Название: Случайная месть
Ключ: У персонажа амнезия. Он все забыл. Его друзья не совсем верно рассказывают ему о его жизни
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас, UST Иллан/Джулиан, Гай/Женевьев
Категория: слэш, гет
Жанр: AU, romance, humor, missing story
Рейтинг: РG
Размер: мини (около 1400 слов)
Содержание: Серые стражи ищут некоторый артефакт. И находят, не без последствий
Николас затылком чувствовал взгляд эмиссара. Ничего хорошего это не сулило. Мужчина вложил в удар все силы, и просто расколол меч гарлока. В мутных злых глазах того еще успело мелькнуть еле различимое удивление, а потом промеж них вписалась булава Николаса. Сам он уже оборачивался, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гай обрушивает на шлем эмиссара свой меч, тот сбивается с заклинания, но какой-то светящийся зеленоватым нездоровым цветом сгусток слетает с его посоха. Николас уклонился. Заклинание скользнуло мимо. Мужчина оценил обстановку: Иллан заморозил эмиссара, Гай приготовился нанести решающий удар.
Справятся и без него. Николас отошел к сундуку, в котором, якобы, должен был храниться ключ от Алмазной Крепости.
Он и не надеялся, что эта «сказочка» из дневников одного из последних Стражей, бывавших в Алмазной Крепости, окажется правдой. Он считал это бредом: так и сказал Дженевьев, на что она его послала, да так послала, чтоб без ключа не возвращался. Разбила их на три группы, две отправила в леса у подножия Высот, одну оставила дожидаться возвращения и исследовать тракт, ведущий к Крепости.
От найденного Илланом где-то на чердаках дневника немногое сохранилось – его пожрали мыши. Из рассыпающихся в руках страниц было ясно, что когда Стражи покидали крепость, они заперли гномьи ворота – крепость была отстроена на славу и вовсе не людьми – и дверь слилась с горой, на которой стояла крепость. Ключ-артефакт был запечатан в алом сундуке и спрятан в тевинтерских развалинах у подножия Абисского Предела. Почему стражи покинули крепость, а так же – почему не забрали ключ с собой – этого было из записей не понять. Николас проклял тот день, когда Иллан рассказал командору о находке в присутствии Дженевьев, а потом проклял еще раз двадцать Порождения Тьмы, затаившиеся и прекратившие безобразничать по всей Империи. Дженевьев удалось уговорить брата собрать экспедицию для, хотя бы, поиска ключа и исследования места, если не для открытия легендарной крепости серых стражей. Николас тщился понять в чем, все-таки, дело – в тщеславии, зависти или врожденной дурости женщины. Он уважал ее как воина и командира в битве – она могла вести за собой и не знала страха, но как только дело доходило до решений в мирной жизни и политике, тут Дженевьев откалывала раз за разом неимоверные глупости. А вот теперь – ищите ключ! Ага, так он там и лежит пять раз, вот уж пару сотен лет лежит.
А Гай, умалишенный идиот, себе жизни со своей придуманной любовью не дает и другим – не даст: пока не найдет ключ, в лагерь не повернет. Николас видел, что мужчина сам с собой договориться не может: ручки целует Дженевьев, а взглядом пожирает Брегана. Эта страсть его с ума сведет. Не орден, а институт благородных девиц, ей богу.
А вот теперь Николас смотрел на тот самый алый сундук. На сундуке висел немаленький замок, но пара ударов и он не выдержит. За спиной раздался хруст ломающихся костей.
- Эй, Николас, что там… - окликнул его Иллан ровно в тот момент, как палица его обрушилась на замок.
Что-то громко ухнуло, руку свело и Николас упал, теряя сознание.
Когда он пришел в себя, над ним маячило обеспокоенное лицо рыжего мужчины. Он его не знал. Вокруг сгущались сумерки и воняло омерзительно.
- Что за вонь? – поинтересовался он.
- Ничего такого, что бы ты не чуял прежде, - ухмыльнулся рыжий. – Скверна это, - бросил он, а потом крикнул кому-то за спину: - Гай! Он жив!
- Гай? – переспросил он.
- Ну приехали. Здорово ж тебя приложило, Николас, - мимика у мужчины была выразительная и подвижная. - Не помнишь что ли, что Дженевьев нас с Гаем отправила ключ искать?
- Николас? – переспросил он. – Так меня зовут?
Рыжий посмотрел на него и скептически приподнял бровь:
- Ну-ну, давай, прикидывайся беспамятным. Думаешь, с Дженевьев это прокатит?
- А?
- Так ты не помнишь? – маг ухмыльнулся. – Не помнишь, как нажрался и обозвал свою невесту фригидной сукой?
Шанс был один на миллион. Иллан уже готовился получить в морду – Николас бы такого вранья не стал терпеть по придурке. Гай на заднем плане громко выругался, наконец, вытащив меч из эмиссара, и зашлепал к ним.
Николас смотрел растерянно:
- А назвал? – спросил он с неясной надеждой.
- Назвал. Ну вот что я тебе скажу. Начнем с простого: меня зовут Иллан, тебя – Николас, а его, - он махнул за спину, - Гай. Кстати, при Гае о Дженевьев лучше не говорить: он в нее в тайне влюблен и жутко на тебя зол за то, что ты ее не ценишь.
- Так. Это ты мне расскажешь потом, - Николас приподнялся на локтях, Иллан встал и протянул ему руку. Голова у Николаса разламывалась, но взгляд вроде не плыл, он схватил протянутую руку рыжего и поднялся. – Твою мать… - качнулся мир, но мужчина поддержал его и вскоре все нормализовалось. Николас посмотрел на Иллана. – А ты маг, что ли?
- Именно. И – твой хороший друг.
Что-то внутри Николаса заворочалось при этих словах, но значения он не придал.
- Ты как? – окликнул его Гай.
- Жив, - он отпустил Иллана, подобрал с земли щит и булаву, которая, кажется, принадлежала ему, взвесил ее в руке.
- У него память отшибло, - сообщил маг.
- Паршиво, - резюмировал Гай, вытирая меч о сорванный с какого трупа кусок ткани, - можешь что-нибудь сделать?
- Нет, - не соврал Иллан: лекарем он был посредственным – раны затянуть мог, но в головы не лазил никак, кроме как словами. – Но может Лорелия что-то сможет.
Гай кивнул, потом поинтересовался:
- Ты видел, что произошло?
- Он пытался сбить замок с сундука.
- Чудно. Это значит, что на нем, - он покосился на алый ящик, - заклятие какое-то, что ли?
- Вроде того, - Иллан развел руками.
- Ладно. А сражаться-то он может? – Гай кивнул на Николаса.
- Может меня спросишь? – Николас угрожающе поднял булаву, упирая ее в грудь Гая: движение было отточенным и жестким, но четким – это был упор, а не удар.
- Отлично, - срезюмировал тот. – Иллан, открывай сундук.
- Шустрый ты, - ухмыльнулся маг. – Это тебе не гарлоков валить.
Солнце клонилось к закату. Сегодня они совершенно точно не успевали вернуться к остальной партии.
Иллан задумчиво разгуливал над сундуком, кидая взгляды на Николаса и Гая, которые проясняли основные моменты жизни Николаса в виде основной жизненно важной информации о Серых Стражах, о себе и о своих друзьях. В конце концов, Иллан вынужден был постановить, что руны на сундуке ему знакомы слишком отдаленно, чтобы пытаться что-то сделать с заклятием, но было ясно одно – срабатывало оно только при попытке открыть: при простом касании ничего не происходило – Иллан специально просил Николаса просто потянуть сундук за ручку из земли, в которой за все эти годы тот увяз уже порядочно.
Надписи были эльфийские. Лорелия, второй маг в их экспедиции, была долийкой и могла их знать.
Гай рвался вернуться в лагерь ночью, но идти им было еще прилично, и они вынуждены были остаться здесь до первых лучей солнца – хотя бы в прикрытии развалин, а не посреди леса, в котором Создатель знает откуда еще были Порожения, а может что еще. Разделили стражу, но Николас остался сидеть с Илланом, которому выпало сторожить первым.
- Слушай… Дженевьев она … - Николас не знал даже как спросить.
- Красивая она, - сладко улыбнулся Иллан. – И боевая. Хоть и вздорная, но отходчивая. Ты не бойся, как в лагере окажешься, сразу иди к ней и не в ноги бросайся, а обнимай крепче и целуй. Она может обиваться будет, но что ж с характером сделаешь!
Николас в задумчивости почесал небритый подбородок.
- Я так делал? Уверен?
- Ну, я свечку не держал. И вообще я не по бабам, - сообщил Иллан.
Николас покосился на мужчину, потом пожал плечами – ну, у каждого свои причуды.
- Завтра вспомнишь моего мужчину, Джулиана, - Иллан не знал еще, как он этого добьется, но добьется непременно! – Еще там есть Лорелия, тоже маг, может она сможет что-то с твоей памятью сделать, да и с сундуком. Ну и Келл со своим мабари. И Мелита, рейнджер, - он пошебуршил веточкой в небольшом костерке. – Дженевьев прилюдностей не любит, ругаться будет, но ты не обращай внимания: она отходчивая.
Маг сочувствующее улыбнулся.
- Погоди, я, получается, ее люблю? – решил уточнить Николас.
- Любишь, - кивнул Иллан.
Он понимал, что если какими-то чудесами память к Николасу вернется, ему на глаза долго нельзя будет показываться, но Дженевьев он насолить успеет: вел себя Николас по прежнему, а это значило, что остановит она его не раньше, чем …. Ну не важно. Но может наперед будет мага слушать? Ему совершенно не нравилось торчать посреди леса из-за амбиций сестрицы командора, пока в Монсимарде простаивает последняя фаза очередного исследования. К тому же, он чуял, что ничего хорошего в Алмазной Крепости нет. Едва ли стражи покинули ее в свое время просто так, так зачем идти обратно!
Ну а пока Николас будет занят... Иллан, наконец, сможет поговорить с Джулианом по-серьезному!
Ключ: У персонажа амнезия. Он все забыл. Его друзья не совсем верно рассказывают ему о его жизни
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас, UST Иллан/Джулиан, Гай/Женевьев
Категория: слэш, гет
Жанр: AU, romance, humor, missing story
Рейтинг: РG
Размер: мини (около 1400 слов)
Содержание: Серые стражи ищут некоторый артефакт. И находят, не без последствий
Николас затылком чувствовал взгляд эмиссара. Ничего хорошего это не сулило. Мужчина вложил в удар все силы, и просто расколол меч гарлока. В мутных злых глазах того еще успело мелькнуть еле различимое удивление, а потом промеж них вписалась булава Николаса. Сам он уже оборачивался, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гай обрушивает на шлем эмиссара свой меч, тот сбивается с заклинания, но какой-то светящийся зеленоватым нездоровым цветом сгусток слетает с его посоха. Николас уклонился. Заклинание скользнуло мимо. Мужчина оценил обстановку: Иллан заморозил эмиссара, Гай приготовился нанести решающий удар.
Справятся и без него. Николас отошел к сундуку, в котором, якобы, должен был храниться ключ от Алмазной Крепости.
Он и не надеялся, что эта «сказочка» из дневников одного из последних Стражей, бывавших в Алмазной Крепости, окажется правдой. Он считал это бредом: так и сказал Дженевьев, на что она его послала, да так послала, чтоб без ключа не возвращался. Разбила их на три группы, две отправила в леса у подножия Высот, одну оставила дожидаться возвращения и исследовать тракт, ведущий к Крепости.
От найденного Илланом где-то на чердаках дневника немногое сохранилось – его пожрали мыши. Из рассыпающихся в руках страниц было ясно, что когда Стражи покидали крепость, они заперли гномьи ворота – крепость была отстроена на славу и вовсе не людьми – и дверь слилась с горой, на которой стояла крепость. Ключ-артефакт был запечатан в алом сундуке и спрятан в тевинтерских развалинах у подножия Абисского Предела. Почему стражи покинули крепость, а так же – почему не забрали ключ с собой – этого было из записей не понять. Николас проклял тот день, когда Иллан рассказал командору о находке в присутствии Дженевьев, а потом проклял еще раз двадцать Порождения Тьмы, затаившиеся и прекратившие безобразничать по всей Империи. Дженевьев удалось уговорить брата собрать экспедицию для, хотя бы, поиска ключа и исследования места, если не для открытия легендарной крепости серых стражей. Николас тщился понять в чем, все-таки, дело – в тщеславии, зависти или врожденной дурости женщины. Он уважал ее как воина и командира в битве – она могла вести за собой и не знала страха, но как только дело доходило до решений в мирной жизни и политике, тут Дженевьев откалывала раз за разом неимоверные глупости. А вот теперь – ищите ключ! Ага, так он там и лежит пять раз, вот уж пару сотен лет лежит.
А Гай, умалишенный идиот, себе жизни со своей придуманной любовью не дает и другим – не даст: пока не найдет ключ, в лагерь не повернет. Николас видел, что мужчина сам с собой договориться не может: ручки целует Дженевьев, а взглядом пожирает Брегана. Эта страсть его с ума сведет. Не орден, а институт благородных девиц, ей богу.
А вот теперь Николас смотрел на тот самый алый сундук. На сундуке висел немаленький замок, но пара ударов и он не выдержит. За спиной раздался хруст ломающихся костей.
- Эй, Николас, что там… - окликнул его Иллан ровно в тот момент, как палица его обрушилась на замок.
Что-то громко ухнуло, руку свело и Николас упал, теряя сознание.
Когда он пришел в себя, над ним маячило обеспокоенное лицо рыжего мужчины. Он его не знал. Вокруг сгущались сумерки и воняло омерзительно.
- Что за вонь? – поинтересовался он.
- Ничего такого, что бы ты не чуял прежде, - ухмыльнулся рыжий. – Скверна это, - бросил он, а потом крикнул кому-то за спину: - Гай! Он жив!
- Гай? – переспросил он.
- Ну приехали. Здорово ж тебя приложило, Николас, - мимика у мужчины была выразительная и подвижная. - Не помнишь что ли, что Дженевьев нас с Гаем отправила ключ искать?
- Николас? – переспросил он. – Так меня зовут?
Рыжий посмотрел на него и скептически приподнял бровь:
- Ну-ну, давай, прикидывайся беспамятным. Думаешь, с Дженевьев это прокатит?
- А?
- Так ты не помнишь? – маг ухмыльнулся. – Не помнишь, как нажрался и обозвал свою невесту фригидной сукой?
Шанс был один на миллион. Иллан уже готовился получить в морду – Николас бы такого вранья не стал терпеть по придурке. Гай на заднем плане громко выругался, наконец, вытащив меч из эмиссара, и зашлепал к ним.
Николас смотрел растерянно:
- А назвал? – спросил он с неясной надеждой.
- Назвал. Ну вот что я тебе скажу. Начнем с простого: меня зовут Иллан, тебя – Николас, а его, - он махнул за спину, - Гай. Кстати, при Гае о Дженевьев лучше не говорить: он в нее в тайне влюблен и жутко на тебя зол за то, что ты ее не ценишь.
- Так. Это ты мне расскажешь потом, - Николас приподнялся на локтях, Иллан встал и протянул ему руку. Голова у Николаса разламывалась, но взгляд вроде не плыл, он схватил протянутую руку рыжего и поднялся. – Твою мать… - качнулся мир, но мужчина поддержал его и вскоре все нормализовалось. Николас посмотрел на Иллана. – А ты маг, что ли?
- Именно. И – твой хороший друг.
Что-то внутри Николаса заворочалось при этих словах, но значения он не придал.
- Ты как? – окликнул его Гай.
- Жив, - он отпустил Иллана, подобрал с земли щит и булаву, которая, кажется, принадлежала ему, взвесил ее в руке.
- У него память отшибло, - сообщил маг.
- Паршиво, - резюмировал Гай, вытирая меч о сорванный с какого трупа кусок ткани, - можешь что-нибудь сделать?
- Нет, - не соврал Иллан: лекарем он был посредственным – раны затянуть мог, но в головы не лазил никак, кроме как словами. – Но может Лорелия что-то сможет.
Гай кивнул, потом поинтересовался:
- Ты видел, что произошло?
- Он пытался сбить замок с сундука.
- Чудно. Это значит, что на нем, - он покосился на алый ящик, - заклятие какое-то, что ли?
- Вроде того, - Иллан развел руками.
- Ладно. А сражаться-то он может? – Гай кивнул на Николаса.
- Может меня спросишь? – Николас угрожающе поднял булаву, упирая ее в грудь Гая: движение было отточенным и жестким, но четким – это был упор, а не удар.
- Отлично, - срезюмировал тот. – Иллан, открывай сундук.
- Шустрый ты, - ухмыльнулся маг. – Это тебе не гарлоков валить.
Солнце клонилось к закату. Сегодня они совершенно точно не успевали вернуться к остальной партии.
Иллан задумчиво разгуливал над сундуком, кидая взгляды на Николаса и Гая, которые проясняли основные моменты жизни Николаса в виде основной жизненно важной информации о Серых Стражах, о себе и о своих друзьях. В конце концов, Иллан вынужден был постановить, что руны на сундуке ему знакомы слишком отдаленно, чтобы пытаться что-то сделать с заклятием, но было ясно одно – срабатывало оно только при попытке открыть: при простом касании ничего не происходило – Иллан специально просил Николаса просто потянуть сундук за ручку из земли, в которой за все эти годы тот увяз уже порядочно.
Надписи были эльфийские. Лорелия, второй маг в их экспедиции, была долийкой и могла их знать.
Гай рвался вернуться в лагерь ночью, но идти им было еще прилично, и они вынуждены были остаться здесь до первых лучей солнца – хотя бы в прикрытии развалин, а не посреди леса, в котором Создатель знает откуда еще были Порожения, а может что еще. Разделили стражу, но Николас остался сидеть с Илланом, которому выпало сторожить первым.
- Слушай… Дженевьев она … - Николас не знал даже как спросить.
- Красивая она, - сладко улыбнулся Иллан. – И боевая. Хоть и вздорная, но отходчивая. Ты не бойся, как в лагере окажешься, сразу иди к ней и не в ноги бросайся, а обнимай крепче и целуй. Она может обиваться будет, но что ж с характером сделаешь!
Николас в задумчивости почесал небритый подбородок.
- Я так делал? Уверен?
- Ну, я свечку не держал. И вообще я не по бабам, - сообщил Иллан.
Николас покосился на мужчину, потом пожал плечами – ну, у каждого свои причуды.
- Завтра вспомнишь моего мужчину, Джулиана, - Иллан не знал еще, как он этого добьется, но добьется непременно! – Еще там есть Лорелия, тоже маг, может она сможет что-то с твоей памятью сделать, да и с сундуком. Ну и Келл со своим мабари. И Мелита, рейнджер, - он пошебуршил веточкой в небольшом костерке. – Дженевьев прилюдностей не любит, ругаться будет, но ты не обращай внимания: она отходчивая.
Маг сочувствующее улыбнулся.
- Погоди, я, получается, ее люблю? – решил уточнить Николас.
- Любишь, - кивнул Иллан.
Он понимал, что если какими-то чудесами память к Николасу вернется, ему на глаза долго нельзя будет показываться, но Дженевьев он насолить успеет: вел себя Николас по прежнему, а это значило, что остановит она его не раньше, чем …. Ну не важно. Но может наперед будет мага слушать? Ему совершенно не нравилось торчать посреди леса из-за амбиций сестрицы командора, пока в Монсимарде простаивает последняя фаза очередного исследования. К тому же, он чуял, что ничего хорошего в Алмазной Крепости нет. Едва ли стражи покинули ее в свое время просто так, так зачем идти обратно!
Ну а пока Николас будет занят... Иллан, наконец, сможет поговорить с Джулианом по-серьезному!
Название: Не то время, не то место, не те люди
Ключ: Ой! Справедливость решил, что исчерпал ресурсы Андерса, и вселился в вашего героя!
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас/Джулиан, UST Справедливость/Джулиан
Категория: слэш
Жанр: AU, romance,
Рейтинг: РG-13 (за намеки на педофилию)
Размер: мини (около 1580 слов)
Содержание: Как-то раз Николас проснулся с "сожителем" в голове. Впрочем, страж всегда подозревал, что из него отвратительный сосед по комнате. Как только Джулиан его терпит! АУ по отношению к канону; время действия - год после окончания войны магов и церкви в Киркволе, Николас и Джулиан уже около пятнадцати лет в ордене
Утро не задалось с самого пробуждения: у Николаса нечеловечески болела голова, да еще у командора возникла какая-то жуткая надобность в Джулиане вот прямо сейчас – не ложился небось! -, и слуга разбудил их раньше обычного. Джулиан стоически промолчал и отправился к командору. Николас пробубнил что-то про несправедливость этого мира и постарался уснуть дальше, но услышал голос:
- Все справедливо, Николас.
- Это еще какого хрена? – протянул тот.
- Ты много выпил накануне и лег спать к утру – вот тебе и головная боль. А командор – в своем праве. Все справедливо.
- А ты кто тут вообще, такой умный?
- Я – дух Справедливости, и теперь…
- И теперь ты отправишься куда подальше, гнида. Я сейчас досплю, а с твоей проблемой разберусь позже.
Справедливость совершенно не ожидал от простого человека такой силы воли. С другой стороны, не будь у него таковой, не смог бы дух в нем обосноваться.
Николас же подумал, что совсем довела его жизнь – голоса слышит! Нужно срочно проспаться.
Через час Николас все-таки встал. Голова продолжала быть чугунной, но хотя бы болеть перестала. Его давешний собеседник пока молчал. Джулиан так и не вернулся, а потому завтракать он отправился в одиночестве. По пути к трапезной на него налетела эльфийка с ведром помоев и хорошо не обкатила. О том, что он сам шел так, что обойти его в целом было сложновато, не то что в спешке, он и не задумался.
- Дура слепая, - зло буркнул Николас, окатывая ее взглядом, от которого девица просто к стене прижалась, но проходя мимо.
- Она не виновата. Случайности…
- Так ты еще тут?
- Это не справедливо – винить других в своем плохом состоянии. Я же тебе говорил…
- Я не знаю, как там на счет справедливости, но вот разговаривать и не показываться – это, по крайней мере, подло.
- Я не уверен, что ты можешь меня увидеть вне Тени, - с сомнением произнес голос.
- Где ты вообще есть-то? – Николас уже начинал чувствовать себя туповато, разговаривая, по факту, сам с собой.
- В твоей голове.
- Прекрасно. Вали-ка ты оттуда.
- Нет.
- Слушай, хрен ли тебе от меня надо?
Дух помолчал.
- Что? – ухмыльнулся Николас. – Что-то там не соответствует твоим понятиям справедливости?
- Наверное, ты прав, это не до конца справедливо, брать у человека его тело. Даже учитывая его согласие.
- Не помню, чтобы я соглашался.
- Вчера…
- Я был пьян. Но я все равно все помню, - хотя, положа руку на сердце, не помнил он ни фига: новых членов ордена чествовали они вчера знатно. – Я – не соглашался.
- Но…
- Несправедливо! – ухмыльнулся Николас. – Почему бы тебе не пойти туда, откуда ты пришел?
- Я не могу! Я еще не выполнил мою миссию в этой реальности!
Николас притормозил у дверей трапезной: еще ему не хватало, чтобы по ордену поползли слухи о его сумасшествии.
- Это которую? Насадить справедливость в Тедасе?
- Да!
- Ну уж точно не моими руками, - рассмеялся Николас. – А теперь сделай милость, заткнись!
После его вызвал командор и сообщил, что через час отбывает в Вал Руайо вместе с Джулианом и еще парой стражей, а Николас соберет вот этих новобранцев и появится там же через неделю. В северных землях вновь стали появляться Порождения Тьмы, а юным стражам как раз руку набить надо.
По поводу «духа» надо было бы, конечно, посоветоваться с магами, но никого из старых членов ордена в Монсимарде сейчас не было, а идти к новичкам с таким вопросом Николас не собирался.
Опытным путем Николасу удалось выяснить, что эту дрянь по имени Справедливость не слышит никто, кроме него. Дух соизволил признаться, что нашел его по крови. О своих родственниках Николас знал мало, потому даже проверить это заявление не мог и оставил как факт.
Дух реагировал на все потенциально несправедливые поступки отповедью. Николасу, в целом, было наплевать – он давным давно расставил все акценты в своем мировоззрении и привык к тому, что жизнь – одна большая несправедливость.
Однако для Справедливости это, видимо, было еще довольно ново, а то, что тело, в котором он засел, вместе с привязанным к телу разумом отказываются внять его речам – и вовсе возмутительно непривычным.
Несправедливо было то, что командор безропотно отдавал бегающих к нему пачкам магов, в которых не видел толку для ордена, обратно храмовникам, приговаривая, что близость твердыни серых к Башне Магов развращает молодое поколение фокусников.
Несправедливо было то, что Николас без зазрения совести эксплуатировал новобранцев. «Это воспитание, а не эксплуатация, Справедливость!». Особенно несправедливо, с точки зрения духа, было засыпать симпатичную лучницу комплиментами. Николас закатил глаза и даже не стал пытаться объяснить, что вводить человека в коллектив можно разными способами.
Особо громкие вопли вызывал факт эксплуатации эльфов исключительно как рабов. Под эту тему Николас даже выяснил, что раньше дух ошивался в Амарантайне, который в Ферелдене, и в Киркволе. Ничего удивительного, что орлесианские порядки ему были в новинку. Требование поднять освободительную борьбу в пользу эльфов заставило Николаса смеяться до желудочных колик.
Отдельным шоком для Справедливости стал их путь через Вал Руайо к поместью стражей. Они проезжали через Северные Ворота, вечно полные попрошаек, нищих и прокаженных. Но сидели он там неспроста – это были самые большие ворота в город и орлесианские аристократы в своих роскошных экипажах во избежание неприятностей предпочитали въезжать в город через них же. На глазах Николаса – и Справедливости, соответственно, - один такой экипаж просто переехал бросившегося под колеса с протянутой нищего паренька, и даже не остановился.
Сразу за воротами, слева, начинался один из трех базаров Вал Руайо, наиболее беспокойный из-за своего неприятного соседства, но из-за тех же самых Северных Ворот – торговля тут шла на ура. Потому лавочники предпочитали потратиться на охранника при своих товарах, чем перебраться поглубже в город. А эти «охранники», сами вчера бывшие ворами и разбойниками, были скоры на расправу и никакого милосердия не знали. У самой дороги стояла лавка с фруктами: налитые яблоки, спелые груши, огромные красные антиванские апельсины… У Николаса даже, вообще не любившего излишества в еде и уж точно не испытывавшего в ней недостатка, слюна навернулась. А что говорить об оголодавших попрошайках Вал Руайо?
Какая-то девчонка, пристроившись за семьей добропорядочного горожанина, шедшей мимо, попыталась стащить яблоко. Но тут же была поймана руку огромных смуглым детиной-охранником. Николас сплюнул и послал лошадь чуть быстрее дальше: смотреть как риванец будет лапать девчонку, раз руку сразу не отрубил, ни ему, ни Справедливости уж точно не полезно.
- Николас?
- М?
- Как может так быть? Такие богатые люди не бросят и монетки таким бедным! Как те стали такими…
- Я боюсь тебя разочаровать, Справедливость, но этот мир – чертовски несправедлив.
- Почему ты не помог девчонке? Заплатил бы…
- За нее, а потом и за всех ее дружков. Нет уж. К тому же, в чем тут была бы справедливость? Что я бы помог бедной? А потому ли она бедная, что бедной родилась и другого не видела? А не потому ли, что она ослушалась отца и матери и убежала из дома, а, Справедливость? Каждый сам свою судьбу лепит.
- Когда можешь помочь, надо помочь, так делал Андерс…
- А, тот маг, в котором ты жил прежде, - ухмыльнулся Николас. – Ну и что с ним стало?
- Он… - Справедливость замолк.
Он не любил вспоминать, как в конце концов истощил все ресурсы своей лошади. Дураком был тот маг, раз пошел в поводу духа, что сказать. Говорят, что именно из-за него началось восстание магов в Киркволе несколько лет назад. Хотя чего только ни говорят.
- Справедливость, мой друг, это не в этой стране, не в это время и не для этих людей. А я и так помогаю, как могу этим выродкам всем и разом, хотя многие из них Порождений Тьмы не лучше. Так что шел бы ты в свою Тень.
Николас пнул подошедшую к стремени женщину: уж он-то знал, как воровки достают кошельки.
Но последней каплей в чаше терпения Справедливости стал Джулиан.
Николас все не мог привыкнуть, что на мир его глазами смотрят два существа, чувства и понимание у них, зачастую, разные. Но вот когда Николас крепко поцеловал Джулиана, стоило им остаться наедине, он отчего-то не чувствовал двоякого присутствия. Джулиан едва заметно улыбнулся Николасу и, коротко бросив «позже», вышел.
- Справедливость? – шепотом позвал Николас.
- Ох Создатель! – голос звучал ошарашенно и обиженно. – Ты… он… это несправедливо!
- Что конкретно? – смутился Николас: много разных формулировок в сторону их с Джулианом отношений он слышал, но такую – впервые.
- Я… Я дух. Меня не должны волновать такие вещи!
- Какие?
- Джулиан.
- Так, ты, выродок бестелесный!
- Николас, я прошу прощения, но я не могу контролировать неизвестную мне эмоцию.
- Ну и жизнь у тебя была… - напряженно сдерживая негодования произнес тот: до состояния набития морды самому себе он еще не дошел, а потому кипятиться особо не стоило. – Скучная.
- Извини, Николас. Я не знал, что…
- Ох замолчи лучше.
С того момента голоса своего «сожителя» Николас больше не слышал.
Через неделю они уже были за Арлесаном, на севере. Порождения Тьмы к ним разве что с хлебом солью не вышли, а так – долго искать не пришлось. Отряд из восьми стражей напоролся на группу в три десятка гарлоков с парочкой эмиссаров. Бойня была знатная. Но только не все ее пережли. Та самая девочка-лучница, с которой Николас флиртовал перед отбытием из Монсимарда, лежала теперь мертвой, забрызганная черной кровью, изучая стеклянными глазами проплывающие над ней облака. Николас опустился, чтобы закрыть ей глаза. Ему было, несомненно, жаль: терять своих всегда тяжело, - но это была далеко не скорбь.
Он коснулся ее лба, потом ей опустил веки, как вдруг она дернула рукой и Николас почувствовал, как по пальцам прошелестели ресницы – она открыла глаза!
- Твою ж мать! – Николас вскочил, вскидывая оружие.
- Стой… - прошептала она. – Это я.
- Я бывают разные! – резонно заметил Николас.
- Справедливость.
Николас присвистнул… вот уж чего он не чаял, так это того, что однажды станет причиной появления в ордене гласа справедливости.
Ключ: Ой! Справедливость решил, что исчерпал ресурсы Андерса, и вселился в вашего героя!
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас/Джулиан, UST Справедливость/Джулиан
Категория: слэш
Жанр: AU, romance,
Рейтинг: РG-13 (за намеки на педофилию)
Размер: мини (около 1580 слов)
Содержание: Как-то раз Николас проснулся с "сожителем" в голове. Впрочем, страж всегда подозревал, что из него отвратительный сосед по комнате. Как только Джулиан его терпит! АУ по отношению к канону; время действия - год после окончания войны магов и церкви в Киркволе, Николас и Джулиан уже около пятнадцати лет в ордене
Утро не задалось с самого пробуждения: у Николаса нечеловечески болела голова, да еще у командора возникла какая-то жуткая надобность в Джулиане вот прямо сейчас – не ложился небось! -, и слуга разбудил их раньше обычного. Джулиан стоически промолчал и отправился к командору. Николас пробубнил что-то про несправедливость этого мира и постарался уснуть дальше, но услышал голос:
- Все справедливо, Николас.
- Это еще какого хрена? – протянул тот.
- Ты много выпил накануне и лег спать к утру – вот тебе и головная боль. А командор – в своем праве. Все справедливо.
- А ты кто тут вообще, такой умный?
- Я – дух Справедливости, и теперь…
- И теперь ты отправишься куда подальше, гнида. Я сейчас досплю, а с твоей проблемой разберусь позже.
Справедливость совершенно не ожидал от простого человека такой силы воли. С другой стороны, не будь у него таковой, не смог бы дух в нем обосноваться.
Николас же подумал, что совсем довела его жизнь – голоса слышит! Нужно срочно проспаться.
Через час Николас все-таки встал. Голова продолжала быть чугунной, но хотя бы болеть перестала. Его давешний собеседник пока молчал. Джулиан так и не вернулся, а потому завтракать он отправился в одиночестве. По пути к трапезной на него налетела эльфийка с ведром помоев и хорошо не обкатила. О том, что он сам шел так, что обойти его в целом было сложновато, не то что в спешке, он и не задумался.
- Дура слепая, - зло буркнул Николас, окатывая ее взглядом, от которого девица просто к стене прижалась, но проходя мимо.
- Она не виновата. Случайности…
- Так ты еще тут?
- Это не справедливо – винить других в своем плохом состоянии. Я же тебе говорил…
- Я не знаю, как там на счет справедливости, но вот разговаривать и не показываться – это, по крайней мере, подло.
- Я не уверен, что ты можешь меня увидеть вне Тени, - с сомнением произнес голос.
- Где ты вообще есть-то? – Николас уже начинал чувствовать себя туповато, разговаривая, по факту, сам с собой.
- В твоей голове.
- Прекрасно. Вали-ка ты оттуда.
- Нет.
- Слушай, хрен ли тебе от меня надо?
Дух помолчал.
- Что? – ухмыльнулся Николас. – Что-то там не соответствует твоим понятиям справедливости?
- Наверное, ты прав, это не до конца справедливо, брать у человека его тело. Даже учитывая его согласие.
- Не помню, чтобы я соглашался.
- Вчера…
- Я был пьян. Но я все равно все помню, - хотя, положа руку на сердце, не помнил он ни фига: новых членов ордена чествовали они вчера знатно. – Я – не соглашался.
- Но…
- Несправедливо! – ухмыльнулся Николас. – Почему бы тебе не пойти туда, откуда ты пришел?
- Я не могу! Я еще не выполнил мою миссию в этой реальности!
Николас притормозил у дверей трапезной: еще ему не хватало, чтобы по ордену поползли слухи о его сумасшествии.
- Это которую? Насадить справедливость в Тедасе?
- Да!
- Ну уж точно не моими руками, - рассмеялся Николас. – А теперь сделай милость, заткнись!
После его вызвал командор и сообщил, что через час отбывает в Вал Руайо вместе с Джулианом и еще парой стражей, а Николас соберет вот этих новобранцев и появится там же через неделю. В северных землях вновь стали появляться Порождения Тьмы, а юным стражам как раз руку набить надо.
По поводу «духа» надо было бы, конечно, посоветоваться с магами, но никого из старых членов ордена в Монсимарде сейчас не было, а идти к новичкам с таким вопросом Николас не собирался.
Опытным путем Николасу удалось выяснить, что эту дрянь по имени Справедливость не слышит никто, кроме него. Дух соизволил признаться, что нашел его по крови. О своих родственниках Николас знал мало, потому даже проверить это заявление не мог и оставил как факт.
Дух реагировал на все потенциально несправедливые поступки отповедью. Николасу, в целом, было наплевать – он давным давно расставил все акценты в своем мировоззрении и привык к тому, что жизнь – одна большая несправедливость.
Однако для Справедливости это, видимо, было еще довольно ново, а то, что тело, в котором он засел, вместе с привязанным к телу разумом отказываются внять его речам – и вовсе возмутительно непривычным.
Несправедливо было то, что командор безропотно отдавал бегающих к нему пачкам магов, в которых не видел толку для ордена, обратно храмовникам, приговаривая, что близость твердыни серых к Башне Магов развращает молодое поколение фокусников.
Несправедливо было то, что Николас без зазрения совести эксплуатировал новобранцев. «Это воспитание, а не эксплуатация, Справедливость!». Особенно несправедливо, с точки зрения духа, было засыпать симпатичную лучницу комплиментами. Николас закатил глаза и даже не стал пытаться объяснить, что вводить человека в коллектив можно разными способами.
Особо громкие вопли вызывал факт эксплуатации эльфов исключительно как рабов. Под эту тему Николас даже выяснил, что раньше дух ошивался в Амарантайне, который в Ферелдене, и в Киркволе. Ничего удивительного, что орлесианские порядки ему были в новинку. Требование поднять освободительную борьбу в пользу эльфов заставило Николаса смеяться до желудочных колик.
Отдельным шоком для Справедливости стал их путь через Вал Руайо к поместью стражей. Они проезжали через Северные Ворота, вечно полные попрошаек, нищих и прокаженных. Но сидели он там неспроста – это были самые большие ворота в город и орлесианские аристократы в своих роскошных экипажах во избежание неприятностей предпочитали въезжать в город через них же. На глазах Николаса – и Справедливости, соответственно, - один такой экипаж просто переехал бросившегося под колеса с протянутой нищего паренька, и даже не остановился.
Сразу за воротами, слева, начинался один из трех базаров Вал Руайо, наиболее беспокойный из-за своего неприятного соседства, но из-за тех же самых Северных Ворот – торговля тут шла на ура. Потому лавочники предпочитали потратиться на охранника при своих товарах, чем перебраться поглубже в город. А эти «охранники», сами вчера бывшие ворами и разбойниками, были скоры на расправу и никакого милосердия не знали. У самой дороги стояла лавка с фруктами: налитые яблоки, спелые груши, огромные красные антиванские апельсины… У Николаса даже, вообще не любившего излишества в еде и уж точно не испытывавшего в ней недостатка, слюна навернулась. А что говорить об оголодавших попрошайках Вал Руайо?
Какая-то девчонка, пристроившись за семьей добропорядочного горожанина, шедшей мимо, попыталась стащить яблоко. Но тут же была поймана руку огромных смуглым детиной-охранником. Николас сплюнул и послал лошадь чуть быстрее дальше: смотреть как риванец будет лапать девчонку, раз руку сразу не отрубил, ни ему, ни Справедливости уж точно не полезно.
- Николас?
- М?
- Как может так быть? Такие богатые люди не бросят и монетки таким бедным! Как те стали такими…
- Я боюсь тебя разочаровать, Справедливость, но этот мир – чертовски несправедлив.
- Почему ты не помог девчонке? Заплатил бы…
- За нее, а потом и за всех ее дружков. Нет уж. К тому же, в чем тут была бы справедливость? Что я бы помог бедной? А потому ли она бедная, что бедной родилась и другого не видела? А не потому ли, что она ослушалась отца и матери и убежала из дома, а, Справедливость? Каждый сам свою судьбу лепит.
- Когда можешь помочь, надо помочь, так делал Андерс…
- А, тот маг, в котором ты жил прежде, - ухмыльнулся Николас. – Ну и что с ним стало?
- Он… - Справедливость замолк.
Он не любил вспоминать, как в конце концов истощил все ресурсы своей лошади. Дураком был тот маг, раз пошел в поводу духа, что сказать. Говорят, что именно из-за него началось восстание магов в Киркволе несколько лет назад. Хотя чего только ни говорят.
- Справедливость, мой друг, это не в этой стране, не в это время и не для этих людей. А я и так помогаю, как могу этим выродкам всем и разом, хотя многие из них Порождений Тьмы не лучше. Так что шел бы ты в свою Тень.
Николас пнул подошедшую к стремени женщину: уж он-то знал, как воровки достают кошельки.
Но последней каплей в чаше терпения Справедливости стал Джулиан.
Николас все не мог привыкнуть, что на мир его глазами смотрят два существа, чувства и понимание у них, зачастую, разные. Но вот когда Николас крепко поцеловал Джулиана, стоило им остаться наедине, он отчего-то не чувствовал двоякого присутствия. Джулиан едва заметно улыбнулся Николасу и, коротко бросив «позже», вышел.
- Справедливость? – шепотом позвал Николас.
- Ох Создатель! – голос звучал ошарашенно и обиженно. – Ты… он… это несправедливо!
- Что конкретно? – смутился Николас: много разных формулировок в сторону их с Джулианом отношений он слышал, но такую – впервые.
- Я… Я дух. Меня не должны волновать такие вещи!
- Какие?
- Джулиан.
- Так, ты, выродок бестелесный!
- Николас, я прошу прощения, но я не могу контролировать неизвестную мне эмоцию.
- Ну и жизнь у тебя была… - напряженно сдерживая негодования произнес тот: до состояния набития морды самому себе он еще не дошел, а потому кипятиться особо не стоило. – Скучная.
- Извини, Николас. Я не знал, что…
- Ох замолчи лучше.
С того момента голоса своего «сожителя» Николас больше не слышал.
Через неделю они уже были за Арлесаном, на севере. Порождения Тьмы к ним разве что с хлебом солью не вышли, а так – долго искать не пришлось. Отряд из восьми стражей напоролся на группу в три десятка гарлоков с парочкой эмиссаров. Бойня была знатная. Но только не все ее пережли. Та самая девочка-лучница, с которой Николас флиртовал перед отбытием из Монсимарда, лежала теперь мертвой, забрызганная черной кровью, изучая стеклянными глазами проплывающие над ней облака. Николас опустился, чтобы закрыть ей глаза. Ему было, несомненно, жаль: терять своих всегда тяжело, - но это была далеко не скорбь.
Он коснулся ее лба, потом ей опустил веки, как вдруг она дернула рукой и Николас почувствовал, как по пальцам прошелестели ресницы – она открыла глаза!
- Твою ж мать! – Николас вскочил, вскидывая оружие.
- Стой… - прошептала она. – Это я.
- Я бывают разные! – резонно заметил Николас.
- Справедливость.
Николас присвистнул… вот уж чего он не чаял, так это того, что однажды станет причиной появления в ордене гласа справедливости.
Название: Армагеддон
Ключ: Персонаж попадает в космос
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас/Джулиан, Дженевьев. Келл и другие, особый гость - Мэрик Андропов
Категория: слэш,
Жанр: AU, romance, drama
Рейтинг: РG-13
Размер: мини (около 2300 слов)
Содержание: Наше время. К земле несется огромный астероид, при столкновении которого с Землей не выживут даже бактерии. Единственная работоспособная идея NASA заключается в том, чтобы пробурить в астероиде скважины и забросить в нее атомную бомбу. Для этого они обращаются к профессионалу своего дела...
Содержание: кроссовер-переложение с фильмом Армагеддон (сиречь та же развесистая клюква, что и в фильме), первая в истории женщина-бурильщик спасает землю!, Джулиан в роли Лив Тайлер, Николас в роли себя, неожиданные родственные связи; аццкий треш и ООС
Когда Ник целует его вот так, точно ему и ненужно вовсе дышать – он дышит им – у Джулиана все перед глазами плывет к чертовой матери, а в голове чуть ли не розовые единороги начинают скакать; все тело схватывает истомой. И, конечно же, он забывает, что это охренительно плохая идея – обжиматься в офисе на вышке. Но у Ника нет тормозов, они не виделись четыре месяца, пока Джулиан заканчивал третий курс финансового факультета Гарварда, и большее, что у них было – телефонные разговоры урывками. Ник разрывает поцелуй и впивается губами в его шею, вжимает его в дверь своим телом, и Джулиан чувствует все и сразу – его жар и желание, даже через слои ткани… Он не может сдержать громкого стона.
- Джулиан! – орет Дженевьев где-то снаружи.
Ник тут же отстраняется с коротким «Блять!».
- Мэм, его там нет, - пытается остановить ненормальную Келл, дежурящий у пульта парой лестничных пролетов ниже.
Но на буровой вышке везде сетки, лестницы и окна – она различает какое-то движение в офисе, а большего ей не надо. Через секунды она уже открывает дверь, но Ник успевает выпрыгнуть в окно, так что залп из двустволки приходится в пустоту.
- Николас, я тебя убью! Выродок!
На Джулиана она даже не смотрит и бросается следом за Ником. Тот устало касается пальцами виска – когда она вспомнит, что он – даже не ее сын, когда она признает, что он уже давно имеет право на собственные решения!
Слышатся еще выстрелы.
Вдруг вышка начинает дрожать так, что Джулиан вынужден схватиться за перила.
- Утечка! – орет Келл.
И из скважины начинает бить черный фонтан…
Николас выходит из душа, вытирая голову, но тут же делает три шага назад, потому что в дверях стоит Дженевьев. Руки ее сложены на груди и, вроде, в них нет ножа, но учитывая, что это – Дженевьев, бессчётное количество раз обещавшая его кастрировать и не далече, чем два часа назад палившая в него вовсе не холостыми патронами, лучше поостеречься.
- Убивать не буду, - сухо говорит она. – Пока.
Николас кивает и, обтеревшись, начинает одеваться.
- Этот разговор произойдет только раз, понял? – она не ждет его кивка, продолжает дальше. – Я лучше проведу остаток жизнь в тюрьме, с уверенностью, что у Джулиана все хорошо, чем буду наблюдать, как ты растаптываешь какую-либо возможность моего мальчика на счастье!
- Мэм…
- Молчать! Кто ты, Ник? Что ты можешь ему дать? У тебя нет ни имени, ни семьи, ни денег, ни даже среднего образования. Все, что что ты умеешь – бурить. Да, черт возьми, ты делаешь это хорошо. Но я не хочу, чтобы жизнь Джулиана прошла рядом с воняющим нефтью бурильщиком, в затхлой квартирке. Он достоин большего. Он – выше этого. Джулиан имеет прекрасные перспективы, уже сейчас у него предложения на стажировку от ведущих финансовых корпораций. Ты мешаешь ему, понимаешь? Он должен быть там, прокладывать свою дорогу и искать свое счастье, а не здесь, посередь океана на нефтянке.
- Дженевьев, - Николас так просто сдаваться не собирался. – Что если он уже нашел свое счастье?
- Тебя, что ли? Ник, ты неплох, но ты – не для него. В подметки не годишься. Однажды, он встретит настоящую красавицу, женится на ней, нарожает детишек… Я не позволю тебе испоганить единственное, что осталось у меня от брата! Ни-ког-да! – она вздохнула. - Хватит. Если ты еще раз к нему подойдешь ближе чем пять метров, я тебя убью. Ясно?!
- Кристально ясно, мэм.
- Мам! Там люди из НАСА… - Джулиан прошел в офис, а вслед за ним хлыщ в строгом костюме с "говорящим" бейджиком.
- Что за черт! – Дженевьев подняла взгляд от учетных документов.
- Мэм, прошу вас пройти с нами. У нас есть серьезно дело к вам.
- Он идет со мной, - она кивнула на Джулиана.
- То есть, вы хотите, чтобы я полетела на астероид, пробурила там дыру, закинула в нее бомбу и взорвала эту хреновину к чертовой матери? – Дженевьев возвышалась над сидящими за столом мужчинами ну если не как гора, то как пик точно.
Джулиан задумчиво изучал лица собравшихся: они явно находились в шоке, что от своей идеи, что от его тетки. Да, технически он был сыном ее брата, погибшего семнадцать лет назад при аварии на вышке. Потому Дженевьев не подпускала его к этой работе, прочила карьеру финансиста и счастливую семейную жизнь. Была одна проблема – слово «счастье» они понимали по-разному.
Сейчас, среди этого собрания, он чувствовал себя в дурдоме, но понимал, что раз дело повернулось таким ребром, значит все совсем плохо.
- Да, - отозвался Дэн Трумен, директор этого цирка.
- Чудесно. Но мне нужны люди.
- Мы уже подготовили команду.
- Нет, мистер Трумен, мне нужны мои люди! – она надавила на слово «мои».
- Мисс Стэмпер…
- Миссис Боулз, - Джулиан мысленно покачал головой: это началось у нее после смерти Гая. Да, они не были с ним в браке по закону Штатов, но она искренне считала его своим мужем, и не собиралась отказываться от памяти так просто. Ее команде было все равно, что там у нее с шариками и роликами, а вот сторонние порой удивлялись.
- Миссис Боулз, у нас нет времени. Чтобы неподготовленные люди полетели в космос…
- Я двадцать четыре года занимаюсь бурением, а моя семья – уже почти столетие. Не вам учить меня делать мое дело. Так вот я вам говорю – я буду бурить на вашем астероиде только со своими людьми, а не с командой дрессированных астронавтов. Понятно вам? – Джулиана передернуло: умела она заставить чувствовать себя неуютно.
- Хорошо, мэм, - Трумен согнулся сразу же.
- Значит так, - Дженевьев сплюнула. Собравшаяся на инструктаж команда внимательно слушала. Джулиан смотрел на все происходящее в ангаре из кабинета наверху. – Летим на астроид, бурим дыру, кидаем бомбу, улетаем, взрываем. Все ясно?
- Эээ… - протянул Келл.
- Значит, ясно! Оплата по факту, почести тоже. Задача этих ребят – сделать так, чтобы не посмертно. А теперь – все к тренировке, станете, мать вашу, космонавтами! Инструктора?!
Охреневшие от такой картины тренера вышли из-под прикрытия крыла шаттла и взяли дело в свои руки.
А Джулиан стоял и думал, как бы ему взять в руки себя. Он умел смотреть на вещи трезво. А при таком подходе получалось, что затея – не выгорит. Впрочем… в таком случае горя мало – через какие-то часы и он тоже погибнет из-за упавшего астероида. То есть вдруг, малейшая вероятность, что они-таки преуспеют… Джулиан не мог представить, если вдруг Дженевьев или Николас погибнут, как тогда жить ему.
- Мистер…? – в кабинет зашел Трумен.
- Стэмпер. Я племянник мисс Стэмпер. Правда, мы все привыкли называть ее моей матерью. Она растила меня с трех лет, после того как погиб Бреган Стэмпер, мой отец.
- Ваша тетя – необычный человек.
- Дипломатично сказано, мистер Трумен, - Джулиан прекращает смотреть в окно и смотрит на мужчину; он знает, что взгляд его темных глаз тяжел и испытующ – эта женщина и не такому научит. – Я хочу, чтобы они вернулись.
- Мы сделаем все возможное.
Джулиан сжимает и разжимает кулак, и бросает еще один короткий взгляд в окно, на Ника. Тот нужен ему. Нужен как жизнь. Он не знает, как объяснить Дженевьев, но вот оно, это неопрятное белобрысое чудовище с добрейшим сердцем, его счастье. Что все уже произошло и не надо ничего искать. Надо только, чтобы команды бурильщиков на «Свободе» и «Независимости» возглавляли не Дженевьев Стэмпер и Николас Фрост.
Ник тяжело дышит, нежно его обнимая. Какое невыносимое сладкое сочетание силы и нежности в этом человеке. Джулиан закидывает ногу ему на бедро и тихо смеется:
- Она тебя убьет.
- Как ты понимаешь, теперь мне глубоко все равно, - с ухмылкой отвечает тот, крепче прижимая его к себе и касаясь губами его еще мокрого лба. – Ты понимаешь, Джулиан, а без тебя не могу. Я тебя люблю. И сделаю все, чтобы ты был жив и счастлив.
Внутри все холодеет; Джулиан медленно выдыхает.
- Пожалуйста, вернись. И эту ненормальную с собой притащи, хорошо?
Горячие ладони скользят по голой спине.
- Хорошо, Джулиан. Хорошо.
Джулиану необходимо верить, и он верит Нику. Николас смотрит на него во все свои кристально голубые глаза... точно запоминая... все. Джулиан жаждет раствориться в этом взгляде и навсегда и везде быть с Ником.
- «Свобода», как у вас?
- Все хорошо.
- «Независимость»?
- У нас на борту Мэрик Андропов. Можно мы выкинем его в открытый космос?
- Нет, «Независимость».
- Жаль. Запишите себе куда-нибудь – никогда не связываться с русскими.
- Это еще какого хрена лысого, а, америкашки?! Если бы не моя станция, вы бы…
- Мэрик, покиньте рубку! Займите свое место! – звуки возни. – Хьюстон? Вы уверены, что нельзя?
- Нельзя, «Независимость».
Джулиан, сидящий за столом одного из отсутствующих работников командного центра сжимает руки в кулаки. Сердце ёкает в груди.
Его не должно быть здесь. Это нарушение всех правил. Но Трумен прекрасно понимает, что завтра этих правил может уже и не быть, как и их всех, да и как бы он остановил Джулиана?! Тот будет рядом с ними хотя бы так: слушая их заглушенные помехами голоса их передатчиков.
- «Независимость»?! «Независимость»?!! Что у вас?!!!
- Ааа! Проклятые америкашки!!
- Мэрик, прекрати! Это Николас Фрост, Хьюстон! Из выживших только я, Мэрик и Келл. Мы выкатили установку. Где «Свобода»?
- Высылаю координаты!
- Мы движемся к ним!
Джулиан сжимает и разжимает кулаки снова, чувствуя, как над губой проступил пот.
- Ебаный в рот! Хьюстон, где, мать ее, кончается эта плита?!
- Не могу сказать, мэм, - с перепугу отзывается Трумен.
- Ублюдки! Оскар, ставь установку к трещине! Поехали!
Трумен смотрит на график – они начинают позднее срока.
- Включить чертову бомбу, - Джулиану кажется, что он слышит этот приказ из трубки в руках Трумена еще до того, как тот успевает его озвучить. Но он вынужден. – Отключить связь.
И в экранах слышится тишина. Трумен вешает трубку и выходит с пункта, не смотря на Джулиана. Тот роняет лоб на руки. К собственному сожалению, он понимает мотивацию Трумена: у него на руках планета, так что значит несколько человеческих жизней по сравнению с миллионами? Но от этого они перестают быть жизнями Дженевьев и Ника…
Джулиану хочется орать «Убийца!» и набить Трумену морду… Но он сдерживается.
Вместо этого он беззвучно и бесслезно рыдает.
- Таймер отключен вручную! – центр снова включает связь.
- Хьюстон, выродки вы все! – доверительно сообщает Дженевьев. – Я добурю ваш ебанутый астероид и вернусь, чтобы выбить из вас это говнище!
- Д-да, мэм, - заикающимся голосом отзывается Трумэн.
- Николас, начинай бурить!
Джулиану хочется ржать в голос.
Николас никогда и никому не расскажет, разве что Джулиану, что видел Дженевьев в отчаянии. Но когда они подкатили к «Свободе», преодолев вообще все законы физики, Дженевьев выглядела именно так. Правда, быстро пришла в себя, увидав его.
Газовый карман выстрелил бур практически на их глазах, раскорячивая установку в нули. О том, что тикает бомба, они тоже знали из своих передатчиков.
- Я смотрю, мы вовремя, - ухмыльнулся Ник.
- Где вас черти носили! – поприветствовала их Дженевьев. – Ставьте установку!
Ник только кивнул. Большего он не ожидал. Но когда Дженевьев проходила мимо него, к кораблю, она внимательно посмотрела на него и ухмыльнулась:
- Я рада, что ты жив, Ник.
Он только кивнул и отправился к скважине.
- Твою мать! Таймер не включается!
- Шарп! Что там, черт возьми, происходит?!
- Автоматика бомбы повреждена, Хьюстон!
- Вручную, Шарп!
- Так хочется стать смертником, Дженевьев?
- Времени нет!
И они тянут жребий.
Джулиан надеется до самого конца. До того самого момента, как через долгие минуты молчания весь центр не слышит это скупое «Ник, удачи!».
Николас вытащил жребий. Он был готов. Не то чтобы совсем готов, но особых сомнений не испытывал. Теперь дело было сделано и все будет правильно, только нажми кнопку. Земля спасена, Джулиан будет жить. Найдет себе прекрасную работу, замечательную женщину, нарожают с ней ребятишек. И Дженевьев будет довольна, и Джулиан.
Он был готов. Но не к тому, что отправившаяся с ним вниз Дженевьев, чтобы проводить и сказать слова прощания вместе с коротким «Ник, удачи!» втолкнет его обратно в лифт, а сама останется, зажимая красную кнопку.
- Нееет! – орал Николас, но толку-то. Вот ненормальная женщина!
- Какого… - спрашивает Келл наверху.
Ник только отмахивается. Мужчина ухмыляется: он знает Дженевьев не первый день и представляет, что та натворила. Он просто говорит:
- Быстрее.
- «Свобода», да что там у вас?!
- Заклинило запуск, Хьюстон. Секунду!
- Нет у вас этой секунды.
- Мэрик, где ты взял лом?! Куда ты?!
- Чертовы америкашки, сейчас я все починю!!
- Джулиан? – голос Дженевьев звучит слишком спокойно посреди этого хаоса. Трумен подзывает Джулиана к передатчику и к экрану.
Изображение плывет. Дженевьев вся в гари и поте. Она улыбается, но выглядит это как обычно – как оскал.
- Да, мама.
- Джулиан, прости. У меня уже не выйдет вернуться. Но я посылаю тебе подарочек с астероида, - она скептически ухмыляется. – Тот еще подарочек, но ничего.
- Мама…
- Знаешь, мне кажется, это я должна извиниться. Николас – отличный парень. Он сделает для тебя все, даже то, что не в его силах.
- Хьюстон! «Свобода» взлетела! – голос Шарпа разбивает тугое молчание.
- Я люблю тебя, Джулиан, - говорит Дженевьев. Джулиан против воли кладет руку на экран.
- Я тоже люблю тебя, мама…
- Будь счастлив, - и она разжимает ладонь на пульте, отпуская красную кнопку.
Джулиан бессмысленно смотрит на свою ладонь на экране: под ней только серые помехи. Как и в сердце.
Джулиану глубоко плевать на всех: на Трумена и его команду офисных крыс, на охрану, на журналистов и еще на каких-то ненужных людей. Когда дверь шаттла открывается, из него выбрасывается аварийка и начинают выходить астронавты, он срывается на бег. Он узнает Джулиана Ника легко. Тот не может бежать ему навстречу – перегрузки и все такое: удивительно, что он вообще идет.
Джулиан врезается в Николаса, обнимает крепко и просто заваливает на нагретый солнцем асфальт. Он целует его жадно, и в ответ получает такую же жадность. Он понимает, что его трясет, и это выброс напряжения. Николас обнимает его за плечи и держит крепко. Сколько времени так проходит им все равно. Но потом Николас внезапно говорит:
- Прости.
Джулиан поднимает голову, посмотреть ему в лицо. Николас вкладывает что-то ему в руку: оказывается, знак с костюма Дженевьев.
- Прости меня, Джулиан. Я не смог… - в его голосе горечь потери.
Джулиан понимает его очень хорошо, тихо кладет голову ему на грудь.
- Я люблю тебя, Николас.
И только крепче сжимает в своих объятиях.
Ключ: Персонаж попадает в космос
Автор: Nicolas-team
Пейринг/герои: Николас/Джулиан, Дженевьев. Келл и другие, особый гость - Мэрик Андропов
Категория: слэш,
Жанр: AU, romance, drama
Рейтинг: РG-13
Размер: мини (около 2300 слов)
Содержание: Наше время. К земле несется огромный астероид, при столкновении которого с Землей не выживут даже бактерии. Единственная работоспособная идея NASA заключается в том, чтобы пробурить в астероиде скважины и забросить в нее атомную бомбу. Для этого они обращаются к профессионалу своего дела...
Содержание: кроссовер-переложение с фильмом Армагеддон (сиречь та же развесистая клюква, что и в фильме), первая в истории женщина-бурильщик спасает землю!, Джулиан в роли Лив Тайлер, Николас в роли себя, неожиданные родственные связи; аццкий треш и ООС
Когда Ник целует его вот так, точно ему и ненужно вовсе дышать – он дышит им – у Джулиана все перед глазами плывет к чертовой матери, а в голове чуть ли не розовые единороги начинают скакать; все тело схватывает истомой. И, конечно же, он забывает, что это охренительно плохая идея – обжиматься в офисе на вышке. Но у Ника нет тормозов, они не виделись четыре месяца, пока Джулиан заканчивал третий курс финансового факультета Гарварда, и большее, что у них было – телефонные разговоры урывками. Ник разрывает поцелуй и впивается губами в его шею, вжимает его в дверь своим телом, и Джулиан чувствует все и сразу – его жар и желание, даже через слои ткани… Он не может сдержать громкого стона.
- Джулиан! – орет Дженевьев где-то снаружи.
Ник тут же отстраняется с коротким «Блять!».
- Мэм, его там нет, - пытается остановить ненормальную Келл, дежурящий у пульта парой лестничных пролетов ниже.
Но на буровой вышке везде сетки, лестницы и окна – она различает какое-то движение в офисе, а большего ей не надо. Через секунды она уже открывает дверь, но Ник успевает выпрыгнуть в окно, так что залп из двустволки приходится в пустоту.
- Николас, я тебя убью! Выродок!
На Джулиана она даже не смотрит и бросается следом за Ником. Тот устало касается пальцами виска – когда она вспомнит, что он – даже не ее сын, когда она признает, что он уже давно имеет право на собственные решения!
Слышатся еще выстрелы.
Вдруг вышка начинает дрожать так, что Джулиан вынужден схватиться за перила.
- Утечка! – орет Келл.
И из скважины начинает бить черный фонтан…
Николас выходит из душа, вытирая голову, но тут же делает три шага назад, потому что в дверях стоит Дженевьев. Руки ее сложены на груди и, вроде, в них нет ножа, но учитывая, что это – Дженевьев, бессчётное количество раз обещавшая его кастрировать и не далече, чем два часа назад палившая в него вовсе не холостыми патронами, лучше поостеречься.
- Убивать не буду, - сухо говорит она. – Пока.
Николас кивает и, обтеревшись, начинает одеваться.
- Этот разговор произойдет только раз, понял? – она не ждет его кивка, продолжает дальше. – Я лучше проведу остаток жизнь в тюрьме, с уверенностью, что у Джулиана все хорошо, чем буду наблюдать, как ты растаптываешь какую-либо возможность моего мальчика на счастье!
- Мэм…
- Молчать! Кто ты, Ник? Что ты можешь ему дать? У тебя нет ни имени, ни семьи, ни денег, ни даже среднего образования. Все, что что ты умеешь – бурить. Да, черт возьми, ты делаешь это хорошо. Но я не хочу, чтобы жизнь Джулиана прошла рядом с воняющим нефтью бурильщиком, в затхлой квартирке. Он достоин большего. Он – выше этого. Джулиан имеет прекрасные перспективы, уже сейчас у него предложения на стажировку от ведущих финансовых корпораций. Ты мешаешь ему, понимаешь? Он должен быть там, прокладывать свою дорогу и искать свое счастье, а не здесь, посередь океана на нефтянке.
- Дженевьев, - Николас так просто сдаваться не собирался. – Что если он уже нашел свое счастье?
- Тебя, что ли? Ник, ты неплох, но ты – не для него. В подметки не годишься. Однажды, он встретит настоящую красавицу, женится на ней, нарожает детишек… Я не позволю тебе испоганить единственное, что осталось у меня от брата! Ни-ког-да! – она вздохнула. - Хватит. Если ты еще раз к нему подойдешь ближе чем пять метров, я тебя убью. Ясно?!
- Кристально ясно, мэм.
- Мам! Там люди из НАСА… - Джулиан прошел в офис, а вслед за ним хлыщ в строгом костюме с "говорящим" бейджиком.
- Что за черт! – Дженевьев подняла взгляд от учетных документов.
- Мэм, прошу вас пройти с нами. У нас есть серьезно дело к вам.
- Он идет со мной, - она кивнула на Джулиана.
- То есть, вы хотите, чтобы я полетела на астероид, пробурила там дыру, закинула в нее бомбу и взорвала эту хреновину к чертовой матери? – Дженевьев возвышалась над сидящими за столом мужчинами ну если не как гора, то как пик точно.
Джулиан задумчиво изучал лица собравшихся: они явно находились в шоке, что от своей идеи, что от его тетки. Да, технически он был сыном ее брата, погибшего семнадцать лет назад при аварии на вышке. Потому Дженевьев не подпускала его к этой работе, прочила карьеру финансиста и счастливую семейную жизнь. Была одна проблема – слово «счастье» они понимали по-разному.
Сейчас, среди этого собрания, он чувствовал себя в дурдоме, но понимал, что раз дело повернулось таким ребром, значит все совсем плохо.
- Да, - отозвался Дэн Трумен, директор этого цирка.
- Чудесно. Но мне нужны люди.
- Мы уже подготовили команду.
- Нет, мистер Трумен, мне нужны мои люди! – она надавила на слово «мои».
- Мисс Стэмпер…
- Миссис Боулз, - Джулиан мысленно покачал головой: это началось у нее после смерти Гая. Да, они не были с ним в браке по закону Штатов, но она искренне считала его своим мужем, и не собиралась отказываться от памяти так просто. Ее команде было все равно, что там у нее с шариками и роликами, а вот сторонние порой удивлялись.
- Миссис Боулз, у нас нет времени. Чтобы неподготовленные люди полетели в космос…
- Я двадцать четыре года занимаюсь бурением, а моя семья – уже почти столетие. Не вам учить меня делать мое дело. Так вот я вам говорю – я буду бурить на вашем астероиде только со своими людьми, а не с командой дрессированных астронавтов. Понятно вам? – Джулиана передернуло: умела она заставить чувствовать себя неуютно.
- Хорошо, мэм, - Трумен согнулся сразу же.
- Значит так, - Дженевьев сплюнула. Собравшаяся на инструктаж команда внимательно слушала. Джулиан смотрел на все происходящее в ангаре из кабинета наверху. – Летим на астроид, бурим дыру, кидаем бомбу, улетаем, взрываем. Все ясно?
- Эээ… - протянул Келл.
- Значит, ясно! Оплата по факту, почести тоже. Задача этих ребят – сделать так, чтобы не посмертно. А теперь – все к тренировке, станете, мать вашу, космонавтами! Инструктора?!
Охреневшие от такой картины тренера вышли из-под прикрытия крыла шаттла и взяли дело в свои руки.
А Джулиан стоял и думал, как бы ему взять в руки себя. Он умел смотреть на вещи трезво. А при таком подходе получалось, что затея – не выгорит. Впрочем… в таком случае горя мало – через какие-то часы и он тоже погибнет из-за упавшего астероида. То есть вдруг, малейшая вероятность, что они-таки преуспеют… Джулиан не мог представить, если вдруг Дженевьев или Николас погибнут, как тогда жить ему.
- Мистер…? – в кабинет зашел Трумен.
- Стэмпер. Я племянник мисс Стэмпер. Правда, мы все привыкли называть ее моей матерью. Она растила меня с трех лет, после того как погиб Бреган Стэмпер, мой отец.
- Ваша тетя – необычный человек.
- Дипломатично сказано, мистер Трумен, - Джулиан прекращает смотреть в окно и смотрит на мужчину; он знает, что взгляд его темных глаз тяжел и испытующ – эта женщина и не такому научит. – Я хочу, чтобы они вернулись.
- Мы сделаем все возможное.
Джулиан сжимает и разжимает кулак, и бросает еще один короткий взгляд в окно, на Ника. Тот нужен ему. Нужен как жизнь. Он не знает, как объяснить Дженевьев, но вот оно, это неопрятное белобрысое чудовище с добрейшим сердцем, его счастье. Что все уже произошло и не надо ничего искать. Надо только, чтобы команды бурильщиков на «Свободе» и «Независимости» возглавляли не Дженевьев Стэмпер и Николас Фрост.
Ник тяжело дышит, нежно его обнимая. Какое невыносимое сладкое сочетание силы и нежности в этом человеке. Джулиан закидывает ногу ему на бедро и тихо смеется:
- Она тебя убьет.
- Как ты понимаешь, теперь мне глубоко все равно, - с ухмылкой отвечает тот, крепче прижимая его к себе и касаясь губами его еще мокрого лба. – Ты понимаешь, Джулиан, а без тебя не могу. Я тебя люблю. И сделаю все, чтобы ты был жив и счастлив.
Внутри все холодеет; Джулиан медленно выдыхает.
- Пожалуйста, вернись. И эту ненормальную с собой притащи, хорошо?
Горячие ладони скользят по голой спине.
- Хорошо, Джулиан. Хорошо.
Джулиану необходимо верить, и он верит Нику. Николас смотрит на него во все свои кристально голубые глаза... точно запоминая... все. Джулиан жаждет раствориться в этом взгляде и навсегда и везде быть с Ником.
- «Свобода», как у вас?
- Все хорошо.
- «Независимость»?
- У нас на борту Мэрик Андропов. Можно мы выкинем его в открытый космос?
- Нет, «Независимость».
- Жаль. Запишите себе куда-нибудь – никогда не связываться с русскими.
- Это еще какого хрена лысого, а, америкашки?! Если бы не моя станция, вы бы…
- Мэрик, покиньте рубку! Займите свое место! – звуки возни. – Хьюстон? Вы уверены, что нельзя?
- Нельзя, «Независимость».
Джулиан, сидящий за столом одного из отсутствующих работников командного центра сжимает руки в кулаки. Сердце ёкает в груди.
Его не должно быть здесь. Это нарушение всех правил. Но Трумен прекрасно понимает, что завтра этих правил может уже и не быть, как и их всех, да и как бы он остановил Джулиана?! Тот будет рядом с ними хотя бы так: слушая их заглушенные помехами голоса их передатчиков.
- «Независимость»?! «Независимость»?!! Что у вас?!!!
- Ааа! Проклятые америкашки!!
- Мэрик, прекрати! Это Николас Фрост, Хьюстон! Из выживших только я, Мэрик и Келл. Мы выкатили установку. Где «Свобода»?
- Высылаю координаты!
- Мы движемся к ним!
Джулиан сжимает и разжимает кулаки снова, чувствуя, как над губой проступил пот.
- Ебаный в рот! Хьюстон, где, мать ее, кончается эта плита?!
- Не могу сказать, мэм, - с перепугу отзывается Трумен.
- Ублюдки! Оскар, ставь установку к трещине! Поехали!
Трумен смотрит на график – они начинают позднее срока.
- Включить чертову бомбу, - Джулиану кажется, что он слышит этот приказ из трубки в руках Трумена еще до того, как тот успевает его озвучить. Но он вынужден. – Отключить связь.
И в экранах слышится тишина. Трумен вешает трубку и выходит с пункта, не смотря на Джулиана. Тот роняет лоб на руки. К собственному сожалению, он понимает мотивацию Трумена: у него на руках планета, так что значит несколько человеческих жизней по сравнению с миллионами? Но от этого они перестают быть жизнями Дженевьев и Ника…
Джулиану хочется орать «Убийца!» и набить Трумену морду… Но он сдерживается.
Вместо этого он беззвучно и бесслезно рыдает.
- Таймер отключен вручную! – центр снова включает связь.
- Хьюстон, выродки вы все! – доверительно сообщает Дженевьев. – Я добурю ваш ебанутый астероид и вернусь, чтобы выбить из вас это говнище!
- Д-да, мэм, - заикающимся голосом отзывается Трумэн.
- Николас, начинай бурить!
Джулиану хочется ржать в голос.
Николас никогда и никому не расскажет, разве что Джулиану, что видел Дженевьев в отчаянии. Но когда они подкатили к «Свободе», преодолев вообще все законы физики, Дженевьев выглядела именно так. Правда, быстро пришла в себя, увидав его.
Газовый карман выстрелил бур практически на их глазах, раскорячивая установку в нули. О том, что тикает бомба, они тоже знали из своих передатчиков.
- Я смотрю, мы вовремя, - ухмыльнулся Ник.
- Где вас черти носили! – поприветствовала их Дженевьев. – Ставьте установку!
Ник только кивнул. Большего он не ожидал. Но когда Дженевьев проходила мимо него, к кораблю, она внимательно посмотрела на него и ухмыльнулась:
- Я рада, что ты жив, Ник.
Он только кивнул и отправился к скважине.
- Твою мать! Таймер не включается!
- Шарп! Что там, черт возьми, происходит?!
- Автоматика бомбы повреждена, Хьюстон!
- Вручную, Шарп!
- Так хочется стать смертником, Дженевьев?
- Времени нет!
И они тянут жребий.
Джулиан надеется до самого конца. До того самого момента, как через долгие минуты молчания весь центр не слышит это скупое «Ник, удачи!».
Николас вытащил жребий. Он был готов. Не то чтобы совсем готов, но особых сомнений не испытывал. Теперь дело было сделано и все будет правильно, только нажми кнопку. Земля спасена, Джулиан будет жить. Найдет себе прекрасную работу, замечательную женщину, нарожают с ней ребятишек. И Дженевьев будет довольна, и Джулиан.
Он был готов. Но не к тому, что отправившаяся с ним вниз Дженевьев, чтобы проводить и сказать слова прощания вместе с коротким «Ник, удачи!» втолкнет его обратно в лифт, а сама останется, зажимая красную кнопку.
- Нееет! – орал Николас, но толку-то. Вот ненормальная женщина!
- Какого… - спрашивает Келл наверху.
Ник только отмахивается. Мужчина ухмыляется: он знает Дженевьев не первый день и представляет, что та натворила. Он просто говорит:
- Быстрее.
- «Свобода», да что там у вас?!
- Заклинило запуск, Хьюстон. Секунду!
- Нет у вас этой секунды.
- Мэрик, где ты взял лом?! Куда ты?!
- Чертовы америкашки, сейчас я все починю!!
- Джулиан? – голос Дженевьев звучит слишком спокойно посреди этого хаоса. Трумен подзывает Джулиана к передатчику и к экрану.
Изображение плывет. Дженевьев вся в гари и поте. Она улыбается, но выглядит это как обычно – как оскал.
- Да, мама.
- Джулиан, прости. У меня уже не выйдет вернуться. Но я посылаю тебе подарочек с астероида, - она скептически ухмыляется. – Тот еще подарочек, но ничего.
- Мама…
- Знаешь, мне кажется, это я должна извиниться. Николас – отличный парень. Он сделает для тебя все, даже то, что не в его силах.
- Хьюстон! «Свобода» взлетела! – голос Шарпа разбивает тугое молчание.
- Я люблю тебя, Джулиан, - говорит Дженевьев. Джулиан против воли кладет руку на экран.
- Я тоже люблю тебя, мама…
- Будь счастлив, - и она разжимает ладонь на пульте, отпуская красную кнопку.
Джулиан бессмысленно смотрит на свою ладонь на экране: под ней только серые помехи. Как и в сердце.
Джулиану глубоко плевать на всех: на Трумена и его команду офисных крыс, на охрану, на журналистов и еще на каких-то ненужных людей. Когда дверь шаттла открывается, из него выбрасывается аварийка и начинают выходить астронавты, он срывается на бег. Он узнает Джулиана Ника легко. Тот не может бежать ему навстречу – перегрузки и все такое: удивительно, что он вообще идет.
Джулиан врезается в Николаса, обнимает крепко и просто заваливает на нагретый солнцем асфальт. Он целует его жадно, и в ответ получает такую же жадность. Он понимает, что его трясет, и это выброс напряжения. Николас обнимает его за плечи и держит крепко. Сколько времени так проходит им все равно. Но потом Николас внезапно говорит:
- Прости.
Джулиан поднимает голову, посмотреть ему в лицо. Николас вкладывает что-то ему в руку: оказывается, знак с костюма Дженевьев.
- Прости меня, Джулиан. Я не смог… - в его голосе горечь потери.
Джулиан понимает его очень хорошо, тихо кладет голову ему на грудь.
- Я люблю тебя, Николас.
И только крепче сжимает в своих объятиях.
-
-
05.02.2013 в 23:12Удивительно живой персонаж - достойный соперник Николасу мы-то знаем, что Джулиан навеки отдан другому, но это не мешает Иллану пытаться бороться за личное счастье)
блошечка
Не то время, не то место, не те люди не смогла дочитать
Армагеддон Да, господи, да! Прекрасная история! Валяюсь на полу и дергаю лапками от восторга! Спасибо, автор, спасибо! Дай тебя поцеловать и все такое! Я обожаю этот фильм, а вы написали прекрасный кроссовер!
-
-
06.02.2013 в 00:38-
-
07.02.2013 в 06:55Я в очередной раз жутко извиняюсь за невычитаные тексты. Нас разбирало на "много писать" ровно в день выкладки.
Спасибо вам за блошечек).
Про Случайную Месть - продолжение банкета будет. Автор не хотел сливать, но не успевал написать. Да и сейчас как-то особо времени нет. Но как только - так сразу.
Иллан - моя душечка, я его любить! Даже учитывая, что в этой истории он совсем уж перешел все границы... но мечты о покое и Джулиане, видимо, дают себя знать)).
Со Справедливость - а тяжко с ним. Так что я вас вполне понимаю...
Я рада, что мой гон про нашел своего читателя))).
-
-
07.02.2013 в 08:34и я не считаю, что Иллан перешел все границы! В конце концов, за любовь нужно бороться. Ну а то, что он проиграет, его, похоже, не останавливает. Неудачам его не сломить. Побеги из Круга тому доказательство.
-
-
08.02.2013 в 06:16В конце концов, за любовь нужно бороться
Особенно, когда это спорт))).