My Valentine — Каллен/ж!Лавеллан

[dragonage-ton]

Название: «Все началось со снега»
Пейринг/Персонажи: Каллен/ж!Лавеллан
Категория: гет
Жанр: романс, hurt/comfort, немного ангста
Рейтинг: G
Размер: 1260 слов

Она сидела у палатки тренировочного лагеря Убежища, прислонившись к ней спиной, и смотрела на небо, в котором зияла огромная дыра, освещавшая облака зеленоватым светом. На ее кукурузно-желтых волосах играли зеленые блики. Лавеллан смотрела на Брешь, словно завороженная, не в силах поверить, что это происходит сейчас, с ней, что мир на грани гибели.
Каллен только что закончил разбираться со своими солдатами и графиком их тренировок и был готов к разговору. Инквизитор пришла к нему некоторое время назад, но Каллен тогда мыслями был полностью погружен в работу, поэтому она, тихо прошмыгнув мимо в надежде, что он ее не заметил, скрылась за палаткой. Тем не менее, он видел ее боковым зрением. Генерал пока не успел узнать Инквизитора как следует, поэтому не хотел упускать возможность поговорить. Желательно, неофициально. Все эти отчеты, приказы и солдаты у него уже в печенках сидят.
Каллен осторожно тронул эльфийку за плечо, привлекая внимание, но она даже не моргнула. Ее взгляд все так же был направлен в небо. Каллен решил, что не стоит ее донимать, ведь сейчас на плечи Инквизитора взвалилась большая ответственность.
Закрыть эту Брешь.
— Ты веришь? — вдруг спросила она. — Можешь поверить, что если мы не справимся, то потеряем весь наш мир?
Каллен вздохнул. Конечно, он сам не раз думал об этом. Брешь внезапно нависла угрозой над всем Тедасом, и, если бы не появилась она… Эта маленькая эльфийка… Кто знает, как они вообще бы справлялись с многочисленными разрывами и нашествием демонов?
— Не хотелось бы верить, — ответил он. — В конце концов, было бы здорово ущипнуть себя, проснуться и осознать, что все это было частью затянувшегося кошмара.
Лавеллан оторвала взгляд от Бреши и посмотрела Каллену в глаза. В них смешалась злоба, боль, сожаления и… страх. Пусть Каллен и знаком с Вестницей совсем недолго, но он ни разу не видел ее такой. Даже когда из разрыва появился огромный демон Гордыни, на ее лице была лишь суровая непоколебимость. Ни страха, ни сомнений. И его первое впечатление о ней было именно таким: Вестница — закаленный боями воин с твердым характером. Затем он увидел, с какой горечью она смотрит на раненых солдат и беженцев, потерявших кров. Он слышал, как она просила Кассандру выделить поисковую группу и переправить в Убежище пострадавших после боя с Гордыней. Видел отчеты Тренн, в которых числились два десятка одеял, списанных беженцам. А парой строк ниже — благодарность от кладовщиков, которым Вестница доставила сотню фунтов бараньего и нажьего мяса. Каллен тогда удивился, и образ железной леди сдобрился чертами милосердия. А сейчас он видит в ее глазах страх. Созданная его воображением картина рассыпалась по кусочкам, рождая непонимание.
Лавеллан все молча смотрела на него, видимо, ожидая еще каких-то слов, но Каллен не мог понять, чего она хочет. А способность утешать никогда не была его сильной стороной. И все же…
— У нас будет сильная армия и хорошее снаряжение. Она сможет выдержать натиск демонов, особенно… — он запнулся на секунду, пытаясь подобрать правильные слова. — Особенно с твоей помощью.
Вопреки его ожиданиям, Лавеллан не улыбнулась, а в глазах не появился довольный блеск. Она отвернулась и уронила голову на поджатые колени.
— В этом все дело, — произнесла она так тихо, что Каллен едва ее расслышал. — Я не справлюсь… Это слишком…
Каллен прекрасно понимал ее чувства, ведь и сам он с трудом согласился занять должность Генерала. В его подчинении целая армия — и он в ответе за каждого бойца. Вестница же отвечает не только за бойцов, но и за мирных селян и беззащитных людей, которых атакуют демоны. Каждый погибший из-за незакрытого разрыва встает за ее плечами с безмолвным упреком в глазах. Люди всегда легко осуждают героев за неудачи, не задумываясь, насколько тяжело им приходится.
— Я понимаю тебя, но… Может, если Создатель избрал нести это бремя именно тебя, то это о чем-то говорит? — Каллен выдавил из себя ободряющую улыбку и прислонился к балке, к которой крепился навес палатки.
— О том, что у него плохое чувство юмора, — прошипела Лавеллан.
— Странно, все ферелденцы говорят, что наоборот.
Очередная попытка подбодрить Вестницу не увенчалась успехом — она лишь сильнее прижала к себе колени, опустив голову.
Подул пронизывающий до костей холодный ветер. С неба упали первые снежинки. Каллен умолк, поежившись, решив не докучать эльфийке. Однако сознание его быстро конструировало варианты фраз, которые могли бы заполнить сейчас эту образовавшуюся тишину.
— Хм, — подала голос Вестница. — Интересно… Здесь снег другой. Или, может, это из-за огромной дыры в небе мне так кажется?
— Что ты имеешь в виду?
Лавеллан приподняла вверх ладонь, но снежинки не хотели собираться на ней. Едва коснувшись ее теплой кожи, они превращались в маленькие капли. Тогда она поднялась и, встав лицом к Каллену, мягко произнесла:
— Вытяни руку.
Он недоверчиво исполнил ее просьбу. Лавеллан легким движением стянула с него кожаную перчатку и перевернула его ладонь, нежно коснувшись ее с тыльной стороны. Она зажмурилась и потрясла головой, наклонившись, отчего в руку Каллена посыпались собравшиеся на ее волосах снежинки.
— А теперь сожми, — озвучила новый приказ Лавеллан, отпустив его руку. Ему сразу стало холоднее.
Генерал сжал в кулаке снежинки. Кожу слегка кольнуло.
— Чувствуешь?
— Не уверен, — сказал Каллен, глядя на руку, по которой стекали мелкие капли растаявших снежинок. — Обычный колючий снег.
— Вот именно! — Она щелкнула пальцами. — Колючий! Там, где останавливался мой клан, снег всегда был мягким, словно облако. Можно было растереть им щеки, а казалось, будто это шерстяная ткань, упасть в сугроб — как на кучу листьев…
Впервые за их разговор Вестница улыбнулась, но отвела глаза, глядя куда-то на землю. В этот момент она показалась Каллену совсем ребенком, отнюдь не воином, способным латать небо взмахом руки.
Он задержал взгляд на ней дольше, чем нужно, и Лавеллан это почувствовала.
— Что? — Она горько усмехнулась. — Глупо все это, да? Скучать по снегу в лесу, сравнивать колючесть снежинок… Но знаешь… — Глаза Лавеллан встретились с глазами Каллена, и он заметил, что они у нее поблескивают от набегающих слез. — От этого всего чувствуешь себя живым. Ха… Чувствую, пока еще могу.
— Вестница, ты не должна так… — начал Каллен, но закончить не смог, так как Брешь зловеще сверкнула за спиной эльфийки, и она, вскрикнув, упала на землю, держась за руку, начавшую искриться. — Вестница! С тобой…
— Не зови… меня… Так! — процедила Лавеллан, борясь с новым приступом. — Я ненавижу этот титул почти так же, как и эту проклятую Брешь!
Последнюю фразу она почти выкрикнула, отчего некоторые солдаты, услышавшие ее, несмотря на лязг металла, обернулись.
Каллен опустился на колени рядом с ней и положил руку ей на спину. Он почувствовал, что Лавеллан била мелкая дрожь, а глаза слезились, и ему стало так жаль ее, что он не смог бороться с желанием ее обнять.
— Я учту, учту… — Каллен гладил ее по шелковистый волосам, прижав голову эльфийки к своей груди. — Ты еще покажешь им всем: и заносчивым орлесианцам, и свихнувшимся магам и храмовникам, и демонам… Ты сильнее кого-либо из нас. И ты уже вынесла многое.
Лавеллан прекращала дрожать и расслаблялась, обмякнув в руках Генерала. Приступ постепенно проходил, но рука продолжала гореть. Хотя к этой боли Лавеллан уже привыкла.
— Спасибо, — тихо сказала она и прижалась сильнее, несмотря на его холодный нагрудник.
— Я просто знаю, что справишься. Я вижу это по твоему характеру и поступкам.
— И в силу своего характера я сейчас рыдаю в твоих объятиях, — усмехнулась Лавеллан, вытирая слезы со щек. — Очень по-геройски.
После ее слов Каллен осознал ситуацию, и по его спине пробежался приятный волнующий холодок, но он поспешно списал это на снова подувший пронизывающий ветер.
— Даже героям случается усомниться в своих силах. Но ты знай, что все мы — вся Инквизиция — всегда будем рядом, чтобы помочь.
Лавеллан улыбнулась и закрыла глаза.
— Кажется, снежинки стали мягче, — произнесла она, но Каллен так и не понял, что именно она хотела этим сказать.