Для: scenographe
Переводчик: lithven
Бета: gekko_hayate
Название: Принятый вызов
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: Doxx
Пейринг: мКусланд/Зевран
Категория: слеш
Жанр: приключения, романтика
Рейтинг: NС-17
Размер: миди (8300 слов)
Комментарий переводчика: Не совсем соответствует заявке, зато есть развитие отношений. С Новым годом!
Зевран был ошеломлен, впервые увидев, как в толчее рыночной площади Денерима Мэллин Кусланд незаметно сунул руку в мешочек для монет, висевший на поясе наемника, который по несчастливой для него случайности осматривал ассортимент гномьего оружия. Мэллин был аристократом, да к тому же Серым Стражем, и кража казалась совершенно не в его характере. Ассасин из Антивы ничего не произнес, со все растущим восхищением наблюдая, как умелые руки извлекли из кожаного мешочка сначала серебренные, а затем и золотые монеты. Потом Мэллин невозмутимо протиснулся через толпу и купил на украденные деньги кинжал.
Зевран был совершенно шокирован и абсолютно восхищен — подобной наглости можно было только поаплодировать. Он незаметно подошел к Мэллину, когда тот отошел от лотка с оружием, и зашагал рядом, внимательно рассматривая сверкающий серебром кинжал. Тот казался безделушкой, а не оружием: серебряное травление сотрется от регулярного использования, а эфес не выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать удар меча.
— Хорошее оружие у тебя в руке, — сказал Зевран, — он кажется таким легким, что я бы предположил, в бою он кажется совершенно незаметным для взгляда.
Мэллин ни сбился с шага, ни изменился в лице, только протянул рукоять кинжала Зеврану. Зевран взял его, и демонстративно принялся разглядывать лезвие и взвешивать клинок в руке.
— Одобряешь? — осторожно спросил Мэллин. Зевран взглянул на него, но Мэллин улыбался мягко, расслабленно, непринужденно. Эльф вернул кинжал, расплываясь в ухмылке.
— Должен сказать, да, хотя, признаюсь, я удивлен остротой клинка. Кто бы мог подумать, что у подобной вещицы настолько острое лезвие.
— Ну да, должно быть, лучшие клинки — это те, которые не кажутся опасными. В конце концов, сложнее защититься от того, чего не ждешь. Оставь себе кинжал, думаю, он послужит удачным напоминанием о том, что не все вещи такие, какими кажутся.
Зевран с сомнением взглянул на Мэллина. Кинжал действительно оказался более надежным чем выглядел, и заслуживал цену, заплаченную горластому владельцу лотка. А когда Мэллин продолжил свой путь, посчитав дело решенным, Зевран совсем другими глазами взглянул и на кинжал и на серого стража.
Они вернулись в комнату одной из гостиниц на задворках города. Вино там было разбавленным, помещения маленькими и тесными, но уж лучше так, чем ставить палатки на камнях и стоять в дозоре холодными ночными часами. Зевран тихо постучал в дверь комнаты стража, желая поговорить открыто, не танцуя вокруг да около аллегориями и метафорами. Он не имел ничего против подобных игр, а Кусланд в самом деле был в этом искусным партнером, но сейчас у него имелись вопросы, на которые он бы предпочел прямые ответы. А еще воспользоваться возможностью вернуть кинжал. Он не смог определить намерения Мэллина, когда тот подарил ему такую вещь, и мысль о том, что он что-то должен серому стражу, беспокоила его.
— Поговорим начистоту?
— Давай. Ты принес кинжал?...Я в самом деле надеюсь, что ты хочешь только поговорить, а не попытаться убить меня… Слегка поздновато уже для такого рода забав. — Бутылка вина стояла на прикроватном столике, а сам Мэллин сидел на кровати, прислонившись спиною к стене, и читал книгу, найденную у сектантов-драконопоклонников. Сделав Зеврану жест присаживаться и устраиваться поудобнее, он щедро отхлебнул из бутылки, прежде чем предложить ее эльфу. Зевран решил постоять, но бутылку взял, хотя бы только для того, чтобы показать Мэллину, что он больше не пытается отобрать его жизнь.
— Я возвращаю твой кинжал. У меня уже есть отличное оружие, и, несмотря на то, что жест этот весьма приятен, необходимости в нем я не вижу.
— Я не приму его. — Мэллин твердо посмотрел на Зеврана, а потом опустил взгляд на страницы перед собой. Зевран с глухим стуком поставил бутылку на стол, а когда Мэллин вопросительно взглянул на него, ответил:
— Я не имею ничего против того, что ты украл деньги для его покупки, и, надо признать, я в восхищении от твоих умений, и от того, что ты смог так долго скрывать их от меня. Но я уже обязан тебе жизнью, и я в твоем распоряжении. Не стремись купить мою преданность.
Мэллин заложил книгу куском пергамента и убрал ее прочь. Его губы сжались, а обычно спокойные и ясные зеленые глаза затуманились чем-то похожим на вину.
— Я не хотел, чтобы ты воспринимал это как попытку купить тебя. Я поступил легкомысленно, прими мои извинения. Этот кинжал показался мне похожим на тебя, и я посчитал правильным отдать его тебе. Это опасное оружие, но в тоже время красивое, и острое не в одном, но во многих смыслах. Оставь его, или мне придется украсть что-нибудь другое, чтобы показать, насколько я ценю то, что ты не пытаешься по ночам перерезать мое горло.
Зевран приложил все усилия, чтобы не выказать свое крайнее изумление, и изо всех сил постарался найти подходящий ответ. Необходимо было сменить тему, чтобы у него было время подумать.
— Скажи мне, откуда у дворянина такие криминальные наклонности?
— Меня часто поколачивали в юности, пока я не научился не попадаться. Я был частью влиятельной семьи Кусландов, и пока я рос, мне приходилось посещать самые скучные собрания, встречи и другие занудные мероприятия. Так что это был мой способ бороться со скукой — я вытаскивал ключи и монеты из карманов знати и взламывал замки, когда меня запирали в наказание. В конце концов отец перестал это делать, особенно когда узнал, что запертые двери для меня не проблема . Он закрывал на это глаза, надеясь, что я перерасту подобные выходки. — Голос серого стража снова повеселел, и глаза сияли, когда он рассказывал о своем прошлом. Зевран уловил скорбь, когда страж упомянул своего отца, но решил, что сейчас не время расспрашивать об этом.
— Очевидно, ты их не перерос, — произнес Зевран, дотягиваясь до бутылки и делая глоток. — Но я нахожу странным, что ты согласился на такое отвратительное пойло, когда мог бы легко украсть что-то гораздо более ценное… — Зевран скривился от кислого вкуса вина.
— Это вызов? — лицо Мэллина просветлело, и он благодарно улыбнулся Зеврану за то, что тот не расспрашивал о прошлом его семьи, особенно сейчас, когда кровавая смерть родных все еще терзала его.
— Если хочешь. Однако я потребую, чтобы ты разрешил мне попробовать свою добычу.
Перекинув ноги через кровать, Мэллин поднялся и элегантно прошествовал к двери, не надев сапог. Потом вдруг повернулся и указал на кинжал, рукоять которого все еще сжимал Зевран.
— Отлично. А если мне это удастся, а я уверен, что так и будет, ты оставишь кинжал себе, и мы больше не будем поднимать эту тему, ни сейчас, ни в дальнейшем. Я хочу, чтобы ты принимал все, что я решу тебе подарить. Договорились?
Зевран рассмеялся, соглашаясь, и Мэллин Кусланд выскользнул за дверь.
Вернувшись, Мэллин продемонстрировал бутылку, темное стекло которой было многообещающе покрыто тонким слоем пыли, и два бокала. Зеврану пришлось поработать кинжалом, чтобы вытащить пробку, и вскоре запах богатого красного вина наполнил комнату. Оценивающе поводя бутылкой под носом, Зевран нарочито показными движениями разлил вино по бокалам, отрешенно подметив, что пытается проявить свои собственные умения, словно оправдываясь за то, что так долго пребывал в неведении относительно скрытых талантов серого стража. С другой стороны, ему вообще повезло, что он заметил хоть что-то. Мэллин вел себя легко и непринужденно — идеальная маска для сокрытия его воровских способностей. Он держался с уверенностью, способной развеять любые подозрения, но часто улыбался, чтобы люди чувствовали себя свободно.
Теперь, когда Зевран знал его секрет, многое стало понятным: и побег Йована из запертой камеры в Редклиффе, и сундуки, которые вдруг открывались, когда Мэллин «осматривал» их, и то, что он с легкостью избегал ловушек, в которых увязали Алистер и Стен, и то, что, казалось, ему всегда достаточно денег для покупки припасов и подарков своим спутникам. То, насколько хорошо он скрывал свои способности, впечатляло Зеврана, но он понимал так же и причину подобного поведение — ни добродетельный Алистер, ни пренепорочная Винн скорее всего не оценили бы практических сторон навыков вора.
Он дотронулся своим бокалом бокала Меллина и довольно улыбнулся, найдя вино чрезвычайно приятным. Задумчиво вертя в руках свой стакан, Мэллин встретился взглядом с Зевраном.
— Оно соответствует твоим стандартам? — Спросил он, выпивая глоток и облизывая губы, смакуя крепкую опьяняющую жидкость.
— Да, у тебя отличный вкус.
Мэллин поднял бровь, увидев, как Зевран учтиво кивает ему, практически кланяясь, и опускает бокал.
— А теперь мне следует покинуть тебя. Мое столь продолжительное пребывание в твоей комнате, без сомнения, послужит причной слухов. Благодарю тебя за вино и, конечно, за кинжал.
Мэллин баюкал свой бокал в ладони, но замер, услышав слова Зеврана.
— Я принес два бокала и рассчитывал на компанию, а ты так быстро покидаешь меня.
Зевран заколебался, его опыт подсказывал, что он выпьет вино, и окажется, что оно отравлено, или, что ничуть не лучше, Мэллин воспользуется ситуацией, пока он опьянен. Не то, чтобы он был против внимания Мэллина, но их нынешние отношения полностью устраивали его, глубоко в душе примерно так он представлял себе дружбу. В то же время, став свидетелем проявлений другой части личности Маллина, он уже не был так уверен, что Маллин не привяжется к нему и не станет требовать того, чему Зевран не был готов потакать.
Но взглянув в глаза Маллина, он увидел в них надежду — не похоть, не злой умысел — просто желание поговорить с кем-то. С кем-то, от кого можно не прятать свои секреты.
— Хорошо, — смягчился Зевран, присаживаясь рядом с Маллином. Серый страж тепло ему улыбнулся, и они чокнулись.
Они быстро расправились с бутылкой: роскошное вино, расцветавшее на языке, стало приятной переменой острому, водянистому пойлу, к которому они привыкли в дороге. Они долго говорили и смеялись, постепенно осушая бокалы.
— Проблема в том, что дамы — это просто демонское искушение, — заявил Мэллин, на что Зевран иронично приподнял бровь и уголок рта.
— Я не уверен, что улавливаю ход твоих мыслей, — сказал он, его глаза сверкали как угодно, но не невинно. Маллин зарделся.
— Я имею в виду их драгоценности! Их драгоценности — это искушение.
— А-а-а, понимаю. — Зевран был немного удивлен тому, как спешно Мэллин попытался объясниться. Поняв, что их храброго лидера можно было не только назвать красивым, но и искусным в карманных кражах, Зевран перестал делать предположения по поводу серого стража. Мэллин слегка кашлянул и потянулся к бутылке, чтобы вновь наполнить бокал. Увидев, как падают последние капли, Маллин повернулся к Зеврану, и его слегка качнуло, хотя голос по прежнему был твердым и уверенным.
— Похоже, мы достигли дна бутылки. Жаль, потому что я практически уверен, что у тебя есть парочка историй о том, как ты избавлял прекрасный пол от их.... «безделушек». Хм, у Огрена обычно есть небольшой запас... Думаю, сейчас самое время уменьшить потребление им алкоголя.
— Ты хочешь своровать бутылку у Огрена? — с опаской произнес Зевран. Однажды он увидел, как Огрен почти отрубил лапу мабари за то, что тот пролил его эль, когда бегал по лагерю.
— Я полагаю, сэр Ассасин, ваша очередь доставать выпивку... Если, конечно, ты уверен, что справишься.
Отказываясь уступать аристократу, Зевран насмешливо вздохнул и прижал руку ко лбу.
— Раз уж я должен. Но я рассчитываю на твою помощь, если Огрен не оценит твою попытку спасти его от себя самого.
— Лучше постарайся не попадаться, — посоветовал Мэллин, ухмыляясь.
Вино сделало его шаги тяжелее, чем ему бы хотелось, и Зеврану пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, в какой из комнат он найдет гнома. К счастью, буйный храп раскрыл местонахождение Огрена, а также скрыл то, как Зевран, слегка шатаясь, вошел к нему. Пожитки Огрена были живописно разбросаны вокруг, но коллекцию, состоящую из фляг, бурдюков и подозрительной маленькой бутылочки с чем-то густым и неаппетитным, заметить было легко, и, похоже, этим вечером Огрен тоже не отказал себе в удовольствии. Первая бутылка, которую он проверил, была уже пуста, как и вторая, но в третьей, похоже, что-то оставалось.
С мыслями, окутанными винной дымкой и восхитительным ощущением озорства, Зевран взял бутылку и прокрался назад, закрыв дверь за собою. Какофония храпа Огрена преследовала его до самой двери Мэллина, а сам Огрен даже не шелохнулся.
Зевран бросил бутылку стражу, тот поймал ее у груди и вытащил пробку. Мэллин резко отдернулся, когда жгучий запах ударил его в ноздри. Собрав волю в кулак, он сделал глоток — содержимое оказалось тошнотворно сладким и очень крепким. Он передал бутылку Зеврану, хотя ему пришлось уговавривать ассасина попробовать неидентифицируемое пойло.
Предыдущее вино притупило их чувства, в том числе здравый смысл, и вскоре они весело передавали друг другу сосуд, не замечая, что ночь давно уже перевалила за середину. Начали они с дам — дамы, по их общему мнению, умом не отличались, раз носили драгоценности так беспечно. Но и кавалеры пострадали: Зевран и Мэллин быстро сошлись во мнении, что глупо носить меч на поясе, коль не умеешь им пользоваться. А от этого — перешли к восхвалениям. Себя конечно. Одна за другой посыпались истории их прошлых побед и достижений. Зеврана позабавил рассказ о том, как Мэллин однажды прокрался в спальню родителей, надеясь вернуть пару кинжалов, которые у него конфисковали, и обнаружил своих дорогих матушку и батюшку в приступе страсти. В ответ Зевран вспомнил случай, когда его наняли убить городского советника, он нашел его злоупотребляющим беззащитностью двух эльфийских служанок. Он даже стребовал внушительную сумму “за молчание”, прежде чем пронзить сердце советника кинжалом. Деньги он отдал девушкам (большую их часть), и, конечно, получил от них кое-какую благодарность.
Уже заметно покачиваясь, Мэллин кивнул на бутылку. Глаза его, когда он встретил взгляд Зеврана, уже не светились весельем, хотя он по прежнему широко улыбался.
— Ну хоть я не принес слов благодарности от пары милых эльфиек, я все же достал нам хорошее вино.
Зевран бросил на него быстрый взгляд, гадая, что заставило Кусланда сменить тему разговора. Было слишком сложно разбираться в причинах, когда он чувствовал себя так тепло и хорошо, и временами трудно было понять, где же, по отношению к телу, находится его собственная голова.
— А я не убоялся гнева пьяного гнома, чтобы заполучить сей скромный вклад, — произнес он, решив, что подумает об этом позже..
— Ха! Обокрасть Огрена сможет любой дурак — напившись, он просто выключается, так что я иногда даже проверяю — не помер ли.
— Если это не представляет для тебя проблемы, тогда я полагаю, именно ты должен вернуть пустую бутылку до утра. Он решит, что выпил все сам и ничего не узнает.
Мэллин отнял бутылку от губ и просиял от этой мысли.
— Думаю, мы договорились, — сказал он и поднял быстро пустеющий сосуд.
— За проказы и шалости, и за то, чтобы не попасться, — провозгласил он, и Зевран с радостью поддержал тост.
С пульсирующей головной болью Мэллин вернул пустую бутылку в комнату Огрена, кинув ее среди разбросанных пузырей, одежды и оружия. Одновременно он зарекся еще раз пить любое пойло, до которого дотрагивался гном, и решил, что он предпочтет коллекцию ядов Зеврана тому, что Огрен хотя бы слегка считал пригодным для питья.
А Зевран, не смотря на неприятное колющее ощущение за глазами, с интересом заметил, что когда они покидали гостиницу, трактирщик обмолвился служанке о пропаже одной из бутылок, которую он хранил в подвале для специальных случаев, и что на ее месте оказался настоящий золотой, стоящий в десять раз больше чем бутылка.
К обеду последствия пьянки все еще не выветрилась из его головы, и Мэллин был не в настроении, узнав, что на счет сплетен Зевран оказался прав — они расползлись почти мгновенно, стоило им провести вместе ночь. Ему даже пришлось переброситься парой слов сначала с Винн, а потом и с Лелианой, чтобы прекратить пустую болтовню. Мэллин заявил, что им с Зевраном нужно было тщательно обсудить вероятность появления воронов. То, что его, похоже, обидело обвинение в иной деятельности помимо обсуждения угроз, с которыми они могут столкнуться, заставило Винн робко извиниться от них обеих.
Это подало идею для нового вызова.
— Она любит эту книгу, ты должен узнать, что именно ее привлекает, — Зевран имел ввиду «Розу Орлея», и улыбка едва скрывала его неудержимое веселье, когда страж поделился с ним мыслью о возобновлении состязания.
— Красть у пожилой женщины не стоящая затея... — У Мэллина не было проблем с Винн, хотя ее придирки иногда испытывали его терпение. Он бросил на Зеврана неуверенный взгляд, шагая рядом с ним по дороге, Алистер шел впереди, Пес рысцой бежал рядом с ними.
Зевран наклонился ближе, его дыхание обдало ухо Мэллина.
— Хорошо. Так случилось, что я знаю содержание книги. Если ты, скажем, прочитаешь абзац на странице 130 или приблизительно там, уверен, ты найдешь его более чем «информативным». Полагаю, ты можешь подчеркнуть его, и таким образом не лишать нашего мага ее любимого чтения перед сном.
Заинтригованный тем, что могло заставить глаза Зеврана так шаловливо блестеть, и отчаянно желая отвлечься от длинных скучных миль дороги, отделяющих Денерим от Хейвена, Мэллин согласился. А увидев, что Зевран едва сдерживает смех, сказал себе, заглушая страх, что по крайней мере, позже будет за что провозгласить тост.
Зевран тщательно устроил так, чтобы быть на виду целый день, зная, что, скорее всего, именно его обвинят в проказе, когда Винн обнаружит свою испорченную книгу. К большому одобрению обитателей лагеря он помог Алистеру в приготовлении еды, а потом предложил посидеть с Лелианой, когда она стояла на вахте. Ночь была тихой, тишину нарушил только Мэллин, который подошел к огню, и вид у него при этом был не очень. Он только коротко кивнул Лелиане и сообщил, что отправится спать пораньше. Позже, когда Винн выскочила из своей палатки, разбудив всех кроме Огрена, ей весьма вежливо сообщили, что Зевран был в поле зрения целый день, а сам эльф лишь недоумевающим взглядом встречал каждое обвинение Винн, летевшее ему в лицо.
Даже Мэллин вступил в перепалку, вымолвив тихо, но твердо:
— Замолчи! Если Зевран говорит, что не делал того... что ты думаешь он сделал, то я ему верю. Скорее, это у тебя старческий маразм — добавил он, будто запоздалая мысль пришла ему в голову, и Винн лишилась дара речи.
Когда спутники в конце концов разошлись, Мэллин поймал Зеврана за руку и прошипел в его заостренное ухо.
— «Информативно», ты сказал... Зевран, есть вещи, которые мне не надо знать. Ни о распутных орлесианцах, ни о читательских предпочтениях Винн!
Зевран мог только усмехнуться, и Мэллин ответил очень подозрительной улыбкой. Внезапно Зевран забеспокоился, почувствовав близость Мэллина и его крепкую хватку на своей руке.
— Твоя очередь. Привяжи это к волосам Стена, — сказал страж, вкладывая ленточку пастельного розового цвета в руку Зеврана и слегка сжимая ее перед тем как отпустить. Прежде чем Зевран смог отреагировать или протестовать, Мэллин шагнул в свою палатку, но Зевран мог бы поклясться, что услышал смешок.
На следующий день Стэн носил украшение в волосах. Его наличие гоготом выдал Алистер, и кунари почти выдрал одну из своих белых кос, пытаясь сорвать ленту. Мэллин с интересом подметил, как Алистер внезапно очень озаботился местонахождением Стена, предпочитая держаться от него на расстоянии, превышавшем длинну меча. Да и сам Стен мрачно хмурился, стоило только его взгляду упасть на серого стража.
Зевран нашел Мэллина позже, тот сидел у огня, с помощью маленького деревянного ножа очищая сапоги от плоти и крови порождений тьмы. Ассасин присел рядом, намереваясь поговорить без риска быть услышанным. Зевран переплел пальцы, опираясь на них подбородком, с любопытством наблюдая за Мэллином.
— На случай, если тебе любопытно, Стен очень увлекается, когда полирует свой меч... — сказал Зевран так тихо, что его было едва слышно за треском костра.
— Повторюсь, есть вещи, которые мне не нужно знать, — проворчал Мэллин, и Зевран, рассмеявшись, хлопнул его по спине, ладонь его встретилась с мягкой кожей доспеха. Соревнование между ними становилось все более жарким, даже разговоры превращались в затяжные баталии, в которых каждый пытался превзойти другого в остроумии и двусмысленностях. Это заставляло Мэллина предполагать худшее в словах Зеврана даже в тех редких случаях, когда они были совершенно невинны.
— Он очищал от крови тот свой огромный меч-душу, тот, который достал ты для него. Асала... Асеал... Но я меня мучает любопытство, что ты подумал, что я имел в виду?
— Когда дело касается тебя, не сложно догадаться, тебе лишь бы языком трепать...
— Обижаешь, я всегда очень тверд... в намерениях и словах, мой дорогой страж, — Зевран проигнорировал возмущенный стон Мэллина, раздавшийся в ответ на двусмысленность, и продолжил: — Думаю, в награду я пожелаю набор нижнего белья Морриган.
— Это можно устроить, — осторожно сказал Мэллин. Это была не та реакция, на которую рассчитывал Зевран, и это заставило его насторожиться — неужели такая задача слишком проста для Мэллина?
Зевран сложил руки на груди.
— Добытого днем, — добавил он и подождал.
Мэллин улыбнулся и кивнул, потом он, похоже, вспомнил о чем-то. Зевран наклонился, пытаясь рассмотреть, что тот дежит в руках, и Мэллин показал ему небольшой блестящий предмет.
— Чтобы помочь тебе продержаться, пока я не «достану» что-нибудь другое, — объяснил серый страж, когда Зевран разглядел слиток серебра. Его глаза расширились, и он помимо воли раскрыл рот от изумления. Зевран собрался всучить слиток Мэллину обратно, но серый страж предупреждающе поднял палец.
— Ты должен принять подарок, помнишь? Кроме того... мне действительно нравится, что ты с нами. Ты это знаешь, правда? Ты не только родственная душа и спарринг-партнер... Кста-а-ати, нам стоит прекратить пинаться на тренировках. Наш последний спарринг оставил на мне не слишком красивые синяки, и мне придется оставить на твоей заднице отпечаток моего сапога, если я снова буду должен объяснять Винн, зачем мне столько лечебных зелий. — Мэллин состроил рожу, вспомнив выражение лица Винн, когда он отказался показать ей темный пятна на внутренней стороне бедер. Осознав, что снова отклонился от темы, Мэллин сглотнул, махнув Зеврану рукой, с которой свисал сапог.
— Если ты проигнорируешь угрозы телесной расправы, то я всего лишь пытаюсь сказать “спасибо”. Спасибо, что ты рядом, спасибо, что никого не убиваешь. Спасибо, что ты такой, какой ты есть, в общем, — потом он выпрямился, и Зевран увидел, как маска вернулась на место, взгляд Мэллина поднялся с земли, встречаясь с его собственным, уверенная улыбка играла на его губах.
— А теперь, покончив с сентиментами, мне пора удалиться спланировать ограбление. В конце концов, я бы предпочел, чтобы Морриган меня не испепелила.
Мэллин встал, держа в руках сапог и нож, почти формально кивнул и пошел к своей палатке, оставив Зеврана в смятении.
— Ты сжульничал.
Мэллин поднял бровь. Он сидел в палатке Зеврана, наблюдая, как эльф осматривает предметы белья. Зевран скорчил рожу и отдернул руки от трусиков, запачкав пальцы собачьими слюнями. Он бы узнал отличительный знак мабари где угодно после того, как однажды зверюга чуть не сожрала его сапог.
Однако Мэллин явно ждал этих слов и приготовился заранее, так что начал перечислять, загибая пальцы:
— Во-первых, ты просил белье Морриган. Во-вторых — ты его получил. В-третьих, оно было изъято в дневное время. В-четвертых, в краже меня никто не обвинит. Псу, быть может и достанется нагоняй, но я точно знаю — Морриган питает слабость к этой дворняге. Я считаю, что это отличный результат и весьма изобретательный способ, если мне будет позволено сделать себе комплимент.
— Нет, не позволено, потому что я не удовлетворен. Использовать пса для выполнения задания — это жульничество.
— Хм... да ну? Я припоминаю историю, рассказанную мне неким ассасином об одном находчивом вороне, который нашел способ умащивать ядом шерсть котов, а потом подсылать их к объекту покушения. Стоило тому только погладить кота... или это была собака? Уже и не припомню... и объект рухнул, как подкошенный, наверное, открылась внезапная и сильная аллергия на животных. Из этого следует, что использование пушистого сообщника полностью допустимо.
И Мэллин, и сам Зевран знали эту историю, ведь именно Зевран ее и рассказал. Эльф сдался, смеясь, и покачал головой, позволив обслюнявленному белью упасть на пол.
— Ладно, но зверь выполнил свой долг и больше не может быть использован.
— Согласен, — Мэллин наконец позволил себе широко улыбнуться.
— Итак... смею ли я спросить, какое задание у тебя есть для меня?
— Ааа... ну, хорошо. Я дам тебе преимущество — ты сможешь действовать под покровом ночи. Мне нужна подушка Алистера. Та самая, которую подожгла разъяренная Морриган, когда он обозвал ее каргой. Достань ее у нашего дорогого бывшего храмовника, пока он спит.
— Может мне стоит соблазнить его и таким способом пробраться в палатку, а когда он будет спать, утомленный ночью любви, унести подушку?
Это предположение рассмешило их обоих. Мэллин решительно помотал головой.
— Ох, умоляю тебя, пожалей репутацию бедного парня.
Ты же помнишь случай с лизанием кувалды на морозе?
Зевран ухмыльнулся, вспоминая. Алистер покраснел так сильно, что Винн решила, что у него жар, и после нескольких неудачных попыток обойти щекотливую ситуацию, Мэллину пришлось признаться, что за разговор вызвал такую реакцию. Алистер едва не умер на месте, когда Винн глубокомысленно кивнула, и поведала об этом остальному лагерю. Мэллин закрыл лицо руками и разрешил Алистеру применить Святую Кару, если он пожелает. Однако, все, чего желал в этот миг Алистер, сводилось к тому чтоб земля разверзлась и поглотила его, о призыве магии он бы и не подумал. Это послужило источником развлечения для Огрена и особенно для Зеврана, а «лизание кувалды на морозе» стало отличной репликой, которая моментально усмиряла Алистера, стоило тому только разойтись на тему моральности и аморальности убийств, а так же вреда пьянства.
Все еще усмехаясь, Зевран признал, что хотя Алистер перестал нервно реагировать на его ухаживания и двусмысленные комментарии, разговор начистоту, скорее всего закончился бы неутешительно — либо пришлось бы собирать кусочки эльфятины после применения Святой Кары, либо искать Алистера, сбежавшего куда глаза глядят, лишь бы подальше.
— Теперь, когда ты об этом упомянул... Мне действительно не представился случай применить эти "умения" в нашем состязании. Но я с радостью включу их в свой арсенал. Разве соблазнение не акт коварства? — он даже не пытался скрыть заинтересованность в ответе, совершенно отчетливо ощущая дискомфорт Мэллина.
— Думаю, да...
— Потому что если мы действительно пытаемся выяснить, кто из нас само коварство, стоит посмотреть, кто превосходит и в этой отдельной области. — Зевран вытянул каждый слог этого слова, его антиванский акцент придал ему экзотический окрас. Он наклонил голову, устремив глаза на серого стража и позволяя взгляду многозначительно скользить по его телу. Он не делал тайны из своего влечения к Мэллину, но на каждое осторожное предложение получал вежливый, но неизменный отказ.
Мэллин отступил на полшага назад, снова скрываясь за своей маской, так тщательно созданной, скрывающей и его особые таланты, и его истинные чувства. Он поднял руки в притворном жесте поражения.
— Тогда я должен признать, что в области сладких речей и искусства обольщения ты каждый раз побеждаешь меня в пух и прах.
Это была пиррова победа, но Зевран с благодарностью улыбнулся и глубоко поклонился.
— Мастер Аранай к вашим услугам... если когда-либо вы пожелаете их... — он понизил голос до хриплого шепота, заметив как Мэллин беспокойно переступил с ноги на ногу. Зеврану хотелось разбить эту маску, увидеть настоящее лицо человека за ней, свободного от аристократических принципов и ограничений. Наверняка, сама идея братания с ассасином противоречила всему, чему всю жизнь учили Мэллина, а в бесконечном списке аристократических правил и запретов, без сомнения, был пункт касательно секса с эльфом мужского пола.
Однако Мэллин не был дворянином, по крайней мере, не в сердце. Хотя он высоко держал голову и ходил с самоуверенным видом, у него было время на всех спутников, и никогда Зевран не чувствовал себя ниже по положению во время их разговоров. Его умения в карманных кражах и взломе замков доказали, что, подобно тому самому подаренному кинжалу, он был не так прост, как казался. Мэллина не сильно заботило, что о нем думали другие, однако, в некоторых вопросах, он явно был не в ладах с собой.
Зевран выпрямился и, задумчиво постукивая по губе, поразмыслил, как ему убедить Мэллина отказаться от глупых устоев высшего класса, вбитых в него с детства.
Мэллин неловко замер. Ему нравилась игра, которую они устроили с Зевраном, он чувствовал, что она помогает ему отточить навыки, которые он использовал только тогда, когда никто не видел. Ассасин умел заставить его понервничать, но он не был уверен, что сможет вежливо объясниться с эльфом, не обидев его при этом... и совершенно точно не был уверен, хочет ли его останавливать.
К сожалению, той ночью, когда они пили вместе, своим рассказом про дворянина и эльфийских служанок Зевран слишком близко подобрался к нему. Эта история прекрасно иллюстрировала страхи Мэллина, опасение, что Зевран решит, что его используют, а также то, что в кругах знати на секс с эльфом смотрели с сильным неодобрением. С эльфами не спали, это считалось унизительным и неправильным, и хотя сам Мэллин был очень высокого мнения о Зевране (он подозревал, что в итоге тот выиграет их состязание, хотя твердо решил бороться до последнего), подобные мысли постоянно преследовали его, стоило только взгляду остановиться на гладкой коже Зеврана, или на изгибе его спины, когда тот двигался.
Мэллин заставил себя встряхнуться и двинулся к выходу из палатки. Зевран отошел в сторону, пропуская его, поймав только яркий взгляд Мэллина.
— Увидимся позже, Зевран. Мне нужно назначить дозоры, это приободрит Стэна. И я прослежу, чтобы тебя не тревожили в ночную вахту. Тебя... и Алистера, — нотка вызова вернулась в его голос, он улыбнулся ярко и озорно.
— Тогда я займусь продумыванием коварных планов и злобных махинаций.
Мэллин рассмеялся:
— Рад это слышать, — он вышел, и Зевран услышал, как он раздает приказы спутникам, назначая вахты и маршруты патрулей.
Зевран улыбнулся: Мэллин решил, что коварные планы касались подушки, а не соблазнения некоего дворянина.
Зевран помог Огрену передвинуть ящики ближе к огню, чтобы они могли лучше приглядывать за припасами. Большие деревянные ящики удобно расположились между костром и местом, которое Алистер выбрал для своей палатки, как раз прикрывая ее от стоящих в ночном дозоре. Собственная палатка Зеврана была неподалеку, ее вход обращен лицом к палатке Алистера, так что он увидит точный момент, когда Алистер задует свечу и ляжет спать.
Зевран подождал, пока Алистер не заснет достаточно глубоко, и выполз из палатки. Он решил не переодеваться в черное, рассудив, что если его заметят и он не будет одет в свои обычные светло-коричневые кожаные доспехи, его могут принять за порождение тьмы.
Присев у полотна, он нащупал веревку, которая закрывала вход в палатку с другой стороны. Он просунул руку под полог, и хотя чувствовал себя чрезвычайно уязвимым, очень аккуратно на ощупь распутал завязки. Распустив шнуровку достаточно широко, чтобы проскользнуть, он влез вовнутрь, не задев тяжелую ткань палатки.
По полу палатки Алистера были разбросаны части брони, похоже брошенные, когда тот раздевался. Зеврану пришлось ступать осторожно, осматриваясь, прежде чем перенести вес на ногу, отлично понимая, что скрежет металла разбудит спящего. Он нашел одеяла и небрежно лежащую тунику, их Зевран свернул в узел, и медленно, стараясь не позволять своему возбуждению от дерзкого поступка ускорять его дыхание или проявиться в дрожании рук, положил узел рядом с головой Алистера. Затем он сделал шаг назад и вытащил прутик из волос, а затем ткнул им в икру ноги так, чтобы Алистер почувствовал.
Он замер на месте, когда Алистер сонно пробормотал что-то, а потом переместил тело подальше от источника неудобства, с заветной подушки его голова перекатилась на сверток. Зеврану пришлось низко наклониться, почти теряя равновесие, чтобы вытянуться и забрать подушку, угол которой действительно был черным от струи пламени, перья внутри нее расплавились и скомкались по краям.
Он не позволял себе вздохнуть более необходимого, пока, снова завязав шнур палатки и проскользнув над землей, он не оказался в своей палатке. Зевран учитывал присутствие Стена на вахте, кунари стойко бдил, глядя во тьму, будто вызывая что-то нарушить покой в лагере.
Хотя никто не могу его увидеть, Зевран расплылся в улыбке и решил, что стоит немедленно представить трофей пред очи Мэллина.
Проникнуть в палатку Мэллина было сложнее, тот привязал набор когтей к пологу палатки, чтобы при попытке пробраться к нему непрошеным, их стук предупредил его. Одной рукой придержав когти, чтобы они не встревожили серого стража, а другой отвязав веревку от полога, Зевран проскользнул внутрь.
Он сел рядом с головой Мэллина, положив рядом подушку, пару мгновений наблюдая, как его глаза двигались под веками. Во сне страж не пытался держать лицо и казался таким открытым. Но соблазн убрать пряди рыжевато-каштановых волос с лица столкнулся со здравым смыслом. В конце-концов Зевран достал кинжал, что лежал у спальника, и на всякий случай оттолкнул его подальше, а потом вежливо кашлянул.
Мэллин проснулся не быстро, сперва нахмурился, и только потом, поняв, что кто-то находится в его палатке, пошевелился. Рука потянулась за кинжалом, наткнулась вместо него на руку Зеврана, и он дернулся назад, оценивая ситуацию.
Когда Зевран мило улыбнулся и протянул ему подушку, Мэллин расслабился, со свистом выдохнув. В темноте силуэт Зеврана, казалось, танцевал в тенях, глаза с трудом могли разглядеть его.
— Сны с участием архидемона еще ничего, оказывается. Вот просыпаться в компании ассасина — это воистину тревожащий опыт...
— О, благородный страж, я принес подушку, чтобы тебе было куда преклонить голову, а ты сравниваешь меня с чудовищным главарем порождений тьмы?
— Вообще-то я сказал, что ты хуже... — Мэллин сел, и простынь соскользнула, открывая его грудь. Он взглянул на подушку и перестал притворяться раздраженным, раз Зевран принес такой подарок.
— Как ты думаешь с ней поступить? — спросил Зевран и в тусклом свете палатки увидел, что выражение лица Мэллина смягчилось.
— Я еще не решил. Думал положить в нее чертополох или один из носков Огрена, но это все такое ребячество. Может быть, я даже верну ее назад в белье для стирки... Есть идеи?
Зевран наклонил голову, а потом вытащил кинжал из-за пояса.
— Мы можем аккуратно разрезать шов вдоль края, чтобы она едва держалась вместе. А потом, когда Алистер придавит ее, нить лопнет и подушка взорвется перьями.
— Это ... заманчиво. Окажешь мне честь?
— Хм.. не думаю, что твоим кинжалом можно проделать такую тонкую работу, — подразнил Зевран, зная, что в мастерстве владения клинком он превосходит Мэллина. Он ухмыльнулся и его зубы ярко блеснули в темноте.
— Да ну? Подай-ка сюда лампу и кинжал, а там посмотрим, — Мэллин подался вперед. В свете разгоревшейся лампы, Зевран увидел, как Мэллин медленно, самым кончиком кинжала, разрезает каждые несколько стежков, шедших по шву наволочки.
Серьезность, с которой серый страж встречал любое испытание, подтолкнула ассасина к любопытнейшей идее.
Он наблюдал за Мэллином, завороженный быстрыми движениями кинжала, искренне впечатленный тем, как навык взлома замков может помочь в такой деликатной работе. Закончив, Мэллин поднял подушку, осмотрел ее и отложил в сторону, чтобы случайно не повредить до срока. Свет лампы отразился в полированном лезвии, когда Мэллин протянул кинжал Зеврану.
— Признаю, идея с подушкой была замечательной, но у меня есть для тебя задание получше, если ты все еще намерен продолжать, — сказал Зевран.
— Выкладывай.
— Я спрячу на себе сережку. Твое задание — найти и забрать ее. Конечно же, я постараюсь остановить тебя, — это ведь дело чести. Так мы узнаем, кто из нас самый ловкий, и наши выходки не доведут до белого каления твоих спутников. Что скажешь, ты в игре?
Мэллин уже был готов отказаться — Зевран видел как его губы сложились, выговаривая "нет", а потом чужая рука нашла его собственную в полумраке и сжала ее.
— Как пожелаешь. Без ограничений, или можно заставить мабари слюнявить тебя, пока ты не сдашься?
— Хм... — Зевран быстро оценил возможные варианты и решил, что Мэллин вряд ли оглушит его или прибегнет к другой жестокости. В конце концов, это было последнее испытание их умений и хитрости. Он кивнул, уже чувствуя, как внутри растет предвкушение.
Это, подумал он про себя, когда выходил из палатки Мэллина, задувая по дороге лампу, определенно, будет «интересно».
Зеврана хорошо обучили защищать себя, поэтому он сразу начал вносить необходимые изменения в свой распорядок дня. Он ходил купаться в разное время, обменивался вахтами и делал все, чтобы сбить Мэллина с толку. В ответ Мэллин подкарауливал его, время от времени дружески махая рукой, когда эльф проходил по лагерю.
На следующий вечер, когда Алистер вышел из палатки, повсюду разбрасывая перья, Зевран на секунду позже повернулся, чтобы увидеть, как Мэллин проходит за ним. Пока бывший храмовник безнадежно пытался смахнуть перья с палатки и волос, Мэллин тепло улыбнулся Зеврану, как будто то, что он смог застать асассина врасплох, было не страшно.
Хотя Зевран боялся, что его предложение отпугнет стража, казалось, оно имело противоположный эффект, Мэллин теперь то и дело нарушал его личное пространство, «случайно» задевая его, пытаясь хоть мельком увидеть, где Зевран спрятал серьгу.
Мэллин мог догадаться, где ассасин спрятал предмет, но так как временные рамки не были установлены, решил, что осторожно исключит другие, менее интимные места, где тот мог спрятать безделушку.
Две ночи спустя Зевран услышал, как колокольчики, которые он прикрепил к подолу палатки, отреагировали на кого-то, кто аккуратно пытался заползти. Он услышал проклятие и вернулся ко сну, ухмыляясь.
На следующую ночь он услышал хруст сухих листьев, которые заблаговременно разбросал вокруг палатки, и еще одно проклятие.
Когда Зевран проснулся тем утром, он обнаружил, что некая бессовестная личность разрезала палатку как раз над подолом, обходя колокольца, но ассасина в ней не нашла. Зевран провел ночь на одном из стоящих рядом деревьев, и хотя спина теперь ныла, сердитый взгляд Мэллина помогал легче переносить дискомфорт.
Однако оставаться в постоянном напряжении оказалось труднее, чем он представлял, поэтому, когда лагерь внезапно атаковали порождения тьмы и он оказался один против двух крикунов, он не сумел справиться с обоими. Зевран почувствовал, как когти прошлись по кожаной броне, впиваясь в плоть подмышкой. Ему удалось уложить одного, но, потеряв слишком много крови, он рухнул, а Стен с удовольствием расправился со вторым.
Когда он наконец пришел в себя, Зевран увидел, как Винн грозит пальцем Мэллину.
— Дыхание Создателя, я не знаю, что ты делал, но если хочешь помочь, пойди принеси мои бинты. И прекрати тормошить его!
Похоже, Мэллин воспользовался возможностью, чтобы снять переднюю часть доспеха в поисках сережки, когда Винн поймала его. Зевран моргнул — лечащая магия окружила его, затуманивая зрение, но приглушая раскаленную боль в боку.
— Хорошая попытка, — тихо сказал он, когда Мэллин послушно принес плетеную корзинку с обычными лечащими средствами. Страж демонстративно пощелкал пальцами будто от разочарования, хотя он знал, что у него заканчиваются идеи как поймать пронырливого ассасина.
На следующий день в дороге Зевран с интересом обнаружил, что его карман пуст. Он даже не почувствовал, как Мэллин забрал листок бумаги, который он туда положил. Зевран посторался улыбаться не слишком заметно, когда Мэллин читал его послание:
«Тебе стоит только попросить, если хочешь забраться мне в штаны».
Мэллин запустил в него скомканной запиской. Та отскочила от груди Зеврана, но он лишь пожал плечами в жесте притворного недоумения. Мэллин покачал головою, одновременно пораженный и раздраженный находчивостью Зеврана.
Они остановились в таверне «Испорченная Принцесса» на пути в Хейвен, и все казались рады передышке в тяжелом путешествии. Зевран жевал подземный гриб, чтобы оставаться настороже, когда услышал шаги в коридоре. Он уже проверил ставни, но все же еще раз убедился, что с этой стороны вторжения можно не ждать, ведь это могло быть превосходным отвлекающим маневром. Зевран услышал, как шаги остановились у его двери. Решив не дожидаться стука, он распахнул дверь — ошарашенный Огрен дернулся и отступил.
— А, эльф! Я... а, демон раздери, я хочу поговорить с тобой.
Зевран выглянул за дверь, но в коридоре было пусто, только Огрен переминался с ноги на ногу и пах так, будто уже вымочил свою бороду в эле. Зевран пригласил его вовнутрь и закрыл дверь.
— Что я могу сделать для тебя, мой маленький друг?
— Слушай... ты же знаешь женщин, да? Я имею ввиду, ты всегда хвастаешься этим, и я подумал, что у тебя прихвачено во всех этих романтических штуках лучше, чем у меня. Я... я принес тебе это, возьми, если можешь посоветовать, что сказать Фелси, чтоб она перестала ненавидеть меня.
От вида бутылки глаза Зеврана расширились:
— Где ты взял бутылку антиванского бренди? — спросил он, не поверив, что Огрен может так запросто отдать бутылку чего-либо горячительного, и что такой дорогой напиток мог попасть к нему случайно.
— У Бодана была... собирался сам ее выпить, но подумал, тебе ведь по душе будет вкус дома, да? Так что... поможешь? Что сказать Фелси, чтоб она снова меня полюбила?
Зевран выхватил бутылку из рук Огрена, внимательно осмотрел восковую печать вокруг горлышка и нежно поставил рядом с лампой, освещавшей комнату.
— Фелси — это очаровательная юная леди внизу? Да... я слышал твой разговор с ней. — Эльф облокотился на спинку кровати, раздумывая, как лучше всего помочь Огрену. Из того, что Фелси кричала гному во след, следовало, что помирить двоих будет сложно, но Зевран мог оценить вызов.
— Сначала я бы извинился. Скажи ей, что она права во всем, и что ты понимаешь, почему она на тебя злится.
— Извиниться? Вот еще! Не стану я этого делать!
— Ты хотел моего совета, и я бы не отвергал эту идею столь поспешно. Можешь попробовать сделать ей комплимент. Отметь цвет ее глаз, то, как она заплетает волосы... что-то в этом роде.
— Хорошо, хорошо, понял. Сказать, что она выглядит зашибись.
Зевран сдержал себя и не поморщился, поняв, что тонкости ухаживания явно не дойдут до гнома-берсеркера.
— Попробуй не быть таким... прямым. Скажи что-нибудь, предназначенное только для нее, что-нибудь, что ты не скажешь никому другому. Женщинам нравится чувствовать себя особенными. Позволь ей услышать, что только у нее есть то, что привлекло тебя. Опять же, глаза. Ты можешь сравнить их с, скажем, драгоценными камнями или чистейшей водой. Какого цвета глаза леди, которую мы обсуждаем?
— Откуда мне знать? — Огрен фыркнул, складывая руки на груди. Зевран вонзил ногти в ладони, чтобы не засмеяться. Он наклонил голову, вдохнул и продолжил:
— Хорошо, хорошо.. Знаешь, Огрен, если тебе нравится леди, почему бы тебе не попробовать подобрать собственные слова? Они прозвучат искреннее, если будут идти от тебя, чем что-либо, что я могу предложить. Однако я настойчиво рекомендую начать с извинения, она говорила слегка... раздраженно, и иногда простое извинение способно разрядить обстановку...
Огрен неуверенно переминался с ноги на ногу, недоверчиво меряя его взглядом.
— Ну... для меня в этом всем мало смысла, но я попробую. Спасибо, эльф.
— В любое время, — ответил Зевран, провожая Огрена до двери. Когда гном ушел, Зевран сел на кровать и посмотрел на бутылку.
Ногтем он поддел воск и отбросил его на пол. Пробка оказалась капризнее, но, аккуратно использовав кинжал, в конце концов ему удалось ее вытащить. Вскользь Зевран подумал о том, чтобы найти Мэллина и разделить бутылку, но их текущее противостояние, к сожалению, сделало эту идею неразумной.
Он поднес бутылку ко рту и причмокнул губами. Потом неуклюже поставил ее на стол и нахмурился, чувствуя как по губам расползается онемение. Его глаза метнулись к окну, которое распахнувшись, продемонстрировало пару сапог, свисающих с крыши. Мэллин бесшумно приземлился, иронично улыбаясь, пересек комнату и подошел к Зеврану, который хмурился все больше, узнавая яд.
— Не беспокойся, паралич временный. Извини, Зевран, но я подумал, что таким образом ты не сможешь мне помешать... и мы договорились, что не будет ограничений.
Он поймал Зеврана, когда ассасин осел, и аккуратно опустил его на кровать. Глаза Зеврана были открыты, и он мог видеть, как Мэллин колеблется, прежде чем дотронуться до него. Потом тот наконец улыбнулся, и медленно повернул голову ассасина сначала в одну, потом в другую сторону, проводя пальцем по краю каждого уха.
— Не в очевидном месте, — пробормотал он, переместив руки вниз, чтобы ощупать шею Зеврана, а затем принялся развязывать завязки его туники. Он поднял ткань, проведя рукой по соскам, проверяя, нет ли у Зеврана пирсинга. Гладкость кожи эльфа и жар под кончиками пальцев не укрылись от внимания стража. Хотя тело Зеврана лежало неподвижно, он мог слышать оглушительное биение его сердца. Рот Мэллина пересох. Он снял с эльфа тунику, мягкая ткань с легкостью соскользнула с гибкого тела, руки легко поддались, когда Мэллин потянул тонкие запястья через рукава.
Он бросил одежду через плечо и посмотрел на распростертое тело. Кровь шумела в ушах, когда он наклонился, касаясь рта Зеврана.
— Может быть здесь? — спросил он, зная, что Зевран не может ответить. Он прижался губами к его губам, раскрывая их языком, пытаясь найти сережку, но отпрянул, не найдя ее, и борясь со все возрастающим чувством вины.
Мэллин облизнул губы, пытаясь успокоиться, но когда потянулся к штанам ассасина, со злостью отметил, что его руки едва заметно подрагивают.
Пальцы Мэллина ничего не нашли в карманах Зеврана. Его дыхание со свистом вырывалось через сухой рот. Он дернул штаны и, выдавив из себя извинения, начал медленно стягивать их вдоль бедер Зеврана, пока они не упали на пол.
— Так... и где же великий Зевран Аранай спрятал украшение, от которого зависит его гордость? — едва слышно прошептал Мэллин и потянул белье Зеврана вниз.
Перед ним лежал Зевран, обнаженный, лишенный блеска и позолоты. Мэллин ошеломленно нахмурился, ведь он был так уверен... Он вопросительно взглянул на Зеврана, прежде чем перевести взгляд на брошенную тунику. Подумав, что должно быть Зевран пришил еще один карман на одежду, Мэллин повернулся и наклонился, чтоб ее подобрать.
Свет погас.
Мэллин развернулся и в свете окна увидел, что кровать опустела. В комнате танцевали тени, для ассасина было достаточно места, чтоб использовать в свою пользу. Мэллин попятился к двери.
— Как... как ты оправился от отравы так быстро?! — потребовал он ответа, и, лишенный контроля, его голос дрогнул.
— Я не отпил, только коснулся напитка губами, чтоб понять, что же ты задумал, — ответил Зевран, забавляясь. Ассасин ходил кругами, и Мэллин не мог отследить, откуда доносится его голос. Он вынул кинжал из ножен, гадая, рассержен ли ассасин его поступком.
Зевран фыркнул, звук разнесся по комнате:
— Мэллин, я увидел, что «кто-то» порылся в моих ядах, я знал, что ты что-то задумал. Однако попытка достойна поощрения, а запечатать бутылку воском было очень продуманным шагом. Использовать Огрена, чтобы доставить бутылку, — мастерский штрих. Даже если я слышал, как от романтических усилий гнома ты давишься смехом. Я подыграл, чтобы увидеть, как далеко ты зайдешь... Должен сказать, ты удивил меня.
Мэллин почувствовал, как воздух двинулся возле него, но он был слишком медлителен, и не успел поймать пальцы, которые легко погладили его по руке. Тяжело сглотнув, он отчаянно оглянулся, пытаясь найти Зеврана, прячущегося в тенях, когда ноготь пробежал по его щеке, придя из неоткуда и исчезнув прежде, чем Мэллин смог отреагировать. Он знал, что Зевран играет с ним, отыгрываясь за попытку отравления. Наконец ему удалось разобрать тень, которая скользнула перед столом, и повернуть голову как раз во время, чтобы увидеть силуэт, устремившийся на него. Он попытался отбить нападение, но его глаза не смогли уследить за скоростью удара, и эльф швырнул его на дверь, выдыхая в лицо, оскалив зубы в широкой хищной улыбке.
— Не повезло, страж... Кажется я победил?
Мэллин дернулся, чувствуя вес обнаженного эльфа на себе, а затем кивнул. Зевран отпустил его и сделал шаг назад.
— А теперь... мне достанется награда?
Напряжение пронзило тело Мэллина, когда Зевран окинул его голодным взглядом.
— Что ты потребуешь в качестве приза? — прошептал он.
— Твой поцелуй был слишком коротким и слишком практичным... Давай я покажу тебе, как это делается.
Быстрая рука схватила его за затылок, чтоб Мэллин не ударился об дверь, когда Зевран резко прижался, ловя губы стража своими. Жар затопил тело, когда Зевран протолкнул свой язык в его рот, лаская и пробуя. Теперь, когда Зевран выступил инициатором, чувство вины отступило, и Мэллин опустил ладонь на бедро Зеврана, притягивая его ближе, отвечая, скользя языком вдоль зубов эльфа и нежной влажной плоти внутренности рта.
Его действия заставили Зеврана застонать, и он втянул язык Мэллина в рот. Пальцы на затылке сжались, собирая его волосы и заставляя Мэллина повернуть голову, чтобы Зевран, разорвав поцелуй, мог очертить губами линию челюсти.
Страж вздрогнул и Зевран отстранился, отпустив волосы, и серьезно глядя в расширившиеся зрачки Мэллина, отметил, как тот с трудом пытается сглотнуть.
— Хочешь, чтоб я остановился?
Глаза Мэллина попытались сфокусироваться, и в конце концов ему удалось проглотить комок в горле.
— Не смей, — выдохнул он, отходя от стены. Сталкиваясь ртами в страстных нетерпеливых поцелуях, они попятились к кровати. Кожаная куртка Мэллина была стянута и брошена на пол, ее участь разделила нижняя рубашка. Он даже не почувствовал сквозняк из окна, воздух между двумя мужчинами горел, пока они касались, пробовали и дразнили друг друга.
«Лучший в хитрости, — подумал Зевран, — и «мастер» в соблазнении». Его ноги ударились о кровать, и он упал, но Мэллин, не дал себе рухнуть сверху, удерживая вес на руках. Он чувствовал себя как тетива, напряжение нарастало, грозя порваться в любой момент. Приняв устойчивое положение, Мэллин отстранился, чтобы Зевран мог подвинуться вверх, и вот эльф снова был на спине, в той же позе, в которой лежал, когда Мэллин думал, что он был отравлен и парализован.
Знание того, что Зевран позволил ему коснуться себя, придало Мэллину смелости, и он потерся о загорелую грудь ассасина. Ладони пробежали по упругим мышцам, чувствуя каждый выступ плоти под ним. Зевран изогнулся, когда Кусланд прижался губами к его ключице, покусывая кожу. Его язык попробовал выступающий пот, и он опустил свое все еще стесненное штанами и сапогами тело вниз, чтобы прижаться к обнаженному телу Зеврана.
Он услышал низкий стон и увидел, как тонкие пальцы распутывают завязки штанов. Зевран провел пальцами вниз по его бедрам, и ногти, задевая чувствительную кожу, заставляли его вздрагивать от удовольствия. Пытаясь сбросить с себя сапоги, Мэллин задел уже твердый член Зеврана. Руки Зеврана не поменяли своего положения и продолжали расстегивать штаны Мэллина, но его голова откинулась назад, открывая длинную шею. Страж склонился к ней, кусая, вылизывая, дразня эльфа зубами и кончиком языка, одновременно пытаясь выбраться из своих штанов и не задеть эльфа под собой.
Медленно, осторожно он опустил бедра, чувствуя, как его член трется о член Зеврана. Это было подобно прикосновению к головне, волна ощущений и жар опалили его разум, разметав все мысли и прогоняя страх, оставляя только этот миг, только Зеврана.
Встречая каждое движение своим, эльф наконец, увидел, как маска соскользнула с Мэллина, открывая его истинное лицо. Открытый, не прячущий своих эмоций, он был прекрасен. Зевран толкнулся еще раз, его бедра поднялись над матрасом, их возбужденные члены двигались вместе. Ощущения огненным вихрем пронеслись по спине, руки Мэллина подогнулись, и он повалился на кровать. Зевран скользнул в сторону и Мэллин услышал едва слышный звук щелчка. Яд?.. Нет, масло.
— Мне все еще не позволено останавливаться? Ты, знаешь ли, слишком большой соблазн. Не могу не принять этот вызов, — гортанно произнес Зевран, едва сдерживая волнение. Он вернулся в кровать, двигаясь текуче, как расплавленный метал.
Мэллин кивнул, поднимаясь выше, дыхание перехватило, когда Зевран дотронулся до него, смазывая член маслом. Его руки сжимали, ласкали и тянули... Мэллин зарычал, когда Зевран остановился, довольно ухмыляясь, а затем передал ему бутылку и повернулся лицом вниз. Он приподнял бедра, опираясь на колени, и оглянулся, чтобы подбодрить стража. Мэллину не нужно было большей просьбы, чем предвкушение в глазах антиванца, и он протолкнул палец в Зеврана, задыхаясь от мягкого влажного звука.
Тугая плоть сжала его. Даже с маслом Зевран мог чувствовать, как трение отзывается жаром в его теле. Это не было неприятно, но дыхание у него частило, когда он подался навстречу, вынуждая Мэллина толкнуться глубже. Тот повернул руку, заставив эльфа извиваться, затем согнул палец, его кончик надавил на нервный узел, вызвав короткий отчаянный стон.
Обхватив руками бедра Зеврана, он потерся головкой о узкий вход, прежде чем толкнуться внутрь. Жар и теснота сомкнулись вокруг него, и Зевран выгнулся в ответ, позвонки выступили под кожей, и затанцевали черные линии татуировок.
Он вошел глубоко, потом почти выскользнул, прежде чем снова толкнуться, задавая медленный темп. Его член утопал в ощущениях, пальцы сжимали бедра Зеврана, оставляя бледные следы. Зевран двигался навстречу, и их тела встречались с мягким шлепком. Член Зеврана подрагивал между бедер, и Мэллин потянулся, обхватывая его ладонью. Пальцы сжали основание, заскользили набирая темп, и Мэллин потерял контроль.
Рык, невнятные звуки и скрип кровати наполнили комнату, наконец хриплый крик вырвался у Мэллина, его рука сжалась крепче, когда он выплеснулся глубоко внутри эльфа, огонь внутри него наконец-то нашел выход. Зевран вздрогнул, почувствовав, как Мэллин наполняет его, семя стража прошлось по узлу нервов и подтолкнуло его собственный оргазм.
Мэллин перевернулся на спину, руки и ноги его тряслись, мускулы подергивались, тепло наполняло его, и он с нежностью посмотрел на Зеврана.
Зевран уже подобрал свой кинжал и встал на ноги. Он опустил взгляд на Мэллина, опустошенного и удовлетворенного, и поднял кинжал.
Задохнувшись от страха, страж увидел, как Зевран лукаво улыбнулся, понимая, как выглядит с кинжалом в руке. Мэллин знал, что это месть за то, что он попытался отравить его.
Ассасин потянулся за голову и использовал кинжал, чтобы срезать с бечевы своих кос что-то маленькое и блестящее, оно упало на пол, мягко звякнув на деревянных досках. Зевран наклонился, поднял его и протянул Мэллину, заметив, что страж все еще безнадежно пытается не выглядеть слишком напуганным, хотя его взгляд смягчился, когда тот понял, что ассасин не собирается причинять ему вред.
— Вот где я спрятал серьгу. Я хотел бы, чтобы ты взял ее. Отчасти в благодарность за то, что ты сделал для меня, в том числе сегодня ночью... и отчасти как напоминание, кто из нас лучший плут.
Мэллин повертел серьгу в пальцах, практически уверенный, что за безделушкой стоит целая история, и медленно улыбнулся Зеврану.
— Это мы еще посмотрим, — мягко сказал он, — еще посмотрим...
@темы: слэш, Зевран, Герой Ферелдена, м!Кусланд, Secret Santa 2012/2013
-
-
02.01.2013 в 21:11спасибо, автор
-
-
02.01.2013 в 22:07-
-
04.01.2013 в 02:56Какая прелесть! Знаю, что небольшое отклонение от заявки есть, но, господи, это совсем не важно, когда тут такой текст! *_* Очаровательные Зевран с Кусландом)))
алкоголики-клептоманы ХДДо последнего все гадала, куда ж Зевран засунул эту сережку..Огромное спасибо за такой чудесный перевод!)))
-
-
04.01.2013 в 14:51Я тут заодно посокрушаюсь в комментарии , что очень жаль, что подобных историй нет, несмотря на то, что Зевран - вроде как архетип плута
с золотым сердцем. С такими приключениями можно было бы насочинять много историй, но увы, увы никто не сочиняета сами мы неместныеСпасибо! Всего самого веселого в наступившем году
-
-
04.01.2013 в 23:34это да, более того я даже мало где встречаю подобного Зеврана-плута, который бы так хитрил ((( он в фандоме, кажись, прочно осел суккубом
Спасибо! Всего самого веселого в наступившем году
И вам с бетой того же, еще раз спасибо за такой классный подарок
-
-
06.01.2013 в 16:26-
-
06.01.2013 в 16:41scenographe, он в фандоме, кажись, прочно осел суккубом
таки да, я даже видела пару артов с Зевом в виде демона желаний
-
-
06.01.2013 в 17:42еще как идет