Для: VardaElbereth
Автор: yisandra
Название: Злые языки
Пейринг: Карвер/м!Хоук; упоминается м!Хоук/Бетани
Категория: слэш
Жанр: романс, ангст
Рейтинг: R
Размер: мини (4600)
Предупреждение: слэш, инцест, мат, мерзкий гоповатый Хоук, лёгкое АУ
Комментарий автора: у любви много форм
0.
***
Гаррет похож на тощего подвального кота, покрытого шрамами ободранного ветерана многих уличных сражений, и смотрит он исподлобья, и ухмылка его вечная — паскудная, аж жуть берёт.
Вот только от кота дождаться можно, максимум — когтей в морду, а Гаррет — маг, и церемониться с окружающими не привык.
Карвер даже не знает, что в брате хуже — сокрушительная магия, отлично поставленный удар левой, или злой, грязный, беспощадно бьющий по больному язык. Ребята Миирана с ним через месяц связываться перестали — если не сломает нос, не подпалит одежду или не заморозит задирающемуся с ним наглецу яйца, то скажет такое что-нибудь, что потом удавиться впору, а уж коли прозвище прилепит — не отделаешься вовек.
Другие думают, к Карверу у Гаррета отношение должно быть помягче, брат, всё-таки, да младший ещё. Но вовсе нет, этот только в драке всегда прикроет, а в обычной жизни — ровно наоборот — и гонять будет, словно прислугу, да ещё высмеет, только рот посмей открыть при нём. Карвер, впрочем, смеет, ему терять уже нечего — он с этой языкастой сволочью живёт в одной халупе и спит на соседних койках. Тот при матери едва приличий держится, а уж когда её рядом нет...
Впрочем, рук с Карвером Гаррет особо не распускает, так, подзатыльник если когда влепит, при том, что дядюшка Гамлен так и ходит постоянно с битой мордой, и Гаррет его грозит убить вообще, как узнал, что дядюшка наследство племянников давно пропил и проиграл. Мама ещё заступилась, хотя ей, надо думать, самой с мыслью о потерянной родовой чести нелегко смириться, а Гаррет только цыкнул: молчи, мол, мать, я глава семьи, тебе этот ублюдок брат, а мне никто, будет всю жизнь долг свой отрабатывать, а возбухнет — косточки его в Клоке сгниют, там таких хватает...
Теперь старик в собственном доме слово лишнее сказать не смеет, не рад, надо думать, что о сестре с её детьми хлопотал когда-то.
Но Карвера Гаррет не бьёт — может, просто сознаёт, что тот через пару лет уже будет точно сильнее, да, может, и в плечах пошире — говорят же, что до двадцати лет растёт человек...
Впрочем, Карвер предпочёл бы честные удары кулака — на них он хотя бы мог ответить наравне, чего не скажешь о злых издёвках и насмешках.
"Пока Бетани была жива, он так не лютовал", — думает Карвер и это, отчасти, правда. Может быть, у его мудака-братца и есть сердце, и он так переживает гибель сестры — вот только достаётся-то всё равно Карверу.
Как всегда.
***
1.
***
Гаррет долго торгуется, продавая безделушки, какие удалось потянуть сверх положенной Миираном платы за работу, торгуется до сущих медяков, поминая всю родню торговца до десятого колена, так что даже Карверу тошно становится слушать. Гаррет всегда думает только о деньгах и предпочитает все вопросы решать спонтанным насилием; Карвер однажды пытался убедить его помочь бедной женщине, которая могла предложить в награду только простенькое колечко, но тот даже слушать не стал, сказал, что он не Лирен, благотворительностью не занимается, у самого дома два дармоеда, кормить нечем, и оскалился, так что Карвер едва удержался, по морде ему не съездил.
Карвер переминается с ноги на ногу. У него сверху донизу распорот руках куртки, да и в крови насквозь, но раны нет — Гаррет всегда первым делом его исцеляет. Мама опять разбухтится — она вообще знать ничего не хочет про их работу, всё время волнуется, что это слишком опасно, а уж когда ей приносят чинить окровавленные вещи, вообще до слёз доходит. Начинает старшего сына укорять и уговаривать оставить младшенького дома, в безопасности — Гаррету что, он мимо ушей пропускает, отмахивается — только потом Карверу это всё припоминает в самый неподходящий момент, будто Карвер виноват, что мать его до сих пор за ребёнка беззащитного держит...
Наконец Гаррет ударил с торговцем по рукам, пересчитал монеты и завязал кошелёк.
— Пошли, что ль, — бросил брату. — Что встал, тут не подают.
Карвер только привычно сплюнул и потащился следом — домой, мимо "Висельника" — вот бы зайти, пропустить кружечку, тем более что и денег немного есть, ну так как же, отпустят его, сейчас, небось, ужинать посадят, и как бы ни посуду потом мыть, у матери-то спина болит в последнее время, да и пальцы от холодной воды ломит...
Рыжая шлюха, куковавшая, как обычно, на углу у кабака, при виде Гаррета что-то прошипела и отвернулась, гневно дёрнув плечом. Гаррет ухмыльнулся. Карвер в который раз задумался: неужели его брат даже шлюхе, которая, верно, всякое видала, умудрился досадить своей злобностью?! Он как-то спросил Гаррета, тот отшутился: мол, сказал девке, что ей к лицу сперма в волосах, она и обиделась, вот дурища-то, на правду обижаться. Карвер не стал расспрашивать — может, так всё и было. Пожалуй, он и не хотел знать.
Шлюха была ещё нестарая, и даже, на свой лад, немного симпатичная, особенно, если бы смыть с неё избыточный макияж, да и стояла она на лучшей точке во всём Нижнем городе, так что, надо думать, была в своём деле вполне профессиональна; в принципе, Карвер бы с ней не отказался, да и цены вряд ли были так уж непосильны — они с братом, конечно, не жировали, но Мииран платил им честно, и совсем уж нищим оборванцем Карвер себя не чувствовал. Так что останавливали его лишь два соображения: во-первых, он всё-таки хотел проститься с опостылевшей девственностью в постельке какой-нибудь милой девицы, с которой его связывало бы хотя бы обоюдное влечение, если уж не влюблённость; во-вторых, он не был уверен, может ли магия вылечить дурные болезни, приключающиеся от блуда с кем ни попадя. Вообще идти к брату с таким делом... Карвер от одной мысли передёрнулся. Он даже в бреду не хотел совмещать брата и свою личную жизнь: однажды в Лотеринге ему хватило ума похвастаться первым поцелуем с симпатичной соседкой, так Гаррет тут же радостно рассказал, как драл эту соседку на сундуке с приданным её матушки и так и вот так, да ещё надавал разных советов, после которых Карвер на ту девушку и взглянуть лишний раз не мог — отворачивало. Он старался думать о себе, как о продвинутом молодом человеке, далёком от ханжества, и вовсе не настаивал, чтобы его гипотетическая возлюбленная была невинна, но пользоваться тем, чем уже попользовался Гаррет... хватит того, что Карвер за ним всю жизнь одежду донашивает, не хватало ещё наследовать баб.
— Эй, — окликнул Карвер вполголоса. — А ты умеешь лечить дурные болезни?
— Чё, зудит и болит? — заржал Гаррет. — Не боись, не отвалится. Лечу. Я так и знал: ты как соберёшься уже кого чпокнуть, тут же букет подхватишь. Большая ёбля, братец — дело серьёзное, нескладёхам вроде тебя в ней не место.
— Придурок! — гордо ответил Карвер. — Я теоретически спросил.
— А, ну, значит, пока твои яшмовые занавеси в целости? Радость-то какая...
— А правду говорят, что ты с Миираном спишь? — огрызнулся Карвер.
— Кто ж так старику польстил?
— Да все болтают. Злые языки.
— Ну так, как будешь с теми языками чесать чем, скажи, что я ебу весь Нижний город, за исключением тех, кто мне платит отступные. И ещё ближнюю родню пропускаю из приличия, а насчёт дальней — так нету такой. А кто много болтает, тех ебу дважды, без масла.
Карвер как раз задумался, что бы такого остроумного ответить, но придумать не успел — они пришли домой.
Мама сразу разглядела его рукав, хотя он уж старался повернуть другим плечом, всплеснула руками, и завела привычную шарманку: куда, дескать, таскаешь ребёнка, он там убьётся, совсем меня одну на старости лет оставишь, сестру не уберёг уже...
Гаррет отмахнулся, не слушая:
— Не пили, мать, не дерево! Неси лучше ужин скорее, не видишь — добытчики вернулись, денег принесли. Пойдёшь завтра к своей Лирен ненаглядной, купишь платье поприличнее и ботинки, а я этому обормоту мелкому новую броню справлю. Жратвы запасём, замок новый врежем... может и ублюдку этому, братцу твоему, чего перепадёт.
Карвер отдал матери куртку, умылся и притулился к столу. Молча. При матери он с братом старался всё же не пререкаться.
***
2.
***
— Эй, Хоук!
Карвер сперва не отреагировал — Хоуком обычно называли Гаррета. Потом всё же обернулся — к нему подступились двое парней из ребят Миирана, Медяк и Шило, и лица у обоих были сложные, одновременно и набыченные, и неуверенные, словно хотели они попросить о чём-то, но сами же чуяли, что могут их послать по справедливости и по матери.
— Что надо? — неприветливо спросил Карвер. Он сидел в уголке "Висельника", пил местный сомнительный эль и отдыхал душой, в том числе и от отсутствия брата — тот играл в карты в другом конце зала.
— Брательник твой мухлюет, — буркнул Медяк.
— Чем докажешь? — сухо осведомился Карвер. Он не сомневался, что Гаррет может жульничать; впрочем, Карверу это было до лампы. Пусть хоть всех посетителей обчистит, лишь бы Карвера в покое оставили.
— Мухлюет он, — мрачно отрезал Шило. — Карта ему сплошь идёт, он только монеты загребает.
— И что? — ещё более сухо уточнил Карвер. — От меня-то что надо?
— Поговори с ним, — сказал Медяк.
— Пусть деньги вернёт, — горячо поддержал Шило. — Не дело это — своих же товарищей обдирать!
— А сами — зассали? — совсем уж неприязненно спросил Карвер. Никакого товарищества с этими типами он не чувствовал, да и работали они с Гарретом чаще всего вдвоём, без помощников. — Вы что, думаете, он меня так послушает? Пошлёт, куда солнышко не светит, и всё на том.
— Да всё равно, — мотнул башкой Шило. — Тут парни уже нервничать начинают, если ты не вмешаешься, побоище начнётся, а твой брат же мудак ненормальный — уж прости — своих от чужих не отличает, всех рядком положит, пока его кто-нибудь ни успокоит уже топором по кумполу.
Аргумент был спорный, но весомый, Карвер заколебался. Вставать с нагретого места и подставляться под насмешки брата не хотелось; с другой стороны, Гаррет было один, а его гипотетических противников — много, и, вопреки утверждениям Шила, за оружие тут все хвататься горазды.
Пока он колебался и раздумывал, побоище таки началось — кто-то из картёжников вскочил со своего места, опрокидывая стол, остальные тоже повскакивали, заголосили; блеснула сталь. Гаррет перехватил поудобнее посох, вызывающе ухмыляясь, словно количество противников было для него несущественно. В принципе, оно и было — разделывал он и побольше — но сейчас они все стояли слишком близко, почти вплотную, на расстоянии, на котором маг едва ли может быть серьёзным противником.
Карвер мимоходом глянул на Медяка и Шило, предупреждая, чтоб хоть они держались подальше, и бросился через весь зал. Вскочил на стол, опустил так и не опустошённую кружку на лысеющее темечко первого подвернувшегося противника, дернул из ножен меч — и пошла потеха.
Гаррет развлекался вовсю, украшал зал ледяными скульптурами и повергал окружающих в приступы немотивированной паники, подавальщицы опытно ныряли под столы, трактирщик укрылся за стойкой, и оттуда причитал что-то о стоимости разбитых бутылок. Карвер махал мечом, стараясь по возможности оглушать и ранить, а не сразу убивать — и тут всё закончилось.
Правую сторону тела прошила острая боль, плечо словно облили кипятком, стало невозможно шевельнуть рукой, пальцы разжались — и Карвер понял, что выронил меч. Он посмотрел вниз — по куртке расплывалось впечатляющее пятно, из него торчал тёмный и блестящий от крови клинок.
Карвер хотел поднять свой меч, а то, если так стоять без дела, могут же и убить; начал наклоняться. Колени подогнулись.
Его ранили и раньше, и бывало очень больно, но, наверное, не так — потому что он всегда сохранял полное сознание, и перед глазами не темнело и ничего не двоилось. А ещё это никогда не длилось долго, потому что Гаррет всегда был рядом и сразу исцелял.
Карвер осознал, что уже лежит на полу, и чьи-то ноги топчутся в отдалении, и что-то бьётся, и кто-то кричит. Под рукой была рукоять меча, он нашарил её и сжал пальцы. Посмотрел на свою грудь. Рана была на месте, клинок продолжал торчать. Карвер решил, что это кинжал, не меч. Хотел позвать брата, чтобы тот помог, но изо рта пошла только кровь.
В следующий раз очнулся несколько минут спустя, от боли — кто-то переворачивал его набок. Карвер кое-как просипел:
— Гаррет?..
Ему не ответили, в следующий момент кинжал выдернули из спины, и Карвер заорал, коротко и хрипло — перехватило дыхание. Кровь текла — розовая и вспененная. "Лёгкое", — смутно подумал Карвер. Потом его окутал знакомый голубоватый свет, и кровь остановилась, а потом и боль начала отступать, осталась только слабость...
Карвер провалился было в дрёму, но его беспощадно выдернули оттуда, поставили на ноги и куда-то поволокли. Карвер шёл, наполовину вися на брате, потом сообразил, что, верно, смотрится пьяным, и попытался выпрямиться и придать своей походке надлежащую твёрдость, но Гаррет на это не обратил внимания — молча протащил по переулкам до самого дома, захлопнул за ними дверь.
В доме было пусто — Гамлен шлялся где подальше, как он это и делал обычно, а мама, верно, пошла к своей подружке Лирен, кто бы мог подумать, что они так хорошо сойдутся...
Эту мысль Карвер тоже не додумал, потому что Гаррет втолкнул его во вторую комнату, где они обычно спали, впечатал в стену и зарядил кулаком в каменную кладку возле лица.
— Ты зачем полез?!.. — прошипел Гаррет. Несмотря на слабость и туман в голове, Карвер почувствовал укол страха — таких жутких глаз он у брата не видел с того дня, как Бетани не стало.
Вслед за страхом пришла злость; Карвер вздёрнул подбородок и дерзко ответил:
— А что, надо было так стоять да смотреть, как тебя в капусту порубят?
— Ты!.. Ты... — Гаррет сгрёб брата за воротник. Его всего трясло, и очень видно было, как же хочется ему повозить Карвера по этой стенке, вломить по башке и поломать рёбра, и с каким трудом он, неведомо почему, сдерживается. У него не то что лицо — аж губы побелели, словно у покойника. — Идиотище! еблан бессмысленный!.. — и он вновь зарядил кулаком в стену, будто не больно ему, и Карвер вновь испугался, на сей раз — что его ненормальный братец всё-таки помешался самым уж натуральным образом.
А помешанный между тем продолжал стискивать чужой ворот, и вдруг рвано проскрипел:
— Не смей!
— Чего не сметь? — осторожно спросил Карвер, не зная, как обращаться-то с сумасшедшим магом. — Драться? Так это уже несколько поздно...
— Умирать не смей, обсосок! — рявкнул Гаррет. — Тебе твой дружок Шило нож в спину зарядил, пока ты ушами хлопал! Я думал — не успею! — он замолк, перевёл дыхание и вдруг тихо, каким-то незнакомым отчаянным тоном добавил. — Я подумал, ты умер!
Карвер стоял и хлопал — не ушами, правда, на этот раз, а глазами — пытаясь, осознать такое преображение, и думалось ему, что он ежели и не спит, то бредит — точно. В подтверждение этой мысли Гаррет вдруг прижался к нему и поцеловал в губы, да нежно так, словно любимую девушку, которой у него, ясное дело, не было и быть не могло никогда, ибо скотина он бессердечная, и любить, всякому понятно, не способен...
— Не смей, — прошептал Гаррет, и их обоих вновь окутало знакомое свечение, хотя лечить уже было, вроде, нечего, разве что костяшки сбитые; но это было приятно, даже очень. — Тебя я не потеряю... — он потянул с Карвера окровавленную и дырявую куртку, влез пальцами под рубашку, и пальцы эти были ловки не только карты дёргать. — Ты должен жить...
Карвер не мог с этим спорить, вообще ни с чем сейчас не мог спорить, и сам помог брату раздеться.
— Ты должен жить, — настойчиво повторил Гаррет, затягивая его на свою койку, и вдруг тихо позвал. — Карви...
С этого момента Карвер вообще перестал понимать, что происходит, и что он сам творит — рассудок просто отключился, оставив простые ощущения и простые чувства.
И это было так хорошо...
Если бы у Карвера уже не лезли глаза на лоб от невероятных и непривычных ощущений — а также от осознания того факта, что он трахает своего старшего брата, эту злоязычную сволочь, а тот и рад стараться – они непременно полезли бы поверх бровей от удивления. Никаким чудовищным усилием воображения, подстёгнутым выпиванием дозволенного и воскурением запретного, невозможно было предположить, что злоязычная сволочь окажется ласковым любовником, нежным и покладистым. А слова любви? Да самое любовное, что Карвер когда-либо слышал от брата хоть в чей-то адрес, было «детка», произносимое с такой насмешливой интонацией, что хотелось ответно — немедленно и рефлекторно — засветить в глаз! А тут вдруг столько внимания на полном серьёзе, эти довольные вздохи, эти долгие тёплые взгляды и называния по имени – не будь большая часть самоощущения Карвера в данный момент сосредоточена на члене, он бы непременно заорал «Кто ты, и где мой брат?!!»
Однако ничто хорошее не длится вечно.
— Слезай, приехали, — хрипло потребовал Гаррет и бесцеремонно пихнул брата под рёбра.
— Мммм, — глубокомысленно ответил Карвер.
— Чё-то ты меня не понял, — заключил Гаррет и без предупреждения выкрутил чужое ухо.
Карвер взвыл и дёрнулся.
— Слезай, говорю, — повторил Гаррет, прежде чем его отпустить.
Карвер послушно слез, постигая совершенно новые смыслы слова «обида». У него было чёткое ощущение, что если бы он заставил брата повторять, пострадало бы уже не ухо, а что-нибудь другое. Например, яйца, сейчас особенно чувствительные к насильственным воздействиям.
— Найди пожрать чего-нибудь, — велел Гаррет и от души зевнул.
— Сам найди, я тебе прислуживать не нанимался! — буркнул Карвер, подтягивая штаны и пытаясь завязать их пляшущими от гнева пальцами.
— Должна и от тебя какая-никакая польза в хозяйстве быть... не одно же разорение и нервы.
— Слушай! – взорвался Карвер. – Ты можешь хоть ненадолго перестать вести себя как полный мудак?!
— Это с чего бы вдруг такие радости?
— Не знаю! Может, с того, что я только что тебя выебал, и у тебя в заднице ещё сперма не засохла?!
— И чё? – лениво ухмыльнулся Гаррет, почесал небритую щёку и потянул на себя скомканное одеяло. – Думаешь, ты какой-то лечебный? Типа, ебёт и исправляет скверный нрав? Так дай я тебя разочарую, детка: нифига подобного. Обычный трах. Ну как... так, неплохо, в общем, да. Для первого раза.
Карвер зарычал и выскочил из комнаты, мысленно давая себе клятвы: никогда! никогда, что бы ни случилось, не повторять свою ошибку!..
***
3.
***
"Никогда" наступило через неделю.
На этот раз Карвер пострадал на задании — не уберёгся от стрелы, а на наконечнике оказался яд. Противоядие он, конечно, сразу принял, и рану ему Гаррет залечил, только к вечеру Карвер всё равно свалился в жару, до ночи его полоскало, и он едва мог приподняться, чтобы висеть головой всё-таки над тазом, а не над постелью. Брат сидел рядом, время от времени пытался исцелить, потом принёс какое-то вонючее снадобье, ни на что по виду не похожее, и чуть ни силой напоил. Карвер не мог особо сопротивляться, но вертел башкой и пытался отползти, однако после угрозы впихнуть зелье с другого конца — "а ты знаешь, какая чувствительная слизистая у тебя в заднице? враз всё всосётся" — сдался и выпил, что дали.
То ли зелье помогло, то ли магия, но после полуночи Карверу полегчало, так что даже мама поверила, что младшенький сыночек не собирается умирать, и наконец-то легла у себя. Гамлен, за руку которого она до этого держалась, поспешно смылся, бормоча, что он лучше под забором переночует, чем рядом со своими ублюдочными, да ещё и заразными племянничками.
Карвер героически, хоть и шатаясь, добрёл до нужника, затем, опять же, сам, дополз обратно. За время его отсутствия Гаррет не побрезговал ликвидировать следы предыдущих карверовых страданий, и даже одеяло своё постелил ему на койку. Карвер повалился на это одеяло безо всяких вопросов. Голову обносило, Гаррет двоился. Карвер закрыл глаза. Брат лёг к нему, обнял. Меньше всего Карверу хотелось сейчас ругаться, поэтому он молчал. Странно, что молчал и Гаррет, не иронизировал на тему недотёп, которые даже яд умудряются подхватить такой, что нормальное противоядие не берёт. Его сердце билось ровно и сильно. Слушая над ухом этот умиротворяющий стук, Карвер заснул.
Проснулся он уже под утро, в темноте, и обнаружил, что занимается с кем-то сексом, причём приступил к делу, даже не просыпаясь. "Вот я молодец", — обречённо подумал Карвер, отлично понимая, кто же этот "кто-то", и решил всё-таки поучаствовать в процессе, раз уж проснулся.
Всё было примерно как в прошлый раз, за исключением разве что того, что Карвер точно понимал: это происходит в самой что ни на есть реальности, и сразу после того, как оба кончат, Гаррет снова превратится в жестокосердного мудака, у которого снега зимой не допросишься, не то что доброго слова, и приласкать он может разве что в переносном смысле.
И всё равно, несмотря на такое знание, это было невероятно, изумительно хорошо.
На этот раз Карверу не требовалось производить никаких излишних телодвижений — Гаррет мудро понимал, что болезному братцу ни к чему лишний раз отрывать голову от подушки, поэтому попросту оседлал его. Так что после финала сам и слез. Карвер подтянул штаны и отвернулся, ничего не говоря. Гаррет, тоже молча, перебрался на свою койку.
И в этот момент, уже собираясь закрыть глаза и уснуть обратно, Карвер понял, что дверь чуть-чуть приоткрыта, и за ней кто-то стоит.
Сон с него мгновенно слетел.
Это не мог быть Гамлен, он, если с вечера уходил, до утра никогда не возвращался, да и увидев подобное непотребство, предпочёл бы слинять по-тихому, не рискуя быть застуканным за подглядыванием, а затем прибитым и закопанным на Рваном берегу.
Значит, это мама. И она всё видела.
Человек за дверью тихо ушёл, но входная дверь не скрипнула. Карвер лежал, покрываясь холодным потом, и ждал, пока Гаррет заснёт, слушал его дыхание. Наконец дождался, тихо встал, поправил одежду, умылся и пошёл к матери — разговаривать.
***
— Эй, Карвер!
С неприятным чувством, которое орлейцы называют смешным словом "дежавю", Карвер обернулся. К нему по улице спешили, махая руками две знакомые девицы. Ну, всё лучше, чем пара наёмников, хотя от этих девочек дождаться ножа в спину тоже не проблема — Минни была портовой шлюхой, а Зирия — наёмницей, специалисткой по ловушкам и бомбам. Её Карвер знал, потому что пару раз работали вместе, а Минни — потому что та была подружкой Зирии, и они частенько таскались везде вместе.
— Сто лет тебя не видела! — приветствовала Зирия. — Куда ни зайду, везде говорят, что вы с брательником недавно были да ушли. Я уж подумала: не случилось ли чего?
— А что, плакала бы по мне, если б случилось? — подначил Карвер.
— Тут смотря, что случилось бы; может бы, смеялась только, — подморгнула наёмница.
Минни хихикнула и потыкала Карверу в грудь пальчиком:
— Может, купишь девушкам выпить?
Ей было лет шестнадцать, и если бы Карвер того не знал, решил бы, что тринадцать; как это можно трахать, он не понимал.
— А может, вы мне? — парировал. — Это вам же от меня что-то надо.
— Ну вот, теперь я вижу, что ты совсем обжился в Нижнем городе, — хлопнула его по плечу Зирия. — А то всё бродил, как неродной. Пойдём, правда, выпьем по кружечке, безо всяких угощений.
Они зашли в "Висельник". Гаррета тут не было, и на том спасибо. Заказали выпивку, сели в уголке.
— Что за дело-то? — сразу спросил Карвер. Он был на нервах, потому что с матерью переговорить так и не удалось — в ту ночь её дверь была заперта, не ломится же, а больше они наедине не оставались. Он подумывал переговорить с ней сегодня, и потому сидел, как на иголках.
— Да не дело, так, безделица, — небрежно отмахнулась Зирия. — Скажи-ка, у твоего братца есть кто? Девка, имею в виду, или мужик там какой? Постоянный кто-то?
— А тебе зачем? — насторожился Карвер.
— Да для себя, конечно. У меня дела в гору идут, у него тоже, отчего не объединить силы? Да и потрахаться я не дура, получилась бы из нас славная парочка, могли б и обвенчаться, коль подойдём друг дружке, а там и дети пойдут, — спокойно и серьёзно объяснила наёмница. — Он ведь не мальчик уже, да и мне не пятнадцать, надо о будущем думать. В одиночку род не продолжишь, дом не защитишь, а он у тебя, вон, о семье думает, значит, раз о тебе да о матери так заботится. Мог бы ведь выгнать, на себя все деньги тратить, и зажил бы как принц.
Карвер враз онемел от таких рассуждений. Наконец сказал:
— Ты это брось, Зири. Моего брата не знаешь, что ли? Ему постелью не отслужишь, кинет тебя, едва выгоду где почует. Тоже нашла семейного человека!
— Злые языка болтают, он с тобой трахается, — заметила Зирия.
— Ты больше слушай, не то ещё услышишь, — бестрепетно парировал Карвер. — Про братца моего в особенности. По слухам если, он уже и наместника поимел, и Рыцаря-Командора, и спасибо, что не Первого Чародея. Два раза.
— Ну, ты передай всё-таки, — пожала плечами наёмница. — Честное слово, я стою своей репутации.
— Передам я, передам, — хмыкнул Карвер.
***
4.
***
Гаррет сидел в комнате, где жили они с Карвером и, теоретически Гамлен, и читал. Кому незнакомому это могло показаться диким, но Гаррет не только умел читать, но и любил при случае скоротать время с каким-нибудь превыспренным трактатом о мудром и чудесном, или же о магической науке. Если же книга оказывалась плоха, он затем безжалостно её высмеивал и пускал страницы на подтирку.
Итак, он сидел и читал, когда в комнату ворвался Карвер, совершенно бешенный, шарахнул дверью о косяк и заорал:
— Ты!.. Сволочь!..
И бросился с кулаками.
На такие вещи у Гаррета имелся рефлекс, и этот рефлекс вынес его кулак навстречу приближающемуся противнику. Однако Карвер от удара увернулся, сбил Гаррета на пол и они покатились, мутузя друг друга.
Говоря откровенно, Карвер был больше ловок с мечом или топором, а в кулачном бою — не особо. Но и Гаррет помимо нескольких отлично отработанных ударов, наносимых всегда быстро и неожиданно, умел немногое, так что схватка затянулась. В какой-то момент Карвер оказался сверху и живо пошёл мордовать брата с левой и с правой попеременно, причём сквозь его тяжёлое дыхание нет-нет да прорывалась грязная брань, а также обиженное "как ты мог?!"
Наверное, Гаррета это заинтересовало, а может, не понравилось быть битым, но он завалил брата вместе с собой на бок, двинул ему в бочину и под дых, и пока тот хватал ртом воздух, вывернулся и заломил Карверу руку болевым захватом, чтоб не дёрнуться.
— Ну и чё разорался на ночь глядя? — осведомился старший брат, хлюпая разбитым носом и капая кровью на спину младшему.
Карвер отлично понимал, что вырваться не получится, но всё равно ворочался, яростно рыча.
— Чё за претензии, слышь? — слегка надавил на его локоть Гаррет. — Тебе руку хрупнуть, чтоб язычок развязался?
Угроза была вполне реальна — в конце концов, Гаррет мог ведь ту же руку потом и исцелить на месте.
— Ты трахал Бетани! — заорал Карвер, и резко замолк, настолько ужасно звучало выкрикнутое, пусть даже то была чистая правда — уж мама бы точно не стала врать. Карвер застонал.
— Ну, — неожиданно спокойно и чуть ли ни мирно, без тени насмешки отозвался Гаррет. — И чё с того-то? Это было наше с нею дело, теперь же и вовсе ничьё. Чё орать-то? Поздно немного.
— Ты изнасиловал мою сестру! — взвыл Карвер, и понял, что плачет беспомощными злыми слезами.
— Вот это — нет, — отрезал Гаррет. — Совсем ты с ума свихнулся, иль как? Тебя-то я сильно насиловал, нет? Прям так принуждал, что ты аж визжал и вырывался, что ль?
— Как ты мог?!
— А как с тобой, — просто отозвался Гаррет и выпустил его руку. — Как с тобой — так и с нею было. Только Бет первая ко мне пришла, и не придурялась, что, мол, сама не знает, чего хочет, и всё как бы не по её вовсе воле происходит, а само собой как-то, — он утёр кровящий нос ладонью, посмотрел на неё и поморщился.
Карвер сел, баюкая локоть и всхлипывая, как побитый в драке мальчишка.
— Я ж любил её, еблан ты, — тихо сказал Гаррет. — У меня только вы двое всегда были, теперь вон, один ты остался, какой ни на есть дурной малолетка. Жизнь — дерьмо, что уж тут. Давай полечу, чё сопли мазать...
Карвер оттолкнул его руку:
— Не трогай меня! Не смей... никогда больше не смей!
— Это я и не трогая могу, — не дрогнув лицом, отозвался Гаррет, словно предлагая перемирие.
Карвер вскочил, пошатнулся и с невнятным возгласом выбежал из комнаты, из дома, оставив дверь незапертой, и побрёл, куда глаза глядят. Вот в таком, верно, состоянии люди падают с причалов, шагают из окон и попадают под повозку.
В груди что-то рвалось, хотелось одновременно сесть и разреветься, или пойти и поубивать толпу народа с особой жестокостью.
Карвер шёл, и думал об этом, а ещё о своём брате, который, может, и впрямь любил его — такой вот ненормальной, больной любовью, потому что — почему-то — не умел по-другому.
С этим нужно было заканчивать — с этими вывернутыми отношениями, нездоровыми, неправильными.
Карвер шёл, и думал об этом, и в нём всё крепло решение — уйти. Не ждать больше, не мучить себя, просто уйти. Искать свою судьбу где-то ещё, собственный путь и собственную жизнь в которой — не может быть иначе — и отношения тоже будут, влюблённость и страсть, нормальные, такие, как надо, из-за которых не станет болеть сердце...
Вот только вряд ли кто-то ещё будет так любить его.
Карвер резко остановился у одной из многочисленных лестниц Нижнего города и огляделся, будто в первый раз. В конце улицы переминался с ноги на ногу храмовник в полной броне.
Может, это и выход...
Карвер сжал зубы, повернулся и пошёл в сторону причалов. Ему срочно нужно было попасть в Казематы.
***
КОНЕЦ
@темы: слэш, Бетани, м!Хоук, Карвер, Secret Santa 2012/2013
-
-
01.01.2013 в 23:08Это, пожалуй, единственно (имхо) верибельный хоукцест - замешанный на крови и насилии. Хоук гадкая пакость, но характерный до дрожи, Карвер просто... просто настоящий Карвер. =)
Думаю, заказчику тоже понравится, ну а я лично в полном восторге.
-
-
02.01.2013 в 21:32Благодарю.
Надеюсь, заказчик тоже не будет разочарован.
-
-
02.01.2013 в 21:41-
-
03.01.2013 в 02:34отличный получился персонаж - вроде абсолютный мерзавец и домашний тиран, но все равно умудрился сохранить все свое обаяние))))))) его диалоги с Карвером бесподобны просто))
интересно теперь, какой у них был папа Малькольм? такая же дерзкая скотина?))
порадовало, что Карвер был сверху))) Это неожиданно и.... довольно прикольно)))))))))))))
-
-
03.01.2013 в 16:11Я в полном и абсолютном восторге и довольна, как слон.
Насколько же оно всё-таки потрясающе - всё вместе и сразу, и сам текст, который не отпускает до последнего слова, и персонажи - вроде бы всё те же, знакомые и любимые, но показанные под новым интересным углом.
И ещё множество мелких деталей, фраз, от которых просто перехватывает дыхание.
И персонажи - бесподобны все, и главные, и второстепенные, а за такого Карвера отдельное спасибище *страдает от любви к Младшему*
Я не сильна в рецензиях, сорри - но милый автор, вы просто-таки погладили все мои кинки *___* Хочу любить и обожать Вас!
-
-
03.01.2013 в 17:32Благодарю.
Можно предположить, что Малькольм был несколько менее дерзким, в противном случае не вполне понятно, чем он мог привлечь Лиандру и вызвать привязанность и доброе расположение Карвера-старшего.
Мне показалось, что "Гаррет сверху" в данном тексте будет несколько банально и даже скучновато
VardaElbereth,
Невероятно приятно получить такой отзыв
Спасибо.
-
-
07.01.2013 в 05:54никто даже не пытался угадать, лишили меня такого удовольствия!
-
-
07.01.2013 в 09:56-
-
07.01.2013 в 13:00-
-
07.01.2013 в 13:01-
-
07.01.2013 в 13:07я изучила любимого автора со всей тщательностью и прилежанием)))
-
-
07.01.2013 в 16:25ну вот хотя бы тебя я смогла ввести в заблуждение, что уже приятно
Papa-demon,
ты палишь! ничего, на следующего санту я замаскируюсь получше, бебебе!