцаря-командора. Ветер надсадно завывает в замке, протяжно гудит в рожок: «уху-у-у-у, уху-у-у-у» — стонет под потолком, между стенами, прячется в коридорах. Ученики кутаются в шерстяные плащи и греют замёрзшие пальцы прерывистым дыханием. Руки не слушаются, зубы стучат, а холод поджидает их повсюду — в постелях, в залах — так, что невозможно согреться, так, что кажется, словно мороз давно пробрался чрез кожу прямиком в душу. «Он сбежал! Адейн сбежал!» — проносится в скованной льдом башне и замолкает вместе с посвистом ветра. *** — А я тебе говорю, храмовники рыскали по деревне. — Ну. — Во дела! — Искали мага. Говорят, малефикар, убийца и демон. А глазищи, что два блёклых омута — как посмотрит на тебя, так душу вытащит. — Да откуда у нас маги. Они ж в своих тряпках ходят и заклинания вечно читают, а тут ни одной новой рожи за десять лет. — Хе… — Вот и я так сказал им — да хрен его знает! Мы таких не видали. Адейн сидел рядом с мужичьём и смотрел в кружку, пряча взгляд. Он никогда никому не смотрел в глаза, уж слишком они были приметные из-за андерских корней — светлые, пронзительные. Замотанные в тряпки руки тряслись как у заядлого пьяницы, выбивая по кружке пальцами дробь. Крестьяне толклись в трактире, напиваясь медовухой после тяжелой работы в поле, и обменивались последними новостями. — А я слышал, что трупак какой-то возле леса ходил. Язык высунут, глаза навыкате, башка размозжённая. А смердит что твоя задница. Ночью бабу Кастарика напугал и уволокся в лес обратно. — Однако, надо бы милсдаря попросить нам выставить стражу. Мож, этот беглый маг и поднял мертвяка. — Может и поднял. — А что, если он прячется среди нас?.. Адейн резко встал с места. Дверь качнулась на петлях, запуская в таверну прохладный весенний ветер. — Во Годард даёт. — Зайца чтоль увидел?.. Раздался дикий хохот. *** Лесничий Хэмблтона Годард жил в миле от деревни и славился неразговорчивостью, скверностью характера и даже дикостью, а от этого необщительностью. Он был отшельником, и свои обязанности исполнял из рук вон плохо, а потому никто из деревни по большому счёту не обращал на него внимание и принимал за местного чудака. У него была густая нечёсаная борода, заляпанный жиром бесформенный кафтан и безразмерные сапоги из шкуры оленя. И крутой норов — его взгляд горел сумасшедшим огнём человека, давно оставившего свой разум. Подобный образ сыграл Адейну на руку, когда той ночью, в безжалостную стужу, он появился на пороге одинокой хижины. Увы, договориться мирно с Годардом не удалось: как только Адейн открыл рот, топор чуть было не проломил ему череп. Вспышка сломанного магического щита отбросила от себя нападавшего, а холод, сотворённый заклинанием, остановил в его венах кровь. Как только последний вздох вышел из его лёгких, Адейн поменялся с ним одеждой, и, сбрив топором бороду, для верности размозжил как следует голову и лицо. Даже если бы труп и нашли, то приняли за неизвестного беглого мага. Лесника он закопал глубоко и, как тогда казалось, надёжно, но, увы, ходячий мертвец свидетельствовал об обратном. Днём нежить не любила выходить на свет — он делал её слабее, уязвимей — и оттого предпочитала прятаться где-нибудь в сырых пещерах или, что чаще, своих могилах. Первым делом стоило проверить именно её. Адейн спрыгнул с камня, и в груди зашевелился червь тяжёлых воспоминаний: здесь, среди снега и льда он вгрызался лопатой в мёрзлую почву — одинокий дуб в окружении стройных осин скрывал под корнями неприглядную тайну. Поднятая земля, как будто бы её вспахали, проваливалась под ногами. Кто-то не так давно рылся в почве. Он почувствовал остаток магии, творившейся здесь, и истончившуюся завесу. Сомнения, которые ещё оставались до осмотра места, развеялись в одночасье. Это не просто мертвец, это призванное в тело возмездие. Адейн огляделся по сторонам — лес ответил ему тишиной и покоем. Мир замер в предвкушении зла. Мощная волна заклинания прокатилась по земле, сотрясая её. Если бы он не был готов к чему угодно в любую секунду, то мстительный дух смог бы застать его врасплох, но не сейчас. Адейн при кинетическом ударе кувыркнулся через плечо и снова встал на ноги. Увы, сделал он это не так грациозно и потянул шею. Прошипев ругательство, он поднял взгляд. Мертвец в его мантии ещё сохранил на себе плоть, что ошмётками сползала с изуродованного черепа. Кости пожелтели, рёбра пиками торчали из грязных лохмотьев, и всё-таки чужая магия вдохнула в эту искорёженную форму жизнь. И теперь это существо хотело только одного — его смерти. Мертвецы не ведают усталости, не чувствуют боли. Они идут напролом, не знают что значит отступать. Рано или поздно они находят свою жертву, и горе тому, кто встанет у них на пути. Жене Кастарика несказанно повезло, что монстр не тронул её, неизвестно, что тогда заставило неупокоенного покинуть деревню. Увы, духов не поймать в сети, не заточить в ментальную клетку. Их связь с тенью слишком прочна, чтобы сломить сознание, даже такое убогое, вмещающее всего-навсего одну эмоцию, направленную на разрушение. Адейн видел только один путь, чтобы победить его. И он сбросил с изрезанных ладоней тряпки. Незаживающие раны превращались в глубокие борозды, достающие до кости. Чужими жизнями он рассчитываться не привык, а на постоянное исцеление не было ни времени, ни лишних сил: его исследования требовали новой крови, и если бы он каждый раз брал её из разных мест, то очень скоро стал бы похож на изрезанную куклу ривейнских пророчиц. От нехватки маны сосало под ложечкой и тянуло суставы, но как только он нырнул в поток энергии, зачерпнув её из крови, грудь словно распахнулась, а реальность, контролируемая разумом, заиграла тысячей красок. Жизнь течёт, как кровь и вода. Тот, кто способен перенаправлять силу в другое русло, имеет всё. Овладевая искусством управления стремительными потоками воды, преобразования её из жидкости в лёд, изо льда в густой пар, легко овладеть и искусством управления кровью. Адейн умел подчинять стихии как никто другой. Ревущий поток, который должен был обрушится на мертвеца в виде дождя, превратился в острые иглы льда, рассекая мантию в клочья, начисто срезая с костей гнилое мясо. Некоторые заклинания выглядят не просто пугающе — отвратительно. Естественно, что магов страшились. Но ни ветер, ни вьюга не остановили надолго того, кто движим духом. Тогда Адейн вложил ещё больше силы в заклятие, так, что мертвец покрылся инеем и замедлил шаг. Секунда, и скелет издал пронзительный хруст: позвоночник переломился пополам, грудная клетка отделилась от ног, и поползла дальше, цепляясь за землю. Костлявая рука пыталась дотянуться до него, но через мгновение застыла в воздухе и замерла. Адейн с силой пнул череп, отделяя его от туловища. Растащив по роще конечности скелета, он намеревался закопать их в разных местах, чтобы уже никто и никогда не потревожил старые кости. Эльфийские ритуалы именно так предписывали поступать с одержимыми. Огонь тоже неплохо справлялся с подобной задачей, если кости прогорали дотла. Когда он присыпал последний холм прелыми листьями и травой, из леса вышли девятеро, окружая кольцом: вот и пришли те самые храмовники в стальных латах и мечами наголо. Он ждал их всю зиму и даже стал переживать, что про него позабыли. Ожидание — худшее из состояний. Но вот чего он не мог ожидать, так это то, что они придут с магом. — Вот и наш беглец, Адейн, — из-за шеренги храмовников вышел Вейлр, предводитель лоялистов. — Ну и как тебе доля отшельника? Не научился ещё говорить с волками и слушать деревья? Следовало ожидать, что науськивание мертвеца стало его идеей. Вейлр любил нестандартные методы. В руке он сжимал амулет-филактерию с капелькой крови Адейна, по которой его и нашли. Коллеге тоже не были чужды секреты запретной магии. — Надо думать, что ты быстро догадался, кто на самом деле жил в хижине. — Гораздо сложнее было найти её старого хозяина. Знаешь, какую кличку тебе дали в Круге? Хладнокровный. Правда, не из-за каких-то личных характеристик, уж прости. Все считали, что ты давно замёрз, и всё, чего мы добьёмся, это найдём твой хладный труп. Кто-то из храмовников глупо посмеялся. — Кровь внутри сосуда не могла обманывать и упрямо указывала на сие захолустье, да и бедный мёртвый Годард вывел нас к деревне. Мы боялись, что ты убежишь, как только услышишь, что тебя ищут. Но я знал, что ты не оставишь бедных жителей в беде и пойдёшь их спасать от нежити, — он поднял руку, остерегая его от резких движений. — Не советую сопротивляться, Адейн. Всем будет лучше, если ты сразу сдашься. Он мало что мог сделать с девятью собаками, обученными находить и уничтожать отступников — они бы порвали его разум в клочья, подавили связь с Тенью и оставили на коленях беспомощно хватать воздух ртом. Но даже если бы Адейн мог защититься от их чар, даже если бы попробовал бежать и попытался истреблять их по одному, ведя тропой, на которой расставил силки и ловушки, то Вейлр в любое мгновение мог осушить его резерв до дна. Он выпил бы его силу, и смог использовать её сам. Но Хладнокровный слишком долго ждал своих палачей, ждал, чтобы расплатиться сполна. И у него было время, чтобы подготовиться к встрече. Адейн разжал кулаки. Кровь из порезов просачивалась сквозь бинты и медленно стекала по пальцам, капая на землю. — О, я бы обязательно вернулся, — металлическим тоном проговорил он, — А вот что действительно лучше, так это если бы тебя здесь не было. Он никогда ещё не видел как действует заклятие подчинения крови на людей. Ему приходилось использовать его на мышах-полёвках, птицах, бешеных собаках, а однажды к хижине подошёл медведь-шатун, разбуженный ранней оттепелью. Но никогда на людях. Их крики стояли в ушах. Интересно, услышат ли шум в деревне? Лица исказила гримаса боли, они пальцами пытались вырвать себе глазницы, чтобы только не чувствовать агонию. Насколько она ужасна? Когда Адейн опустил руки, тела храмовников рухнули на землю словно марионетки с перерезанными ниточками. Вейлр был ещё жив. Из его носа ручьём текла кровь, в глазах полопались сосуды, белки налились красным, а в зрачках горел страх. Маг попятился, поскуливая и причитая, пока не упёрся спиной в дерево: — Адейн, пощади!!! — он всё ещё судорожно сжимал филактерию, как будто бы она могла его спасти. — Тебя здесь не было, — повторил Адейн и щелчком пальцев взорвал пузырёк в руке Вейлра. *** Сатиналья медленно подкрадывалась к Хэмблтону, совершая с местными жителями удивительные метаморфозы. Всё больше среди угрюмых крестьян встречалось радостных лиц, хозяйки наводили порядок и украшали дома хвойными веточками и бумажными фонариками, их мужья приезжали из города с корзинками подарков, которые тут же наперебой расхватывала счастливая детвора. Мягкая зима в этом году позволяла ходить без толстых шапок и варежек, а солнце ласково грело, почти как ранней весной. Адейн сидел па пороге хижины, вырезая ножом древко. Посох почти был готов, осталось только забрать у кузнеца стальной набалдашник и прицепить на другой конец острое лезвие-гарпун, которым можно и рыбу поймать и, в случае чего, отбиться от разбойников. Никто в таком приспособлении и не заметит магического оружия. Растянутые шкурки зайцев, куниц и песцов висели стройными рядами на веревке — вынужденное занятие охотой оказалось неплохим постоянным источником дохода. Ему хватало и на скромный быт, и на гнедую лошадку с повозкой, и на магические реагенты, что он приобретал через Хартию в Маркхаме. Его достаток тут же был оценен отцами с невестами на выданье, а через какое-то время Адейн стал замечать, что дочка молочника зачастила к нему: то парного молока принесёт, то сметаны отложит в довесок. Она была миленькой: смешливой и скромной. Слушала его рассказы про магию, легенды, про всё, что знал и вычитал в книгах, с совершенно искренним любопытством и удивлением. И как-то он словно в шутку, но совершенно серьёзно сказал: «А ты знаешь, на самом деле я маг». Поверила ли она? Неизвестно. Но после этого больше к нему не приходила. Было ли глупостью подвергать свою жизнь опасности ради одной-единственной надежды на искреннее чувство? Ждать ли ему облавы с вилами и факелами или, может быть, она ещё вернётся, и тогда он попросит её руки без дурацких шуток. Кто знает. А пока — Хладнокровный поставил на посохе девять засечек. По одной на каждого храмовника, что пришли за ним. Ну а Вейлр… его ведь не было. Название: «Зло, сокрытое внутри» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Вивьен, ОМП Категория: джен Жанр: экшн, фэнтези Рейтинг: PG-13 Размер: ~2500 слов …Лошади беспокойно переступили с ноги на ногу, дернули хвостами – и вновь замерли, повинуясь коротко брошенному негромкому слову. Высокая фигура в плотном плаще, цвет которого было не разобрать в надвигающихся сумерках, неподвижно всматривалась в лежащие впереди тени. Крупное поместье с десятком зданий – большой центральный дворец, в три этажа, с башенками и многоскатной крышей, окруженные флигелями и изящными павильонами в регулярном, по недавней Вал-Шевинской моде, парке, приземистые хозяйственные постройки и конюшни – выглядело как будто нормально. Так же, как и приветливые крестьяне-арендаторы, встреченные позавчера, вежливые завсегдатаи деревенской харчевни, где пришлось провести ночь, и даже целомудренные пастушки, с час назад указавшие дорогу. Благообразие, довольство и прочие пасторали, словно сошедшие с картин Гийома Монуара. В вечернем небе летали вороны. – Едем, – сказал всадник своему спутнику, не отличавшемуся высоким ростом, зато узкоплечему и – это было заметно там, где дорожные перчатки выглядывали из-под пол плаща и обнажали предплечья – смуглому. Они миновали широкую аллею, обрамленную огромными старыми платанами, неизвестно как уживающимися со здешним, слишком южным, климатом, и по усыпанным мелким гравием дорожкам регулярного парка неспешно и все так же молча направились к парадному крыльцу, где начиналось мельтешение серых в сумерках теней – очевидно, об их приезде уже знали, и теперь слуги готовились встретить поздних гостей. *** – И не говорите, мессир Антуан, и не говорите! Порой так и хочется, вслед за записными пессимистами, возгласить: последние дни наступают, и отвернется от нас Создатель по грехам нашим и небрежению заботами Невесты Его… – мощный, с вьющимися серебристыми волосами хозяин с праведным возмущением взмахнул руками, так что в отсветах каминного пламени блеснули перстни, унизывавшие крупные пальцы. – Отступники, малефикары, одержимые – и расплодившаяся их стараниями нечисть – заполоняют мир да смущают умы людские. Вот и мать Мари-Аннет, благослови ее Андрасте, на прошлой проповеди говорила… Гость, сидящий во втором глубоком кресле перед ярко пылающим камином, согласно кивал, грея в ладони бокал с легким антиванским вином. После обильного ужина и обязательного светского разговора он, казалось, расслабился, рассеянно смотря вокруг, и лишь в глазах его мерцал какой-то серебряный огонек, который можно было бы принять за блик камина – если не сильно всматриваться. – …а так – совершенно ничего, мессир Антуан, совершенно. Даже брат Гвидо, его светлости двоюродный племянник, по стечению обстоятельств служащий в наших краях по храмовничьей части, уж на что дотошен и ко всякой ереси с мажеством нечестивым суров – и тот, хвала Андрасте, найти ничего не смог. Так, длинноухую ведьму какую-то сыскал о прошлом годе, из вольных, не из Круга – да и ту на правеж в Монтсиммар отправили, потому как жечь ее не за что было… Хозяин говорил со степенством, за которым слышалось несколько раздосадованное недоумение – и чего, мол, вздумалось у нас выискивать? – переходящее, впрочем, в раздражение. Потому что поздний гость дородного хозяина был магом, что само по себе было непривычно – и при том магом, посланным на поиски другого мага. Отступника. Этого уж никто себе и представить не мог, и если бы не специальное письмо от монтсиммарского рыцаря-капитана, брата Гортензия, подтвержденное властями духовными… – Благодарю вас, лорд дю Гарьен, – мессир Антуан порывисто поднялся из кресла. Казалось, он внезапно вынырнул из дремы, в которую погрузился под переливы хозяйской речи. Его жест мог бы показаться неуклюжим, если бы не точно подловленный момент: дю Гарьен сделал паузу, собираясь с мыслями, что бы еще рассказать непонятному, но наделенному определенными полномочиями, гостю. – Благодарю и за прекрасный ужин, и за приятную беседу. Однако ж мы ехали весь день, и, боюсь, еще немного, и я совсем усну. Позвольте мне теперь откланяться… *** Утром гости встали довольно рано, еще до хозяина, чем несколько смутили слуг. Скандализированный дворецкий распоряжался подачей им завтрака: мессир Антуан со своей спутницей – теперь было видно, что это именно спутница, хрупкая, с непривычными для южан крупными глазами и губами, темная уроженка самого севера Ривейна – мало того, что допоздна нарушали приличия благородного дома, так еще и вышли к столу чуть ли не в дорожных плащах и болотных сапогах. Однако перечить высоким и важным гостям он не стал, а едва услышав их застольный разговор, вообще предпочел притвориться усмиренным: вникать в планы прочесывания окружающих рощ на предмет поиска малефикара… Чур-чур, упаси Андрасте: эдакая-то гнусь… Когда два всадника скрылись в аллее, дворецкий неторопливо отправился наверх: надо будить его светлость. *** – Не надо так напрягаться, Вивьен. Даже наличие рун в конструкции здания говорит лишь о богатстве владельца и мастерстве строителя. – Но, учитель, их ориентация весьма красноречива… – Несомненно, Вивьен, несомненно, – мессир Антуан оглядел небольшую поляну и, на миг замерев, сильным движением вогнал заранее запасенную вешку в землю, так, чтобы она была точно посередине между двумя сломанными перед этим ветвями по обоим сторонам поляны. По коре скользнула искра, и маг кивнул. – Но само по себе это не будет доказательством. Таким доказательством не стало бы даже отсутствие лириума в рунах – это можно списать на декоративный характер. А тут лириум точно есть, хотя и в малой концентрации, так что хозяин, если не станет все отрицать, ссылаясь на давность постройки, просто скажет, что это лишь защитные чары. – А парк? Его аллеи образуют… – Образуют. Очевидно, образуют. Но ты же знаешь, что такое парки аристократов: семейные традиции, эстетика предков и гордость поколений… – маг отряхнул ладони о полы плаща, еще раз оглядев поляну. – Гораздо существеннее другое. То, что его до сих пор не выследили храмовники, означает одно из двух. Либо он настолько силен, чтобы пробить их блокировку и контролировать сознание, либо… – он помолчал. – Либо брат Гвидо не просто родственник его светлости, но и покрывает малефикара. Пойдем дальше. – Да, учитель. *** – Постарайся не смазывать карту, Вивьен! – Простите, учитель. – чародейка закрыла глаза, чтобы удержать концентрацию. Созданный ею объемный образ окрестных земель колыхался перед мессиром Антуаном, пунктиром отмечая проделанный ими путь. Маг, сверяясь с картой, сделал несколько шагов в сторону и вогнал в землю очередную вешку. На карте появилась еще одна точка, замыкая намеченную фигуру – Вивьен не видела, какую, но учитель довольно кивнул. – Ну-с, на этом, пожалуй, все. Осталось подождать, пока знак накопит нужную силу. – Два дня, учитель? – Ты права, Вивьен. Два дня. Все-таки, слишком большое расстояние между опорными точками, много энергии рассеивается… Они неспешно собрали разложенные на поляне амулеты в дорожные мешки, когда ученица решилась спросить. – Учитель Антуан… Вы думаете, малефикар не следит за нами? Ведь не может же он быть столь беспечным… – Скорее всего следит. – Чародей улыбнулся. – Но что он видит, подумай? Мы бродим по окрестностям, выискивая какого-то дикого отступника. Ведем разговоры – а слышать их он не может, в противном случае не только я, но и ты почувствовала бы следящие чары. Я наставляю тебя в плетении чар – он знает, что ты моя ученица. Ничего подозрительного… – Но если он приглядится… – А что бы он не приглядывался, сейчас мы покажем ему еще кое-что… Иди ко мне, негодница! – и руки Антуана жадно смяли плащ ученицы. *** Два дня они добросовестно бродили по рощам и лугам поместья, уходя с утра и возвращаясь под вечер. Пока чародей неспешно беседовал перед камином с дю Гарьеном, Вивьен, стараясь не отвлекаться на воспоминания о дневных ласках среди осеннего леса, до которых оказался столь охоч наставник, сосредоточенно следила за прихотливыми извивами рун в поместье, пытаясь обнаружить точку их фокуса. То, что она находится в одном из зданий, сомнений у них не было с самого начала, но искусно наложенные чары и малозаметные линии фигур на таком большом пространстве делали задачу обнаружения нелегкой. Поэтому волшебница прослыла у слуг не только развратницей, но и чистюлей: в теплой ванне было легче сосредоточиться и скрыть свои занятия. *** – Что же, лорд дю Гарьен, полагаю, наше дело здесь закончено. – Мессир Антуан как обычно сидел в глубоком кресле перед камином, блаженно вытянув уставшие за день ноги. – И что же, мессир Антуан, каков результат? Маг пожал плечами: – Как вы и говорили в самом начале, здесь все спокойно и тревоги Ордена были напрасны. Завтра мы с Вивьен покинем ваш гостеприимный кров… Хотя, видят духи, как же не хочется вновь возвращаться в Круг из здешних мест! Хозяин на миг замер, после чего осторожно заметил: – Хотел бы я предложить вам остаться здесь подольше, но… – Что вы, что вы, милорд! – Антуан отмахнулся. – Увы нам, даже за доверенными лоялистами учрежден строгий контроль, да и стеснять вас, испытывая ваше гостеприимство, было бы некуртуазно. Дю Гарьен делано улыбнулся, исподволь всматриваясь в мага. – Да, кстати, милорд, не могли бы вы завтра проводить нас немного по вашим землям? Мы заметили одно любопытное местечко, и неугомонная Вивьен хотела спросить о нем владетельного сеньора. Если, конечно, это не слишком нагло с нашей стороны… *** – Будь готова. Мне не удалось уговорить нашего хозяина завтра проводить нас, так что придется брать его здесь, в центре его мощи. Хуже того, боюсь, он что-то заподозрил, и вряд ли у нас есть время ожидать отряд брата Вениамина – возможно, он ударит уже этой ночью. Вивьен кивнула и, поцеловав пальцы наставника, выскользнула из-под одеяла: следовало одеться. Маг, чуть помедлив, тоже решительно поднялся с постели. *** Скрипы ночного дома прорезали тишину – так же, как тени прорезали разлитое лунное сияние, преображаясь сами и преображая окружающее пространство в нечто неизвестное, инаковое, чуждое. То, что было обычным секретером днем, в серебряной тишине обретало вид диковинного замка; столбы балдахина напоминали сначала шпили Вал-Руайо – а затем стройные сосны в тумане-пелерине. Малахит пудрениц и ящиков трюмо струился в отраженном зеркалом лунном свете, и казалось, что завитки инкрустации на двери, так похожие на буквы тевинтерского алфавита, изразцы на стенах, в чьих виньетках можно было бы углядеть пристрастным взором круги и линии, и роспись на потолке, на которой пастушки и вестники Создателя беззаботно восседали на причудливо искривленных венках, по странной случайности слагающихся в третий градиент инвокации… казалось, что всюду в комнате сплетаются бледная зелень и серебро, отчего тени обретают глубину, и можно протянуть руку, коснуться их мягкой шерсти. Под которой скрывается теплая плоть, слегка просвечивающая багрянцем. Переплет окна в зеркале, как алебарды – иногда в Вал-Руайо можно видеть, как шеренги гвардейцев одновременно тонут в тумане и сверкают начищенной сталью на солнце. Ярком утреннем солнце, встающем над миром и приветствующем добрых граждан – как тогда, полтора года назад, когда процессия в роскошных одеждах неспешно привела ту, облаченную в просторные белые полотнища, а добрые граждане столицы благонравно слушали речь герольда. Речь, в которой перечислялись доказанные судом Церкви вины ведьмы-отступницы. И гвардейцы блистали на солнце меньше, нежели холодил – сквозняком из неплотно закрытого окна! – стеклистой мощью недлинный строй храмовников. Вспышка! Пламя в зеркале охватывает страшно изогнутую фигуру отступницы, и толпа бурлит, накатывая на латников внешнего оцепления – и кажется, что откуда-то с небес, где безмятежно играют на свирелях вестники Создателя, тянутся, тянутся обернутые в ядовитую зелень тени от самого Темного города, когтистыми лапами прямо к горлу, обвиваясь… – Вивьен! Чародейка судорожно вздыхает, машинально перехватывая руку с блестящим в лунном серебре клинком, выворачивая ее – и из тонких черных пальцев бьет молния… …темная фигура с шипением падает, бьется в конвульсиях – и другие тени в ужасе закрываются руками от нестерпимо-ярко горящих кольчуг двух чародеев, в чьих десницах бликуют пламенные мечи. *** Бледно-желтый полукруг с гудением оборачивается вокруг размытого силуэта – двое, некогда бывших людьми, а теперь страшно искореженных… существа? – на вершине лестницы ломаются пополам, не успев отпрыгнуть – и их останки падают вниз, оставляя за собой кровавые полосы. – Вперед! – и Вивьен прыгает за ними вслед, выбрасывая руку, с которой бьют синие молнии – в стену, в пол, в проем двери, за которой, она чувствует, скрылись сгустки враждебности: клубящиеся багровые силуэты, острые шипы, бессильно скребущиеся по перламутру ее барьера. Пол несильно касается подошв мягких туфель, и Вивьен мягко отскакивает вбок, уступая место учителю. Откуда-то сзади внезапно прорезается ненависть, ее сполохи тянутся к сердцу чародейки, и та, продолжая движение, разворачивается, припадая на колено. Из вытянутой левой руки опять бьет молния – почти белая, ровная, она утыкается в темную фигуру в обрывках ливреи, отбрасывая очередного врага, разрывая его на горячие запекшиеся куски. Уши словно сдавливает тисками. Вивьен оборачивается, вскидывая свой бледно-желтый клинок, но опасности нет. Высокая напряженная фигура, черный силуэт на ало-золотом фоне: в фойе за дверями, где прятались последние враги, пляшет огненный столп, разбрасывая капли пламени, сжирающие все, чего коснутся… Короткий нечеловеческий визг раскаленной иглой вонзается в основание черепа, чтобы тут же пропасть. Вивьен видит: скребущая когтями тварь на пороге беспомощно разевает пасть, истаивая в пламени. …за опавшим пламенем открывается ночная тьма: парк и аллеи, ведущие к флигелю, где – они узнали – фокусируются силовые поля, сотворенные малефикаром. *** Учитель с шипением запинается и падает на гравий дорожки, среди срезанных его клинком тел: слипшиеся от крови камни облекают его несколько потускнувшую фигуру, стараясь прорасти между кольцами доспеха, впиться в тело, разорвать его, выпить силы и дыхание. Вивьен кошкой выпрыгивает вперед, поводя полупрозрачным мечом перед глазами пятящихся перед нею существ. Их глаза пылают яростью, лица искажены, но Вивьен чудится: это уже не слуги, те – точнее, то, во что они превратились, – остались в сгоревших развалинах дворца, все, включая погибшего первым дворецкого. Обрывки грубой одежды, сапоги на лапах. Крестьяне-арендаторы. На миг она содрогается от ужаса: скольких же они убьют сегодня… сколькими же овладел малефикар! – и толпа перед ней с ревом бросается вперед, тщась разорвать ее когтями, растерзать клыками, хотя бы схватить… …и с воем отшатывается назад от сверкающей фигуры чародейки, вскинувшей сведенные вместе руки над головой. Перламутр барьера наливается злым сиянием, гудит – Вивьен видит сквозь закрытые глаза плывущие морды тварей, струящуюся от вложенной мощи реальность – и в разные стороны с шипением бьют раскаленные жгуты энергии, пляшут по воющим от боли и ужаса телам, разрывая их на кровоточащие ошметки, и это длится, длится, длится, пока перед ней не вырастает другая пылающая фигура. Учитель оправился и вновь пошел вперед… *** Тяжелый удар сметает со ступеней последних защитников малефикара, разбивает дверь в его заклинательный зал. Вивьен и Антуан вместе шагают в разверстый зев искалеченного здания, навстречу трепещущей багровой мгле, и сияние их барьеров, кольчуг и клинков тонет в ней. Вивьен чувствует, как ноги прилипают к полу – стоит больших усилий оторвать подошву от неровного камня, и еще больших усилий стоит шагнуть дальше. – Умри! – страшный приказ бьется внутри головы, стремясь разорвать ее. – Умри! Умри! Глаза заливает темная пелена – кажется, какое-то болото засасывает ее, облегая, гася движение, волю, разум: все кончено, Вивьен, все закончилось и все уже не важно… умри, Вивьен… умри… Дернувшись, она на мгновение вынырнула из жуткого омута: языки пламени на полу сплетаются в дуги и прямые рун, на стенах мерцают – в такт сердца! – еще руны, а в центре, в трепещущем багровом сиянии стоит… Малефикар! Она наткнулась на острие его взгляда, и затрепетала – бабочка на игле, птица в силках. «Теперь точно все», – обреченно подумала она, кожей ощущая, как снимается напряжение с рун кольчуги. «Теперь…» – Погасло сияние барьера, но окружающий мир не обрел надлежащей четкости: перламутровое марево сменилось багрово-зеленым. «Как же…» – Вивьен отстраненно наблюдала, как вокруг нее сплетаются огненные столбы, стягивается огонь, разлитый по полу. «Что же…» – Она ощутила, как кусками опадает ее доспех, обнажая тут же затрещавшую от жара кожу, как вспыхнули ее волосы. Ноги Вивьен подломились… – …Учитель?.. *** Сажа и уголь скрипели под ногами. Мокрые камни и обломки – ничего интересного, но что-то тянет сюда снова и снова. Вивьен хромала, но все равно приходила на развалины заклинательного зала малефикара. Развалины своего погребального костра. Хмурые храмовники провожали ее взглядами: следили. Она ежилась от их присутствия, кутаясь в теплый, напоенный восстанавливающими чарами, плащ, но холодный ветерок все равно гулял вдоль позвоночника. Рыцари пожимали плечами: служба – и Вивьен соглашалась. Служба. Учитель рассказывал – тела вывозили два дня, телегами испуганных, согнанных приказом рыцарей, владетеля и матери-настоятельницы из соседнего владения крестьян. Пятьсот двадцать шесть человек, включая детей и стариков. Она ужаснулась: неужели?.. Нет, ответил учитель: в основном они сами. Детей, стариков, почти всех женщин – сами. Пришли, разлеглись по рунам, а эти – Антуан изобразил тварь – резали. А мы?.. Слуг. И еще с полсотни крестьян – точнее тех, кто раньше был крестьянами. Остальное – сами. Вивьен это странным образом успокоило – так, что она даже не стала, не захотела, расспрашивать, отчего у учителя седая голова и почему он отводит глаза. …сами… Когда она спросила, победили ли они, учитель пожал плечами. Да, сказал он, мы убили врага. Решили десять магов крови в Тевинтер уехать, Но встретили храмовников и их осталось девять. Подверглись девять магов крови пыткам и допросу, Один из них не выдержал – и магов стало восемь. Восемь магов крови вошли все вместе в Тень, Поддался демону один, и их осталось семь. Семь малефикаров творить решили месть, Напутали в заклятье, и их осталось шесть. Шесть малефикаров с жертвою играли, «Девчонка – маг!» – вдруг крикнул кто-то, пятеро сбежали. Под дубом пять малефикаров ритуал творили, Один из них на нож упал, и стало их четыре. Четыре мага крови пришли к дракону в горы, Дракон разинул пасть, дохнул – и вот их только трое. Решили три малефикара поиграть в слова – Сработал ключ к заклятью, и их осталось два. Из двух малефикаров одного поймал васгот И водит на цепочке, зашив покрепче рот. Малефикар последний приехал на Конклав – Нарушил ритуал один и весь теперь в делах. Забрать баннер? <a href="http://dragonage-ton.diary.ru/?tag=5340859" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/0/6/6/3066042/83282697.png" /></a>

@темы: Нисса, Пиявка, Вивьен, Лелиана, Йован, Грегор, гет, м!Хоук, Теган Геррин, Ульдред, джен, м!Сурана, Эмиль де Копьи, Хион, Фракционные войны: Реванш, Адейн Старкхевенский, оригинальные

Comments

На свободе
Очаровательно! И очень круто, что киркволльскую банду привязали))

По одной на каждого
А вот это вообще супер Офигительный Адейн, такой серьезный и рассудительный, на редкость приятный и адекватный. И как будто бы Ведьмаком откуда-то повеяло.

Стихшок порадовал)) Все-таки отсутствие магии крови у Инквизитора - досадное упущение(

[Масонская ложечка]

«На свободе»
Супер, от души посмеялась Спасибо)

[Eigengrau]

отсутствие магии крови у Инквизитора - досадное упущение(

Вот-вот! Лично йа плакалЪ кровавыми слезами! XD
Нет, правда))

[Дориан и все все все]

Green Irving, Масонская ложечка, спасибо от автора "На свободе"

И очень круто, что киркволльскую банду привязали))

просто невозможно было пропустить такую банду, где главенствует малефикар))

[Раэлла]

«По одной на каждого» Замечательно! Очень понравилось.

[умер на баррикаде]

Название: «На свободе»

замечательная работа правда, несмотря на указанный жанр, послевкусие осталось какое-то горькое видимо, дело в концовке, и для меня это однозначный плюс текста.)
у автора прелестный стиль и чувство юмора

[Essenir]

«На свободе»

Замечательно!

«По одной на каждого»

Эх, вам бы в сценаристы! Такой продуманный, рассудительный отступник. Почему же таких в игре нет?

[Дориан и все все все]

слава цареубийце, Essenir, спасибо, автору "На свободе" очень приятно!

[Дориан и все все все]

Green Irving, Раэлла, Essenir, мы обязательно передадим автору ваши восторги. А так-то малефикару сам Думат велел быть умницей и рассудительным господином своей судьбы. Вы о нас по всяким экзальтированным отступникам не судите

[Кротик мой любимый]

«Расплаты мало не бывает»

Ага, эта часть читалась уже с интересом, хотя всё-таки, если бы в команде зачистки участвовал бы Йован, было бы еще интереснее. Но тут тоже текст кончается на половине действия. Что ж, если автор допишет (с сделает акцент на малефикарстве и Йоване, а то эти ружья вообще не выстрелили), то я с удовольствием почитаю.

«На свободе»

Праааально, нефиг орать, что малефикар, если крови боишься!

«Нисса»

Кроссовер такой тонкий, что это практически отсылка. Опасался, что будет непонятно — мир ПЛиО знаю ниже среднего.
Но понятно всё, и читать было интересно.

«По одной на каждого»

Блеск! Прекрасная реконструкция, автору мое почтение!

«Зло, сокрытое внутри»

Сказочно прекрасный экшен! Браво.

*

учитель. – чародейка закрыла

потом поправьте

И большое спасибо за дженовые выкладки, вас можно было читать, не вчитываясь в шапку

[Дориан и все все все]

Кротик мой любимый, спасибо, авторы рады, что вам понравилось!

[Дориан и все все все]

Кротик мой любимый, Архидемон, убитый с помощью магии крови, будет нормальной концовкой?

[Кротик мой любимый]

Малефикары, мы этого Архидемона и не так мочили А вот если Йован выступит свидетелем на СЗ или Алим в кульминационный момент подчинит Алистера или кого-то с магии крови и заставит действововать так как ему надо, это будет действительно тот выстрел, кого ожидаешь в течении всего спектакля.

[edelweisse]

Green Irving, Раэлла, Essenir, Кротик мой любимый, сердец-сердец! Не успевала отвечать на комментарии вовремя!

И как будто бы Ведьмаком откуда-то повеяло

Я о Ведьмаке именно в этой работе не думала, больше в голову лез образ сурового полярника и картины Фортитьюда

Эх, вам бы в сценаристы! Такой продуманный, рассудительный отступник. Почему же таких в игре нет?

Ого! Очень лестный отзыв!
Потому что в Биоваре нет меня А если серьёзно, то мне самой таких отступников не хватало, а записка из кодекса прям просила додать нормального мага крови, а не аццкого свинолюба и не тевинтерского магистра.