Ключ: Персонаж как персонаж аниме Название: ОбижашкиПейринг/Персонажи: Йован Категория: джен Рейтинг: G Техника: digital  Изображение кликабельно.  |
Ключ: Персонаж как чудовище Франкенштейна Название: Феномен зловещей долиныПейринг/Персонажи: труп Йована, неоригинальные персонажи Категория: джен Жанр: драма, дарк Рейтинг: R Размер: мини, 1 186 слов Примечание: Текст содержит аллюзии на книги "Франкенштейн, или Современный Прометей" М.Шелли, "Голем" Г.Майринка и сериал "Однажды". Виктор любил своё создание, потому что оно было прекрасно. Будто трудолюбивый ремесленник он ковал его тело. Будто терпеливая мать он говорил с ним и исправлял его безумный разум. Будто любящий брат он был ему братом. Он дал ему душу, и его творение стало торжеством знаний над миром, магии ― над знаниями, любви ― над магией; оно было… совершенным.
Виктор чувствовал себя творцом ― нет, самим Создателем.
Нет, куда сильнее и могущественнее Создателя ― потому что даже ему не под силу воскрешать мёртвых!
Гиллель молился.
Едва он закрыл за собой дверь, скрывшей тёмную бурю и тревожное пережитое, как тут же пал на колени и начал читать Преображения. Страх поселился в его сердце равно со свежей горечью утраты, и захватил его даже более чем тоска.
Всё началось из-за проклятых Франкенштейнов ― проклятых, самим Создателем проклятых! Хоть Гиллель был не из высшего сословия, ему никогда ранее не была ведома ненависть к аристократии. Он жил во смирении и доброжелательности, он выучился грамоте в начале этого Века и ведал церковными бумагами с тех пор и аж до сего дня. Создатель не посылал ему тяжёлых испытаний, а посылал только радость ― в лице девочки Мириам, которую Гиллель подобрал на улице совсем малышкой и которую вырастил как свою дочь, окружив её заботой. Умница Мириам была воистину ребёнком божьим ― она в раннем возрасте стала послушницей и вскоре ― сестрой, знала Песнь Света наизусть и пела приёмному отцу своим сладким птичьим голоском его любимые строфы. И хоть лицом она была проста, а фигурой ― велика и неповоротлива, она неизменно радовала глаз старика улыбкой и взглядом.
Гиллель и Мириам жили счастливо.
Всё из-за проклятых!.. Однажды Гиллель сочувствовал молодому Виктору, рано потерявшему отца и мать. Вот уж кого Создатель не наградил хорошей жизнью. Его старший брат, в котором Виктор души не чаял, совсем недавно погиб ― во время злополучного Мора, настигшего Ферелден, ― а второй брат таинственно пропал на исходе утешника. Теперь же Гиллель понимал, что его молитвы за утешение горя юного наследника были напрасны ― Создатель знал, что делал, когда наказывал неправедных детей своих. Создатель всегда знает, что делает, ― а Гиллель оказался достаточно самонадеянным, чтобы судить о несправедливости, и Он преподал Гиллелю урок. Его дочка, его милая Мириам, любимая прихожанами сестра пропала, и последний раз Гилель видел её собирающейся в лес. Она должна была проходить мимо поместья Франкенштейнов, и тревожившийся из-за пропажи Гиллель, обыскавший весь город, постучался в дверь.
Его терзали сомнения, которым он не вправе был предаваться. Но молва делала своё дело, и Гиллель не мог не обращать на неё внимания: поговаривали, что Франкенштейны укрывают в своей семье мага, но пришедшие подтвердить или опровергнуть подозрения храмовники не обнаружили ничего ― и в итоге им только пришлось принести Виктору извинения, тем более что Франкенштейнам по некой причине благоволила сама банн Альфстанна.
Но то, что Гиллель увидел в окне их поместья, не поддавалось никаким объяснением и не было постижимо разумом. Страшная тень обезображенного безумной рукой человека навела на Гиллеля ужас и трепет, а после и жуткое лицо обратилось к гостю, и Гиллель, не выдержав увиденного, развернулся и побежал, и бежал всю дорогу до дома.
Всякий человек есть Творение рук нашего Создателя.
Но то, что видел Гиллель, не было человеком.
Не может у человека быть такой натянутой кожи, будто между ней и костьми ничего нет.
Не может у человека быть такого нездешнего, безумного, страшного взгляда.
Не может человек быть настолько не похожим на человека.
Всякий есть Творение…
Содрогнулась входная дверь от мощного удара. Гиллель обернулся, когда дверь сорвалась с петель и упала внутрь. В проёме стояло жуткое создание, виденное им в поместье Франкенштейнов. Нелепым образом, будто бы оно желало надругаться над самим Гиллелем, оно было обряжено в церковничью одежду. Оно шагнуло вперёд, и Гиллель заметил тонкую нить тугого ожерелья на его шее ― и понял, что это были аккуратные стежки ровного шва.
…есть Творение рук Создателя…
Последним, что увидел Гиллель перед тем, как кровь его взбурлила вмиг, а сердцу его стало жарко, тесно и больно, был ворот церковничьей робы с вышитой на вороте буквой «М».
Создание, призванное к жизни Виктором Франкенштейном, было чудовищем. Оно выглядело, как человек, но являлось им лишь отдалённо. У чудовища был острый ум, и от этого оно особенно сознавало, что безобразно и безумно.
Виктор учил его, называл Герхартом, обращался ласково и добро, но чудовище не сознавало себя тем, кем его создатель желал его видеть. Оно было сшито из множества тел, оживлено демоническим союзом проклятой магии и алхимии и имело два разума. Один ― мёртвого мага, другой ― мёртвого брата.
Двум разумам было тесно в теле чудовища, и они неизменно сражались за контроль над ним, из-за чего поведение его было настолько странным, а движения настолько неправильны, что один вид его вселял ужас.
В конце концов маг и брат пришли к соглашению: они решили, что им нужно второе сердце.
И тут мучимое болью и безумием чудовище увидело, что оно оказалось замеченным ― стариком, заглядывавшим в окно. Воспользовавшись тем, что Виктор был отвлечён, чудовище ринулось следом, не забыв обрядиться в оставшуюся от церковной сестры, чья шея стала основанием для его головы, робу.
Старик был слаб. Чудовище видело это, и особенно хорошо сознавало потому, что само обладало огромной силой. Оно разорвало кожу и мышцы на тщедушной груди, выгнуло рёбра с треском, и как только белые, как эти самые рёбра, пальцы сомкнулись на тёплом кровавом комке, чудовище поняло, что это не было оно ― только одно сердце может им подойти.
Виктор Франкенштейн любил своего брата Герхарта. Любил до того, что, когда узнал о гибели отправившегося на войну с порождениями тьмы брата, поклялся оживить его вновь.
За основу он взял тело погибшего неподалёку от города мага ― Виктор наткнулся на его труп в глубине леса, и, судя по окружавшему труп месту битвы с залитыми кровью листьями, несколькими убитыми тварями и валявшимся в стороне посохом, маг точно так же пострадал от посланников Мора.
Но чужой сам по себе человек не мог стать вместилищем для души его брата, решил Виктор. Он собрал новое тело по кусочкам, подобрав совершенные части, и оставил от мага только корпус и некоторые органы ― и сердце. Голову он взял от другого брата ― Уиллема Франкенштейна. Уиллем не разделял ни любви Виктора к Герхарту, ни его одержимости затеей, и пытался отговорить Виктора, когда тот уже всё решил.
Виктор знал, что сможет призвать душу мёртвого брата ― любимого брата ― из Тени.
И его брат вышел… совершенным.
Когда неосторожные, неловкие шаги не научившегося управляться новым телом брата раздались по поместью, Виктор вышел к нему с распростёртыми объятиями. Брат сбежал ― но Виктор знал, что он вернётся, и вернётся быстро.
Виктор не находил своё творение отталкивающим ― он находил его совершенным, ― но, забрызганное кровью, лицо брата его испугало.
― Герхарт! ― протянул он к нему руки. И так и замер он, когда брат, страшно рыча, вырвал из его груди его сердце.
Он не видел уже, как чудовище, которое он создал, разрывает собственную кожу и ломает рёбра. Он успел подумать только, что ему безумно больно оттого, что он не встретится за Завесой со своим братом ― потому что брат вот он, вынимает из его груди руки.
А чудовище, пытаясь воткнуть один мясной комок рядом с другим, не зная, как приткнуть два сердца под двумя ключицами так, чтобы они забились равно, издало напоследок страшный, чудовищный крик.
И всё затихло. |
Ключ: По тем или иным причинам персонаж переодевается представителем противоположного пола Название: Тебе должно быть стыдно, Йован! Пейринг/Персонажи: Йован и все-все-все Категория: джен Рейтинг: G Техника: коллаж |
Ключ: Персонаж оказывается один на Глубинных Тропах Название: DarknessПейринг/Персонажи: Йован Категория: джен Жанр: драма Рейтинг: PG-13 Размер: драббл, 512 слов Йован прижал ободранные руки к груди, отер кровь с ладоней краем рваной мантии — ладони тут же очень неприятно засаднило, и резко потянул носом. Получился некий всхлипывающий и очень неприятный звук.
Сначала это был просто тоннель. Обычный, хоть и несколько грязноватый, местами обвалившийся тоннель, в котором Йован спасался от храмовников. Самый что ни на есть обыкновенный — может, только чуточку более заброшенный, чем полагается быть тоннелям. Там было множество наваленных друг на друга камней — и сейчас Йован вспомнил, что навалены они были до странного последовательно, а форма у них была на удивление, такая, знаете, геометрическая. Словно бы их кто-то положил туда специально — может быть, какой-нибудь безумный застройщик тоннелей.
И сейчас он припоминал, что по тоннелю этому было на удивление легко идти — если, конечно, не обращать внимания на груду какого-то легкого хрустящего мусора под ногами.
Потому что, кажется, он шел под уклон.
Так вот, камни эти уже изрядно обвалились и искрошились, поэтому Йован смог протиснуться в щель, куда ни за что не смогли бы пройти храмовники, даже сними они все свои дурацкие металлические доспехи, — хоть при этом и расцарапал себе щеку и руки.
Он дотронулся пальцами до горевшей огнем щеки — и ощутил металлический запах крови, примешивающийся к запаху старого мусора, плесени и, кажется, чего-то гниющего.
Может быть, тут просто жило какое-то большое животное.
А теперь оно издохло.
Теперь оно абсолютно точно издохло.
Да. Наверняка.
Йован был в этом полностью уверен, потому что если бы он позволил себе думать как-нибудь по-другому, то непременно впал бы в истерику, как и если бы он подумал о том, почему этот тоннель был так тщательно завален, или почему под подошвами ботинок хрустело, или почему тут пахло так, словно недавно помер мабари, возможно, страдающий несварением желудка.
Теперь, когда глаза немного привыкли к свету, Йован мог различить красноватое сияние, сочащееся из разлома в стене. Из-за стоявшей в воздухе мелкой пыли казалось, будто сквозь щель течет красный туман, щупальца его ползут по грязному полу, тянутся к Йовану, сворачиваясь в кольца и спирали: словно какой-то хтонический монстр, или, может, древняя вязь рун — таких, знаете, которые пишут кровью и обязательно для своего лучшего врага.
Йован поморгал, помотал головой, и видение исчезло.
Там просто свет. И просто пыль. Возможно, там даже кто-нибудь есть — гномы,
(или огромный монстр)
или какие-нибудь беженцы,
(который непременно его съест)
Или что-нибудь еще.
(только, пожалуйста, безопасное)
Преодолевая внезапно накатившую из-за душного воздуха тошноту и головокружение, он подковылял к разлому и выглянул наружу, потому что невидимый монстр был во много раз страшнее того, что могла ему предоставить скучная банальная реальность.
Из дыры на Йована глядело лицо. Лицо изъеденное язвами и коростами, потемневшее, с выступившими темными венами и белесыми бельмами глаз — обладатель этого лица уставился на Йована пустым, неотрывным, немигающим взглядом. Затем он утробно зарычал — не злобно, скорее удивленно — явно не понимая, что Йован тут вообще делает.
Йован посмотрел поверх его плеча скорее машинально. Неясные тени, смутно видные в неровном красноватом свечении, маршировали вдали — пошатываясь, хрипя, бряцая кусками полусгнившего обмундирования и просто какими-то железками. Йован не мог этого видеть, но ему казалось, что он видит пустые белесые глаза каждого из них.
И тогда он сделал самую глупую вещь на свете.
Он вскрикнул от ужаса. |
Ключ: Персонажу необходимо поймать несуществующее животное. Как он будет выкручиваться? Название: Разыскивается Пейринг/Персонажи: несуществующее животное Категория: джен Рейтинг: G Техника: коллаж |
Ключ: Сердечный друг персонажа подозревает его в измене Название: ТактикаПейринг/Персонажи: Йован, фем!Сурана, Лили Категория: джен Жанр: виньетка Рейтинг: G Размер: драббл, 502 слова — Прости, я опоздал, — сипло сказал Йован. Вид у него был самый что ни на есть виноватый. Еще он был весь красным, запыхавшимся и крайне пристыженным. Такие люди всегда что-то скрывают, это всем известно — особенно если вы знаете их с самого детства как облупленных.
На бледном лице Сураны отразилось что-то вроде тщательно скрываемой скорбной тоски. Она отвела глаза к окну и четко выверенным тоном, который, кажется, есть у каждой женщины буквально с рождения, произнесла:
— Ты так часто опаздываешь в последнее время.
В этом было все: легкая грусть, скрываемая обида, мудрое понимание и еще, пожалуй, несколько отточенных эмоций. Все это смешивалось в коктейль, неизменно вызывающий у собеседника глубокое чувство вины и истовое раскаяние.
Йован ощутил себя виноватым и раскаявшимся.
— Я просто немного опоздал, — пробормотал он, уставившись куда-то в пол. Пол ему нравился — возможно, потому, что он был дружелюбным и неизменно молчал в любой ситуации. Кроме того случая, когда его заколдовали старшие ученики, конечно.
Брови Сураны сдвинулись к переносице — вроде совсем немного, но вид у нее мгновенно стал очень суровый. Йован втянул голову в плечи.
— Хотела бы я знать, чем ты занимаешься, Йован.
«Нет, не хотела бы», — твердо решил про себя Йован, но вслух этого, конечно же, не сказал, поскольку был умным юношей и стремился не порождать в окружающих желания задавать ему неудобные вопросы. Они могли бы привести к крайне неудобным для окружающих ответам, а Йован всегда искренне заботился о ближнем своем.
— Раньше ты бы мне сказал, — не отступала от своего Сурана. Он закатил глаза к потолку в надежде, что тот окажется более дружественным, чем пол и возможно, свалится им на голову. Потолок оставался недвижим, чем повергал Йована в расстройство.
С девушками вечно так, был уверен Йован. Неважно, церковницы они или твои лучшие подруги детства — все равно рано или поздно что-нибудь с ними пойдет не так, и ты никогда не сможешь предугадать, что именно. Кроме того, у них чутье как у адской гончей. Йован опаздывал всю свою жизнь, потому что был ужасно несобран, рассеян (и даже те ученики, которые не помнили его имени, точно знали, что на кличку «Неудачник» он отзовется с первого раза), — но несмотря на все это, Сурана каким-то неясным образом выговаривала ему именно тот каждый раз, когда он возвращался от Лили!
И Лили? Она была спокойной и умной девушкой, но стоило ему только один раз случайно словом обмолвиться о Суране, как она словно белены объелась. С тех пор Йован не решался и имени ее вслух произнести при Лили, но Сурана неизменно всплывала в диалоге по ее собственной же инициативе. Почему-то каждый раз как человек, о котором Йован без конца болтает.
Он не мог понять, в чем тут смысл, но мог предположить, что ему и не нужно этого знать — по крайней мере, для сохранности своего психического здоровья.
Йован вздохнул и перевел на свою подругу честный и открытый взгляд.
— Знаешь, — сказал он, — пожалуй, есть что-то, что я хочу тебе рассказать.
«В конце концов, — раздумывал он чуть позже, — должен же я их хоть когда-нибудь познакомить. Занять общим делом, так сказать. Вызвать друг в друге дружескую симпатию. Объединить их против единого врага. Сплошная тактика, в общем». |
Ключ: DC!AU Название: Человек-фейлПейринг/Персонажи: Йован Категория: джен Рейтинг: G Техника: digital Изображение кликабельно.  |
Ключ: Персонаж меняет веру Название: Макаронная кровьПейринг/Персонажи: Йован Категория: джен Рейтинг: G Техника: digital Изображение кликабельно.  |
Ключ: Персонаж в Тевинтерской Империи во времена её расцвета Название: НЕУДАЧИ ПРЕСЛЕДУЮТПейринг/Персонажи: Йован и спойлерего неудачиКатегория: джен Рейтинг: G Стафф/форма исполнения: демотиваторы Предупреждение: Альтернативное видение внешности. |
|
-
-
09.11.2013 в 03:01-
-
09.11.2013 в 08:08-
-
09.11.2013 в 11:34очень клевый анимешный Йован)
-
-
09.11.2013 в 12:12-
-
09.11.2013 в 19:01-
-
10.11.2013 в 00:19большое спасибо за игру вашей команде!
-
-
12.11.2013 в 02:08