Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Кларель, Серые Стражи, Кошмар, Эримонд
Форма: клип
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Референсы/источники: Jessica Curry — Dear Esther (музыка), Dragon Age: Inquisition (видео)
Размер: 1:03, 14 MB
Примечания: Пожертвовать ты можешь только самим собой. Жертвование другими (даже во имя великой цели) — все еще убийство.
По статье из Кодекса: «Что для призыва демонов нужны жертвы и смерти — пускай».
Название: Раздумья
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Кларель
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 580x820
По статье из Кодекса: Письмо от Стража-Командора Кларель
Название: Бдительность в мире
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Алистер/Бетани, ОМП и ОЖП
Категория: гет, джен
Жанр: херт/комфорт
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 2600 слов
Предупреждение: смерть персонажа
По статье из Кодекса: Жертвенные ризы
Иногда, просыпаясь, Алистер открывал глаза и с ужасом понимал, что время, на которое он покинул когда-то Ферелден, перестало исчисляться месяцами и давно уже уверенно щелкало годами — как странные и несуразно громкие часы гномьей работы, висящие в общей столовой крепости Серых Стражей в Ансбурге над отдельным столом Командора и, соответственно, над его головой. Ему казалось, что только вчера закончился Мор, Сурану похоронили, а из Орлея выписали для налаживания дел Ордена другого выскочку — а на самом деле прошло уже семь лет, и пять из них он был так занят, что не всегда отвечал на письма из дома, не то что появлялся где-то поблизости. Но, несмотря ни на что, Ферелден все равно продолжал оставаться для него домом: быть может, потому что Алистер там родился и вырос, быть может, оттого, что ни в одном другом месте ему так и не удалось надолго задержаться.
Потом это чувство пропадало: реальность отдавалась болью в спине от ночевки на голой земле или теплом дыхания, еле касающимся шеи, знаменуя окончательное пробуждение.
Алистера устраивало то, как в итоге сложилась его жизнь: он занимался нужным и любимым делом — и даже патрули на Глубинные Тропы, которые он поначалу ненавидел, со временем превратились в увлекательную, нервирующую, опасную, но обыденность. Единственное, что Алистер не любил — это когда его отправляли набирать рекрутов, а после оставляли один на один с чашей для Посвящения, несколькими трупами, если не везло, и выжившими, которые совсем не так представляли себе свою участь. Серых Стражей славили как героев, только вот на деле каждый из них был мертвецом, а со временем превращался в мертвеца, которого забудут, сколько бы хороших дел он ни совершил.
Об Алистере же говорили до сих пор, и вряд ли в последующие столетья кто-то посмел бы вычеркнуть его имя из хроник Пятого Мора — хотя, видит Создатель, он больше пекся о судьбе Сураны, которого уже не интересовало собственное забвение, чем о себе самом. Наверное, именно поэтому Алистера посылали за рекрутами чаще других — того узнавали, а если нет, то он хорошо травил байки из своей жизни или рассказывал старые истории: то, что нужно, если требуется привлечь под свое начало людей.
С Бетани — она присоединилась к Ордену несколько лет назад, подцепив скверну на Глубинных Тропах в компании сестры, желавшей лучшей и более обеспеченной жизни — все стало терпимей, хотя ей тоже не нравилось искать новых подопечных для Ордена, учитывая, что она сама попала в него не по собственной воле. Тем не менее, Алистеру нравилась ее компания и чувство, что кто-то очередное путешествие в его компании точно переживет и останется с ним. Кажется, Бетани тоже все более чем устраивало.
В этот раз Алистер и Бетани отсутствовали в Ансбурге несколько месяцев, добравшись до Джейдера и только потом повернув назад. Сумка у Бетани была набита письмами и документами (некоторые передавались напрямую, другие лежали у орлесианцев иногда по нескольку недель, прибывая из Вейсхаупта и ожидая своего часа), и с собой они вели еще троих: мелкого воришку Туна, оказавшегося младшим сыном беднеющей аристократии Антуаном, обросшего густой бородой кузнеца Реми и молчаливую эльфийку Лиэссу, которую ее господин то ли бил, то ли насиловал, то ли все вместе взятое. Силой никого не держали, но никто почему-то и не думал убегать.
— Мне кажется, Лиэсса Посвящение не переживет, — тихо сказала Бетани на одном из привалов.
До Ансбурга оставалось три дня пути, четыре — если не повезет с погодой, и привычные волнение и нервозность, отступившие, забывшиеся за время долгого путешествия, вновь вернулись на свои места.
Алистер украдкой посмотрел на устроившихся у костра рекрутов. На самом деле, каждый из них мог, испив крови порождений тьмы, умереть, но, набирая рекрутов, Серый Стражи будто чувствовали, кто еще мог потягаться за жизнь. Ни Бетани, ни Алистер понятия не имели, как это работает, хотя уже заводили об этом разговор и не раз — они будто чувствовали, кого скверна может пощадить.
— Любой может не пережить, — пожал плечами Алистер, легонько сжав колено Бетани и тут же убрав руку.
Та наградила его смущенным и яростным взглядом, но ничего не сказала, уставившись на пламя в ожидании, когда закипит похлебка.
Алистер много рассказывал о Пятом Море. Сначала он жутко скучал по тем временам (скучал по Суране), потом просто привык повторять одну историю за другой, вспоминая; в какой-то момент он даже почти поверил, что тогда все было настолько легко — не они скрывались от патрулей, не их пытались прирезать мародеры на дороге, не им поручали невыполнимые задания, в обмен обещая поддержку и помощь.
— Каждый раз, когда Сурану посылали за хворостом, обратно он возвращался, словно побывал в плену у долийцев, решивших обратить его в свою веру — грязный, взъерошенный и чуть ли не с нарисованной углем татуировкой на лице. К его чести, хворост он тоже приносил. Иногда ему везло, и на ужин у нас была какая-нибудь чуть прожаренная дичь, — сказал Алистер, улыбнувшись.
От мысли о еде ему всегда становилось чуть теплее, пусть у них самих сейчас кипел пустой бульон на огне, в который чуть позже Бетани обещала добавить оставшиеся овощи. Запасы уже подходили к концу, к завтрашнему вечеру они должны были проходить мимо небольшой деревеньки — там можно было и купить себе в оставшийся путь еды, и переночевать, лежа в постели, а не на земле.
— Вообще Сурана больше лечил, чем кого-то поджаривал. Даже со своими ранами сам справлялся, если не отрубался раньше. Один раз он после стычки с разбойниками на Имперском Тракте отобрал у Лелианы кинжал и долго пытался поймать свое отражение, чтобы залечить ссадину на лбу, — продолжил Алистер.
В этот раз рассказать о Серых Стражах («Только о том, что сам видел, — ткнув в его направлении пальцем, уточнил Тун. — Все эти исторические подробности о Первом Море можешь опустить») его попросили быстрее, чем он сам решил завести этот разговор. Бетани как-то заметила, что каждый рассказ Алистера не о нем самом, а о Суране — если, конечно, он вспоминал Мор, а не то, что было после него. В последнем случае Алистер по большей части ругался на весьма своеобразную систему распределения Стражей по Тедасу, которую он до сих пор не понимал и не стремился понять.
Главным было то, что он сначала оказался в Вейсхаупте, потом отправился в Неварру и долгое время скитался от одного штаба Ордена к другому, пока не осел в Ансбурге. В Вольной Марке Алистер задержался дольше, чем в любом другом месте, но все равно чувствовал себя так, будто ему потребуется вот-вот снова сорваться с места, чтобы потом опять привыкать возвращаться в другое место.
— Расскажи им про дракона, — подсказала Бетани. — Все уже поняли, насколько Сурана был талантлив.
— А теперь ты хочешь, чтобы все поняли, насколько я неуклюж и удачлив? — хмыкнул в ответ Алистер.
Лиэсса, не понятно чему смутившаяся, хихикнула себе под нос и спряталась за широкоплечим Реми, став совершенно незаметной в неверном свете костра.
— Думай, что говоришь — скоро всех слушателей лишишься! — рассмеялась Бетани. — Меньше заигрываний, больше историй!
— Мне казалось, тебе нравятся мои заигрывания. — Алистер поиграл бровями. — Или ветер переменился?
— Еще одно слово — и переменится.
— Не из-за твоей магии, надеюсь? — Он сделал неопределенное движение руками. — Неужто превратишь меня в лягушку?
— Хоть в осла! — пробурчала она, покраснев, запустив чем-то в его сторону и промахнувшись. — Верни ее обратно. И рассказывай уже про дракона.
Что-то на проверку оказалось мелкой луковицей — той, что спустя пару минут отправилась в котелок.
Алистеру нравилось, как Бетани смущалась — потому что, как правило, все смущали его самого; нравилось, что она знала все — если не все, то большинство — его историй и сама просила иногда, как сейчас, повторить одну из них, потому что ему, несмотря на явное отсутствие таланта, было по душе травить байки. Ему нравилась Бетани вся — даже та ее часть, нелюдимая, хмурая, недовольная и обиженная, которую она всем упорно показывала после Посвящения.
Алистер вздохнул, улыбнулся и сказал:
— Ну, раз леди просит рассказать про дракона, почему бы не рассказать про дракона?..
Алистер, раскинув руки и блаженно закрыв глаза, завалился поперек кровати с тихим вздохом: спина, оказавшаяся во власти на удивление мягкой для деревенской таверны постели, приятно заныла, а вот голова оказалась за пределами ложа, и он неприятно ударился затылком о его край.
Бетани, тихо притворившая за собой дверь, ногой с шумом отодвинула от входа сваленные вещи и в общую же кучу скинула свои сапоги.
— Странно. Меня всегда жутко раздражало, когда Мариан делала вот так: как вернется от «Кровавых Клинков», оставит все свои вещи на пороге и заваливается спать, — тихо произнесла она.
— Предлагаешь сложить все по уставу? — хмыкнул Алистер.
— Нет. Я к тому, что теперь сама делаю то же самое, и... — Бетани вздохнула и села на краешек кровати. — Иногда это наталкивает на ненужные мысли.
— Нет ничего зазорного в том, чтобы скучать по семье. В конце концов, ты всегда можешь навестить свою сестру в Киркволле. Не думаю, что Страж-Командор будет против твоей отлучки на несколько дней.
— Я не... не знаю.
Алистер сгреб ее в охапку под совсем не свойственный Серым Стражам девичий визг, прижал к себе.
— Вы же помирились? — уточнил он.
— Мы не ссорились, — отозвалась Бетани, утроив подбородок у него на плече и дыша куда-то в ухо.
Алистер тихо вздохнул. Он не очень понимал, отчего Бетани до сих пор, даже спустя столько времени, продолжала злиться на свою сестру, и даже то, что в последние разы они виделись далеко не за столом захудалой таверны, ее мнения не меняло. С одной стороны, она обижалась — как ребенок, безумно сильно и зачастую необоснованно; с другой — настолько же безумно скучала по тому, чего была лишена.
— Знаешь, — внезапно сказал Алистер, — я никогда не мечтал стать Серым Стражем. Или героем. Или кем-то. Ну, как все мальчишки: рыцари, короли, прославленные солдаты. И храбрым, и отважным пришлось стать. Пришлось выполнять долг, а не только наслаждаться тем, что дает Орден. В Ферелдене до Пятого Мора, в отличие от того же Орлея, никто почти и не знал о Серых Стражах.
Бетани фыркнула — наверняка намеренно громко, — но ничего не сказала.
— Так что я очень удивился, когда, направляясь из Бресилианского леса в Денерим, Сурана смущенно признался, что всегда очень хотел попасть в Орден, — продолжил он. — Вроде как с детства об этом мечтал. Не о том, чтобы вдвоем останавливать Мор, конечно, но... Понятия не имею, где уж он умудрился о Серых Стражах узнать в своем эльфинаже, пока его не увели в Круг. У него еще была сестра, Нерия. Он не видел ее, кажется, со своих одиннадцати. Сказал, что хочет навестить ее потом, когда все закончится, но...
Алистер замолчал и прикрыл глаза. Семь лет прошло с того момента, как Сурану похоронили — не подпалили костер, как всем, а возвели целую усыпальницу, какие приняты в Неварре, — а он до сих пор скучал. Во время Мора Алистер думал, надеялся, что им суждено даже Зов встретить вместе. За год он так привык следовать за Сураной, что почувствовал себя безумно потерянным, когда его не стало.
— Я к тому, что не стоит так упорно вычеркивать свое прошлое. У тебя вполне может быть что-то или кто-то, кроме Ордена и долга.
Где-то внизу пили местный эль Реми и Тун, попутно пытаясь подлить выпивки в кружку Лиэссы с простой водой — больше никого в таверне, не считая хозяина, не было.
— Нерия? — переспросила Бетани, когда молчание затянулось.
Алистер скорее почувствовал, чем увидел, как она задумчиво нахмурилась, словно пыталась что-то вспомнить.
— Нерия, — подтвердил он. — Про нее даже есть своя история. Не про сестру Сураны, а просто про Нерию.
— Тоже Серый Страж?
— Ну да. Про нее и Корина есть целая романтическая история.
— Завтра расскажешь, — то ли попросила, то ли остановила от очередной байки Бетани.
Алистер вздохнул и ничего не ответил. Завтра так завтра.
Алистер устало потер глаза и снова уставился на костер. Где-то вдалеке уже начинал заниматься рассвет, но сна не было ни в одном глазу: они все долго шли в темноте по проторенному тракту, чтобы поскорее прибыть в Ансбург, а потом, расположившись на ночлег, так и не нашли в себе то ли сил, то ли смелости улечься вовремя — только Бетани беспокойно дремала, положив ему голову на плечо. И Реми, и Тун, и Лиэсса с сомнением поглядывали в ту сторону, где, по их предположениям, должен был находиться город. Сейчас, конечно, они вряд ли бы его разглядели, но близость Посвящения их пугала, пусть и не понятно, чем — видимо, лица Алистера и Бетани, все более и более напряженные, особенной надежды им не внушали.
— Если у тебя не осталось историй про тебя, то можешь рассказать что-нибудь из исторических подробностей, — тихо сказал Тун.
Сбоку к нему жалась Лиэсса, которая, кажется, смотрела на пляшущее пламя костра, не моргая. Реми сидел неподалеку, иногда с печалью поглядывая на свою пустую жестяную кружку. Что ж, Алистер бы тоже не отказался сейчас выпить.
— Второй Мор длился почти сто лет, так долго, что люди рождались и умирали, даже не зная другой жизни. Жить, конечно, непросто в любые времена, потому что проблем хватает всегда. Если не порождения тьмы, то война. Если не война, то восстания. Если не восстания, то голод. В общем, мир — не лучшее место для того, чтобы родиться, — начал он. — К счастью, тогда уже существовал Орден, и Серые Стражи, по мере своих сил, пытались сплотить вокруг себя тех, кто страдал от набегов порождений тьмы. То есть, всех. Так продолжалось долго, вплоть до битвы у Старкхевена, где и был повержен Архидемон. Огромная армия, которую за собой вели Серые Стражи, дала отпор порождениям тьмы.
— И все? — Тун явно был разочарован, и Алистер понимал, почему ему так не нравились исторические подробности (ну, или его рассказы в целом), сухие и совершенно неинтересные.
— Не совсем. Стража, чей меч поразил Архидемона, звали Корин. Я мог бы рассказать о том, каким он был, но, честно говоря, я понятия об этом не имею. Это было давно, наверное, а я никогда не бывал у историков. Только у гномьих, разве что, но кто такого невежду, как я, пустит к летописям?
Бетани вздрогнула и выпрямилась, потянувшись.
— Я все слышала. Можешь не повторять, — тихо сказала она. — Продолжай.
— В общем, Мор мог бы и не закончиться, если бы в один момент наперерез эмиссару порождений тьмы не бросилась Нерия, возлюбленная Корина. Она погибла от магического удара, отсрочив смерть Корина. Потом он остановил Мор и тоже погиб.
— И они оба умерли, — выдохнул Тун, нахмурившись. — Не вселяет надежды.
— У каждого Серого Стража есть что-то свое: друзья, враги, возлюбленные. Но на первом месте у нас всегда стоит долг. Мы защищаем людей, которые о нас даже не помнят. И, тем не менее, мы делаем выбор в их пользу, — сказал Алистер, печально улыбнувшись. — Но это не делает нашу жизнь обесцененной. Всегда есть что-то важное. Помимо порождений тьмы. Если думать только об этом, легче сойти с ума.
Больше никто ничего не сказал, лишь Бетани сжала его ладонь, а потом переплела их пальцы.
Реми и Тун были мертвенно бледными, вымотавшимися и разбитыми: они оба пережили Посвящение, Лиэсса — нет. То, как маленькая эльфийка упала, не видел Реми, но, судя по тому, что он все равно старался держаться рядом с порою капризным, порою просто раздражающим Туном, ему не хотелось терять всех хоть сколько-нибудь знакомых.
Алистер, зашедший их проведать на следующий день, даже не стал ничего говорить о несправедливости или цене. Нужно было пристроить бедную Лиэссу служанкой где-нибудь по дороге, а не тащить в Орден. Бетани тоже не стала размениваться на слова: за несколько лет, выпив крови порождений тьмы и Архидемона, умерли уже семеро — и каждого они воспринимали как собственную ошибку, потому что только они могли принять другое решение, но не сделали этого.
— Я думаю отправиться в Киркволл. Повидаться с сестрой, пока есть время, — тихо сказала Бетани, когда все уже, в том числе и они, расходились от прогоревшего костра.
Вместе с Лиэссой хоронили еще двоих Серых Стражей, так и не оправившихся от ран порождений тьмы после возвращения из патруля. У пепелища остались стоять только Реми и Тун, молча, думая о своем.
Алистер посчитал, что им действительно следует попрощаться — и с погибшей Лиэссой, и с прошлой жизнью.
— Я рад, что ты решила съездить развеяться, — заметил он.
— Я хотела позвать тебя с собой. Знаешь ли, сложно отвыкнуть от твоей невыносимой компании.
Бетани слабо улыбнулась, и Алистер сгреб ее в объятья. Иногда, особенно когда вспоминался Сурана, он боялся, что потеряет еще кого-то настолько близкого так быстро и болезненно. Но потом он вспоминал, что именно из этого и состоит жизнь: из потерь, из лишений и из любви, которая всего этого, несомненно, стоит.
Название: Панацея
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Натаниэль, м!Махариэль, Архитектор незримо
Категория: джен
Жанр: дарк
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл, 896 слов
Предупреждение: частичная деформация тела, частичное AU
По статье из Кодекса: Скверна в крови
Командор Махариэль ниже любого из своих подчиненных, и глаза у него бледно-зеленые, как камни в плече тугого долийского лука.
Про Командора шепчутся за его спиной — что ведьма из хасиндов помогла ему выжить, убив Архидемона, что ему ведомы тайные тропы под землей, что скверна над ним не властна — и что-то из этого правда, конечно.
Порой Махариэль уходит на Глубинные Тропы один, пропадает на насколько суток — но всегда возвращается, порождая новые пересуды. Патрули проходят по подземным лабиринтам, не попадая в засады и не заплутав; Махариэлю, наверное, и правда ведомо нечто особенное — и он всегда заранее знает, где собираются группы Порождений Тьмы, где появились новые червоточины земляных проходов.
Спустя три года после того, как он принимает командорство над Башней Бдения, глаза у Махариэля становятся мутного сизого цвета с легким оттенком зелени — по-прежнему одинаково остро видящие в темноте и при свете глаза охотника.
Спустя пять лет он начинает носить кусок ткани, прикрывающий нижнюю часть лица. В Башне все уверены — под ним у Командора страшный шрам, разбита нижняя челюсть, рассечена щека, или губы, или все вместе взятое. Кому-то кажется, что от Командора сладковато пахнет скверной.
Семь лет спустя Натаниэль Хоу приносит эльфа в лазарет на руках — ладони у него скользкие от крови, в груди колет. Целитель — маг из Круга с пухлыми губами и родинкой на щеке — ойкает при их появлении, вскакивает, с грохотом уронив стул. Когда Натаниэль укладывает Махариэля на койку, целителю уже удается взять себя в руки — он стягивает светлые кудряшки в неаккуратный хвост и помогает разоблачить Командора — осторожно, едва касаясь раненого бока. Кровь густая и темная, и Натаниэль до тошноты боится увидеть белоснежный блеск костей в ране. Он иногда помогает себе ножом, срезая ремни и пряжки, и когда легкий доспех превращается в хлам, неаккуратной грудой сваленный у койки, а маг простирает засиявшие руки — только тогда он позволяет себе вздрогнуть, по-настоящему испугаться, подумать что если.
Кости у эльфа птичьи, сильно выступают на бедрах и запястьях, а кожа — неприятного цвета, ближе к паху отдающего в синеву. Пока целитель занят раной, орудуя над ней тонкой изогнутой иглой, Натаниэль касается потемневшей кожи — сухой и горячей на ощупь, туго натянутой, к животу светлеющей до пергаментного оттенка.
Он пропускает момент, когда целитель убирает последний кусок ткани с худого жилистого тела — и поднимает глаза, услышав испуганное «Создатель!»
Вокруг рта кожа у Махариэля стянулась и покрылась чернильными разводами; скверна почти съела губы, истончив их так, что они не скрывают зубов.
Натаниэль опускает взгляд на бок, перечеркнутый алым воспаленным шрамом, и приказывает целителю:
— Обработай.
Тот нервно кивает, сглатывает, но пальцы у него совсем не дрожат, когда наносят мазь. На Натаниэля маг поглядывает с опаской, но и любопытство явственно готовится разомкнуть его губы. Натаниэль успевает быстрее, чем тот задает любой вопрос:
— Прочь отсюда. Ни слова о том, что ты видел. Услышу, что пошли слухи — буду знать, с кого спросить.
Когда испуганный целитель скрывается за дверью, Натаниэль укрывает эльфа тонким одеялом, поднимает и придвигает к постели стул, со всем возможным удобством устраиваясь на нем. В лазарете пахнет травами, лириумом и каким-то раствором, которым целители обрабатывают инструменты.
Несколько лет Натаниэль следовал приказам Махариэля, не спрашивая ни о чем.
Пришло время поговорить, решает он.
Без ткани на лице Махариэля кажется, что он скалится, как мелкий хищный зверек.
Это случается внезапно, как гроза в Волноцвете — их четверо на Глубинных Тропах: Махариэль, Натаниэль, магичка Нэсса и Гвален с тяжелым двуручником и скособоченным носом.
Махариэль отправляет Нэссу и Гвалена вперед, а потом снимает шлем. Натаниэль невольно отмечает — за последние дни его коса изрядно поредела.
— Я сверну налево и уйду — один. Выведи остальных, — говорит эльф. Кажется, он улыбается, увидев ошеломление Натаниэля — сложно сказать. — Ты был славным братом по оружию — для шемлена.
Слова никак не желают находиться, и Махариэль проявляет несвойственную ему доброту, тратя время на объяснения.
— Архитектор очень взволнован. Не войной магов и храмовников — чем-то большим. Хочу убедиться, что в этот раз он не наделает глупостей — и закончит то, что мы начали.
Он не говорит само собой подразумевающееся: я не вернусь.
И возвращается.
Натаниэль спит в командорских покоях — право на которые он получил назначением Первого Стража и последним распоряжением Махариэля, предусмотрительно оставленным в ящике стола — когда Песня накатывает на него тягуче и сладко, как предоргазменная дрожь.
Он просыпается в поту, руки трясутся, во рту царит странный сладковатый привкус — и шепот Махариэля так похож на голос, который он слышит во снах: не бойся, это только я.
Когда ему удается совладать с собой, Натаниэль тянется не за луком — за кремнем и свечами.
Махариэль не сторонится подрагивающего теплого света, как Натаниэль ожидал невольно, дает разглядеть себя всего — темную кожу на висках и вокруг глаз, безгубый рот, вытянувшие посиневшие пальцы без ногтей, белые пятна зрачков — и горло сжимает сухим спазмом.
— Он закончил, — шепчет эльф — жилы на горле туго натягиваются — ставя на столешницу полупрозрачный пузырек. — У тебя есть возможность добавить это в бочки с водой, правда?
Хороший Командор сказал бы: не рассчитывай на это. Хороший Командор не стал бы поить своих подчиненных тем, что — возможно только — избавит их от Зова, полагаясь на слово долийца, не верящего ни в Создателя, ни в людские законы. Хороший Командор, по крайней мере, спросил бы, как эльфу удалось попасть в его покои никем не замеченным.
Плохой Командор Натаниэль Хоу только кивает.
Понять Махариэля он так и не смог, но научился ему верить.
Бывший тонким при жизни, эльф теперь, в посмертии почти, кажется Натаниэлю едва ли не прозрачным, высохшим, как лист между страниц.
— Пусть Фен’Харрел не услышит твоих шагов, — шепчет Махариэль.
И Фен’Харрел этой ночью действительно оказывается глух.
Название: Тонкая грань
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: м!Махариэль
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 598x800
Название: Stupid Sexy Zevran
Автор: anenko
Переводчик: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: м!Кусланд/Зевран, Алистер
Категория: джен, слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл, 860 слов
Саммари: Айдан обращается к Алистеру с деликатным вопросом. Алистер этому совсем не рад.
Алистер был хорошим парнем. Почти братом, только без воспоминаний о детских издевательствах. Айдану нравился Алистер, он доверял ему — и, честно говоря, мысль о разговоре по сердцам с кем-то еще вызывала у Кусланда дрожь ужаса.
Айдан прочистил горло и так независимо, как только мог, спросил:
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы возлечь с другим мужчиной, Алистер?
Алистер оцепенел. Глаза у него округлились, лицо покраснело.
Айдан задался вопросом, не было ли тактической ошибкой поднимать эту тему, пока они мылись. Не подумал ли Алистер, что Айдан говорит о нем? В конце концов, он не знал, что стал для Кусланда братом.
Айдан почувствовал, что его собственное лицо запылало румянцем.
— Создатель, нет! — воскликнул он, замахав руками так рьяно, что могло показаться, будто он пытается затеять драку. — Я не имел ввиду... не с тобой! — прозвучало ли это оскорбительно? Множество женщин, которых они повстречали в своих путешествиях, казались заинтересованными Алистером. Что было просто замечательно, но ни в кого из них Алистер не швырялся своими грязными носками. — Фу.
— Это «фу» было совершенно неуместно, — сказал Алистер.
— «Фу» никогда не было настолько к месту, — отрезал Айдан. — Ты подумал, я... — он попытался намекнуть на то, что имел ввиду, многозначительными движениями рук и бровей. — ...заинтересован в твоем фонарном столбе. Кстати, ужасная метафора.
— Мы уже подошли к обязательной части вечера «подшути над Алистером»? — Алистер нахмурился, с опаской глядя на лес. — Морриган не прячется в кустах, правда ведь?
Они глубже погрузились в воду, словно одно упоминание имени Морриган могло призвать ее. Злую на язык Морриган, тычущую пальчиками во все слабые места.
— Я не подшучиваю над тобой, — сказал Айдан, убедившись, что им не грозит глумление. — Я открываю тебе свое сердце, как брату. Обнажаю свою душу. Я говорю о Зевране.
Радостная улыбка Алистера осветила все его лицо.
— Как брату? Правда? Ух ты. В смысле: ух ты.
Айдан не смог не улыбнуться в ответ. Возможно, ему стоило сказать о своих братских чувствах раньше? Он не ожидал, что это будет значить так много для Алистера, хотя, потрудись он хоть немного поразмыслить над этим, он бы догадался.
— Не то чтобы я говорил об этом с Фергюсом, так что ты даже лучше, чем брат! — воскликнул Айдан. — Веришь ли, однажды он сказал мне, что леди нравится, когда их шлепают по груди в качестве приветствия. Мать так меня отсчитала, что я думал — сама Андрасте лишит меня мужественности за сотворенную глупость.
Фергюс, естественно, смеялся до колик.
Айдан мог точно определить момент, когда Алистер осознал вторую часть его речи.
— Зевран? — время обучения в Церкви определенно оставило на Алистере отпечаток. Он напустил на себя чопорный неодобрительный вид, становясь похожим на Преподобную Мать. — Ты думаешь о вещах — непристойных вещах — с Зевраном? Ты слышал, что он говорит?
— Я нахожу его совершенно очаровательным, — произнес Айдан, немного напрягшись. Акцент звучал так приятно. А эти полные губы! Айдан оборвал ход своих мыслей, пока вечер не стал еще более неловким, чем уже был.
— Он убивает людей забавы ради! — сказал Алистер.
— Он убивает людей за деньги.
— Ох, прости пожалуйста. Теперь я вижу — так гораздо лучше.
Воцарилось мрачное молчание.
Решение взять Зеврана в их отряд оказалось спорным. Иметь мысли о нем тоже было не очень уместно. Айдан угрюмо подумал, что он, вообще-то, не планировал ни того, ни другого.
Наконец, Алистер вздохнул и спросил:
— Он тебе правда нравится, так?
— Да, — он был уверен. Несколько недель Айдан боролся со своими чувствами — и не все они приходили по ночам, в относительной уединенности палатки. Разные мысли навещали его в течение дня, и это все усложняло. Зевран ему действительно нравился.
— Ты... хммм, не думал подарить ему цветы? Цветы красивые! А некоторые из них даже ядовитые. Отличная метафора, специально для тебя.
— Мне не нужен совет о том, как добиться его, — сказал Айдан. Он подозревал, что Зеврану не потребуется что-то большее, чем улыбка и «эй, не хочешь?..» И как же Айдан хотел. — Если бы таковы были мои намерения, я бы не к тебе обратился за советом!
— И вот пошли насмешки, — скорбно сказал Алистер. — Вот что значит быть твоим братом? Жестокие, жестокие издевательства?
— Фергюс бы уже утопил тебя, — заверил Айдан. Он понизил голос, желая передать всю серьезность того, что собирался сказать. — Алистер. Мне нужен совет, как не переспать с Зевраном.
— Просто... не спи с ним?
— Это твой совет? Ты же эксперт в этой области, не так ли? — спросил Айдан и проигнорировал протестующее бормотание Алистера «я бы не сказал, что я эксперт». — У тебя нет какого-нибудь полезного напутствия? Я стараюсь относиться к Зеврану с уважением, а не использовать его для...
— Не надо подробностей, умоляю тебя!
— Всякого.
— Тогда я упрощу для тебя, — сказал Алистер. Он снова стал похож на Преподобную Мать. — Помни: Создатель наблюдает, и Он поразит тебя молнией, если ты собьешься с пути.
— Создатель... наблюдает? Пусть он понаблюдает за этим!
Очевидно, у Алистера никогда не было брата, потому что он не заметил, откуда пришла опасность, а в следующий миг Айдан уже топил его. Но Алистер быстро схватывал. Вырвавшись из хватки Айдана, он послал в него волну брызг.
Айдан зубасто ухмыльнулся, стирая брызги с глаз, и бросился вперед, увлекая Алистера обратно под воду. Последовавшая драка включала все атрибуты игрищ в воде и очень мало ответов.
Название: О размерах
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Алистер, фем!Сурана
Форма: комикс
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 652x704
Название: Испытание
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: м!Кусланд
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 600x862
По статье из Кодекса: Посвящение
Название: Мудрость
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Логейн, Кларель, ОЖП и ОМП
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Размер: мини, 1300 слов
Саммари: Логейн ненавидит Орлей. Орлей ненавидит Логейна в ответ.
Примечание: совпадения для желающихАвтор полагает, что имя Солона происходит от мужского имени Солон, значение которого «мудрый».
Но, кажется, Орлей ненавидит его в ответ во сто крат сильней.
Монтсимар встречает Логейна наледью на вымощенных булыжником улицах, но солнце светит так ярко, что хочется закрыть глаза — чувствуется, что здесь южная непогода уступает северной мягкости, еще не перешедшей в сухость и душность. Тейрн Логейн Мак-Тир не в жизни бы не ступил на эту землю — из принципа и за ненадобностью. Страж Логейн почти безропотно подчиняется приказу Первого Стража, хотя куда охотнее бы остался в Ферелдене — пусть даже под началом полудикого мальчишки, чудом, не иначе, спасшего его страну от Мора и затяжной гражданской войны.
Ему не рады, но никто не выказывает неприязни или презрения в открытую — это же Орлей.
Логейн участвует в тренировках новобранцев и рейдах к известным выходам с Глубинных Троп, проводит даже несколько Посвящений — из пятнадцати рекрутов выживают семеро, и ни один из них, похоже, не рад своей удаче.
Но только бы дурак решил, что его приняли. То, что Логейна терпят и ждут удара в самый неожиданный момент, не скрывает разве что Страж-Лейтенант Кларель, и ему немного жаль ее разочаровывать. Кларель хотя бы честна — и идеалистична, что для Серого Стража скорее плюс, нежели минус: куда приятнее умереть, спасая мир, пусть лишь по собственному мнению, чем умереть без смысла и на то причины.
Долг — вот что их всех объединяет; или, во всяком случае, должно объединять. Проблема в том, что сам Логейн слишком долго был должником своей страны и слишком сильно ненавидел другие — настолько, что, в конце концов, ненависть ослепила его, — чтобы теперь служить всему миру. Он не боится забвения и никогда не хотел славы, пусть получил ее с лихвой, но и борьба за попранные еще века назад разными ногами и при разных обстоятельствах идеалы кажется ему бессмысленной.
Логейн думает, что живет взаймы — он должен был погибнуть на Собрании Земель, приняв последнее поражение, — и в этом его главная проблема.
В Орлее не так много порождений тьмы — намного меньше, чем вылезло из-под земли во время Мора; просто меньше, чем осталось в Ферелдене после него. По большей части, в рейдах на Глубинные Тропы в этом районе не так много смысла — это разведка, а не бой, — но иногда случается и что-то из ряда вон выходящее.
Пещера, в которой контрабандисты пытались продолбить тайник для лириума, а вместо этого обвалили часть пола, вскрыв лаз, находится в дне пути от Монтсимара, и в течение этого дня и еще трех — на Тропах Логейн начинает жалеть, что уже не так молод.
Ему доверяют отряд из трех человек: отступницу Эву, которая присоединилась к Ордену после того, как порождения тьмы вырезали сопровождавших ее в Круг храмовников; усатого и излишне манерного шевалье Луи, заразившегося скверной по собственной глупости; и заросшего по глаза гнома Кормака с секирой размером с него самого. На удивление, именно Луи неудобств Логейну доставляет меньше всего: тот выполняет приказы беспрекословно и открывает рот лишь тогда, если это никого не отвлекает и не привлекает врагов. В умениях же своего подчиненного Логейн и не сомневается — с его Посвящения они тренировались вместе несколько недель, и рука, натягивая тетиву, у Луи не дрожит. Кормак разве что своеобразно разговаривает — потоки нецензурщины почти не разбавляются иными словами, — но Эва окупает этих двоих с лихвой. Ее излишняя самостоятельность у Логейна стоит поперек горла, и по дороге обратно он срывается и ее отчитывает: за драку с Луи, вздумавшему за ней поухаживать, за несвоевременные комментарии и особенно — за пущенный в пещере файерболл. Последней каплей становится то, что Эва с досады, сразу после этого, пинает привязавшуюся к ним шавку и замахивается на нее еще раз, когда та с рыком бросается на ее ногу вместо того, чтобы с жалобным скулежом скрыться в близлежащих кустах.
— Не смей, — цедит сквозь зубы Логейн, останавливаясь и рукой останавливая следующих за ним Луи и Кормака. — Не решаешься пнуть меня, не пинай и бедное животное. Оно ни в чем не виновато.
— Как будто я в чем-то виновата, — бурчит себе под нос Эва.
— Что за тугодумная и строптивая баба! — Кормак сплевывает на землю. — Чуть к Камню нас не отправила, а все туда же!
Гном продолжает свою речь руганью, и, судя по тому, как лицо Эвы начинает краснеть, большую часть она понимает и не без на то оснований принимает на свой счет.
Луи, присевший на корточки около шавки, над ними — над Кормаком и опять разозленной магессой — громко смеется. Собака же недоверчиво лезет ему под руку, требуя ласки.
— А щенок-то породистый — не иначе какой идиот выбросил, — хмыкает он. — Орлесианская охотничья. Отвратительный характер, полное отсутствие страха, низкий болевой порог — идеальное создание для того, чтобы загонять дичь.
— Или строптивых магов, — ровно отзывается Логейн.
Он достается из заплечного мешка небольшой кусок вяленого мяса, делит его на кусочки поменьше и, приманив собаку (хотя какую собаку — всего лишь щенка), вываливает их из своих ладоней на землю. Шавка смотрит на него недоверчиво, неуверенно обнюхивает сначала руки Логейна, потом — угощения, и только после этого принимается есть.
Они выдвигаются в путь спустя полчаса — когда словарный запас Кормака и злость Эвы окончательно иссякают.
Шавка бежит следом: сначала лезет в стороне от дороги кустами, потом, окончательно осмелев, просто носится позади. Когда отряд останавливается на привал — он не решается заставить измотанных Глубинными Тропами спутников маршировать по темноте, — и Эва с брезгливостью подпаливает магией костер, к ногам Логейна падает задушенный мелкий фенек. Шавка смотрит на него глазами из-под отросшей сильнее положенного шерсти и виляет хвостом.
Логейн вздыхает — только этого ему не хватало — и делит добычу пополам: одна часть идет в похлебку, вторую получает собака.
Резиденция стражей в Монтсиммаре встречает их оживленной возней: на плацу рекрутов муштрует сам Страж-Командор, недавно вернувшийся из Вейсхаупта, маги в стороне тренируются под началом Кларель. Незанятые Стражи шумят в конюшнях — оттуда отлично слышится жизнерадостный смех и лошадиное ржание.
— Можете быть свободны, — говорит Логейн прежде, чем Эва за его спиной успевает что-либо сказать. — Вы молодцы. Хорошо держались.
— И узнали много нового, — хмыкает, улыбаясь, Луи. — Например, что не следует разбрасываться фаерболлами в замкнутых помещениях.
Эва фыркает себе под нос, удаляясь в сторону казарм с воистину королевским видом, но Логейн все равно замечает, как магесса украдкой умудряется пнуть Луи. Тот, провожая ее взглядом, не прекращает натянуто улыбаться, пока сам не уходит в оружейную.
— Ставлю на то, что, если они не поубивают друг друга, окажутся в одной постели, — замечает Кормак, ухмыляясь в бороду.
Удаляется он, перекинув свою секиру через плечо.
Логейн не может избавиться от мысли, что умереть каждый из них — молодых, энергичных и приговоренных скверной к неприятной смерти — может в любой момент.
Кларель, заметив его, кивком отпускает своих сегодняшних учеников промочить горло и отдохнуть и молча смотрит ему в глаза — почти неприлично долго. Логейн взгляда не отводит, и она, в конце концов, вздыхает и натянуто улыбается.
Краткий отчет много времени не занимает: ближайший к поверхности участок Глубинных Троп зачищен, лаз завален и отмечен на карте, ничего из ряда вон не произошло. Орлей — не Ферелден, и говорящих порождений тьмы тут нет.
Кларель кивает, а потом смотрит куда-то вниз, сощурившись. Логейн тоже опускает глаза и еле сдерживает усталый стон: шавка сидит за ним и внимательно следит за происходящим.
— Я думала, ферелденцы без ума от мабари, — замечает Кларель, огибая его и присаживаясь перед собакой на корточки.
— Я думал, орлесианцы в принципе не переносят запаха псины, не даром поминают о нем вместе с Ферелденом так часто, — отзывается он, наблюдая за тем, как вместо того, чтобы принять ласку, шавка пытается вцепиться зубами в руку Кларель.
Логейн улыбается: собака, даже заметив пляшущие на ладони магические вспышки и почувствовав их на своей шкуре, продолжает целенаправленно нападать.
— На место, — командует Логейн.
Шавка тут же смиренно замирает, а потом и вовсе садится, поглядывая с подозрением на нахмурившуюся Кларель.
— Можешь ее оставить, — говорит она, поднимаясь на ноги и отряхивая и так чистые колени. — Как назвал?
— Солона. — Логейн вздыхает. — Может, это прибавит ей немного осмотрительности.
Кларель в ответ скептически хмыкает, и он понимает: не прибавит.
@темы: Серые Стражи, Фракционные войны
-
-
13.04.2015 в 21:46Панацея - красивый болезненный фик. Очень красиво описано, как скверна поглощала Махариэля. И такой преданный Натаниэль
Тонкая грань ох, какая классная задумка с отражением! Это же элювиан?
Stupid Sexy Zevran - ааа, какие классные Кусланд и Аличка
Спасибо за замечательную выкладку!
-
-
13.04.2015 в 23:48спасибо за вашу выкладку.
Панацея - вообще на кучу мелких грифонов разорвало
-
-
14.04.2015 в 01:25и порадовали райтера и переводчика.
спасибо вам за ваши сердца возьмите парочку от нас!
и.о. Святого Фендюлия, серые стражи - это синоним бессмысленных страданий
спасибо, что читаете
-
-
14.04.2015 в 06:16Это офигенно круто.
Больше Архитектора, ня
-
-
14.04.2015 в 19:59спасибо!
-
-
15.04.2015 в 15:03про клип не сказала
Очень выразительный клип получился. Атмосферный. Я не сильная в оценке профессионализма, могу говорить только с позиции "нравится/ не нравится".
Очень нравится. И музыка, и то что обесцветили почти до черно-белого
-
-
15.04.2015 в 15:05Из артов очень-очень понравилось Испытание, тоже очень сильная вещь
Большое спасибо за выкладку и отличные работы! Вдохновения и сил на последний тур! =)
-
-
15.04.2015 в 17:07Deila_Orey, спасибо, что читаете коментите, постараемся не подкачать!
вначале мне показалось, что кровавые очертания у его ног - это очертания мабари, и меня так крипануло
-
-
15.04.2015 в 17:59Короткий, но небанальный клип. Все думал, как при такой скудости материала можно рассказать иссторию. Можно. Виддер молодец.
Раздумья
Любопытная техника, но тут чего-то не хватает. Надо или больше размытости, чтобы картинка воспринималась как исчезающий в памяти образ, или больше уделить внимание пропорциям, а то Кларель как полугном воспринимается.
Бдительность в мире
Милая и теплая зарисовка, люблю такие вещи. Хорошо, что у них все хорошо, им, беднягам и так по сценарию досталось.
Панацея
Браво. Очень сильная вещь, автору мое почтение. За превращение в шрайка - отдельно, про них все и забыли.
Тонкая грань
Мне нравится идея, цвета и как проработан фон, техника - это было интересно рассматривать. Но не очень нравится разноразмерность ног, рук и корпуса Махариэля.
О размерах
Смеялся в голос. Алистер, правда, на себя не похож, но зато Сурана концентрированное очарование.
Испытание
Хорошая идея, узнаваемое исполнение
Мудрость
Восхитительный текст, я серьезно. Люблю бытоописатальство, персонажи колоритные получились. Логэйн удобный персонаж, его можно в Ферелденскую знать записать, и в Орлей запихать и в Стражах использовать!
Один вопрос: Собака же недоверчиво лезет ему под руку, требуя ласки.
Это как?
-
-
15.04.2015 в 22:13спасибо!
Один вопрос: Собака же недоверчиво лезет ему под руку, требуя ласки.
Это как?
одно слово: дедлайн
поправим.
-
-
20.04.2015 в 23:04Хехехе, прям всё в этом фике отражает мое прохождение ДАО в каждой фразе
-
-
20.04.2015 в 23:17спасибо вам!
-
-
20.04.2015 в 23:19-
-
20.04.2015 в 23:22