Жизнь потеряла смысл? Демоны - твой выбор! Скидки магам крови!

[dragonage-ton]

Название: Hope Автор: DA-Demons Пейринг/Персонажи: Одержимый Форма: коллаж (плакат) Категория: джен Рейтинг: G Референсы/источники: рендер одержимого из игры Примечания: Скучно? Жизнь кажется тусклой? Не теряй надежду на лучшее! Сделай свой выбор: одержись! Полный размер открывается по клику в новой вкладке. Название: Чайку? Автор: DA-Demons Бета: DA-Demons Пейринг/Персонажи: Логейн, Кошмар Категория: джен Жанр: юмор Рейтинг: PG-13 Размер: 1293 слова Примечание: удивительные приключения Логейна в Тени. Цитата: Демоны, которые кормятся страхом, далеко не самые утонченные создания. Они принимают формы, почерпнутые из кошмаров смертных, надеясь поживиться их реакцией. – Кодекс: Страх. – За Серых Стражей! – с этим возгласом Логейн пронзил мечом глаз чудища. Белесый пузырь лопнул, разлетелся сотней мерзотного вида сгустков и печально обвис прозрачной пленкой. Очередной из. Глаз у гигантского паука хватало, а меч у Логейна не тупился, и рука не уставала колоть и резать. В какой-то момент он решил было отрубить монстру одну из лап, но едва не получил коготь в бок и сосредоточился на доступных местах. – Это безнадежный бой, – прошипел демон. – Ты и сам это видишь, верно, Страж? – Видали и похуже, – буркнул Логейн, пользуясь секундной передышкой и вдыхая побольше воздуха. – За... – Серых Стражей? – закончил Кошмар. – Тот орден, которому тебя заставили служить? Логейн отшатнулся, отбил щитом удар когтя и проворно отскочил в сторону. Взобрался на камень, тяжело дыша. – Вот именно, демон. Меня заставили, а ты добровольно стал служить неудачнику и идиоту. Так что не пытайся давить на мои промахи – в этом ты меня давно переплюнул. Кошмару уже сильно надоела эта игра. Злость на бежавших героев прошла, да и паучьи глаза было жалко. Оставался Логейн – совершенно бесполезное с точки зрения пищи существо. Пока что. А выпытывать чужие страхи Кошмар предпочитал без помощи своей зверушки. В конце концов, огромный демонический паук давал самый простой животный ужас. А страх сложный, вытащенный из глубин памяти, тщательно скрываемый, – такой был гораздо вкуснее. – Хватит, – веско произнес Кошмар, поднимаясь над просторами Тени. Властным жестом он приказал пауку убраться. Паук не отреагировал, сильно занятый вновь вскипевшим боем. – Эй! – крикнул Кошмар, приземляясь и упирая руки в бока. Нетерпеливо притопнул парой вспухших мертвых ног. – Я кому сказал, пшел вон! С-собака! Паукан отступил с возмущенным визгом, демонстративно развернулся к Кошмару и Логейну задом и лег, подобрав многочисленные лапки. – Собаки умные, – спокойно заметил Логейн. – А твой, очевидно, пошел в хозяина. – Смейся, тебе недолго осталось. Ты понимаешь, смертный, что твои друзья тебя предали? Прыгнули в разрыв, оставив тебя подыхать... – Опять прокол, демон. Я сам выбрал остаться, – он криво ухмыльнулся. – Такая компания, как я мог устоять? И раз ты еще не хохочешь, собирая новые души, значит, твой план окончательно провалился, и мои, как ты выразился, «друзья» уже выбили дурь из твоих подхалимов. Кошмар недовольно подергал костяными лапами, раскинувшимися за спиной наподобие крыльев, но не отступил. Подлетел ближе и прошипел, вдруг оказавшись у Логейна за спиной. – Тогда поговорим о тех, кого ты предал. – Это в прошлом. – Все в прошлом, – согласился демон. – Все быстро и успешно становится прошлым, стоит только пролететь одному мигу. – Однако... Логейн отмахнулся от навязчивого Кошмара, тот от неожиданности перестал парить в воздухе и хлопнулся на землю босыми пятками. Отошел немного в сторону, шлепая по камням, и продолжил уже оттуда: – Однако все остается. И добродушного парня, сына твоего лучшего друга, уже не вернуть, Логейн. – Это мы уже проходили, и я ответил. В твоих словах нет ничего, о чем бы я не говорил себе сам. Пользуясь случаем, – и чтобы заставить Кошмара отвлечься, – Логейн подскочил к замершему пауку и по рукоять вогнал меч... в камень. Камень немедленно упал и расплескался в озеро, куда меч утянула костяная рука, на прощанье помахав лезвием и показав другой рукой неприличный жест. – Подсмотрел идею, – признался Кошмар, гаденько хихикнув. – У вас, между прочем, ферелденцев. – Никакой фантазии, – фыркнул Логейн. У него оставался еще щит, кинжал и нож, спрятанный за голенищем сапога. – О, ты удивишься... Тень пошла рябью и медленно, но уверенно преобразилась в роскошную залу – с бело-золотыми, изукрашенными панелями на стенах, с намытым до блеска полом, с расшитыми бархатными занавесками и многочисленными гобеленами. – Чайку? – спросил Кошмар, присаживаясь за изящный столик с гнутыми ножками и разливая чай по маленьким чашечкам. Нарост на его морде, скрывавший – вероятно, – половину лица, заблестел серебром. Он поправил его, как маску. И держал фарфоровый заварник, аккуратно оттопырив длинный мизинец. Логейн помотал головой. Происходящее стало напоминать дурацкий фарс. Но отступать он не привык и показывать демону недоумение не собирался, а потому сел и презрительно хмыкнул, оглядывая убранство комнаты. – Ах, Орлей, – светским тоном начал Кошмар, – сердце цивилизации, душа Тедаса. Полагаю, очень скоро мы сможем организовать новое наступление. Разрывы сильно потрепали и без того не поднявшийся после Мора Ферелден, а на троне нынче сущий ребенок... – Вспомнил бы еще реку Дейн, – бросил Логейн, принимая чашку. – Вот тогда я испытывал страх. А Орлей... – А Орлей тебе просто не нравится, я знаю. Я, видишь ли, Кошмар. Я уж точно отличу неприязнь от страха. – Тогда зачем эта комедия? – Чтобы увидеть твою реакцию, разумеется, – острозубый рот разошелся в улыбке. – И поймать парочку воспоминаний... Например, завязанных на слове «ребенок». Миг – и образ залы стек кипящими каплями, а на камнях Логейн увидел распростертое тело. Кровь стянула висок бурой коркой, светлые волосы скатались в алый ком, голубые глаза бессмысленно смотрели вверх. До боли стиснув ладонь на рукояти кинжала, Логейн на секунду зажмурился и заставил себя не шевелиться. – Чушь, демон, – железным голосом произнес он, отхлебнув чая и не почувствовав вкуса. – Моя дочь завязала бы тебя узлом и не поморщилась. Вернее, ты сам из кожи бы выпрыгнул, стремясь исполнить ее приказ. Если Тень и вправду откликается на наши желания и нашу волю... То это полная и беспросветная чушь, демон. Появись здесь Анора, вся Тень уже давно стала бы ее королевством. Кошмар подлетел к нему, заслонив жуткое зрелище. Кошмар громко фыркнул и сжал кулаки. Кошмар выдохнул пару ругательств и сдвинул нарост-маску на лоб. На морде нашлась пара глаз-щелочек, почти теряющихся в сморщенной коже, и треугольный провал на месте носа. – Ты вообще собираешься бояться? – возмутился демон, недовольно хлестнув лицевыми щупальцами по воздуху. – Я смотрю страху в лицо, надо же, – отстраненно заметил Логейн. – В прямом смысле. Он развернулся обратно к столику, дожидаясь, пока Тень вернется к образу роскошной комнаты, и только тогда ответил: – Пожалуй, нет. Не собираюсь. Логейн снова отпил из чашки и отметил про себя, что чай оказался неплохим. Горячим и крепким, по крайней мере, а то, что из Тени... ну, так что поделать, если все идет наперекосяк с того момента, как отряд Инквизитора провалился в разрыв. Кошмар, звеня блюдцем, пододвинул свою полупустую чашку и кивнул. Логейн решил побыть примерным гостем, для разнообразия. – Этот гаденыш с меткой, конечно, нашел, кого выбрать, – посетовал Кошмар, спрятав в ладонях уродливое лицо. Логейн не стал его поправлять, напоминая о собственном решении остаться. Все-таки в чем-то демон был прав – страшно представить, как намучился бы Хоук, у которого, в отличие от уверенного в жизни дочери Логейна, неизвестно где бродит пассия и далеко-далеко остался брат. Вместо этого подставил наполненную чашку и постучал пальцем по костяному локтю. Кошмар недовольно выглянул одним глазом, растопырив пальцы, но чашку все-таки взял. Сложив губы трубочкой, сделал громкое «сю-ю-юп», отпивая чай. Логейн поперхнулся. – Зубы, – объяснил демон. – Мешают немного. – Ничего страшного, – заверил Логейн. Кошмар недовольно нахмурился. – Кайлан так делал в детстве. Хотя зубы у него были нормальные... Он осекся на мысли, что, вероятно, не стоит предаваться воспоминаниям при демоне. Это может быть еще одной уловкой. – Ох, да брось, – скривился Кошмар. – Я и так все о тебе знаю, неужели не ясно? Издав еще одно «сю-ю-юп», он довольно откинулся на спинку стула и, нагнувшись, почесал одну из ступней длинной рукой. – Интересная жизнь, насыщенная... – он задумчиво потер подбородок щупальцем. – Хотел бы сказать, что не прочь заиметь такую, но нет. Нет, не хотел бы. Меня и здесь все уже... – в его голосе зазвучало что-то подозрительно тонкое. – Все уже страшно, страшно достало! Он бухнул кулаком по столу, заставив блюдца и чашки подскочить. Буркнул «Извини» и принялся вытирать чайные лужицы краем ветхой мантии. – Просто ты весь Пятый Мор собираешь всех вместе, копишь все воспоминания, питаешься вкусно и сытно, словом, делаешь все, что можешь... А потом приходит какой-то герой и вдруг, с полпинка, ставит все с ног на голову! – Как я тебя понимаю. – Что? – Частично понимаю, – исправился Логейн. – Но, сам говорил, насыщенная жизнь. Есть, что вспомнить. Кошмар горестно вздохнул и мрачно отсалютовал ему чашкой. Они помолчали. – Что ж, пора решать, что делать, – наконец, произнес Логейн. – Бояться я, как и говорил, пожалуй, не буду. Ты уж извини, но не осталось ничего такого, что может меня напугать. И? – Что «и»? – И как мы будем решать этот вопрос? – Понятия не имею, – признался Кошмар и снова потянулся к чашке. – Еще чайку?.. Название: Дом Одержимости Автор: DA-Demons Пейринг/Персонажи: демоны, мельком одержавшийся Андерс, спойлер м!Хоук. Форма: коллаж (комикс) Категория: джен Рейтинг: G Источники: скриншоты из игр. Примечания: Весь комикс открывается по клику на первый кадр. Музыкальное сопровождение Название: Демоническая коммуналка Автор: DA-Demons Бета: DA-Demons Пейринг/Персонажи: пачка демонов. Категория: джен Жанр: AU, стеб Рейтинг: G Размер: 634 слова Примечания: аноны просили будни обитателей Тени. Аноны еще никогда так не ошибались. Утро началось с традиционного леденящего крика Отчаяния. Последние полсотни лет он работал будильником – это мало кому нравилось, но было приятным разнообразием после двух веков пробуждений в огне Гнева. И, конечно, вопли Отчаяния были гораздо более бодрящими, чем монотонное бормотание Праздности в те дни, когда он давал себе труд вспомнить, что пришел его черед будить всех. Итак, утро началось с крика Отчаяния. Протяжный вой на повышенных тонах повествовал Тени о том, как все плохо: Гнев ночью занял ванную без очереди и расплавил ее, Гордыня третий год отказывается убираться, невзирая на списки дежурных по общим комнатам, а Зависть снова испортил новенькую стену, просверлив дыру, чтобы подглядывать за Желанием, у которой в очередной раз гости задержались после полуночи. – Вам никогда не казалось, что он слишком уж активный? – Тяжело вздохнул Праздность, развалившись поперек прохода в область условной кухни, где демоны согласились держать сновидцев, которых еще не удалось поработить. За ним потихоньку начала скапливаться очередь жаждущих сновидческих душ. – И не надоедает ему каждый раз... – Не казалось, – отрезал Гнев. – Пропусти, у меня там близнецы вторую ночь маринуются! – Зачем тебе близнецы? Лучше отдохни немного, смотри, как полыхаешь, устал поди поддерживать яркость... – Я сказал, пропусти, увалень! – Остынь. Ты меня утомляешь. И вообще, твои близнецы тоже слишком активные. Они подпортят мне запасы, знаешь ли. Заразят опасными идеями, а мне потом гоняться за ними по всей Тени, уговаривать еще немного отдохнуть. Между прочим, это недельная работа насмарку! Это же сновидцы, а не любопытные маги, тут кропотливый труд... Гнев начал опасно полыхать, капая лавой в критической близости от морды Праздности. Отчаяние, заметивший накаляющуюся обстановку, завыл еще громче, перебудив даже полумертвых виспов. Казалось, еще немного, и он разбудит даже давно погибших и рассеявшихся соседей. – И чего еще можно ожидать от таких приземленных существ? – Презрительно фыркнув, Гордыня обогнул бурлящий комок лавы, перешагнул через Праздность и скрылся в недрах "кухни". Зависть, за которым Гордыня должен был стоять, проводил его долгим, задумчивым взглядом: – Опять самых лучших разберет. У первых всегда широкий выбор. А нам ничего не останется, только какой-нибудь дурак, обожравшийся лириума до потери пульса и пытающийся доказать, что он сильный. И кому оно надо? Захватишь такого, а на том конце мужики с большими мечами. И даже на мир не посмотришь, сразу оп! – и висп. И сиди еще сотню лет, пока не повезет собраться с силами... – Вы так говорите, будто у вас совершенно нет выбора, – приоткрыл глаз Праздность. – НО ВЫБОРА НЕТ! МЫ ВСЕ ОБРЕЧЕНЫ ЖИТЬ ЗДЕСЬ! – Кто-нибудь, сбросьте Отчаяние со скалы. Пока он будет забираться обратно, хоть поговорим нормально, – вздохнула Желание, поправляя новые цепочки на груди. – Хотя в чем-то он прав. Какой у нас выбор? – Говорят, на севере, в двух переходах по порталам, открылся разрыв, – мечтательно вздохнул Зависть. – Представляете, прямо в мир смертных, безо всяких посредников... – Думаю, это будет не самый приятный опыт, – поморщилась Желание. – В теле смертного как-то надежнее. Все-таки опробованный способ, проверенный поколениями, можно сказать. А эти новые разрывы... Нет, я не противница перемен, но конкретно эти мне не нравятся. – СМЕРТЬ! РАЗРЫВЫ НЕСУТ ТОЛЬКО СМЕРТЬ И УЖАС, БОЛЬ И СТРАХ! – Я же просила... – А мне нравится его подход к делу, – усмехнулся молчавший до того Кошмар. – Смерть, ужас, боль, страх... Есть в этом некое наслаждение. Может быть, мне стоит переехать? – Чей сновидец?! – Гордыня выпрыгнул из "кухни", размахивая безвольно болтающимся телом. – Кто забыл дохлого сновидца на моей половине?! Я вам покажу просроченный продукт подкидывать! Вся очередь единодушно указала в сторону Отчаяния. Вслушиваясь в раскатистое рычание Гордыни, перекрывающее слабые попытки "виновника" доказать свою невиновность, демоны удовлетворенно переглядывались. – Так чья это была идея? Праздность, твоя? – Можно и так сказать... я как-то забыл, что у меня там сновидец вообще есть. Зашел вчера – а он... передержал, в общем. Жалко, хороший был мальчик, аппетитный. Долго думал, что теперь с ним сделать, пока он не рассеялся. – Хороший выбор, – одобрительно кивнул Гнев, жадно наблюдающий за избиением Отчаяния. – Кто там за мной? Проходите, я тут немного... задержусь. Очередь радостно вздохнула. День начинался в высшей степени приятно. Название: Красное Автор: DA-Demons Бета: DA-Demons Пейринг/Персонажи: Имшэль, красные храмовники Категория: джен, немного гета (ОМП/ОЖП) Жанр: ангст, драма Рейтинг: R Размер: 2 023 слова Предупреждение: нецензурное слово. Примечание: взгляд со стороны "жертв". Цитата: «Мы знаем хоть что-нибудь про этого парня, Имшэля? Откуда он пришел? Почему мы должны отчитываться перед ним? Он не из Ордена, насколько я знаю, и есть в нем что-то такое, что меня напрягает». – Хайден. – Документы из крепости Суледин. «Согласись – будешь жить. Откажись – превратишься в... Но то, чего он хотел... нет... что угодно, но не это. Я выбрал красное. Я выбрал...» – слова красного храмовника из квеста DAI, «Зови меня Имшэль». Яркое солнце и вездесущий снег заставляют глаза болеть почти постоянно. И ладно бы только боль – к ней быстро привыкаешь, да и всегда можно проморгаться, прикрыться ладонью, на пару секунд дать глазам отдых. Плохо то, что в бою пара секунд зачастую решает слишком много, а Хайден лучник и не должен промахиваться. Капюшон отчасти спасает, но перекрывает обзор. Вчера он зацепил стрелой Этьена. Тот не разозлился, конечно, – понимал, что случается всякое, – только пошутил позже, на привале, да придумал пару новых кличек незадачливому стрелку. Поэтому Хайден успешно корит себя самостоятельно. Пирс посоветовал намазать под глазами сажей – сказал, темные пятна будут притягивать солнечные лучи, – и вот он сидит на корточках, старательно выгребая из залитого костра жирную золу. Валери собирает рядом палатку и следит за его действиями с интересом. Хайден слышит смешок и непонимающе поднимает брови. – Кто это тебя надоумил? Ты ведь понимаешь, что это ничем не поможет? Хайден вздыхает, клянясь про себя засунуть Пирсу голову в задницу, и размазывает остатки сажи по лицу. Вымученно улыбается: – Гребаный Эмприз. Гребаный Эмприз дарит бесконечные походы за людьми и обратно, они воют, кричат, плачут. И не могут противиться лириуму, конечно, и не могут противиться им, но это уже ничего не значит. Валери садится рядом, скатывая холстину в плотный сверток. Глянув на него искоса, смеется – негромко, но искренне, являя замерзшему Эмпризу истинные чудеса. – Ты похож на енота, с этими черными полосами... Никогда не видел? Наткнемся когда-нибудь – покажу. Он улыбается, разглядывая ее. Блестящие черные волосы, кое-как перевязанные на затылке, открывают шею с гладкой белой кожей. По ней уже бегут ярко-алые трещины. Веки почти прозрачные – и сплошь затканы багряной нитью. Темно-карие глаза отливают краснотой. Ногти будто когда-то пытались вырвать щипцами, но вокруг пластин не кровь, а просто... красный цвет. Хайден – он привык быть крайне внимательным, а Валери красива. Будто заметив его взгляд, она прижимает к щеке костяшки пальцев. Становится заметно, что там, под кожей, что-то выступает. – А быстро здесь все... растет. Этот Имшэль... Знаешь, он зовет себя садовником. Говорит, помогает выращивать его, лириум. Вот и я заметила, – она постучала себя пальцем по щеке. Вышло твердо даже на вид. – Знаешь, боюсь только не успеть. – Что не успеть? – Увидеть, – туманно отвечает Валери. – Немного больше увидеть. Смерив его серьезным взглядом, она открывает рот, порываясь еще что-то сказать, а Хайден пялится на ее губы, как идиот. Но вовремя возвращается Пирс, разведчик-Пирс, которому Хайден собирался засунуть голову в задницу. – Все растет, – говорит он Валери напоследок, стараясь казаться беззаботным. – Я спрашивал Коналла насчет этого Имшэля, и он велел успокоиться. Он нам помогает, это главное. А ты, – смеется он, – все равно красивая. Валери провожает его обеспокоенным взглядом, пунцовая из-за внезапного комплимента и красного лириума, так густо, что не отличить, где превращение, а где смущение. Странно, что дрожа от холода, в окружении красных кристаллов, они еще смеются. Как заливается Пирс, указывая на измазанное сажей лицо. Как вторит Этьен, закрыв ладонью зубы. Часть из них уже выдавили алые осколки, и сам себя Этьен зовет беззубым стариком. И Хайден не выдерживает, оседая на снег. И смеется громко и больно, прижимая ладони к животу, где внутренности слишком остро отзываются на движения и перемалываются в кашу камнями. – Баран, – говорит Хайден, резко умолкнув. И бросает в лицо Пирса горсть снега. Пирс осекается сразу, глядя на него широко распахнутыми глазами, болезненно морщась от внутренней пустоты и выплеснутой нервозности. – Три идиота, – говорит Валери, подходя к ним и бросая тюк. Очередь Этьена нести вещи. Хайден и Пирс от этого избавлены – обоим в критический момент нужна легкость и скорость. Первому – чтобы вовремя отбежать на безопасное расстояние, второму – чтобы незаметно подобраться к противнику. – Ты ранен? – Надо же, лучник Зоркий Глаз наконец-то заметил, – улыбается Этьен. Пирс закатывает рукав, скаля острые зубы. Его лицо давно перекошено, но сейчас это бросается в глаза особенно хорошо. Глубокая царапина на предплечье уже проросла камнями. Кровь свернулась и затвердела, но не в корку, а в россыпи мелких кристаллов. Они стираются в крошку, когда Пирс давит их пальцами. – Пустяки, – говорит Пирс. – Просто что-то с рукой сегодня. Двигаться как-то труднее. Будто взял и напялил доспехи Этьена, как тогда, на спор... Валери качает головой, вспоминая глупую выходку, а Этьен не шевелится. – Он уже говорил с тобой? – быстро спрашивает он. – Этот Имшэль? – Да, – Пирс пожимает плечами. – С вами тоже? Этьен кивает, и соглашается Валери. И все смотрят на него, Хайдена. А что он? Ему этот Имшэль не понравился сразу. Во время первой встречи, когда Форнье представил им нового «командира» – никаким боком не храмовника, – Хайден отвернулся. За кого его держат? Десять лет в ордене и не распознать... это? Или, как остальные, сделать вид, будто бы ничего странного нет в том, чтобы подчиняться... чему-то опасному. Чему-то, засевшему в подкорке вместе с орденскими обетами и первым лириумом – тогда еще голубым. Но разговор никто не продолжает, и отряд отправляется в путь – обратно к Костяной башне, скованной цепями на тот случай, если заточенное в ней зло проснется и решит немного прогуляться. Так говорят здесь, и вечером Хайден снова смеется над россказнями. И Коналл, потрясая давней запиской, еще раз напоминает ему не цепляться к Имшэлю. Больно надо! Хайден и видел-то его от силы раз пять за все месяцы в карьере и окрестностях. Это других часто вызывают в Суледин, его – нет. Через день Имшэль снова хочет видеть Валери, и Этьена, и Пирса – и Хайдену не по себе оставаться одному, без привычной команды. Поэтому он отпрашивается и увязывается следом, к крепости, и ждет их там, стуча по клеткам с гигантами и разглядывая товарищей по ордену. Собратья из Суледина не похожи на Валери, Этьена и Пирса. Не похожи на многих других. Они почти всегда молчат. И здесь больше их – полностью преображенных, в чьих лицах внимательный Хайден не может увидеть ничего знакомого. Но между собой они разговаривают. И даже смеются. Это внушает надежды. Подумаешь – кривая рожа. Баб ему все равно уже не охмурять. Зато они вместе. И они сильные. Если бы только не этот Имшэль... Хайдена охватывает страх. Страх, говорящий голосом Валери, – «боюсь только не успеть». И Хайден тоже боится. Ночью Валери возвращается. Пробирается в его палатку, будит и не разрешает зажечь лампу. А Хайден вспоминает, как краснели ее губы. Они кажутся тверже, чем должны быть. Ее тело слишком плотное и неподатливое. Оно обманывает. Стоны говорят правду. Остаток ночи Хайден думает почти бесстрастно – кем он будет. Он лучник, и лучник отличный, разве что в последнее время – с побаливающими глазами. И те стрелки, которых он видел, почти не изменились внешне. Но, если хорошо поразмыслить, среди алого войска есть монстры, стреляющие сильнее и надежнее, – красными осколками из груди. Утром Хайден разглядывает лицо Валери. Красные камни прорвали кожу и рассыпались по щекам, как гроздья сифилиса. – Что ты сделала? – спрашивает он, когда Валери просыпается и безучастно смотрит ему в глаза. – Или... что сделал он? – Ты был прав, когда беспокоился и писал Коналлу, – ровно говорит Валери. – Это демон. И только потом отвечает: – Я выбрала. А он – предложил выбрать. Ты... Ты по-прежнему считаешь, что я красивая? Она широко распахивает глаза, и красный осколок, проросший совсем близко к глазу, вспарывает веко. Завороженно Хайден смотрит, как тонкая кожа натягивается и прокалывается алым острием. Вместо ответа Хайден сдерживает дрожь, опускает голову и целует белую кожу между кусками лириума, обводит кристаллы языком и отстраняется. На следующий день Валери не снимает шлем. А Хайдену приказывают явиться к Имшэлю. Сгорбленная тварь на полусогнутых ногах приближается к нему, опасно покачивая руками-осколками, длинными кинжалами – цельными кусками лириума, проросшего из предплечий. Она догоняет уходящего Хайдена и бьет того по спине тупой стороной ножа-руки. – Что за... Красная Тень скалится, и рожа ее перекошена сильно-сильно, перекошена и стерта, как у статуи, века простоявшей под всеми ветрами, или бедолаги, которому топтали лицо подошвами. – Пирс! – ахает Хайден, догадываясь, и Тень визгливо смеется. – Ты тоже выбрал? И... Этьен, где Этьен? Он оглядывается и ловит взгляд одного из громил. Из взбугрившихся, непомерно раздутых мышц торчат красные камни. – Как вы могли?.. – потрясенно выдыхает Хайден. Старательно шевеля безгубым ртом, срываясь в невнятный тихий свист, Пирс говорит. Объясняет, что выбор есть всегда. И у него – тоже будет. ...Что ж, это должно было произойти. – Так... – говорит Хайден, не собираясь проявлять уважение. – Какой ты демон? Здесь, в крепости, снег более-менее подчищен, и потому он видит относительно хорошо, и слез, вызванных ярким светом, почти нет. Держа в уме слова Пирса, Хайден снова спрашивает: – Демон выбора, да? Имшэль улыбчив и галантен, до омерзения воспитан и аккуратен, но тут брезгливо морщится, не скрывая отвращения. – Демон! Как грубо! Кто в своем уме назовет так живое существо? – Храмовник, может быть. – Демоны, дорогой Хайден, – с ноткой возмущения отзывается тварь, – жрут, как свиньи, копаются в ваших мелких грешках и пороках и мечтают о мире людей. В один неуловимый взором миг он оказывается рядом и заглядывает Хайдену в лицо, извернувшись ужом, доверительно опершись на его плечо. – И это выглядит так жалко, – признается он с напускной скорбью. Хайден сбрасывает его руку. Хайден отворачивается, как в первый раз. Хайден морщится от света и слышит громовой раскат, и треск костра, и скрип снега. Разом. Блеск бьет по глазам, и Хайден сначала прижимает к лицу ладони, а потом убирает – и понимает, что не видит ничего. – Демон, – повторяет Хайден. – А ты – грубиян, – едко отзывается Имшэль. Он наощупь снимает лук и вынимает стрелу. Руки помнят все, а слух у него тоже отличный. Он стреляет на звук, и слышит вопль Валери. Стреляет снова – и ругается Пирс. Снова – и стонет Этьен. – Ты меня не обманешь, демон. – Это уже смешно. Ах, видел бы ты себя, дорогой Хайден. Ворчун и грубиян Хайден... Но я, в отличие от некоторых, ценю хорошие манеры, – чужие руки перехватывают руки Хайдена и выворачивают запястья. Просто ломают, как хворостину. Хайден стонет, шевеля ими. Инстинктивно старается вправить суставы на место и долгие минуты не может понять, что лучше не двигаться вовсе. – Демон! – в бессильной ярости бросает он. – И я! – громко, уже разозлившись, кричит демон. – Имшэль! Дух! Дух выбора! Он замолкает, и Хайден слышит его глубокие вздохи. Как просто, оказывается, вывести из себя демона. Воплощенного, земного, запросто гуляющего по людскому миру, – но все же демона. – И я предлагаю тебе выбрать, – уняв злость, продолжает Имшэль. – Знаешь... Он берет его сломанные руки в свои и усаживает его на землю, пока Хайден крошит зубы о зубы, чтобы не заорать. – Все другие были гораздо проще, знаешь, – говорит он. – И, представь себе, я могу убрать из тебя лириум. Вытащить. Хайден думает очень долго. Он храмовник, его учили, он знает. Он знает, что такое демоны и как они могут лгать. Или – в этом случае, – скрывать правду. – Как убрать? Как вытащить? Из живого верещащего тела, да? Еще и собственными руками, наверное. Имшэль молчит несколько секунд, прежде чем рассмеяться. – Я улыбался, но вспомнил, что ты меня не видишь, – сообщает он светским тоном. – Тогда слушай снова. Я лишь сказал – вытащить. – А я спросил – как? – А я уже все сказал. Так что выбирай – с красным или без него. Как тебе больше нравится? Хайдену хочется заорать – и уже не от боли. Просто хочется кричать, раз ничего больше он сделать не может. Но надо – выбирать. И хочется выбрать смерть. Чистую смерть, без куска лириума внутри, – изрешеченное вытащенными осколками тело, кучу мяса, перемолотую камнями. Хочется соврать. Просто чтобы позлить его еще раз. Напоследок. Перед смертью. Но он – демон, – видит Хайдена насквозь. И уже снова смеется. – Я хочу жить, – кусая губы, скулит Хайден. – Ты выбираешь жизнь? – педантично уточняет Имшэль, ласково оглаживая его лицо. – Да! – вырывается Хайден. – Да, раздери тебя волки! Я выбираю жизнь! – Превосходно! Резкий свет бьет по глазам, и Хайден падает на спину, и часто моргает, привыкая. Его кости срастаются с каменным скрежетом и скрипом ногтя, царапающего стекло. – Ты выбрал, – довольно говорит демон. – Ты разрешил мне. Или хотел оставить руки, как было? Хайден молчит. Неловко поднимается на ноги и осматривает собственные ладони. – Это все? – спрашивает он. – Когда я изменюсь? – Ты сам считал, что лучники выглядят не так уж и... интересно. «Во сне подсмотрел, демон?» – думает Хайден. Думает – но молча кланяется. Подавленный влиянием демона. Уничтоженный собственным согласием. – Лишь один, последний фрагмент, – Имшэль разводит руками, широко улыбаясь, словно намереваясь заключить его в объятья. – Не может же лучник страдать резью в глазах. Его слова звучат угрожающе. Хайден снова падает на колени и кричит, прижимая ладони к векам. Гроздья лириума прорывают сетчатку, ползут наружу пучком тонких игл, прожигают и заливают все вокруг ярким алым светом. Хайден, ломая их, трет глаза и верещит, как побитый щенок. Воя, запрокидывает голову и тянет длинные стержни. Когда он снова может зажмуриться, он чувствует, как с пальцев осыпается колкая пыль и каменная крошка. Он выбрал. Но вряд ли демон мог отказать себе в еще одном удовольствии. Хайден вновь открывает глаза и предельно четко видит все. Красное. Забрать баннер? <div align="center"><a href="http://dragonage-ton.diary.ru/p205716366.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/3/4/0/3340439/83293618.png" alt="изображение" ></a></div>