Для: .ashkaari. ( NoCalibrations) От: Девка, победившая дракона ( Blue Steel) Название: «Первый рекрут» Пейринг/Персонажи: ж!Амелл/храмовник из тупика (его зовут Говард) Категория: гет/дзен Жанр: AU, психология Рейтинг: PG-13 Размер: 2124 слова
Им с Йованом и Мэлом было по восемь, когда они впервые обнаружили в Башне сэра Говарда. Он сидел на ступенях, сняв шлем, и читал книгу. Заколоченная дверь, возле которой он дежурил, когда-то вела на третий этаж. Сэру Говарду в ту пору едва исполнилось двадцать, но дети не видели разницы между ним и, скажем, Грегором. Все взрослые казались одинаково старыми. Сэр Говард к тому же выглядел каким-то больным — худым и бледным.
— Эта дверь заколочена, — сказала Амелл.
— Да, — ответил сэр Говард. — Я в курсе.
— Зачем тогда вас здесь поставили?
Сэр Говард прикрыл книгу и выпрямил спину.
— Там кладовка, а в ней — опасный демон, — проговорил он. — Один мальчик вашего возраста. Он стал одержимым и убил несколько учеников. Вырвал им глаза и съел, если быть точнее. Они могли бы выжить после этого, но он слишком глубоко засовывал грязные пальцы в их глазницы и повредил мозги.
Йован был единственным, кто поверил и испугался.
— Фу! — поморщилась Амелл. — Почему же его не убили?
— Вы слышали про Истязания?
Конечно, они слышали про Истязания.
— Демона держат здесь для них.
— Он копается в глазницах учеников? — спросила Амелл.
— Это тайна, — ответил сэр Говард. — Мне не дозволено об этом говорить.
Мэл усмехнулся. Мальчик из благородной семьи. Только Первый чародей и Рыцарь-Командор знали, из какой именно. Он попал в Круг совсем маленьким, раньше Амелл и Йована, и с каждым годом его семья в рассказах обитателей Башни становилась все более родовитой. Не так давно сплетники повысили его до тейрна.
— Вы должны стоять на дежурстве, — сказал он, глядя сэру Говарду в глаза. — На ногах.
— Что?
— Я знаю правила. Вы не имеете права сидеть на дежурстве. И снимать шлем. И говорить с нами. И читать.
Амелл дернула его за рубашку, но Мэл, видно, и впрямь возомнил себя тейрном Цитадели Кинлох.
— Вы здесь, чтобы защищать нас от демонов, — добавил он, — а не развлекаться.
Сэр Говард отложил книгу. Амелл запомнила: это были «Сказания из глубин земли» брата Фердинанда Дженитиви. Затем он поднялся на ноги, сгреб Мэла за шкирку одной рукой и поднял.
— Маленькая кусачая собака, — произнес храмовник. — Думаешь, я здесь, чтобы прислуживать тебе?
Мэл неуклюже взмахнул руками и выпустил сноп искр, которые потухли, едва долетев до нагрудника. Сэр Говард швырнул Мэла в сторону, как щенка, и тот плюхнулся на ковер, больно ударившись локтем.
— Похоже, так и есть, — мрачно и почти беззлобно признал сэр Говард.
— Рыцарь-Командор узнает об этом, — пообещал Мэл, и Рыцарь-Командор узнал.
То была долгая, холодная зима. Мэл провалился под лед во время игры, но сэра Говарда уже не было в Башне, чтобы спасти его. За ним прислали красивый экипаж. Амелл не запомнила гербов — те расплывались перед глазами.
За зимой, когда умер Мэл, пришла другая, теплая и мерзкая — сплошной дождь без снега. А за ней — зима морозная, солнечная. Иногда в Башню просачивались слухи. Сэр Говард сражался с малефикарами в Эмприз-дю-Лион. С демонами в топях. С одержимыми на Штормовом Берегу.
Пятнадцать зим прошло, прежде, чем сэр Говард вернулся в свой тупик.
***
Амелл случайно обнаружила его и в первый раз не призналась. Даже не подошла. Но это точно был он — все пятнадцать лет его вахта пустовала.
Отправляясь в тупик, она взяла в библиотеке «Сказания из глубин земли» брата Фердинанда Дженитиви. И распустила волосы зачем-то. Все в этой Башне видели ее каждый день, как стены, ковры и книжные полки. Так изменений не замечаешь. Амелл стало интересно, что он скажет о ней через пятнадцать лет. Что с ней произошло за это время? Главное, если честно, выросла ли она красивой? После Эмприз-дю-Лион, топей и прочих мест он должен разбираться.
— Вы снова сторожите демона, что копается грязными пальцами в глазницах учеников, — сказала она. — Это хорошо. Нам было не по себе все эти годы.
Говард довольно долго молчал.
— А, я тебя вспомнил, — ответил он потом. — Ты выросла?
Амелл подавилась смешком.
— Надеюсь! Мне было восемь, а теперь мне двадцать три. Вы меня узнали?
— Я тебя почти не вижу.
Кокетливая улыбка сползла с лица Амелл. Храмовник не был настроен на флирт.
— А вы, сэр Говард? — спросила она. — Вы постарели?
— Я изменился, — ответил Говард. — Теперь я выгляжу ровно так, как себя чувствую.
— Снимите шлем на секунду, — улыбнулась Амелл. — Хочу видеть ваше лицо.
— Там не на что смотреть.
— Ну, пожалуйста. Я никому не скажу.
— Да скажи кому угодно. Там буквально не на что смотреть. У меня больше нет лица.
Амелл не совсем поняла и не нашлась с ответом. В его голосе не было ни горечи, ни боли. Кажется, их диалог и ее растерянность его даже позабавили.
— Я принесла вам книгу.
Она протянула «Сказания из глубин земли», но он не взял.
— Я больше не читаю на посту. И вообще больше не читаю.
— Что с вами случилось?
Он задумался.
— Я стал хорошим храмовником. Как хотел твой друг. Кстати, где он? Уже воссел в Орлее? Захватил Тевинтер?
— Он умер. Утонул той же зимой, что вы от нас ушли.
— Значит, нет, — произнес Говард. — Я тоже не стал Героем Ферелдена.
Амелл была признательна, что он не пытался изображать сожаления. Он видел Мэла всего раз, и в тот раз Мэл оскорблял его.
— Вы поэтому ушли от нас? — Амелл хотелось проявить проницательность, заглянуть ему прямо в душу. — Хотели славы? Сражаться?
— Меня отослали по настоянию отца того мальчика. Который умер.
— Солона?
Йован за плечом. Старый добрый Йован с лицом побитой собаки.
— Йован, ты помнишь сэра Говарда? — спросила Амелл. — Он вернулся к нам из своих странствий.
— Простите, я не помню, — пожал плечами Йован. — Нас зовут.
Уходя, Амелл уже не сомневалась, что знает о нем все. Изгнанник, проведший в боях и неустанном труде все пятнадцать лет, которые она росла в этих стенах, чтобы стать утешением его измученной душе. Единственная, кому все равно, что стало с его лицом.
***
Амелл долго стояла у двери и подслушивала, озираясь, чтобы никто ее здесь не поймал. Ирвинг и Грегор ссорились из-за войны, из-за магов, которых отправили под Остагар. Король просил еще. В кабинете с ними был один человек, он что-то сказал про порождений тьмы, и тут Грегор произнес громко и отчетливо:
— Вы уже призвали моего человека, вам мало?
— Я его не призывал, — возразил незнакомец. — Он вызвался добровольцем.
— Он вернулся в Круг десять дней назад! — голос Грегора начинал дребезжать, когда тот кипел от возмущения. — Десять дней! После изгнания, которое длилось пятнадцать лет. Храмовник — это вам не странствующий рыцарь, место храмовника — в Круге! Думаете, легко было Церкви найти ему занятия, сохранить его верным ордену и присяге? Думаете, что это были за занятия? У него сожжено лицо, он обезображен до неузнаваемости. Вдобавок почти слеп! Я позволил ему продолжить службу, хотя он к ней не пригоден. Поставил сторожить тупик. Возле... возле библиотеки. Подальше от детей. Дыхание Создателя! Какой из него Серый Страж? В полумраке он в упор не отличит вас от порождения тьмы! Вы подписали этому человеку смертный приговор!
— Ну, всякое бывает, — просто ответил незнакомец.
— Всякое?! Какое всякое, он прозреет?
— Наверно, ему стало скучно сторожить тупик у библиотеки. Он еще не старый человек. Я вам повторяю: я с ним вообще не говорил. Увидел первый раз, когда он пришел проситься в рекруты.
— Вы должны были...
— Вы в своем уме? — вдруг оборвал Грегора незнакомец. — Я сам отлично знаю, что я должен.
В кабинете повисла гнетущая тишина. Самое время было Амелл постучаться и войти, но она глотала слезы, хотя пришла принимать поздравления с успешным прохождением Истязаний и вступлением в Круг. Измученный сэр Говард, выжженный сэр Говард, опустошенный, усталый, разочарованный сэр Говард, утешением которого она собиралась стать, проторчав в Башне Круга всего десять дней завербовался в Серые Стражи.
***
Амелл вела Дункана по коридорам Башни, почти не глядя. В Башне ей были не нужны глаза.
— Я могу стать Серым Стражем? — спросила она.
— В другой ситуации я бы сказал, что, конечно, можешь, — ответил Дункан. — Но Рыцарь-Командор очень болезненно воспринял уход в Серые Стражи одного из храмовников. А я прошу Круг прислать больше магов под Остагар на помощь королю. И еще не потерял надежду.
— Получить магов для армии важнее, чем я?
— Боюсь, что так и есть, — вздохнул Дункан. — Позиции Серых Стражей в Ферелдене весьма слабы. А в этой Башне я уже получил своего рекрута и поостерегусь требовать еще.
Амелл почти слышала приглушенный голос другой себя, взрослой женщины, которой она станет через много лет. Голос говорил, что идти в тупик не нужно, что это просто смешно. Время той женщины еще не настало, но ее голос звучал все громче по мере приближения к тупику. С полминуты она простояла перед сэром Говардом молча. Тот тоже ничего не говорил, и Амелл пришло в голову, что он спит стоя или не видит ее, хотя должен был слышать шаги.
— Жаль, что вы опять нас покидаете, — произнесла Амелл затем.
И что тут больше некого любить.
— Почти все в этой Башне видели только то же, что и я, — добавила она. — Просто некоторые смотрели гораздо дольше. Я надеялась, мы с вами поговорим. О том, что происходит снаружи.
— Снаружи происходит Мор, — уверенно ответил сэр Говард.
Мором были заняты его мысли.
— Неужели... неужели вы не устали? — голос Амелл дрогнул. — Неужели вам не хочется покоя? Здесь.
Со мной.
— Я полуслепой, — Амелл слышала, как он усмехнулся под шлемом, — а не полумертвый.
Взрослая Амелл говорила, что тот сэр Говард существует только в ее воображении вместе с историей запретной любви и незаконнорождённым ребенком, но нынешняя Амелл верила, что ей просто не хватило времени.
Тем вечером она молилась.
— Смирения, — бормотала Амелл, — смирения.
Возле нее опустилась на одно колено молодая послушница.
— Здравствуй, — прошептала она. — Ты меня, наверное, не знаешь. Я Лили. Помолимся вместе.
***
— Ты поступаешь правильно, дитя мое, — повторял Ирвинг, как заведенный.
— Я совершаю предательство, — отвечала Амелл. — И, как всякий предатель, я хочу свою награду.
— Не предательство. Этот ученик использует тебя. Он без тени сомнения готов уничтожить твою жизнь и плюнуть в лицо Кругу и Церкви. И ты не сомневайся.
— Вы обещаете мне?
Он положил руки Амелл на плечи. Она была почти на голову выше.
— Я уверен, что мы с Дунканом сможем убедить Грегора. Я буду ручаться и ходатайствовать за тебя. Ты покинешь Круг и станешь Серым Стражем. Только сделай все, как я сказал.
Амелл думала.
— Вы говорите, внутри стражи. Мне придется их убить. Или они убьют меня.
— Не убьют. Я в тебе уверен. Ты блистательно прошла Истязания, дитя мое. Ты сильный маг.
Амелл думала дальше.
— Допустим, мы преуспеем. Мы уничтожим филактерию. Если Йован сбежит...
— Он не сбежит.
— Разве можно загонять малефикара в угол? И быть уверенным, что он не сбежит.
— Это моя забота, дитя. Моя — и храмовников.
Амелл задумчиво водила пальцем по губам и хмурилась. Она надеялась, что донести на Йована и Лили будет достаточно, чтобы заполучить Ирвинга на свою сторону, но она сглупила. Старик оказался слишком хитер, жесток и мстителен и скрутил ее, как паук.
— Церковь скажет, что мы оболгали послушницу, — понизив голос, твердил он Амелл в ухо. — Если Круг должен покарать свое дитя, то и Церковь — тоже. Она должна попасться на месте преступления и поплатиться за все. Это будет справедливо.
Амелл кусала губу.
— Я рискую жизнью в этом хранилище, — произнесла она. — И филактерия малефикара будет уничтожена. Все это только для того, чтобы послушница не ушла от расплаты? Это ваша цель? Ваша радость?
Ирвинг прикрыл морщинистые веки.
— Да, дитя мое, — выдохнул он.
***
Амелл лежала на боку, нос к носу с Йованом, и смотрела в его остекленевшие глаза. Его брови были все так же трагически вздернуты кверху.
— Ты в порядке? — бормотал Ирвинг, театрально простирая морщинистую руку к Рыцарю-Командору. — Грегор?..
Вышибить дух из Первого чародея было непросто. Едва очнувшись от удара, он принялся лицемерить.
— Я знал... — хрипел где-то Грегор, ослепший от благочестивой ярости. — Магия крови... Но чтобы повергнуть столь многих... Не думал, что он обладает...
— Мы не ожидали такого поворота событий, — блеял Ирвинг. — Ты в порядке, Грегор?
Амелл попыталась встать, но голова закружилась, и она снова упала, затылком в лужу крови Йована. Нож попал тому в шею, и крови излилось немало. Теперь она была у Амелл на волосах.
Если бы мне позволили вмешаться раньше!
Амелл перевернулась на живот и встала на колени.
Посмотри на беднягу! Если бы Говард не бросил нож...
его смерть
совесть
Всех вас!
От сэра Говарда мало что осталось. Он словно побывал в руках голема. Внутри доспеха, смятого, как картон, могло быть только месиво.
Предатели! Малефикары!
Я согрешила
Я стала сообщницей
С глаз моих!
Она выполняла мой приказ
Никто, кроме нас, не имеет права
Что?! Ты обещал ей?!
Она хорошо послужила Кругу
В новобранцах мы ценим преданность нашему делу
В опустевшем сознании Амелл, склонившейся на телом, вертелись идеи, как извлечь голову сэра Говарда из шлема. Можно распилить шлем. А можно выскрести голову. «Вот теперь я точно выгляжу так, как себя чувствую», — сказал бы он.
Я не согласен
Я ей не доверяю
Обязан расследовать
Этот мир заполонили существа
Я не отдам
Рекрут убит
Ей не место
Их голоса становились все ближе, пока голос Стража не заполнил все и не вытеснил мысли о голове сэра Говарда.
— Хочешь услышать это, храмовник?! — рявкнул он. — По-хорошему не можешь?! Забыл, что за стенами Башни есть гребанный мир?! Так я, Дункан, Страж-командор Ферелдена, призываю эту женщину из Круга!
Все стихло, но у Амелл не было сил к ним обернуться. Пальцы Первого чародея впились Амелл в плечи.
— Гордись, дитя мое, — произнес он чуть слышно, склонившись к ее уху. — Ты еще не понимаешь, как тебе повезло.
|
|