Для: Русалка Милюля
Автор: LenaSt
Название: Поверь мне
Пейринг: Архитектор/Солона Амелл, Ута
Категория: джен, гет
Жанр: рождественская история
Рейтинг: G
Размер: миди (21.3 тыс. знаков с пробелами)
Предупреждение: читать дальшеАвтор разделяет точку зрения, что Архитектор - не просто ПТ. А гораздо больше. Но его героиня вынуждена придерживаться "каноничной" точки зрения
Комментарий автора: С Новым годом замечательную, остроумную и талантливую Русалку. (Если подарок придется не по вкусу, то автор обязуется заменить его за свой счет
)
Перевитая высохшими венами рука почти коснулась ее лица. Истончившаяся плоть пахла пеплом, настойчиво и до боли знакомо. Она сжала зубы, еще не до конца понимая, что от нее хотят, но уже заранее противясь этому.
– Пей.
Теперь стало легче, голос – нечто куда более реальное, нежели запах. Связующая нить, пусть и слабая.
Она потрясла головой, пытаясь вспомнить, где уже слышала этот голос, спокойный и равнодушный, без тени эмоций. Глаза слезились, и длинный узкий силуэт стоящего перед ней то расплывался темным пятном, то приобретал невыносимую резкость .
– Солона Амелл, – произнесла она бездумно, не понимая, что это ее имя – просто потому что ей казалось необходимым сказать это вслух. Но незнакомец, которого она никак не могла вспомнить, не ответил. Холодные гладкие края кубка с неведомым пойлом настойчиво коснулись ее рта, и тогда она разомкнула склеившиеся губы и неохотно сделала первый глоток.
Когда она заснула, эмиссар, называющий себя Архитектором, какое-то время пристально наблюдал за ее искаженным во сне лицом, словно отмечая какие-то ему одному понятные детали; затем тихо вышел прочь, аккуратно прикрыв за собой двери.
Ночью пришел жар. Солоне мерещилось, что кровь в теле превратилась в кипящее масло, сжигая кожу и мышцы изнутри. Дыхание стало прерывистым, она металась на скомканной постели до тех пор, пока сухая теплая ладонь не легла на воспаленный лоб, и тогда стало легче, намного легче.
***
Она знала, что это случится, рано или поздно. Что каждый из них не избежит своей участи, но никогда не задумывалась о том, что произойдет, когда этот день настанет для нее.
Каждый, кто проходил Ритуал Посвящения, принимая в себя частицу скверны, готовился к неминуемому уходу на Глубинные тропы. Когда-то Солоне Амелл казалось, что и она будет готова, когда придет время.
Но когда это произошло, оказалось, что она ошибалась.
Все началось в прекрасный солнечный день, когда Башня Бдения праздновала пятнадцатую годовщину с того дня, когда, почти полностью разрушенная, она так и осталась непреодолимой преградой на пути полчищ порождений тьмы. Амарантайн был спасен, и доблесть ордена Серых стражей вновь казалась непоколебимой в глазах благодарных горожан.
В тот праздничный вечер Страж-Командор Солона Амелл должна была ужинать вместе со своими собратьями и соратниками. Друзьями. Подчиненными. Она должна была сидеть во главе длинного стола, небрежно прислонив магический посох к высокой резной спинке кресла; должна была произнести речь и множество раз поднять кубок, слегка пригубливая его содержимое. Делать то, что уже стало традицией за полтора десятка лет.
Вместо этого Страж-Командор очнулась на рассвете далеко за стенами Башни, возле какой-то полуразрушенной хижины, сонная, напуганная и избитая. Она так и не узнала, где была и что делала той ночью; украдкой пробравшись в свои покои, Солона долго смазывала свежие ссадины составом из лекарственных трав. И никак не объяснила свое отсутствие на пиру, хотя знала, что оно не могло остаться незамеченным.
Дни шли один за другим, странное происшествие превратилось в пугающую реальность. Разум стал подводить ее, заставляя чувствовать себя бесполезной и ненужной. Поначалу Амелл умело скрывала провалы в памяти, скрупулезно записывая и помечая текущие дела и заботы. Но чем дальше, тем хуже все становилось. Однажды она не смогла вспомнить имени одного из Стражей, и хотя это был не ветеран, всего лишь новичок – промах Стража-Командора не остался незамеченным.
Именно тогда появились взгляды. Косые взгляды. Солона ощущала их на себе каждый раз, когда покидала свой кабинет. И шепот. Она превратилась в затворницу, стремясь передавать все приказы и распоряжения через сенешаля. Какое-то время это казалось выходом из ситуации, до тех пор, пока однажды Страж-Командор не распознала жалость в глазах сенешаля. А еще – ожидание.
***
– Будет хорошо, если ты попытаешься помочь, человек.
Солона вздрогнула – Архитектор возник за ее плечом бесшумно, словно материализовавшись в воздухе. Хотя знала, что это не так.
Ее все еще знобило, и она поплотнее укуталась в толстое серое одеяло, слегка влажное от впитавшегося пота.
– С чего бы? – она постаралась, чтобы это прозвучало равнодушно, но получилось хрипло и вымученно. – Наша договоренность исчерпана много лет назад.
– Помочь себе, – уточнил Архитектор. Сжав сухой ладонью ее челюсти, он быстро и внимательно осмотрел Солону, точно больное животное. За спиной эмиссара маячила верная Ута, мрачно глядя на Амелл обведенными черной каймой глазами.
Все так же неторопливо, эмиссар достал длинный нож с тонким как волос лезвием и сделал несколько узких надрезов на ключицах Солоны, споро втирая в ранки темную тягучую мазь. Амелл попыталась протестовать, но умолкла, внезапно заметив собственное отражение в сверкающем металле браслетов эмиссара.
Солона вздрогнула – Архитектор возник за ее плечом бесшумно, словно материализовавшись в воздухе. Хотя знала, что это не так.
Ее все еще знобило, и она поплотнее укуталась в толстое серое одеяло, слегка влажное от впитавшегося пота.
– С чего бы? – она постаралась, чтобы это прозвучало равнодушно, но получилось хрипло и вымученно. – Наша договоренность исчерпана много лет назад.
– Помочь себе, – уточнил Архитектор. Сжав сухой ладонью ее челюсти, он быстро и внимательно осмотрел Солону, точно больное животное. За спиной эмиссара маячила верная Ута, мрачно глядя на Амелл обведенными черной каймой глазами.
Все так же неторопливо, эмиссар достал длинный нож с тонким как волос лезвием и сделал несколько узких надрезов на ключицах Солоны, споро втирая в ранки темную тягучую мазь. Амелл попыталась протестовать, но умолкла, внезапно заметив собственное отражение в сверкающем металле браслетов эмиссара.
***
Когда ворота Башни Бдения последний раз закрылись за ней, первым желанием Солоны Амелл было упасть на колени и разрыдаться. Но, конечно же, она не могла себе этого позволить. Стыд жег ее с того момента, когда она увидела ожидание на лице сенешаля. Все знали, что с ней происходит, знали, наверное, гораздо раньше, чем поняла она сама. И ждали, ничего не предпринимали, не говорили – просто наблюдали и ждали.
Каждый Страж пройдет этим путем, напомнила она себе, и зашагала вперед, сжав посох до боли в костяшках.
Отказавшись от напутствий, торжественного прощания и прочих траурных церемоний, Солона предпочла тихо уйти, затерявшись в чаще Леса Вендинг. Там, в глубинах полуразрушенных сильверитовых шахт узкие каменистые ходы вели вниз, на Глубинные тропы…
Каждый Страж пройдет этим путем, напомнила она себе, и зашагала вперед, сжав посох до боли в костяшках.
Отказавшись от напутствий, торжественного прощания и прочих траурных церемоний, Солона предпочла тихо уйти, затерявшись в чаще Леса Вендинг. Там, в глубинах полуразрушенных сильверитовых шахт узкие каменистые ходы вели вниз, на Глубинные тропы…
***
Нехотя открыв глаза, Амелл недовольно взглянула на Архитектора. Сколько он вот так стоит и наблюдает за ней?
– Пора подниматься, человек. – Архитектор смотрел на нее свысока, казалось, в узких темных глазах притаилось презрение. – Твой недуг отступил, ты можешь встать с постели.
Подтянув одеяло повыше, Солона надменно ответила, стараясь выговаривать слова как можно четче:
– Мне нужен покой. Убирайся!
Она страшно не любила, когда кто-то заставал ее врасплох. Особенно когда она погружалась в такие личные, печальные воспоминания.
– Ты предпочитаешь валяться тут и жалеть себя? Что ж, я не удивлен. Это так глупо, так… по-человечески.
К щекам Амелл прилила кровь.
– Я не жалею! И знаешь, я не просила приносить меня сюда. Я пришла на Глубинные тропы, чтобы умереть!
– Не жалеешь? – наклонившись, Архитектор смахнул предательскую слезу, затаившуюся в уголке ее глаза. Его тонкие губы едва заметно изогнулись, будто в усмешке. – Я тебя понял, человек, ты решила умереть. Тогда вставай и иди.
Чувствуя себя невероятно глупо, Амелл аккуратно подоткнула под себя одеяло – не приведи Создатель эта тварь будет пялиться на ее тело – и принялась осторожно сползать с кровати.
Первое же движение заставило ее сдавленно охнуть и закусить губу – казалось, кости в теле расщепились на сотни осколков, впиваясь изнутри невыносимой болью. Стоя на каменном полу и упрямо покачиваясь на дрожащих от слабости ногах, Солона с вызовом взглянула на Архитектора.
– Доволен? Теперь верни мои одежду, посох, и я уйду.
Она побрела к выходу, отчаянно стараясь двигаться прямо, ощущая на спине холодный взгляд эмиссара. Рука Архитектора неожиданно мягко легла на плечо, заставив ее остановиться:
– Ты ведь слышишь ее, Страж? Песню?
– Она как мысли в моей голове, – Амелл коснулась лба и горько улыбнулась. – Попробуй представить, каково это…
– Пора подниматься, человек. – Архитектор смотрел на нее свысока, казалось, в узких темных глазах притаилось презрение. – Твой недуг отступил, ты можешь встать с постели.
Подтянув одеяло повыше, Солона надменно ответила, стараясь выговаривать слова как можно четче:
– Мне нужен покой. Убирайся!
Она страшно не любила, когда кто-то заставал ее врасплох. Особенно когда она погружалась в такие личные, печальные воспоминания.
– Ты предпочитаешь валяться тут и жалеть себя? Что ж, я не удивлен. Это так глупо, так… по-человечески.
К щекам Амелл прилила кровь.
– Я не жалею! И знаешь, я не просила приносить меня сюда. Я пришла на Глубинные тропы, чтобы умереть!
– Не жалеешь? – наклонившись, Архитектор смахнул предательскую слезу, затаившуюся в уголке ее глаза. Его тонкие губы едва заметно изогнулись, будто в усмешке. – Я тебя понял, человек, ты решила умереть. Тогда вставай и иди.
Чувствуя себя невероятно глупо, Амелл аккуратно подоткнула под себя одеяло – не приведи Создатель эта тварь будет пялиться на ее тело – и принялась осторожно сползать с кровати.
Первое же движение заставило ее сдавленно охнуть и закусить губу – казалось, кости в теле расщепились на сотни осколков, впиваясь изнутри невыносимой болью. Стоя на каменном полу и упрямо покачиваясь на дрожащих от слабости ногах, Солона с вызовом взглянула на Архитектора.
– Доволен? Теперь верни мои одежду, посох, и я уйду.
Она побрела к выходу, отчаянно стараясь двигаться прямо, ощущая на спине холодный взгляд эмиссара. Рука Архитектора неожиданно мягко легла на плечо, заставив ее остановиться:
– Ты ведь слышишь ее, Страж? Песню?
– Она как мысли в моей голове, – Амелл коснулась лба и горько улыбнулась. – Попробуй представить, каково это…
***
Солона Амелл не покинула лабораторию Архитектора – ни в тот день, ни позднее. Что-то удержало ее уже у самых дверей. Возможно, высокий замысловатый головной убор, край которого она разглядела в тени на вершине лестницы. Когда бесшумно возникшая рядом Ута сжала ее предплечье, увлекая обратно, она не стала противиться.
Глядя на струпья, покрывающие землистого цвета лицо провожатой, Солона отстраненно думала, что еще немного – и ее собственное лицо тоже станет таким. Когда скверна начнет подчинять себе ее тело. Поднеся ладони к лицу, Амелл заметила, что вены на руках потемнели и набухли, покрыв кожу тонкой, отчетливой сеткой. И в этот миг она пожалела, что не решилась ступить за порог.
Вместо этого она покорно пошла за бывшей Молчаливой Сестрой, безвольно следуя по узким извилистым коридорам, в полной тишине, прерываемой лишь звуками шагов.
Ута привела ее в незнакомую полукруглую комнату. Архитектор уже ожидал, как обычно, невозмутимый.
– Я могу помочь тебе, человек.
– Правда? – Амелл стало смешно. Настолько, что она даже смогла улыбнуться. – Но я думаю, ты врешь. Тебе просто нужен новый объект для твоих исследований.
– Посмотри на нее. – Эмиссар показал на Уту, которая замерла в дверях. – Ты видела ее, знаешь, как скверна пожирала ее тело – и все же она живет. И будет жить еще долго. Она тоже была Серым Стражем, как и ты.
– Я не хочу быть такой. Вурдалаком. И она тоже не хочет, я знаю. – Краем глаза Солона заметила, как Ута нервно шевельнулась при этих словах. – Она с тобой, потому что ты обещаешь вернуть ей жизнь. Так почему ты считаешь, что я соглашусь стать такой же?
– Возможно потому, что я собираюсь предложить тебе нечто другое?
Тихий, едва слышный шелест шагов. Вновь легкое касание сухих пальцев, на этот раз вдоль шеи. Гладкий кубок из темного полированного камня оказался прямо напротив ее глаз. Зачарованная, Солона следила, как густая черная жидкость плещется между краев чаши.
– Я могу очистить твое тело от скверны, Страж. Но ты должна мне поверить. Пей!
Глядя на струпья, покрывающие землистого цвета лицо провожатой, Солона отстраненно думала, что еще немного – и ее собственное лицо тоже станет таким. Когда скверна начнет подчинять себе ее тело. Поднеся ладони к лицу, Амелл заметила, что вены на руках потемнели и набухли, покрыв кожу тонкой, отчетливой сеткой. И в этот миг она пожалела, что не решилась ступить за порог.
Вместо этого она покорно пошла за бывшей Молчаливой Сестрой, безвольно следуя по узким извилистым коридорам, в полной тишине, прерываемой лишь звуками шагов.
Ута привела ее в незнакомую полукруглую комнату. Архитектор уже ожидал, как обычно, невозмутимый.
– Я могу помочь тебе, человек.
– Правда? – Амелл стало смешно. Настолько, что она даже смогла улыбнуться. – Но я думаю, ты врешь. Тебе просто нужен новый объект для твоих исследований.
– Посмотри на нее. – Эмиссар показал на Уту, которая замерла в дверях. – Ты видела ее, знаешь, как скверна пожирала ее тело – и все же она живет. И будет жить еще долго. Она тоже была Серым Стражем, как и ты.
– Я не хочу быть такой. Вурдалаком. И она тоже не хочет, я знаю. – Краем глаза Солона заметила, как Ута нервно шевельнулась при этих словах. – Она с тобой, потому что ты обещаешь вернуть ей жизнь. Так почему ты считаешь, что я соглашусь стать такой же?
– Возможно потому, что я собираюсь предложить тебе нечто другое?
Тихий, едва слышный шелест шагов. Вновь легкое касание сухих пальцев, на этот раз вдоль шеи. Гладкий кубок из темного полированного камня оказался прямо напротив ее глаз. Зачарованная, Солона следила, как густая черная жидкость плещется между краев чаши.
– Я могу очистить твое тело от скверны, Страж. Но ты должна мне поверить. Пей!
***
Время шло. Амелл не могла сказать, сколько дней минуло с того момента, как Архитектор (или, может быть, Ута?) нашел ее на Глубинных тропах и принес сюда, в свое тайное убежище. И каждый новый день всегда начинался для нее одинаково – с горьковатой вязкой жидкости в каменной чаше.
Обычно Архитектор лично приносил гостье питье, и Амелл постепенно начала привыкать к его молчаливому присутствию. К своему удивлению, она поняла, что ждет его появления, и если вместо высокой худой фигуры на пороге появлялась низкорослая Ута, Солону охватывало разочарование.
Судьба любит пошутить, частенько думала Амелл. В самом деле, была какая-то изысканная ирония в том, что бывший Серый Страж коротает оставшиеся ей дни в компании с порождением тьмы и его слугой-вурдалаком. Конечно, Архитектор не был обычным чудовищем с Глубинных троп. И когда-то, давным-давно, они заключили соглашение.
Солона вздрогнула, вспомнив Мать. Не однажды после памятных событий она думала, правильно ли поступила, сдержав слово, данное Архитектору. Не ошиблась ли, сохранив ему жизнь. И вот теперь, возможно, он спасает жизнь ей. Если, конечно, не лжет.
«Но ты должна мне поверить».
Что ж, Амелл верила. Разве ей оставалось что-то еще?
***
Рассказ Солоны об экспериментах Авернуса эмиссар выслушал с большим интересом – Амелл уже научилась читать по бесстрастному лицу собеседника.
– Возможно, эликсир этого мага и стал причиной того, что скверна так быстро подчинила твое тело. Что дало тебе зелье Авернуса, человек?
– Силу, – Амелл с вызовом посмотрела на Архитектора. – Он тоже Серый Страж. Но… скверна не причинила ему вреда, он прожил более двухсот лет, проводя исследования и совершенствуясь в магии.
– Он раскрыл секреты крови Стражей? Почему он не поделился этим знанием с тобой?
– Я не знаю. Он обещал мне, но этого так и не случилось. Мне лишь известно, что он покинул Пик Солдата, и больше никто о нем не слышал. Он знал секрет, как обуздать порчу. Но даже он не говорил о том, что есть возможность избавиться от нее.
Архитектор задумчиво кивнул. Длинная тень на стене качнулась в такт его движению.
– Ты правда это можешь? – настойчиво спросила Солона, глядя в глаза эмиссару.
– Я уже сказал тебе, Страж.
– Что за напиток ты даешь мне? Что в нем?
– Ты ведь чувствуешь облегчение?
Амелл украдкой взглянула на свои кисти: вены все еще выделялись на бледной коже, но казались почти нормальными. Если бы она еще могла взглянуть на себя в зеркало…
– Да. Голос стал тише, он не туманит мое сознание.
– Разве этого недостаточно?
– Я хочу понять.
– Ты обещала верить.
Выпрямившись, Архитектор подошел к массивному столу, заваленному фолиантами, рукописями, свитками.
– Тебе лучше уйти.
Потоптавшись за спиной эмиссара и поняв, что пытаться продолжить беседу бесполезно, Солона ушла.
– Возможно, эликсир этого мага и стал причиной того, что скверна так быстро подчинила твое тело. Что дало тебе зелье Авернуса, человек?
– Силу, – Амелл с вызовом посмотрела на Архитектора. – Он тоже Серый Страж. Но… скверна не причинила ему вреда, он прожил более двухсот лет, проводя исследования и совершенствуясь в магии.
– Он раскрыл секреты крови Стражей? Почему он не поделился этим знанием с тобой?
– Я не знаю. Он обещал мне, но этого так и не случилось. Мне лишь известно, что он покинул Пик Солдата, и больше никто о нем не слышал. Он знал секрет, как обуздать порчу. Но даже он не говорил о том, что есть возможность избавиться от нее.
Архитектор задумчиво кивнул. Длинная тень на стене качнулась в такт его движению.
– Ты правда это можешь? – настойчиво спросила Солона, глядя в глаза эмиссару.
– Я уже сказал тебе, Страж.
– Что за напиток ты даешь мне? Что в нем?
– Ты ведь чувствуешь облегчение?
Амелл украдкой взглянула на свои кисти: вены все еще выделялись на бледной коже, но казались почти нормальными. Если бы она еще могла взглянуть на себя в зеркало…
– Да. Голос стал тише, он не туманит мое сознание.
– Разве этого недостаточно?
– Я хочу понять.
– Ты обещала верить.
Выпрямившись, Архитектор подошел к массивному столу, заваленному фолиантами, рукописями, свитками.
– Тебе лучше уйти.
Потоптавшись за спиной эмиссара и поняв, что пытаться продолжить беседу бесполезно, Солона ушла.
***
Открыв глаза, она обнаружила привычный кубок на столике возле постели. Сегодня Архитектор не пришел.
Он сердится, поняла Амелл. И мрачно усмехнулась: уже думает об Архитекторе как о человеке, совсем дела плохи.
Дотянувшись до заботливо приготовленного эмиссаром питья – ей почему-то ни на секунду не приходило в голову, что зелье могла приготовить Ута – Солона села на постели и сделала первый глоток. В этот раз она пила медленно, смакуя и катая густую жидкость на языке. Вкус был странный, многослойный: за травяной горечью отвара скрывался привкус чего-то знакомого – солоноватый, с легким запашком гнили.
Допив, Солона снова легла в постель, задумчиво вертя кубок. Впервые с того момента, как она вышла за ворота Башни Бдения, в ней проснулось любопытство.
Он сердится, поняла Амелл. И мрачно усмехнулась: уже думает об Архитекторе как о человеке, совсем дела плохи.
Дотянувшись до заботливо приготовленного эмиссаром питья – ей почему-то ни на секунду не приходило в голову, что зелье могла приготовить Ута – Солона села на постели и сделала первый глоток. В этот раз она пила медленно, смакуя и катая густую жидкость на языке. Вкус был странный, многослойный: за травяной горечью отвара скрывался привкус чего-то знакомого – солоноватый, с легким запашком гнили.
Допив, Солона снова легла в постель, задумчиво вертя кубок. Впервые с того момента, как она вышла за ворота Башни Бдения, в ней проснулось любопытство.
***
Разговаривать с Утой оказалось бесполезно – Солона уже знала, что та способна общаться знаками и записками, но вопрос о происхождении отвара гномка проигнорировала. Забрав пустой кубок, она удалилась, не удостоив Амелл взгляда.
Впрочем, Солона всерьез и не рассчитывала получить ответ. Тайна напитка будоражила ее: Архитектор не пожелал раскрыть свой секрет, не захотел, чтобы она знала; и это настойчивое требование верить ему…
Амелл решила для себя, что выяснит правду – во что бы то ни стало. Оставалось дождаться подходящего случая.
Вскоре он представился.
Как и все порождения тьмы, Архитектор не нуждался в отдыхе. Он мог проводить в лаборатории дни и ночи напролет, и лишь странные звуки (а иногда – запахи), просачивавшиеся из-под каменной двери, свидетельствовали о неустанном труде хозяина лаборатории.
Амелл не сомневалась, что проникнув в святая святых Архитектора, она непременно отыщет интересующие ее сведения. И хотя она понятия не имела, что и где искать, ей казалось – она узнает искомое как только увидит.
Дело было за малым: дождаться, когда Архитектор покинет лабораторию, проникнуть туда и тщательнейшим образом все осмотреть. Или – эта идея нравилась Солоне куда больше – выманить его оттуда. В голове Амелл быстро созрел довольно примитивный план, который, в случае удачного завершения, вполне мог дать ей желанную возможность.
Всего лишь небольшой отвлекающий маневр. Амелл давно приметила, что под лестницей, ведущей наверх, к выходу из логова Архитектора, свили гнездо летучие мыши. Магические способности Солоны были истощены до предела, но на небольшую вспышку пламени их хватило.
Отчаянно захлопав крыльями стая потревоженных мышей взвился под своды пещеры с пронзительным верещанием, неразличимым для человеческих ушей Солоны, но слышимым для Уты и Архитектора. Амелл едва успела укрыться в боковом ответвлении коридора, заслышав шаги эмиссара и его немой прислужницы ; после чего что есть духу помчалась к лаборатории. Расчет оправдался – эмиссар так спешил проверить безопасность своего убежища, что впопыхах не наложил охранное заклятье на дверь, ограничившись лишь тем, что плотно прикрыл ее.
Проникнув в лабораторию, Амелл испустила разочарованный вздох. Всюду, сколько охватывал ее взгляд стояли шкафы и стеллажи с сотнями и сотнями фолиантов, стеклянных и каменных емкостей, колб с разноцветными порошками, бутылей, наполненных жидкостями всевозможных цветов и плотности. В центре лаборатории стоял высокий, почерневший от старости стол, покрытый незнакомыми Солоне символами, испускающими призрачное свечение.
Сжав кулаки, Амелл растерянно оглянулась, отчаяние захлестнуло ее. Какой же идиоткой она была, надеясь что-то найти среди магических вещей Архитектора, используемых Создатель ведает в каких целях. Да ей года не хватит, чтобы разобрать эти залежи!
Обернувшись на размеренный звук шагов по каменному полу, Солона заполошно заметалась по комнате в поисках укрытия. Ее план сработал, но лишь отчасти – Архитектор слишком быстро выявил источник шума и теперь возвращался. Не найдя ничего лучше, Амелл быстро залезла под стол, съежившись в спасительной темноте под массивной столешницей. В какой-то бесконечный в своем ужасе миг ей казалось, что эмиссар заметил ее, подойдя вплотную, но затем отошел и Солона поняла, что он только взял что-то со стола, не обратив внимания на притаившуюся под ним незваную гостью.
Слега осмелев, она подалась вперед, стараясь держать эмиссара в поле зрения. Тем временем, Архитектор повернулся к массивному шкафу и вынул оттуда знакомый каменный кубок. Затаив дыхание, Амелл следила за каждым его движением. Биение сердца отдавалось в ушах барабанным боем, и ей казалось, что эмиссар не может не услышать столь оглушительный звук.
Между тем, Архитектор снял с полок две бутыли, содержимое которых тщательно отмерил и смешал, предварительно аккуратно смазав им стенки кубка. Потом – Солона не поверила своим глазам – эмиссар снял массивный золотой браслет, обвивавший левую руку, вынул узкий кинжал с треугольным каменным лезвием и сделал аккуратный надрез на запястье. Подставив кубок под тонкую струйку крови, сочащуюся из раны, Архитектор подождал, пока емкость наполнится, затем что-то втер в запястье и вновь надел браслет.
Еще не найдя в себе сил до конца поверить в происходящее, Амелл ошеломленно смотрела, как осторожно эмиссар размешивает зелье, как идет к дверям, чтобы отнести это питье ей, Солоне.
Вот почему послевкусие от напитка казалось ей знакомым – терпкий, с легким оттенком гнили – он был похож, очень похож на пойло, которое она приняла из рук Дункана во время Ритуала Посвящения.
Впрочем, Солона всерьез и не рассчитывала получить ответ. Тайна напитка будоражила ее: Архитектор не пожелал раскрыть свой секрет, не захотел, чтобы она знала; и это настойчивое требование верить ему…
Амелл решила для себя, что выяснит правду – во что бы то ни стало. Оставалось дождаться подходящего случая.
Вскоре он представился.
Как и все порождения тьмы, Архитектор не нуждался в отдыхе. Он мог проводить в лаборатории дни и ночи напролет, и лишь странные звуки (а иногда – запахи), просачивавшиеся из-под каменной двери, свидетельствовали о неустанном труде хозяина лаборатории.
Амелл не сомневалась, что проникнув в святая святых Архитектора, она непременно отыщет интересующие ее сведения. И хотя она понятия не имела, что и где искать, ей казалось – она узнает искомое как только увидит.
Дело было за малым: дождаться, когда Архитектор покинет лабораторию, проникнуть туда и тщательнейшим образом все осмотреть. Или – эта идея нравилась Солоне куда больше – выманить его оттуда. В голове Амелл быстро созрел довольно примитивный план, который, в случае удачного завершения, вполне мог дать ей желанную возможность.
Всего лишь небольшой отвлекающий маневр. Амелл давно приметила, что под лестницей, ведущей наверх, к выходу из логова Архитектора, свили гнездо летучие мыши. Магические способности Солоны были истощены до предела, но на небольшую вспышку пламени их хватило.
Отчаянно захлопав крыльями стая потревоженных мышей взвился под своды пещеры с пронзительным верещанием, неразличимым для человеческих ушей Солоны, но слышимым для Уты и Архитектора. Амелл едва успела укрыться в боковом ответвлении коридора, заслышав шаги эмиссара и его немой прислужницы ; после чего что есть духу помчалась к лаборатории. Расчет оправдался – эмиссар так спешил проверить безопасность своего убежища, что впопыхах не наложил охранное заклятье на дверь, ограничившись лишь тем, что плотно прикрыл ее.
Проникнув в лабораторию, Амелл испустила разочарованный вздох. Всюду, сколько охватывал ее взгляд стояли шкафы и стеллажи с сотнями и сотнями фолиантов, стеклянных и каменных емкостей, колб с разноцветными порошками, бутылей, наполненных жидкостями всевозможных цветов и плотности. В центре лаборатории стоял высокий, почерневший от старости стол, покрытый незнакомыми Солоне символами, испускающими призрачное свечение.
Сжав кулаки, Амелл растерянно оглянулась, отчаяние захлестнуло ее. Какой же идиоткой она была, надеясь что-то найти среди магических вещей Архитектора, используемых Создатель ведает в каких целях. Да ей года не хватит, чтобы разобрать эти залежи!
Обернувшись на размеренный звук шагов по каменному полу, Солона заполошно заметалась по комнате в поисках укрытия. Ее план сработал, но лишь отчасти – Архитектор слишком быстро выявил источник шума и теперь возвращался. Не найдя ничего лучше, Амелл быстро залезла под стол, съежившись в спасительной темноте под массивной столешницей. В какой-то бесконечный в своем ужасе миг ей казалось, что эмиссар заметил ее, подойдя вплотную, но затем отошел и Солона поняла, что он только взял что-то со стола, не обратив внимания на притаившуюся под ним незваную гостью.
Слега осмелев, она подалась вперед, стараясь держать эмиссара в поле зрения. Тем временем, Архитектор повернулся к массивному шкафу и вынул оттуда знакомый каменный кубок. Затаив дыхание, Амелл следила за каждым его движением. Биение сердца отдавалось в ушах барабанным боем, и ей казалось, что эмиссар не может не услышать столь оглушительный звук.
Между тем, Архитектор снял с полок две бутыли, содержимое которых тщательно отмерил и смешал, предварительно аккуратно смазав им стенки кубка. Потом – Солона не поверила своим глазам – эмиссар снял массивный золотой браслет, обвивавший левую руку, вынул узкий кинжал с треугольным каменным лезвием и сделал аккуратный надрез на запястье. Подставив кубок под тонкую струйку крови, сочащуюся из раны, Архитектор подождал, пока емкость наполнится, затем что-то втер в запястье и вновь надел браслет.
Еще не найдя в себе сил до конца поверить в происходящее, Амелл ошеломленно смотрела, как осторожно эмиссар размешивает зелье, как идет к дверям, чтобы отнести это питье ей, Солоне.
Вот почему послевкусие от напитка казалось ей знакомым – терпкий, с легким оттенком гнили – он был похож, очень похож на пойло, которое она приняла из рук Дункана во время Ритуала Посвящения.
***
Возвратившись в свою комнату, Солона столкнулась с Архитектором. Не говоря ни слова, он протянул ей кубок.
– Сожалею, – сказала Амелл и выбила чашу из рук эмиссара, не успев даже подумать, что делает, – но я уже пила кровь порождений, мне хватит.
Казалось, Архитектор не удивился.
– Я знал, что так будет. Потому и просил мне верить. Я хочу помочь тебе.
– Заставив пить эту отраву?
– Моя кровь лишает Зов силы.
Спорить с этим Солона не могла. Архитектор был единственным из всех порождений тьмы, чей разум не был подвержен власти Зова. Видя ее колебания, эмиссар протянул к ней руки. Металл браслетов тускло сверкнул в мягком полумраке.
– Смотри, человек. Смотри на свое лицо.
Закусив губу от едва сдерживаемого волнения Амелл приблизилась и заглянула в зеркальную золотую глубину. В мерцающем отражении она увидела себя – осунувшуюся, измученную, с сухой бледной кожей и неестественно светлыми глазами. Ни темной каймы вокруг глаз, ни трупных пятен и струпьев на коже, ни серебристого свечения бельм. Она выглядела человеком.
Архитектор отвел руку.
– На самом деле, признаков порчи еще много, слишком много.
Он взял ее ладони в свои, перевернул, провел длинным ногтем по темной багровой вене.
– Смотри, скверна пульсирует в твоей крови, марая чистый цвет вен…
Коснулся ее щеки, осторожным, почти ласкающим движением.
–… твоя кожа отслаивается, и если ничего не предпринимать, чешуйки превратятся в язвы, язвы в струпья, струпья – в очаги омертвевшей ткани.
Приподняв подбородок Солоны двумя пальцами, эмиссар заставил ее посмотреть ему в глаза.
– И эти глаза со временем станут серебряными, как брюшко дохлой форели, – закончил он.
– Твоя кровь исцелит меня? – Амелл все еще не могла поверить. – Так просто? Тогда почему ты не вылечил Уту?
– Не просто, – Архитектор покачал головой. – Много лет я потратил на то, чтобы создать эликсир, обладающий силой и свойствами моей крови – и безрезультатно. Я не могу давать Уте свою кровь, слишком дорого обойдется подобный эксперимент. Ее трансформация завершилась, она вурдалак, и будет ждать столько, сколько потребуется. Ты же – другое дело. Будучи человеком ты слишком ценна, и я не могу позволить скверне уничтожить тебя.
– Мне жаль, что я разлила зелье. – Амелл внимательно смотрела на Архитектора и видела, как дрогнули уголки его губ. Словно он улыбался. Радовался.
Наконец она поняла. И тоже улыбнулась.
– Я приготовлю новую порцию, человек. Будь добра рационально распорядиться ею.
– Спасибо, – сказала Солона в спину эмиссару. А когда тот обернулся, замешкавшись, она встала на цыпочки и поцеловала его, обняв за узкую талию. – Спасибо…
– Сожалею, – сказала Амелл и выбила чашу из рук эмиссара, не успев даже подумать, что делает, – но я уже пила кровь порождений, мне хватит.
Казалось, Архитектор не удивился.
– Я знал, что так будет. Потому и просил мне верить. Я хочу помочь тебе.
– Заставив пить эту отраву?
– Моя кровь лишает Зов силы.
Спорить с этим Солона не могла. Архитектор был единственным из всех порождений тьмы, чей разум не был подвержен власти Зова. Видя ее колебания, эмиссар протянул к ней руки. Металл браслетов тускло сверкнул в мягком полумраке.
– Смотри, человек. Смотри на свое лицо.
Закусив губу от едва сдерживаемого волнения Амелл приблизилась и заглянула в зеркальную золотую глубину. В мерцающем отражении она увидела себя – осунувшуюся, измученную, с сухой бледной кожей и неестественно светлыми глазами. Ни темной каймы вокруг глаз, ни трупных пятен и струпьев на коже, ни серебристого свечения бельм. Она выглядела человеком.
Архитектор отвел руку.
– На самом деле, признаков порчи еще много, слишком много.
Он взял ее ладони в свои, перевернул, провел длинным ногтем по темной багровой вене.
– Смотри, скверна пульсирует в твоей крови, марая чистый цвет вен…
Коснулся ее щеки, осторожным, почти ласкающим движением.
–… твоя кожа отслаивается, и если ничего не предпринимать, чешуйки превратятся в язвы, язвы в струпья, струпья – в очаги омертвевшей ткани.
Приподняв подбородок Солоны двумя пальцами, эмиссар заставил ее посмотреть ему в глаза.
– И эти глаза со временем станут серебряными, как брюшко дохлой форели, – закончил он.
– Твоя кровь исцелит меня? – Амелл все еще не могла поверить. – Так просто? Тогда почему ты не вылечил Уту?
– Не просто, – Архитектор покачал головой. – Много лет я потратил на то, чтобы создать эликсир, обладающий силой и свойствами моей крови – и безрезультатно. Я не могу давать Уте свою кровь, слишком дорого обойдется подобный эксперимент. Ее трансформация завершилась, она вурдалак, и будет ждать столько, сколько потребуется. Ты же – другое дело. Будучи человеком ты слишком ценна, и я не могу позволить скверне уничтожить тебя.
– Мне жаль, что я разлила зелье. – Амелл внимательно смотрела на Архитектора и видела, как дрогнули уголки его губ. Словно он улыбался. Радовался.
Наконец она поняла. И тоже улыбнулась.
– Я приготовлю новую порцию, человек. Будь добра рационально распорядиться ею.
– Спасибо, – сказала Солона в спину эмиссару. А когда тот обернулся, замешкавшись, она встала на цыпочки и поцеловала его, обняв за узкую талию. – Спасибо…
Эпилог
Ута, бывшая Молчаливая Сестра и бывшая Серый Страж, могла двигаться совершенно беззвучно – так, что даже Архитектор не мог расслышать ее приближения. Вот и теперь она, тихая как тень, возникла на пороге.
«Все готово», – знаками показала она, протянув эмиссару пучок мясистых ярко-зеленых кореньев, известных среди жителей Амарантайна как «мясная трава». Бедняки издавна добавляли ее в еду, поскольку она придавала кушанью привкус мяса. Отвар из этих корешков шел на приготовление колбас – все из-за того же пряного кровяного привкуса. Конечно, настоящее мясо было куда лучше – но не у всех существует такая возможность, верно?
Благодарно кивнув, эмиссар принялся разминать «мясную траву» в ступке, стараясь выдавить побольше вязкого сока.
«Ты правда думаешь, что это ей поможет?» – Ута жестикулировала настойчиво, давая понять, что хочет услышать ответ.
– Да, – Архитектор тщательно отмерил дозу полученной жидкости и наполнил полированный кубок из черного камня. – Непременно поможет, Ута. Она поверила мне.
@темы: Ута, Архитектор, Герой Ферелдена, джен, ж!Амелл, Secret Santa 2012/2013
-
-
01.01.2013 в 14:03а что кровь Архи обладает какими-то особыми свойствами - почти наверняка, ога)
-
-
01.01.2013 в 16:44-
-
01.01.2013 в 17:23Русалка Милюля, это радостно слышать) Мне очень-очень хотелось, чтобы вам понравилось. С Новым годом
-
-
18.02.2013 в 01:41спасибо за нее <3
-
-
18.02.2013 в 02:17божестводостойную личность (с)