Для: Aihito От: Название: «Ветер Рваного берега» Бета: анонимный доброжелатель Категория: слэш, упоминается гет Жанр: AU, romance Рейтинг: R Размер: 2636 слов Пейринг: Мииран/Фейнриэль, Атенриль, Густав Содержание: Хоук не приехал в Киркволл, а Миирану из "Кровавых клинков" позарез нужен маг Предупреждение: ООС, автор клал на канон Эта смазливая эльфийская сучка Атенриль искала что-то в пещерах на Рваном берегу, и Мииран не собирался упустить шанс выяснить — что именно.
Морская пена и гниющие водоросли налипли на сапогах, неутомимый северный ветер пробирал до костей. Когда парни из «Кровавых клинков» наконец добрались до тайного места, их встретил тонкий и злой свист арбалетных болтов. Никто не рад незваным гостям, Мииран хорошо понимал.
«Что же ты хочешь забрать отсюда, остроухая?» — спросил бы он Атенриль, будь она здесь. Но контрабандистки здесь не было, только несколько напуганных и не слишком умелых наемников — похоже, беженцы-ферелденцы, потерявшие последнее во время Мора.
— Не подходите ближе! — услышал Мииран срывающийся на хрип голос. — Я… я убью его!
Он вытер нож об одежду неудачника, которому только что перерезал горло, и только после этого оглянулся. На каменном уступе рыжий жлоб приставил меч к горлу незнакомого юнца.
«Ой, да сделай такое одолжение», — сказал бы Мииран, если бы не сообразил: бледный перепуганный мальчишка и есть желанная добыча. По чести говоря, отец «Кровавых клинков» предпочел бы найти склад антиванских луков или на худой конец пару ящиков старкхэвенского вина, но никак не заложника, которому еще сопли утирать.
Мииран прикинул шаги: ближе и не надо. И метнул нож. К чести юнца, он в ужасе не заорал, не отпрянул от рухнувшего лицом вниз покойника. Лишь внимательно смерил взглядом того, кто метнул клинок. Без особой благодарности, отметил Мииран.
— Скажи, как тебя зовут, малец? Если, конечно, не забыл свое имя со страху, — негромко спросил он. Его парни неторопливо, как волки, почуявшие добычу, подступали все ближе.
— Фейнриэль, — немного поколебавшись, ответил пленник.
— Красивое эльфийское погоняло. Как бы язык не сломать, пока выговоришь, — Мииран продолжал говорить негромко и спокойно, оттягивая внимание на себя. — Проводить тебя к мамочке? Она, небось, заждалась свою кровиночку к ужину, жопой клянусь.
— Только не к ней, — быстро, даже слишком быстро, возразил Фейнриэль, если его и в самом деле так звали. Больше он ничего сказать не успел. Ульв подкрался сзади и, оглушив, подхватил на руки.
Пока остальные обыскивали трупы, обшаривали уголки пещеры в поисках стоящей добычи, Мииран, присев, рассматривал брошенного к его ногам юнца.
По-эльфийски тонкие черты лица и широкая, крепкая, человеческая, стать. Губы пухлые, без единой трещинки, словно у ребенка. Светлые, по-девичьи тонкие брови.
Мииран брезговал работорговлей, но вынужден был признать: перед ним лежал первосортный товар. Хоть сейчас в первые дивы борделя «Цветущая Роза» или даже классом повыше — куда таких, как Мииран, и на порог не пускают.
— Это сынок прачки из Нижнего Города, — подошедший Густав почесал плечо. Он вечно чесался, будто приблудный блохастый пес. — Я видел его, потому что его мать стирает для бывшей шлюхи Элеганты, которая вышла замуж за кривого неваррца, торгующего маслами для богатых дамочек, а сама Элеганта таскается к антиванцу, продающему шелка возле оружейной лавки Громберга, и пока антиванец держит лавку открытой, паренек вечно торчит рядом вместо того, чтобы разносить белье, выстиранное матерью, потому что думает, что антиванец является его папашей, хотя на самом деле его мать просто эльфийская побирушка, а Элеганта считает, что мелкий ублюдок следит, и она рассказала мне об этом, когда я утешал ее на самой лучшей кровати «Висельника», в то время когда прачка, мать паренька, приходила искать его…
Густав мог молоть языком бесконечно, добавляя красочных подробностей с каждым новым витком рассказа.
— Вот же неймется потаскухе, — не удержался Мииран, вспомнив красотку Элеганту, которую не раз видел скучающей за прилавком на рынке.
— Эльфийке-то? — откликнулся Густав. — Да они все одинаковы.
Он сплюнул, почесался — на этот раз за ухом и продолжил:
— Что будем делать с парнем? С его отца выкуп не слупить, тому бастард и даром не нужен, а у мамаши не хватит денег и на пуговицу от жилета, впрочем, если хочешь, можно попробовать перепродать полукровку дальше на север, хотя на севере много за него не дадут, но зато вряд ли кто-то его хватится и…
— Густав, — покачал головой главарь «Кровавых клинков», — в другой раз, когда захочешь дать мне совет, подумай своей маленькой головкой: как быстро ты доползешь от Рваного берега до лучшей кровати «Висельника», если я тебе переломаю ноги?
Возвращаясь в Киркволл, сын прачки и антиванского торговца шел прямо, хоть иногда и спотыкался от усталости. За каждым камнем Миирану мерещились острые эльфийские уши шпионов контрабандистки Атенриль. Напасть она бы не посмела, но напомнила бы о себе обязательно.
Придержав Фейнриэля за шиворот, когда тот снова оступился, Мииран подумал вот о чем: паренек не выглядел особо измученным голодом или жаждой — похоже, его захватили недавно, и он не был избит или закован в кандалы — похоже, даже не понял, что его чуть не продали в рабство. Мальчика берегли? Не хотели напугать раньше времени?
Фейнриэль снова зацепился ногой за камень, Мииран встряхнул его с подступающим раздражением, но увидев, как пленник судорожно облизывается, протянул ему флягу, а потом смотрел, как губы жадно обхватывают узкое горло. Неумолчный северный ветер трепал светлую косу, перекинутую через плечо. Полукровка не выглядел женственно-хрупким, какими казались Миирану мужчины-эльфы. Он был бы крепким широкоплечим парнем — если бы его кормили досыта — хоть и довольно смазливым. Да что уж там, неприлично, непристойно красивым.
Свою добычу Мииран повел не в «Висельник», незачем было облегчать жизнь остроухой воровке. Он повел Фейнриэля в «Цветущую Розу», весьма достойное и респектабельное заведение. Запахи пачули, лимонов и какой-то сладкой дряни казались слишком приторными после сырого, пропахшего кострами и кровью побережья.
— Почему мы здесь? — спросил Фейнриэль. Кажется, он впервые попал за заветные зеленые двери самого известного борделя Киркуолла. И совсем не понимал, зачем его сюда привели.
— Потому что здесь я могу оголить задницу, не боясь, что в нее вцепится свора бродячих эльфийских выродков, — отрезал Мииран. Он не лукавил. В охрану «Цветущей Розы» нанимали отъявленных головорезов, и ни одна банда не посмела бы нарушить негласное перемирие, царившее в заведении. Завтра в переулках Клоаки ты можешь перерезать горло ублюдку, который перешел тебе дорогу, но здесь, в «Цветущей Розе», будь любезен, веди себя как антиванская королева и улыбнись этому ублюдку, Архидемон тебя задери, будь любезен.
Без слова протеста или негодования Фейнриэль позволил себя увести в ванную, где две ласковые служанки выкупали его, расчесали волосы. Он не сопротивлялся, не задавал вопросы. И Мииран мог понять почему: когда все хорошо, хочется, чтобы «хорошо» длилось как можно дольше. Непохоже, что жизнь была ласкова к этому полукровке. И если хотя бы половина из болтовни Густава — правда, то юнцу очень не хватало того, кто помог бы ему встать на ноги. И все же, что хочет от сына прачки остроухая стерва Атенриль?
Мииран проводил взглядом тощего эльфенка, который покинул общий зал, удрав в сторону кухни.
Скоро выясним.
***
— Пей, — Мииран подлил еще горячего красного эля из кувшина, — после ветра на Рваном берегу самое то.
Фейнриэль послушно пил — глоток за глотком. Не поднимая глаз, не говоря спасибо, но и не отказываясь. Он казался очень покорным — мягкой восковой фигуркой, готовой прогнуться под грубой силой. Но сидел он, расправив плечи, далекий, отстраненный — прислушиваясь к чему-то своему. Чутьем старого волка Мииран понимал: ненужный, нелюбимый сын прачки эльфийки и антиванского торговца — это лишь шелуха чужих слов. Уголки мягких губ были упрямо сжаты. Мокрые волосы заплетены в тугую косу.
— Я останусь с тобой, — неожиданно произнес Фейнриэль и поднял глаза — светлые, по-эльфийски лучистые. — Никуда не пойду.
Мииран невольно опешил, потом сипло засмеялся.
— А я никуда тебя и не отпускаю, наглый ты щенок. Ты моя законная добыча. И я собираюсь воспользоваться всеми правами хозяина.
Понимающе кивнув, Фейнриэль быстро допил и поставил кружку на стол. После ванной он сидел, завернувшись в холщовую серую простыню, и теперь сбросил ее сорванным коконом. Распустил волосы, тряхнув головой. Сам встал на колени решительным движением, но за опущенными ресницами таилось почти детское отчаяние.
Фейнриэль предлагал себя, ничего не требуя взамен — так наивно, так глупо. Лучшего и желать нельзя. Мииран жадным взглядом оценил молодое ладное тело.
Первосортный товар, да, отец самых алчных наемников Киркуолла? Только реши: товар на продажу или твоя личная добыча, а, Мииран?
Старый наемник хмыкнул, заглянул на дно кружки.
Останусь с тобой — каков наглец, а?
Он дотронулся до лица Фейнриэля, провел пальцами, очерчивая скулы и подбородок. И Фейнриэль признательно прижался щекой к жесткой твердой ладони — потерся, требуя ласки.
Вот сейчас Мииран был готов опрокинуть пленника на пол и от души выебать, не обращая внимания ни на слезы, ни на крики. Но вместо этого он кивком показал на постель — сбитая перина, распахнутый балдахин. Фейнриэль лег, вытянулся — длинноногий, белокожий, невинный как первый снег. Теперь он не прятал взгляд, ждал, что будет дальше, готовый принять любой исход — все, что решит сделать с ним человек, которому доверил свою судьбу.
Последний глоток Мииран смаковал, наслаждаясь сладким, чуть терпким привкусом на языке. Он привык брать свое силой — вопреки чужой воле, чужим желаниям. Он гордился тем, что никому не переломить его жесткий недобрый нрав ни оружием, ни обманом. Но полукровку — Мииран готов жопой поклясться — не нужно было давить, чтобы получить его верность. Фейнриэль — ох уж эти вычурные эльфийские понты — и так был уже его, только снять губами, словно спелую ягоду дикой малины. Не спеши, не сломай, не потеряй.
Поставив пустой стакан на стол, Мииран подошел к постели, навис над своей добычей. Фейнриэль чуть вздрогнул, но ответил взглядом на взгляд.
Хорошо, одобрил про себя Мииран.
Он не раздевался — успеет еще. Не удержался, провел большим пальцем по плотно сжатым губам, проверяя — понимает ли: дороги назад нет. Послушно облизнувшись, Фейнриэль поддался, позволил взять себя на ласку, приоткрыл рот, впустил — беззащитно запрокинул голову, подставляя горло. Мииран, нагнувшись быстрым хищным движением, прикусил натянутую кожу.
Моя добыча, говорил оставленный след. Фейнриэль не издал ни звука, выгнулся. Пальцы сжали простыню.
Хорошо, одобрил про себя уже с азартом Мииран. Он спустился ниже, обнял ладонью невозбужденный член своего пленника. Провел вверх — вниз, самый незамысловатый и верный способ возбудить: много ли нужно юнцу в его годы? А потом склонился и взял в рот, на мгновение ощутив запах кожи после ванной: розовая и лимонная вода — мальчика побаловали. И он, недобрый сволочной наемник, может позволить себе побаловать свою — свою! — добычу. Фейнриэль издал короткий судорожный вздох — почти счастливый.
Хорошо, в третий раз одобрил Мииран, и ты мне это отработаешь, щенок.
Останусь с тобой — мягкие губы Фейнриэля хранили это обещание.
***
Она ждала внизу. Натянутая как тетива — при оружии, спрятав пол-лица под платком, как будто ее долийские татуировки можно скрыть. Пустой стакан на столе перевернут: знак того, что посетителя лучше не беспокоить.
Мииран ухмыльнулся при мысли о том, что Атенриль так и сидела, пока он пялил своего пленника, как только хотел.
Ворот расстегнутой рубахи Фейнриэля не скрывал темных следов, налившихся на шее.
— Что ты творишь, старый бандит? — прошипела Атенриль, спустив платок до подбородка. — Этот мальчишка — свободный шем, он тебе ничего не должен. Ты долго собираешься таскать его за собой, словно щенка, которого подарили?
— Ошибаешься, остроухая, — Мииран щелкнул пальцами, забрал кружку с черным шнапсом с подноса подскочившего слуги и продолжил: — Этот свободный шем с сегодняшнего дня мне много чего должен. Я спас его от работорговцев, чего не сумела сделать ты, красавица. Так что мальчишка теперь мой. И будет отрабатывать столько, сколько я пожелаю, жопой клянусь.
Фейнриэль сидел, опустив глаза. Но сначала требовалось разобраться с остроухой контрабандисткой. Давай же, девочка, расскажи старику Миирану, сколько ты собиралась выручить за юного красавчика и от кого именно.
— Он не так хорош в постели, как хотелось бы, но это от неопытности, — продолжил Мииран, небрежно потрепав Фейнриэля, по затылку, словно послушного пса. Тот молча и покорно подставился под тяжелую ладонь. — И если ты собиралась продать цветок его невинности какому-нибудь богатому извращенцу, прости, что нарушил планы. Но мальчик теперь мой, он мне понравился. Поищи себе другую добычу.
Он сделал глоток, словно невзначай наблюдая за тем, как контрабандистка в бешенстве комкает платок, срывая его с лица.
— Да ты ополоумел, старый ты головорез, — Атенриль старалась говорить тихо, от чего в ее голосе билась гремучая ярость. — Ты думаешь, что Фейнриэль — обычная шлюха на продажу? Использовать его так все равно, что копать себе могилу золотым кубком.
— Хорошее сравнение, умница моя, но…
— Помолчи и послушай, шем, — Атенриль выпрямилась. — Паренек — маг. Плохо обученный, но все же маг. Так что не удивляйся, если однажды после бурной ночи проснешься с головешкой вместо башки. Что, хочешь сказать, что за мага можно выручить в два раза больше?
Мииран развел руками — кто бы сомневался, именно это он и собирался сказать.
— О да, ты можешь получить за него пару десятков золотых монет, — с презрением сказала контрабандистка, — сделка на один раз. В самую пору для такого тупого головореза. А можно… — Атенриль перевела взгляд на Фейнриэля, который сидел так, словно не за его жизнь торговались, — можно сделать так, что он обеспечит тебя до конца твоей жизни.
Не то что бы Мииран собирался очень долго жить, но наконец-то эльфийка подобралась к главному, так что он кивнул, предлагая продолжить.
— Ты же слышал о священном писании кунари? Книге, которую они ищут по всему побережью? — и пока наемник переваривал услышанное, Атенриль забрала у него кружку из рук и отхлебнула, даже не поморщилась. — Никто не знает, где она, но говорят, кунари готовы заплатить за нее баснословные деньги…
— Только не говори, что мой юный друг знает, где ее искать, — поморщился Мииран. — Боюсь, он без света и свою задницу не найдет.
— Он знает, — без колебаний кивнул Атенриль.
Фейнриэль недоуменно сдвинул светлые брови — кажется, услышанное и для него было неожиданностью.
— Ты учился у самой Маретари, ты сновидец, — напрямую обратилась к нему контрабандистка, ее взгляд жарко пылал.
— Эй, что за хрень? — попытался влезть главарь «Кровавых клинков», но его даже не услышали.
— Ты знаешь, — продолжила Атенриль, почти с благоговением глядя на смущенного Фейнриэля, — что в Тени можешь найти место, где та женщина, капитан Изабелла, спрятала это сокровище. Она и не узнает, что ты побывал в ее снах и выведал тайну. А мы найдем драгоценное писание кунари здесь, в мире живых — как только ты нам расскажешь, что увидел в грезах Изабеллы.
— Изабелла? — притихший Мииран оживился. — Та наглая девка из порта, которая отбивает мою клиентуру?! Да не в том смысле, остроухая, хватит так улыбаться. Женщина, которая смеет спорить с отцом «Кровавых клинков», способна на любое преступление, даже развязать войну с кунари, жопой клянусь.
***
— Да, да, я знаю, что ты знаешь, Густав, — проворчал Мииран, зевая. Сначала он пытался найти портки, не разжигая света, а потом решил, что и так сойдет, и в одной рубахе подошел к окну. Было почти утро, посетители «Цветущей Розы» покидали заведение, расходясь кто куда. Густав, кое-как зацепившись за подоконник со стороны улицы, торопливо шептал в темную комнату, где с трудом мог разглядеть белые простыни:
— Оказывается, твой новый приятель, как его, Фейнриэль, переругался со своей эльфийской мамашей и пытался бежать в Тевинтер, срань Создателя, спина-то как чешется, достать не могу, а Самсон, ты его знаешь, тот, что клянчит милостыню возле спуска к пристани, обещал помочь и отправил к одному типчику со связями, а эта сука в обход нас людьми торгует и не платит, ты только подумай, Мииран, срань Создателя, сейчас сдохну, еще и под брюхом зачесалось…
Отец «Кровавых клинков» задумчиво потер седую щетину на подбородке. Густав продолжал бормотать чуть ли не со слезами на глазах о том, что Атенриль чуть ли не каждый день гоняет своих к Расколотой горе, где раскинул паруса на кораблях долийский клан Маретари и что первый чародей Киркуолла Орсино, тоже эльф, Мииран, ты только подумай, ищет эльфов-отступников среди последователей кунари в Нижнем городе, срань Создателя, да что ж такое, как зудит везде, сейчас сдохну…
Мииран снова зевнул:
— Я понял, Густав, понял, всеобщий эльфийский заговор, срань Создателя.
Он распахнул ставни шире, Густав не удержался и рухнул вниз, в засанные чахлые кусты роз. Жалобный скулеж, а потом блаженный хруст — Густав наконец снова принялся неистово скрести себя ногтями.
Мииран оглянулся.
Фейнриэль тихо спал, светлые пряди выбились из спутанной косы.
Маг-полукровка — хуже разве только какой-нибудь пес-ферелденец в его постели — и к тому же сновидец, тьфу, что за напасть! Впрочем, об этом думалось без привычного раздражения.
Неумолчный ветер Рваного побережья — вот что это такое, думал Мииран, и занавеси обнимали его как белые птицы, как белые сны. |
|