Автор: LenaSt
Пейринг/Персонажи: ж!Тревельян, Дориан, Варрик, Блэкволл
Категория: джен
Жанр: хоррор, AU
Рейтинг: PG-13
Размер: 1990 слов
Примечание: вольная трактовка судьбы семьи Д'Онтер
— Это будет простое задание, — пообещала Жозефина, сверившись с записями. — Поместье Шато Д’Онтер, несколько лет простояло опустевшим, с тех пор, как одержимая демоном юная леди Д’Онтер убила всю свою семью.
— Проще некуда, — поддакнул Варрик, — и теперь только дождь, плесень и ожившие мертвецы царствуют в этом прелестном месте, не так ли?
Жозефина чуть наморщила смуглый лоб.
— Мертвецы, совершенно верно. И еще демоны. — Она обвела взглядом присутствующих. — Местные очень просили Инквизицию разобраться. И хорошо заплатили за эту любезность.
Эвелин Тревельян не хотелось участвовать в этой вылазке. Изумрудные могилы вгоняли ее в тоску буйством ядовитых, навечно пропитанных влагой красок. Мягкая, точно живая почва под ногами, неприятно липнущая к каблукам.
— Но если там разрыв, Инквизитор…
Да-да, конечно, тогда понадобится ее метка. Эвелин покосилась на левую руку. Ее подергивало тусклой, ноющей болью, словно где-то глубоко под кожей засел нарывающий чирей.
*
Снова эта надоедливая зелень. Эвелин поежилась: нет, все-таки ей никогда не нравились Изумрудные могилы. Ехать все же пришлось, Инквизиция никогда не отказывала нуждающимся. В конце концов, их четверо и они сильны, что может пойти не так?
За распахнутыми ворота Шато Д'Онтер притаилась мертвая тишина.
— Если бы тут был Разрыв, тут бы уже была свора демонов, — задумчиво сообщил Варрик, поглаживая Бьянку.
— О, он может быть во внутреннем дворе, — включился в обсуждение Дориан.
Блэкволл молча озирался, сжимая рукоять меча.
— Давайте запустим Героя вперед, а сами постоим тут и посмотрим, что с ним будет? — предложил Варрик.
— Тише.
Эвелин было нехорошо. Метка донимала ее всю ночь, то обжигая лихорадочным жаром, то обдавая леденящим холодом. Блэкволл тоже не сомкнул глаз, то обнимал ее, кутая в одеяло, то подносил питье к пересохшим губам.
— … или, быть может, ты, Посверкунчик? Мертвецы ведь по твоей части.
— Вот только в округе ни одного мертвеца.
— Серьезно? — Варрик недоверчиво уставился на него. — Твой внутренний магуйский радар?
Дориан, непривычно серьезный, вышел вперед и коснулся посохом ворот, увитых плющом.
— Это самое мертвое, что я чую. Ворота и гниль, которой пропитано все в этом месте.
— Семья Д’Онтер очень боялась, что их дочь заберут в Круг, — сказала Эвелин. — Когда стало ясно, что она наделена способностями, ее родители нанимали магов и храмовников, чтобы те удерживали ее под контролем. Они предусмотрели все.
— Значит, не все, — сказал Блэкволл. — Судя по тому, что случилось дальше.
— Наверное, все погибли. — Дориан покачал головой. — Я чую смерть, но она тихая, упокоенная.
— Мы так и будем стоять тут, запугивая друг друга? — поинтересовался Варрик.
— Я хочу сказать, Жозефина отправила нас сюда, потому что местные жители жалуются на мертвецов и демонов, которые приходят из поместья. Здесь не может быть только упокоенных.
Дориан пожал плечами.
— Кстати, а что случилось с самой малюткой Д’Онтер? Она умерла?
Эвелин нахмурилась. По словам Жозефины, она… она… Жозефина же что-то говорила о ее судьбе, но что именно?
— Я не знаю. Не могу вспомнить.
Блэкволл успокаивающе положил руку ей на запястье.
*
Кабинет лорда Д'Онтера встретил их тишиной и пылью, затхлым запахом заброшенности и рассеянными по полу полуистлевшими обрывками бумаги. Эвелин подняла один из них, посеревший, точно покрытый паутиной листок, крошащийся в пальцах.
Сэр Родрик сбежал прошлой ночью. Слуга сказал, что слышал шум ближе к рассвету. Оставил золотые, что я дал ему. Трусливая крыса, позабыл даже про деньги.
Хорошо, что остальные все еще тут.
Моя Мелинда... Такая способная…
Эвелин отряхнула ладони.
— Не знаю, что тут произошло, — заглядывавший ей через плечо Варрик покачал головой. — Но у меня от этого мурашки.
— Он нанимал для нее храмовников.
Эвелин потерла левую руку. Тянущая боль ушла, превратившись в монотонный, раздражающий зуд. Она вопросительно посмотрела на Дориана: он должен понять, что это означает.
— Потому что маги больше не справлялись. Думаю, это был сильный демон. Ну или южные маги слабее, чем мне казалось.
— Что если она все еще здесь, — сказал Блэкволл. — Маленькая леди Д'Онтер. Что если она жива? Что если так и осталась в этом поместье?
Мертвецы… И еще демоны
Так говорила Жозефина. Так почему мы вообще здесь? На многие мили вокруг поместья царили лишь тишина, ослепительная зелень и бесконечные влажные пустоши болот, обманчиво спрятанные под цветущими травами.
— Необязательно жива. Иногда магия бывает такой… — Дориан запнулся, подбирая слова. — Неправильной. И тогда она убивает своего хозяина. Я видел подобное, и не однажды.
— Нужно обыскать особняк.
*
Длинные светлые коридоры, залитые мерцающими солнечными лучами. Молчание было таким полным, таким абсолютным, что звенело в ушах. Эвелин переступила через жирные черные следы на полу, размазанные, словно кто-то волок обездвиженное тело.
Магия
Эвелин остановилась, чувствуя, как дрожит воздух. Они были не одни в этом просторном, обманчиво безопасном и светлом особняке, тихом и вязком, как невидимое болото.
Комната в дальнем конце коридора. Над ней — стилизованные, выцветшие буквы-аппликации, когда-то составлявшие витиеватую надпись. «М» и «Е», и, кажется, «А».
— Мелинда. Ее звали Мелинда Д'Онтер.
Эвелин помедлила на пороге, готовясь войти. Комната была пуста, лишь мириады пылинок кружились в потоке белого света. Блэкволл подобрал с полу очередную записку, бережно сжав ее грубыми пальцами и прочел вслух.
Мастер Гилберт спустился вниз, его время пришло.
Папа ушел, так было надо.
Но непременно вернется.
Как и все они.
Сумбурно и так же неясно, как и записи лорда. Никто не думал, что эти строки будут прочитаны, а лишь они и остались, осколки оборванных жизней ее авторов.
На стене неловкими каракулями, криво, жирно и черно было выведено:
ХОЧУ ПОИГРАТЬ
— Мне кажется, ей было страшно. — Дориан провел рукой по столешнице, вытер испачканную пылью ладонь о край мантии. — И очень одиноко. В такие моменты я начинаю думать, что ваши Круги — не такая уж и паршивая идея.
— Может быть, родители оказали ей плохую услугу, — сказал Блэкволл.
— О, им было плевать. Они волновались за доброе имя семьи.
Варрик не стал заходить, предпочтя остаться на пороге. Он приспустил арбалет с плеча, так, чтобы касаться крестовины.
В дальнем углу стояла кадка, из которой замысловато вились стебли изысканного, неведомого Эвелин растения. Дориан, восхищенный красотой цветка, коснулся белых лепестков, но тут же, выругавшись, отдернул руку. Прекрасная снежная головка опала, обнаружив водянистые сгнившие стебли.
Внимание Эвелин привлекло другое: близ корней, в черной маслянистой земле лежала небрежно прикопанная крохотная тряпичная куколка. Из тех, в которых играют нищие дети. Грязная, неуклюже сшитая из мешковины, наряженная в разлохмаченную юбку и испятнанную блузку, пестрящую прорехами.
У куколки были две плохо пришитых ноги, руки, а голову, маленькую и бесформенную, украшали белые плоские глаза и овальный рот, полный редких черных зубов. Омерзительная игрушка, настолько, что Эвелин не могла отвести глаз, зачарованная ее какой-то нелепой гармонией.
— Моя леди?
Блэкволл обнял ее за плечи, выдернув из странной сосредоточенности. Дориан и Варрик настороженно смотрели на нее, точно ожидая подвоха.
— Пойдем отсюда.
Краем глаза Эвелин уловила движение, но обернувшись, не увидела ничего.
Безумие какое-то.
*
Внутренний двор Шато Д’Онтер был безусловно красив, это признала даже Эвелин, исполненная ненависти к этому месту. Простой, прямоугольный, в классическом стиле, обсаженный по периметру роскошными, аккуратно постриженными деревьями; с симметричными клумбами, пламенеющими буйством цветов искусно подобранных оттенков. Выложенные белым тесанным камнем дорожки обрамляли фигурные кустарники.
И тем чужеродней казались тела, лежащие на безупречных дорожках и клумбах, распростертые на идеальных газонах. Справа от Эвелин земля в углу вспучилась, словно пытаясь исторгнуть одного из мертвецов, зарывшегося в нее лицом вниз по самые плечи.
Это был мужчина, коротко стриженый, с могучим затылком. Одетый в потрепанную, грубо зашитую прямо на нем мешковину.
Дориан встал над телом, пнул его в бок носком сапога, переворачивая на спину. Повел носом, пытаясь уловить гнилостные миазмы. В прорехах лохмотьев тускло поблескивала рыжина.
— Что бы это ни было, оно не мертвое, — наконец сказал он.
— Что?
— Это не труп, Эви. Чем бы ни была эта тварь, она не мертва. Срань Создателя, я даже не знаю, применимо ли к нему вообще это понятие.
Присмотревшись, Эвелин различила покрытые ржавчиной пластины, виднеющиеся из-под мешковины. Остатки храмовничьего доспеха.
Дориан вынул нож, опустился на колени, провел лезвием по шее мертвеца, вспарывая вялую белесую плоть. Из раны полилась гниль, смешанная с комками земли. Ни крови, ни сукровицы. Ничего.
— Демоны меня раздери, — прошептал Блэкволл, и тут же осекся.
Из раскрытого рта мертвеца выполз слизняк и шустро сбежал на пол, оставляя за собой длинный маслянистый след.
Варрик выругался.
— Нахрен это все. Нахрен деньги, нахрен Жозефину с ее поручениями.
Надо убираться отсюда, нечего нам здесь делать — пробормотала Эвелин, озираясь. Левая рука наливалась кровью, метка горела, но вовсе не так, когда рядом был Разрыв. Совсем иначе.
Дориан попятился. С тихим шорохом труп поднялся, неуверенно покачиваясь на полусогнутых ногах.
В белых глазах вспучилась тьма.
— Надо уходить, — медленно проговорил Дориан, не сводя взгляда с мертвеца. — Это ошибка. Это не…
Мертвец равнодушно повел головой, словно примериваясь. На его запекшихся губах выступила черная пена. Он открыл рот, обнажив частокол потемневших, игольно-острых зубов во рту. Слишком тонких и длинных, чтобы быть человеческими.
Он двигался странно, рывками, точно влекомый невидимыми нитями. Из-за деревьев донеслось громкое шуршание. Словно кто-то брел по дальним аллеям, шаркая обернутыми в ткань ступнями. Множеством ступней.
Блэкволл ударил тварь мечом, метя в живот. Меч увяз, пойманный в ловушку липкой черной плоти, которая с омерзительным чавканьем сомкнулась вокруг лезвия. Труп с неожиданным проворством отшатнулся, увлекая Блэкволла за собой, но тот каким-то чудом удержал равновесие, выпустив оружие.
— Что это за демон?
Эвелин судорожно перебирала в памяти весь известный ей бестиарий.
Дориан обернулся, глаза у него были такими же безжизненными, как у чудовища перед ними.
— Это не демон! Я не могу ничего с ним поделать, я никогда подобного не видел!
Тварь была уже совсем рядом. Она теснила их вглубь двора, не давая осмотреться.
— Отойдите. Все отойдите!
Эвелин подняла руку, стиснула кулак, готовясь разрядить метку. Сила, сосредоточенная в ней, разрывала связь с Тенью для всех, кто оказывался в радиусе ее действия. Мертвец приближался, медленно, пошатываясь, но все же неумолимо. Лицо его плыло, менялось, точно что-то пыталось пробраться сквозь кожистую оболочку.
Левая рука судорожно сжалась. Метка безмолвно вгрызлась в плоть, оплавляя кожу. Эвелин взвизгнула, кусая губы. В ноздри ударил запах паленого мяса.
Что, что оно такое?!
Метка не слушалась ее.
Вдруг Эвелин поняла. Дориан прав: это не мертвецы. Маленькую леди Д’Онтер хорошо обучили, она не одержимая. И никогда ею не была.
— Уходим! — крикнула она, разрушив охватившее всех оцепенение.
— Что случилось?— повторял Варрик, механически разряжая Бьянку, утыкивая существо болтами, которые не причиняли ему ни малейшего вреда. — Почему ничего не вышло?
Блэкволл наотмашь ударил настойчивую тварь шитом, отбросив на несколько футов.
— Это не мертвецы и не демоны. Это ее создания, — едва выговорила Эвелин, глядя на приближающиеся к ним новые изломанные фигуры, обтянутые мешковиной, — Мелинды Д'Онтер. Ее куклы.
Твари, небрежно слепленные из плоти, влажной гнили, черной рыхлой земли, грубого тряпья и колдовского проклятия, исказившего искры жизни Создателя. Но при этом так похожие на людей. Потому что они и были людьми, — когда-то.
Что-то ожило внизу, под толщей каменных плит. Беснующаяся метка запылала с новой силой. Где-то в недрах зашевелилось нечто, сонное и могущественное. Внутренним взором Эвелин увидела глубокие норы, уходящие вглубь земли, сквозь черные влажные пласты почвы, листвы, перегноя. Невидимые нити гнили, соединяющие все еще живые тела и разум, юный, бесхитростный и по-детски жестокий.
Сила, слишком мерзкая, чтобы всецело принадлежать этому миру. Эвелин вспомнила слова Дориана: случается, что порой магия бывает неправильной. Эта же была — испорченной.
Они просто сбежали. Оседлали лошадей и неслись во весь опор сквозь мокрую липкую листву, перепрыгивая через назойливые корни — пока не стемнело, и Изумрудные могилы остались далеко позади. Гнали, бросив в стенах поместья темный голос неведомой магии, оставив Мелинду Д'Онтер в ее жутком не-одиночестве.
Это не наша битва, думала Эвелин, баюкая воспаленную ладонь. Видит Создатель, иногда лучше просто оставить все как есть, не вмешиваться.
Облегчение она испытала, лишь когда ворота Скайхолда мягко сомкнулись за спиной. В этой морозной вышине, ощущая сотни футов камня под ногами, в сухом разреженном воздухе Инквизитор Эвелин Тревельян наконец почувствовала себя в безопасности.
Очутившись в своих покоях за толстыми дубовыми дверями, возле пылающего камина, Эвелин закуталась в шерстяную накидку, взлохматила волосы. Боль в обожженной руке понемногу стихала. Что-то привлекло ее внимание, что-то маленькое и темное возле кровати. Эвелин опустилась на колено — тряпичная куколка. Чем-то смахивающая на ту, найденную в комнате Мелинды. Но, конечно же, просто похожая поделка. Огонек узнавания вспыхнул и потух. Эвелин стиснула зубы, она слишком устала. Проклятый Шато Д'Онтер остался в прошлом, но пройдет немало дней, прежде чем ее ноздри перестанут обонять терпкий смрад гнили.
Она бросила игрушку на пол и бережно отерла ладонь, на которой остался жирный черный след. Опустилась на подушки и позволила себе наконец закрыть глаза.
Эвелин Тревельян спала, и метка на ее левой руке наливалась черным огнем.