Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Серый Страж, грифон, порождение тьмы
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: 826x600
По статье из Кодекса: читать дальшеОни сами стали щитом и не отступали, пока не был убит архидемон и последнее порождение тьмы не было втоптано в землю. ©
Название: Судьба Серого Стража
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Нерия/Корин
Категория: гет, джен
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 1249 слов
Предупреждение: смерть персонажа
По статье из Кодекса: спойлерКак гласит легенда, она бросилась наперерез эмиссару порождений тьмы, чтобы защитить своего возлюбленного Корина. Жертва Нерии спасла Корину жизнь, что сыграло важную роль в победе над Мором, поскольку именно меч Корина сразил архидемона Зазикеля © ссылка на статью
1:90 Божественного Века
Нерии не страшно: тот, кто родился во время Мора, и тот, кто умрет раньше, чем он закончится, забывает о страхе слишком рано. Если ты боишься — постоянно, трясясь от порывов ветра, от воя волков и от сбитого марша Порождений Тьмы по деревням и городам, — то и не живешь. Не в это время.
Она присоединяется к Серым Стражам не по своей воле, но ей все равно некуда идти и некуда возвращаться. Нерия ничего не боится, но ничего и не хочет. У нее и нет ничего — кроме магии и бесполезных воспоминаний, скорее тяготящих, чем поддерживающих.
Вот мать гладит ее по голове, зарываясь пальцами в волосы (сейчас волосы коротки настолько, что никто не сможет за них ухватиться), и рассказывает старые сказки перед сном. В комнате пахнет сеном, молоком и травами — под потолком висят сушеные веточки эльфийского корня и мяты. Руки у матери теплые и грубые — от работы по дому и с землей, — а сказки — самые лучшие. В них отважные герои спасают мир, побеждая зло, теряя друзей и любимых, а в конце — умирают. В них Серые Стражи останавливают Мор — и жить сразу становится намного легче. Без страха, без голода и без войны.
Матери нет уже несколько лет, дома, где Нерия выросла — тоже, и под ногами у нее выжженная земля Андерфелса. Серые Стражи, которые сопровождают ее и еще нескольких рекрутов, пожелавших присоединиться к Ордену, в Вейсхаупт, сплевывают себе под ноги, жалуются на скрипящий на зубах песок и щурятся на палящее солнце. Сказки врут: герои оказываются обычными головорезами, война не заканчивается.
Правдой оказывается лишь одно — все вокруг продолжают умирать, и плевать, спасаешь ты мир или нет.
— Добро пожаловать в Орден, сестра, — говорит ей на утро один из Серых Стражей, Корин.
Нерия вспоминает его не сразу — он улыбался ей и подавал чашу, он зачитывал глупую клятву, будто теперь клятвы что-то значили.
Она просыпается в мягкой постели впервые за несколько месяцев, и ноги у нее путаются в огромном пуховом одеяле; голова трещит, и воспоминания о сне отдаются дрожью в руках.
Огромный дракон выжигает земли так, как его предшественник когда-то выжег неплодородные земли Андерфелса, только вместе с лесами, посевами и домами горят люди — корчатся в агонии, пока с них слезает, сплавляется кожа.
Корчатся в агонии долго — уже почти сотню лет.
1:91 Божественного Века
Вейсхаупт — огромная крепость, дом для тысячи Стражей и сердце Андерфелса.
По крайней мере, поначалу Нерии кажется именно так: они шли сюда по пустыне столь долго, что песок на губах чувствуется еще несколько дней, и горы с припорошенными снегом верхушками ее удивляют и настораживают одновременно — будто бы она не проснулась, а попала в ловушку демона в Тени. Для Вейсхаупта не существует войны, потому что он всегда живет ею — жестокой, кровавой, бессмысленной и обесцененной многими, — и десятки лет резни нисколько этого не изменили. То, что было до них, отнюдь не забылось.
Потом Нерия вспоминает, что чудеса, которые показывали демоны, желая заполучить ее тело, не снятся ей уже давно; вместо этого, стоит закрыть глаза, как перед ними предстает огромный дракон, а за ним следует — неудержимая орда, ведомая желанием убивать и истреблять. Там, где проходят войска порождений тьмы, земля перестает быть пригодной для жизни, и воцаряется смерть.
Но даже среди смерти, среди безжизненности может существовать что-то — тот же Вейсхаупт, сердце которого будет биться до последнего Серого Стража или до последнего грифона.
Нерии нравятся грифоны — огромные, куда больше лошадей и, тем более, тщедушной эльфийки, — и она, когда позволяет время, с удовольствием ходит от одного стойла к другому, чешет им шерсть и молчит. Молчания и уединения — этого Нерии по-настоящему не хватает: первое отнимает болтливая и дружелюбная наставница, обучающая ее магии, второе — общие казармы.
— Не думала научиться летать? — спрашивает Нерию Корин.
Голова у него обмотана непонятной тряпкой, со скулы на шею тянется, перетекает новый шрам. Одежда все еще дорожная — не успел или не захотел сменить.
Она неопределенно пожимает плечами.
Внимание Корина — редкое из-за его постоянных отъездов — ей нравится и не нравится одновременно. Он проводил ее Посвящение, и она была единственной пережившей его. Быть может, Корин просто чувствует себя... обязанным? Ответственным?
— Как тренировки?
— Хорошо, — отзывается Нерия.
Поначалу всегда так: неловко и настороженно. Она, как дикий зверь, смотрит на Корина с опаской и своей нелюдимостью желает отпугнуть, не подпустить ближе. Потом напряжение спадает, и Нерия вспоминает: он ее друг.
— Я заглянул сообщить, что в следующий раз ты поедешь со мной.
— В следующий раз?
— Как только моя голова перестанет беспокоить целителей. Кажется, твоя наставница сейчас хозяйничает в лазарете? Она думает, что с такой травмой и ходить противопоказано, и ее не интересует, что я умудрился с ней как-то добраться досюда. — Корин улыбается. — И я подумал, что мне может пригодится свой личный целитель.
Нерия улыбается в ответ неуверенно.
Если в Вейсхаупте все разговоры о войне, то за его пределами нет ничего кроме нее.
1:93 Божественного Века
Корин морщится, наклоняя голову к правому плечу, чтобы Нерии было удобнее: на сгибе между левым плечом и шеей кровоточит неглубокий, но весьма неприятный укус. Она вытирает кровь смоченной в воде тряпицей, смотрит на следы зубов — почти человеческих, только острее — и подносит одну руку к ране, вздыхая и сосредотачиваясь, другой зарываясь в чужие чуть отросшие волосы.
Поток целебной магии греется в центре ладони, а потом срывается к укусу. Через минуту от него остаются лишь бледные следы, заметные на загорелой коже Корина, но скрытой под его рубахой.
— Спасибо, — говорит он, прикрывая глаза.
Нерия кивает и позволяет Корину сжать свою руку и поднести к губам для поцелуя, словно она знатная дама, а не безродная эльфийка, как позволяет ему ночью сжимать ее в объятьях и позволяет уже себе шептать его имя.
Ей до сих пор кажется, что во всем происходящем нет смысла: они как жили, так и умрут — никем не замеченными, стершимися из истории; в любой момент погибнут, не оставив и следа.
За три года в Серых Стражах Нерии редко приходилось поджигать погребальные костры, но это было неотъемлемой частью жизни каждого, у кого в венах с кровью текла и скверна. Любой костер горит ярко — и неважно, ветки горят в нем или тела.
Нерия боится, что в следующий раз ей придется смотреть, как тлеет — как превращается в золу — Корин, и сердце у нее сжимается от боли, ненависти и собственного бессилия. Не каждая сказка заканчивается словами «жили долго и счастлива», но каждая жизнь — смертью.
Но еще больше Нерия боится, что это Корину придется поджигать ее погребальный костер.
1:95 Божественного Века
Город горит, а Нерия даже не помнит его названия, во все глаза глядя, как огромный дракон, взмахивая крыльями, парит над войском порождений тьмы. Она так долго видела его в кошмарах, так упорно вслушивалась в его крик, что не верит собственным глазам.
Корин, стоящий перед ней, оборачивается и ободряюще и натянуто одновременно улыбается. За их спинами — целая армия, а во главе нее идут Серые Стражи.
Именно сегодня все должно закончиться — так он говорил накануне.
Ради победы Корин готов умереть без сожалений. Нерия... Нерия — нет, но и жить без Корина ей не хочется, и только поэтому она не убегает, испугавшись потустороннего шепота, пробравшегося в уши и не дающего заснуть.
Думать не получается: слишком много порождений тьмы, чтобы тратить силы на мысли. Не остается и страха — только действия. В нос бьет запах дыма, крови и озона — из-за горящего города, из-за убитых и из-за магии, от которой вокруг чуть ли не искрит.
Нерия старается не терять Корина хотя бы взглядом, чтобы, в случае чего, успеть помочь ему. Эмиссара порождений тьмы она замечает слишком поздно.
Она умирает мгновенно, не успев ни расстроиться, ни испугаться. Судьба Серого Стража — погибнуть в бою с порождениями тьмы.
Судьба достойного — защитить того, кого любишь.
Когда все заканчивается — когда остатки орды разбегаются, лишившись своего предводителя, когда труп огромного ящера оттаскивают в сторону, когда собирают огромный погребальный костер, — тела Нерии и Корина лежат рука об руку рядом.
Название: Нерия
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Нерия
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 598х807
Примечание: имеется в виду историческая личность.
Название: О воспитании питомцев
Автор: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Серый Страж, грифон
Форма: арт
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 480х668
Название: Всё, что останется
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: ОЖП/ОЖП
Форма: текст с иллюстрацией
Категория: фемслэш
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл, 462 слова
Примечание: автор нагло пользуется тем, что у героя Третьего Мора нет ни имени, ни пола, ни рода-племени.
Антея наблюдала с вершины холма, на которой устроила свой временный лагерь, за городком внизу.
Пожары еще вспыхивали в некоторых частях города, и запах гари стойко держался в воздухе, едва-едва притупляемый ароматом весенних цветов. Всполохи пламени угасали и появлялись вновь, особенно ярко в час перед рассветом. Люди, эльфы, гномы суетились, заливали свои пожарища, пытались спасти свои пожитки, перекрикивались друг с другом. Но Порождений больше не было видно. В небе парила пара разведчиков-грифонов, высматривая с высоты птичьего полёта, точно ли бежал враг, точно ли не осталось ни одного Порождения в округе. В основном лагере Стражей со стороны главных ворот царило оживление, особенно у котелков с едой.
Временное перемирие со стихийным бедствием в виде Порождений — как глоток счастья для простого люда. Не для неё.
Чародейка поправила посох, чтоб тот лежал удобнее, и поморщилась, задев повязку на руке.
— Ты вновь в печали? — она почувствовала чужой острый подбородок на своём плече и не могла сдержать улыбки. Суланн усмехнулась почти в самое ухо, касаясь его дыханием: — У вас, тевинтерцев, это особый вид соревнований? Посражаться, а после обязательно погрустить в одиночестве? Тоже мне, магистр.
— Лаэтан, — по привычке поправила Антея, посмеиваясь. По привычке потянулась накрыть чужую ладошку, что лежала на плече, своей. И вздрогнула, как каждый раз за последние два месяца, вспоминая, что Суланн погибла в Хантер Фелле.
В висках зашумело, как бывало часто в последнее время. Песня прозвенела несколькими нотами — и пропала из сознания.
Антея не жилец; она сама знала это. Если не погибнет в одной из битв во время Мора, то её поберёт Зов.
Но всё же. Но всё же. То, что она стала Серым Стражем, было наилучшим из её злоключений.
Долийское недоразумение, одним своим видом приводящее в священный ужас любого разумного человека. Драная одежда, кое-как припрятанная под еле подогнанный кожаный доспех, босые и вечно грязные пятки, по-мальчишески громкий смех. И всё же именно она, Суланн из клана Ралаферин, название которого Антея так и не перестала искривлять, выдернула её из уныния, в которое повергло её Посвящение и из-за которого маг желала порой, чтобы она отказалась тогда от помощи и умерла от Скверны.
Суланн держала её за руки в первые дни, когда кошмары — обыкновенные, не моровые — заставляли просыпаться в холодном поту и с громкими криками. Протягивала свою фляжку с травяным пойлом, у которого был жуткий вкус, но после которого голова прояснялась вмиг. Развлекала байками о кочевой жизни клана, а иногда — старинными историями своего народа.
А много после... Целовала так, что мира не существовало; ласкала ночами с небывалой нежностью и терпеливостью и после лежала тихо, по-домашнему ткнувшись в чужую ключицу или выемку на шее.
Антея скучала по Суланн больше, чем по спокойной жизни.
На секунду показалось, что кто-то успокаивающе погладил её по плечам, словно в неловком полуобъятии. Уголки губ дёрнулись, и она сморгнула выступившую влагу.
Опираясь о посох, Антея поднялась, выпрямилась, оправила мантию. Сощурилась, когда рассветное солнце ударило ей в глаза.
Некогда было рассиживаться.
Третий Мор сам себя не окончит.
Название: ***
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: ОМП-Страж и его грифон
Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл, 485 слов
Предупреждение: спойлерубийство мифического животного
Саммари: спойлеры к «Последнему Полёту»когда Четвёртый Мор закончился, Первый Страж приказал убить всех грифонов, показывавших признаки агрессии, из-за того, что Скверна распространялась слишком быстро в их рядах.
По статье из Кодекса: «Величественные паршивцы»; так же автор в качестве опоры использовал текст «Последнего Полёта»
Барри бился в путах, клекотал громко, даже истерично, если это слово можно было к нему применить; хлестал хвостом по бокам, щёлкал клювом злобно на каждого, кто хотел приблизиться. Успокоить ли или утянуть верёвки крепче — золотые глаза нервно дёргались в сторону приближающегося, и сам грифон изгибался всем телом, клекотал ещё яростнее на того.
Эйнар же, закусив губу, дёргался всякий раз, как дёргался в изнеможении его грифон.
Пальцы трогали рукоять кинжала, что висел на перевязи на боку. Дрожали, сжимались, но не доставали клинок из ножен.
Барри на самом деле звали Барристаном. Красивое, длинное, героическое имя — уж больно бойким и хорошеньким на фоне остальных выглядел вылупившийся грифончик, за которым едва прошедший Посвящение юноша когда-то приглядывал. Хотя какое «когда-то» — до сих пор приглядывал, привязались они друг к другу накрепко. Настолько, что старшие Стражи не смогли отговорить несколько грузного Эйнара от желания стать наездником, и ведь он им стал. И Барристан подпускал к себе только его да пару служек.
Пока Скверна не поразила грифонов.
— Эйнар, — рука Стража-констебля опустилась ему на плечо. — Это лишь твой долг, как перед Орденом, так и перед твоим грифоном. Мы ждём.
Но Эйнар и шевельнуться не мог, столь больно ему было смотреть на своего друга.
И всё же. Лучше пусть Барри умрёт с достоинством, спокойно, а не как безумное, бездумное Порождение.
— Тшшш, — простёр он руку перед собой, осторожно подходя к своему грифону.
Тот клёкотнул громко, но потом склонил голову набок, прислушиваясь к успокаивающим словам друга. Эйнар негромко успокаивал его, звал по имени, ласково "тшшш"кал. Даже трое Стражей, державших опутывающие Барристана верёвки, чуть ослабили хватку, но всё ещё наблюдали настороженно за ними обоими.
(кинжал лёг в руку легко и плавно, точно так и нужно)
— Ну что же ты, что ты, — подошёл Эйнар совсем близко, тронул уздечку; Барри на это вновь всклёкотнул, напрягся, но потом расслабился, позволил погладить себя и вовсе положил голову на чужое плечо.
(может, всё обойдётся? может, не болен Скверной? но тёмные и вспухшие вены, но тяжёлое дыхание и пот, пропитавший шерсть, говорят об ином)
— Всё будет хорошо, — сломался голос Эйнара, когда он проговорил эти слова. Он больше уговаривал себя, а не друга, и крепко держал рукоять, и крепко держал за уздечку, сам пугаясь того, что сбежит. Грифон непонимающе мурлыкнул — совсем как каждый раз, когда задавал немой вопрос своему наезднику, партнёру в полёте.
Не сражаться им больше бок о бок, и не взмывать в едином существе в воздух, и не валяться и дразниться на свежей траве.
Клинок в грудь Барристана вошёл сперва легко, а потом с силой, так, что пришлось навалиться на кинжал всем весом.
Крик звенел в ушах, точно его собственный, и когти царапали доспех, незащищённую кожу, оставляя царапины, а кое-где глубокие раны.
Выпустить рукоять Эйнар смог лишь тогда, когда почувствовал на себе весь вес несопротивляющегося более Барри, когда две пары чужих рук надавили на его пальцы и когда, точно сквозь плотную ткань, прозвучало «Зовите лекаря!»
— Вы молодец, потом хлопнул его по плечу Страж-Констебль, навестив в лазарете. Но молодцом Эйнар себя не чувствовал.
Мёртвым — даже очень.
Название: Драгоценность
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: София Драйден/Авернус, Демон Желания
Категория: гет
Жанр: романтика
Рейтинг: R
Размер: драббл, 696 слов
Предупреждение: авторский хэдканон про то, что описание Софии Драйден придумал Авернус
По статье из Кодекса: читать дальше«София Драйден — это свет Ферелдена и самый блистательный его алмаз; ничто в этом мире не в силах погасить ее огонь» ©
София Драйден — это самый блистательный алмаз Ферелдена, его величественный свет, — говорит с нескрываемым уважением Авернус о своём Страже-командоре каждому, кто вопрошает его о том, какова же она.
Она — его страстный, дикий огонь, усмиряемый хлёстким умом, и ничто не в силах его погасить.
После его слова идут в народ, и это удивительно ему. Он даже несколько смущён, когда позже командор с усмешкой протягивает ему рукописный журнал с новыми стихами от ферелденских бардов, где воспета леди Драйден — его словами.
Несколько — потому что командор смеётся, трогает пальцами его подбородок, чуть поворачивая к себе, и целует в уголок губ. Это столь целомудренно и значимо, что Авернус вспыхивает до кончиков волос, а леди Драйден смеётся чуть громче.
Казалось бы, что их могло связать: его, тевинтерца по крови, потомка сопорати, что жили в Вольной Марке, непримечательного и некрасивого мага, пусть и крови, и её, коренную ферелденку, настоящую леди-рыцарь, обаятельную и привлекательную, старше в два раза. Но — связало.
Только тогда, после этого поцелуя, Авернус замечает, как она каждый раз с восторгом наблюдала за тем, как с лёгкостью призывает магию её маг. Он отмечает ?— с совершенно детским восхищением, с тем же, что появлялось и у него самого, когда наблюдал за тренировками командора.
Леди Драйден — София — спустя пару недель просит его призвать демона. Просто так, не ради какой-либо цели. Просто понаблюдать, как склоняется пред чужой волей могущественное существо.
И он с радостью уступает. Призывает в её комнатах, где их никто не потревожит, после нескольких часов подготовки, после долгого рисования рун и печатей, после черпания крови из другого существа. Он чувствует прикосновения её пальцев на своей шее, учащённое дыхание у затылка, и даже взгляд, цепляющийся за каждое движение пальцев —— тоже чувствует.
Демон Желания грациозно выныривает из Тени, чтобы секундой позже, подчиняясь чужой воле, упасть на колени. Стоило это, конечно, жизни одному эльфу-служке, но что это пред искрящимся восхищением леди сердца Авернуса?
Его леди, понимает он, когда леди Драйден с любопытством опускается рядом с демоном, касается его напряжённой спины. Тот шипит, клянёт смертных, привязавших его к реальности вне Тени, а женщина всё продолжает завороженно водить кончиками пальцев вверх по позвоночнику (удивительно, как точно копируют они смертных), а после хватается за один из рогов и заставляет склонить голову ещё ниже, чтоб шипел и касался лбом пола. Авернусу едва удаётся удержать контроль, когда вскипает в демоне возмущение, и по шее струится пот, капля ползёт вниз по виску. Но — удаётся. Всё ради его командора.
— Я могу делать с ним всё, что захочу? — пытливо смотрит она снизу вверх на мага, чуть дёрнув демона за рог, заставив помотать головой.
— Что прикажете, леди Драйден.
Ему даже не приходится лгать; потому что что прикажет леди Авернусу, то и совершит он ради неё. Насколько хватит сил и умения, но этого леди знать не стоит.
И тут она смеётся своим неповторимым смехом, что кажется переливом хрусталя. Отпускает демона, поднимается; машет рукой, чтоб пропал вовсе в Тень, и тот пропадает, когда усталый маг сам отпускает его. Всё его тело дрожит от перенапряжения, и он едва держится на ногах.
Вовсе чуть не падает — когда чужие губы жадно впиваются в его.
Когда воздуха не хватает, София наконец отпускает его; и глаза её всё ещё горят восхищением:
— Вы, маги, потрясающие. Держите столь мощную силу буквально на расстоянии протянутой руки, — она завороженно смотрит на то, как её пальцы переплетаются с чужими. После — лукаво смотрит на Авернуса:
— Ты потрясающий.
И Авернус тонет в этом слове — потрясающий.
В том, как они вновь целуются так, словно кусаются; в этом потрясающем моменте, когда она цепляется за его плечи и тянет в спальную, в тех потрясающе скупых движениях, которыми она освобождает их от одежды, и в том, как идеально они сочетаются вместе, и как она седлает его, движется, стонет, выдыхая дрожащим голосом, когда он из наглости пускает лёгкий заряд по её телу:
— Потрясающе!..
Заканчивается не столь потрясающе. Он, как юнец, не контролирующий магию, поджигает балдахин во время пика. София вновь смеётся, наблюдая из-под прикрытых ладонью глаз за тем, как её любовник носится по комнате в поисках воды, забыв напрочь о том, что он — маг.
Но всё же, она не гонит его из спальни, а за руку тянет обратно в постель и мурлычет что-то знакомое, но одновременно неузнаваемое ему в шею.
Она хуже и лучше любого демона, и Авернус не знает, как ей противостоять. Или — не хочет.
Название: Долгий последний путь
Автор: FW Grey Wardens
Бета: FW Grey Wardens
Пейринг/Персонажи: Ларий, м!Хоук, Серые Стражи
Категория: джен
Жанр: ангст, драма
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл, 806 слов
Предупреждение: смерть персонажей
Саммари: Дражайшие мои братья и сестры! Я ухожу в свой долгий последний путь — Ларий, командор Серых Стражей
Пара мальчишек-новобранцев проводила Лария до самого входа на Глубинные Тропы — одного из тех, о которых знали только Стражи, затерявшегося среди не то эльфийских, не то тевинтерских руин. Место это считалось у обитателей ближних деревенек проклятым, и потому протоптанной тропинки не было, приходилось идти сквозь высокую мокрую траву.
Ларий трижды велел соплякам вернуться, но они упрямо отказывались и только старались потише шмыгать носами. Они помогли ему сдвинуть плиту с полустертыми рисунками, примяв густые заросли брусники и измазавшись в алом ягодном соке. Ларий справился бы и сам — телом он все еще был крепок — но мальчишкам хотелось помочь, и он не стал возражать.
Ларий подумал невольно — когда-нибудь и они уйду вниз, к темноте, сладковатому запаху скверны и неясному шепоту. Сожаления не было; все шло так, как должно было.
Они попрощались молча; глаза у мальчиков блестели, кончики носов покраснели, как от холода. С собой они сунули ему провизии вдвое больше, чем нужно, и еще бутыль хорошего вина — небось спустили на него все деньги, что имели. Ларий завербовал парнишек месяц назад — примерно тогда пробуждение перестало прогонять тихий навязчивый шепот из головы.
Он хорошо понимал, что это значит. Заглянув в зеркало, он заметил, что синева совсем ушла из глаз.
Медлить Ларий не любил и не умел; месяца с лихвой хватило на то, чтобы завершить все дела.
Медлить он не стал и сейчас, шагнув в темноту земляного прохода. Ломкий голос за его спиной начал читать молитву.
Глубинные Тропы после Мора напоминали город, в котором жители заперлись по домам — жизнь ощущалась на них, но была не видна, притихла.
Из Орзаммара с Ларием вышло еще пятеро: двое орлесианцев, ферелденец и пара марчан; двое бородатых мужчин, молодящийся щеголь, женщина, десять лет бывшая командором, и юная девушка с тонкими руками и толстой косой.
Ее звали Октавией, и скверна в крови позволила бы девочке прожить еще лет двадцать, но сама она решила иначе.
Девчонка пробралась в Орзаммар тайно, одной ей ведомыми путями — но Ларий знал, какие силы людям дают любовь и отчаянье — и когда она вышла к их костру, марчанин глухо, болезненно застонал. В общем-то, это была простая история.
Они пробыли вдвоем еще две недели; марчанин каждый день уговаривал девочку уйти, она мотала головой, решительная и бледная. Он был старше ее лет на тридцать, она была невероятно красива, и Ларий не выдержал, перемолвился с девчушкой парой слов, когда была их очередь дежурить у костра под тихие стоны спящих.
Он, конечно, не смог ее отговорить. Она умерла первой, спустя два дня — ее возлюбленный.
Следующими погибли бывшая леди-командор и один из орлесианцев, прикрывавший ее щитом. Ларий и Моррис остались вдвоем; орлесианец оказался удивительно стойким, до последнего шутил — изысканно, Ларий не всегда понимал — пытался бриться, чистил по вечерам сапоги.
Он умер, сорвавшись в узкую горную трещину.
Когда Ларий остался один, только с шепотом в голове, он не хотел уже ничего, кроме смерти. Он блуждал по подземным лабиринтам около суток, и ему, наконец, повезло — он почувствовал приближение оскверненных тварей — остро, как никогда прежде.
Ларий обнажил меч и стал ждать в узком проходе. Он ослаб, двигался неловко, подволакивая ногу, но рукоять клинка все еще уютно ложилась в ладонь. Он был готов умереть, он хотел этого, и вид белоглазых тварей заставил его широко улыбнуться и занять боевую позицию.
Порождения Тьмы не стали его атаковать, прошли мимо, иногда задевая плечами или колючей броней.
Хоук оказался похож на своего отца — его глаза и решительные жесты всколыхнули воспоминания, как волна илистое дно.
Малькольм, с блудливой улыбочкой и нервными пальцами. Он много говорил о магии и мало — о Круге, был очень любопытен и не слишком торопился на поверхность. Запах лириума, темные волосы. Гримаса отвращения, когда речь зашла о магии крови. Малькольм Хоук.
Ларий заставил себя думать, боролся с голосом в голове и ломотой в теле, давил в горле клекот, проталкивая сквозь него слова. На нем все еще была броня Серых Стражей, и он все еще помнил о своем долге. Хоук смотрел на него с жалостью, но следовал за ним, и этого было достаточно.
Все обретало смысл — из тех шестерых, что спустились на Глубинные Тропы, выжил лишь Ларий, чтобы закончить однажды начатое; это не могло быть ничем иным, кроме воли Создателя, призывавшего в последний раз послужить Ордену — и его благословения, обещавшего Ларию смерть в бою с могущественнейшим из Порождений Тьмы.
Пускай последний удар нанес не Ларий, а Хоук — он видел это, и ощущение триумфа заставляло чаще дышать. Он чувствовал усталость, как после долгого перехода, и знал, что скоро сможет отдохнуть. Все оказалось так, как должно было.
На него никто не смотрел, когда тело вдруг содрогнулось от макушки до пят — светловолосый маг водил ладонями по груди Хоука, вытирал кровь с лица босоногий эльф, гном возился со спусковым механизмом своего арбалета — и Ларий вдруг ощутил прикосновение чужого сознания, чужой воли.
Он упал на колени, успел почувствовать боль в них, успел потянуться рукой к кинжалу на поясе, преодолевая дрожь. Пальцы коснулись гладкой рукояти — и не смогли сжать.
Слабое тело, слабая воля. Песня звучала в крови переливами, шепотом, воем.
Он поднялся уже другим.
@темы: Серые Стражи, Фракционные войны
-
-
06.04.2015 в 22:53Отголосок древних сказаний и О воспитании питомцев - очень понравились арты. В стиле выкладки. Обожаю такие скетчевые рисунки, словно иллюстрации к книгам
-
-
06.04.2015 в 23:19Великолепные и сильные тексты, такие... серостражеские. Большое спасибо авторам!
Арты также прекрасны. Опять-таки грифон прекрасен! =) Не, арты все хороши. Благодарю за работы и выкладку! ))
-
-
06.04.2015 в 23:33Отголосок древних сказаний
напомнило герб москвы. серый страж, повергающий порожденьку
О воспитании питомцев
эльфо с мааааленьким кавайным грифончиком! мешок сердец автору
-
-
07.04.2015 в 06:59очень.
прочувствованно так.
-
-
07.04.2015 в 09:26Судьба Серого Стража
особенно прекрасны!
И эта гифка на заглушке, обожи!
-
-
07.04.2015 в 22:59Deila_Orey, Achenne, Aihito, наши райтеры польщены и очень благодарны
-
-
08.04.2015 в 16:32прочитала только про Софочку, но безумно понравилось! какой красивый текст!
-
-
09.04.2015 в 17:23-
-
09.04.2015 в 19:46спасибо от райтеров!
-
-
10.04.2015 в 15:28Действительно на герб похоже)
Или на рисунок со старой летописи. Лаконично и красиво.
И тут комментатора начало жечь любопытство: ведь птичьи когти не приспособлены втаптывать, они раздирают... значит, главной атакой, используемой Стражами, было пасть сверху и оторвать эмиссару голову...
Судьба Серого Стража
Ох... редкий гет. Причем тот, где на первый план выходит не любовная линия, а война. Сквозной линией - мор, смерть, уберечь. Спасибо за такой текст. Первому мору посвящено очень мало фиков... а при том он был как Ледниковый период или Третья мировая по масштабу катастрофы. Мне трудно вообразить, как могли жить люди, родившиеся в то время и ничего, кроме мора, не видевшие. У вас получилось хорошо это показать.
Нерия
Иллюстрацией к фику) Спасибо. Красиво и ярко.
О воспитании питомцев
Маленькие грифончики по няшности спорят с котятами )))
И вот из этой малютки вырастает ЗВЕРЬ... не верится)
Всё, что останется
О том, как сумасшествие становится необходимым костылем. Что осталось? По сути, только воспоминания... но даже их хватит, чтобы действовать.
Сильная женщина.
Лучи благодарности автору.
ОМП-Страж и его грифон
Всех жалко. Всё плохо.
Драгоценность
Ох... ваш фик великолепен, автор. За выбранный пейринг, за окантовку, за те детали, которые вы додали людям - большущее спасибо)
Особенно понравился призыв демона желания. И подожженный балдахин)
Любовь делает мужчин глупыми) Но счастливыми.
Долгий последний путь
А вот эта вещь пробрала...
Во-первых, появившиеся на миг спутники - и почти сразу умершие. Они не выглядят безликими. За каждым из них история. И.. хотелось бы, чтобы вышло иначе. Чтобы Октавия со своим любимым жила дальше - или хотя бы просто жила. Она же женщина, у нее мог быбыть ребенок, провела бы пару ночей с ними у костра - и ушла... Орлесианец этот, так похожий на Дориана и Зеврана одновременно... Жаль их.
Во-вторых, тот миг, когда Ларий уже "может отдохнуть".
Это действительно был долгий путь, под эгидой долга, он заслужил - но Корифей оказался сильнее.
Драма.
Автору - уважение и благодарность.
-
-
10.04.2015 в 15:40Она же женщина, у нее мог быбыть ребенок
у серого стража от серого стража?
спасибо за столь содержательный отзыв!
-
-
14.04.2015 в 19:37О воспитании питомцев — аааа, какое маленькое плюшевое, надо 20 таких!
-
-
14.04.2015 в 19:56