Для: Anarore Kriptih
Автор:
Название: Счастье
Пейринг: Айдан Кусланд/Анора
Категория: Гет
Жанр: Романтика
Рейтинг: G
Размер: Мини (1012 слов)
Анора сегодня была особенно внимательна к нему: к его лицу и образу всему, к его привычкам. Айдан молчал, сжимая жёсткий рот, и вздыхал тяжко, хмуро, в тёмно-зелёных глазах его не было ни искр, ни огня, даже отсвета свеч, которые заполняли, как казалось, всё. О! Разве не описание старика вы видите здесь? Поверьте, ему было лишь двадцать (двадцать!), но он, похоже, необратимо становился старцем, хоть мало кто мог обнаружить морщины в чертах его молодого лица. Лишь самый ближний — она — видел их. Ещё был шрам. Шрамы! Разве они не призваны красить мужчин? Но этот тянулся от виска, огибал скулу, рассекал щеку и задевал угол губ так некрасиво, так уродливо. Он стягивал край и заставлял хмурого Айдана ухмыляться, то искажало его, изменяло. И Анора не могла не задаться вопросом: неужели это был тот же мальчик, которого она видела, когда пребывала в гостях у Кусландов еще будучи Мак-Тир? Он был светел и весел, тот мальчик, милый, улыбчивый, приятный и добрый, впечатлительный. Ребёнок. Она вспомнила один из дней, проведённых ею в Хайевере.
Аноре Мак-Тир было девятнадцать лет, так было весело тогда! В родовом замке Кусландов все собрались в тот день отмечать совершеннолетие наследника Хайевера. Фергюс был мил и добр, и много с нею говорил, а ещё с ним был его младший брат, девятилетний Айдан. Мальчик улыбался ей и веселил её, часто смеялся искренне и взгляда не отводил, всё глядел заворажённо и с восторгом. Его черты светлели, озаряясь радостью всякий раз, когда его шутка вызывала в ней смех и одобрение. Как же он светился от этого восторга! Как было мило наблюдать за ним! Как же ей нравилось всё это: и этот ребёнок, и наследник тейрнира, и сам тейрн с его женой. Куда всё это кануло? Где тот мальчонка, а мать его? Его отец? Неужели все они погибли от руки эрла Хоу?
— Да, — сказал Айдан, незнакомый и грубый.
— Согласна ли ты, Анора Тейрин, дочь Создателя, взять в мужья сына Его, Айдана Кусланда? Быть с ним и в горе, и в радости? — спросила преподобная мать, держа в руках зажжённую свечу.
Анора помедлила, хотя ей вовсе не хотелось этого занятого молчанием момента, длинного и страшного.
— Да, — прошептала она, — Да, — чуть громче.
Ей как-то доводилось уже говорить это. Там, стоя среди трупов отцовских солдат и среди знати, пред которой она только что признала Героя Дейна безумцем и узурпатором, она согласилась на брак с Айданом Кусландом. Её мутило от всего этого, её всё это пугало, но она держалась достойно и даже подала руку своему жениху. Он был в латных доспехах и казался больше, чем был, шлем скрывал его лицо, меч лишь сейчас погрузился в ножны с ужасающим свистом. Скольких пронзил он этим мечом, сколько крови он пролил? В груди у Аноры клокотал страх, так страшен он был, когда бился, в одно мгновение ей показалось, что он нарушит их уговор и пронзит Логейна, а потом доберётся и до неё. Нет! Ни за что бы тот Айдан, навеки влюблённый в неё, не посмел бы сделать ей больно. Но этот, научившийся убивать и испивший предательства, посмеет ли он? Этот Айдан не посмел, от того ли, что в нём ещё оставался тот, или из холодного расчёта?
И начались клятвы, священные, святые, пронизанные отчаянием: "Разве я смогу жить с ним, с этим хмурым чужаком?". Но Анора была королевой, это заставляло её говорить неизменно, всегда "да".
Пир, последовавший за клятвами, казалось ей, длился долго, гости много болтали. Они говорили о Море, об его опустошительности, восхваляли Айдана, их героя, желали долгих лет жизни и множества детей. Зато молчала она. Впрочем, как и её новоиспечённый супруг, который без аппетита поедал говядину в антиванском соусе, к вину он не притрагивался, даже не глядел на свою чашу. Анора не отводила от него взгляда: воспоминания о том милом ребёнке и юноше, очарованном ею, не оставляли её. Как же так случилось… как же?
Юношей Айдан был красив, красив невозможно: всякая дева соблазнялась темнотой этих глаз, всякую влекли его сильные руки, всякая мечтала побывать в его объятиях. Но он, ах, он выбрал её, женщину, старше его на десять лет, обещанную другому. Его дары! Он не был похож на других, избалованных и нежных, или, напротив, слишком грубых и непонятливых. Он дарил ей не шёлковые платья, не серьги с холодными камнями, не пылкие и пустые обещания; он дарил ей победы на турнирах ("За нашу будущую королеву!", — кричал он, бросая к её ногам весь мир), нежный взор, он дарил ей полевые цветы, которые она так любила. Он любил её, а это, пожалуй, всё, что нужно женщине. Но, к сожалению, это не могло длиться долго, и она была отдана Кайлану, а Айдану же подыскивали невесту. Он всех отвергал.
Она не виделась с ним потом, после замужества и до самого Мора. Разве тогда она могла догадаться, что случиться с ним, её милым, которого она даже никогда не целовала? И что случится с нею, с её мужем, с её страной? И что они встретятся вновь, как будущие муж и жена? Нет.
Вечер перетёк в ночь внезапно и скоро, она стояла посреди покоев. Айдан бросил на пол камзол и, расстёгивая хлопковую рубаху, сел на постель. Вдруг остановил действие, поглядел на неё, молчаливо застывшую, исподлобья.
— Вам нужны слуги?
Анора неловко мотнула головой, начав стягивать шаль. Под взглядом этих тёмных глаз было неуютно, но ничего не выдавало в ней волнения и дрожи. Она старалась быть спокойной, или, хотя бы, казаться такой. Но это было почти невозможно, всё из-за взора, всё из-за памяти.
— Коли Вы не имеете желания, мы можем отложить осуществление брака, — сказал он, потом его рот стянулся в тонкую нить, его тёмно-зелёные глаза странно поблёскивали в тусклом свете свадебных свеч, угольная прядь разделила высокий лоб.
— Нет, это дело не требует отлагательств.
Он вздохнул, убрал прядь и снял рубашку. Его грудь рассекал страшный рубец. Он вновь остановился, глядя так же странно.
— Я не красавец теперь, война сделала меня таким. Я пойму, если Вы не захотите лечь со мной, — отвечал он.
— Теперь Вы мой муж.
Он улыбнулся, искренне, обнажая ровный ряд зубов (и как же он их сохранил во время мора?), показались ямочки на щеках, он внезапно оказался… нет, не тем мальчиком из Хайевера, но и не тем чужаком, с которым она сидела во главе стола. Лишь счастливым мужчиной. Мужчиной, которого она сделала счастливым. Анора Кусланд улыбнулась.