Раз уж мы здесь, нужно поискать приличного вина.
Название: «Когда выбираем не мы» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Йован, м!Сурана, Ирвинг, Грегор, Лили Категория: джен Жанр: психология Рейтинг: G Размер: ~890 слов Примечание: продолжение работы «Бойтесь своих не-желаний» из тура «Желание»  Вновь поговорить с Сураной Йовану удалось только через две недели — Алим не горел желанием продолжать ненужный ему разговор и виртуозно скрывался от приятеля прямо под бдительным оком храмовников. Йован с большим трудом сумел укараулить момент «пересменки», когда в библиотеке остался только сэр Редхарт, подслеповатый старик, проводящий в библиотеке свободные от сна и еды часы. Йован нервничал: Лили сообщила ему, что приказ на Усмирение уже подписан, Слово храмовника она узнала — и дело только за Йованом. То есть, за тем магом, которого Йован сумеет уговорить на эту авантюру. Йован несколько раз перебрал в памяти приятелей, уже ставших магами. Дайлен. Пошлет сразу, стоит только заикнуться. Но хотя бы не выдаст храмовникам. Нерия. За ручку отведет к сестре Эйлин и заставит покаяться. Андерс. Горячо поддержит задумку и провалит ее от чрезмерного усердия. Андерс сбегал из Круга уже шесть раз, и все шесть раз был изловлен и приведен обратно с позором. Таким образом, оставался только Алим. Йован прекрасно сознавал, что уговорить Алима — задачка посложнее ловли пауков в подвалах, но оно того стоило. — Алим, — шепотом окликнул приятеля Йован, подсаживаясь за тот же столик, — есть разговор. — Опять ты, — поморщился Сурана, — что, шило в ягодицах покоя не дает? Ну, выкладывай уже! — Не здесь, пойдем. Я знаю безопасное место. — Небось, опять зал Чародея Ульдреда? Он, насколько я помню, уехал в Остагар. — Нет. Ну пошли уже! Когда Йован привел Алима в часовню, тот ехидно заухмылялся: — А ничего, что тут жрица стоит? — Помнишь, я говорил тебе, что познакомился с девушкой? Так вот, это Лили. — Сочувствую тебе, Лили. От следующей тирады Йована Алим даже прикрыл глаза рукой — хотя всю ее можно было уложить буквально в несколько слов: Алим хоть и грубоват порой, тем не менее, верный друг и никогда не предаст. Короче, дело пахло жареным. Алим оказался прав — Йован снова поднял тему своего Усмирения. — Лили видела подписанный приказ на столе Ирвинга... «Подозрительно что-то — а что она там делала и как сумела прочитать? Неужели такой документ был оставлен без присмотра?» — Мне надо выкрасть свою филактерию и бежать. «Бежать? Лавры Андерса покоя не дают — поймают и без филактерии. И тогда точно усмирят». — Я знаю Слово, которым открывают дверь Храмовники, но нужен маг, прошедший Истязания, - наконец и Лили изволила открыть рот. «И храмовник вот так просто сказал ей это слово? Хммм... Засада». — И что же вы хотите от меня? — Слово храмовника и заклинание мага могут открыть дверь в хранилище филактерий, но все предыдущие двери лучше открывать жезлом огня. И взять его придется тебе — ученикам их не выдают ни под каким предлогом. — Ладно, ждите тут. Если что, сделаете вид, что молитесь. Алим презрительно фыркнул и вышел из часовни. Сбивчивый диалог Йована и Лили невольно насторожил его — слишком уж все в их изложении было чисто и гладко. Но если приказ об усмирении и впрямь существовал (в чем Сурана сомневался, скорее уж ушлая девица пытается обзавестись туповатым муженьком), то храмовники наверняка отслеживают все перемещения кандидатов в усмирённые. Выяснилось, что магам тоже непросто получить жезл во временное пользование. Покрутив в руках заявку на огненный жезл, Сурана решительно направился к Первому Чародею. Возмущению Ирвинга не было предела. Да, приказ об Усмирении Йована существовал, но Ирвинг его пока что не подписал. Да, и Первый Чародей и Рыцарь-Командор в курсе намечающегося побега Йована. А ещё Ирвинг горел желанием сделать ответную подлость храмовникам — раз уж он будет вынужден наказать за побег мага, так пусть и храмовники накажут жрицу. Поэтому Алим должен пойти с Йованом и Лили и потом свидетельствовать против жрицы — мол, вся эта затея с похищением филактерии исключительно ее идея. Выйдя из кабинета Первого Чародея и предусмотрительно поплотнее закрыв за собой дверь, Сурана с чувством плюнул на порог. И тут были интриги и подсиживания. Он взял себе на заметку втайне от Йована и Лили упереть свою филактерию и свалить нафиг из этого рассадника заговоров. Сурана, забрав жезл, вернулся в часовню — здраво рассудив, что нечего зря время терять, он подписал заявку у Ирвинга. Надо ли говорить, как обрадовались его появлению будущие беглецы из Круга. — Я думал, тебя схватили храмовники! — А за что меня хватать? Я примерный маг и лучший ученик Ирвинга. Ну что, идем? *** «Меч Создателя, слезы Завесы». Заклинание. Последняя дверь открылась перед троицей приключенцев. Пока Йован искал филактерию, Алим думал. Он все больше был уверен в том, что Грегор приложил свою руку не меньше, чем Ирвинг. Лили всю дорогу рассыпалась в комплиментах ему, Алиму. Он и умный, он и сильный (это когда шкаф в одиночку отодвинул), он и маг умелый. Неужели храмовники решили поймать на горячем не одного мага, а сразу двух? Так что свою филактерию Алим искать не стал. А глядя, с каким торжеством Лили смотрит на то, как Йован разбивает фиал, Алим и вовсе захотел поговорить с приятелем наедине — предупредить о возможной засаде и о предательстве Лили. И чтобы он даже не думал резать вены. Но Лили не отставала от магов ни на шаг. Дальнейшее напоминало хорошо срежиссированную постановку: торжественный выход и обвинения Грегора, дешевые отмазки Ирвинга в стиле «этот маг выполнял моё задание, а виновата во всем ваша жрица», фонтан крови из вен Йована и демонстративная истерика Лили. — Ты будешь заключена в Эонар! «Какой ещё Эонар? Это же тюрьма для магов, причем тут жрица? Скорее всего, по-тихому переведут в другое место, а в Эонар попадем мы с Йованом, если его поймают. Ну и придурок! Нет бы, просто раскидал всех по сторонам, обязательно Контроль разума использовать? Я едва успел Ментальный щит на всех кинуть! Ну и сука же ты, Йован!» *** Уже уходя из башни Круга следом за Серым Стражем, Алим усмехнулся — храмовники ловили не того, основная масса кинлохских малефикаров была уже под Остагаром.  Название: «День Выборов» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Ульдред, м!Сурана Категория: модерн-АУ Жанр: драматический стёб Рейтинг: G Размер: ~570 слов Примечание: по аналогии с «День сурка» В День Выборов Алим встал на рассвете – все-таки не каждый год переизбирают Великого Чародея Объединения Кругов Тедаса. Алим принял душ, выпил чашку горячего кофе, сделал зарядку и, едва дождавшись, пока по маговиду объявят о начале голосования, выбежал из дома. На каждом шагу стояли голографические плакаты, на которых красовался Чародей Ульдред, уже пятый раз переизбиравшийся в Великие абсолютным большинством голосов. Алим шел голосовать за него всего второй раз – восемнадцать ему исполнилось как раз накануне предыдущих выборов. К сегодняшнему дню он с отличием закончил университет по факультету духовной магии, устроился на престижную работу. Да, Чародей Ульдред держал свои предвыборные обещания – прочие кандидаты и рядом с ним не стояли. Они даже толком ничего не обещали – наверное, понимали, что недостойны стоять рядом с Великим Ульдредом, а не то чтобы соперничать с ним за право именоваться Величайшим. Весело шагая по идеально чистому тротуару, Алим пытался вспомнить – как же их зовут… Глухо. «Наверное, их вынудили выставить кандидатуры, чтобы соблюсти закон, – обогнув застывший на переходе ковер-низколет, подумал Алим, – не положено, чтобы был один кандидат в Великие. Чародей Ульдред в свое время добился того, чтобы антимонопольный закон распространялся и на Выборы. Хотя ему предлагали пожизненный пост, как в старину было. Но он отказался, сказав, что в этом случае мы ничем не лучше Черной Империи Тевинтер. У них там Великий Жрец выбирается пожизненно, и никто не имеет права быть недовольным выбором. А ещё Великий Чародей Ульдред говорил, что никто не бессмертен и ему совсем не улыбается умереть прямо на рабочем месте, так что однажды он уже не выставит свою кандидатуру». *** – Я никогда не буду голосовать за тебя, малефикар! – орал Алим Сурана, недавний выпускник «духомагов», прямо в лицо ректору университета Чародею Ульдреду, – ты используешь магию во вред всем, ты хочешь контролировать каждый разум и захватить власть над Тедасом! Этого никогда не будет! Я всем расскажу, что ты заключил договор с демоном гордыни и твою лицензию на преподавание отберут. Я дам интервью в газеты и маговид, что ты продлеваешь свою жизнь с помощью кровавых жертв – ты не сумеешь заставить меня молчать! Маги крови должны сидеть в тюрьме. Никто не проголосует за тебя, малефикар! Вслед выбегающему из кабинета ректора Алиму донеслось ядовитое шипение Ульдреда. – Ты будешь голосовать за меня вечно, сопляк! *** – Он не отвечает на звонки и не выходит на работу уже вторую неделю, – обеспокоенно доказывал представителю МЧС коллега Алима по работе, – нужно открыть дверь, может Алим там умирает! Как жаль, что мы так поздно спохватились! МЧСник задумчиво покивал головой и извлек из нагрудного кармана универсальный ключ. Электронный замок на двери квартиры Сураны тихо пискнул, и дверь мягко отошла в сторону, пропуская спасателей. – Хм, да тут у нас проблемы, – пробормотал МЧСник, глядя на спящего коматозным сном Сурану, – похоже на магию крови… Да не тормошите его так – он теперь сам не проснется, у меня на такое глаз наметанный. – Кто же его так? – враз охрип коллега Алима. – Да кто ж ещё, как не эти гребанные тевинтерцы, – сплюнул МЧСник, – какая жалость, что снимать такое может только Великий Чародей! А пока у него ещё руки дойдут – есть дела и поважнее. Ладно, хватит трепа, надо доставить его в клинику. *** В День Выборов Алим встал на рассвете – все-таки не каждый год переизбирают Великого Чародея Объединения Кругов Тедаса. Алим принял душ, выпил чашку горячего кофе, сделал зарядку и, едва дождавшись, пока по маговиду объявят о начале голосования, выбежал из дома. На каждом шагу стояли голографические плакаты, на которых красовался Чародей Ульдред, уже пятый раз переизбиравшийся в Великие абсолютным большинством голосов. Алим шел голосовать за него всего второй раз… Название: «Здоровый интерес» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Орсино, Квентин Категория: джен Жанр: повседневность, драма Рейтинг: G Размер: ~2000 слов Примечание: молодые Орсино и Квентин живут и учатся в Круге Магов Киркволла. Квентин ищет новые знания. Орсино бы никогда в жизни в этом не признался, но ему очень нравилось в Круге. Первый Чародей был ему как отец, товарищи — как родные братья, а храмовники — личной охраной. Пока ты не задавал вопросов о магии крови и не пытался сбежать, все было идеально: скромная пища, целая библиотека знаний и уединение в дальней комнате необжитого коридора. Огромные золоченые статуи сгорбленных рабов немного угнетали, это верно, но даже из-за них не стоило пытаться бежать. Орсино здесь правда нравилось. Другие говорили, что его слишком рано забрали из семьи, потому он и не знал, что может быть лучше. Первый Чародей говорил, что он талантливый маг и прилежный ученик. — Поспешим, Орсино. Квентин говорил, что он дурак без амбиций. Если старшие товарищи и ученики были для Орсино братьями, то Квентин был братом по интересам, по разуму, по духу. Квентин поражал его своим неординарным умом, своей неугасимой волей, стремлением к большему. Орсино восхищался им и считал своим лучшим другом. Они шли по каменному коридору в подвале. Недавно зажженные факелы на стенах едва колыхались, когда они проходили мимо. В тот день Квентин был очень взволнован. Он обещал показать Орсино нечто невероятное, то, чего он сам никогда не надеялся увидеть. Если уж Квентин называл что-то «невероятным», на это стоило посмотреть. — Я слышал, что здесь запрещено ходить, — сказал Орсино, не сбавляя шага. Квентин бросил на него небрежный взгляд через плечо и будто бы размышлял над ответом. — Потому мы должны поспешить. У Квентина был всего один недостаток — Орсино не видел других — он не знал разумных пределов. Он считал, что сам знает границы дозволенного, сам очертил их для себя и следовал только им, отчего нередко получал выговоры и даже наказания. Он не пытался сбежать, не прибегал к магии крови (по крайней мере, Орсино на это надеялся), но его всепоглощающий интерес к магии, к науке, к жизни вокруг захлестывал его в бесконечный водоворот, и иногда Орсино казалось, что Квентин просто не в силах с ним совладать. Вот и сейчас они шли по запрещенным коридорам, готовые к возможности быть схваченными храмовниками, и даже не думая поворачивать назад. Так было всегда: Квентин утягивал Орсино за собой, и Орсино был только за. Они остановились у массивной железной двери с внушительным замком. Дверь была исписана потертыми рунами, замок испещрен тонким узором лириума. Орсино прищурился, рассматривая. — Антимагические руны? — Да, — отозвался Квентин. Он рассматривал дверь с легкой улыбкой на губах. Вряд ли она являлась предметом его интереса. Орсино повернулся к нему. — Мы ведь не на руны пришли смотреть, верно? Квентин кивнул, улыбаясь еще загадочнее. — Оно внутри, — он подошел к двери, огладил ладонью холодное железо, глядя на него почти любовно. — Орсино, я попрошу тебя отвернуться. Орсино отвернулся — он привык не задавать лишних вопросов Квентину. Если тот считал, что Орсино не следует забивать голову лишними мыслями и действиями, значит, так оно и было. Послышался щелчок, затем яркая вспышка на мгновение осветила коридор, и Орсино почувствовал, что антимагическое поле распалось. — Можешь повернуться. Квентин довольно улыбался, глядя то на Орсино, то на приоткрытую дверь. Факелы на стенах, что были рядом с дверью, погасли, и единственным источником света было что-то внутри самой комнаты. — Хочешь зайти первым? — спросил Квентин. Нет, Орсино не хотел заходить первым. По крайней мере, если Квентин не сочтет это обязательным. Из комнаты веяло опасностью, запах сырости и плесени подтверждал догадки о том, что туда давно никто не заходил. — Нет, — твердо ответил он. Квентин усмехнулся. Он знал, что Орсино не был трусом, но и не был безрассудным дураком. Дверь громко скрипнула, когда Квентин ее распахнул. Он восхищенно оглядел помещение и шагнул вперед, будто бы забыв о том, что он пришел не один. Орсино выдохнул и последовал за ним. Он замер на пороге. — Хранилище филактерий? — удивленно спросил он. Квентин аккуратно пробрался к центру комнаты. Стекло филактерий отражало лириумные узоры на потолке, слабо отсвечивая, и кровь внутри них казалась зловещей и живой. — Круг давно мирится с твоим безрассудством, но за такое ты и правда можешь быть отослан на Усмирение. Квентин не отвечал. Он ласково проводил пальцами по изгибам небольших сосудов и, кажется, что-то им шептал. Орсино медленно подошел ближе, осторожно положил руку другу на плечо. — Послушай... — Смотри, — перебил его Квентин, жадно вбирая взглядом тусклый блеск филактерий. — Я держу в руках главное оружие храмовников. Но я знаю, что они слабее нас. И ты знаешь. Только представь, что мы могли бы совершить, если бы владели им. Орсино не смог представить. Будь в его руках его филактерия, он бы не почувствовал себя свободнее или сильнее. Изучение ее тоже не представило бы особого интереса. Никаких грандиозных свершений ему в голову не пришло. — Мы могли бы сбежать, — предположил он. — Но нам это не нужно. Принцип работы филактерий близок к магии крови. Не говори, что ты опустишься до ее изучения. Квентин тихо рассмеялся и покачал головой. Он положил филактерии обратно, посмотрел на Орсино. — Я доверяю тебе, друг, — сказал он. Орсино не мог отвести взгляда от его глаз, так серьезно и искренне смотрящих в его. — Я верю, что никто не узнает о том, что мы были здесь. Можешь не волноваться, это хранилище давно заброшено — похоже, маги, которым принадлежали эти филактерии, уже давно у ног Создателя. Орсино медленно кивнул. — Значит, ты не хочешь сбегать? Квентин рассмеялся и жестом показал в сторону выхода. — Нам пора. *** Обычно Орсино никогда не отвлекался от чтения на чужие разговоры, но сегодня вся библиотека будто вибрировала от напряжения и непонятого страха. — Как думаешь, это правда? — Такое вполне могло произойти. — Да кто мог пойти на такое? Эти книги... — Шшш, мы не одни. Орсино вздохнул и закрыл учебник. Похоже, придется читать в другом месте. Приглушенный беспокойный шепот сбивал его с толку и заставлял подчиниться общему волнению. Он поставил книгу на полку и только зацепился взглядом за интересные тома на соседней, как звон доспехов и испуганные визги наполнили комнату. Храмовники. — Я ищу одного мага, — послышался голос Рыцаря-Командора. — Орсино. Мне сказали, он здесь. Орсино замер на месте. Он что-то сделал не так? Пошел против законов Церкви? Нет, такого определенно не было. Рыцарь-Командор не должен иметь к нему претензий, бояться было нечего. Однако Орсино замер на месте и не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. — Он здесь, — эхом отозвался усмиренный библиотекарь. Рыцарь-Командор огляделся, пристально рассматривая всех сидящих за столом. Хоть Орсино ничего не совершал, попытка спрятаться от храмовников могла быть расценена как преступление. Нужно было выйти. — Маг Орсино! — крикнул Рыцарь-Капитан. — Маг Орсино! Сопротивление храмовникам есть преступление против Церкви! Немедленно покажись! Будто бы он мог. Глубокий вдох, затем выдох. В горле пересохло, Орсино зашелся кашлем. Храмовники обернулись на звук. — Это я. Я здесь, — прохрипел он, шагая на дрожащих ногах. Храмовники не собирались его усмирять или наказывать. Рыцарь-Капитан лично хлопнул его по плечу после успешного прохождения Истязаний. Почему он так боялся? Он не знал. — Хорошо, — кивнул Рыцарь-Командор. — У нас к тебе пара вопросов. Пройдем. Рыцарь-Командор был спокоен и шел впереди по направлению к комнате Первого Чародея. Рядовые храмовники очевидно нервничали и держались от Орсино дальше положенного, будто он какой-то маг крови или одержимый. Они остановились у двери. Рыцарь-Капитан переглянулся с Рыцарем-Командором, незаметно вздохнул и обратился к Орсино. — Вероятно, ты уже слышал о пропаже книг о магии крови. Нет, Орсино не слышал. Точнее, не слушал. Но кивнул. Рыцарь-Командор отпер дверь комнаты Первого Чародея и сердито взглянул на капитана. — Это серьезное преступление, и... Орсино смотрел на него и на мгновение правда подумал, что его хотят в этом обвинить. — ...мы подозреваем твоего друга. Квентина. — Почему Квентин? — спросил он. Наверное, стоило дважды подумать, прежде чем задавать такой вопрос, но Орсино ничего не мог поделать. — Проходи, — отчеканил Рыцарь-Командор. Орсино кивнул и прошел в комнату. Внутри столпились Старшие Чародеи. Они одновременно глянули на него, затем на храмовников. — Не нужно ему это показывать. Он еще молод, — проговорил кто-то из них. — Разойдитесь, — сказал Командор. Старшие Чародеи беспокойно и устало переглянулись и нехотя сделали пару шагов в сторону. В центре комнаты лежало изуродованное тело, кровавые разводы от которого уже давно впитались в ковер. Орсино вдруг почувствовал слабый и отвратительный запах разложения, его замутило. Командор подошел ближе и встал рядом с ним. — Это — то, что осталось от Первого Чародея, — сказал он. — То, что ты видишь — результат магии крови. И в этом мы тоже подозреваем твоего друга. Орсино смотрел на тело на полу и не мог узнать в нем Первого Чародея. Он тряхнул головой и отвел взгляд в сторону. — Почему вы не спросите самого Квентина? Рыцарь-Капитан опустил взгляд в пол. Орсино уже знал ответ. — Филактерия Квентина пропала из хранилища вместе с филактерией Первого Чародея пару дней назад. Может, ты знаешь, где его найти? Орсино не верил тому, что слышал. Нет, Квентин безрассудный и амбициозный, но он не мог этого совершить. Сбежать из Круга? Зачем ему это? — Н-нет, — неуверенно покачал головой Орсино. — Нет. У него нет любимых мест в Круге. Я всегда находил его в библиотеке, либо в его комнате. — Квентин сбегал из Круга несколько раз, — сказал Командор. — Неужели он не рассказывал тебе, где он был? Орсино никогда не спрашивал, Квентин никогда не рассказывал. Зачем? На его нудные нотации друг только отмахивался и отвлекал внимание каким-нибудь новым наблюдением. Орсино всегда думал, что он бегает к семье. В конце концов, он возвращался в Круг сам, и сбегал чаще, чем знали храмовники. — Нет, — честно признался он. Командор пристально посмотрел ему в глаза, потом развернулся и махнул рукой в сторону выхода. *** Следующую ночь Орсино провел в отдельной комнате. Стол, стул, кровать, запертая снаружи дверь. Рыцарь-Капитан сжалился над ним и оставил на подушке увесистый томик «Песни Света». Одиночество долгое время было его верным другом. Когда-то давно, когда он еще был учеником, Орсино даже мечтал об отдельной комнате, где ему не будут мешать читать и спать. Оказалось, жить одному было некомфортно и даже немного страшно. Ему не спалось. Днем было то же самое. Общение с внешним миром ограничивалось молчаливым храмовником, который приносил ему еду пару раз в день. Вместе с ужином Рыцарь-Капитан передал учебник по энтропии, который Орсино прочел еще два года назад, но от безделья даже принялся его перечитывать. На третий день храмовник, приносивший ему еду, зашел в комнату и запер ее изнутри. Орсино удивленно на него смотрел. — Доброе утро, — произнес знакомый голос. Квентин снял шлем. — Квентин! — прошептал Орсино, тут же себя одергивая. Не следовало произносить его имя вслух. Квентин улыбнулся. Он был спокоен, как обычно, но в глазах его светился азарт. — Я полагаю, у тебя много вопросов. Увы, у нас не так много времени, поэтому слушай меня. Орсино молча смотрел на него. Разве мог Квентин совершить то ужасное убийство? Вот он, перед ним, его лучший друг — такой же, как всегда. — Пожалуйста, скажи мне, что... — Орсино, — мягко прервал его Квентин. — Со мной произошло столько всего знаменательного за эти дни. Я мечтал тебе рассказать. Орсино мечтал узнать. — Те книги, которые они от нас скрывают — ты не представляешь, какую силу они от нас прячут. Маги могут быть выше богов, выше Создателя. Они запирают нас здесь, чтобы мы не знали, что можем. Мы можем все. — Квентин, одумайся! — гневно прошептал Орсино. Он схватил друга за плечи, закованные в холодный доспех, и до боли сжал пальцы. — Ты еще можешь вернуться! Сказать, что сбегал к семье, к девушке, к кому угодно! У них нет доказательств, что это сделал ты. Вернись, Квентин, молю тебя. Тот смотрел на Орсино со снисходительной улыбкой, с какой обычно смотрят на несмышленных малышей — Я не говорил тебе, что это сделал я, но ты в этом уверен. — Я не хочу в это верить. Скажи, что это не твоих рук дело, прошу. — Орсино, ты мой друг. Ты сильный, ты умен. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. — Святые панталоны Андрасте, Квентин, скажи мне, что это сделал не ты! Квентин молчал и смотрел Орсино в глаза. Он будто не слушал его вовсе. — У нас мало времени, мой друг. Делай выбор, как я сделал свой. Орсино опустил руки. Покачал головой. — Я не скажу, что ты приходил, — сказал он. Квентин опустил уголки губ и оглядел его сверху вниз. Надел шлем, открыл дверь и вышел. Орсино проследил за тем, как снаружи щелкнул замок, сел на кровать. Наверное, если бы у него умер брат, он бы чувствовал себя так же. После этого случая храмовники начали бросать на него предупреждающие взгляды, а старшие товарищи — сторониться. Магия крови убила его семью. Орсино никогда не думал о побеге, но в Круге ему больше не нравилось. Название: «Maleficarum» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Гаскар Дюпуи, ж!Хоук, Квентин, Лиандра Категория: джен Жанр: AU, ангст Рейтинг: R Размер: ~1900 слов Предупреждение: насилие, смерть персонажа Примечание: вариация по квесту «Всё, что останется»  – Хоук, я нашёл его, – заявил Гаскар, лишь только Мэриан спустилась в приемную залу и они обменялись приветствиями. – Того мага, убившего мою сестру! И хочу попросить тебя о помощи. Одному мне не одолеть его, а вдвоём у нас получится. Только идти нужно прямо сейчас – он может сбежать, а Клоака огромна, второй раз мне может так не повезти. Мэриан обратила внимание, что одет орлесианец как для вылазки: тёмный, не стесняющий движений костюм, мягкие сапоги, на поясе куча подсумков, а светлые волосы тщательно заплетены в косу и перетянуты на лбу ремешком: чтоб не лезли в глаза во время сражения – в Клоаке всегда полно желающих подраться… Мэриан нахмурилась – сегодня её ждали совсем другие дела. Но и убийцу, лишившего жизни невесть скольких женщин, нельзя оставлять в живых. – Подожди, я пошлю за… – Не надо никого звать! – взволнованно прервал её Гаскар. – Прошу тебя, пойдём прямо сейчас! Он там один, он не выстоит против нас двоих. А пока мы ждём твоих друзей, он может сбежать. Если ты не пойдёшь со мной, я пойду один! Глаза его блестели, на бледном лице выступил румянец. Ожидая ответа, он в нетерпении сжимал и разжимал кулаки. Маска надменного орлесианского аристократа была отброшена. Полыхнувшее пламя мести выжгло сдержанность и заученную холодность, бастион благоразумия тоже уже шатался под его натиском. И Мэриан сдалась. Нельзя же было отпускать его на верную смерть. А вдвоём они справятся: однажды они с Андерсом на спор вдвоём сразились с портовой бандой Кровавых Зубов, предводителем которой был эльф-малефикар – и одолели их. А тут малефикар-одиночка. Она даже к ужину успеет вернуться. – Бодан, как только мама вернётся от Гамлена, скажи ей, что сегодня я буду ужинать дома. И прикажи выбросить эти лилии, они уже завяли. – Да, монна Хоук. *** В логове убийцы было душно и влажно, пахло сыростью и чем-то едким. В полутёмном закутке, куда привёл её Гаскар, возле повёрнутого к ним спинкой деревянного кресла копошился какой-то старик в сером. – Это он, – негромко произнёс орлесианец. Мэриан поудобней перехватила посох и принялась творить заклинание ужаса. И замерла, ощутив холодок стали у горла. Голос с орлесианским акцентом раздался у самого уха: – Прости, Хоук, ты мне нравишься, но ты понадобилась моему учителю. Брось посох и не сопротивляйся. Я всего лишь свяжу тебе руки. Но Мэриан лишь крепче вцепилась в древко посоха. Она чуть повернула голову и скосила глаза, пытаясь поймать взгляд Гаскара. – Учителю? Чем он купил тебя, заставив забыть об убитой им сестре? – Не было никакой сестры. – Равнодушно пояснил Гаскар, выворачивая её левую руку за спину. – Квентин раньше был моим учителем, но после смерти жены он отказался учить меня и куда-то исчез. Я искал его, чтобы продолжить обучение. И нашёл. И он согласился снова учить меня! Он один из лучших малефикаров, которых я знаю. – И ваш первый урок вы будете проводить на мне? – Я никогда не пустил бы в расход столь ценный материал, – заверил её незаметно подошедший убийца. – В Клоаке достаточно двуногих крыс, экспериментировать мы будем на них. У Мэриан запершило в горле и перехватило дыхание – от мужчины душно смердело старой кровью и гнилью, словно от поднятого трупа. И чем-то резким, цветочным… знакомым. Лилиями! Только они пахнут так пронзительно и едко. И верно – в застёжке рукава его поношенной мантии застрял белый цветок лилии – единственное светлое и чистое, что было в его облике. Потому что вид убийцы был под стать трупному запаху: сальные седые волосы, желтоватая нездоровая кожа, бледный шрам рта, тёмные провалы глазниц... Мэриан вздрогнула, встретив взгляд его блекло-серых, будто выцветших глаз, пустой, как у слепца. Она уже видела такой: у сына судьи, убивавшего эльфийских девочек, у Тароне, жаждавшей возродить империю магов… Взгляд фанатичного безумца, способного на всё ради достижения своей цели. Мэриан невольно попятилась, не обращая внимания на боль в заломленной руке и нож, предостерегающе кольнувший шею. – Её лицо… – выдохнул малефикар, обдав Мэриан зловонием. Провёл пальцами по её щеке, будто не замечая, как она брезгливо морщится и пытается увернуться. – Её нежная кожа… Лилейно-белая и гладкая, как лепестки… Любовь моя, как ты прекрасна… Он упёрся взглядом куда-то в лоб Мэриан, глаза – два слепых серых пятна. Холодные пальцы, суставчатые и длинные, словно паучьи лапы, елозили по лицу Мэриан, царапая его обломанными ногтями, будто пытаясь забраться под кожу, доскрестись до чего-то невидимого, извлечь это на поверхность… – Зачем… я вам нужна? – просипела Мэриан, сглатывая кислый ком, подкативший к горлу. – Раз уж вы не собираетесь убивать меня? Малефикар вздрогнул, будто очнувшись ото сна. Рука его невыносимо медленно сползла на её плечо, Мэриан ощутила мимолётное облегчение от того, что наплечник доспеха не позволяет ей чувствовать его тошнотворных прикосновений. – Убивать? – Малефикар, казалось, удивился. – Нет, я хочу дать этому телу новую жизнь. Новую, прекрасную жизнь... А это тебе больше не понадобится. – Малефикар выхватил из её ослабевшей руки посох, а Гаскар тут же свёл вместе запястья Мэриан и связал их у неё за спиной. Она не сопротивлялась: связанные руки – ещё не конец. И хорошо, что связали их за спиной. Кто-то протяжно застонал и разразился рыданиями. Голос был явственно женским и доносился от кресла. Мэриан присмотрелась и заметила, что спинку кресла пересекали верёвки. Кто-то сидел в нём, привязанный. Очередная жертва, должно быть. Малефикар ухватил Мэриан за плечо и поволок её к креслу. Она успела заметить лишь седую макушку сидевшей там женщины, да разбросанные вокруг белые лилии, как убийца поставил её на колени, так, чтобы головы магессы и связанной женщины находились рядом. Он переводил сосредоточенный взгляд с лица Мэриан на лицо другой пленницы – сравнивая? выбирая? Женщина всхлипнула и замолчала. Мэриан скосила на неё глаза – и не удержалась от вскрика: к креслу была привязана её мать. – Мама! – Мэриан, доченька! Обе женщины рванулись друг к другу, но Гаскар дёрнул Мэриан за плечи, осаживая, и навалился всем телом, удерживая на месте. Лиандра билась, пытаясь высвободить связанные руки. – Тихо! – гаркнул малефикар, хватая мать и дочь за волосы и притискивая их головы щека к щеке. – Не дёргайтесь! Мне нужна лишь одна из вас, и я никак не могу выбрать, которая. Но если для того, чтобы вы замолчали, вас нужно убить – я вас убью. Мэриан ощутила, как вздрогнула мокрая от слёз щека матери, и до боли закусила нижнюю губу, чтобы не сорваться, не... А малефикар добавил, словно раздумывая вслух: – А почему бы и нет? Для ритуала почти всё готово, и тело не успеет испортиться. Гаскар, готовь стол и зелья. Хватка на плечах Мэриан исчезла, но она не смела пошевелиться. Теперь она рисковала не только своей жизнью. Малефикар отпустил волосы женщин и отошёл, разглядывая их, будто любующийся своей картиной художник. Его оценивающий взгляд перебегал с хмурого лица Мэриан на заплаканное лицо её матери и обратно. – Я не знаю, что это за ритуал, но возьми меня, а мою мать отпусти! – со всей возможной убедительностью попросила Мэриан, ловя взгляд малефикара. – Доченька, нет! – Да, мама! – и шепнула тихо, так, чтобы слышала одна лишь мать: – Верь мне. – Мэриан… – Тихо! Или мне убить вас прямо сейчас? – малефикар достал нож. Женщины притихли, а убийца склонился к Мэриан, и, глядя ей в глаза, провёл плоской стороной лезвия по её щеке и произнёс доверительным тоном: – Понимаешь, мне не нужно любое лицо, мне нужно… подходящее. Ты моложе, но в ней, – кивнул он на Лиандру, – больше сходства. – С кем? – тихо спросила Мэриан. – С моей женой… – отстранённо произнёс убийца. И Мэриан поняла, что он сошёл с ума после смерти жены и теперь пытается заменить её похожими на неё женщинами. Вот только те, другие, всё время оказываются не теми – не той… И безумец убивает их. И снова ищет лик своей жены в чужих лицах… Глаза убийцы опустели. Нож исчез, а малефикар с силой вдавил пальцы в щёки Мэриан, оттягивая кожу, комкая её и сминая, словно ком глины, будто пытался вылепить то, другое, памятное ему лицо. Костлявые, пахнущие мертвечиной пальцы раздвинули её губы, и Мэриан стиснула зубы, еле удерживая рвотные позывы. Надо терпеть, надо ждать, когда… Малефикар моргнул и нахмурился, пытливо вглядываясь в её лицо. – Ты похожа, но не так сильно. Но ты молода. Может, со временем твоё лицо изменится к лучшему?.. – Оно изменится, обязательно изменится, – прошептала Мэриан, поймав его взгляд. – Присмотрись – ведь я и сейчас похожа на неё... Я почти такая же, как она… Я – это она… – Да, – удивлённо отозвался малефикар. Глаза его расширились, на лице отразилось узнавание и радость: – Любовь моя, ты пришла. Я знал, что у меня получится… – Я пришла за тобой, Квентин. Я хочу, чтобы ты пошёл со мной, любимый. Убей себя – и ничто больше не разлучит нас… Малефикар, блаженно улыбаясь и не отрывая от лица Мэриан нежного взгляда, поднёс руку с ножом к своей шее. – Учитель, нет! К ним бежал Гаскар, но малефикар уже осел наземь, сипя и клокоча взрезанным горлом. Магический дурман развеялся, и в выпученных глазах Квентина стоял ужас и осознание собственной смерти. Алая кровь пятнала белые лилии, собираясь лужицей у ног связанной Лиандры. Мэриан взмахом руки накрыла защитным куполом себя и кресло с матерью – пока Квентин терзал её лицо, она успела вынуть засапожный нож и перерезать стягивающие её запястья верёвки. Гаскар остановился, не добежав до них. – Я не знал, что ты малефикар. – Он оценивающе оглядел Мэриан, будто увидел её впервые. – И не из последних, раз смогла одолеть Квентина. А я думал, что сильнее него никого нет. Ты лишила меня учителя, так, может, сама будешь учить меня? – Нет. – Она не стала даже делать вид, что обдумывает его предложение. Меньше всего ей хотелось передавать знания, почерпнутые из книг Тароне, столь беспринципному типу. – И советую тебе как можно скорее убраться из города. А отсюда – прямо сейчас и с пустыми руками. Всё, что здесь есть, останется здесь и сгорит. Орлесианец кивнул, будто ожидал такого ответа. Снова смерил её оценивающим взглядом. И вдруг улыбнулся. – Нет, Хоук, я не уйду. Здесь слишком много того, за чем я гонялся долгие годы. Редкие книги по магии крови, записи самого Квентина... А ты сейчас истощена, тебе не выдержать ещё одной схватки. К тому же здесь твоя мать. Посмотри, как она измучена. Ей сейчас нужен покой и забота любимой дочери. Уходи, Хоук. Мне не нужна ни ты, ни твоя мать, но хранящихся здесь знаний я так просто не отдам. – Мэриан… – Эхом его слов прозвучал стон Лиандры. Спохватившись, Мэриан бросилась избавлять её от верёвок. Она колебалась. В конце концов, Гаскар не сумасшедший, он не станет ловить девиц по подворотням и проводить над ними опыты… Наверное. Заманил же он её сюда во имя утоления своей жажды знаний. – Ты не боишься сойти с ума, как он? – спросила она его. – Нет, – пожал плечами Гаскар. – Я ведь не собираюсь сшивать вместе разные трупы и пытаться вселить в них душу давно умершей женщины. Хотя эксперимент мог бы получиться довольно занятным… Жаль, что я не увидел его окончания. – Он посмотрел на труп мага. – Но можно попробовать вернуть душу самого Квентина в его же тело – он подробно описал, как это сделать… – Своей крови тебе не хватит. Нужны будут жертвоприношения, – заметила Мэриан. – Да… – в задумчивости произнёс Гаскар. – Но в Клоаке полно беглых ферелденцев и прочего отребья, их никто не хватится… Он вздрогнул, вспомнив, с кем разговаривает. И по понимающей улыбке Мэриан понял, что она догадалась о его намерениях – ударить ей в спину, когда она будет уходить, разом избавившись от свидетелей и заполучив объекты для своих экспериментов с магией крови. – Хоук, ну почему ты такая догадливая? Почему ты просто не ушла? – вздохнул он, готовясь к схватке, окружая себя кровавым маревом, вытягивая остатки жизни из трупа своего учителя. – Я убил бы тебя быстро, клянусь! Ведь я не садист. Я просто хочу стать лучшим из малефикаров! – А я просто хочу жить, – буднично сказала Мэриан, развеяв купол и метнув в него нож. Гаскар кхекнул, будто поперхнувшись. Свесив голову, словно пытаясь разглядеть торчащую из горла рукоять, орлесианец рухнул рядом с трупом безумного убийцы. – Тоже мне, похитители, – презрительно скривила губы Мэриан, заклинанием черпая из их крови жизненную силу и вливая в себя и в мать. – Даже обыскать не удосужились. Слишком привыкли полагаться на свою магию, чародеи подзаборные. – Мэриан, ты… – Лиандра встревоженно смотрела на дочь. – Да, мама, – вздохнула Мэриан, помогая ей встать. – Я ещё и маг крови. Но я не заключала сделок с демонами и не пользуюсь ею во зло. – «Моя магия будет служить только лучшему во мне…» – слабо улыбнулась Лиандра. – Так говорил и поступал Малкольм. И я горжусь тем, что и ты верна этим словам. Название: «Каждому своё» Автор: [L]Малефикары[/L] Бета: [L]Малефикары[/L] Пейринг/Персонажи: Гаскар Дюпуи, м!Хоук Категория: джен Жанр: психология, драма Рейтинг: PG-13 Размер: ~1500 слов Примечание: встреча Хоука и мессера Дюпуи после истории с Квентином. Черное нутро раскрытого чемодана зияло пустотой. На дне — записная книжка в темной обложке, оттого почти невидимая в скудном освещении, да пара писчих перьев. Гаскар пару раз обернулся вокруг себя в попытке зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, в поисках наполнения — любого, даже самого бесполезного — для своего чемодана. Из особняка Дюпуи в Верхнем Городе нечего было взять. Обставленный лишь присущими любому состоятельному горожанину вещами, чего-либо более личного он не хранил. Гаскар зябко потёр ладони, пошевелил тлеющие в камине дрова. Яркие всполохи огня быстро таяли в темноте. Сгорят, и топить будет нечем. Впрочем, дольше тех часов, которые необходимы для сборов, Гаскар задерживаться был не намерен. Отъезд всё откладывался и откладывался. Возможно, в ожидании именно этого стука в дверь. На пороге стоял Хоук. Мрачный, угрюмый, зачем-то пытающийся натужно улыбнуться. Смотрелось жутковато, но вполне понимаемо. Гаскар молча отшагнул в сторону, пропуская не столь давно осиротевшего Хоука в дом, указал, где сесть, подал бокал с вином. Вопросы не требовались, пустой, потухший взгляд отвечал на всё и сразу. Гаскару хотелось говорить, потому что тишина давила на уши, но все слова, которые вертелись в голове, были досадно похожи на «Мне очень жаль», «Прости, если сможешь» и не имели ничего общего с тем, что он думал на самом деле. Гаскар не чувствовал своей вины в смерти матери Хоука, а Хоук с удовольствием винил одного себя. Тогда, когда рыдал в голос над её телом, думая, что никто не видит и не слышит; сейчас — собственным молчанием и спокойствием выражая полнейшее, абсолютное ничего. — Собираешься, я смотрю, — вдруг произнес Хоук. Гаскар от неожиданности даже вздрогнул, отчего вино переплеснулось через край бокала на колени, но Хоук этого не заметил — он увлеченно разглядывал темноту. Или, может, просто прятал глаза. — Да, — стряхнув липкие капли, ответил Гаскар. — Уезжаю. — Обратно в Тевинтер, наверное. — Не угадал, в Орлей. Хочу повидаться… — сложное, какое же демоны его дери, это сложное слово! — Со своей семьей. — Давно не общался? — Хоук, наконец, повернулся к Гаскару. Тот поежился, будто на него налетел порыв стылого, ледяного воздуха. Было что-то настораживающее в этом Хоуке, и было так мало времени, чтобы разобраться. Гаскар передернул плечами и, напустив на себя задумчивый вид, ответил: — С тех пор, как Квентин взял меня в ученики. Лет восемь или, может уж, все десять. Одним из главных условий было оборвать все связи с родными и близкими. Ну, знаешь… Отвлекает от учёбы. — Хм, весьма прагматично. «Весьма прагматично»?! Да он бы еще сказал, что это разумно! Хотя — Гаскар тут же одернул себя — если не принимать во внимание лишние эмоции, посмотреть на самого себя, здраво оценить свои умения, свои возможности и свои знания, то согласиться с тем, что семья отвлекает от процессов познания, не так уж сложно. В каком-то роде Квентин стал его семьей, но это была лишь шелуха, привычка, завеса и от неё оказалось удивительного легко избавиться, когда между названными родственниками оказались бесценные знания. — Слушай, ты уверен, что нам стоит говорить о Квентине? — спросил Гаскар. — Ты знал его как человека, а я только как безумца. — Это еще мягко сказано, — Гаскар позволил себе улыбнуться. К его удивлению губы Хоука тоже дрогнули в каком-то подобии усмешки. Или в полумраке просто показалось? — Квентин всегда был странным. Удивительно талантливым, умелым, одаренным, но с такими причудами, что некоторые всерьез считали его сумасшедшим. Кажется, одно невозможно без другого. Жаль, Квентин не смог удержать равновесие между своими крайностями. Нет, наверное, зря я его жалею. — Он достоин жалости, — неожиданно признался Хоук. Гаскар изумленно вскинул брови. — Смерть любимого человека довела его до безумия, довела его до собственной бесславной погибели. Я стою у точно такого же края прямо сейчас. Но я знаю кое-что, чего Квентин не знал. Магия крови не способна творить добро, она не возвращает радость, не дарит любовь. Она приносит только боль. Да, поначалу это действительно увлекает, завораживает от собственных возможностей и новых сил, которые буквально бурлят в венах. Но на самом деле — это пустота, обман. И в конце не остается ничего. Опустив голову, Гаскар промолчал. Хотя хотелось кривить губы в злорадной усмешке — наитие не обмануло. То исходящее от Хоука странное ощущение, которое, будь Гаскар зверем, заставило бы его ощетинить шерсть на загривке и по всей спине, оказалось знакомым, родственным, но вместе с тем глубоко чужим. Точно очень хорошая репродукция известной картины — вполне узнаваемо, но где-то, как-то, в глубине мельчайших деталей всё равно не то. — У меня есть кое-что для тебя, — произнес Хоук. Из-под полы мантии он достал пару книг и выложил их на стол перед Гаскаром. Едва глянув на обложку, Гаскар Дюпуи покрылся ледяными мурашками, а взгляд его остекленел, узнавая и не веря. — Это же… — прошептал он скрипучим голосом. На языке было сухо, сердце подскочило под самое горло и стучало оглушительно-громко, так, что казалось, будто Хоук снаружи слышит эту истерику. — Книги Квентина, его записи и наработки. Все, что я нашел в убежище перед тем, как сжечь то проклятое место. Гаскар чувствовал, как трясутся его пальцы, он стиснул кулаки и закусил дрожащую губу. Он алчно хотел прильнуть к этим драгоценным знаниям, водить пальцами по чернильным изгибам знакомого почерка, жадно впиться в истины, что принес из мерцающей черноты своего безумия его гениальный наставник, вкусить их, наполниться ими. Это ощущение было слаще экстаза, упоительнее любви, сильнее ненависти. Одержимость защелкнула его в капкан, связала по рукам и ногам. Но Гаскар был несказанно рад этому плену; та участь, что его ждала, была желанной. Однако. Молчание, вызванное застрявшим в груди воплем восторга, затягивалось. С трудом Гаскар разжал кулаки, ощущая боль в сведенных судорогой пальцах и вдавленных в ладони отпечатков от ногтей. Он поднял голову, когда стал уверен, что губы его не дрожат и не ломаются в ядовитой усмешке. Разумеется, Хоук внимательно следил за ним. Его темный, прищуренный взгляд говорил о столь многом, что произнесенные вслух слова не имели бы никакого смысла. Гаскар ответил безликой орлесианской маской. Он резко встал на ноги, схватил книги и по одной перекидал в камин. Огонь возмущенно зашипел, но тут же принялся облизывать поданное угощение, разгораясь ярче и ярче. Хоук обвел взглядом фигуру Гаскара, подсвеченную сиянием камина, его длинную-длинную тень, которая корчилась в предсмертных судорогах или в приступе гомерического хохота на полу. В воздухе витал обман, протянуть руку и можно почувствовать его липкое прикосновение. Гаскар медленно развернулся, его глаза блестели. Радостью, оскорблением? Всё равно. — Мне не нужны знания, оплаченные такой ценой, — сказал он тихо. — Это неразумно, — отрезал Хоук. — Неразумно с точки зрения мага, — поправил Гаскар, вновь присаживаясь к столу и занимая пальцы тонкой ножкой бокала. — Но с позиции человека мне противно просто смотреть на эти книги, зная, что за мерзости скрываются под обложкой. — Ты вот так просто позволишь сгинуть работе всей жизни твоего учителя? — спросил Хоук, выгибая бровь. — Его работа недостойна того, чтобы существовать. Гаскар глянул на Хоука поверх бокала, его взгляд умолял и требовал поверить в искренность. Хоук отвернулся – от его веры зависит так ничтожно мало, уже ничто не имеет значения. — Думаешь, я поступил глупо, да? — Гаскар всё никак не унимался. Он хотел слышать одобрение. К сожалению, это было именно тем, что Хоук дать ему не в состоянии. — Ты поступишь глупо, если оставишь эти книги. В голосе Хоука проскользнула едва уловимая угроза. Но и её хватило для ощущения, будто только что совсем рядом просвистел кинжал, а секундой спустя с брызгами щепок воткнулся в стену позади и чуть слева. Гаскар почувствовал это слишком реально. И, даже не став уточнять, произнес: — Ты проверял меня. Он цедил слова сквозь зубы — оскорбленный, злой — но на самом деле Гаскар ликовал: он прошел испытание. — Знаешь, один мой друг говорит, что нет такого мага, которому хватило бы сил сопротивляться искушениям всю жизнь. Рано или поздно все поддаются. Так что… — Хоук отпил глоток вина и поджал губы. — В общем, просто знай: я не виню тебя ни в чем. — Делаешь скидку потому, что я маг? — Гаскар ухмыльнулся с самым невинным видом. — По-моему, это относится и к обычному человеку. — «Обычному», хм. Хоук коротко, с пониманием хохотнул и качнул бокалом, приглашая торжественно звякнуть. В эту минуту Гаскару отчаянно мечталось, чтобы бутылка вина, стоящая между ними на столе, никогда не опустела. *** Закрыв за Хоуком дверь, Гаскар вернулся в комнату. Он был хмур и сосредоточен, по голове гулял хмельной ветер, расшвыривая мысли, точно листья в осенний день. Гаскар не сразу понял, что стоит напротив камина. Он наблюдал за тем, как пламя жадно лизало обложку, черным обкусывало края страниц, унося бесценные знания в никуда, латунный оклад уже начал оплывать, выплевывая не так давно украшавшие его каменья. Мановением руки Гаскар остановил огонь и вытащил книги из пепла. Обернув тома в ветошь, маг перебросил их в чемодан и захлопнул крышку. Вот теперь он готов уехать из Киркволла навсегда. Название: «Выбери силу» Автор: [L]Малефикары[/L] Форма: крафт Категория: джен Рейтинг: G Материалы: скульптурный пластилин, акрил, стразы      |
@темы: Квентин, Лили, Йован, Грегор, м!Хоук, Орсино, Ульдред, крафт, джен, м!Сурана, Леандра, ж!Хоук, Фракционные войны: Реванш, Гаскар Дюпуи, Ирвинг
-
-
07.09.2015 в 02:25неплохая задумка и восхитительное исполнение
-
-
07.09.2015 в 03:21Какое небрежное оформление - точки пропущены, "ё" то есть, то нет, с запятыми кое-где проблемы. Честно говоря, я что-то вообще не понял, что происходит в тексте... Общее впечатление под конец испортил затесавшийся сленг и внезапный мат 0.0 Ничего не имею против (иногда крепкое словцо бывает особенно в тему), но здесь, дорогие авторы, вообще не тот случай. Впрочем, кто я, чтоб судить? Просто безликий Гость со своим мимокрокодильным мнением. Удачи в дальнейшем!
-
-
07.09.2015 в 06:19ещё один мимокрокодил внимательно прочитал текст и никакого мата не нашел 0_0 Единственное относительно крепкое слово вполне себе в тему, но
это тоже мимокрокодилье мнение)))
-
-
23.09.2015 в 20:27Мнэ, полуэкт. Собственно, написано неплохо, но лично мне было скучно — тема достаточно популярна, интерес могут представлять разве что последние несколько фраз фика, и то, из-за построения текста этот финал кажется скомканным. Но это второй тур, возможно, в третьем будет продолжение или автор в дальнейшем раскроет тему.
«День Выборов»
Да, месть сурова и страшна
«Здоровый интерес»
В шапку бы неплохо поставить АУ с пометкой, что Квентин здесь не старкхевенский маг, а кирквольский, но рассказ приятный. Такой Квентин мне нравится куда больше, чем мало что соображающий сумашедший.
«Maleficarum»
А что, интересный поворот событий, мне понравилось! В рамках игры такое реализовать не удалось, но например, в ходе настолки такое бы увенчалось успехом, как мне кажется!
*
«Каждому своё»
Годно. Верю и в ситуацию, и в разговор. Чуть царапнуло, что огонь лишь слегка повредил книги за то время, пока они с Хоуком пили, но да ладно. Пить они могли быстро, а камин растоплен в полполенца.
«Выбери силу»
Не очень понятно, что это - обложка для блокнота, стафф для ролевой, брелок/магнит/подвеска.
Если оценивать просто как инсталляцию, то выглядит несколько неряшливо из-за "мыльности" фотографий.
-
-
23.09.2015 в 20:32В третьем туре есть продолжение
-
-
23.09.2015 в 20:33-
-
23.09.2015 в 20:37