Для: edelweisse
Автор: Enansalera
Название:Душа моя
Пейринг: Квентин/Лиандра (Ревка)
Категория: гет
Жанр: ангст, дарк, психология, драма, фэнтези
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (1700 слов)
Предупреждение: один мабари будет убит и съеден
Смутно знакомый мужской голос вытягивает Лиандру из блаженной пустоты. В этой пустоте, казалось, были все, кого потеряла женщина за свою жизнь, но их не было видно, она просто знала, что они здесь, ждут её, проводят её… И вдруг будто тысячи крохотных щупалец крепко вцепились в неё и потащили обратно. Лиандра не знала, не могла вспомнить, почему она не хочет туда, но там пахло кровью… Кровью и болью. Оказывается, у боли есть запах, даже вкус, тягучий, липкий и какой-то горький что ли.
Ощущение, будто душу наматывают на кулак.
Обволакивает, стягивает, высасывает…
— С возвращением, любимая. — Голос звучал совсем близко, но это не Малькольм. Это кто-то другой.
Женщина медленно и осторожно открывает глаза. Стоящий рядом смотрит на неё безумно горящим взглядом и улыбается. Он рад чему-то.
— Даже в Тени я нашёл тебя, дорогая. Я говорил, что мы не расстанемся, любовь моя. — Незнакомец проводит рукой по щеке Лиандры. Он любуется, наслаждается прикосновениями, смакует близость к ней.
— Кто Вы? — Губы не слушаются, во рту привкус крови. И откуда взялась эта уверенность, что кровь — не её?
— Ты ничего не помнишь, радость моя? Ничего, это скоро пройдёт. Всё вспомнится. Мы справимся. Теперь у нас впереди вечность, как мы и мечтали, Ревка.
Имя обжигает и заставляет судорожно втянуть воздух. Лёгкие будто впервые раскрываются — непривычно и больно дышать.
— Я — не Ревка. Кто Вы такой? Что я здесь делаю? Где я? — Язык с трудом ворочается в пересохшем горле, слова царапают нёбо и нехотя высыпаются, словно песок.
— Ты всё вспомнишь, душа моя, — ласково повторяет мужчина.
Звук сработавшей ловушки заставляет его почти истерично дёрнуться в ту сторону.
— Я скоро вернусь, моя любовь, ты больше не останешься одна, клянусь. — Он приближается, стараясь растянуть и запомнить момент, медленно и осторожно касается её шеи губами. Лиандра пытается встать или хотя бы отстраниться, но с ужасом понимает, что её тело не слушаётся… Даже не почувствовала дыхания этого человека на своей (а своей ли?) шее, не ощутила прикосновения губ к коже.
Мужчина исчезает, подняв в воздух горсти бледного песка под ногами.
Маг… Опять этот запах. Запах крови. Он здесь повсюду. Въелся в воздух, облепил стены, пропитал её волосы, одежду, кажется, даже кожа поглотила этот запах. Тяжёлый, густой, чужой.
Лиандра пытается встать снова, но тело не реагирует. Получается лишь опустить голову. Платье. Чужое белое платье. Свадебное? Что это за сумасшедший маг? Наверняка, он ещё и малефикар.
Воспоминания пробивают сознание нестерпимо яркими лучами. Вот она идёт по Нижнему городу на еженедельную встречу с Гамленом. Вот лежит мужчина, кажется, раненный. Это был он! Этот человек был там! Как же он представился? Квинсент? Константин? Квентин? Да, Квентин. И всё, больше ничего. Будто оглушили. А теперь она в каком-то подвале, наедине с сумасшедшим малефикаром, зовущим её чужим именем, в чужом свадебном платье… Ревка. Не такое уж и чужое имя. Скорее, забытое, похороненное где-то в сундуках памяти… Ревка…
Когда мужчина возвращается пешком, таща за собой что-то коричневое и крупное, запах крови усиливается.
— Уже ищут, душа моя, но я защищу нас. Теперь могу позаботиться о тебе, любимая, — жарко шепчет он, укладывая труп мабари в угол.
— Квентин, — неуверенно произносит Лиандра и холодеет, увидев, как разгораются и лихорадочно блестят глаза её похитителя.
— Ну, вот, ты уже начинаешь вспоминать, свет мой. — Квентин кидается к ней с такой страстью, что, если бы могла, женщина бы отпрыгнула.
— Квентин, мне нечего вспоминать, — по возможности чётко произносит она, стараясь не отводить глаз от лица мужчины. — Меня зовут Лиандра. Лиандра Хоук. Не Ревка.
— Хоук. Я знаю. Кровь от крови твоей, Ревка, знаю. Когда я увидел её лицо, понял, что ты вернулась ко мне. Лиандра Амелл, счастье моё — это кровь от крови твоей, плоть от плоти. Она идеально подходила… И вот, ты вернулась ко мне, Ревка. Теперь мы будем счастливы.
— Нет. — Несмотря на странную неподвижность тела, голос дрожит весьма явно. — Я — Лиандра. Не Ревка. Я не знаю, кто ты такой. Вижу тебя впервые. Отпусти меня.
— Ты ещё слишком слаба, душа моя, потерпи чуть-чуть, скоро мы будем гулять вместе по городу. Хочешь — по этому, хочешь — одно твоё слово, свет мой, — и мы будем там, где ты хочешь.
— Я хочу домой. К сыну. — Упоминание Гаррета заставляет душу встрепенуться. Её уже ищут! Значит, скоро её освободят от этого психа. Совсем скоро!
— Милая, наш сын умер 20 лет назад. — Лицо Квентина искажает гримаса боли и отчаяния. — Ты родила мёртвого мальчика, душа моя. И он убил тебя. Наш мальчик, помнишь его?
— У меня трое детей. Гаррет, Бетани и Карвер. Я не рожала мёртвых сыновей. Ты, сумасшедший маг, немедленно выпусти меня отсюда, пока мой сын не нашёл тебя и не порвал на тысячи кусочков!
Гаррет скоро придёт. Очень скоро. И убьёт этого человека, нет, это отродье! Он порубит, вырежет его сердце и освободит несчастную заплутавшую душу, чтобы Квентин просил милости у Создателя за свои злодеяния! Он скоро придёт и освободит её. Скоро, надо только немного потерпеть. Совсем чуть-чуть….
— Отпусти меня по-хорошему, малефикар, — цедит Лиандра сквозь зубы. — Мой сын — защитник Киркволла. Он придёт сюда и разнесёт твоё убежище в клочья! Здесь даже нечем будет поживиться бездомным! А тебя, твоё тело я лично выкину в воды Недремлющего моря по кусочкам, чтобы чайки жрали тебя и давились, выплёвывая непереваренным обратно в воду, а рыбы жирели на твоей грешной плоти! Ты — чудовище!
Если бы она могла двигаться, она бы исцарапала его лицо, выскребла глаза, разорвала ноздри и рот, лишь бы этот монстр не смотрел на неё, не улыбался, не был рядом. Но тело по-прежнему не слушалось и безвольным мешком валялось в кресле. Квентин, оскалившись всё в той же безумной улыбке, смотрел прямо в глаза Лиандре, будто не понимая, не слыша её. Тело бы трясло от негодования, боли, и, чего уж таить, страха, будь оно послушно. Но…
Женщина плюёт в лицо, которое так близко.
— Милая, это скоро пройдёт… — утирается Квентин, продолжая, как ни в чём не бывало, любоваться ею.
Квентин осторожно поправил прядь волос, выбившихся из-под венца.
— Не переживай, душа моя, ты всё так же прекрасна. Я по-прежнему люблю тебя, моя Ревка. Не бойся, теперь я никому не дам тебя в обиду. — Шептал он, гладя её шею, плечи, руки.
«Создатель, прошу, если я сейчас закрою глаза и досчитаю до десяти, я проснусь… Это будет просто страшный сон… Это будет просто кошмар… Самый страшный кошмар в моей жизни…» — Лиандра закрыла глаза.
Мужчина слегка отстранился.
— Как ты себя чувствуешь, родная? Попробуй пошевелиться, — предложил он слегка дрожащим от нетерпения голосом.
«Сейчас я резко дёрнусь и проснусь!»
Ничего… Ни один мускул тела не двинулся. Будто ничего и не было.
«Это же кошмарный сон. Только там так бывает. Тело не может быть обездвижено!»
Ещё попытка — бесполезно. Она не чувствовала ничего, кроме своего лица. Только брови жалобно надломились и губы искривились просящее-болезненно.
«Создатель, ты же слышишь меня! Андрасте милосердная, помоги мне. Почему ничего не происходит?»
Маг утешающе погладил её по голове:
— Ничего, душа моя. Скоро тело привыкнет к тебе и будет слушаться. И всё будет, как раньше. Нет, всё будет лучше!
— Что тебе нужно? Деньги? Назови сумму, которую ты хочешь за мою свободу! Я заплачу! Я пошлю письмо сыну, он принесёт тебе деньги. Только отпусти меня. — Лиандра не оставляла попыток пошевелить хоть пальцем, но пока только лицо искажалось различными гримасами.
— У меня есть деньги, любимая, — пространно улыбался Квентин, — да они нам и не понадобятся. Почти.
— Что ты хочешь тогда? — женщина с подозрением уставилась на него.
— Милая, я нашёл тебя среди стольких обычных людей, я вернул тебя, моя совершенная, моя Ревка, больше мне ничего не нужно.
— Что ты несёшь, сумасшедший? — Мысли путались, бились в конвульсиях, не желали складываться в единую картину. Не получалось понять, что говорит этот маг, хотя обрывки понимания манили, дразнили хвостиками внутри сознания, но ухватить их было пока невозможно.
Время тянулось бесконечно долго. Квентин рассказывал Лиандре о том, как он собрал её, как он вернул свою Ревку себе. Вот почему здесь пахнет кровью… Вот почему тело отказывается её слушаться… Это — не её тело. Это части, сшитые с её лицом. «Создатель, ну почему я?» Квентин перебирал её пальцы, рассказывая о какой-то Марен. Видимо, это были её руки. Когда-то.
Гаррета так долго нет, что, наверное, уже и не будет вовсе. Но почему-то это уже не волнует женщину. Тело по-прежнему вялое и непослушное, значит, она будет сидеть мешком, не в силах даже поднять руку. Это тоже не пугало.
Всё равно ничего не изменить, зачем думать о том, что не случиться? Только тешить себя пустыми надеждами.
Надо просто дождаться, когда этот псих наиграется и убъёт её. Или, если тело начнёт двигаться по её воле, просто дойти до камина, взять ту вазу с белыми лилиями, разбить её и перерезать себе горло. Нет, этот чёртов маг крови вылечит её… Выхода нет.
Маг продолжал что-то говорить, но Лиандра его не слушала. Она просто смотрела на песок, который впитал в себя кровь дохлого мабари.
— А помнишь, помнишь, милая, как мы купались тайком? Мне удавалось улизнуть из Круга, а тебе — от родителей, и мы ночами купались… Мы сходим ещё, позже, когда ты окрепнешь и наберёшься сил, душа моя. Ты же помнишь, моя Ревка, как приятно холодила твоё красивое тело вода? О, а тот вечер у костра, когда нас чуть не поймал храмовник в дозоре?
Квентин рассмеялся своим воспоминаниям, потом обернулся на Лиандру. Она всё так же смотрела на труп собаки.
На мгновение на его лице отражается что-то, отдалённо напоминающее неуверенность и страх, но через секунду, он возвращается к разделке ноги мабари.
— У нас есть целая вечность, душа моя. Ты всё вспомнишь…
— Милая моя, я приготовил нам ужин, — зовёт маг спустя целую жизнь. — Давай-ка попробуем дойти до стола.
Он поднимает возлюбленную, попутно вдыхая запах её волос.
Ноги начинают слушаться. Руки сгибают пальцы. Шея поворачивается в сторону Квентина, а губы растягиваются в улыбке.
— Квентин, — говорить стало намного проще.
— Да, любовь моя? — Он выходит вперёд и протягивает руки, чтобы она шла почти сама.
Когда-то давно, в прошлой жизни, она учила так ходить двух близнецов — мальчика и девочку. И ещё одного мальчика с голубыми глазами. Когда-то она обожала эти глаза. Кажется. Они были точь-в-точь, как глаза… Кого-то, кого она очень любила… Странно, у Квентина карие глаза.
— Чем так вкусно пахнет, душа моя? — Она протягивает ему руку, позволяя усадить себя за стол, где дымиться мясо.
— О, я рад, что тебе понравилась, свет мой! Ты всегда любила мясо по-орлейски. Я же говорил, что ты всё вспомнишь, моя Ревка. — Квентин целует женщину и зажигает свечи. — Теперь мы будем счастливы, душа моя.
Она оглядывается и задерживает взгляд на вазе с белыми лилиями. Тягучий, горький, тяжёлый, обволакивающий аромат. Она обожала эти цветы именно за их запах.
— Милый, — зовёт она, чуть погодя. — Я же говорила, мне не нравится этот портрет, надо заказать художнику новый.
@темы: Квентин, гет, Леандра, Ревка Амелл, Secret Santa 2012/2013
-
-
02.01.2013 в 14:45какая клевая крипота
только если используете фанон про Ревку - она рожала живых детей (ну, раз про них говорят, что они были магами, то явно не мертворожденные)))
-
-
03.01.2013 в 16:55Остальные живы и маги.
Просто задумка так "попёрла", что это - первая часть трилогии, посему этот момент и смазался.
-
-
16.01.2013 в 07:49Лиандра пытается встать снова, но тело не реагирует. Получается лишь опустить голову. Платье. Чужое белое платье. Свадебное? Что это за сумасшедший маг? Наверняка, он ещё и малефикар.
Леандра всегда "отличалась" умом и сообразительностью.
— Милая, наш сын умер 20 лет назад. — Лицо Квентина искажает гримаса боли и отчаяния. — числительные в художественном произведении (я смею так заверять) пишутся буквами.
Ты, сумасшедший маг, немедленно выпусти меня отсюда, пока мой сын не нашёл тебя и не порвал на тысячи кусочков!
Он придёт сюда и разнесёт твоё убежище в клочья! Здесь даже нечем будет поживиться бездомным! А тебя, твоё тело я лично выкину в воды Недремлющего моря по кусочкам —
Ни один мускул тела не двинулся. — и опять кусочков. Есть хорошее правило — однокоренное слово на абзац, а лучше на страницу.
Не получалось понять, что говорит этот маг, хотя обрывки понимания манили — паниманиямани, слышите?
ПОВ Ревки не везде выдержан.
Автор, текст не вычитан. Леандра ругается точно шалашовка. Я всё пыталась вспомнить, откуда это въедливое «душа моя», звенящее у меня в голове женским голосом, и точно — это Элеонора Кусланд так называла ГФ в прологе. Но это мои личные заморочки.
А концовка — ми-ми-ми. Порадовала