Для: Chelsea Farewake
От:
Название: Магесса, храмовник и веточка омелы
Пейринг: Каллен/ж!Амелл
Категория: гет
Жанр: романс, флафф, немного юмора
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (1900 слов)
Предупреждение: насколько автору известно, в Ферелдене не отмечают праздник Середины Зимы, но он наиболее легко вписался в сюжет.
Комментарий автора: милый робкий Каллен и неожиданно мягкая и ранимая Солона. Местами Андерс и Йован.
Солона Амелл была худощавой девицей с несколько угловатыми чертами лица и извечно переброшенной на левое плечо русой косой – при виде неё Каллену хотелось стать маленьким котёнком, которого она прижимала бы к своей груди, или самому обнять её – такую хрупкую и нежную, и защитить от всех бед мира. Сердце сразу уходило в пятки, и храмовник пытался тут же скрыться от предмета обожания, шепча молитвы. Солоне Каллен нравился, но чего-либо такого неповторимого она в нём не видела и особых чувств не испытывала. До одного дня, вернее ночи, когда всё переменилось…
* * *
Обычно маги узнавали о жизни за стенами башни от беглецов и редких гостей – их самих забирали из дому слишком рано, чтобы они успели к этому времени увидеть что-либо кроме родного села. Так что эту традицию в Кинлох привнёс Андерс – как известно, наиболее часто сбегающий из башни маг. Отсидев положенное в карцере, на следующий день он порадовал собравшихся новой идеей:
– Будем справлять Середину Зимы! – гордо сообщил он обществу. – А что, чем мы хуже остальных? К тому же, как мне стало известно из источников, близких к официальным – храмовники тоже не гнушаются этим.
Улыбка на лице долговязого мага предвещала все удовольствия мира – и, конечно, медовуху, которую он непостижимым образом добывал у Кестера.
– И что такого делают в День Середины Зимы? – поинтересовалась Амелл. Праздновать, конечно, дело хорошее, но не тогда, когда ждёшь со дня на день Истязания, уйдя в приготовления с головой.
– Да что угодно! Снеговиков лепят, пьют глинтвейн, обматываются длиннющими шарфами парами и конечно целуются под омелой. В общем, я уже договорился кое с кем, всё будет! – заверил Андерс. Он ещё долго распылялся, рассказывая о сугробах снаружи, и как здорово было бы слепить настоящую снежную бабу (а так опять придётся обходиться заклинаниями), что в Лотеринге – деревушке на юго-востоке отсюда, пекут блины с мёдом и угощают всех подряд, а в Денериме на главной площади ставят ёлку и все её украшают. Впрочем, всего этого Солона уже не слышала, она оправилась проштудировать пару книг по зельеварению в библиотеку – а вдруг пригодится?
В библиотеке было тихо и прохладно – вообще, Кинлох изобиловал сквозняками, и сколько не затыкай щели, лучше не становилось. Библиотека же, из-за большой занимаемой площади, была довольно прохладным местом, так что долго там не высидишь, если не забраться в кресло с ногами и не закутаться в плед с головой. Разложив книги перед собой, Солона проверяла, насколько хорошо помнит составляющие зелий лечебных припарок, разнообразных аптечек и прочих, невероятно интересных снадобий. Занятие было необычайно скучным, поскольку всё это Амелл повторяла уже не в первый раз, так что немудрено, что, погрузившись в мир склянок, эльфийского корня и бальзамов, она задремала – чему немало способствовал тёплый плед.
* * *
Каллен делал обход – это входило в его ежевечернюю обязанность. Следовало проверить, все ли маги ушли в свои спальни, или кто-то занимается запретными исследованиями. Заметив свет в библиотеке, он заглянул туда и застыл, поражённый картиной – Солона спала, уронив голову на руки, покоящиеся на столе. Слышалось лишь её лёгкое дыхание, от которого чуть качалась выбившаяся из косы русая прядь; тёплый плед, немного сползший с плеч, обернулся вокруг магессы пушистым котом, укрывая от вечных сквозняков; в свете свечей лежали раскрытые посередине книги, еле шелестя страницами, но это совершенно не мешало Амелл спать. Увиденное произвело на Каллена настолько тёплое впечатление, что он задержался.
Оглядев библиотеку, храмовник понял, что тут больше никого нет, а значит, он может ещё немного полюбоваться чудесным видом – Солона казалась такой трогательно-робкой, нежной и тёплой – в реальной жизни она, похоже, прятала такие чувства, выставляя напоказ решительность и остроту ума. Подумав, Каллен сделал пару шагов в направлении магессы. Ведь он должен убедиться, что она читала правильные книги? Ещё один шаг, ещё… затем несколько стремительных шагов с быстро колотящимся сердцем где-то под горлом… ещё шажочек… и вот он стоит прямо у неё за спиной.
Солона дышала ровно и спокойно, в то время, как дыхание самого храмовника сбивалось, руки вспотели и во рту пересохло. Ведь он может прямо сейчас коснуться рукой той, о которой грезил уже несколько недель. Да, маги и храмовники не могут вступать в связи, но натуре не запретишь. Что сделаешь, если даже молитвы не помогают избавиться от соблазнительного образа перед глазами?
Хотелось коснуться её мягких шелковистых волос, отдающих в неверном свете свечей тёмным золотом, тёплой ото сна кожи, провести рукой по щеке, заправив за ухо выбившуюся из причёски прядку, просто поддаться порыву… но Каллен неимоверным усилием воли сдержался, позволив себе лишь поправить сползший плед. Ах, как хотелось ему сейчас быть на месте этого пледа!
Щёки его полыхали как маков цвет, когда он с колотящимся сердцем выскочил из библиотеки, едва не позабыв, что нужно продолжить обход. Но мысли о такой Амелл надолго засели у него в голове, вплетаясь в сны храмовника и делая пробуждения приятнее…
* * *
Праздник Середины Зимы начался для Солоны с неожиданного снегопада прямо в спальне учениц – несколько учеников, подначиваемые Андерсом, проникли в женскую спальню и учинили там безобразие. Проснувшись от холодного снега, нападавшего на постель, Амелл пожелала доброхотам заморозить самих себя – пока она до них не добралась. Второй сюрприз, оказавшийся вполне приятным, поджидал магов в столовой в виде вкусных горячих блинчиков с мёдом – не стоило и говорить, что уплели их все за милу душу. На вопросы, откуда взялись блины и тем более мёд, Андерс только отмахивался – мол, есть и ладно. Весь день прошёл в ожидании вечернего празднества, даже уроки пролетели незаметно, к тому же блинчики подогрели интерес – если Андерс это смог, может быть, сможет и всё остальное раздобыть?
Наконец-то, когда все занятия закончились, когда старшие маги разошлись по своим комнатам, а храмовники сделали первый вечерний рейд по этажу, Андерс отпер неприметную дверь в конце коридора. Там магов ждала необычно тёплая атмосфера слегка пыльного, но вполне гостеприимного помещения, бочонок медовухи с превеликим множеством кружек – дабы хватило всем, скромная закуска, свечи и развешенные везде, где только можно, веточки омелы.
Первым делом маги наполнили кружки, и, тихо пожелав здоровья и успехов друг другу, выпили. После второй кружки внезапно оказалось, что закусывать стало уже практически нечем, так что кто-то предложил поумерить пыл – мол, не наедаться же сюда пришли. Но тут снова встрял Андерс, предлагая публике разнообразные конкурсы и занимательные головоломки. Подогретые алкоголем маги принялись кутаться в принесённые шарфы с теми, кому хотели выказать свои чувства – Андерс завернулся вместе со своим котом и оба счастливо уснули под веткою омелы, сопя и мурлыча на разные лады.
Солона после кружки медовухи – выпитой чисто за компанию и для храбрости, принялась закутывать в шарф Йована, которого хоть и считала своим давним другом, но иногда его образ тревожил её сердце. Однако, шустрый маг успел раньше запеленать с собой какую-то юную магичку, за что Амелл, рассердившись на друга, подтолкнула связанных и запутавшихся в шарфе и мантиях под омелу. Чем они тот час же воспользовались. Плюнув в сердцах на бесстыжих, и обведя комнату взглядом – компания распадалась на отдельные парочки на глазах, магесса со вздохом покинула любвеобильное сегодня общество. Кое-кто из учеников пытался задержать её и убедить остаться – а в идеале увести к ближайшей веточке омелы, ибо Солона была довольно симпатична, но обычно на ухаживания у неё времени не оставалось, поскольку она с головой уходила в учёбу. Так или иначе, она только одарила магов гневным взглядом и выскочила в коридор. На глаза сами собой наворачивались слёзы.
* * *
– Предатель! Ну, Йован, я тебе это ещё припомню! – пообещала сама себе Солона, сидя на скамье в закутке коридора, вдали от глаз случайных прохожих, всхлипывая и роняя тяжёлые капли слёз. Было обидно и больно оттого, что она выставила напоказ свои чувства, а их отвергли. Шмыгнув носом, она постаралась успокоиться, но вдруг услышала рядом тяжёлые шаги. Она затихла, затаилась, понимая, что магу так поздно нечего делать в коридоре, и её скорей всего накажут, но, взглянув на подошедшего храмовника, увидела, что это Каллен.
– Амелл? Что ты… Что с тобой случилось? – спросил он, бледнея. Солона даже не сразу нашлась, что ответить ему.
– Я… мне просто хотелось побыть одной. Простите, я сейчас уйду…
Она снова подняла взгляд на храмовника, одновременно не надеясь ни на что и ожидая чего угодно. Каллен был каким-то робким – слишком вежливым, терпимым к магам, деликатным в амурных делах, и вечно краснеющим при виде неё. Возможно, в нём было ещё что-то, но обычно Амелл не удостаивала храмовника более чем коротким взглядом – магички грезили по большей части своими учителями, или ровесниками, нежели храмовниками, которые являлись их стражами и вызывали только глубокое – порой на уровне страха, уважение.
Каллен уже хотел, как обычно, пробормотать извинения, и уйти, но ноги сами понесли его к Солоне, руки – легли на плечи магессы, утешая, даруя робкую ласку. Он сам не верил, что решился подойти к ней, но вид плачущей девушки заставил его сердце сжаться.
– Каллен, что ты… – Амелл медленно поднялась, поправляя мантию, и смахнула остатки слёз, чтобы лучше разглядеть, что же такое происходит сейчас.
– Не уходи, – попросил он, забывая в этот миг обо всём, чему его учили, обо всех моральных принципах и Кодексе храмовника. Забывая о различиях между ними.
– Хорошо, – пообещала несколько взволнованно магесса. – Каллен, но разве…
Он не дал ей договорить – слова могли разрушить эту хрупкую связь между ними сейчас. Вместо этого он заглянул в глаза Амелл и нежно коснулся губами её губ, стараясь сдержать бешено бьющееся сердце.
В серых глазах Солоны отразились поочерёдно удивление, робость и надежда, а потом она глубоко вздохнула и поцеловала Каллена в ответ.
Произошло что-то странное, мир рухнул им под ноги, а может, это они не устояли на ногах, захваченные вихрем чувств. По щекам Амелл текли слёзы, а сердце оживало, и с каждым ударом билось сильней, наполняя её новыми ощущениями, новой силой…
Каллен боялся разжать объятья, в которых держал магессу, такую лёгкую, хрупкую, плачущую, но глаза её говорили, что она плачет вовсе не от горя. Не мог поверить, что она приняла его чувства. Он целовал её в уголки глаз, стараясь унять непрошенные слёзы, в покрытый бледными веснушками нос, в порозовевшие щёки, в губы, столь манящие и сладкие сейчас. Пальцами он перебирал локоны русых волос девушки, а она стояла, боясь пошевелиться, боясь развеять это нежданное чудо.
Что-то кольнуло её руку, она смущённо улыбнулась и подняла со скамьи непонятно откуда взявшуюся там омелу.
– Это тебе, – она протянула тонкую веточку с беловатыми цветами – совсем невзрачными, если их сравнивать с розами или лилиями, но в них была своя прелесть.
Каллен осторожно взял веточку из её рук, и спрятал в рукавице.
– Скажи, ты ведь не обманешь меня? – она посмотрела на него, надеясь, что всё это ей не привиделось.
– Никогда. Я всегда буду рядом, запомни мои слова, Солона.
Амелл улыбнулась чуть уверенней, но внезапно возникшая робость между ними повисла молчанием.
– Идём, я провожу тебя до спален, – наконец, Каллен отошёл немного от того вихря чувств, что в нём бурлили, и вновь стал сдержанным и немногословным, но глаза его улыбались магессе. Он сам с трудом верил в то, что между ними произошло, но колкая веточка омелы в его рукавице была тому подтверждением.
Вдвоём с Солоной они прошли по тёмному коридору и расстались на пороге ученических спален, неловко обнявшись на прощанье. Ложась спать, магесса подумала, что уже не так сердится на Йована.
А утром обнаружила под подушкой записку с привязанной к ней омелой. Она украдкой прочитала послание, в котором хоть и не было имён, зато хватало нежных слов, было столько чувства и такта одновременно, что она только улыбнулась, понимая, от кого письмо. Сердце сильней забилось в груди Солоны, и она пообещала себе как можно быстрее написать ответ, чтобы рассказать о том, что чувствует к Каллену. И непременно украсить записку веточкой омелы, что нежданно-негаданно соединила их…
@темы: Каллен, гет, ж!Амелл, Secret Santa 2014/2015
-
-
04.01.2015 в 12:58-
-
15.01.2015 в 22:49Sonrit, Спасибо за отзыв, извините, что не ответила сразу. Я рада, что работа кому-то нравится