Команда: Alistair-team
Тема: Гордыня
Персонажи, пейринг: циничный Алистер/Лелиана, Алистер/Морриган, собака, остальные персонажи игры.
Жанр: Альтернативная новеллизация, АУ, дезфик
Рейтинг: R
Предупреждение: по DLC "Хроники тьмы"
Размер ~ 6000
Автор персонально просит прощения у команды и участников фестиваля за задержку с текстом.
Любой ценой
читать дальше
Жизнь – странная штука. В детстве его никогда не ругали за шалости и почти не наказывали. Эамон, которого он считал отцом, баловал его. Потом Алистер узнал, что его настоящий отец – король Мэрик и от него требуется только одно – не создавать проблем своему сводному брату. И это его полностью устроило.
В аббатстве его тоже, в сущности, не донимали – надо было соблюдать режим, не устраивать потасовки и не спать на занятиях. Даже когда Дункан помог ему ускользнуть из Церкви, забрав в орден легендарных Серых Стражей – всё осталось по-прежнему. Ему говорили что делать – он делал, не рассуждая. Даже с Баркспауном вышло примерно так же. Алистер нашёл в болотах какую-то редкую травку, которая позволила псу выздороветь и в благодарность мабари решил «завестись» у молодого Стража. Он не стал протестовать. В конце концов, Баркспаун был из псарни Кайлана, а это какая-никакая, но ниточка.
А теперь от его решения зависят жизни всех этих людей.
Всё поменялось за одну ночь.
Остагарское поле стало братской могилой. Всё оказалось бессмысленным подвигом: и прорыв к башне Ишала, и то, что молодой маг (как его звали-то?) своим магическим пламенем подал сигнал. Порождений оказалось слишком много, он сам не погиб лишь чудом – его спасла и исцелила болотная ведьма, мать Морриган. Мертвы почти все: по словам Флемет «выжила лишь горсть из воза», те, кто чудом смог вырваться из окружения. Значит, мёртв Кайлан. Дункан мёртв. Погибли все ферелденские Стражи.
Остался он один - единственный, который может что-то сделать.
Когда он дошёл до Лотеринга, сил на оплакивание Дункана и собратьев не осталось. Ни физических, ни моральных. Морриган, ведьма, навязанная Флемет, доводила до белого каления. Не было и часа, что бы они не поссорились. А когда он однажды ночью ушёл, оставив её одну в лагере, она догнала по следу, обездвижила своей магией, отобрала союзные договоры и пригрозила их сжечь, если он еще раз попробует её бросить.
Алистер уже не знал, какие цели он преследовал, желая как можно быстрее добраться до орлессианских стражей - остановить надвигающий Мор или избавиться от надоедливой ведьмы.
***
Морриган.
Ведьма из Коркари, Ужас болот, Её Паучейшество и Гроза тушканчиков.
Собственно, почему Алистер изредка называл Морриган «грозой тушканчиков», никто не знал. Разумеется, кроме самой ведьмы. Но Лелиане хватило деликатности не вникать в их секрет, стоило один раз посмотреть, как Алистер уворачивается от молний или блюёт в ближайших кустах, неосторожно хлебнув из подставленной Морриган кружки.
Потом шутка приелась. Он получал в ответ лишь колкое «блоховод» или «скунс-переросток», и изредка укол булавкой. Придумывать новые обзывалки не пришлось – их совместное путешествие и так давало изрядное количество поводов для ссор и перепалок.
Только один-единственный свидетель видел, как ведьма успокаивала плачущего Стража. Но эта история не стала достоянием общественности. Во-первых, Баркспаун особой разговорчивостью не отличался, а во-вторых, после того, как его хозяин вытер слёзы, ведьма сразу начала на него шипеть, что было совершенно обыденным явлением.
***
После ужина в маленьком лагере, как обычно, царила тишина. Морриган занималась зельеварением, Лелиана тренировалась с луком, посылала в мишень одну стрелу за другой. Сидящий возле костра Алистер рассеянно счищал с кольчуги пятнышки ржавчины.
– Понимаешь, меня всегда учили, что гордыня - грех, – расстроено объяснял он послушнице. – Что плохого в том, что бы подчиняться? Я солдат, никто не учил меня командовать…
Лучница тихо засмеялась.
– И между тем, Алистер, ты наш лидер. Смотри. Вот стрела, простое древко с наконечником и оперением. Сама по себе она мало что значит, но усилие, которое придает ей лук, заставляет её лететь вперед. И только от лучника зависит, поразит ли она цель или уйдёт в сторону…
– Это я понимаю, но дело в другом, – перебил он. – Я не хочу отвечать за других.
Лелиана обиженно замолчала, стала снимать тетиву с лука.
– Ты считаешь, что я не прав. – констатировал Алистер. Лелиана коротко кивнула.
– Не все вопросы можно доверить другим. Иногда обстоятельства складываются так, что кроме тебя никто не может что-либо решить. Я понимаю, что ты доверяешь кому-то, вверяешь всё, и свою жизнь в том числе. Это хорошее качество, я сама всегда поступала так же. Но что, если этот кто-то ошибётся? Или ошибёшься ты, давая решать за тебя? Что если тот, кому ты хочешь отдать право распоряжаться судьбами других, использует его в своих интересах, а ты будешь для него лишь инструментом, разменной пешкой в игре?
– Если ценой одной жизни можно спасти сотни или тысячи, я готов умереть, – просто ответил Страж. – Это мой долг.
За его спиной раздался язвительный смешок неслышно подошедшей Морриган.
– А если в жертву принести десяток надо? Иль сотню, две, на тысячу в обмен? Отдать деревню, что бы выиграть город? Убить кого-то, что бы время протянуть?
Молодые люди замолчали. Ведьма довольно хмыкнула, подобрала сумку с пустыми флакончиками и убралась восвояси. Алистер задумчиво смотрел ей вслед, комкая в руках ветошь.
– Знаешь, Лелиана... А ведь Дункан однажды обмолвился, что с точки зрения Первого Стража Остагар - это авантюра… Что разумнее было не ввязываться в неё, а собрать к следующему лету Стражей из других стран… – и Алистер замолчал, не продолжив свою мысль.
– Это позволило бы избежать такого количество смертей? – простодушно спросила Лелиана.
– Нет, – жёстко ответил Алистер, хмурясь. – Это позволило бы накопить сил, пока Мор уничтожает Ферелден.
***
Лелиана, Роза Лотеринга. Вначале она ему не понравилась.
Послушница-орлесианка, лишь недавно приехавшая в Ферелден, мастерски владеющая луком, чьи высказывания граничат с ересью. К первому Алистер отнёсся равнодушно - в церковных кругах всегда было много выходцев из Орлея, да и он с детства привык к мягкому грассирующему выговору Изольды и рыцарей Эамона.
«Видение», о котором рассказала послушница, встревожило куда больше, но Алистер потом махнул рукой - не смотря на церковное образование, он сам не мог толком процитировать ни одну строфу из Песни Света. А её меткость вызывала восторг и зависть. Когда она пригвоздила к стене рукав солдата, едва не напавшего со спины, Алистера восхитила не смелость, с которой хрупкая девушка ввязалась в бой, а точность её броска.
В Лотеринге Лелиана помогла ему, предупредила об опасности и обстоятельно рассказала новости. Она поверила Алистеру, когда тот поклялся, что Стражи никоим образом не виноваты в смерти короля Кайлана и прочих преступлениях, в которых их обвинил чудом вырвавшийся из окружения Логейн, перед тем, как распустить ферелденский орден.
А еще она полностью очаровалась слюнявостью Баркспауна, так что Алистер рискнул и предложил ей путешествовать вместе.
***
После Остагара прошло пара месяцев, приближалась зима.
«Даже в Море есть светлая сторона, он сближает людей, – шутил Алистер. – Каждый встречный норовит протянуть руку ближнему своему и отобрать последнее». Страна обескровлена Остагаром, императрица Селина предложила королеве Аноре в качестве сестринской помощи ввести четыре легиона шевалье, чем вызвала приступ бешенства у Логейна. Собрание Земель, которое спешно созвали, как только Мак-Тир добрался до Денерима, назначило тейрна регентом. Однако, многие банны на него не явились, дабы не давать войск и денег на новую кампанию. "Орлей изменился", говорили они. "Стране нужна армия, чтобы защититься от Мора, а как потом выставить шевалье – дело десятое, важнее спасти Ферелден."
«Не Ферелден вас заботит, а собственные шкуры», бросил в сердцах герой реки Дейн и нажил себе смертельных врагов.
Одна не вовремя сказанная фраза – и вот королевство разорвано на части. Территория от болот до Южного предела кишмя кишит порождениями. Гварен прикрыт Брессилианом, но по сути отрезан, сообщение с ним идёт по воде. Внутренние области стали вотчиной беженцев и лихих людей, не чурающихся грабежей. Побережье Недремлющего моря придерживает войска, не верит в угрозу Мора, ждёт, когда Баннорны выставят своих солдат первыми. Баннорнам не до того. О, они охотно верят в Мор, и стремятся под шумок свести старые, еще со времён оккупации, счёты, и справедливо боятся отсылать солдат Логейну. Кровь свободолюбивых баннов кипит в междоусобных сварах и война за лужок кажется делом куда более значимым, чем угроза смерти всему живому.
Вдоль трактов рыскает медленно тающее ополчение Логейна, вырезает отряды моровых тварей, но парни с вивернами и мабари на щитах не могут быть везде одновременно. Они даже не особо гоняют мародёров: сейчас на счету каждый меч, не важно кому он служит больше, когда протыкает чудовище – стране или карману хозяина.
А на границах Редклифа и Западных холмов стоят, ожидая приказа, четыре легиона шевалье.
***
Каждый раз, когда Алистер вспоминал Логейна, он не мог не вспоминать наёмного убийцу, подосланного тейрном. Логейн знал, кто такой Алистер, но одержимость слепила, сводила с ума. Как только Логейн узнал, что бастард Мэрика держит при себе подозрительную орлессианку (несомненно, шпионку) и оказывает помощь баннам, лоббирующим ввод в страну орлейских легионов, Мак-Тир не раздумывал ни секунды. Он видел в Алистере угрозу, именно потому, что в нём течет кровь Тейринов. Люди пойдут за сыном Мэрика, как за знаменем и попадут в ловушку красивых посулов того, кто держит это знамя в руках. Логейн тоже взвесил: плоть от плоти лучшего друга или Ферелден. И тоже сделал свой выбор.
Зевран Арранай, антиванский Ворон.
Его наняли, что бы убить Серого Стража. Он был профессионалом, всё сделал правильно. Ловушка, засада, превосходство в силе. Просто он не учел, что спутники Стража далеко не так безобидны, как кажутся со стороны. Чудачка в варварской тунике и перьях – маг, добродушный слюнявый пёс не только умеет живым тараном сминать всё на своём пути, но и в состоянии стащить тяжеловооруженного всадника с коня. Да и все почему-то забывают, что перед тем, как найти покой под тихими сводами Церкви, часть послушников ведёт очень насыщенную жизнь.
Эльф валялся в луже собственной крови, однако это не мешало ему трещать о чепухе с такой скоростью, что Страж просто не успевал понять, о чём говорит несостоявшийся убийца.
– Тебе заплатили, что бы ты заболтал меня до смерти? – наконец, перебил его Алистер. – Если хочешь остаться в живых, заткнись и отвечай, только когда я тебя спрашиваю.
Антиванцы народ сметливый. Ворон сверкнул глазами, доложил всё коротко, чётко и по существу. Получил в обмен бинты, аптечку и обещание, что если он еще раз попадётся на глаза Алистеру, тот не даст ему второго шанса и убьёт без разговоров.
***
Проще всего было договориться с магами.
Рыцарь-командор и Первый Чародей встретили его довольно холодно, да и Алистеру не доставляло особого удовольствия возвращаться туда, где он поклялся, что никогда не станет храмовником.
Ни Грегора, ни Ирвинга не обрадовала перспектива посылать своих людей в самоубийственный поход, ведь из добровольцев, откликнувшихся на призыв короля Кайлана, практически никто не выжил. Однако Алистер не оставил им выбора, объявил о приближении Мора и предъявил договор.
Рыцарь-командор кивнул, внимательно изучив древние бумаги. Молча переглянулся с Первым чародеем и подтвердил, что Ферелденский Круг выполнит свой долг. В назначенный срок храмовники и маги придут на помощь. Первый чародей, будучи проницательным стариком, заметил, как невольно поморщился Страж и вежливо поинтересовался, в чём причина такого скептицизма? Алистер пояснил, без обиняков. Сказал, что старшие чародеи перед битвой хвалились своими умениями, но принёс пользу из них только один молодой маг. И по иронии судьбы, только тем, что вовремя зажёг огонь.(*)
– При всём моём уважении, Первый чародей, маги практически ничего не успеют сделать. Для колдовства требуется относительно небольшое расстояние до врага, порождения валят густой толпой, так что до рукопашной схватки маги проживут несколько минут. А выглядят они так, что после первого боя с ними даже бывалым солдатам приходилось менять подштанники. Выводы сделайте сами. К сведению, большая часть порождений тьмы к магии устойчивы.
«Всё-таки Дункан был прав, даже самые вменяемые и разумные люди воспринимают порождений, как что-то не стоящего вниманий.» незаметно вздыхал Алистер, объясняя прописные истины.
… Нет, рыцарь-командор, ставить магов на возвышение бессмысленно, их жёлтые мантии (**) видно за версту. … Неправда, лучники у порождений тьмы есть, они меткие и их очень много, поверьте мне, как Стражу. Могу на обратном пути из Орзаммара пару трофеев захватить, показать для ознакомления, что бы вы представляли, с чем придётся иметь дело… Привезти труп порождения? Да вы совсем в своей башне рехнулись? Порождения смертельно ядовитые и распространяют скверну, вы все тут перетравитесь. Хорошо, Первый Чародей, уговорили, если получится, я попробую доставить вам голову порождения, но целиком под вашу ответственность.
***
Винн.
Во время короткого разговора с пожилой волшебницей Алистер испытывал острое чувство неловкости. Она стыдилась того, что дезертировала с поля боя. При Остагаре из всех магов уцелела она одна, и то случайно. Алистер тактично не стал спрашивать, как она спаслась из окружения, она не стала задавать не менее очевидный вопрос, как спасся он.
Винн предлагала ему свою помощь, как целителя, но Алистер отказался.
Он сказал ей много вежливых слов, которые в сущности означали короткое «нет». Зачем ему еще одна колдунья за спиной? Причём, та, что сбежала с поля боя и бросила тех кого должна была исцелять? К тому же, почтенный возраст старушки не внушал доверия, ей пора на масло копить, а не воевать. (***)
***
Глубинные тропы остались в памяти Алистера кошмарным пятном.
Запах скверны висел в воздухе, Алистер постоянно торопил своих спутниц, пробираясь через заброшенные гномьи тейги, с болезненной внимательностью прислушиваясь к каждому их случайному чиху. Он уже сталкивался с порождениями и думал, что больше его ничто в жизни не испугает. Однако здесь, глубоко под землёй, он боялся. Слишком много всего – темнота, порождения, угроза грозящая девушкам, давящая ответственность, словно весть о болезни близкого человека… Он упрямо шагал вперёд, лишь бы только Морриган и Лелиана видели его обманчивое спокойствие.
– Так на чьей ты стороне, Алистер? – спросила Лилиана, осторожно ступая по расколотому щебню Глубинных Троп. Ей было несколько не по себе от авантюры, куда она ввязалась вслед за Стражем. Конечно, она не впервые участвует в придворных интригах, но, во-первых, о том периоде своей жизни она старалась забыть, во-вторых, её влияние на судьбы мира было куда более опосредованным, в-третьих, Игра не заводила её так… глубоко. Во всех смыслах.
– Я не знаю, – отозвался Алистер. – По мне, что Эдукан, что Харрумонт стоят друг друга. Про одного говорят, что он убийца, зато второй – лжец и мошенник, и я это точно знаю.
Послушница нахмурилась, делая неутешительный вывод из слов Стража.
– Но… Предавать своих близких, тех, кто тебя любит… Таким людям нет веры, нет прощения…
– А мы не брюкву делим, помолчи. – язвительно вмешалась Морриган. – Убийство с властью из корня одного растут. Императрица, о которой ты рассказ слагала долго, не отравила разве дядю своего?
– Но это всё равно не правильно! – не выдерживает Лелиана и Алистеру приходится тронуть её за локоть, что бы она не повышала голос. Опасно.
– Когда я выбирала снедь, тот рыжий лавочник поведал мне о том, как их король покойный воссел на трон. Он брата старшего на Испытаниях убил. Случайно, говорят.
– Хм. Случайно? – не поверил Алистер.
– Да, именно случайно, – сладчайшим голосом подтвердила ведьма. – Напрасно ты не веришь, ведь воин не может силу рук свою ослабить, удар смертельным только может быть, пусть бой назначен лишь до первой крови. Судьба, решение богов, слепой лишь случай ему благоволил, иль умысел – но трон ему достался и корона.
– Так, Морриган. – резко обернулся Алистер и уставился в жёлтые глаза ведьмы. – Вот что ты хотела этим сказать? Что Белен отцеубийца? Спасибо, я понял. Но что из этого следует? Что надо отдавать корону лорду Харрумонту? Или что Белен достойный сын своего отца и корону надо отдать ему? За кого мне просить Бранку?
– Что слышу я? Меня ты просишь о решении, Страж? – Морриган насмешливо подняла брови в притворном удивлении. – А не меня ли «бабой вздорной» ты назвал? Решай уж сам, кого на трон посадишь.
– А… – сердито отмахнулся Алистер. – В таком случае, у Бранки спросим.
***
Гномы были странными созданиями.
Лорды Белен и Харрумонт погрязли в интригах, и Алистер злился, разговаривая с ними. Каждый говорил так убедительно и гладко, что Алистер верил каждому, и только потом Лелиана указывала на подозрительные несостыковки в их речах. Происходящее подозрительно напоминало пир во время чумы. Даже торговцы и нищие пытались втянуть Стража в споры о престолонаследии, для всех Мор был чем-то незначительным по сравнению с пустым троном. Единственным двум существам в королевстве гномов было безразлично, кто сядет на трон – Алистеру и Бранке. Алистер не видел разницы, Бранку интересовали только големы. Лелиана была за Харрумонта, Морриган – за Белена, Баркспаун благоразумно воздерживался. Еще на это было наплевать Легиону Мёртвых, славным ребятам, посвятившим себя убийств порождений, но как раз они настоящими гномами не считались.
Секрет Наковальни Пустоты если и потряс Стража, то не сильно. В жертву вливают расплавленный лириум? Не высокая цена за мощь и почти бессмертие, лучше стать неуязвимым големом, чем постепенно превращаться… Нет, ни во что, извини, неправильно выразился. Похоже на магию крови? И что? Во первых, это не она, во вторых, моя задача - остановить Мор любой ценой, и не важно, какими методами. Это аморально? Знаешь, Лелиана, аморальным способом спасти десятки тысяч жизней лучше, чем позволить им умереть. У меня нет права отказываться от такого оружия, когда моей стране угрожает Мор.
...и кто бы знал, что решение щекотливого вопроса с короной подсказал командир Легиона Мёртвых Кардол, с которым подружился Алистер. Гном разумно посоветовал кинуть монетку.
***
А тем временем, на поверхности становилось жарко.
Баннские волнения ширились, грозили перерасти в междоусобную войну, на радость Орлею, наёмникам и мародёрам.
Эамон был лидером, вокруг которого объединялись люди, считающие, что паранойя Логейна губит страну. Он был бельмом на глазу сыплющего проклятиями тейрна, обвинявшего Эамона во всех грехах, от подстрекательства к бунтам до государственной измены. И эрла отравили.
Отравитель даже не скрывался – это был маг-оступник, малефикар, нанятый Мак-Тиром.
Увы, беда не приходит в одиночку – Коннор, сын Эамона, оказался магом. Глупый мальчишка стал одержимым и едва не уничтожил весь эрлинг.
Это был тяжелый выбор. Привязанность к бывшему опекуну, сочувствие леди Изольде. Нежелание снова убивать ребёнка (****). Лелиана и Изольдой умоляли спасти Коннора, Морриган подзуживала и поддакивала, говорила, иди, мол, за магами, несколько дней роли не играют, и так спасать почти некого. Всего-то четверть деревни в живых осталась, подумаешь, бабы еще нарожают.
Трудно взвешивать жизнь того, кто при других обстоятельствах был бы тебе младшим братом, держа на другой чаше весов больше сотни хороших людей, защищая которых ты проливал кровь. Потому что, принимая очевидное решение и заученным движением отсекая голову одержимому мальчишке, Алистер в глубине души чувствовал, что поступает неправильно. Аморально. Это чувство долго терзало его, до тех пор, пока он не нашёл тайный храм, где хранилась урна с прахом Андрасте. Отвечая на загадки являющихся ему видений прошлого, по наитию, больше доверяя сердцу, а не памяти; разговаривая с призраком Коннора – он очищался душой и убеждался в правильности своих решений.
Храм Андрасте, тайное сокровище Ферелдена. Отсюда не хотелось уходить. Негасимое пламя, статуя Невесты Создателя, чистый голос Лелианы, наполняющий своды Санкторума Песней Света.
Здесь, перед ликом статуи они провели всю ночь наедине – Морриган и Баркспаун отдыхали снаружи, в руинах. Морриган сказала, что в Санкторуме воняет фанатизмом и горелым мясом. Мабари ничего особо не сказал, гавкнул, взял возмущающуюся ведьму за подол и увёл прочь. Утром Морриган заглянула в Скрипторий, сообщить о завтраке непутёвой парочке, но увидев по прежнему молящихся Стража и послушницу, скривилась, как будто от кислого яблока откусила.
***
Эамон и Логейн. Башня и Виверна.
Алистер, когда был ребенком, думал, что они друзья. Уже в аббатстве, повзрослев, понял, что различий между мужчинами было куда больше, чем казалось на первый взгляд. Младший брат королевы Рован, спрятанный от узурпатора Мегрена и войны в Вольной марке, и фермер-мятежник, ставший героем Ферелдена. Мак-Тир не одобрял женитьбы Эамона на дочери орлесианского лорда, последнего за годы оккупации наместника Редклифа. Эамон почему-то не мог простить Логейну смерти Рован. И каким-то чутьём Алистер понимал, что тут скрыто нечто большее, чем недовольство бегством Логейна, Мэрика и Рован по Глубинным тропам в Гварен, во время которого королева подорвала своё здоровье.
Их недовольство друг другом едва не обернулось войной. Пока Алистер, пользуясь своим положением Стража, пытался призвать Орзаммарских гномов выполнить свои стародавние обязательства обещание, на поверхности гнойником набухала гражданская война.
***
В эльфах Алистер разочаровался.
Слишком малочисленные кланы, больные, не состоянии справится даже с собственными проблемами, почти безоружные, в доспехах, которые если и защищают – то только от косого взгляда. Конечно, у некоторых он видел луки, клинки и даже нагрудники из странного янтарного материала, но большинство эльфов вооружены кое-как. Может, эльфы меткие охотники, но охотничьи луки в качестве основного боевого оружия Алистера не впечатлили.
Старейшина сказал, что его сородичи поражены проклятием ликантропии, и их маги не могут с ним бороться, пока не убит главный оборотень. Ну что ж. Почему бы не прогуляться в лес, можно отдохнуть от Глубинных троп.
Лес Брессилиан оказался ровно таким, каким представлялся в детсве, в сказках, рассказываемых детьми по ночам. Полон магии, разумных оборотней и говорящих деревьев (что произвело неизгладимое впечатление на Алистера, он даже стал подозрительно поглядывать на Бакспауна - вдруг тоже начнёт травить анекдоты). Но вместе с этим, в лесу оказалось огромное количество порождений и даже огров, что неприятно удивило Стража. Если эльфы не могут защитить даже места своей охоты, то, как можно надеяться на их поддержку в решающей битве?
Белого Волка долго искать не пришлось. Оборотни сами нашли Алистера, проводили к своему хозяину, вернее, хозяйке. Но Затриан, эльфийский хранитель, обманул его, хотел использовать в тёмную. Оказалось, именно он был творцом заклятия, превращающего людей, а теперь и его сородичей в волколаков. Затриан, долийский маг-малефикар, терзающий ни в чём неповинных людей в угоду стародавней мести. Алистер задумчиво слушал рассказ старика об изнасилованной дочке и вспоминал легенду об оборотнях, наводнивших Ферелден в дни Чёрного века... Не заклятие ли Затриана ли было тому виною? Сколько людей пало жертвою твоей мести, Хранитель? Скольких еще ты хотел погубить моими руками? Что лучше – отряд ослабленных, плоховооруженных эльфов – или яростные и сильные оборотни, которые двигаются быстрее крикунов, нечеловечески выносливы и чьи когти рвут дрянное железо порождений, как бумагу?
Печальный выбор. Аморальный? Нет, очевидный.
***
Стэн, из авангарда. Молчун с мечом.
– У кунари нет имён, – сказала Лелиана задумчиво. – Есть военные звания.
Они встретились случайно. Деревенский староста предупредил, что дальше по дороге в лесочке сидят бандиты и разбойничают по ночам. Но никаких разбойников они не повстречали, только телегу с зерном, трясущегося от страха возницу и великана, аккуратно оттаскивающего к дороге трупы. Возница вцепился в рукав Лелианы и свистящим шёпотом попросил проводить до города, а то он теперь своего охранника боится больше, чем всех грабителей вместе взятых.
Кунари попал со своим отрядом в засаду порождений тьмы.
«Печенье.» – ответил кунари на вопрос, что он забыл в Ферелдене. Остальные наводящие вопросы – что они здесь делали и как сюда попали предпочёл игнорировать.
Спутники так и не смогли решить, это была шутка, или нет? Пытался ли разведчик выполнить задание в одиночку или ему в самом деле так понравилось ферелденское хрустящее печенье, что он решил раскрыт его секрет. Мнения в очередной раз разделились. Лелиана и Алистер считали, что кунари разнюхивает внутренние дела Ферелдена, а Морриган неожиданно сказала, что верит в печенье. Бакспаун, предатель, подержал ведьму. Печенье или нет, но за сухарики-хрустелки он бы продал свою собачью душу.
***
Всех преследуют призраки прошлого, но не на всех эти призраки устраивают засаду наёмников. Прошлое Лелианы было такое необычное, как она сама. А может, и нет. Может, история орлессианской шпионки-барда, преданной учителем и нашедшей утешение в Церкви не нова, но не для Алистера. Он хотел помочь подруге, защитить её от кошмаров прошлого, но получилось так, как получилось.
Если кто заглянет сейчас в окно аккуратного дома на тихой денеримской улочке – отшатнётся. Истекающие кровью трупы охранников. Тело прекрасной Маржолайн, лежащее в непристойной позе, торчащий из подвзошья широкий кинжал, на который так удобно принимать раскрывшегося в прыжке шрайка. Рыжая послушница в состоянии шока, заламывающая руки и шатающаяся, словно с утра пьяна. Трясущий её за плечи такой же рыжий храмовник.
– Лелиана слышишь меня? Приди в себя! Она же хотела тебя убить, я тебя защищал. Ты не виновата, перестань! Ты не такая как она, успокойся же…
Девушка не успокоилась даже после лёгкой пощёчины, она находилась в состоянии той истерики, которая может пройти только сама собой. Алистер понял, что здесь и сейчас, после очередного предательства и в окружении трупов, взывать к её разуму бессмысленно. Он просто подхватил её под колени, перекинул через плечо и быстрым шагом отправился в поместье Эамона. Там есть лекарь и там есть Морриган.
На выходе из проулка Алистер нос к носу столкнулся с сержантом Килоуном из городской стражи, явившегося на звуки боя. Килоун вопросительно поднял брови, посмотрев на заляпанный свежей кровью нагрудник Стража, на пустые ножны. Алистер мрачно процедил: «Самооборона. Девушка не в себе». Килоун посторонился, пропустил. Если он и усомнился в словах Стража, то предпочёл держать свои подозрения при себе.
***
К Собранию Земель готовились, как к войне.
В поместье Эамона было не продохнуть от солдат и аристократов, он вёл переговоры, звал колеблющихся баннов и эрлов на ужины, обеды и «просто поговорить».
Алистер не был до конца уверен в том, что Эамон сумеет переубедить собрание отстранить от командования Логейна. Во-первых, многие соглашались с доводами Логейна, слишком свежа была память о оккупации и том, что Орлей отказался от территориальных претензий относительно недавно - с приходом власти новой императрицы. И, то, если верить знающим людям – только на бумаге. Селина живое олицетворение «железного кулака в бархатной перчатке», и её шевалье – это отнюдь не изнеженные юноши в шёлке и кружевах, как было во времена её предшественника. Говорят, три года назад претензий между государствами скопилось столько, что малейшей провокации хватило бы, что бы снова вспыхнула война.
А во-вторых, желающим половить рыбку в мутной воде хотелось заниматься этим без конкурентов.
Успокаивало то, что самую весомую поддержку они получили со стороны Аноры. Она разумно написала неофициальное письмо Эамону, где в самых туманных выражениях выразила своё желание узнать оценку ситуации с точки зрения Стражей, в следующем письме, адресованному уже лично Алистеру, она в благодарила за ответ и велела на словах предать, что в подземелье резиденции эрла Денерима содержится орлейский Страж, прибывший с дипломатической миссией. Да и эрл что-то давно не появлялся на людях, хотя юный Кенделлс всегда отличался хорошим здоровьем.
Анора ясно дала понять, что не против заключить союз, на время. Или на куда больший срок, если партия Эамона не будет требовать её отставки.
Уже входя в двери зала, Алистер скептически подумал, что Собрание это будет профанацией. Из заинтересованных сторон без брони была только королева Анора.
Алистер в перерывах общался с Риорданом, обсуждал планы, выяснял, как быстро могут подойти орлейские стражи или стражи из Наварры и Андерфелса. Намётанным глазом Алистер видел, что оружия и солдат в зале достаточно и с той и с другой стороны. Что ж, будем надеяться, что Логейн - человек чести.
Алистеру было немного жаль этого крепкого старика, одержимого той же идеей, что и он: спасти от Мора свою страну. Он сравнивает его с Первым Стражем, таким же упёртым, прагматичным сухарём, и невольно обращается мыслями к нему:
«Логейн, это оказалось сложно, собрать новую армию из ничего. Сложнее поверить в свои возможности, сказать – я могу это сделать! И ты, и я – мы оба хотим остановить Мор. Принимаем решения одно за другим, все – взвешенные и правильные, не обращая внимания на то, как вокруг гибнут те, которых мы приговорили стать жертвами. Знаешь, мне уже не тяжело говорить: «это стоит своей цены», ибо, что значит жизнь одного по сравнению с жизнями сотен? Что значит жизнь сотни по сравнению с жизнями целого города? Как хорошо, Логейн, что Ферелден для тебя самое важное в Тедасе и ты никогда не скажешь как Первый Страж, «что значит страна по сравнению со всем миром?»
Удивило только одно – странная горечь во взгляде Риордана, когда после объявления о помолвке Собрание практически единогласно решило признать Алистера королем.
***
Денерим доживал последние дни мирной жизни.
– Итак, орда порождений идёт на город. И на этот раз её возглавляет Архидемон,– донельзя спокойным голосом доложил Риордан.
На военном совете нет никого лишнего. Эрл Рендон, сэр Коутрен, банн Теган. Риордан. Он сам. Анора была эвакуирована в Редклиф, сразу после объявления о помолвке. Тейрн Логейн с остатками гваренских отрядов сдерживал орду на подступах на этом берегу Дейна. Несмотря на свою неприязнь к Мак-Тиру, Алистер не отказался бы от его помощи. Но он сам принял решение – отослать Логейна из Денерима, что бы уменьшить недовольство баннов.
Алистер взял фигурку воина, повертел в руках. Войск мало, донельзя мало – пусть он собрал всех, кого мог, всех, кто откликнулся на его призыв. Что хуже – войска союзников не дружественны между собой. Самое важное не ошибиться в расстановке сил.
– Скажи мне, эрл Рендон, ты ведь воевал с моим отцом, да и в крепостях разбираешься, как никто другой, верно? Как думаешь, стены Денерима может пробить камень… ну примерно такого размера? – Алистер развёл руки, как заправский рыбак, припоминая глыбы, которыми швырялись огры.
– Ваше величество, слава Создателю, город хорошо укреплён… Стены выстоят даже против кунарийской артиллерии.
– Везде, кроме эльфинажа. – вклинилась Коутрен, проводя пальцем по карте. – По этой линии город не защищён вообще. Портовые проулки может взять даже отряд слепых пьяных инвалидов!
– Порождения не люди, их познания в фортификации примитивны, – возразил Риордан. – У них нет ни кораблей, ни десанта, с этой стороны прорыва можно не ждать. Тем более, огры редки, и убить их сложно, но это в человеческих силах.
– Хорошая новость, – кивнул головой Тиган. – Значит, порождения будут штурмовать ворота. Пойдут здесь и здесь. Я бы поставил засадный отряд сюда и …
Риордан отрицательно качнул головой, Алистер поймал его взгляд – такой же усталый, как у Дункана, пытавшегося убедить Кайлана. Король-Страж решительно перебил банна.
– Вам следует забыть, всё, что вы знаете о обычной тактике. Мы сражаемся не против людей. Порождения не испытывают страха, они не чувствуют боли, их не интересуют золото и выпивка. Они подчиняются только приказам взбесившейся твари, которая хочет уничтожить всё живое. Орда хочет только одного – убивать. Даже я не знаю, как нам добраться до Архидемона, что бы остановить его.
– Эту задачу поручите мне, Ваше Величество, – слегка поклонился Риордан. – Даже если у меня не получится убить дракона в одиночку, я смогу заставить его сесть на землю, где он будет уязвим.
Алистер кивнул.
– Тогда мне надо держаться в центре города, что бы успеть добраться до твари – золочёная фигурка рыцаря встала на кружок Цветочной площади. – Надо замедлить продвижение порождений, что бы они не смогли защитить Архидемона.
– Прикажите сапёрам взорвать мосты от ворот до крепости.
– Зачем взрывать? – возразила орлессианцу Коутрен, – достаточно их поднять. Их построили еще при…
– При всём моём уважении, сэр, они не настолько идиоты, что бы не суметь опустить мост. Сейчас надо думать не о разрушениях в столице, а об избавлении от Мора.
С каждым стуком фигурок-отметок по карте выкристаллизовывался план сражения.
– Эрл Рендон, сэр Коутрен, вы будете защищать ворота, я вам поручаю всех наёмников. Банн Теган – вы со своими рыцарями встанете здесь. Надо снять баллисты с башен форта, поставить их в узком месте, это позволит удерживать позицию как можно дольше.
Миниатюрная баллиста встала напротив ворот в Торговый район, с её фланга Алистер поставил еще одного воина.
– Килоун и гарнизон городской стражи. Они умеют обращаться с баллистами. Храмовников и магов держим в резерве. Здесь.
Фигурка латника опустилась на стол между двумя большими мостами, которые затруднительно будет взорвать за несколько часов.
– Гномы и големы… Големы.. – самая уязвимая часть плана. Големы в боевом режиме атаковали по принципу «свой-чужой». Своими для них были, разумеется, гномы и те, у кого были специальные броши-шифры. Чужыми - все остальные. Бранка передала с Кардином некоторое количество брошей, но явно недостаточное для того, чтобы снабдить ими всех солдат сводных отрядов. – Предлагаю поставить големов за воротами дворцового района. Иначе они наших же солдат перетопчут. Нет возражений?
Возражений не было. Несколько фигурок наёмником и три простых камешка, обозначавших големов, заняли свои места.
– А эльфинаж? Чем мы прикроем эльфинаж? – спросил банн Тиган.
– Ничем.
В кабинете воцарилась тишина.
– Мы его сдадим, что бы сконцентрировать войска. Нам нельзя распылять силы. Если эльфы захотят, выдайте им оружие, пусть защищают свои дома.
Алистер изучил карту, сверяясь с памятью.
– Вот здесь, – указал он на правый берег Драккона. – Эрл Рендон, поставьте там лучника, вам ближе. Коутрен, сообщите их старосте, пусть сделают баррикады и удерживают мост сколько смогут, потом отходят к остальным отрядам.
– Как скажете, Ваше Величество, – голос женщины был холоден как сталь. – Остался форт. Вы его тоже сдадите?
Алистер дёрнул бровью, нашла время когда шутить. Если она шутила, конечно.
– Окрестности форта я оставлю на обитателей Брессилиана. Они в бою неуправляемы, как гномы, так что на передовой от них будет больше вреда, чем пользы. Полагаю, совет окончен.
***
В ночь перед сражением пришлось отдавать специальный приказ - разогнать всех спать. Люди волновались, молились, кто-то пытался пить. Алистер лежал без сна, заложив руки за голову. Думал о Морриган.
Было в ней что-то притягивающее и отталкивающее одновременно. Звериная грация и цинизм, болезное чувство собственного пространства, тщательно скрываемое желание довериться хоть кому-то. Однажды ведьма спотыкнулась и не похвати он её, упала бы в лавовый поток.
Она на мгновение размякла в его руках, в шоке от осознания близости смерти, нелепой и глупой, не замечая, что заляпанная броня Алистера пачкает и царапает её кожу. А потом с силой оттолкнула спасителя, высмеяв его порыв. Страж долго еще пытался объяснить самому себе, зачем рискнул жизнью, спасая женщину, которую на дух не выносил.
Её поведение ставило в тупик, словно дикарка сама не понимала чего хочет. Алистер испытывал одновременно физическую тягу и отвращение к её независимости. Ему нравилось, когда она была задумчива, почти грустна, и бросало в ярость стоило раздаться хоть одной ноте её громкого язвительно смеха или словечку в гладкой самодовольной речи.
Вчера ночью она пришла к нему. Сказала голосом, лишенным всяких оттенков, что может его спасти. И что для этого нужно сделать.
– Ты же не думаешь, что я соглашусь помочь тебе возродить Древнего Бога, Морриган.
Она недовольно вскинула подбородок.
– Не знала я, что ты об этом будешь думать. Боялась, что о верности своей речь поведешь.
– Меня тревожит верность куда большему количеству людей, чем конкретной женщине. И я не планирую умирать. Риордан сказал, что пожертвует собой. Морриган, дверь там и будь любезна, не хлопай ею.
– А если Страж не сможет? Подумай…
Она долго еще говорила. И он согласился. В первую очередь потому что она не обмолвилась ни словом о Лелиане, не пыталась сыграть на его чувствах.
Если бы сегодня кто-нибудь спросил у Алистера о подробностях той ночи, вряд ли он смог собрать воедино хаотичные осколки впечатлений и чувств. Твердые плечи под пальцами. Мелькнувшее смущение на лице ведьмы, когда развел складки туники на её груди, что бы посмотреть наконец, что под ней. Пульсирующая жилка на шее и горьковатый привкус зелий на её губах. Ногти, коротко обрезанные, но на диво острые и твердые, немилосердно царапающие его спину. А еще короткий разговор в темноте, оставивший после себя неприятное послевкусие.
Он обручен с женщиной, к которой совершенно равнодушен. Переспал с той, которую не придушил только в силу обстоятельств. А ту, которая дорога и которую хочется защищать - даже не поцеловал ни разу. Странная штука жизнь.
***
Город горел, но Архидемон был обречён – с разорванным крылом он не мог покинуть крышу форта Дракон. Алистер тихим добрым словом отозвался о лордах-магистрах, испытывавшим любовь к высоким стрельчатым башням – даже если бы дракон сорвался с крыши – он бы разбился.
– Вперёд, осталось немного! – Король-Страж поторопил своих спутниц, быстрым шагом пересёкая внутренний двор крепости. Порождения тьмы атаковали волнами, разбиваясь о грамотно выставленных защитников города. Но Архидемон был ранен и испуган, он сгонял наиболее чувствительных его зову порождений на свою защиту, чувствуя близость своего смертельного врага - Серого Стража.
Люди шаг за шагом сдавали позиции, и если не успеть убить Архидемона сейчас - все усилия пойдут прахом.
Где-то возле лестницы подал голос Баркспаун и, не сдержавшись, всхлипнула Лилиана.
– Алистер… Смотри.
– Что там еще?
Риордан. Изломанное тело орлейского Стража распласталось на плитах.
– Он выполнил свой долг до конца, – на мгновение склонил голову Алистер. Он и не надеялся, что орлеец выживет. – Нам нельзя медлить, осталось мало времени. Защитники вряд ли долго продержатся.
Прорываясь сквозь неразумных тварей, которые даже не всегда успевали понять, что их убивают, он оглянулся на балкон галереи, как тогда, в Ишале. Солнечный зайчик, отразившись от кровли, мигнул и исчез – солнце скрылось за густым дымом горящего города. Взметнулось пламя над эльфинажем и районом ремесленников. Эльфинаж не жаль – он знал, что его было не удержать, слишком ветхие стены и укреплений, скорее, он удивился, что эльфы удерживали мост так долго. К форту катился крепко сбитый боевой кулак тварей. На глазах Алистера порождения смели отряд наёмников, не заметив и лишь слегка замедлились на гномах. К досаде Алистера, гномы явно отступали, только махины големов позволяли ненадолго сдержать напор. Наверное, это один из тех генералов, которых почуял Риодан. Волна порождения катилась за ним, и от удушливых эманаций скверны Стража тошнило.
Осознание того, что он единственный, кто может остановить Мор, придавало решимости.
***
Всё скоро закончится – дракон истекает кровью, он лишь ревёт в отчаянье, отбрасывает хвостом оборотней и Стража. Порождения не могут ничего сделать против оборотней, их много, кровь и оторванные конечности мешают стоять на ногах «Слава Андрасте, что я уже знаю, как убивать этих тварей драконов!» – думает Алистер, И верно, Архидемон теряет силы куда быстрее, чем драконица, который поклонялись культисты.
Он в еще раз рубанул мечом по драконьей лапе, пытаясь подрубить сухожилие, но нанесённая рана моментально затянулась. Архидемон зарычал, и в этом рыке чувствовалось не только боль и страх, но и приободрение, даже злорадство.
– Сзади, – крикнула Лелиана. Он обернулся и едва успел прикрыться щитом. Порождение тут же срезала стрела, но Алистер смотрел не на него. На гарлока, в руках которого пылал призрачным зелёным светом кривой меч. Из-под глухого шлема светились затянутые серебряной плёнкой глаза. Гарлок не сделал ни единого жеста, незримо отдавая приказ, и порождения рядом с ним слаженно накинулись на оборотней, убивая их одного за другим. Эмиссар рядом с гарлоком в шлеме вскинул посох и Алистера с Баркспауном отбросило прямо под лапы дракона. Тут же в бок пса вонзились две стрелы.
Кольнуло сердце.
Кажется, чаши весов дрогнули.
Эти порождения не были такой лёгкой добычей, как умирающий с одного удара молодняк, согнанный Архидемоном. Эмиссар, шрайки, кажется, в дверь пытается протиснуться огр. Рогатый таран застрял в проходе, и это на время перекрыло ход остальным тварям… Зачем, зачем он приказал снять баллисты с северной башни? Кто же знал, что дракон приземлится именно сюда!!
Мабари взвизгнул – не смог отполсти от взбешенного зверя и Архидемон раздавил его, переломил хребет и грудную клетку. Алистер потратил лишние две секунды, что бы прервать мучения друга, крикнул оставшейся паре оборотней – прикройте, – бросился к находящемуся на последнем издыхании дракону.
Вспышка мороза ожгла руку, плечо и пальцы онемели. Он терпел, стиснув зубы, кромсая драконью кровь, дожидаясь помощи от Морриган.
Но успокаивающего боль прикосновения исцеляющего заклинания не последовало…
– Морри, ну что же ты… – кричал Страж, отплевываюсь от заливающей его оскверненной крови. Каменная глыба, ударив в спину, отшвырнула от дракона.
Алистер с трудом оторвал голову от каменных плит. Всё кончено. На площадке никого не было – порождения рассыпались в сторону от дракона, трупы оборотней валялись бесформенными кучами слипшегося от крови меха… Лелиана лежала, словно брошенная капризным ребенком сломанная кукла. Голова свёрнута под неестественным углом – никакая мантия не поможет. Да и колдовать уже не кому. Морриган лежала ничком, с удивительно умиротворённым лицом. Была ли она жива или уже мертве - уже не важно, расползающаяся вокруг неё ярко-алая лужа убивала всякую надежду.
Сердце билось где-то под горлом и каждый его удар отзывался в ушах. Всё кончено.
Он попытался спасти страну, но навлёк на неё лишь беду.
«Нет, еще ничего не кончено. Есть еще Орлей, Стражи Андерфелса…»
Гарлок-генерал медленно подошёл к поверженному Стражу, поднял меч.
«Действительно… – подумал Алистер, закрывая глаза и готовясь к последнему удару. – Что значит страна по сравнению со всем миром?»
___________________
примечания
Не удалось адекватно перевести имя мабари Алистера, поэтому мы решили дать транслитеризацию.
(*) в своё время, когда только-только пала Тевинтерская империя, маги подняли бунт из-за тотального недоверия Церкви, запретившей любую магию, кроме поддержания негасимого пламени в соборах. Кстати, после многодневной перебранки стороны пришли к мирному соглашению, без кровопролития.
(**) по книгам, основной цвет мантий старших ферелденских чародеев – жёлтый.
Кстати, о цвете. Красный – это форменный цвет Церкви; робы послушников, клириков и прихрамовых целителей красного цвета. С этого ракурса подчёркнутая лояльность Винн смотрится несколько иначе.
(***) замена фразеологизма «дышать на ладан», в Ферелдене тела кремируют.
(****) для тех, кто не брал специализацию храмовник: Алистер участвовал в Истязаниях, предположительно в Ферелденском Круге, они прошли неудачно, ученица стала одержимой, ему пришлось её убивать. После этого он твёрдо решил, что не хочет быть храмовником.
Команда: Alistair-team
Тема: Гордыня
Персонажи, пейринг: Алистер, Логейн, Анора
Рейтинг: G
Предупреждение: ужесточенный Алистер
Техника исполнения: CG-графика, ФШ, SAI.
Уточнение: Арт никак не связан с текстом, ибо нами было решено, что в задании они подразумевались по отдельности, чтоб не были приняты как иллюстрации или текст в дополнение основам. Можно рассматривать как АУ с вариантом оставить и Логейна, и Анору в живых.
Тема: Гордыня
Персонажи, пейринг: циничный Алистер/Лелиана, Алистер/Морриган, собака, остальные персонажи игры.
Жанр: Альтернативная новеллизация, АУ, дезфик
Рейтинг: R
Предупреждение: по DLC "Хроники тьмы"
Размер ~ 6000
Автор персонально просит прощения у команды и участников фестиваля за задержку с текстом.
Любой ценой
читать дальше
Жизнь – странная штука. В детстве его никогда не ругали за шалости и почти не наказывали. Эамон, которого он считал отцом, баловал его. Потом Алистер узнал, что его настоящий отец – король Мэрик и от него требуется только одно – не создавать проблем своему сводному брату. И это его полностью устроило.
В аббатстве его тоже, в сущности, не донимали – надо было соблюдать режим, не устраивать потасовки и не спать на занятиях. Даже когда Дункан помог ему ускользнуть из Церкви, забрав в орден легендарных Серых Стражей – всё осталось по-прежнему. Ему говорили что делать – он делал, не рассуждая. Даже с Баркспауном вышло примерно так же. Алистер нашёл в болотах какую-то редкую травку, которая позволила псу выздороветь и в благодарность мабари решил «завестись» у молодого Стража. Он не стал протестовать. В конце концов, Баркспаун был из псарни Кайлана, а это какая-никакая, но ниточка.
А теперь от его решения зависят жизни всех этих людей.
Всё поменялось за одну ночь.
Остагарское поле стало братской могилой. Всё оказалось бессмысленным подвигом: и прорыв к башне Ишала, и то, что молодой маг (как его звали-то?) своим магическим пламенем подал сигнал. Порождений оказалось слишком много, он сам не погиб лишь чудом – его спасла и исцелила болотная ведьма, мать Морриган. Мертвы почти все: по словам Флемет «выжила лишь горсть из воза», те, кто чудом смог вырваться из окружения. Значит, мёртв Кайлан. Дункан мёртв. Погибли все ферелденские Стражи.
Остался он один - единственный, который может что-то сделать.
Когда он дошёл до Лотеринга, сил на оплакивание Дункана и собратьев не осталось. Ни физических, ни моральных. Морриган, ведьма, навязанная Флемет, доводила до белого каления. Не было и часа, что бы они не поссорились. А когда он однажды ночью ушёл, оставив её одну в лагере, она догнала по следу, обездвижила своей магией, отобрала союзные договоры и пригрозила их сжечь, если он еще раз попробует её бросить.
Алистер уже не знал, какие цели он преследовал, желая как можно быстрее добраться до орлессианских стражей - остановить надвигающий Мор или избавиться от надоедливой ведьмы.
***
Морриган.
Ведьма из Коркари, Ужас болот, Её Паучейшество и Гроза тушканчиков.
Собственно, почему Алистер изредка называл Морриган «грозой тушканчиков», никто не знал. Разумеется, кроме самой ведьмы. Но Лелиане хватило деликатности не вникать в их секрет, стоило один раз посмотреть, как Алистер уворачивается от молний или блюёт в ближайших кустах, неосторожно хлебнув из подставленной Морриган кружки.
Потом шутка приелась. Он получал в ответ лишь колкое «блоховод» или «скунс-переросток», и изредка укол булавкой. Придумывать новые обзывалки не пришлось – их совместное путешествие и так давало изрядное количество поводов для ссор и перепалок.
Только один-единственный свидетель видел, как ведьма успокаивала плачущего Стража. Но эта история не стала достоянием общественности. Во-первых, Баркспаун особой разговорчивостью не отличался, а во-вторых, после того, как его хозяин вытер слёзы, ведьма сразу начала на него шипеть, что было совершенно обыденным явлением.
***
После ужина в маленьком лагере, как обычно, царила тишина. Морриган занималась зельеварением, Лелиана тренировалась с луком, посылала в мишень одну стрелу за другой. Сидящий возле костра Алистер рассеянно счищал с кольчуги пятнышки ржавчины.
– Понимаешь, меня всегда учили, что гордыня - грех, – расстроено объяснял он послушнице. – Что плохого в том, что бы подчиняться? Я солдат, никто не учил меня командовать…
Лучница тихо засмеялась.
– И между тем, Алистер, ты наш лидер. Смотри. Вот стрела, простое древко с наконечником и оперением. Сама по себе она мало что значит, но усилие, которое придает ей лук, заставляет её лететь вперед. И только от лучника зависит, поразит ли она цель или уйдёт в сторону…
– Это я понимаю, но дело в другом, – перебил он. – Я не хочу отвечать за других.
Лелиана обиженно замолчала, стала снимать тетиву с лука.
– Ты считаешь, что я не прав. – констатировал Алистер. Лелиана коротко кивнула.
– Не все вопросы можно доверить другим. Иногда обстоятельства складываются так, что кроме тебя никто не может что-либо решить. Я понимаю, что ты доверяешь кому-то, вверяешь всё, и свою жизнь в том числе. Это хорошее качество, я сама всегда поступала так же. Но что, если этот кто-то ошибётся? Или ошибёшься ты, давая решать за тебя? Что если тот, кому ты хочешь отдать право распоряжаться судьбами других, использует его в своих интересах, а ты будешь для него лишь инструментом, разменной пешкой в игре?
– Если ценой одной жизни можно спасти сотни или тысячи, я готов умереть, – просто ответил Страж. – Это мой долг.
За его спиной раздался язвительный смешок неслышно подошедшей Морриган.
– А если в жертву принести десяток надо? Иль сотню, две, на тысячу в обмен? Отдать деревню, что бы выиграть город? Убить кого-то, что бы время протянуть?
Молодые люди замолчали. Ведьма довольно хмыкнула, подобрала сумку с пустыми флакончиками и убралась восвояси. Алистер задумчиво смотрел ей вслед, комкая в руках ветошь.
– Знаешь, Лелиана... А ведь Дункан однажды обмолвился, что с точки зрения Первого Стража Остагар - это авантюра… Что разумнее было не ввязываться в неё, а собрать к следующему лету Стражей из других стран… – и Алистер замолчал, не продолжив свою мысль.
– Это позволило бы избежать такого количество смертей? – простодушно спросила Лелиана.
– Нет, – жёстко ответил Алистер, хмурясь. – Это позволило бы накопить сил, пока Мор уничтожает Ферелден.
***
Лелиана, Роза Лотеринга. Вначале она ему не понравилась.
Послушница-орлесианка, лишь недавно приехавшая в Ферелден, мастерски владеющая луком, чьи высказывания граничат с ересью. К первому Алистер отнёсся равнодушно - в церковных кругах всегда было много выходцев из Орлея, да и он с детства привык к мягкому грассирующему выговору Изольды и рыцарей Эамона.
«Видение», о котором рассказала послушница, встревожило куда больше, но Алистер потом махнул рукой - не смотря на церковное образование, он сам не мог толком процитировать ни одну строфу из Песни Света. А её меткость вызывала восторг и зависть. Когда она пригвоздила к стене рукав солдата, едва не напавшего со спины, Алистера восхитила не смелость, с которой хрупкая девушка ввязалась в бой, а точность её броска.
В Лотеринге Лелиана помогла ему, предупредила об опасности и обстоятельно рассказала новости. Она поверила Алистеру, когда тот поклялся, что Стражи никоим образом не виноваты в смерти короля Кайлана и прочих преступлениях, в которых их обвинил чудом вырвавшийся из окружения Логейн, перед тем, как распустить ферелденский орден.
А еще она полностью очаровалась слюнявостью Баркспауна, так что Алистер рискнул и предложил ей путешествовать вместе.
***
После Остагара прошло пара месяцев, приближалась зима.
«Даже в Море есть светлая сторона, он сближает людей, – шутил Алистер. – Каждый встречный норовит протянуть руку ближнему своему и отобрать последнее». Страна обескровлена Остагаром, императрица Селина предложила королеве Аноре в качестве сестринской помощи ввести четыре легиона шевалье, чем вызвала приступ бешенства у Логейна. Собрание Земель, которое спешно созвали, как только Мак-Тир добрался до Денерима, назначило тейрна регентом. Однако, многие банны на него не явились, дабы не давать войск и денег на новую кампанию. "Орлей изменился", говорили они. "Стране нужна армия, чтобы защититься от Мора, а как потом выставить шевалье – дело десятое, важнее спасти Ферелден."
«Не Ферелден вас заботит, а собственные шкуры», бросил в сердцах герой реки Дейн и нажил себе смертельных врагов.
Одна не вовремя сказанная фраза – и вот королевство разорвано на части. Территория от болот до Южного предела кишмя кишит порождениями. Гварен прикрыт Брессилианом, но по сути отрезан, сообщение с ним идёт по воде. Внутренние области стали вотчиной беженцев и лихих людей, не чурающихся грабежей. Побережье Недремлющего моря придерживает войска, не верит в угрозу Мора, ждёт, когда Баннорны выставят своих солдат первыми. Баннорнам не до того. О, они охотно верят в Мор, и стремятся под шумок свести старые, еще со времён оккупации, счёты, и справедливо боятся отсылать солдат Логейну. Кровь свободолюбивых баннов кипит в междоусобных сварах и война за лужок кажется делом куда более значимым, чем угроза смерти всему живому.
Вдоль трактов рыскает медленно тающее ополчение Логейна, вырезает отряды моровых тварей, но парни с вивернами и мабари на щитах не могут быть везде одновременно. Они даже не особо гоняют мародёров: сейчас на счету каждый меч, не важно кому он служит больше, когда протыкает чудовище – стране или карману хозяина.
А на границах Редклифа и Западных холмов стоят, ожидая приказа, четыре легиона шевалье.
***
Каждый раз, когда Алистер вспоминал Логейна, он не мог не вспоминать наёмного убийцу, подосланного тейрном. Логейн знал, кто такой Алистер, но одержимость слепила, сводила с ума. Как только Логейн узнал, что бастард Мэрика держит при себе подозрительную орлессианку (несомненно, шпионку) и оказывает помощь баннам, лоббирующим ввод в страну орлейских легионов, Мак-Тир не раздумывал ни секунды. Он видел в Алистере угрозу, именно потому, что в нём течет кровь Тейринов. Люди пойдут за сыном Мэрика, как за знаменем и попадут в ловушку красивых посулов того, кто держит это знамя в руках. Логейн тоже взвесил: плоть от плоти лучшего друга или Ферелден. И тоже сделал свой выбор.
Зевран Арранай, антиванский Ворон.
Его наняли, что бы убить Серого Стража. Он был профессионалом, всё сделал правильно. Ловушка, засада, превосходство в силе. Просто он не учел, что спутники Стража далеко не так безобидны, как кажутся со стороны. Чудачка в варварской тунике и перьях – маг, добродушный слюнявый пёс не только умеет живым тараном сминать всё на своём пути, но и в состоянии стащить тяжеловооруженного всадника с коня. Да и все почему-то забывают, что перед тем, как найти покой под тихими сводами Церкви, часть послушников ведёт очень насыщенную жизнь.
Эльф валялся в луже собственной крови, однако это не мешало ему трещать о чепухе с такой скоростью, что Страж просто не успевал понять, о чём говорит несостоявшийся убийца.
– Тебе заплатили, что бы ты заболтал меня до смерти? – наконец, перебил его Алистер. – Если хочешь остаться в живых, заткнись и отвечай, только когда я тебя спрашиваю.
Антиванцы народ сметливый. Ворон сверкнул глазами, доложил всё коротко, чётко и по существу. Получил в обмен бинты, аптечку и обещание, что если он еще раз попадётся на глаза Алистеру, тот не даст ему второго шанса и убьёт без разговоров.
***
Проще всего было договориться с магами.
Рыцарь-командор и Первый Чародей встретили его довольно холодно, да и Алистеру не доставляло особого удовольствия возвращаться туда, где он поклялся, что никогда не станет храмовником.
Ни Грегора, ни Ирвинга не обрадовала перспектива посылать своих людей в самоубийственный поход, ведь из добровольцев, откликнувшихся на призыв короля Кайлана, практически никто не выжил. Однако Алистер не оставил им выбора, объявил о приближении Мора и предъявил договор.
Рыцарь-командор кивнул, внимательно изучив древние бумаги. Молча переглянулся с Первым чародеем и подтвердил, что Ферелденский Круг выполнит свой долг. В назначенный срок храмовники и маги придут на помощь. Первый чародей, будучи проницательным стариком, заметил, как невольно поморщился Страж и вежливо поинтересовался, в чём причина такого скептицизма? Алистер пояснил, без обиняков. Сказал, что старшие чародеи перед битвой хвалились своими умениями, но принёс пользу из них только один молодой маг. И по иронии судьбы, только тем, что вовремя зажёг огонь.(*)
– При всём моём уважении, Первый чародей, маги практически ничего не успеют сделать. Для колдовства требуется относительно небольшое расстояние до врага, порождения валят густой толпой, так что до рукопашной схватки маги проживут несколько минут. А выглядят они так, что после первого боя с ними даже бывалым солдатам приходилось менять подштанники. Выводы сделайте сами. К сведению, большая часть порождений тьмы к магии устойчивы.
«Всё-таки Дункан был прав, даже самые вменяемые и разумные люди воспринимают порождений, как что-то не стоящего вниманий.» незаметно вздыхал Алистер, объясняя прописные истины.
… Нет, рыцарь-командор, ставить магов на возвышение бессмысленно, их жёлтые мантии (**) видно за версту. … Неправда, лучники у порождений тьмы есть, они меткие и их очень много, поверьте мне, как Стражу. Могу на обратном пути из Орзаммара пару трофеев захватить, показать для ознакомления, что бы вы представляли, с чем придётся иметь дело… Привезти труп порождения? Да вы совсем в своей башне рехнулись? Порождения смертельно ядовитые и распространяют скверну, вы все тут перетравитесь. Хорошо, Первый Чародей, уговорили, если получится, я попробую доставить вам голову порождения, но целиком под вашу ответственность.
***
Винн.
Во время короткого разговора с пожилой волшебницей Алистер испытывал острое чувство неловкости. Она стыдилась того, что дезертировала с поля боя. При Остагаре из всех магов уцелела она одна, и то случайно. Алистер тактично не стал спрашивать, как она спаслась из окружения, она не стала задавать не менее очевидный вопрос, как спасся он.
Винн предлагала ему свою помощь, как целителя, но Алистер отказался.
Он сказал ей много вежливых слов, которые в сущности означали короткое «нет». Зачем ему еще одна колдунья за спиной? Причём, та, что сбежала с поля боя и бросила тех кого должна была исцелять? К тому же, почтенный возраст старушки не внушал доверия, ей пора на масло копить, а не воевать. (***)
***
Глубинные тропы остались в памяти Алистера кошмарным пятном.
Запах скверны висел в воздухе, Алистер постоянно торопил своих спутниц, пробираясь через заброшенные гномьи тейги, с болезненной внимательностью прислушиваясь к каждому их случайному чиху. Он уже сталкивался с порождениями и думал, что больше его ничто в жизни не испугает. Однако здесь, глубоко под землёй, он боялся. Слишком много всего – темнота, порождения, угроза грозящая девушкам, давящая ответственность, словно весть о болезни близкого человека… Он упрямо шагал вперёд, лишь бы только Морриган и Лелиана видели его обманчивое спокойствие.
– Так на чьей ты стороне, Алистер? – спросила Лилиана, осторожно ступая по расколотому щебню Глубинных Троп. Ей было несколько не по себе от авантюры, куда она ввязалась вслед за Стражем. Конечно, она не впервые участвует в придворных интригах, но, во-первых, о том периоде своей жизни она старалась забыть, во-вторых, её влияние на судьбы мира было куда более опосредованным, в-третьих, Игра не заводила её так… глубоко. Во всех смыслах.
– Я не знаю, – отозвался Алистер. – По мне, что Эдукан, что Харрумонт стоят друг друга. Про одного говорят, что он убийца, зато второй – лжец и мошенник, и я это точно знаю.
Послушница нахмурилась, делая неутешительный вывод из слов Стража.
– Но… Предавать своих близких, тех, кто тебя любит… Таким людям нет веры, нет прощения…
– А мы не брюкву делим, помолчи. – язвительно вмешалась Морриган. – Убийство с властью из корня одного растут. Императрица, о которой ты рассказ слагала долго, не отравила разве дядю своего?
– Но это всё равно не правильно! – не выдерживает Лелиана и Алистеру приходится тронуть её за локоть, что бы она не повышала голос. Опасно.
– Когда я выбирала снедь, тот рыжий лавочник поведал мне о том, как их король покойный воссел на трон. Он брата старшего на Испытаниях убил. Случайно, говорят.
– Хм. Случайно? – не поверил Алистер.
– Да, именно случайно, – сладчайшим голосом подтвердила ведьма. – Напрасно ты не веришь, ведь воин не может силу рук свою ослабить, удар смертельным только может быть, пусть бой назначен лишь до первой крови. Судьба, решение богов, слепой лишь случай ему благоволил, иль умысел – но трон ему достался и корона.
– Так, Морриган. – резко обернулся Алистер и уставился в жёлтые глаза ведьмы. – Вот что ты хотела этим сказать? Что Белен отцеубийца? Спасибо, я понял. Но что из этого следует? Что надо отдавать корону лорду Харрумонту? Или что Белен достойный сын своего отца и корону надо отдать ему? За кого мне просить Бранку?
– Что слышу я? Меня ты просишь о решении, Страж? – Морриган насмешливо подняла брови в притворном удивлении. – А не меня ли «бабой вздорной» ты назвал? Решай уж сам, кого на трон посадишь.
– А… – сердито отмахнулся Алистер. – В таком случае, у Бранки спросим.
***
Гномы были странными созданиями.
Лорды Белен и Харрумонт погрязли в интригах, и Алистер злился, разговаривая с ними. Каждый говорил так убедительно и гладко, что Алистер верил каждому, и только потом Лелиана указывала на подозрительные несостыковки в их речах. Происходящее подозрительно напоминало пир во время чумы. Даже торговцы и нищие пытались втянуть Стража в споры о престолонаследии, для всех Мор был чем-то незначительным по сравнению с пустым троном. Единственным двум существам в королевстве гномов было безразлично, кто сядет на трон – Алистеру и Бранке. Алистер не видел разницы, Бранку интересовали только големы. Лелиана была за Харрумонта, Морриган – за Белена, Баркспаун благоразумно воздерживался. Еще на это было наплевать Легиону Мёртвых, славным ребятам, посвятившим себя убийств порождений, но как раз они настоящими гномами не считались.
Секрет Наковальни Пустоты если и потряс Стража, то не сильно. В жертву вливают расплавленный лириум? Не высокая цена за мощь и почти бессмертие, лучше стать неуязвимым големом, чем постепенно превращаться… Нет, ни во что, извини, неправильно выразился. Похоже на магию крови? И что? Во первых, это не она, во вторых, моя задача - остановить Мор любой ценой, и не важно, какими методами. Это аморально? Знаешь, Лелиана, аморальным способом спасти десятки тысяч жизней лучше, чем позволить им умереть. У меня нет права отказываться от такого оружия, когда моей стране угрожает Мор.
...и кто бы знал, что решение щекотливого вопроса с короной подсказал командир Легиона Мёртвых Кардол, с которым подружился Алистер. Гном разумно посоветовал кинуть монетку.
***
А тем временем, на поверхности становилось жарко.
Баннские волнения ширились, грозили перерасти в междоусобную войну, на радость Орлею, наёмникам и мародёрам.
Эамон был лидером, вокруг которого объединялись люди, считающие, что паранойя Логейна губит страну. Он был бельмом на глазу сыплющего проклятиями тейрна, обвинявшего Эамона во всех грехах, от подстрекательства к бунтам до государственной измены. И эрла отравили.
Отравитель даже не скрывался – это был маг-оступник, малефикар, нанятый Мак-Тиром.
Увы, беда не приходит в одиночку – Коннор, сын Эамона, оказался магом. Глупый мальчишка стал одержимым и едва не уничтожил весь эрлинг.
Это был тяжелый выбор. Привязанность к бывшему опекуну, сочувствие леди Изольде. Нежелание снова убивать ребёнка (****). Лелиана и Изольдой умоляли спасти Коннора, Морриган подзуживала и поддакивала, говорила, иди, мол, за магами, несколько дней роли не играют, и так спасать почти некого. Всего-то четверть деревни в живых осталась, подумаешь, бабы еще нарожают.
Трудно взвешивать жизнь того, кто при других обстоятельствах был бы тебе младшим братом, держа на другой чаше весов больше сотни хороших людей, защищая которых ты проливал кровь. Потому что, принимая очевидное решение и заученным движением отсекая голову одержимому мальчишке, Алистер в глубине души чувствовал, что поступает неправильно. Аморально. Это чувство долго терзало его, до тех пор, пока он не нашёл тайный храм, где хранилась урна с прахом Андрасте. Отвечая на загадки являющихся ему видений прошлого, по наитию, больше доверяя сердцу, а не памяти; разговаривая с призраком Коннора – он очищался душой и убеждался в правильности своих решений.
Храм Андрасте, тайное сокровище Ферелдена. Отсюда не хотелось уходить. Негасимое пламя, статуя Невесты Создателя, чистый голос Лелианы, наполняющий своды Санкторума Песней Света.
Здесь, перед ликом статуи они провели всю ночь наедине – Морриган и Баркспаун отдыхали снаружи, в руинах. Морриган сказала, что в Санкторуме воняет фанатизмом и горелым мясом. Мабари ничего особо не сказал, гавкнул, взял возмущающуюся ведьму за подол и увёл прочь. Утром Морриган заглянула в Скрипторий, сообщить о завтраке непутёвой парочке, но увидев по прежнему молящихся Стража и послушницу, скривилась, как будто от кислого яблока откусила.
***
Эамон и Логейн. Башня и Виверна.
Алистер, когда был ребенком, думал, что они друзья. Уже в аббатстве, повзрослев, понял, что различий между мужчинами было куда больше, чем казалось на первый взгляд. Младший брат королевы Рован, спрятанный от узурпатора Мегрена и войны в Вольной марке, и фермер-мятежник, ставший героем Ферелдена. Мак-Тир не одобрял женитьбы Эамона на дочери орлесианского лорда, последнего за годы оккупации наместника Редклифа. Эамон почему-то не мог простить Логейну смерти Рован. И каким-то чутьём Алистер понимал, что тут скрыто нечто большее, чем недовольство бегством Логейна, Мэрика и Рован по Глубинным тропам в Гварен, во время которого королева подорвала своё здоровье.
Их недовольство друг другом едва не обернулось войной. Пока Алистер, пользуясь своим положением Стража, пытался призвать Орзаммарских гномов выполнить свои стародавние обязательства обещание, на поверхности гнойником набухала гражданская война.
***
В эльфах Алистер разочаровался.
Слишком малочисленные кланы, больные, не состоянии справится даже с собственными проблемами, почти безоружные, в доспехах, которые если и защищают – то только от косого взгляда. Конечно, у некоторых он видел луки, клинки и даже нагрудники из странного янтарного материала, но большинство эльфов вооружены кое-как. Может, эльфы меткие охотники, но охотничьи луки в качестве основного боевого оружия Алистера не впечатлили.
Старейшина сказал, что его сородичи поражены проклятием ликантропии, и их маги не могут с ним бороться, пока не убит главный оборотень. Ну что ж. Почему бы не прогуляться в лес, можно отдохнуть от Глубинных троп.
Лес Брессилиан оказался ровно таким, каким представлялся в детсве, в сказках, рассказываемых детьми по ночам. Полон магии, разумных оборотней и говорящих деревьев (что произвело неизгладимое впечатление на Алистера, он даже стал подозрительно поглядывать на Бакспауна - вдруг тоже начнёт травить анекдоты). Но вместе с этим, в лесу оказалось огромное количество порождений и даже огров, что неприятно удивило Стража. Если эльфы не могут защитить даже места своей охоты, то, как можно надеяться на их поддержку в решающей битве?
Белого Волка долго искать не пришлось. Оборотни сами нашли Алистера, проводили к своему хозяину, вернее, хозяйке. Но Затриан, эльфийский хранитель, обманул его, хотел использовать в тёмную. Оказалось, именно он был творцом заклятия, превращающего людей, а теперь и его сородичей в волколаков. Затриан, долийский маг-малефикар, терзающий ни в чём неповинных людей в угоду стародавней мести. Алистер задумчиво слушал рассказ старика об изнасилованной дочке и вспоминал легенду об оборотнях, наводнивших Ферелден в дни Чёрного века... Не заклятие ли Затриана ли было тому виною? Сколько людей пало жертвою твоей мести, Хранитель? Скольких еще ты хотел погубить моими руками? Что лучше – отряд ослабленных, плоховооруженных эльфов – или яростные и сильные оборотни, которые двигаются быстрее крикунов, нечеловечески выносливы и чьи когти рвут дрянное железо порождений, как бумагу?
Печальный выбор. Аморальный? Нет, очевидный.
***
Стэн, из авангарда. Молчун с мечом.
– У кунари нет имён, – сказала Лелиана задумчиво. – Есть военные звания.
Они встретились случайно. Деревенский староста предупредил, что дальше по дороге в лесочке сидят бандиты и разбойничают по ночам. Но никаких разбойников они не повстречали, только телегу с зерном, трясущегося от страха возницу и великана, аккуратно оттаскивающего к дороге трупы. Возница вцепился в рукав Лелианы и свистящим шёпотом попросил проводить до города, а то он теперь своего охранника боится больше, чем всех грабителей вместе взятых.
Кунари попал со своим отрядом в засаду порождений тьмы.
«Печенье.» – ответил кунари на вопрос, что он забыл в Ферелдене. Остальные наводящие вопросы – что они здесь делали и как сюда попали предпочёл игнорировать.
Спутники так и не смогли решить, это была шутка, или нет? Пытался ли разведчик выполнить задание в одиночку или ему в самом деле так понравилось ферелденское хрустящее печенье, что он решил раскрыт его секрет. Мнения в очередной раз разделились. Лелиана и Алистер считали, что кунари разнюхивает внутренние дела Ферелдена, а Морриган неожиданно сказала, что верит в печенье. Бакспаун, предатель, подержал ведьму. Печенье или нет, но за сухарики-хрустелки он бы продал свою собачью душу.
***
Всех преследуют призраки прошлого, но не на всех эти призраки устраивают засаду наёмников. Прошлое Лелианы было такое необычное, как она сама. А может, и нет. Может, история орлессианской шпионки-барда, преданной учителем и нашедшей утешение в Церкви не нова, но не для Алистера. Он хотел помочь подруге, защитить её от кошмаров прошлого, но получилось так, как получилось.
Если кто заглянет сейчас в окно аккуратного дома на тихой денеримской улочке – отшатнётся. Истекающие кровью трупы охранников. Тело прекрасной Маржолайн, лежащее в непристойной позе, торчащий из подвзошья широкий кинжал, на который так удобно принимать раскрывшегося в прыжке шрайка. Рыжая послушница в состоянии шока, заламывающая руки и шатающаяся, словно с утра пьяна. Трясущий её за плечи такой же рыжий храмовник.
– Лелиана слышишь меня? Приди в себя! Она же хотела тебя убить, я тебя защищал. Ты не виновата, перестань! Ты не такая как она, успокойся же…
Девушка не успокоилась даже после лёгкой пощёчины, она находилась в состоянии той истерики, которая может пройти только сама собой. Алистер понял, что здесь и сейчас, после очередного предательства и в окружении трупов, взывать к её разуму бессмысленно. Он просто подхватил её под колени, перекинул через плечо и быстрым шагом отправился в поместье Эамона. Там есть лекарь и там есть Морриган.
На выходе из проулка Алистер нос к носу столкнулся с сержантом Килоуном из городской стражи, явившегося на звуки боя. Килоун вопросительно поднял брови, посмотрев на заляпанный свежей кровью нагрудник Стража, на пустые ножны. Алистер мрачно процедил: «Самооборона. Девушка не в себе». Килоун посторонился, пропустил. Если он и усомнился в словах Стража, то предпочёл держать свои подозрения при себе.
***
К Собранию Земель готовились, как к войне.
В поместье Эамона было не продохнуть от солдат и аристократов, он вёл переговоры, звал колеблющихся баннов и эрлов на ужины, обеды и «просто поговорить».
Алистер не был до конца уверен в том, что Эамон сумеет переубедить собрание отстранить от командования Логейна. Во-первых, многие соглашались с доводами Логейна, слишком свежа была память о оккупации и том, что Орлей отказался от территориальных претензий относительно недавно - с приходом власти новой императрицы. И, то, если верить знающим людям – только на бумаге. Селина живое олицетворение «железного кулака в бархатной перчатке», и её шевалье – это отнюдь не изнеженные юноши в шёлке и кружевах, как было во времена её предшественника. Говорят, три года назад претензий между государствами скопилось столько, что малейшей провокации хватило бы, что бы снова вспыхнула война.
А во-вторых, желающим половить рыбку в мутной воде хотелось заниматься этим без конкурентов.
Успокаивало то, что самую весомую поддержку они получили со стороны Аноры. Она разумно написала неофициальное письмо Эамону, где в самых туманных выражениях выразила своё желание узнать оценку ситуации с точки зрения Стражей, в следующем письме, адресованному уже лично Алистеру, она в благодарила за ответ и велела на словах предать, что в подземелье резиденции эрла Денерима содержится орлейский Страж, прибывший с дипломатической миссией. Да и эрл что-то давно не появлялся на людях, хотя юный Кенделлс всегда отличался хорошим здоровьем.
Анора ясно дала понять, что не против заключить союз, на время. Или на куда больший срок, если партия Эамона не будет требовать её отставки.
Уже входя в двери зала, Алистер скептически подумал, что Собрание это будет профанацией. Из заинтересованных сторон без брони была только королева Анора.
Алистер в перерывах общался с Риорданом, обсуждал планы, выяснял, как быстро могут подойти орлейские стражи или стражи из Наварры и Андерфелса. Намётанным глазом Алистер видел, что оружия и солдат в зале достаточно и с той и с другой стороны. Что ж, будем надеяться, что Логейн - человек чести.
Алистеру было немного жаль этого крепкого старика, одержимого той же идеей, что и он: спасти от Мора свою страну. Он сравнивает его с Первым Стражем, таким же упёртым, прагматичным сухарём, и невольно обращается мыслями к нему:
«Логейн, это оказалось сложно, собрать новую армию из ничего. Сложнее поверить в свои возможности, сказать – я могу это сделать! И ты, и я – мы оба хотим остановить Мор. Принимаем решения одно за другим, все – взвешенные и правильные, не обращая внимания на то, как вокруг гибнут те, которых мы приговорили стать жертвами. Знаешь, мне уже не тяжело говорить: «это стоит своей цены», ибо, что значит жизнь одного по сравнению с жизнями сотен? Что значит жизнь сотни по сравнению с жизнями целого города? Как хорошо, Логейн, что Ферелден для тебя самое важное в Тедасе и ты никогда не скажешь как Первый Страж, «что значит страна по сравнению со всем миром?»
Удивило только одно – странная горечь во взгляде Риордана, когда после объявления о помолвке Собрание практически единогласно решило признать Алистера королем.
***
Денерим доживал последние дни мирной жизни.
– Итак, орда порождений идёт на город. И на этот раз её возглавляет Архидемон,– донельзя спокойным голосом доложил Риордан.
На военном совете нет никого лишнего. Эрл Рендон, сэр Коутрен, банн Теган. Риордан. Он сам. Анора была эвакуирована в Редклиф, сразу после объявления о помолвке. Тейрн Логейн с остатками гваренских отрядов сдерживал орду на подступах на этом берегу Дейна. Несмотря на свою неприязнь к Мак-Тиру, Алистер не отказался бы от его помощи. Но он сам принял решение – отослать Логейна из Денерима, что бы уменьшить недовольство баннов.
Алистер взял фигурку воина, повертел в руках. Войск мало, донельзя мало – пусть он собрал всех, кого мог, всех, кто откликнулся на его призыв. Что хуже – войска союзников не дружественны между собой. Самое важное не ошибиться в расстановке сил.
– Скажи мне, эрл Рендон, ты ведь воевал с моим отцом, да и в крепостях разбираешься, как никто другой, верно? Как думаешь, стены Денерима может пробить камень… ну примерно такого размера? – Алистер развёл руки, как заправский рыбак, припоминая глыбы, которыми швырялись огры.
– Ваше величество, слава Создателю, город хорошо укреплён… Стены выстоят даже против кунарийской артиллерии.
– Везде, кроме эльфинажа. – вклинилась Коутрен, проводя пальцем по карте. – По этой линии город не защищён вообще. Портовые проулки может взять даже отряд слепых пьяных инвалидов!
– Порождения не люди, их познания в фортификации примитивны, – возразил Риордан. – У них нет ни кораблей, ни десанта, с этой стороны прорыва можно не ждать. Тем более, огры редки, и убить их сложно, но это в человеческих силах.
– Хорошая новость, – кивнул головой Тиган. – Значит, порождения будут штурмовать ворота. Пойдут здесь и здесь. Я бы поставил засадный отряд сюда и …
Риордан отрицательно качнул головой, Алистер поймал его взгляд – такой же усталый, как у Дункана, пытавшегося убедить Кайлана. Король-Страж решительно перебил банна.
– Вам следует забыть, всё, что вы знаете о обычной тактике. Мы сражаемся не против людей. Порождения не испытывают страха, они не чувствуют боли, их не интересуют золото и выпивка. Они подчиняются только приказам взбесившейся твари, которая хочет уничтожить всё живое. Орда хочет только одного – убивать. Даже я не знаю, как нам добраться до Архидемона, что бы остановить его.
– Эту задачу поручите мне, Ваше Величество, – слегка поклонился Риордан. – Даже если у меня не получится убить дракона в одиночку, я смогу заставить его сесть на землю, где он будет уязвим.
Алистер кивнул.
– Тогда мне надо держаться в центре города, что бы успеть добраться до твари – золочёная фигурка рыцаря встала на кружок Цветочной площади. – Надо замедлить продвижение порождений, что бы они не смогли защитить Архидемона.
– Прикажите сапёрам взорвать мосты от ворот до крепости.
– Зачем взрывать? – возразила орлессианцу Коутрен, – достаточно их поднять. Их построили еще при…
– При всём моём уважении, сэр, они не настолько идиоты, что бы не суметь опустить мост. Сейчас надо думать не о разрушениях в столице, а об избавлении от Мора.
С каждым стуком фигурок-отметок по карте выкристаллизовывался план сражения.
– Эрл Рендон, сэр Коутрен, вы будете защищать ворота, я вам поручаю всех наёмников. Банн Теган – вы со своими рыцарями встанете здесь. Надо снять баллисты с башен форта, поставить их в узком месте, это позволит удерживать позицию как можно дольше.
Миниатюрная баллиста встала напротив ворот в Торговый район, с её фланга Алистер поставил еще одного воина.
– Килоун и гарнизон городской стражи. Они умеют обращаться с баллистами. Храмовников и магов держим в резерве. Здесь.
Фигурка латника опустилась на стол между двумя большими мостами, которые затруднительно будет взорвать за несколько часов.
– Гномы и големы… Големы.. – самая уязвимая часть плана. Големы в боевом режиме атаковали по принципу «свой-чужой». Своими для них были, разумеется, гномы и те, у кого были специальные броши-шифры. Чужыми - все остальные. Бранка передала с Кардином некоторое количество брошей, но явно недостаточное для того, чтобы снабдить ими всех солдат сводных отрядов. – Предлагаю поставить големов за воротами дворцового района. Иначе они наших же солдат перетопчут. Нет возражений?
Возражений не было. Несколько фигурок наёмником и три простых камешка, обозначавших големов, заняли свои места.
– А эльфинаж? Чем мы прикроем эльфинаж? – спросил банн Тиган.
– Ничем.
В кабинете воцарилась тишина.
– Мы его сдадим, что бы сконцентрировать войска. Нам нельзя распылять силы. Если эльфы захотят, выдайте им оружие, пусть защищают свои дома.
Алистер изучил карту, сверяясь с памятью.
– Вот здесь, – указал он на правый берег Драккона. – Эрл Рендон, поставьте там лучника, вам ближе. Коутрен, сообщите их старосте, пусть сделают баррикады и удерживают мост сколько смогут, потом отходят к остальным отрядам.
– Как скажете, Ваше Величество, – голос женщины был холоден как сталь. – Остался форт. Вы его тоже сдадите?
Алистер дёрнул бровью, нашла время когда шутить. Если она шутила, конечно.
– Окрестности форта я оставлю на обитателей Брессилиана. Они в бою неуправляемы, как гномы, так что на передовой от них будет больше вреда, чем пользы. Полагаю, совет окончен.
***
В ночь перед сражением пришлось отдавать специальный приказ - разогнать всех спать. Люди волновались, молились, кто-то пытался пить. Алистер лежал без сна, заложив руки за голову. Думал о Морриган.
Было в ней что-то притягивающее и отталкивающее одновременно. Звериная грация и цинизм, болезное чувство собственного пространства, тщательно скрываемое желание довериться хоть кому-то. Однажды ведьма спотыкнулась и не похвати он её, упала бы в лавовый поток.
Она на мгновение размякла в его руках, в шоке от осознания близости смерти, нелепой и глупой, не замечая, что заляпанная броня Алистера пачкает и царапает её кожу. А потом с силой оттолкнула спасителя, высмеяв его порыв. Страж долго еще пытался объяснить самому себе, зачем рискнул жизнью, спасая женщину, которую на дух не выносил.
Её поведение ставило в тупик, словно дикарка сама не понимала чего хочет. Алистер испытывал одновременно физическую тягу и отвращение к её независимости. Ему нравилось, когда она была задумчива, почти грустна, и бросало в ярость стоило раздаться хоть одной ноте её громкого язвительно смеха или словечку в гладкой самодовольной речи.
Вчера ночью она пришла к нему. Сказала голосом, лишенным всяких оттенков, что может его спасти. И что для этого нужно сделать.
– Ты же не думаешь, что я соглашусь помочь тебе возродить Древнего Бога, Морриган.
Она недовольно вскинула подбородок.
– Не знала я, что ты об этом будешь думать. Боялась, что о верности своей речь поведешь.
– Меня тревожит верность куда большему количеству людей, чем конкретной женщине. И я не планирую умирать. Риордан сказал, что пожертвует собой. Морриган, дверь там и будь любезна, не хлопай ею.
– А если Страж не сможет? Подумай…
Она долго еще говорила. И он согласился. В первую очередь потому что она не обмолвилась ни словом о Лелиане, не пыталась сыграть на его чувствах.
Если бы сегодня кто-нибудь спросил у Алистера о подробностях той ночи, вряд ли он смог собрать воедино хаотичные осколки впечатлений и чувств. Твердые плечи под пальцами. Мелькнувшее смущение на лице ведьмы, когда развел складки туники на её груди, что бы посмотреть наконец, что под ней. Пульсирующая жилка на шее и горьковатый привкус зелий на её губах. Ногти, коротко обрезанные, но на диво острые и твердые, немилосердно царапающие его спину. А еще короткий разговор в темноте, оставивший после себя неприятное послевкусие.
Он обручен с женщиной, к которой совершенно равнодушен. Переспал с той, которую не придушил только в силу обстоятельств. А ту, которая дорога и которую хочется защищать - даже не поцеловал ни разу. Странная штука жизнь.
***
Город горел, но Архидемон был обречён – с разорванным крылом он не мог покинуть крышу форта Дракон. Алистер тихим добрым словом отозвался о лордах-магистрах, испытывавшим любовь к высоким стрельчатым башням – даже если бы дракон сорвался с крыши – он бы разбился.
– Вперёд, осталось немного! – Король-Страж поторопил своих спутниц, быстрым шагом пересёкая внутренний двор крепости. Порождения тьмы атаковали волнами, разбиваясь о грамотно выставленных защитников города. Но Архидемон был ранен и испуган, он сгонял наиболее чувствительных его зову порождений на свою защиту, чувствуя близость своего смертельного врага - Серого Стража.
Люди шаг за шагом сдавали позиции, и если не успеть убить Архидемона сейчас - все усилия пойдут прахом.
Где-то возле лестницы подал голос Баркспаун и, не сдержавшись, всхлипнула Лилиана.
– Алистер… Смотри.
– Что там еще?
Риордан. Изломанное тело орлейского Стража распласталось на плитах.
– Он выполнил свой долг до конца, – на мгновение склонил голову Алистер. Он и не надеялся, что орлеец выживет. – Нам нельзя медлить, осталось мало времени. Защитники вряд ли долго продержатся.
Прорываясь сквозь неразумных тварей, которые даже не всегда успевали понять, что их убивают, он оглянулся на балкон галереи, как тогда, в Ишале. Солнечный зайчик, отразившись от кровли, мигнул и исчез – солнце скрылось за густым дымом горящего города. Взметнулось пламя над эльфинажем и районом ремесленников. Эльфинаж не жаль – он знал, что его было не удержать, слишком ветхие стены и укреплений, скорее, он удивился, что эльфы удерживали мост так долго. К форту катился крепко сбитый боевой кулак тварей. На глазах Алистера порождения смели отряд наёмников, не заметив и лишь слегка замедлились на гномах. К досаде Алистера, гномы явно отступали, только махины големов позволяли ненадолго сдержать напор. Наверное, это один из тех генералов, которых почуял Риодан. Волна порождения катилась за ним, и от удушливых эманаций скверны Стража тошнило.
Осознание того, что он единственный, кто может остановить Мор, придавало решимости.
***
Всё скоро закончится – дракон истекает кровью, он лишь ревёт в отчаянье, отбрасывает хвостом оборотней и Стража. Порождения не могут ничего сделать против оборотней, их много, кровь и оторванные конечности мешают стоять на ногах «Слава Андрасте, что я уже знаю, как убивать этих тварей драконов!» – думает Алистер, И верно, Архидемон теряет силы куда быстрее, чем драконица, который поклонялись культисты.
Он в еще раз рубанул мечом по драконьей лапе, пытаясь подрубить сухожилие, но нанесённая рана моментально затянулась. Архидемон зарычал, и в этом рыке чувствовалось не только боль и страх, но и приободрение, даже злорадство.
– Сзади, – крикнула Лелиана. Он обернулся и едва успел прикрыться щитом. Порождение тут же срезала стрела, но Алистер смотрел не на него. На гарлока, в руках которого пылал призрачным зелёным светом кривой меч. Из-под глухого шлема светились затянутые серебряной плёнкой глаза. Гарлок не сделал ни единого жеста, незримо отдавая приказ, и порождения рядом с ним слаженно накинулись на оборотней, убивая их одного за другим. Эмиссар рядом с гарлоком в шлеме вскинул посох и Алистера с Баркспауном отбросило прямо под лапы дракона. Тут же в бок пса вонзились две стрелы.
Кольнуло сердце.
Кажется, чаши весов дрогнули.
Эти порождения не были такой лёгкой добычей, как умирающий с одного удара молодняк, согнанный Архидемоном. Эмиссар, шрайки, кажется, в дверь пытается протиснуться огр. Рогатый таран застрял в проходе, и это на время перекрыло ход остальным тварям… Зачем, зачем он приказал снять баллисты с северной башни? Кто же знал, что дракон приземлится именно сюда!!
Мабари взвизгнул – не смог отполсти от взбешенного зверя и Архидемон раздавил его, переломил хребет и грудную клетку. Алистер потратил лишние две секунды, что бы прервать мучения друга, крикнул оставшейся паре оборотней – прикройте, – бросился к находящемуся на последнем издыхании дракону.
Вспышка мороза ожгла руку, плечо и пальцы онемели. Он терпел, стиснув зубы, кромсая драконью кровь, дожидаясь помощи от Морриган.
Но успокаивающего боль прикосновения исцеляющего заклинания не последовало…
– Морри, ну что же ты… – кричал Страж, отплевываюсь от заливающей его оскверненной крови. Каменная глыба, ударив в спину, отшвырнула от дракона.
Алистер с трудом оторвал голову от каменных плит. Всё кончено. На площадке никого не было – порождения рассыпались в сторону от дракона, трупы оборотней валялись бесформенными кучами слипшегося от крови меха… Лелиана лежала, словно брошенная капризным ребенком сломанная кукла. Голова свёрнута под неестественным углом – никакая мантия не поможет. Да и колдовать уже не кому. Морриган лежала ничком, с удивительно умиротворённым лицом. Была ли она жива или уже мертве - уже не важно, расползающаяся вокруг неё ярко-алая лужа убивала всякую надежду.
Сердце билось где-то под горлом и каждый его удар отзывался в ушах. Всё кончено.
Он попытался спасти страну, но навлёк на неё лишь беду.
«Нет, еще ничего не кончено. Есть еще Орлей, Стражи Андерфелса…»
Гарлок-генерал медленно подошёл к поверженному Стражу, поднял меч.
«Действительно… – подумал Алистер, закрывая глаза и готовясь к последнему удару. – Что значит страна по сравнению со всем миром?»
___________________
примечания
Не удалось адекватно перевести имя мабари Алистера, поэтому мы решили дать транслитеризацию.
(*) в своё время, когда только-только пала Тевинтерская империя, маги подняли бунт из-за тотального недоверия Церкви, запретившей любую магию, кроме поддержания негасимого пламени в соборах. Кстати, после многодневной перебранки стороны пришли к мирному соглашению, без кровопролития.
(**) по книгам, основной цвет мантий старших ферелденских чародеев – жёлтый.
Кстати, о цвете. Красный – это форменный цвет Церкви; робы послушников, клириков и прихрамовых целителей красного цвета. С этого ракурса подчёркнутая лояльность Винн смотрится несколько иначе.
(***) замена фразеологизма «дышать на ладан», в Ферелдене тела кремируют.
(****) для тех, кто не брал специализацию храмовник: Алистер участвовал в Истязаниях, предположительно в Ферелденском Круге, они прошли неудачно, ученица стала одержимой, ему пришлось её убивать. После этого он твёрдо решил, что не хочет быть храмовником.
Команда: Alistair-team
Тема: Гордыня
Персонажи, пейринг: Алистер, Логейн, Анора
Рейтинг: G
Предупреждение: ужесточенный Алистер
Техника исполнения: CG-графика, ФШ, SAI.
Уточнение: Арт никак не связан с текстом, ибо нами было решено, что в задании они подразумевались по отдельности, чтоб не были приняты как иллюстрации или текст в дополнение основам. Можно рассматривать как АУ с вариантом оставить и Логейна, и Анору в живых.
@темы: Алистер, Зевран, Анора, Лелиана, мабари, Винн, Стэн, Морриган, Логэйн, Риордан, Эамон
-
-
07.07.2011 в 19:01-
-
07.07.2011 в 19:09Там есть всякие мелкие недочеты, о которых совершенно не хочется сейчас говорить, потому что текст безусловно интересный в силу того, что основан на "Хрониках ПТ". В самом ДЛС нам только показывают результат отсутствия пресловутого главного героя, и вся тяжесть решений ложится на Алистера, который в принципе очень достойно встретил Мор.
Он так красиво умирает, люблю эту сцену всей любовью мазохистаА здесь разворачивается целая история того, как мог бы действовать Алистер в этой ситуации - последний серый страж Ферелдена; очень нравится, что написано очень подробно, с темой для каждого спутника, с обоснованием каждого решения и отношений.
Всякие военные действия, планы сражений, советы и собственно экшен - тоже очень понравились.
Финал красивый. и Алистер такая умничка, не унывает! Молодец!
Спасибо автору за хорошую, очень обстоятельную и очень продуманную работу.
Я бы только убрала звездочки из текста - отвлекают и буквально выдирают из реальности текста.
Арт очень забавный, а я бы даже посадила Анору на цепь в бикини как принцессу Лею в "ЗВ"
тем более, что у них и прически похожи
-
-
07.07.2011 в 19:19не артер
-
-
07.07.2011 в 19:26о, ну ладно
на самом деле это неважно - картинка и так хороша).
-
-
07.07.2011 в 19:29Арт лол
Опа, есть такая ДЛСка? Срочно качать!-
-
07.07.2011 в 19:44Навскидку (мне лень собирать остальное):
Была ли она жива или уже мертве
рядом с гарлоком в шлеме вскинул посох и Алистера с Баркспауном отбросило прямо под лапы дракона.
Порождения не могут ничего сделать против оборотней, их много, кровь и оторванные конечности мешают стоять на ногах «Слава Андрасте, что я уже знаю, как убивать драконов тварей!» – думает Алистер, И верно, Архидемон теряет силы куда быстрее, чем драконица, который поклонялись культисты.
, слишком ветхие стены и укреплений,
тот не даст ему второго шанса и убьёт без разговор.
«Всё-таки Дункан был прав, даже самые вменяемые и разумные люди воспринимают порождений, как что-то не стоящего вниманий.» незаметно вздыхал Алистер, объясняя прописные истины.
Орзаммарских гномов - как и английские лучники, например, с маленькой буквы.
выполнить свои стародавние обязательства обещание
не состоянии справится даже с собственными проблемами
-
-
07.07.2011 в 19:49Ещё раз "вау, какой классный арт!"
-
-
07.07.2011 в 20:09А арт просто покорил)))
-
-
07.07.2011 в 20:36Неожиданно понравилась линия заявленных пейрингов.)
Арт - отдельное "вау!") Особенно хорошо получилась рыдающая Анора - взгляд оторвать не могу. Х))
-
-
07.07.2011 в 21:08-
-
07.07.2011 в 21:56Но в общем и целом молодцы)))
-
-
08.07.2011 в 00:33читать дальше
-
-
08.07.2011 в 18:16божестводостойную личность (с)не удержалась, заранее прошу простить. Очень хочется понять, что такое болезное чувство собственного пространства? Про спотЫкнулась тоже хочется услышать — это так и задумано было?
угроза грозящая девушкам
стоит поправить, вероятно?
Спасибо
-
-
08.07.2011 в 18:54-
-
14.07.2011 в 15:15starl.diary.ru/p164091818.htm
-
-
14.07.2011 в 15:24-
-
14.07.2011 в 15:25странафандом должен знать своих героев в лицо )-
-
14.07.2011 в 15:31Ознакомились. Спасибо за участие.
-
-
14.07.2011 в 15:35божестводостойную личность (с)