Для: SistemK
Автор: Батори
Название: Мне сердце разбили кровавые дни
Персонажи: Зевран, ж!Табрис
Категория: джен
Жанр: cонгфик
Рейтинг: R
Размер: мини (1050 слов)
Предупреждение: дезфик
Мне сердце разбили кровавые дни,
Страсть и юность навечно ушли.
Зевран помнил ее так, словно видит ее лицо перед собой прямо сейчас.
Каллиан Табрис — маленькая, худая эльфийка, с бледной, чуть желтоватой кожей, с прямыми светлыми волосами и глазами цвета летних трав. Губы — длинные, с иронично изогнутыми уголками, сжимающимися так, словно Каллиан привыкла хранить секреты и всегда владеть собой. Лицо — всегда замкнутое и настороженное, с определенной точки зрения — красивое, оставляющее царапающее ощущение на коже. Слишком юное лицо для Серого Стража.
Зевран помнил ее всю — ее голос, высокий и тихий, все ее привычки помнил наперечет.
Страж могла часами перебирать свои волосы гребнем, любила кидать камешки в воду, любила мягкие вязаные шарфы и травяной чай, звездное небо и песни Лелианы у костра. Она любила ежевику и яблоки, деревянные браслеты, а еще она всегда любила гладить кольцо на кожаном шнурке, и лицо у нее становилось мрачным и грустным.
Каллиан всегда спала тревожно, положив голову на локоть, и часто шептала чье-то имя во сне, иногда просыпалась в слезах. Но она никогда не говорила Зеврану о том, что ей сниться и чье кольцо она носит на шнурке и греет в ладонях, когда, как ей кажется, никто не видит.
А Зевран никогда не спрашивал. Хотя бы просто потому, что вряд ли хотел услышать ответ.
В то время, кажущееся теперь таким далеким, Зевран тоже многое любил. Он любил кожаные перчатки, бисерную вышивку, стилеты, свежий хлеб и холодное оружие, длинные блестящие волосы и запах дыма, ночные пруды и резьбу по дереву.
А еще Каллиан и Зевран любили друг друга — по-своему.
Какая потеря, теперь ты мертва,
То плата за страсть и любовь короля.
Лишь ветка гнилая поплачет со мной,
Тебя я запомню навечно живой.
Каллиан Табрис — человек, который всегда отчаянно боролся за свою жизнь. Она, как и все, не верила, что ее сердце перестанет биться. Не в этот раз. Когда-нибудь — но не в этой войне. Потрясающая воля к жизни, должно сказать.
Так думали все — до последнего дня.
Наверное, Зеврану никогда не давались прощания. Слишком сильно они цепляют за душу, слишком глубокие оставляют шрамы. Он никогда не любил прощаться. Он любил или уходить, или ничего не говорить вовсе.
Каллиан не обняла его и не поцеловала, как, наверное, сделала бы другая женщина на ее месте — просто коснулась пальцами его руки, светло улыбнулась и ушла, чтобы не вернуться.
На сожжении Каллиан было тихо и сумрачно. Клубился туман за стенами, поленья пахли остро и горько, как давняя смерть. Лелиана рыдала, уткнувшись лицом в плечо Винн, Огрен, на удивление трезвый, стоял, опустив голову, явно не зная, куда себя деть и что сказать.
Им всем было нечего сказать о погибшей Табрис — слишком было больно.
Лицо ее — бледное и спокойное, руки сложены на груди. Легче думать, что она спит. Просто сон ее будет длиться не часами, а веками.
Огонь поглотил ее, маленькую храбрую Каллиан Табрис, женщину, которая прошла свой путь и погибла ради тех, кого любила.
Глупая, героическая смерть, о которой сложат легенды и сказания. О ней будут говорить как о герое, но не как о просто женщине, которая могла любить.
Такова справедливость жизни — умирают лучшие, но продолжают жить в душе мертвые.
Друзья твои тоже уйдут без возврата,
Но верю, мы встретимся где-то, когда-то...
Они ушли из Денерима почти сразу после похорон. Ничто больше не держало их вместе, лица стали казаться чужими.
Сначала ушел Стэн. Он уплыл в Сегерон, не попрощавшись. Следом за ним ушел шумный, громогласный Огрен. Потом — Винн и Шейла.
Вскоре в лагере остались только Зевран и Лелиана.
А еще через несколько дней Зевран остался один.
Мне сердце разбили кровавые дни,
Страсть и юность навечно ушли.
Из Ферелдена — в Антиву — прочь от воспоминаний, но какой смысл бежать, если память не отсечь расстоянием? В памяти — смех и долгие, тягучие ночи, прикосновения и стоны — Зеврану хочется налить себе в голову едкой кислоты, чтобы она выела все воспоминания, позволила забыть, позволила начать жизнь — с чистого листа.
Но память нельзя стереть. Никогда не забудешь то, что так страстно хочется забыть. Никогда не вырвать из собственной жизни главы — хотя бы потому, что в жизни нет ничего ненужного. А если и вырвать — то это ничего не изменит.
Жить нужно сегодняшним днем — так говорят мудрецы. Наверное, они просто никого никогда не теряли.
Поэтому — Зевран бежит, быстро, как только может, топит воспоминания в убийствах, одиночество — с продажными женщинами, тоску — в людской толпе. Бесконечные дороги лежат у его ног, но убийца не знает, отправиться ему в путь или вернуться.
На север или на юг, на запад или на восток — у Зеврана не осталось ничего, кроме проклятой памяти и дороги.
Но он возвращается.
Зевран снова здесь — в Ферелдене, там, где все начиналось. Ферелден залечил раны, оставленные войной, он пахнет холодным морем и мокрой псиной.
Знакомые дороги, знакомые небеса — как будто и не было всех этих лет.
В таверне — людно и шумно, от дыма першит в горле, от запаха эля кружится голова. Одинокий бард в плаще перебирает струны лютни, окидывает посетителей взглядом лучистых голубых глаз.
В стремленье тщеславном слепа ты была,
Чем выше летаешь, тем дальше земля...
Убийца не любит баллады и песни. В них герои бессмертны. Они живут одну и ту же жизнь, умирают столько раз, сколько повторяется припев.
Зевран закрывает голову руками, кусает губы и жмурит глаза.
Только не пой, сладкоголосый, только не пой...
Тем громче падение.
Теперь ты мертва.
У Каллиан Табрис нет могилы, нет места, где можно прийти и посидеть в тишине, где, может быть, станет легче, и боль пройдет, и затянутся раны.
Зевран приходит на место, где несколько лет назад развеял по ветру прах Каллиан Табрис.
Это просто холм, поросший густой темной травой, сквозь которую тянутся к солнцу незабудки и лютики, просто холм под ярко-синим небом, где царит покой и беззвучие.
Эльф сидит на холме до заката, жует травинки и вслушивается в шепот густых трав. Сердце бьется ровно и медленно, и, кажется, спустя долгие месяцы, оно наконец перестало болеть.
Зевран смотрит на запад, туда, где заходит кроваво-красное солнце, окрашивая небо в винный цвет.
Все дороги заканчиваются на западе. Так говорят люди. На западе находят покой умершие, на западе играют с ветром души.
«Знаешь, ты просто живи, - слышится одинокому Зеврану в шепоте ветра и шелесте трав. - Просто живи и дыши. Мы еще встретимся с тобой».
В тексте использована баллада
Thomas Wyatt - These bloody days
@темы: Зевран, Герой Ферелдена, ж!Табрис, джен, Secret Santa 2012/2013
-
-
01.01.2013 в 16:58Так что тут вообще не в бровь, а в глаз. Огромное спасибо
-
-
01.01.2013 в 17:28Поэтому мне доставило огромное наслаждение порадовать человека
Очень рада, что вам понравилось!