Подарок для LenaSt
Задание: авторский фик, кроссовер Dragon Age и Silent Hill
Название: Святилище проклятых
Форма: миди (~11 000 cлов)
Пейринг/Персонажи: Каллен/Кассандра Пендагаст, Лелиана, Йован, Осторожно! cпойлер!Мередит, Орсино, Фейнриэль
Жанр: ужасы, экшен, даркфик
Рейтинг: NC-17
Аннотация: В Киркволле и Казематах снова проблемы.
Форма: миди (~11 000 cлов)
Пейринг/Персонажи: Каллен/Кассандра Пендагаст, Лелиана, Йован, Осторожно! cпойлер!Мередит, Орсино, Фейнриэль
Жанр: ужасы, экшен, даркфик
Рейтинг: NC-17
Аннотация: В Киркволле и Казематах снова проблемы.
Предупреждение: смерть персонажей
Песня-эпиграф:
- Причалим до заката, монна.
Грузный капитан, похожий на бородатого вепря, говорил густым басом. Его голос вернул Кассандру на «Златовласку», юркую торговую шхуну. Кассандра подозревала, что «Златовласка» и лично капитан-вепрь по имени Джо Клейман промышляет работорговлей или, как минимум, контрабандой, но доказательств у нее не было. И Клейман оказался единственным, кто согласился плыть в Киркволл.
- Спасибо, сэр.
Кассандра снова облокотилась о борт. Горячее дерево пахло свежей смолой, мхом и немного – начавшей тухнуть рыбой; запах достаточно тошнотворный, если мучаешься морской болезнью, но Кассандру Создатель миловал. Этим недугом страдала ее спутница… подруга… нет, все-таки спутница Лелиана. Кассандра думала с каким-то тайным удовлетворением, что сейчас прелестная сестра Соловей лежит скрючившись в душной каюте и хлебает маленькими глотками разбавленное кислое вино.
До заката.
Это хорошо. Причаливать в ночной Киркволл Кассандре не хотелось.
Она и Лелиана возвращались в этот город. Война магов и храмовников вяло то вспыхивала, то затухала по всему Тедасу, а Кассандру, несмотря на целый том ценных сведений «из первых уст», отстранили от основного дела и отправили сюда.
В это… «гадючье гнездо».
Она перегнулась и сплюнула в темно-лазоревое море.
Орден Искателей не поверил россказням гнома. Или слишком поверил. Как бы то ни было, Кассандру выслали обратно с милой улыбочкой и откровенно тощим кошелем золотых: «там нужна твоя помощь». Утешение сейчас она подыскивала слабое: например, хваленую Лелиану сунули ей в напарницы.
«Конечно, Ищейки знают: мы с Лелианой «заклятые друзья», - Кассандра ухмыльнулась и закурила тонкую трубку с каким-то новомодным зельем. Поплыл сизый дым, и голова сделалась приятно-легкой; даже желтые громады на горизонте не напоминали больше пыточную или зал суда.
Кассандра ненавидела Киркволл, но полагала (не без помощи травки), что сумеет справиться с проклятым городом. Что бы там опять ни приключилось.
В порту лежала затаившимся зверем непривычная тишина. Кассандре чудилось, каждый шаг вызывает скрип и грохот; а Лелиана очень быстро сменила роль кисейной барышни-орлесианки на более подходящую: приготовила кинжал и короткий лук-скорострел.
«Чересчур тихо».
Порт – шумное место. Переругиваются купцы и носильщики, орут торгаши, шепчутся воры, сговариваются пираты. Порт никогда не спит, никогда не затихает.
Мертвый порт – мертвый город.
«Киркволл верен себе», - Кассандра снова сплюнула за борт, теперь ее плевок влился в серо-белесую пену очисток, гнилой требухи, водорослей, апельсиновых корок и прочей прибрежной дряни.
- Ну вы дальше… - бас Клеймона поутих. Даже брюхо как-то подтянулось. – Сами, а? Или вас проводить куда…
- К Казематам, - ответила Кассандра. Капитан вскинулся. Только что на мачту не полез, сглотнул жирным горлом.
- Вы чокнутые, - сказал он. – Не суйтесь, ершу понятно: там проклято.
Кассандра и Лелиана переглянулись. Лелиана тренькнула – то ли струной лютни, то ли тетивой.
Она подкинула в тонкопалой ладони золотой и звякнула о борт «Златовласки»:
- Молчи о нас, понял?
- Так точно, монна, - Клейтон сцапал монету. Спускаясь по веревочному трапу, Кассандра снова уловила: «чокнутые бабы…» - и с горечью подумала: нет. Не мы. Наши хозяева; жрицы и главы Искателей.
С нашей стороны только выбор. Впрочем, и того немного. Лелиана, некогда спутница самого Героя Ферелдена, подтвердит.
Они ступили на берег Киркволла, полный теней и смрада.
- Город-болото, - прокомментировала Лелиана пару сотен футов спустя. Порт по-прежнему шуршал прибоем, обрывками веревки, тянулся изможденными тощими улицами щербатых домов и желтого камня. Закат медленно утекал за горизонт. В порту слонялись несколько бродяг, две или три шлюхи безучастно жевали корень смерти. Когда Лелиана проходила мимо, одна из них, эльфийка с крашеными в ярко-лиловый цвет волосами, задрала грязные юбки.
- Я работала в «Цветущей Розе», - объявила она. – До того, как…
Шлюха разразилась рыданиями. Она бухнулась Лелиане в ноги, профессионально определив любительницу женщин и обещала все услуги за кусок хлеба и сыра. Лелиана отсыпала несколько серебряных.
- Нам пора… мы вернемся потом, - пообещала крашеной, и та долго кланялась вслед.
Кассандра нескоро нарушила молчание.
- «Розу» закрыли. Большая часть аристократов Верхнего Города удрала.
Она едва удерживалась: не оглядываться, не оглядываться.
- Бедная девочка, - вздохнула Лелиана. – Она не заслужила такой судьбы.
Кассандра пожала плечами. Создатель мудр и справедлив, верно? Почему тогда он сделал магов проклятыми, храмовников – лириумными наркоманами, а потерявших родной бордель шлюх – нищенками? Спроси его, не меня, девочка.
Кассандре хватило тактичности промолчать. Ну, или просто не хотелось выслушивать патентованные проповеди сестры Соловей.
До Казематов они добрались в сумерках.
*
На воротах висел замок, посрамивший бы амбар самого богатого и страдающего паранойей по поводу воров, хозяина. Кроме того, весь мыс Казематов оказался оцеплен – группки людей в доспехах звякали оружием, оглядывались по сторонам и зябко жались к кострам.
- По-моему они не очень хотят, чтобы мы туда шли, - заметила Лелиана. Кассандра обогнала ее, издалека разглядела знак храмовников на нагрудных щитах и на правах Искательницы Истины поймала первого же тощего парнишку, явно зеленого рекрута. Рекрут напоминал котенка под дождем, шмыгал носом и елозил по рукояти меча.
- Эй, ты. Что здесь происходит?
- З-закрыто, монна, - «котенок» заикался. Жидкие серенькие волосы выползали из-под криво надвинутого шлема. Если там затаилась толпа бешеных магов, одержимых или малефикаров, плохой же отпор им дадут, подумала Кассандра. Но Киркволл, хоть и родил эту войну, сам догнивал тихо и мирно, как ненужная больше плацента.
Так считалось. Официально.
- Я Кассандра Пендагаст из Искателей Истины, - она подошла ближе, чтобы огонь высветил лицо. – А это…
- Туда нельзя, монна, - уныло повторил «котенок».
- Нам поручено вести расследование. Впусти.
- Никак нет, монна, - парень покосился на улыбчивую Лелиану и быстро добавил. – Ежели неймется, дык вы к сэру Каллену сходите, вон к той палатке. Он тута главный будет.
- Спасибо, милый, - сказала Лелиана тем самым голосом, от которого, Кассандра была уверена, паренек либо кончил, либо надул в штаны.
Каллен очевидно ждал их, потому что выбрался из своей палатки прежде, чем Кассандра вломилась сама. С их последней встречи рыцарь-капитан потерял фунтов двадцать, рыжеватые волосы поседели, а синяки под глазами никак нельзя было принять за неверные тени от факела, который он держал в руке.
- Это вы, - прозвучало как «убирайтесь прочь».
- Это мы, - симметрично ответила Кассандра. Лелиана тронула ее плечо: аккуратнее. Да-да, вежливость и обходительность… пока можешь себе позволить.
Каллен смотрел сквозь них. На замок и многотонный монолит Казематов, и на дне его зрачков была усталость и много призраков. Полагалось посочувствовать, но Кассандра просто спросила:
- Кассандра Пендагаст и сестра Соловей, прибыли по указанию…
- Я знаю, - сказал Каллен. – Они в Белом Шпиле думают, будто две женщины спасут город. Придурки.
- Сэр Каллен?
Тот словно очнулся от сна или гипноза.
- А, точно. Вы ничего не знаете. Что ж, заходите, у меня история и пара глотков дрянного виски - переварить эту самую историю…
В палатке резко пахло псиной, валялись волчьи и медвежьи шкуры. На сундуке, заменявшем письменный стол, тлел свечной огарок и покоилась в поблескивающей луже перевернутая чернильница.
- Грызун! – Каллен погрозил кому-то кулаком. – Моя собака. Мабари. Я взял щенка, потому что… было одиноко, наверное. Назвал Грызуном: сгрыз мои лучшие сапоги, между прочим, окованные железом.
Он осекся.
- Извините. Вы пришли спросить не об этом. Садитесь, - и сам сел на шкуру. Кассандра прикусила язык, чтобы не прокомментировать «ферелденские привычки». Ничего, от собачьего запаха еще никто не умирал.
- Что у вас происходит?
Но и выслушивать длинные предисловия она не собиралась.
- Демонщина. Как обычно, - Каллен отхлебнул из кожаной фляги. Протянул Лелиане и Кассандре, обе покачали головой. Каллен отхлебнул снова. – Киркволл верен себе, будь он проклят.
- Демонщина?
- Казематы оцеплены, если вы не заметили. Мы дежурим здесь круглые сутки, пытаясь не… выпустить ничего оттуда. Но они все равно приходят, Создатель знает как.
- Они?
«Я уже тоскую по Варрику. Тот, по крайней мере, умел рассказывать складно и внятно».
- Не демоны. Мор их знает, кто такие. Чудовища. Чаще всего ночью, но иногда и днем заявляются. Богатеи удрали из города, бедняки… - Каллен опять приложился к своей фляге, заставляя Кассандру подумать: а дослушают ли они до конца, или храмовник захрапит на шкурах прежде?
- А вы чего? Пришли полюбоваться?
Каллен вскочил, переворачивая сундук и чернильницу. Несколько капель размазались по доспеху Кассандры, темные, как кровь порождений тьмы.
- Сэр Каллен, - Лелиана подпрыгнула вслед за ним. «Пускай утихомиривает. Это ее дело, договариваться - в том числе с чокнутыми».
- Чего?! Я остался. Мы остались. Мы еще держимся, но они… приходят. Приходят оттуда. Каждую ночь. Иногда в предрассветные часы их больше всего.
Каллен пошатывался; руки повисли плетьми, из фляги стекал карамельного цвета ручеек и смешивался с чернилами.
- Сэр Каллен, - Лелиана заставила его сесть и даже закрутить горлышко жестяной пробкой.
- Зачем вы здесь?
Кассандра откашлялась:
- Отправиться внутрь. Зачистить Казематы от вашей «демонщины».
*
Каллен отреагировал предсказуемо: расхохотался. Когда он смеялся, в животе или глотке что-то булькало, Кассандра отодвинулась – как бы не заблевал ее своим вонючим виски. Глотать ядреное пойло как воду? Небезопасно для желудка.
Смех прервался так же резко, как начался.
- Что ж, - он подмигнул Лелиане. – Помнишь твой поход в Башню? Там тоже творилась демонщина… в прямом смысле, и я был внутри нее. А теперь вместо Героя – вот эта орлейская мадам?
- Неваррская, - уточнила Кассандра. – Я родом из Неварры. Позволь напомнить, Герой Ферелдена был всего лишь…
- Магом.
Доспех Каллена бренчал, словно колокольчик на шее козы. Неуместное сравнение, но Кассандра ничего не могла с собой поделать. Каллен – старый упрямый козел… ладно, почти в хорошем смысле.
- Я пойду с вами, - объявил он. – В конце концов, я по-прежнему исполняю обязанности рыцаря-командора в этом городе. Мередит, она… поступила бы именно так.
Голос дрогнул до странной нежности. Кассандра и Лелиана в очередной раз переглянулись: речь о той психованной бабе, верно? По рассказам Варрика Мередит вырисовывалась сущим пугалом, по сравнению с которым демон Гордыни – ощипанный воробей. Можно ли вспоминать с нежностью о монстре?
- Хорошо, Каллен, - согласилась Кассандра. Так или иначе, воняющий дрянной сивухой храмовник здесь главный. Было бы неумно спорить.
- И захватим еще кое-кого…
- Твою собаку?
- Грызуна тоже, но имел в виду другого. Пойдемте, познакомлю. Впрочем, если у Лелианы хорошая память, она узнает его.
Каллен пошатывался, но стоило приблизиться к кострам, где по-прежнему кучковалась жалкая «охрана», шаг стал ровным и весомым, словно королевская печать. Кассандра оценила. Каллен оставался старым козлом… или нет, скорее бараном, но хлесть виски незаметно для подчиненных умел.
- Его уважают, - шепнула Лелиана ей в ухо. От нее пахло цветочно и приторно; после мокрой псины и бормотухи – сущее благословение.
- Заслуженно, полагаю.
Несколько раз мужчины и женщины подходили, о чем-то докладывали. Кассандра вслушивалась, но понимала спасибо если треть. Говорили о тварях, о «другой стороне» - суть все равно оказалась проста. Киркволл сдох. Сожгите ко всем демонам, труп смердит за тысячу миль и разбух до небес, едва не посоветовала Кассандра. Сожгите, пока по Тедасу не поползла чума.
Орден Искателей не одобрит подобных мер. А жаль.
Она обогнала Лелиану. Оглянулась, заметив непривычное отсутствие аккуратных шажков.
- Лелиана?
Та стояла посреди площади, вздернув курносый нос к небесам. Кассандра не сразу поняла, что именно привлекло внимание рыжей – эй, Лелиана из тех, кто часами способен разглядывать ромашку.
Кассандра проследила за взглядом. Ей пришлось прикусывать губу, чтобы не вскрикнуть.
С монолита главной башни Казематов сползал туман. Темно-серый в голубиную сизость, он проглатывал луну и звезды, всасывал по одной и целыми горстями, будто ягоды из горсти. Туман обожрался и уже разбух, тяжелым бурдючным брюхом свешивался к воротам.
Скоро он перевалится сюда, подумала Кассандра.
Скоро.
- Твою мать, - сказала Кассандра, усилием воли переводя взгляд к кострам, людям в доспехах и скучноватой возне, к палаткам, неуместным посреди площади. – Лелиана!
- Я… иду.
Туман остался по ту сторону. Пока.
- Поторопитесь, - крикнул Каллен.
*
Эта палатка была даже хуже остальных – сшитая то ли из крысиных шкур, то ли сразу из живых крыс. Собственно, Кассандра и приняла «помещение» за собачью будку, только подумала: бедный Грызун. Неласково же хозяин с тобой обращается. Крепилась «будка» к фонарному столбу, давно лишенному фонаря. Вглубь тянулась толстая власяная веревка.
- Сейчас я его вытащу, - пообещал Каллен. Он дернул веревку. – Вылазь, ублюдок!
Кассандра поджала губы. Сгрызенные сапоги, по ее мнению, не стоили такой страшной мести животному. И Каллен осмеливался заявлять, мол, завел щенка из одиночества? Скорее уж из страсти к пыткам.
Облезлые ошметки шкуры зашевелились. Из-под них показалось узкое лицо, наполовину скрытое растрепанными волосами цвета мокрой коры.
- Что за…
- Вылазь, тебе говорят, - повторил Каллен, дернув веревку.
Человек из «крысиной» палатки сам смахивал на крысенка. На тощего, мелкого и заморенного крысенка – узкие плечи, дрожащие руки, застарелый, как болячки нищего, страх в темных глазах. Он сутулился и ежился. Его лихорадило, губы обметало белым.
- О Создатель! – всплеснула руками Лелиана. – Это же…
- Йован, сэра… монна, - выговор у человека по имени Йован оказался ферелденский. Он закашлялся то ли от ужаса, то ли оттого, что петля сдавливала тощую кадыкастую шею.
- Встреча старых друзей? – хмыкнула Кассандра. – Зачем ты с ним так, Каллен?
- Маг-отступник. Малефикар. Выполз из Клоаки, когда началось все это, - он неопределенно ткнул вверх, где пузырился болотный туман. – Попросил защиты…
Кассандра мученически закатила глаза.
- Не буду подвергать сомнению профессионализм рыцаря-капитана, - она подчеркнула титул Каллена. «До командора не дорос». – Но по-моему, вы перегибаете…
- Он убийца. И отравитель, - Лелиана вздохнула. – Только он не плохой. Он запутавшийся мальчик. Страж отпустил его.
- А мы не отпустим, - Каллен сграбастал длинные космы Йована горстью. - Этот выродок нам пригодится. По ту сторону. Слышишь?
- Д-да, сэр... – пискнул маг по имени Йован. Взгляд у него был лошадиным, влажным и покорным, как у шлюхи – той самой, которая умоляла Лелиану.
Кассандре захотелось врезать по морде Каллену и этому крысиному выкидышу. Человек не должен так унижаться.
Даже маг крови, отравитель и «бедный мальчик».
- Твою мать. Парень, ты понимаешь, куда он тебя собрался тащить? - она наклонилась к Йовану, с удивлением обнаруживая: мантия старая и драная, но чистая.
«Малефикар-чистюля. Как мило».
Йован сморгнул. Веревка вонзалась под подбородок, испещренный розовыми шрамами – там, где сдавливал аркан, а маг бесполезно и бесконечно залечивал полоски содранной кожи.
- Да, монна, - он улыбнулся в первую очередь Каллену. – Я наконец-то дождался.
*
Солнце подтягивалось к зениту, растопырив лучи по всему лазоревому небу. Здания были золотистыми, а не желтыми, цвета лихорадки, как обычно. Даже Киркволл может смотреться не так уж отвратительно, думала Кассандра.
И Казематы тоже.
Люди Каллена впустили их внутрь, и тут же захлопнули дверь. Они прошагали уже футов тридцать: ничего, кроме пучков травы, разросшейся и почувствовавшей себя хозяйкой, железных решеток и камня.
- Прогуляемся и вернемся к обеду, - Лелиана жмурилась. Ее волосы аж светились, заставляя Кассандру думать о тыкве. Пустой тыкве со свечой внутри – чучеле, которое крестьяне сжигают каждое осень во имя хорошего урожая на будущий год.
- Не отходи далеко, - посоветовал Каллен.
- Здесь довольно тихо. Ах да, у тебя милый пес, - и она наклонилась, чтобы почесать за ухом палевого мабари. Грызун радостно завилял обрубком хвоста. Каллен неопределенно хмыкнул, пытаясь не обнаружить скромную гордость собачника, и потянул того, кто был привязан.
Кто ведет человека на привязи и собаку без? Годится для детской загадки.
«Отгадка: ферелденский храмовник».
Кассандра перевела взгляд с покорно ссутулившегося Йована на собаку, Каллена, Лелиану и вернулась к мощеной щербатой плитке. Она начинала подозревать: россказни о «чудовищах» - выдумка. Ночью-то тоже никто не «приходил».
«Но тогда почему город пуст? И туман…»
Да. Лелиана тоже видела туман, и лук у нее наготове, хоть и треплет загривок Грызуна.
- Не отходи далеко. Грызун, ко мне.
Пес задрал ногу у брошенного прилавка, где когда-то торговали оружием и доспехами гномы, деловито гавкнул и только после этого догнал их.
- Ты мог бы отпустить Йована. Бежать ему некуда, - предложила Кассандра, щурясь от очередного блика, отраженного в бронзовых решетках и угодившего в глаза.
Каллен сжал кулаки:
- Нет.
«Ах да. В Киркволле не принято доверять магам».
Они шли дальше. Фраза Лелианы «прогуляемся и вернемся» перестала восприниматься опрометчивой и глуповатой. Казематы пустынны, скучны и ничего, кроме разрухи и пустоты. Здесь не повредило бы навести порядок, но и только…
Кассандра вздохнула. Искатели засмеют ее с таким отчетом.
«Сейчас поднимемся вон по той лестнице, затем повернем, и…»
Грызун зарычал. Кассандре и прежде доводилось слышать тревожный рык-сигнал мабари, но сейчас по коже поползли мурашки – целый выводок огромных красных неваррских муравьев. Грызун плюхнулся задом и завыл, задирая морду к протухшему небу.
С вершины главной башни спускался туман.
- Начинается, - выдохнул Каллен.
Они очутились словно на дне огромного котла, куда сверху лилась студенистая масса. «Помоев», уточнила Кассандра мысленно. Краски выцвели до блекло-белесых оттенков тухлого рыбьего брюха, прибрежной пены и чахоточной мокроты. Кассандре чудилось, что даже воздух стал комковатым и мерзко прилипал к языку и нёбу.
Не кричать, повторяла она, дыша стиснутыми зубами. Не кричать. Это просто туман. Хорошо, не просто.
Туман.
Жирное брюхо глотало их.
«Мы пришли сами. Зачистить».
Она звякнула мечом, повторяя жест Каллена и Лелианы. Грызун скалил темно-коричневые в протухшем не-свете, клыки. Йован часто-часто сглатывал, на кончиках ногтей мелькали синие искры.
- Просто идем вперед, - сказала Кассандра. Йован пискнул: «Но..»
- Никаких «но». Мы пришли очистить Казематы от этой дряни, чем бы она ни была. Просто идем вперед.
Ей почудилось: разбегутся. Йован захрипит на своей удавке, Каллен прирежет мага и бросится к выходу. А Лелиана так и останется стоять, надеясь, что солнце проглянет вновь.
- Так точно, - откликнулся Каллен.
Туман пах мертвечиной, чем-то кислым и тоскливым, как холерный барак. Они старались не дышать носом, но ртом получалось еще противнее – горло наполнялось слизью. Впрочем, туман был неядовит.
- Идем дальше, - периодически повторяла Кассандра. Рядом лязгала сталь мечей и доспехов и нервно отфыркивался Грызун. Они поднялись по ступенькам на какую-то площадку – вроде бы, к главному входу, но Кассандра не была уверена, а туман проглотил отчетливые очертания раньше всего.
«Просто туман. Не чудовища».
Грызун снова зарычал.
- Начинается, - повторил Каллен. Грызун встопорщил короткую шерсть загривка, с клыков капнула слюна. Кассандра проследила за собачьим взглядом: длинный каменный коридор, весь в решетках, и…
- Создатель милосердный!
Существа приближались к ним.
- Это… крысы? – тускло блеснул наконечник стрелы. Лелиана не торопилась стрелять. Существ слишком много, понимала она; Кассандра тоже. – Их слишком много…
- Это они, - тон Каллена звучал почти спокойно. – Такие приходят чаще всего. Вы готовы?
Кассандра оглянулась. Отступать... еще можно, но позади такие же переходы, лестница и злополучный туман.
Крысы скребли когтями пол. Приближались.
- Прорвемся, - заявила Кассандра. – Нам нужно вон туда, - она ткнула вверх, к жестяной лестнице некогда запасного выхода. Может, для трубочистов. – Это всего лишь…
«Крысы», но Каллен опередил ее:
- Чудовища.
*
Они приближались, цокая коготками о плиты. Каллен прав: «крысами» тварей назвать нельзя; по мере того, как туман раздвигал полы своих грязных юбок, проступали детали.
Существа размером в некрупную собаку свистели и шипели, стекая длинными змеиными языками между зубов-рыболовных крючьев.
- Они… - Кассандра выдохнула. – Железные?
Куски металла торчали из перекореженных тел. Навершие меча - продолжением позвоночника одной твари, у другой обломок щита удерживал в полугнилой тушке связку внутренностей. Блестели коричневым тухлым мясом содранные шкуры и мелькали темные сочленения суставов.
Вывернутая плоть и железо.
- Создатель помоги, - и они с Лелианой врезались стрелами и лезвием в текучую массу тварей.
- Назад, - гаркнул Каллен; он подтолкнул трясущегося Йована. Кассандре почудилось, что от парня несет мочой. «Уже обделался, чистюля? Рано, вечеринка только началась», - но промолчала, потому что крючкозубая тварь со вскрытым брюхом и связкой стрел, торчащих прямо из горла, кинулась на нее. Кассандра рубанула – пополам, вывалив на пол давно протухшие внутренности.
- Бей их, ублюдок! - Каллен пихнул Йована к тварям. – Или скормим тебя им!
Йован заверещал, но сплел огненное заклинание, Кассандра видала и посильнее, это напоминало о мокром мхе, сырых дровах и потертом огниве. Блекло-оранжевые язычки скользнули по влажной развороченной плоти иглозубых «собакокрыс», лениво перекинулись на задние ряды.
- Они везде! – Лелиана потратила пять стрел, пожалела остальные и орудовала парными кинжалами со спокойствием голема. «Я тебе припомню, когда опять в обморок от дохлой кошки на улице соберешься падать», - подумала Кассандра; под лезвием ее меча тонко хрупнул череп очередной твари.
Опережал всех Грызун. Мабари врылся в монстров, собственная шкура блестела бисеринками крови. Он выдирал железо из непрочной гнили, выкусывал комки внутренностей. Твари дохли десятками – если только можно сказать «дохли» о явно неживых.
«Да чтоб вас…» - к пальцам Кассандры прилип сгусток шкуры с парой осколков ребер. Она затрясла рукой, вытаскивая темное, давно остановившееся, сердце.
- Твою мать! – Кассандра раздавила останки… остатки очередной гадины. – Эй, еще немного… еще чуть-чуть…
Наконец-то чары Йована подействовали. Огонь отпугивал нежить; собакокрысы жались к углам коридора. Грызун торжествующе закапывал лапами продавленный череп.
Каллен вывалился вперед, весь мокрый от тухлой крови.
- Быстрее! Надолго не хватит, - и дернул Йована за поводок. Тот повис, полуобморочный. Кассандра подхватила его, закинув руку на плечо.
- Там мои стрелы… - Лелиана оглянулась.
- Быстрее!
- Туман… вверху реже!
Лестница извивалась под ногами, точно еще одна нежить-тварь. Кассандра мечтала остановиться, отдышаться, может быть, выблевать недавний завтрак – два яйца и кусок жареного бекона; бекон одного оттенка с тем раздавленным сердцем.
«Твою мать, твою…»
- Сюда, - Каллен пнул покосившуюся дверь. Еще одна лестница вверх. Может быть, когда-то здесь жили маги. Или храмовники. Или вообще усмиренные, а сейчас только ступени, решетки – каменный мешок с ядовитыми испарениями и гнусными тварями.
Каллен закрыл дверь изнутри. Кассандра огляделась: лаборатория? Небольшой зал, комната отдыха? Деревянные скамьи, давно прогоревший очаг с пылью вместо углей, ржавый котел и сто фунтов грязи.
«Но здесь нет… крыс».
- Передохнем, - предложила она, покосившись на Каллена. Храмовник задумался, но кивнул. Они отпустили Йована; маг бессильно сполз на пол, полуобморочный, сжался в позу зародыша и стучал зубами. Каллен ткнул его носком.
- Тихо.
Впервые Кассандра согласилась с ним. Лучше не издавать лишних звуков, а еще стук зубов слишком напоминал те… крючья.
Следующей не выдержала Лелиана:
- Что за гребаное дерьмо это было?
- Мы называем их «жестянками». Они приходят чаще всего. Казематы - сущий оссуарий, - Каллен с деланным спокойствием осматривал шкуру Грызуна. Он достал склянку с настойкой эльфийского корня и обрабатывал раны себе и хвостатому приятелю. – Здесь смерть, которой тысячи лет, и разорванная Завеса. Полагаю, они оттуда.
Каллен улыбнулся Лелиане.
- Я могу ошибаться.
Он сел рядом с Йованом, ероша короткую шерсть Грызуна. Пес облизывался, отфыркивался от гнусных соков «жестянок».
- В их телах куски доспехов. Куски храмовничьих доспехов, - в полумраке его глаза поблескивали почти болезненно, заставив Кассандру подумать об укушенных оборотнями. Наверняка, Каллена укусили. У нее самой пара ранок, которые нужно обработать настойкой…
- Поначалу я вытаскивал и сжигал их. Андрастианский ритуал, достойное захоронение и так далее… а затем их стало слишком много.
- Дерьмо, - сказала Кассандра.
Лелиана прижалась ухом к двери. Никого; потом она разворачивала чистые тряпки и без всякого стеснения сняла доспех. Потянулась к щиткам Кассандры. Та дернулась, а после короткой заминки позволила – почему бы и нет? Скромность хороша в церкви, не рядом со сворой «жестянок».
Лелиана смазывала свои и ее раны. Каллен вежливо отвернулся, как только оголились нежно-розовые и темно-коричневые соски, а Йован остался лежать в той же позе, широко распахнув глаза.
Невидяще.
Лучше бы он пялился на сиськи, поежилась Кассандра.
- По крайней мере, сюда не доберутся. Переждем, пока не осядет туман, - Каллен отпустил Грызуна, а веревку Йована прикрутил к торчащему из стены крюку. Крюк вызвал нехорошие ассоциации с зубами «железяк», а еще заставил задуматься: Йован не первый в этом положении.
- Эй, маг. Разведи костер, что ли…
- Да, сэр, - Йован на карачках пополз к давным-давно погасшему очагу. Кассандра отвернулась.
- Каллен. Тебе тоже нужно промыть раны.
- Ух ты. Я думал, никто не вспомнит, - он подмигнул. Наверное, считалось: игриво, но синяки до подбородка и морщины в пол-пальца глубиной никого не красят. – Романтика…
- Скидывай доспех, Каллен.
Кассандра проснулась от скулежа. Она встряхнулась, поменяла позу – от жесткой лавки, прикрытой парой тряпок затекли нога, рука и зад. Скулил Грызун, его так или иначе нужно выпустить на пару-тройку минут.
«Иначе нам придется наслаждаться ароматом собачьего дерьма».
Кассандра убрала широкую ладонь Каллена со своей голой груди. Крупная ладонь, жесткая кожа – сыромятная, поддоспешник из собственного тела. Она пригладила взлохмаченные волосы.
Вчера все получилось достаточно… спонтанно. Сначала она вылавливала из предплечья Каллена ржавые крючья, потом тот завел рассказ о чудовищах, Казематах; о прошлом Киркволла, о безумии лириумного идола, о Праве Уничтожения, малефикарах и вновь о безумии: «В прошлый раз я был внутри. Нет, два раза – если считать Башню Каленхада».
Кассандра не желала слушать ужасы на ночь. Чересчур громко скреблись «жестянки», и пахло перегноем тумана. Она поцеловала его пахнущие паршивым виски губы.
Вот так все и случилось. На Лелиану и Йована они не обращали внимания. С Йованом Каллен поделился пойлом, и маг отрубился. Лелиана играла на лютне, а затем притихла в противоположном углу зала.
Кассандра не жалела. Старый козел или нет, Каллен был неплохим мужиком, а его брезгливая ненависть к магам имела под собой более чем весомую основу. Впрочем, Кассандра не собиралась судить и Йована; заметив мага спящим с большим пальцем во рту, словно младенец, она ощутила крохотный – не больше самого мелкого крючка, – укол жалости.
Этому парню тоже досталось.
- Так, Грызун. Быстро делай свои дела и возвращайся.
Кассандра принюхалась. Воняло слабее, или притерпелись? Шороха «жестянок» не слышно в любом случае. Грызун снова заскулил.
- Быстро, понял?
Она выпустила собаку, но задержалась на пороге. Никаких следов тварей, зато футах в десяти стояла…
«Девочка?»
Лет шести-десяти, не старше, очень худая – настолько тоненькими бывают только эльфийские дети. Девочка поджимала босые ноги. Благодаря тусклому свету, проникающему сквозь решетки, Кассандра рассмотрела распущенные льняные волосы и несколько лент в них.
- Эй? Малышка? Что ты тут делаешь?
Грызун пометил стенку и теперь принюхивался.
- Собачка, - сказала маленькая эльфийка. – Мы хотим поиграть с собачкой.
Грызун вопросительно гавкнул. Кассандра пожала плечами.
- Ты заблудилась? Кто ты? – на всякий случай она тронула рукоять меча. Просто ребенок, укоризненно напомнила совесть. Да, но… дети тоже бывают одержимыми, например.
Грызун вилял хвостом. Эльфийка опустилась на колени, подзывая его.
- Мы, - ответила она. – Нас здесь много. Мы любим играть. Наша мама говорит, что уходить нельзя, но здесь скучно.
Когда она дотронулась до загривка мабари, Грызун завыл. Кассандра выхватила меч, но девочка уже выпрямилась, улыбаясь окровавленными деснами. Вместо ногтей у нее торчали кинжалы – десять длинных узких кинжалов, вроде тех, какими пользуются пираты, с зазубренными наконечниками.
Грызун корчился, разбрызгивая кровь. Два кинжала торчали из губы, еще два вспороли нежное розовое брюхо, откуда юркими угрями шмыгнули кишки.
Девочка припала к ране.
- Очень… скучно, - повторила она.
- Грызун!
Пес тихо взвизгнул, когда Кассандра рассекла податливый, противно-мягкий, как гнилая луковица, череп «девочки». Из скола вывалились черви – тысячи, сотни тысяч мелких белых червей; они поползли по ногам Кассандры. Несколько устремились в пропоротый живот Грызуна.
- Каллен! Лелиана! – заорала Кассандра.
Девочка сказала: «мы». Девочка не обманула.
Дети шли к ней.
Они двигались медленно, пошатываясь и растопырив пальцы-кинжалы. Лица были покрыты то ли гигантскими многоножками, то ли шрамами и исторгали слизь, червей и зеленоватую слюну. В волосах девочек красовались яркие ленты.
Ленты.
Гребаные ленты в косичках. Яркие и чистенькие.
- Каллен! – ее вопль сорвался на визг, когда мальчишка лет пяти выгнулся вперед, выставляя узенькую цыплячью грудь; из груди выпирала третья рука с топором наперевес. Топор замахнулся на уровень бедра Кассандры. Из пустых глазниц прыснула тараканья стая.
- Мы хоцим иглать, - беззубо прошепелявил мальчишка.
Вокруг вновь курился туман.
Кассандра зажмурилась. Она не успеет. Топор перерубит ей кость.
Когда она услышала «звяк», поначалу замешкалась: кто, зачем? Рука оказалась быстрее мозга: Кассандра разрубила пополам мальчонку, а следом – двух девочек, сшитых спинами и одинаково размахивающих кухонными ножами в каждой лапке.
- Кассандра!
«Лелиана. Она здесь».
- Гребанные твари.
«Узнаю Каллена».
- Я… я попробую их…
«Йован».
Она чувствовала себя почти счастливой. Чудовища их не получат. Ни за что.
Разрубленные или пробитые стрелами, детишки рассыпались на насекомых и червей. Лелиана снова переключилась на кинжалы, Каллен рубил мерно, словно крестьянин косил пшеницу по осени. В другой ситуации Кассандра бы полюбовалась.
Йован подпалил цепной молнией сразу шестерых, заставляя разлететься на костные брызги и хрипящий вой.
- Вот тебе, - очередной удар достался белокурой милашке без нижней челюсти, зато с тесаком между ног – при каждом движении милашка извивалась в подобии фрикций, а тесак месил воздух. Кассандра отпихнула тело-улей: оно кишело постельными клопами.
«Грызун», - пес где-то там, под кусками чудовищ. Надо его достать. Надо.
- Довольно!
Кассандра остановилась. Неблагоразумно, но – остановилась.
- Кто здесь еще?
- Мои дети! – тень отделилась от гремящей цепями и решетками стены. Тень семенила, словно курица к цыплятам – женщина лет тридцати, судя по голосу; она была без кожи, голые мышцы с желтоватыми пролетами нервов вспухали и опадали при каждом движении. Разбухшие темно-желтые груди исторгали пахнущее кислятиной молоко. – Вы убиваете моих детей!
Глаза у женщины оставались ярко-янтарными, живыми и ненавидящими.
- И ты тоже сдохнешь, сука, - пообещала Кассандра.
- Оставьте моих детей и убирайтесь! – голые мышцы стали разматываться на манер веревок. Кассандра отпрянула, но щупальца вцепились в ноги, подбросили ее вверх. – Убирайтесь! Убирайтесь!
Она видела, как пара других хлыстов зацепили Лелиану и Йована.
«Сейчас сука размозжит нас о стены».
- Убирайтесь!
Туман пах прокисшим молоком. Болтаясь вверх ногами, Кассандра видела, как ползут черви, тараканы и клопы к соскам своей «матери».
Каллен размахнулся двуручником.
«Создатель, пусть он успеет, Создатель, пусть…»
«Наши мозги. По стенке. Или ее».
«Пусть Каллен успеет…»
Он не успел.
Из горы останков сиганул Грызун; пес подволакивал витье собственных внутренностей, словно из него тоже вывалились огромные насекомые, но клыки сомкнулись на горле женщины. Та пошатнулась, пытаясь заорать перекушенными голосовыми связками.
Скальпированный череп мягко покатился по полу. При каждом ударе он оставлял темно-красное пятно. Чмяк-чмяк-чмяк.
«Твою мать», в тысячный раз подумала Кассандра, когда мышцы-щупальца отпустили ее. А затем:
«Грызун спас нас всех. Хороший пес».
*
Собачий трупик горел плохо. Не лучшим хворостом служил и «поводок» Йована. Маг пыхтел, трогал непривычно-голую шею, снова и снова разжигал огонь.
Кассандра отвернулась, когда пламя наконец пробралось внутрь Грызуна и переваренными яйцами лопнули глазные яблоки. Каллен смотрел.
- Очисться же ты, подобно тому, как очистилась Андрасте, Владычица наша, и будет имя твое среди героев, и примет Тень тебя…
Напевный голос Лелианы убаюкивал. Кассандра задумалась: собачья панихида? В Орлее бы подняли на смех, а в Неварре рыжую бардессу повесили бы за оскорбление мертвых. Но Грызун спас их и заслужил посмертной почести куда больше многих людей.
Каллен склонился над горящей собакой. Глаза у него были сухие и горячие, жарче погребального костра. Кассандра поцеловала его в щеку.
- Прости. Это я виновата, что Грызун…
- Нет. Они. Чудовища.
Лелиана замолчала.
Туман рассеялся; терять время было нельзя. Они отправились дальше. Без привязи Йован отставал, и сердобольная Лелиана останавливалась, чтобы подождать его. Каллен хмурился, скрипел зубами. Кассандра молчала.
Очередной привал устроили в чьей-то комнате.
- Кабинет первого чародея, - хмыкнул Каллен. Он озирался по сторонам. Смотреть особенно не на что: письменный стол под слоем пыли, сундук и секретер. Кассандра нашла окаменевший кусок сыра.
- Орсино, - уточнила Кассандра.
- Да, его. Странный был тип, я так и не сумел его понять. Знаешь… там, в коридоре, - Каллена заметно передернуло. - Померещилось: он. С детишками. Ну, до того, как стало понятно, что это баба.
Кассандра пожала плечами.
- Даже если мертвые возвращаются, от него не больно-то много осталось. Если только гном Варрик мне не наврал.
- Нет, - Каллен покачал головой. – Не наврал.
Йован устроился на сундуке, а Лелиана стряхивала пыль со старых книг. Ничего интересного – какие-то письма, трактат по духовной магии, счета. Она села рядом с Йованом, и тот пододвинулся ближе. Кассандра улыбнулась.
Не только она имеет право на… передышку.
- Пойдем, - Каллен тряхнул головой, потащил за дверь.
- Эй, небезопасно, и…
«Трусы Андрасте. Ему что, приспичило трахаться прямо здесь? Хорошо, что не на столе первого чародея. В память о всех погибших и лично о Грызуне».
Каллен раздевался судорожно, стряхивая с себя окровавленное железо. «Сумасшедший!» - фыркнула Кассандра, но испытала нечто похожее на разочарование, когда он всего-навсего протянул крохотный флакон с порошком.
- На. Припрячь где-нибудь… в воротнике, например.
- Что это, Каллен?
- Гаатлок. Кунарийское снадобье. Защитник стырил у Аришока, а мы потом позаимствовали из его поместья. После того, как мудак удрал. В общем, долгая история, суть в том, что кунарийское дерьмо горит от плевка. Достаточно просто разбить склянку.
- Каллен…
«Почему ты отдаешь мне кунарийский порошок? Задумал ритуальное самоубийство во имя покойного любимчика-пса? Эй, парень, ты не настолько ферелденец».
Он обнял ее, прижал к стене. Дыхание по-прежнему пахло виски, но было теплым, а объятия – успокаивающими.
Кассандра услышала, как в кабинете Орсино хихикает Лелиана, а Йован шепчет про «люблю рыжих».
Свобода благотворно действует на магов. Даже если вся свобода – сожженный аркан в застенках, полных монстров.
- Хорошо, - сказала она. – Я возьму этот твой гаатлок. Если ты сейчас возьмешь меня.
*
Они ели горьковатую от соли говядину, сухой хлеб и запивали разбавленным до едва уловимой кислинки вином. Каллен остался верен виски. Йован вздыхал в сторону Лелианы, влажно блестел своими лошадиными глазами, но про еду не забывал, из чего Кассандра сделала вывод: пытался, получил отпор, обиделся, но не чрезмерно.
Ненужная ей информация. Профессиональная привычка: замечать все.
- Мы с Кассандрой обсудили план дальнейших действий, - сказал Каллен. Лелиана хихикнула: «теперь это так называется». – Нет смысла просто убивать каждого встреченного монстра. Кассандра считает, что они приходят оттуда, - Каллен ткнул вверх.
- С неба? – удивилась Лелиана.
- С вершины Башни. Туман, - пояснила Кассандра. Каллен продолжил, прожевав кусок солонины.
- Туман спускается, а вместе с ним появляются и они. Значит, там источник этой заразы, и именно его надо уничтожить. Есть возражения?
Йован открыл рот, тронул шею и закрыл рот.
- Нет возражений, - удовлетворенно заключил Каллен. – Второе. Можно идти через крыло магов или казармы храмовников. Последние я по понятным причинам знаю лучше. Возражения?
Йован повторил свой жест.
- Хорошо, - Каллен закрутил пробку фляги. – Тогда вперед.
Казармы тянулись одна за другой, чередуясь с геометрично-правильными коридорами, оружейными, где догнивали деревянные луки и ржавели щиты, доспехи и мечи, тренировочными площадками. На Йована вывалилось соломенное чучело с мишенью посреди пуза, похожей на глубокий разрез, и маг застыл в ступоре, дергая своим колючим кадыком, не в силах даже заорать. Каллен вкатил ему подзатыльник.
- Не помирай раньше смерти, придурок. Еще успеется.
Это верно, подумала Кассандра. Пока нет тумана, Казематы – просто куча древних камней, решеток и сожранных древоточцами кроватей и шкафов. Правда, несколько раз они натыкались на скелеты – в обрывках мантий и в доспехах, с сомкнутыми вокруг рукоятей палиц и мечей фалангами и в жесте сплетенного заклинания. Скелеты скалились неизменной ухмылкой, ничего кроме. Йован подобрал посох - дырявый, как ферелденский сыр, погрызенный настоящими крысами (или жуками, или «жестянками»). Лелиана пополнила колчан десятком стрел и на ходу натирала наконечники ядом. Рецепт яда она выучила еще у одного из спутников Героя Ферелдена, антиванского убийцы-эльфа.
Кассандра вспоминала истории. Некстати, наверное, но без монстров Казематы пробуждали почти ностальгию.
Каллен шел чуть впереди. Кассандра все хотела спросить: правда ли, что вы пытались превратить магов в бессловесных тварей, правда ли усмиряли за неверный шаг, правда ли Казематы были средоточием кошмара задолго до того, как чудовища прорвались с той стороны Завесы… или откуда они там явились.
Она оглядывалась на Йована, его поджившие темно-розовые следы поперек шеи, и молчала.
Лелиана остановилась, нехорошо напомнив Кассандре покойного Грызуна.
- Там что-то есть.
Теперь замерли все.
- Большое и громкое, - уточнила Лелиана. Кассандра нахмурилась: тумана не замечала, но и вчера он нахлынул по-разбойничьи, из-за угла, вместе с «железяками», а еще «детишками и мамочкой».
Они прижались к стене. На скулах Каллена ходили желваки.
- Оно у единственного выхода. Голая задница Андрасте, - ругнулся, готовя меч.
- Каллен…
- Что? Предлагаешь сидеть здесь?
Нет, «сидеть здесь» Кассандре не хотелось.
- Лелиана и Йован могут атаковать с расстояния. И сначала… понять, что там.
- Баба и маг, - Каллен сплюнул. – Да какая разница, там – дерьмо. Чудовище. Его нужно убить. Набросимся сразу и завалим, как медведя…
- Ферелденец, - парировала Лелиана местью за «бабу».
- Тихо.
Кассандра выступила вперед.
- Я пойду.
Каллен схватил ее за предплечье – «не надо», долю секунды Кассандра наслаждалась этим жестом, самым настоящим и человечным испугом «он боится за меня», а потом выдохнула:
- Прикрывайте.
Плитка, две, три. Казармы храмовников унылы, как тюремные камеры. Впрочем, Казематы и есть тюрьма. Кассандра остановилась, пытаясь рассмотреть фигуру врага (здесь нет никого, кроме нас четверых и врагов, никаких милых девочек и добрых духов).
«Что-то большое».
Нет. У страха велики глаза – всего-то в рост человека. Существо бессмысленно бродило у выхода; если это была засада, то самая отвратительная на свете. И удивительно эффективная.
«Единственный путь».
Коридор раскидывал эхо. Кассандра прислушивалась к тяжелому бряцанью металла и дыханию.
На расстоянии футов десяти тварь заметила Кассандру.
Тварь развернулась с неимоверным грохотом, будто перевернули сразу десяток пустых доспехов, и те рассыпались по камням и решеткам. Она напоминала человека – напоминала не больше, чем «мамочка», только если та была лишена кожи и сверкала голым мясом, эта казалась неразделимым куском стали.
«Статуя», подумала Кассандра. Казематские статуи… они ведь оживали однажды, наверное, не все упокоились в мире. Бронзовые пальцы удерживали рукоять самого огромного меча в Тедасе – наверное, в рост самой «живой статуи». Тварь волокла его за собой, будто телегу; именно меч производил дикий грохот.
- Эй ты! – крикнула Кассандра. – А ну, попытайся поймать!
«Каллен».
Он рядом. Он не испугается старого куска ржавчины. Каллен надежный.
Тварь не торопилась нападать. Оплавленное до какой-то уродливой маски лицо покачивалось – вправо-влево, словно статуя осуждала Кассандру за вторжение. На щеках поблескивали золотистые «слезы» - расплавленный и застывший металл.
«Оно слепо?»
Кассандра остановилась.
- Ты! Безмозглая ржавая…
На плечо Кассандры легла рука.
- Не смей.
- Что? – она обернулась; Каллен стоял рядом и его поза больше всего напоминала преклонение. Того гляди опустится на одно колено и поцелует тускло поблескивающий «сапог». – Какого…
- Это она.
- Кто, мать твою? Да хоть бы сама Андрасте…
Каллен хрипло рассмеялся.
- Андрасте никогда не была здесь хозяйкой. Она – да. Она осталась хозяйкой, - он сделал шаг вперед, обнажая собственный меч, но лезвие дрожало от чего-то большего чем страх, и Кассандра догадалась прежде, чем Каллен назвал имя.
- Рыцарь-командор Мередит.
Продолжение в комментариях